Ты мне доверяешь?

××К××

Как бы я хотела повернуть время вспять и не делать того, что сделала вчера. С этими мыслями я просыпаюсь ближе к обеду, а не с привычными первыми лучами солнца. Даже просто глядя на потолок я чувствую, как он меня осуждает, и потому мои щёки горят, как если бы их прижгли раскалённым металлом. После вчерашнего я ещё долго не могла уснуть, вертясь в постели. Корила и ругала себя за такое ребячество, за свой глупый поступок. Вот что взбрело в мою бестолковую голову и заставило так себя повести? Глупая Китнисс! Я же не безрассудная, чтобы так поступать. Ведь нет? Ещё и в таком месте, где в любую минуту может возникнуть какой-нибудь незнакомец на пороге, или ещё хуже, кто-то знакомый или родной. От стыда вспыхивают и чешутся уши, и я натягиваю покрывало прямо до них. Не хочу выходить сегодня из комнаты. Не желаю встречаться ни с кем. Не хочу смотреть кому-либо в глаза. Теперь мне будет казаться, что все всё знают. А если я встречу Глорию? Я буду чувствовать себя омерзительно после своего поступка. Я уже так себя чувствую. Как я могла? Что на меня нашло? Чёртов Мелларк! Чёртова я! Но самое отвратительное в том, что я знаю, почему я чувствую себя так ужасно. Потому что вчера, в тот самый момент, когда синие, наполненные тёмным отчаянием глаза Пита разбередили рану во мне, я поддалась своей обиде. Поддалась гнусному чувству ответить за себя и своё разбитое сердце. Идея сама захватила управление над моим телом и закрыла дверь в комнату здравомыслия. Тогда, когда я лежала под ним, его губы ласкали меня, а мои руки его, я наслаждалась властью над ним. Я этого хотела. Тяжело выдыхаю, до боли зажмурив глаза на мгновение, и наконец поднимаюсь с постели. После умывания, возвращаясь в комнату, Гейл оказывается уже там. — На тебе, кажется, вчера было другое, — задумчиво произносит он, разглядывая мой внешний вид. Опускаю глаза вниз и прослеживаю его взгляд. На мне пижамный комплект из укороченной ночной рубашки и хлопковых штанов. Вчера, в приступе шока от собственной абсурдности и дикости, я хотя бы догадалась принять душ, переодеться и застирать предыдущий комплект. Кажется, я делала всё это на автомате и не особо помню деталей. Помню, мне только казалось, что собственное бьющееся в груди сердце издаёт больше шума, чем вдруг ставшая такой ужасно неуклюжей я, боясь этим самым разбудить друга. — Не спалось, ходила попить и пролила на себя сок, — говорю я. Это почти правда. Мысленно мне хочется ударить себя. Смотреть в глаза Гейлу тоже становится стыдно. — Какие планы на сегодня? — Никаких, — тихо отвечаю я. — Не хочется выходить отсюда. — Да брось, можно провести день на пляже, можно пойти в город, ты же меня не просто так сюда притащила. Не просто так. Да. Настроение портится ещё больше, и Гейл это замечает. — Так. Иди переодеваться, пойдём в город. Нехотя я снова бреду в ванную комнату. Через час мы уже исследуем милые улочки и доедаем вторую порцию вишнёвого мороженого. Солнце хорошо припекает, что я быстро начинаю жалеть о том, что не имею в запасе никакой шляпки. Улицы Четвёртого дистрикта обволакивают какой-то особой энергией. Мы не стали уходить слишком далеко, предпочитая пока изучить эту часть города. Яркую и шумную. На аллее, по которой мы сейчас медленно пробираемся, расположилось сборище торговцев. Кто-то из них рисует портреты приезжих туристов, делая это с невероятной скоростью, другим женщины в четыре — а то и в шесть — рук заплетают мелкие косички. В отдельно устроенных лавках продают сувениры, сладости, рыбу разных видов и способов приготовления, других непонятных мне морских «деликатесов» и украшения. Я натыкаюсь на одну из таких лавочек, примостившихся почти на самом конце улицы, до куда не долетает детский смех и топот каблуков по вымощенным каменным плитам. Гейл рассматривает что-то в прилавках на противоположной стороне дороги. Я же изучаю ассортимент заинтересовавшего меня места. Как всё-таки жаль, что здесь нет Прим. Я бы очень хотела показаться ей всё это буйство красок и совершенно диковинных для нас обеих вещей. Но у сестрёнки очень важные экзамены, благодаря которым она в нынешнем году поступит в колледж или даже университет, если пожелает. Склоняюсь к прилавку, рассматривая вблизи разнообразие украшений. Хочу подыскать что-нибудь для Утёнка. Перед моими глазами на уже давно потёртой красной бархатной ткани рассыпаются разного вида ракушки и камешки, витиевато закрученные и причудливо изогнутые. Переливающиеся и матовые. Ребристые и гладкие. — Вы продаёте просто ракушки и камни? — спрашиваю я, не совсем понимая, как здесь всё работает. На вывеске написано «морские украшения», но украшений как таковых тут не имеется. За прилавком сидит милый на вид пожилой мужчина. Его волосы давно седые и наполовину покинувшие голову. У глаз и рта залегли глубокие морщины, но его улыбка мягкая и лучезарная. — Нет, дочка, — отвечает хрипловатый голос, вставая со стула. — Ты выбираешь, а мы делаем. Изготавливаем украшения прямо при клиенте. Я удивлённо и, должно быть, глупо таращусь на него. — То есть, что угодно? — Что душе будет угодно, да. Из вот этой ракушки можно сделать кулон, а вот из тех маленьких, — он указывает на коробочку забитую до самых краёв маленькими примерно одинаковыми панцирями, — можно сделать ещё и серьги. Можно соорудить браслет, гребень, колье, кольцо, фероньерку, лалатику, любой полёт фантазии. Мужчина добродушно разводит руками, пока я всё ещё пытаюсь пережевать половину произнесённых им слов. — Можно сделать только из того, что есть у вас? — Можете принести своё. Всё, что угодно. Многие приезжие посещают Рифовый остров и находят там прелестные ракушки, камешки или жемчуг, из которых хотят сделать памятные сувениры. — Рифовый остров? — интересуюсь я, зацепившись за название. — Это просто название пляжа в районе Эль Бланко, чуть южнее, но довольно далековато отсюда. Волны часто выносят там на берега что-нибудь интересное. Я улыбаюсь мужчине и обещаю непременно вернуться. Бегу к Гейлу и спешу сообщить наши планы. — Но мы ведь собирались потом на пляж, — хмурится друг. — Мы и сходим на пляж. Брось, впереди ещё целый день. Мы спрашиваем у местных как нам добраться до района Эль Бланко, а уже там, проехав несколько остановок на местном общественном транспорте, интересуемся, как пройти к пляжу. Настроение немного улучшается и теперь я полна сил и желания отыскать среди этого разнообразия камешков и ракушек что-нибудь поистине запоминающееся. Настойчиво советую сделать Гейлу то же самое, но он моё увлечение не поддерживает и просто отмахивается. Поэтому я сама нахожу для Хейзел пару маленьких цветных камешков, из которых можно сделать браслет в красивой оправе. Для Прим собираю разного вида ракушки, из которых уже представляю милое ожерелье, для мамы серьги. Хеймитчу нахожу уродливый грубый камень, по виду напоминающий маленькую версию бутылочки с виски, а потом думаю, что Эффи не одобрит, и решаю всё же не брать его. Куплю для них что-нибудь в лавке. Большое внимание уделяю выбору подарка для молодожёнов. Думаю, что ракушек и камней у уроженцев Четвёртого более чем достаточно и пока откладываю эту идею. К пансионату мы возвращаемся где-то между обедом, который мы пропустили, и ужином, который нам предстоит ещё не скоро. Решаем перекусить и передохнуть, прежде чем вернуться на ту аллею, где я смогу отдать всё своё собранное богатство. Я радуюсь, что не натыкаюсь ни на Пита, ни на Глорию, которую я почему-то до сих пор так и не видела. — Слушай, Кискисс, может, сходим туда завтра? Мы ведь здесь не последний день. Завтра свадьба, весь день пройдёт либо в предпраздничной суматохе, либо в послепраздничном розыске напившихся и ещё не оклемавшихся гостей, решивших расположиться где-то на пляже в надежде встретить рассвет. После мы проведём ещё несколько дней здесь, наслаждаясь теплом лета и прохладой океана. Вчера я ведь и так планировала провести весь сегодняшний день наслаждаясь видом у берега, а провела в беготне. Но Гейл не поймёт отчего мне так срочно нужно вернуться к той лавке. — Я запланировала слишком много сложных украшений, на них может понадобиться время, — настаиваю я. В лице напротив готовность предпринять новую попытку отговоров, но я оказываюсь быстрее. — Я схожу сама, тут идти-то, соседняя улица. — Гейл остаётся недоволен. — А потом весь день на пляже? Он нехотя кивает, хотя всё же и предлагает составить мне компанию, понимая, что я всё равно намерена это сделать, но я отказываюсь. Я забираю всё, что насобирала из комнаты, и несусь на аллею. Людей на ней кажется стало ещё больше. Приближается вечер, жара потихоньку спадает, конечно люди выползают из своих кондиционированных комнат, чтобы насладиться отдыхом, за который они заплатили. Я договариваюсь с тем приятным мужчиной о детали каждого украшения, он ничего не записывает, и я немного сомневаюсь, что он что-нибудь не перепутает. Одно из украшений он делает сразу, в нём нет ничего замысловатого, но я решила, что оно мне нужно прямо сейчас, поэтому и попросила. Так что забираю пока только его, оставляю предоплату по остальным и обещаю прийти через пару дней, а он в свою очередь обещает, что к тому времени всё будет готово.

××××

— Натереть тебе спинку? — ехидничает приближающийся голос. Я поднимаю голову от сложенных под ней рук и разлепляю глаза. Под заходящим солнышком меня так разморило, а потрясающих оттенков закат так склонил в сон, что я почти провалилась в дремоту. Ладно, не почти. — Натрёшь завтра, — ехидничаю я в ответ. Девушка, несущая в руках свою обувь, пристраивается на песок между мной и Гейлом, который так же, как и я, развалился на песке, но на спине. — Завтра не получится, птичка, может, послезавтра? А то, боюсь, моя Огненная девушка и правда сгорит. Я ухмыляюсь ей. — Давно ты приехала? — спрашиваю всё ещё сонным голосом. И последующий зевок только подтверждает моё состояние. — Да вот, только что Финник подкинул. Смотрю, а здесь на берегу такая рыба, — Джоанна многозначительно обводит взглядом Гейла. Тот лежит накрыв лицо кепкой и, вероятно, притворяется спящим. — Слушай, — я принимаю сидячее положение, поправляя купальник. Всё равно, каким бы закрытым он ни был, чувствую себя в нём некомфортно. — Что ты им будешь дарить? — Не знаю. Деньги? — Девушка пожимает плечами, а я удручённо вздыхаю. — А ты что? — Тоже не знаю. — Но разве ты не даришь им песню? Энни же вроде именно так тебя и уговаривала? Цитирую: «Китнисс, это будет лучшим подарком», — Джоанна пытается подражать тихому и нежному голоску рыжей девушки, что вызывает у меня смех. Гейл поднимает голову. — О, вот и рыбка очнулась, — обольстительно улыбается Джоанна. — Мейсон, — кивает ей Гейл. — Какими судьбами начальство проводит время с простыми подчинёнными. — Ай, — отмахивается девушка, закатывая глаза, — тоже мне. Начальство в отпуске. Мисс Мейсон осталась в Капитолии, в ближайшее время с вами прекрасная, умопомрачительная, интересная, весёлая и просто скромная девушка — Джо, — она невинно хлопает глазками, заламывая руки, как неуверенная школьница. Чувствую я, что это не сулит нам ничего хорошего. Боюсь, после свадьбы придётся избегать подругу, ибо если ты попадёшься ей на глаза, то от похода в неизвестный ночной клуб где-то у черта на куличках не отделаешься. — Ладно, — протягивает Гейл, — оставлю вас развлекаться. Буду ждать тебя на ужине, Китнисс. Последний взгляд парня сопровождается грозностью, посланной в адрес моей «весёлой и скромной» подруги. Гейл уходит, проваливаясь под своим весом в песок с каждым шагом, а Джоанна провожает его воздыхательным взглядом. — Нет, ну какой парень, а какой вид, — мечтательно произносит она, смотря при этом всё ещё не на закат. А потом натыкается на тучи в моих глазах и тут же сжимается, словно уже оказалась под промозглым дождём. — Ну, что мне, врать теперь, что ли, если вы что-то там мутите? Про Мелларка я тебе тоже в открытую говорила о своих чувствах, ты же знаешь, это моя политика… — Мы ничего не мутим, Джоанна, — грозно произношу я. То ли из-за томных взглядов подруги, то ли из-за того, что она решила, будто между нами что-то есть. — Что ж ты его тогда притащила? Хотела бы и я знать ответ на этот вопрос. Стопроцентный и точный наверняка. А не такой, от которого я сама себя отговариваю и засыпаю другими дополнительными неубедительными вариантами. — Понятно, — кажется Джоанна и так всё понимает. — Из-за повара. Я укалываю её резким взглядом так же, как она делает это своими словами. Она снова не церемонится. Она никогда этого не делает. И я молчу, намеренно игнорируя. Сказать это вслух — значит признать. Для себя и окружающих. Страшнее и неприятнее всего для себя. — Хотела показать другу океан. — Напоказывалась? — ухмыляется подруга. — Ладно, — она кладёт свою руку мне на плечо, — я ведь это спрашиваю только лишь потому… Ну, твой друг вроде симпатичный. Я закатываю глаза, тут же приободряясь. Игриво скидываю её руку со своего плеча и начинаю собирать вещи. — Из вас не выйдет пары. Я встаю и медленно начинаю идти в сторону пансионата, чтобы пойти на ужин. — Почему это? — доносится позади. Джоанна продолжает сидеть на песке, так и не двинувшись с места. — Будешь ревновать? Торможу, чувствуя взгляд на своей спине. Буду ли я ревновать, если у Гейла кто-то появится? Иронично, но ответ на этот вопрос служит также ответом и на другой: сможет ли у нас что-нибудь получиться, даже если я очень постараюсь. Поворачиваюсь к подчёркнуто — как ей хочется думать — беззаботной девушке, которая на самом деле отчаянно ждёт ответ. И я ей его даю. Ей, и себе: — Нет.