Maid

— Блядский Чайльд! Блядский спор! Блядская вечеринка! Блядское всё! — Скарамучча чувствовал, как раздражение подкатывало к горлу. — Ну-ну, не всё так плохо, ты выглядишь чудесно, — словно и не замечавший рычащих ноток в голосе своего возлюбленного, ворковал Итэр. Это был суматошный вечер, полный недовольств и духоты, а ведь до места назначения они ещё даже не добрались. Тридцать первое октября славилось любимым среди молодых людей праздником — хэллоуином. Многие считали обязательным в этот день закрасить свою кожу разных оттенков гримом, одеться в самые жуткие и пугающие костюмы, хоть и знали, что развлечение это лишь на одну ночь, в отличие от подготовки, которая начиналась за неделю-две до основного события. Но, несмотря на изначальную задумку ношения костюмов, некоторые наряжались в что-то более приближенное к косплею или вовсе забавное. Какой спор проиграл Скарамучча Итэр не знал. До него лишь было доведено, что ему предстоит заявиться на вечеринку к Чайльду со своим «коротким бойфрэндом». И это, признаться, ничем не отличалось от обычных приглашений, которые Итэр и Скарамучча принимали почти каждый раз, но присутствовал нюанс, произнесённый Чайльдом чётко, громко и, казалось, его бездонные глаза в тот момент загорелись хитрецой. Скарамучча должен был прийти в платье горничной, с достаточным количеством рюш и пышной юбкой. Его гневу не было предела, ещё немного и проигравший взялся бы за биту, но гордость, давно осевшая в груди, не позволяла отказаться от поставленных условий. Если он не выполнит часть уговора, то точно окажется слабаком в своих же глазах. — Смотри, ну прямо с иголочки, — улыбнулся Итэр, поправив на спине Скарамуччи объёмный бант, удерживающий белоснежный фартук. Если уж и идти в таком прикиде, то выглядеть надо было достойно. По крайней мере, так, чтобы не хотелось промыть глаза кислотой. — Ты издеваешься надо мной? И что ты вообще на себя напялил? — Скарамучча, не отводя взгляда от зеркала, сложил на груди руки. — Если ты решил пойти в платье горничной… — Это решил не я, а этот рыжий придурок. — Да-да, если ты решил пойти в платье горничной… — Скарамучча со вздохом закатил глаза. — То я не могу отказать себе в удовольствии побыть твоим сутенёром. Повисла совсем недолгая тишина, а на губах Итэра продолжала держаться лёгкая улыбка. — Только не говори, что от общения с Чайльдом твой айкью снизился до десяти. С каких пор горничные стали проститутками? Итэр не торопился с ответом, лишь обнял Скарамуччу со спины, оставляя на его шее пару лёгких поцелуев. Отвлекал или задабривал, Скарамуччу это не интересовало. Он лишь почувствовал пробежавшие по спине мурашки, а после вдруг нахмурил брови. — Не думай, что сможешь уйти от ответа. — Я просто смотрю на тебя и думаю, что в этом наряде ты как моя персональная шлюшка. — Скажи это в следующий раз, когда я снова насажу тебя на свой член. Итэр игриво усмехнулся, прежде чем выпустить парня из объятий, но его тут же прижали к себе, подцепив подбородок пальцами, а после вовлекая в поцелуй. Скарамучча отстранился спустя долгую минуту, напоследок прикусывая нижнюю губу и оттягивая её на себя. — Не люблю я, когда ты пытаешься дразнить меня своим доминированием, Итэр. Особенно, когда знаю, что ты любишь умолять и подчиняться. Итэр старался держать лицо, но румянец всё же тронул его скулы скромным розовым цветом. Да, он любил поиграть в доминанта, но не более. Ему нравилось быть ведомым, если это был Скарамучча. И он втаптывал в землю, если это был кто-то другой. — В любом случае, у меня нет другого костюма, так что можешь считать, что я богатей, который нанял тебя, милый. Скарамучче ничего не оставалось, кроме как принять такой расклад. Время начинало поджимать, потому они наконец-то отправились к месту вечеринки. Благо, водительские права были у обоих — всё же, за четыре года отношений они успели съехаться в качестве официальной пары, познакомиться с родителями друг друга и пройти через многие базовые этапы, которые уготовила им судьба. Прошло около получаса, когда их машина была припаркована, а заинтересованные взгляды уже цеплялись за одежду, в которой приехал Скарамучча. Он же не чувствовал ни капли стеснения, одним лишь взглядом посылал куда подальше тех, кто глазел на него дольше одной секунды. — Какой ты злобный, Скара. Сделай лицо попроще и, может, ты даже друзей заведёшь, — а в голове Итэр позорно понимал, что такое выражение лица Скарамуччи заводило. — Мне хватает тебя и Чайльда, — Итэр остановился, словно поражённый в сердце. — Я что, всё это время был другом?! — Конечно. Мы с тобой так дружно дружим дружбу, что я живу с тобой, ем твою еду и убираю твои носки, а ночью мы с тобой сливаемся в одну дружную массу, дружно целуясь. — Боги, иногда ты такой идиот, — проворчал Итэр и возобновил шаги, словно желая оставить этого «друга» одного посреди улицы. И без всякой сутенёрской защиты. — Я знаю, что ты меня всё равно любишь, — усмехнулся Скарамучча и последовал за ним. Дом действительно был большим. Обычно в нём было тихо в угоду родителям Чайльда, но всё же в силу его характера таких нескромных мероприятий было не избежать. Танцы, громкая музыка, толпа людей и море выпивки. Всё это вызывало негодование у Скарамуччи, а Итэр был привыкшим. По обычному виду последнего не скажешь, что он любитель разносортных тусовок, но его длинную косу и смех замечали почти каждый раз. Это был тот человек, о количестве друзей которого можно было только догадываться. Они проскользнули вглубь помещения, крепко держась за руки, чтобы не затеряться в человеческой массе, вышли к организованному хозяином дома танцполу, чтобы через пару мгновений быть поглощёнными музыкой и друг другом. Может, Скарамучча и не любил танцевать, не любил скопление людей и не любил быть в гуще событий, но он не мог не наслаждаться тем, как это любил Итэр. Он не мог не поддаваться порыву с ним, не мог устоять перед его обаянием, не мог желать больше, чем видеть удовольствие в янтарных глазах. Скарамучча трогал его тело, получая ответные прикосновения, склонялся к лицу и шее, мимолётно целуя, потому что настроение такое. Вдыхал запах чужого одеколона и смешавшегося с ним природного запаха, которым насладиться в полной мере было невозможно. Людей становилось всё больше, а от разноцветных огоньков света и развешанных на стенах украшений, в виде черепов и тыкв, рябило в глазах. Песни били по ушам, доводя до ощущения вибрации, а общее веселье забирало возможность мыслить ясно. Под влиянием атмосферы теперь никто не замечал парня в юбке, а редкие косые взгляды Скарамучча предпочитал игнорировать. В какой-то момент Итэр остановился, Скарамучча же, заметив это, склонил голову, громко спрашивая, всё ли в порядке. Но даже так слышно было едва ли. Итэр положил руку на его загривок, притягивая к себе поближе, таким же громким тоном отвечая: — В горле пересохло так, словно я съел горсть песка. Сходишь за напитками? Скарамучча не знал, была ли это обычная просьба или же Итэр вспомнил о своей самопровозглашённой роли богатого господина. Отнекиваться он не стал, мазнул губами по щеке и начал пробираться через толпу, даже не думая извиняться за отдавленные ноги и задетые атрибуты костюмов. Сами виноваты, что встали так неудачно. Какое-то время Итэр провёл на танцполе, но когда Скарамучча начал задерживаться, то решил узнать причину. Через некоторое время ему удалось выйти и оглядеться: сплошные мистические твари, которых Итэр про себя обозвал клише, а рядом со стойкой с напитками искомого не оказалось. Он нахмурился, но скорее от непонимания, чем от недовольства, потому быстро залез рукой в карман и достал телефон. Итэр не был боязливым, поэтому не пошёл в попыхах бродить по особняку и его сотне коридоров, чтобы потеряться тоже, а просто проверил наличие новых сообщений. Но и их не оказалось, поэтому он отправил одно короткое «где ты?», прежде чем самостоятельно удалить жажду. Подхватив стакан пунша, Итэр сделал несколько глотков, прежде чем наконец-то выдохнул и смочил слюной засаднившее горло, ощущая, как его изнутри согревает спиртное. Он опёрся поясницей об стойку, встав так, чтобы никому не мешать, а после задумчиво покрутил содержимое посудины. — Какой интересный костюм. Ты что, сутенёр? Итэр поднял голову, его выражение лица приобрело невинный оттенок. Над ним возвышался какой-то парень с дружелюбной улыбкой, а длинные тёмно-русые волосы были собраны в пучок. — Да… мы знакомы? — Итэр предпочёл идти в наступление. Новых знакомств он пока заводить не планировал, ему бы запомнить имена его окружения, которое есть сейчас. — Ха-ха, нет, пока что нет. Я просто подумал, что на такой вечеринке не должно быть тоскливых мордочек и решил предложить тебе свою компанию. Итэр скептично приподнял бровь. Какая, ебать его в рот, мордочка? Сразу стало понятно, в какое русло пойдёт этот диалог. — Тоскливая мордочка будет у того, кто снимет с тебя штаны и посмотрит на размер твоего дружка. Мне не нужна твоя компания, иди подцепи кого-нибудь другого. — Так ты ещё и дерзить умеешь? Мне нравятся такие. — Ты глухой или тупой? — Итэр начинал терять терпение. Он был вежлив и добр к тем, кто этого заслуживал. — Не кипятись, малыш. Ты ведь сразу понял, что я хочу предложить? Такой догадливый. Ты не пожалеешь о проведённой ночи. — Я даже не знаю, как тебя зовут, а подобному тебе животному, не умеющему держать член в штанах, советую найти такую же жертву сатириазиса. Незнакомец только вновь посмеялся, навис над юношей и выставил руки по обе стороны от его тела. Он склонился к его уху так неожиданно, что Итэр просто застыл на месте. — Ох, ну что ты. Я же не собираюсь делать тебе больно, я очень неплох в постели. Кстати, раз уж ты так просишь, меня зовут… Итэр тут же дёрнулся и зажмурился, когда на парня перед ним вылился тот самый пунш, который он совсем недавно с таким превеликим удовольствием хлебал. Стоящие недалеко люди достали камеры и начали записывать на память разгорающийся конфликт. — Вали в утроб к своей мамаше, ублюдок. Итэр узнал бы этот голос, даже если бы лишился слуха. Даже если бы тысяча людей говорила в унисон, он бы всё равно понял, кто сейчас стоит за спиной этого придурка. — Кстати, познакомься, это мой будущий муж, — конечно, они не были даже женихами, но Итэр заявил это для эффектности, да ещё и с такой уверенностью, что трудно было не поверить. Неизвестный обозлённо обернулся на Скарамуччу. На висках от гнева от прилюдного унижения набухли вены, но, даже не успев сделать или сказать хоть что-то, как Скарамучча, не дав и шанса на ответ, проехался кулаком по его лицу. Кажется, он задел нос, потому что струя крови стремительно очертила чужой подбородок. Было непонятно, успокоился ли этот парень или же пребывал в состоянии шока, но он не смог ничего ответить, лишь коснулся кончиками пальцев своего лица. — Итэр, — в голосе были слышны самые различные эмоции: от злости до беспокойства. Что-то такое, что Скарамучча чувствовал, но редко показывал. — Ты испачкался, мы едем домой. — Скар… — возможность говорить вернулась к нему только сейчас. — Мы уходим. Думаю, Чайльд не будет рыдать в подушку из-за того, что мы ушли раньше. А Итэр не мог отказать. Он кивнул и поспешил за парнем, хватаясь за рукав платья. Надо же, его парень мог выглядеть устрашающе даже тогда, когда был одет в женскую одежду. Улыбка вновь расцвела на его лице: влюблённая и довольная тем, что за него так заступились при условии, что он мог постоять за себя. — Давай я поведу, ты сейчас немного… не в духе, а я после такого уже протрезвел. Хотя я и опьянеть толком не успел. Скарамучча коротко кивнул и сел на переднее сиденье, закинул ногу на ногу и скрестил на груди руки. Итэр спешно завёл авто и выехал на дорогу, иногда неловко постукивая пальцами по рулю. — Он сделал ещё что-то? — наконец подал голос Скарамучча. — Нет, только наговорил всякой херни. Не беспокойся, я научился от тебя всяким словесным гадостям и на таких, как он, тренируюсь. — И что же он наговорил? — Что-то про мою тоскливую мордочку и хорошую ночь, которую я с ним проведу, — Итэр кинул взгляд на сидящего рядом. — Ты же не думал, что я соглашусь? — Не думал. Я знаю, что ты бы никогда такое не сделал. Будь Итэр котом, он бы точно сорвался на мурчание, но ему оставалось только сорваться на зелёный свет светофора. Они вновь ехали в тишине, но не такой гнетущей, как десять минут назад. Совсем скоро машина оказалась в гараже, ключи были кинуты на полку у входной двери, а дом наполнился светом. И Итэр бы с удовольствием расслабленно выдохнул, но его прижали к стене в прихожей, руками опираясь по обе стороны от его головы. Дежавю. На него смотрели внимательно, не делая ничего более, чем изучение черт лица и радужки глаз, но вскоре его губы накрыли глубоким поцелуем, проникая языком в полость рта и проходясь по ряду зубов. А Итэр млел, тут же обвивая руками шею Скарамуччи и мыча в поцелуй нечто неразборчивое, отвечая так же страстно, как им обоим хотелось. Он почувствовал, как одна рука обвила его талию и прижала к себе крепко-накрепко, не позволяя выбраться. Но Итэру и не хотелось. От такой настойчивости воздуха начинало не хватать, потому он впутал ладонь в тёмные волосы и сжал их у корней, оттягивая от себя. — Задохнусь же так, Скар. — Задыхаться ты будешь в другом положении. Прямо сейчас. Согласен? По спине пробежали мурашки. Итэр любил такого Скарамуччу. Страстного, но готового остановиться, если попросить. — Ты ещё спрашиваешь. Его подхватили на руки, держа под ягодицами и с силой их сжимая, вновь занимая губы влажным поцелуем. Даже когда Итэр оказался лежащим спиной на постели, он всё равно не мог оторваться от желанных губ, но от него всё же отстранились. Скарамучча выцеловывал его шею, снимая этот глупый и совершенно не возбуждающий костюм сутенёра, который он обязательно сожжёт и развеет пепел по ветру. Они трогали тела друг друга, стискивали до красных пятен и отпечатков ладоней, оставляя засосы и укусы — они любили делать так, словно помечая. Словно желая показать каждому, что они не собираются смотреть на кого-то ещё. Их дыхание смешивалось в одно, они целовались много и даже больше, обмениваясь горячими вздохами и в очередной раз доказывали, что любимы и преданы не только душой, но и телом. Скарамучча устроился между чужих ног поудобнее, прежде чем наконец-то оголить торс и грудь своего возлюбленного. Он с явным восхищением скользнул взглядом по его телу, а после остановился на лице. От такого сердце Итэра невольно забилось чаще, а щёки стыдливо покраснели. — Не смотри на меня так… — он повернул голову, но чужая ладонь тут же легла на его щёку, возвращая в прежнее положение. — А ты не отводи от меня взгляд, — с этими словами Скарамучча опустился к его груди и оставил на ней несколько мокрых поцелуев, с бо́льшим интересом прильнув к его затвердевшим розовым соскам. Он с причмокивающим звуком ласкал их языком и губами, прежде чем подцепить зубами бусины, от чего Итэр издал задушенный стон. Было слишком приятно, а лёгкая боль от укусов только усиливала напряжение, твердевшее в его штанах с каждой секундой всё стремительнее. Только он хотел попросить снять с него остатки одежды, как Скарамучча, словно прочитав его мысли, расстегнул ремень и ширинку, чуть ли не срывая их с упругих, но мягких бёдер. Теперь Итэр оставался в одном лишь нижнем белье, в то время как Скарамучча не снял с себя ни одного слоя одежды. — Скар?.. — Что? — Ты не будешь его снимать? Юноша в прикиде горничной выпрямил спину, поглаживая колени Итэра. На лице сияла усмешка. — Я возьму тебя прямо так. — Это твой новый фетиш? — Нет, потом я выброшу это платье. — Как же жал… ах!.. Итэр прикрыл рот ладонью, когда с его губ сорвался стон, стоило Скарамучче сжать его твёрдый член через ткань белья. Он свёл ноги вместе, ощущая, как жар доходил до кончиков ушей, но не смел закрывать глаза и отворачивать голову. Он что-то жалобно пробурчал, надеясь, что ласки партнёра станут менее сдержанными и они двинутся дальше. В груди расцветало недовольство, ведь Итэр не мог разглядеть чужое тело, бледную кожу и расцарапанные после бурной ночи плечи и спину. Всё было скрыто ставшим за такой короткий промежуток времени ненавистным нарядом, потому руками Итэр забрался под подол юбки, принявшись оглаживать ноги и теребить кромку чулок. — Куда тянешь свои ручки? Так не терпится нащупать мой член? — почти что промурлыкал Скарамучча, подцепив ткань белья и стянув и его, оголив Итэра полностью. Последний продолжал поджимать ноги, а Скарамучча недовольно цокнул. — Будь послушной шлюшкой. Ты ведь хочешь, чтобы я был обходителен с тобой? — Да в каком месте ты… — его тут же заткнули грубым поцелуем, кусая больше, чем касаясь губами. Были лишь короткие перерывы, когда дыхание сбивалось окончательно и требовалось заполнить лёгкие кислородом. Скарамучча нарочно медлил, выжидал, когда Итэр снова начнёт упрашивать его, точно течная сука. От этого попросту вело, пьянило разум каждого, когда один беспрекословно подчинялся, а другой — упивался данной в руки властью. Он обхватил чужой член ладонью, проведя по нему несколько раз и размазывая по всей длине выделяющийся предэякулят, вынудив Итэра захлебнуться в собственном стоне. Скарамучча наблюдал за тем, как подрагивали ресницы любовника, как он кусал губы до железного привкуса во рту. — Скар, п-пожалуйста… — от приятных ощущений Итэр даже не заметил, как запнулся в словах. — Мм? Хочешь что-то попросить? — издевательски произнёс названный, даже не думая прекращать движение своей руки. — Мне нужно больше… — Что именно? Давай, малыш, попроси меня лучше. — Трахни меня, пожалуйста… умоляю, я не могу больше терпеть… Этого Скарамучча только и ждал. Он отстранился, забрался рукой под подушку, выуживая из-под неё тюбик смазки. Он обильно смазал длинные пальцы, размазывая лубрикант по складкам анального отверстия, неспешно вводя два пальца — Итэр был ещё немного растянут после предыдущей ночи. Раздвигая пальцы на манер ножниц, Скарамучча оглаживал нежные стенки, с интересом наблюдая за меняющимися на лице партнёра эмоциями. А Итэр негромко постанывал от удовольствия, но этого было всё ещё до чёртиков мало. Хотелось, чтобы они наконец-то перешли к самому главному, но Скарамучча тянул и подготавливал, чтобы не сделать больно в порыве страсти. Когда три пальца свободно входили в парня, Скарамучча снял с себя нижнее бельё и приподнял подол платья, зажав конец между зубами, тем самым оставляя на чёрной ткани следы от своих клыков. Вылив ещё немного смазки на свой член, он проскользнул в растянутое нутро по основание, вжимая Итэра в кровать и нависая над его лицом. Жар приливал к лицу обоих, а с чужих уст сорвался короткий стон, когда Скарамучча сделал медленный толчок, вынуждая юношу под собой схватить его плечи и впиться в них короткими ногтями, оставляя несколько царапин. Несмотря на то, сколько раз они уже занимались любовью, внутри Итэра всё равно было тесно, и это сносило крышу подчистую. То, как сжимали горячие стенки, лишало последних частичек разума, но он старался мыслить трезво до последнего. Ранки горели огнём, но это только сильнее распаляло Скарамуччу, продолжавшего движение бёдрами, с каждым новым разом увеличивая силу и скорость проникновения. Итэр мог думать лишь о том, как член Скарамуччи наполнял до краёв, и том, как же необычно горячо он выглядел в этом ебучем наряде горничной. Желание отдаваться этому человеку зашкаливало, Итэру хотелось быть в его власти столько, сколько это было возможно, а внешний вид Скарамуччи вызывал давящее чувство восхищения в груди. — Блять… ты выглядишь так развратно, что хочется выебать тебя до потери сознания… — рыкнул Скарамучча, резко проникнув глубже и проехавшись головкой члена по простате, вырвав из Итэра полувскрик. Юбка тут же упала, скрывая их промежности. Скарамучча видел, что такими темпами их страстное развлечение закончится раньше, чем ему бы хотелось, потому он вышел из чужого тела, одним грубым движением перевернув Итэра на живот, а после вздёрнул его зад к верху. Он с силой шлёпнул по округлой ягодице, наблюдая, как красный отпечаток его ладони остался на молочной коже, через секунду ударив по тому же месту ещё раз, вслушиваясь в хриплый стон, доносящийся снизу. — Нравится, когда тебя бьют по заднице? Какой же ты извращенец, — с оскалом произнёс Скарамучча, прежде чем вновь заполнить Итэра. Теперь он выходил почти до конца, а после двигался вперёд, смешивая толчки с периодическими ударами по ягодицам. Из глаз Итэра потекли слёзы, казалось, что он в самом деле сейчас отрубится от того, как же ему было хорошо. До тех пор, пока рука Скарамуччи не обхватила его член, сжав у основания. Итэр протестующе захныкал, в наказание получая очередной шлепок — Скарамучча не терпел пререканий. — Я хочу кончить, пожалуйста, дай мне кончить… — взмолился Итэр, ощущая, как его щека неприятно тёрлась об простынь. Но Скарамучча был непреклонен, в быстром темпе толкаясь в него и ощущая, что всё же и сам в паре шагов от оргазма. Он отпустил основание члена Итэра и провёл по нему несколько раз, а сам, не выходя, излился внутрь партнёра с прерывистым стоном, ощущая, как тело под ним содрогается. Голос Итэра во время оргазма был ни с чем не сравним, это самый восхитительный звук, который Скарамучча когда-либо слышал за всю свою жизнь. Они оба тяжело дышали, обессиленно падая на кровать в объятиях друг друга. Скарамучча только сейчас с хлюпом вытащил из Итэра мягкий член, позволяя ему уткнуться носом куда-то в область ключиц. Ещё пара минут и они точно пойдут в ванную, но сейчас хотелось ещё немного полежать и ни о чём не думать.

***

— Так что ты всё-таки сделаешь с тем платьем? — Итэр промакивал свои мокрые волосы полотенцем, а после залез под одеяло. Сквозь его сонное бурчание, Скарамучча всё же заставил его сходить в душ. — Сожгу. — Я знаю, что ты не настолько идиот. — Какая вообще разница? Сдам куда-нибудь или просто выброшу. — А если его примерю я? Скарамучча кинул на Итэра тяжёлый взгляд, внезапно приблизившись к нему и подмяв под себя. — Так ты хочешь стать моей персональной шлюшкой? — дразняще протянул Скарамучча, заползая рукой под чужую футболку и проходясь подушечками пальцев по подтянотому животу. Ему в голову тут же прилетела подушка, на которой он совсем недавно так удобно лежал. — Я уже, если ты забыл. — Скажешь это под алтарём. Я ведь ещё и твой будущий муж, — Скарамучча вновь лёг на прежнее место. Итэр сначала только лишь вскинул бровь, а после понимающе кивнул. — Ты про то, что я сказал тому придурку у Чайльда? Не думал, что ты это услышал. Ты просто был такой злой, а я подумал, что будет круто сказать что-нибудь такое. Как в каких-нибудь сериалах, — хихикнул Итэр, перевернувшись на бок лицом к Скарамучче. — А что, хочешь, чтобы это стало правдой? Скарамучча молча смотрел ему в глаза, а после перевернулся к нему спиной, нагло оставляя вопрос без ответа. — Хэй, ты чего замолчал? — и снова молчание. — Подожди, ты же не хочешь сказать, что… о, боги… На Скарамуччу тут же напали с объятиями, крепко стискивая. Он решил промолчать о золотом кольце, ждущем подходящего времени.