Не место для бабочек II: Наследие Страж-камня

Почти все двери выбиты или заколочены снаружи — ясно как день, что внутри никого нет. Но они проверяют каждый лаз, надеясь найти хоть кого-то живого, вытащить и отправить с первым патрулём в «Сердце». А там уж разберутся. С Угольком стоило поступить точно также, да Мерисиэль и планировала это сделать — но девочка оказалась весьма ценным членом команды, возможно, даже более полезным, чем она сама. Ей одинаково легко удавались самые разные «фокусы» — от лечащих до калечащих. И даже Ланн поддержал ее изменившееся решение молчаливым согласием. Девочка, при всей своей доброте, понимала четкую разницу между своими и чужими. А демоническая шкура, как выяснилось, плохо, но все-таки горит. Возник целый ряд вопросов к набранным Ирабет кадрам — следующие встреченные рыцари (некоторых приходилось буквально выбивать у демонов из когтей) оказывались вчерашними новобранцами, если вообще не торгашами или разнорабочими. Некоторые офицеры — дослужились же как-то, смех один! — имели даже благородное происхождение. Но в бою у доблестных патрульных получалось только выхватывать по испуганным лицам, и чудо, что Сиила подоспевала вовремя, чтобы подставить щит или отрубить особенно быструю демоническую конечность. Вся группа в полном составе чувствовала себя превосходно, упорно пробиваясь по неожиданно оживленной рыночной площади. А среди них до всей этой заварушки живых демонов видела только Сиила. И ничего. Живут как-то. Возможно, самых боевых из местных рыцарей раскатало первой волной демонической орды. И теперь по городу слонялись в их доспехах как раз новобранцы, неумелые, перепуганные до полусмерти, и совершенно бесполезные. Разве что в качестве прикорма для демонов, и это в лучшем случае. Чтобы наелись и не лезли туда, где сидит крестоносное начальство, ощетинившись частоколом. Других идей у Мерисиэль просто не осталось. Очередная дверь, не заколоченная снаружи, выглядит прочно запертой и достаточно крепкой. На деревянной обшивке четко прослеживаются следы копоти и чьих-то мощных когтей, под ней виден слой металла. Сверху, на козырьке, красуется покосившаяся вывеска, покрытая гарью настолько, что разобрать можно только первое слово: «Товары». Сиила подошла к двери ближе и уверенно постучала. — Мастер Тарек! Вы здесь? Ей никто не ответил. Паладин толкнула дверь, попыталась подцепить оплавленную ручку и дернуть на себя — но не добилась даже звука. Плотно прилажена, будто намертво. Сиила снова ударила кулаком, еще раз и еще: — Мастер Тарек! Это дозорные, ответьте! Вы здесь, вам нужна помощь? — Ты знаешь отсюда кого-то? — Мерисиэль подошла к окну. Деревянные ставни плотно закрыты. Что-то подсказывало, что за деревом также, как и в случае с дверью, скрывается толстая металлическая пластина. — Это лавка «Товары Тарека». Он изобретатель, немного алхимик. Странный гном, но добрый! Дочка его в соседней питейной официанткой была, внучок еще мелкий бегал. Уверена, они там все! — Раз уверена, так, может, пойдем? — Вольжиф переступил с ноги на ногу. — А что, здесь ты тоже кого-то обокрал? — Камелия внимательно осмотрела нацарапанные на ставне надписи. Некоторые из них были свежими. — Нет, просто зачем время терять? Предчувствие у меня нехорошее… — Кто там? — раздалось трубное, низкое прямо над их головами. Ланн ткнул пальцем куда-то под козырек, и Мерисиэль разглядела крохотное отверстие, перекрытое мелкой сеткой. — Пошли вон, ничего не дам! — Мастер Тарек, это Сиила! В городе организованы убежища, вы можете… — Никуда не пойду. У меня все есть, — твердо ответил голос. — Тогда может приютите у себя беженцев? Многие остались без крова, и… — И никого не впущу! Убирайтесь! — Мастер Тарек, — подала голос Мерисиэль. — Вашим соседям, возможно, требуется помощь. Вы что-нибудь слышали… — Ты еще кто? — дверь щелкнула на уровне ее груди. Мерисиэль пригнулась: из крохотного оконца на нее уставился синеволосый гном в хитром многослойном монокле. Он некоторое время вглядывался в ее лицо, потом что-то забормотал себе под нос — его губы зашевелились, но звук не шел. Должно быть, говорящего от слушателей отделяет толстое стекло. — Ты не та ли, кого приволокли на праздник на носилках? — снова трубный голос сверху. — Да, это я, но сейчас… За дверью что-то заскрипело, ухнуло, застучало и снова заскрипело. Украшенный деревом прямоугольник медленно, с трудом отполз в сторону. На пороге суровый худой гном с густой, неаккуратно торчащей в стороны синей шевелюрой. Он осмотрел пришедших и дернул один из рычагов на стене рядом с собой. Толстое стекло, почти невидимое глазу, заскользило и скрылось в высоком пороге. — Заходите, — бросил он и посторонился. Внутри «Товары Тарека» выглядели так, будто вот-вот откроют свои двери покупателям. На ровных, тщательно избавленных от пыли полках блестят закорючки из металла, разномастные гвозди и заклепки. Чуть в стороне, в отдельной витрине, изнутри обшитой бархатом, выложены несколько странных устройств, о существовании которых Ри даже не догадывалась. Как только все они вошли, гном повторил манипуляции с рычагами, намертво отсекая их от улицы. — Столько времени уже прошло, вы где были? — гном нахмурился, уперев руки в бока. — Тут давно спасать некого. Все либо сдохли, либо сами спаслись. — Так кого можем, того и спасаем, — Сиила пожала плечами. — Да и разлом, опять же, город надвое разрубил. — А эта как из-под земли выбралась? Я видел, как она туда провалилась, — Гном кивнул в сторону Ри. Обращаясь при этом все еще к Сииле. Голос его звучал нервно и недоверчиво, но брови упорно нахмурены. Тарек наверняка очень авторитарный и жесткий отец и дед. Может, поэтому ни дочери, ни внука они еще не видели, и задние комнаты, скрытые легкомысленной бисерной шторкой, упорно молчат. — Мы выбрались вместе, втроем, — Камелия подает голос. Приветливо улыбается — должно быть, с торговцем она хорошо знакома. Или ей просто захотелось приветливо улыбнуться, с Ками никогда и ничего не ясно наверняка. Иногда Мерисиэль хочется понять, что же творится в ее голове, но расспрашивать напрямую как-то неловко. Пара наводящих вопросов, озвученных еще внизу, под городом, уткнулись в сплошную стену высокомерной вежливости и обрывочные ответы-отговорки. Впрочем, Ланну она, кажется, рассказывала про жестоко убитую семью. О таком мало кто любит поговорить. Может, именно этим и объясняется ее язвительность и закрытость? Так или иначе, она неотъемлемая часть команды, подруга, а значит, пытать ее вопросами не стоит. Захочет — сама все расскажет. Когда придет время, когда душевные раны отболят и зарубцуются. Тут, к сожалению, не поможет ни одно известное заклинание. — Выбрались, значит, — гном хмурится снова. Ри начинает думать, что это нормальное состояние его лица. — Ну проходите. Я принесу напитки, а вы пока располагайтесь — он кивает в сторону крохотного чайного столика с парой стульев и, чуть прихрамывая, скрывается в глубине дома, за шторкой. На столике лежит аккуратная кружевная салфетка, прижатая изящной глиняной вазочкой с сухим букетом цветов. Странно и нелепо смотрится эта идиллия в строгом зале магазинчика, набитого разномастными и разноразмерными железками. Вольжиф чуть в стороне присвистнул, пара аккуратных бронзовых спиралек перекочевала с витрины в его руки. Он быстро, особо не скрываясь, принялся накручивать их на свои рога, используя стекло витрины как зеркало. — Вольжиф, тебе не стыдно? — Сиила вздыхает и тянется, чтобы забрать у воришки его игрушки, но куда там! Он легко уходит из-под ее хватки, не прекращая своих манипуляций. — Что такого? Я давно хотел серьги для рогов! — Не бывает серёг для рогов, Вольжиф, — Сиила предпринимает еще одну попытку, снова бесплодную. — Положи, мы здесь гости. В гостях воровать нельзя. — О, вот ты и признала, что в остальных случаях — очень даже можно! Гном вернулся с подносом, на котором дымились — удивительно! — свежие плюшки с ягодным вареньем. Лицо гостеприимного хозяина все еще выглядело сосредоточенно и даже немного грозно; он выставил плюшки и несколько пустых чашек, потом быстро вернулся с крупным пузатым чайником. И сел на один из стульев. Вольжиф, присвистнув, первым ухватил лакомство, следом за ним, под благосклонный кивок гнома, за угощением потянулись и остальные. Все, кроме Камелии: она только поморщилась, подхватив со стола разве что чашечку с горячим чаем, чуть-чуть пахнущим горьким миндалем. — Рассказывайте, защитнички, — предложил гном. Сам он не притронулся ни к плюшкам, ни к чаю. Сложил руки на столе и внимательно уставился на Мерисиэль. Она вежливо сделала глоток напитка, взяла в руку плюшку и начала рассказ. Про то, как все началось — город в огне, паника, орды демонов на улицах — рассказывать не имело смысла, поэтому начала она с самого главного. С того, что есть «Сердце защитника», где собираются рыцари и простой люд. Рассказала про Ирабет, храбро возглавившую сопротивление захватчикам — несмотря на сложности в их отношениях, комендант все-таки действительно сделала для города больше, чем кто-либо. Про убежища по всему городу, которые охраняются и курируются рыцарями Орлиного дозора, про недавнюю битву с целой ордой демонов и культистов. Вспомнила Ратимуса и Кьядо, которые в короткий срок сделали из кухонных сестер милосердия, и про самих кухонных, с готовностью сменивших подносы на бинты и припарки. Гном слушал внимательно, не перебивая; периодически свое слово пытался вставить Вольжиф, но его шутки особенно не вредили рассказу. Когда дошло до битвы за «Сердце», заговорила Сиила, и в ее рассказе было много эмоций, но мало конкретики. С другой стороны, подумалось Мерисиэль, нужна ли гному сейчас конкретика? Только вера в то, что город будет отбит. Надежда на возвращение к мирной жизни. Усталость наваливалась медленно, глоток за глотком горячий чай расходился по телу волнами удивительного спокойствия. Вскоре сначала Вольжиф, а затем и Ланн мирно примостились у стойки и задремали, подпирая головами друг друга. Уголёк сонно терла глаза, Сиила уже смеялась не так бойко, как раньше, а перед Ри медленно поплыло сначала суровое лицо гнома, а потом кружевная салфетка. Тело придавило к стулу; рядом рухнула Сиила, двинуться никак не получалось. Даже пальцы не хотели повиноваться. Что это? Демоны добрались до них? Но как, через толстые двери?.. Прятались внутри? Или… или…