Звёзды в Бездне

      Статуя Анемо Архонта на месте, все приготовления сделаны. Ещё немного, и орден Бездны сможет создать божество, способное сравниться с самой Селестией по силе. Да, спустя пятьсот лет победа почти у них, остаётся совсем немного.       Люмин терпеливо ждёт возвращения Вестника Бездны. И вот портал открывается, но никто не выходит, а разрыв в пространстве так и вовсе начинает закрываться. Что-то пошло не так. Ноги сами несут принцессу Бездны в портал, и они же выносят её в помещение к Вестнику, висящему в воздухе. Секунды хватает, чтобы понять, в чем дело. Дайнслейф. Ещё секунды, чтобы собрать в мече силу Бездны и послать её в Хранителя Ветви. Синяя нить, обвивавшаяся вокруг шеи существа Бездны, исчезает, и Вестник окликает свою принцессу. Но она его словно не слышит. Взгляд её падает на брата. Её родного брата. Она не надеялась на личную встречу так скоро, но, похоже, судьба распорядилась иначе. Кажется, что сама Бездна отступила от своей принцессы, позволяя ей объясниться с родственником. Непонятное существо рядом с братом что-то пищит, но этот писк упрямо не желает складываться во что-то членораздельное, а Люмин и не пытается разобрать его.       — Люмин! — а вот слова брата слышатся отчетливо.       — Итэр…       — Наконец-то я нашёл тебя!       Существо вновь что-то пищит. Догадалась, что Люмин на стороне Бездны, но и это принцессу мало волнует. Ей необходимо узнать кое-что другое.       — Итэр, почему ты с Дайном?       Брат не отвечает, а белое существо, похожее на фею, удивляется тому, что Люмин и Дайн знакомы. Принцесса же ждёт ответа от Итэра и пытается игнорировать остальных присутствующих здесь. Она не понимает, почему брат с Дайнслейфом — человеком, который занимается разрушением планов Бездны уже долгое время. Так не должно быть! Они могут испортить всё. Всё, что так долго добивался орден, рассыплется в прах, если Итэр примет сторону Хранителя Ветви. Но и быть сейчас с братом Люмин не может, а потому она продолжает ждать ответа от близнеца, но его всё нет и нет…       — Почему тебя волнует это? — этот вопрос Итэр хочет задать сестре. Почему-то ему так и не удается озвучить его.       Вместо этого в разговор вступает Дайнслейф, с самого начала не сводящий глаз с возникшей из портала девушки. С той, что когда-то выбрала другой путь. С той, что когда-то была с ним.       — Люмин…       Дайн произносит всего одно слово, но в нём одном столько эмоций. В зове её имени звучит столько боли, жалости и отчаяния, сколько невозможно поместить в другие слова. Он так много хотел бы сказать, но слова отказываются подчиняться мысли. Всё, что Дайнслейф может произнести — это имя девушки. То, как звучит его голос можно сравнить с острейшим лезвием, только кромсает оно не кожу, а сердце. Одно слово — её имя. Одно слово, и она сжимает челюсти, чтобы образ её не слетел. Маленькое летающее существо дает Люмин несколько секунд, чтобы собраться.       — Итэр… тебе не стоит следовать за этим человеком.       Люмин обращается к брату и полностью игнорирует стоящего рядом Хранителя Ветви. Ей нечего сказать ему, ведь всё, что нужно, было сказано уже много лет назад.       — Он, — девушка замолкает на секунду. Дальнейшие её слова звучат как приговор, но в голосе её можно уловить нотки сомнения и сожаления, — мой враг.       Дайн вновь произносит её имя так, словно он растерян. Итэр просит её подождать. С её же губ срывается вздох.       — Я должна сказать это, Итэр, — снова вздох. Как бы она хотела рассказать всё брату. Рассказать и воссоединиться с ним спустя столько лет, но нельзя. Не сейчас. — Не пытайся меня остановить. Не пытайся остановить Бездну.       Взгляд её переводится на Дайна. То, что она хочет сказать предназначено не столько для брата, сколько для Хранителя Ветви. Принцесса хочет донести до её бывшего компаньона, что сопровождать Итэра ему не стоит.       — Этот человек, Дайнслейф, — полное имя так непривычно прокатывается по языку. Звучит как-то неправильно. То, что она говорит — неправильно, но оно звучит, — был известен как «Сумеречный Меч», один из королевской стражи последней династии Каэнри’ах. Пятьсот лет назад он не смог предотвратить уничтожение своей нации.       Люмин никогда раньше не винила Дайна в том, что произошло. Даже наоборот — она не позволяла ему даже думать о том, что в произошедшем есть его вина. А сейчас она рассказывает про проклятие брату, но смотрит на Хранителя Ветви. Смотрит твёрдо и холодно, но, кажется, жалеет о том, что говорит.       — Сейчас это не важно, Люмин. Пошли домой!       Столько мольбы в голосе брата. Итэр глядит в глаза, подобные его собственным, но не видит в них ответа. Они смотрят на Дайна, хоть губы и говорят с Итэром. А сам Дайнслейф знает — она не уйдёт, потому что слишком погрязла в Бездне и выбраться самой у неё не выйдет. И он знает, что её придётся спасать. Однажды Итэру придётся доказать, что Люмин должен спасти именно он. Однажды, но точно не сейчас. Сейчас он зовет сестру домой, хотя его уже давно нет. Это знает Итэр, Люмин и даже Дайн, которому принцесса когда-то рассказывала о своём мире и о родном королевстве, что обратились в прах временем и скверной.       — Дом, — принцесса ненадолго замолкает, поворачивает голову к брату, а на губах её появляется легкая улыбка. — да, конечно. Дом — это то место, где мы вместе. Но я не могу покинуть этот мир с тобой в поисках нового дома… пока не могу. Пока имена богов не канут в Бездну, я буду сражаться с небесным порядком.       Сожаление пропало из её голоса. Люмин говорит спокойно — она объясняет брату то, что может рассказать сейчас. Ей пора уходить, но она всеми силами пытается оттянуть этот момент, обращаясь к Итэру.       — Послушай меня, Итэр. Я уже закончила своё путешествие по этому миру. Закончи его и ты. Только тогда ты сможешь понять истинную природу этого мира.       Ей нужно снова расстаться с братом, что дороже любых сокровищ, и с рыцарем, что роднее любого другого, кроме Итэра конечно же. Но она так не хочет покидать этих людей.       — Мы встретимся снова. Не нужно торопиться, Итэр. Времени, чтобы дождаться тебя предостаточно.       Вестник открывает портал за своей спиной и уже собирается уйти. Люмин тоже разворачивается, но краем глаза замечает, что Итэр спешит к ней. Она бы тоже так сделала на его месте, а пока что она идет прочь от него.       — Времени у нас… всегда было предостаточно.       Шаг, за ним другой, и портал забирает принцессу следом за Вестником Бездны, чтобы после позволить им выйти в другом месте. На этом моменте пути их двоих расходятся — Люмин просит оставить её на утесе Звездолова.       Ноги опускаются на траву утеса. Порывы ветра так и треплют волосы, но вид отсюда открывается прекрасный. Люмин была здесь когда-то давно. Была в уже знакомой компании и одна, но давно перестала приходить. И вот спустя много лет она вновь здесь.       — Люмин!       До её ушей доносится до боли знакомый голос того, кто когда-то вместе с ней разделил воспоминания об этом месте. Дайнслейф тоже пришел сюда вновь.       — Дайн? Зачем ты пришёл? — Люмин оборачивается к нему, заглядывает в небесные глаза.       — Я… не знаю — с тяжелым вздохом отвечает Дайн.       В голове беспорядочно проносятся мысли, но они никак не желают собраться воедино. Он ведь был готов отпустить эту девушку. Забыть её. Потерять. Готов был превратить их совместные воспоминания и переживания в пыль. Но в последний момент что-то заставило Дайна усомниться в его готовности. То было непонятное жжение в груди, оставляющее лишь чувство пустоты. Оно будто бы пожирало его изнутри, меняло его и делало чем-то другим. Оно стирало те самые воспоминания навсегда.       И вот он здесь, перед ней, не в силах дать нужный ответ. Сумеречный меч может лишь смотреть в эти глаза и вдыхать приятный запах, доносимый до него ветром. Запах цветов, давно пропавших и закаменевших, но всё ещё цветущих. Запах интейватов.       "Она прекрасна, как и тогда…"       — Не знаешь… — вздыхает и она. Во вздохе этом слышится… разочарование?       Глаза опускаются, цепляются за сесилию позади. Порывы ветра настолько сильны, что растение пригибается к самой земле, но стойко держится. На самом деле, Люмин неинтересен этот цветок. Она просто не может найти в себе силы посмотреть в звёзды, что так любимы и в то же время ненавистны ею. И всё же Люмин заставляет себя поднять глаза и вновь посмотреть на Дайнслейфа.       — Тогда приходи, как узнаешь. Тогда и поговорим.       И Люмин, и Дайн помнят, как их пути разошлись. Тогда девушка, ведомая Бездной, ясно дала понять, что вмешательство в планы ордена она не потерпит. То было предупреждение, после которого она сбежала в недра Бездны. Но сейчас она не чувствует уже привычное давление скверны, а потому не кидается на Хранителя Ветви, не пытается его прогнать, и даже говорит она спокойно. Люмин даёт Дайнслейфу выбор — уйти и оставить всё, как есть либо же остаться и поговорить. Это его шанс попытаться вытащить её.       — Люмин…       Вновь эта многозначительная фраза из всего одного слова. Смотрящие на него глаза отражают не что-то простое, как радость или злость, а что-то сложное и настолько противоречивое, что это нельзя не передать ни словами, ни жестами, а лишь эмоциями.       — Почему всё так? Почему ты постоянно скрываешься и уходишь? Почему ты не объяснишь ничего ни мне, ни Итэру?       — Итэру нужно набраться сил и узнать этот мир. Я не хочу вмешиваться в его путешествие и намеренно склонять на чью-то сторону, чего я и тебе не советую. Позволь ему самому выбирать, а не слушать от тебя, что орден Бездны — зло во плоти. А ты… ты ведь не пошёл бы за мной, — не спрашивает, а утверждает она. — Ты чётко выразил своё отношение к ордену, когда он сформировался. Тогда наши пути и разошлись, прими это.       — Почему же ты настолько упёрта? — со вздохом произносит Дайн. ‐ Если Итэр встанет на сторону Бездны… нет, этому никогда не бывать. Я не позволю. Однажды эту ошибку я уже допустил.       Дайн всё ещё верит в то, что ту самую ошибку он может исправить. Он должен. Иначе… иначе и жить не стоит. А придётся, ведь от проклятия не избавиться. Люмин в ответ хмурится и складывает руки на груди. Конечно же, этот мужчина будет до последнего пытаться остановить то, что делает орден.       — Из нас двоих уперт лишь ты. Я хотя бы не вмешиваюсь в дела моего брата. А ты мешаешь нашим планам, так ещё и Итэра в это втягиваешь. Что такого в ордене, что противоречит твоим принципам, Дайн? Мы боремся за возрождение Каэнри’ах. Или ты считаешь, что он не достоин вновь жить?       — Ты не вмешиваешься ни во что, — Хранитель ветви полностью игнорирует последние фразы. — Ты, как законченная эгоистка, идёшь по головам к своей цели, и тебе плевать что будет с другими. Тебе было плевать на меня, тебе плевать на Итэра.       Дайн смотрит прямо в янтарь глаз, которые Люмин не спешит отводить в сторону. Отвечать она тоже не спешит. Как он мог так подумать? Плевать на него и брата?       — Что, не прав ли я? — мужчина решает поторопить принцессу с ответом.       — Не прав. Если бы мне было плевать, ты бы так просто не отделался от ордена. И ты не ответил на мой вопрос.       — Что противоречит? Отсутствие гуманности. Ты готова отправить чурлов на страдание, лишь бы удовлетворить своё чувство спасателя. Только вот в таком случае ты их губишь, а не спасаешь. Мне бы ты тоже отрубила руку, которой я бы держался за уступ лишь потому, что была бы мизерная вероятность того, что падать было бы не высоко?       Ему не хочется обвинять девушку, но внутренний жар конфликта заставляет выбрасывать мысли, не задумываясь о том, что они могут значить. Люмин на несколько секунд прикрывает глаза и вновь сжимает челюсти. Что прячет она под этим выражением лица: желание взять меч и броситься в бой, или же желание сдержать обиду от слов?       — Ты утрируешь. И пример неудачный. Чурлы и без того страдают или ты собираешься это отрицать? Это будет очень глупо, особенно если учесть, что я с твоих же слов знаю, что делает это проклятие. Я пытаюсь облегчить их страдания, сделать что-то, чтобы они не мучились больше. И пока ты не сказал, что моя помощь им не нужна — нужна. Весь орден проклят, и весь орден желает освободиться. Что-то ещё, Дайнслейф?       — Да, я бы очень много хотел сказать. Но ты ведь не станешь меня слушать.       — Нет уж, говори.       Дайнслейф отводит свой взгляд, когда девушка начинает выпытывать правду из него. Он хочет сказать, но понимает, что для неё его словам грош цена. И всё же его слова звучат:       — Я лишь скажу, что любил тебя всем сердцем…       … и любит до сих пор. Всем сердцем, что чернее самого неба. Что прогнило от проклятия, но всё ещё колотится. Но он считает, что об этом знать девушке не нужно. Ей будет всё равно, ведь для неё он стал уже ничем.       — Я любил, — повторяет Дайн так тихо, что сам не понимает, сказал он это в слух или в своих мыслях.       Люмин всё же опускает глаза. Ей пора уходить, орден наверняка её заждался, а встретиться с Дайном снова они будут не рады. Ей бы и самой хотелось сказать Хранителю Ветви много чего, но это будет просто бессмысленно. Они на разных сторонах, и никто из них не желает уступать.       — Тогда хватит гоняться за Бездной… — и прибавляет, словно так удастся убедить его, — пожалуйста…       За спиной Дайнслейфа открывается портал, и Люмин направляется туда. Девушка равняется с ним плечами и останавливается ради нескольких слов:       — И я тебя любила, Дайн. О своих чувствах я не лгала никогда…       Голос её такой тихий, кажется, что она и вовсе ничего не говорила, но его кисти касаются чужие пальцы, мягко оглаживают и отстраняются, чтобы позволить принцессе исчезнуть. Стоит им оторваться, как Дайн ловит её кисть, слегка сжимает пальцы. Хранитель ветви держит руку, но не удерживает принцессу. Она может уйти, мужчина не будет удерживать её насильно, но в душе теплится робкая надежда.       Вдруг она всё-таки согласится остаться?       Люмин оборачивается, когда понимает, что её руку Дайнслейф не отпустил. Глаза удивленно распахиваются, и снова с её губ срывается вздох. Очередной вздох, что не приносит облегчения, на которое так надеется девушка.       — Мне пора, Дайн.       Да, ей пора, но принцесса не вырывает руку. Вот только и ближе она не становится. Так и застыла где-то посередине: отравленный скверной разум несёт её в Бездну, а сердце рвётся к Дайну и Итэру.       — Не уходи, пожалуйста. Не как тогда…       Они приносят друг другу боль, оставляют резаные раны на сердцах, а теперь и вовсе рвут их в клочья. Но никто из них не готов отпускать и забывать друг друга.       — Я не могу остаться, пойми, родной.       Девушка поворачивается к нему всем телом и переплетает их пальцы. В груди так болит, словно это душа разрывается на мелкие кусочки. В прошлый раз Люмин не дала Дайну ни шанса понять о причинах её ухода. Сейчас же она позволила себе задержаться, попытаться объяснить. И всё равно ничего не вышло.       — Если бы ты только пошёл со мной, всё было бы намного проще.       Люмин понимает — он не пойдёт. Ни за что не пойдет, но эта фраза вырвалась сама. Дайн тянет её руку к себе, а потом и вовсе прижимает тело девушки к себе. Так тепло, спокойно. Одна рука кладётся на спину девушки, а вторая лишь слегка прижимает голову к себе.       — Я не мог, любимая, — шепчет Дайн. — Не могу и сейчас. Прости меня…       Они говорят друг другу, что пути их разные, но души их переплетаются, местами объединяясь в единое целое. Лишь тонкая нить мешает им соединиться полностью. Та нить, что мешает одному из них принять путь другого, либо же вовсе избрать третий путь.       Руки её находят ткань плаща и сжимают. Сжимают так отчаянно, словно стоит ей отпустить, и Дайн исчезнет. А ведь так и будет, только исчезнет не он, а она, поэтому Люмин жмется к нему, пока может. Кажется, что уже из портала её зовут, но девушка не может пошевелиться. Не может и не хочет.       — Я не в обиде, Дайн. Мне не за что держать её на тебя.       Она бы хотела просто стоять так и дальше, хотела бы раствориться в родном тепле и запахе, но Голос, что уже давно слился с её собственным сознанием, спустя много лет даёт знать о себе. О себе настоящем.       "Уходи. Тебя ждут."       И Люмин не в силах сопротивляться. Руки разжимаются, отпуская ткань, и сама принцесса отстраняется от Дайна, пряча глаза. Остатки воли требуют этого, потому что Люмин не желает, чтобы Хранитель ветви видел в её глазах Бездну. И слёзы.       — Мы ещё увидимся, — произносит Дайн, как только портал захлопнулся. — Обязательно увидимся.       Он готов рыдать, и рыдал бы, если бы был просто влюблённым подростком. Но он слишком давно перестал быть подростком, а потому не может позволить себе такую слабость. Сейчас он понимает, что рано или поздно их пути переплетутся вновь. Дайнслейф садится на уступ утёса и свешивает ноги. Морской бриз распускает по ветру плащ, треплет волосы.       — Ты всегда любила сидеть так…