Холодная сталь

      Каким образом человек может противостоять ракете? Ее силе полета, скорости и мощи? По сути, никак. Шань-Ю хоть и является крайне выносливым воином с хорошо развитыми физическими способностями - он также получает раны, и может погибнуть. Ему удалось пережить горный обвал во время атаки на китайцев, пережить не один десяток войн и ради чего? Чтобы потом погибнуть от рук какой-то девчонки, напустившей на него ракету?       Отчаянные мысли о собственной гибели промчались в голове злодея буквально за пару секунд. У него малый тайм на то, чтобы что-то предпринять, пока его не разорвало на части. Но что можно сделать? Шань-Ю не знал выхода. В последний миг его впечатало в хлипкую деревянную оградку высокой башни, доски под сильным напором разломались, смачно разлетевшись в разные стороны опасными, жгучими от огней, кусками. Мелкие ракетные фейерверки взорвались от нахлынувшего жара огня, выпустив из себя смертоносную красоту из разноцветных огненных искр прямиком в вечернее небо, сотрясая воздух громкими взрывами, жестоко отбросив Шань-Ю за пределы верхушки башни. Падение для гунна было недолгим, но крайне болезненным. Взрывы ярких огней не только ослепили, но и оставили существенные ожоги, а отломленные части дерева башни, оставили после себя глубокие рваные раны на теле воина. Любой другой человек скончался бы от полученных травм. Шань-Ю сам не понимал: как еще жив? Он лежал на холодном снегу, не в силах пошевелится. Все тело отзывалось дикой, невыносимой болью. — Я... не... должен... вот так... погибнуть... — шепчет воин из последних сил. До его слуха доносятся восторженные лики китайцев где-то за стенами города. Они радуются победе, а он кажется медленно умирает от полученных ран. В его боку видна свежая кровоточащая рана, мало ему полученного урона, так еще и потеря крови. Гунн от отчаяния сжимает зубы, понимая - что если потеряет сознание, то больше никогда не придет в себя. — Я... не сдамся! — сам себя успокаивал Шань-Ю. Он набрал в грудь побольше воздуха, и издал громкий мелодичный свист в надежде, что на него откликнется кто-то из питомцев: либо верный конь - Кагэ, выживший на горном перевале,(которого Шань-Ю оставил неподалеку от города), либо его сокол - Хуябуса. Но сокол не прибыл, вероятно тоже погиб. А ведь он был близким другом для Шань-Ю, можно сказать, практически, как член семьи. Эти мысли расстроили воина, хотя где-то в глубине своей темной души он искренне надеялся, что птица жива. Раны давали о себе знать страшной болью, тело дико ломило, а от едкого дыма жгло легкие. Шань-Ю уже было смирился со своей участью, как перед заплывающим взором материализовалась морда коня. Животное обнюхало лицо своего хозяина, немного ткнувшись в него мордой и издало тихое фырканье. Возникало ощущение, что конь пытается поддержать хозяина, как бы безмолвно твердя ему: «Ну же, вставай! Пошли!». Конечности Шань-Ю практически не слушались; Воин с величайшим трудом поднял одну свою руку, зацепившись пальцами за гриву верного скакуна и животное аккуратно помогло хозяину встать, поддерживая мордой. — Проклятье, Кагэ! — выругался гунн, обессиленно прижавшись к телу лошади, пачкая его собственной кровью. Он мертвой хваткой держался за гриву, а его тело пробивала крупная болезненная дрожь. Он понимал, что если отпустит Кагэ, то «нырнет в пропасть» и больше никогда не придет в сознание. Конь виновато ткнулся в него мордой, и когда ноги Шань-Ю предательски подкосились, не позволил ему снова упасть в снег, чувствуя как отчаянно воин держится за гриву из последних сил. — Знаю... Я... Должен... — прошептал гунн и, собрав всю свою волю в кулак, кое-как взгромоздился на животное. Шань-Ю не сдержал легкой улыбки, притом совершенно искренней. Такая маленькая победа - всего лишь забрался на спину скакуна. — Поехали, друг... — полушепотом проговорил воин, после чего с его уст раздался хрип боли. Конь податливо фыркнул, и направился неспешно вперед. Шань-Ю вцепился в поводья одной рукой, а другую приложил к ране. На сколько его сил еще хватит? Ответ на вопрос пришел очень скоро. Сознание воина снова помутнело, перед глазами все поплыло, в висках мощно запульсировало, и он понурил голову вниз, покинув мир реальности.