Звёзды в Бездне

      Люмин всегда любила сидеть где-то на краю уступа, бесстрашно свесив ноги вниз. Она делала так до того, как лишилась крыльев, делает так и сейчас. Девушка знает, что не упадёт, поэтому не боится сидеть без опоры.       Сейчас перед ней открывается вид на просторный лес, сверкающий не ветвями древ, а огромными шляпами грибов, что немного светятся в почти ночном небе, и это поистине завораживает. Но чем же это место на самом деле так привлекательно для Люмин: пейзажем или атмосферой? Нет, всё дело в воспоминаниях.       В душе её царит умиротворение и спокойствие. Сейчас на неё не давит своей тьмой Бездна, и лишь воспоминания проскакивают в голове. Ради них Люмин готова бежать с любого конца Тейвата, лишь бы вновь их пережить. Именно это желание и приводит её из раза в раз в лес Мотийма. В то самое место, где её жизнь обрела новые краски. Воспоминания о тех событиях для Люмин будут дороже золота до конца дней.       Но мало кто мог подумать, что два человека, стоящие по разные стороны баррикад и при этом дорожащие одним и тем же, встретятся вновь. Не как враги, не как друзья, не как пара и даже не как знакомые. А как… кто?       Ответ на этот вопрос не знал никто из них, и никто из них даже не задумывался о том, что они могут встретиться так. Тёмный силуэт под лунным светом сначала настораживает Дайна, но спустя секунды приходит осознание.       "Она. Несомненно."       Запах интейватов — первое, что его встречает. Сладкий и лёгкий. Дайн делает глубокий, но неслышный вдох. Он хочет вкусить этого запаха настолько много, насколько это возможно. Принцесса так погружена в воспоминания, что не сразу замечает, как кто-то опускается рядом с ней. Тишину нарушает знакомый голос:       — Луна сегодня красива. Как и тогда…       Голова тут же поворачивается к нему, являя изумленные глаза. Люмин понимает, что задумалась так, что совершенно не заметила приближения Дайнслейфа. Она пытается корить себя за невнимательность, но все эти мысли разбиваются о звездные глаза.       «Пожалуйста, позволь мне остаться… я не хочу уходить.»       Слова принцессы обращены к Грешнику, чей голос временами можно было услышать в голове. Девушка искренне надеется услышать ответ, и тот не заставляет себя долго ждать:       "Решила заняться самоистязанием? Не буду тебя останавливать."       Девушка приподнимает уголки губ в улыбке, как только понимает, что Бездна оставила её наедине с Дайном, и смотрит на луну. Она абсолютно такая же, как и в любой другой день, потому что небо Тейвата слишком уж похоже на ненастоящее, но сейчас она, кажется, светит ярче. Как и тогда…       — Да, луна так же прекрасна…       Люмин замолкает — не знает, что сказать ещё. Они вновь встретились да ещё в таком месте. И если в прошлый раз слов не было у Хранителя Ветви, то в эту встречу их нет у принцессы Бездны. Ответ девушки заставляет Дайна улыбнуться.       — Я не видел тебя ни разу с того момента, как мы…       Хотя мужчина не договаривает фразу, Люмин знает, что он имеет в виду. И ведь правда, с того момента, как их пути разошлись, Хранитель ветви видел лишь образ принцессы, но не саму девушку. Говорить об этом сложно, но не менее трудно осознавать и то, что воспоминания о тех днях дороги не только для неё одной. Пауза затягивается и покрывается неловкостью, а потому девушка решает продолжить диалог:       — И… часто ты здесь бываешь?       — Очень часто, чуть ли не каждый раз, как бываю в Сумеру. И каждый раз я надеюсь, что всё это лишь сон, и что я сейчас вот-вот проснусь, — произносит Дайн с легким смешком, ведь только сейчас он осознал, что приходил сюда абсолютно каждый раз, как был в Сумеру.       Люмин поворачивается к нему, стоит ей услышать смешок, и отвести глаз она уже не может. Сейчас здесь так спокойно, и они оба просто есть друг у друга. Принцессе так не хватало этого умиротворения рядом с дорогим человеком.       — Порой я готова с другого конца Тейвата сюда сорваться ради того, чтобы провести здесь хотя бы несколько минут.       На откровение Дайнслейфа она тоже отвечает откровением. Сейчас им ничего не мешает побыть теми, кем они были друг другу раньше. С такими мыслями Люмин решается склонить голову к плечу мужчины, но не положить полностью, предоставляя Хранителю Ветви возможность оттолкнуть её, если он решит иначе. Дайн совершенно не ожидает касания, поэтому голова, коснувшаяся плеча, заставляет его слегка вздрогнуть. Но сразу же после этого его рука поднимается по спине девушки, пока, наконец, не касается чужого плеча и не прижимает к себе.       — Даже сейчас мне с тобой комфортно, — он снова делится тем, что лежит на душе. — Я не знаю, кто мы друг для друга: враги, друзья, пара, но мне тепло как никогда.       — Я тоже не знаю… знаю, что давно не чувствовала себя так хорошо.       Теперь Люмин прижата к нему, а еще она окутана давно забытыми чувствами. Вот только мысль о скором расставании так и витает вокруг, не давая покоя. В следующий раз они не встретятся так же, как и сейчас. В следующий раз они будут врагами.       — В каком-то мире я слышала, что ночь забирает с собой всё. Все тайны, все откровения — всё, — её руки обвиваются вокруг его пояса в попытке оказаться ещё ближе. — Я не знаю, кем мы будем друг другу при следующей встрече, но сейчас я знаю, что я тебя люблю, Дайн.       — В том мире тебя обманули, — прижимаясь лишь сильнее, отвечает Дайнслейф. — Эти откровения и воспоминания я не отдам никому.       Эти слова будут больно терзать душу, но это будет после. А сейчас они греют вновь открывшихся друг другу людей. Дайн наклоняется к голове девушки, оставляя поцелуй на её золотых волосах. Таких густых волос он не встречал ни до знакомства с Люмин, ни после.       — Я тебя тоже люблю, и никакие разногласия не заставят меня передумать.       Стоит Дайну закончить говорить и отстраниться, как Люмин поднимает голову и касается его губ своими. Выразить словами то, что она чувствует едва ли возможно, поэтому девушка пытается передать это так. Она любит, хочет быть вместе, но не может, а потому сожалеет и надеется, что когда-нибудь всё изменится. Этих чувств слишком много, и они все льются через край. Дайнслейф лишь сближается губами с Люмин, желая вновь обжечься чувствами. Вновь вспомнить всё, что они пережили вместе. Вновь поверить в то, что они вместе навсегда. Рука плавно ложится на затылок Люмин, притягивая её ещё ближе. Жар всё сильнее подступает к губам, а на языке вновь ощущается этот родной сладковатый вкус.       — Прости, что назвал тебя эгоисткой тогда. Я не должен был-       — Я не обижаюсь, Дайн. Мы оба хороши. Забудь сейчас об этом, пожалуйста. Есть ты и я, и сейчас это главное.       Она улыбается ему ласково и нежно. Так, как делала это раньше. Так, словно это та путешественница, что ищет своего брата-близнеца, а не принцесса самой Бездны, что бросает вызов божествам. Её рука опускается на его щеку, чтобы погладить. Дайн прямо перед ней. Такой близкий, такой родной, словно они и не разделялись до этого. Словно были вместе всё это время.       — Хорошо. Тогда всё моё внимание — твоё.       Рука на затылке всё глубже зарывается в волосы, притягивая девушку ближе к себе. Его губы проходятся по щеке и останавливаются у уха. Своим дыханием он опаляет тонкую кожицу и заставляет бегать мурашки по телу. Девушка опускает руку на грудь Дайна, желая убедиться в том, что его сердце стучит. Спустя века тяжелых испытаний оно бьется, и Люмин хочет верить, что так будет и дальше.       Свободной рукой она находит его ладонь, цепляется за перчатку и стягивает её, позволяя пальцами коснуться кожи на его кисти, огладить каждую фалангу. Пальцы переплетаются, позволяя Люмин и Дайну почувствовать всё тепло друг друга. Костяшки на руках даже белеют от той силы, с которой две ладони сжимают друг друга. Девушка тянется к его уху, оставляет поцелуй и шепчет слова любви, чтобы после двинуться губами по линии челюсти. Она знала, что ей не хватало этого, но она даже не подозревала насколько.       Произносимые слова заставляют Дайнслейфа улыбнуться, но стоит Люмин двинуться по челюсти, как он невольно прикусывает язык. Попытка откинуть мысли в сторону приводит к волне ностальгии, и мужчина прижимает к себе девушку. Он обнимает её так крепко, как никогда раньше не обнимал. Будто между ними пожар, а он пытается его затушить этим жестом. Тепло и правда словно становится пожаром, но вот Люмин не пытается его потушить — слишком она устала от холода Бездны.       Девушка добирается до подбородка и рукой, до этого лежащей на его груди, опускает его голову к себе, вновь целуя в губы. Они словно пытаются раствориться друг в друге, стать единым целым. И Люмин была бы рада такому исходу. А пока что девушка может лишь целовать и обнимать Дайна словно в последний раз. Быть может, и правда последний, она, к сожалению, не знает. Так происходит, пока Дайн не ослабляет свою хватку объятий, вот только не для того, чтобы отстраниться.       Рука Хрантеля Ветви сползает вниз по спине, пока не достигает ножки и не принимается наглаживать её, будто бы приглашая уложиться на коленках мужчины. Люмин не противится, наоборот перекидывает наглаживаемую ногу через него и сама устраивается на его коленях. Одна ладонь поднимается к волосам и принимается перебирать пряди, а вторая нащупывает застежку плаща и тут же расстегивает её. Напоследок девушка прикусывает губу Дайна и отстраняется с улыбкой.       — Упс, твой плащ упал, представляешь?       — Я и не заметил, ведь всё внимание на тебе.       Какой-то плащ не стоит и капли внимания, когда рядом с Дайном такое чудо. Но оставаться в долгу он не привык, а потому белые сапожки Люмин тоже оказываются на земле. Но, неужели всё закончится лишь на них? Едва ли. Немного помассировав ноги, Дайнслейф тянется все ближе к Люмин, а после и вовсе опускает прижимает её спиной к прохладной траве. Поцелуи сыпятся рекой: губы, шея, ключица. Кажется, что Дайн не пропускает ни сантиметра кожи. И сама Люмин тянется к его губам, таким горячим по сравнению с травой, щекотящей спину. А ноги обхватывают его, обнимая, пока рука тянется вниз.       Заигрывания не проходят даром. Дайн лишь сильнее жмётся тазом к девушке, а обнимающие ноги будто специально это давление усиливают. Кровь приливается к месту, куда касается Люмин. Хранитель ветви начинает двигать тазом, тоже дразня девушку. Одной рукой Дайн пытается развязать платок на шее девушки, в то время как другая опирается о землю. Не получается, уж слишком сложно это сделать одной рукой.       "Злосчастные завязки. Вечно с ними сложности."       Его действия не остаются без внимания. Ноги Люмин скрещиваются, заставляя её приподнять бедра, чтобы прижаться ещё ближе. Она чувствует, куда приливает кровь в его теле, и это будоражит сознание. А вот попытка развязать платок её веселит. Девушка роняет смешок и убирает его руку от платка.       — Этот платок, смотрю, всё ещё твои злейший враг, — дразнится, точно дразнится, но вместе с этим развязывает платок, облегчая жизнь Дайну.       — Да-а, — смеётся и Дайн, ‐ в этом мире остались лишь две вещи, которые я не смог постичь: развязывание платка и…       — И..?       — Умение хранить свои чувства при себе.       Дайн возвращается к шее, стоит ему закончить говорить. Свободная рука плавно скользит от живота выше к той части тела, что вот-вот захватит всё внимание Сумеречного меча. И вот губы сначала касаются кожицы вокруг, а после и самой сладкой части. Тело девушки настолько горячо, что Хранитель ветви просто не может отстраниться и перестать сжимать свои губы. Ответом на его действия становятся рваный выдох и выгнутая спина. Вся нижняя часть прижимается к Дайну, а верхняя откидывается, предоставляя больше доступа к себе.       "Это так приятно…" — проскакивает мысль в голове Люмин, а после вырываются и слова. — Ещё, Дайн…       Всё тело будто проходит сквозь горячий водопад чувств, а руки сами тянутся к застёжкам его одежды и принимаются расстегивать их. Сейчас Люмин хочет убрать всё, что отделяет их друг от друга, и у неё это получается более чем успешно. Губы Дайна не останавливаются, продолжая ласкать груди девушки. Прикусывания сменяются облизыванием языком.       Момент, и рубашка оказывается расстёгнутой. Дайн помогает девушке скинуть её. Как только одежда оказывается на земле, мужчина перекатывается на спину, а девушка оказывается сверху. Он возвращается к ласке обнажённой груди, языком заигрывая с оттопырившимися горошинками, а руки тем временем планомерно развязывают корсет на спине девушки. Первый ряд, второй, третий — от шнуровки не осталось ни следа. Платье вот-вот спадёт само по себе, но желание Дайна насладиться берёт верх, и он помогает этому процессу. Люмин кладёт свои руки на руки Дайна и тянет их вверх, подгоняет, чтобы он не медлил.       Бедрами девушка всё не может устроиться. Так и ворочает ими из стороны в сторону, пытаясь найти точку, в которой ее тело не будет требовать продолжать быстрее, а Дайна лишь сильнее возбуждает и будоражит каждое движение девушки. Мужчине всё сложнее не поддаться искушению, не поторопиться и не ускориться. Платье оказывается снятым, и лишь нижнее бельё остаётся на теле девушки. По оголённому телу пробегает прохладный ветерок, а за ним и мурашки. Но прохладно Люмин только снаружи, ведь весь её жар скопился внутри. Она вдруг осознает, что скоро растает от действий Дайна. А тот, не отстраняясь губами от груди, кладёт пальцы на живот девушки и спускается под ткань белья.       Лёгкий, едва слышный стон доносится до ушей Хранителя. Губы вновь сжимают мягкую кожу груди, а пальцы начинают плавно скользить под тканью. Стон, ещё один, и в один из моментов Дайн и сам простанывает. Уже через несколько мгновений мешаться начинает и белье. Рука ненадолго отстраняется от девушки, и всё лишь для того, чтобы избавиться от преграды. Люмин приходится приподняться, чтобы можно было снять оставшуюся одежду, но стоит последнему элементу её одежды оказаться в стороне, как девушка вновь опускается, а после и руки ведёт вниз, чтобы и Дайнслейфа избавить от одежды.       Правда, чтобы дотянуться до пояса, приходится самой сползти чуть ниже, но этим Люмин пользуется, чтобы утянуть Хранителя ветви в поцелуй. Пальцы проводят по его телу, кружат и выписывают узоры, опускаясь всё ниже, пока наконец не касаются ткани. Теперь дело за малым — снять эту ткань. Таз Дайна чуть приподнимается, чтобы снять ткань, и вот, она уже лежит на траве. Хранитель ветви подаётся навстречу каждому движению Люмин, ведь от неё исходит то тепло, которого не хватало им обоим. Лишь трава создает чувство прохлады, но едва ли кто-то обращает на неё внимание.       Рука Люмин спускается ниже по животу мужчины, подбираясь всё ближе и ближе к…       — Погоди, — полушёпотом произнёс Дайн. — Можешь взобраться чуть выше, на меня, пожалуйста?       — Да, конечно, сейчас.       "Неужели он хочет… вряд ли, скорее я не так поняла," — в голове Люмин проскакивают сомнения, но она лишь оставляет на его губах ещё один поцелуй, прежде чем приподняться и продвинуться вперёд.       — Так? — она проводит лоном по головке, как бы уточняя. Девушку так и тянет опуститься ниже, но она ждёт ответа.       — Не совсем, любимая, — слегка посмеивается Дайн, — повыше в смысле к моим губам. Я хочу видеть тебя на мне.       — Оу…       Теперь у неё точно нет сомнений. Лишь от одной мысли всё внутри Люмин сжимается, а сама девушка двигается ещё дальше, пока наконец не останавливается над ним.       И Люмин, и Дайн находятся в предвкушении, желая заполучить друг друга как можно скорее. Хранитель ветви готов на многое, чтобы дать девушке возможность ощутить себя желанной. Голова его слегка приподнимается, губы касаются лона девушки. Находясь в своеобразном поцелуе, Дайн ощущает весь жар девушки.       Этого Люмин более чем достаточно, чтобы откинуть голову и податься ближе. Она опускается чуть ниже, чтобы Дайну не приходилось высоко поднимать голову, и прикрывает глаза, сосредотачивая всё своё внимание на действиях мужчины. Девушка отчётливо чувствует его язык, и от него становится жарко и ещё более влажно, но так приятно, что не удаётся удержать в себе стоны.       Но Дайну этого мало. Он хочет сильнее ощутить девушку. Руки Хранителя касаются ягодиц девушки, слегка подталкивая их, заставляя её совершать движения тазом то вперёд, то назад. Затем ладони тянутся уже выше, пробираясь по спине вновь к грудям девушки, касаясь бусинок сосков. Мужчина перекатывает их, то сжимая, то поглаживая. Несмотря на то, что вся услада приготовлена для девушки, он и сам получает от этого удовольствие. Стоны, её желание получить всё больше, сам процесс — всё происходящее заставляет Дайна хотеть Люмин всё больше, а кровь всё сильнее приливаться к головке.       Тело девушки натягивается словно струнка, спина прогибается, позволяя прижаться грудью к его ладоням, а лоном устроиться так, что язык Дайна всё чаще задевает клитор. Каждое движение языком заставляет Люмин прижаться сильнее к Дайнслейфу.       — Дайн… О Дайн… не останавливайся…       "Не останавливаюсь," ‐ ответил бы он, если бы мог.       Сердце активно гонит кровь по венам, отзываясь пульсацией внизу живота. И каждый удар разносит жар по телу.       Дайн замечает, что Люмин двигается всё сильнее и сильнее. Язык чуть сильнее прижимается к лону и слегка быстрее начинает двигаться, чтобы клитор девушки ощущал всё больше и больше. А жар самого Дайнслейфа внизу ощущается всё ярче, будто вот-вот обожжёт. В один момент Хранитель слышит, что частые постанывания девушки прекращаются, а её лёгкие резко набрали воздух, будто она…       — Д-Дайн, я кончаю, ах…       Совсем не будто. Она кончает по-настоящему. Находит его руку и сжимает её, застывая. Лишь мелкая дрожь бежит по телу, не позволяя расслабиться. Кажется, будто каждая мышца внутри девушки сжалась, словно пружина, и не торопится расслабляться. Хотя едва ли Люмин спешит. Скорее наоборот, ей хочется насладиться этим подольше. Но вот тело оседает, и девушка спешит спуститься ниже, чтобы случайно не перекрыть Дайну воздух. Голова её опускается к нему, и на лице красуется улыбка. Не только губами — глаза тоже улыбаются.       — Дайн, это… у меня слов нет…       Дайн смеётся и улыбается в ответ на признание Люмин.       — Не нужно слов, просто доверимся друг другу.       Глаза его тоже счастливы. Счастливы видеть её улыбающееся лицо. Ладонь оглаживает волосы, прокатываясь по вискам девушки. Дайн вновь утягивает Люмин в поцелуй. Она с радостью приникает к его губам, чувствуя свой же вкус. Но для неё это не причина отрываться от поцелуя с любимым. Сладость губ и тепло тела — сейчас девушке многого не надо. Ей хочется получить и доставить удовольствие. Она первая отрывается от него, улыбается и опускается ниже, касаясь губами его шеи, а после и ключиц.       — Позволь теперь и мне сделать тебе хорошо.       Люмин не ждёт ответа — она продолжает опускаться ниже, проводит языком по груди, прессу и ещё ниже, пока не поднимает голову и не касается этим же языком ствола члена. Глаза поднимаются выше, желая увидеть реакцию Дайна, а рот продолжает оставлять влагу на его члене. Сменяющееся тепло языка на прохладу заставляет мурашки пробежаться волной по всему телу. Дайн уже был взведён до изнеможения, но стоит только языку коснуться члена, как небольшой стон звучит из горла мужчины. Дайн лишь подаётся тазом поближе к девушке. Спина выгибается навстречу.       "Чёрт, как же это..."       — … великолепно, м-м… — вырываются мысли из сознания.       Голова откидывается назад, смотря в звёздное небо. Хотя нет, глаза призакрыты, позволяя фантазии дорисовывать детали. Язык облизывает губы, они всё ещё немного скользкие, влажные…       — Л-Люмин, как же ты хороша.       Его реакция, его голос, его похвала — услада для Люмин. Она ведёт языком выше, задерживается на головке и берет в её ротик. Уже от этого мышцы ног Дайна напрягаются, а внутри всё будто вот-вот начнёт гореть. Но Люмин не останавливается. Девушка неспешно опускает голову, словно пробует, и принимается двигаться, водя из стороны в сторону языком. Одна рука обхватывает его ствол и тоже движется синхронно с головой. А ресницы так и трепещут, потому что глаза её то опускаются, любуясь телом, то поднимаются к откинутой голове.       — М-м-м, — её голос пускает вибрации, но лишь затем чтобы показать, что и ей хорошо. Что и ей нравится то, что сейчас происходит.       Обхватывающая рука, двигающаяся в такт с головой лишь усиливает ощущения, но язык словно сводит Дайнслейфа с ума. От касаний ствола и уздечки Хранитель ветви понимает - совсем немного и он не сможет устоять перед Люмин. Мужчина поднимает голову и смотрит на девушку.       "Солнышко",       "любимая",       "принцесса",       "красавица",       "сокровище".              Это лишь малая часть того, что промелькнуло в голове Дайна. Список бы и продолжался дальше, да только вот…       Напряжение всё сильнее, яички прижимаются всё ближе к телу, а сам Дайн не может противостоять желанию зайти ещё дальше.       — Люмин, любимая, — голос Дайна прерывается невольным стоном. — Можно, пожалуйста, я закону в рот?       Никогда прежде такой просьбы Дайн не озвучивал, что-то непонятное подталкивает его на это. Он даже не знает, как к этой просьбе отнесётся Люмин. Могла бы она улыбнуться в таком положении она бы обязательно так сделала. Хотя смоченные ее же слюной уголки губ еле ощутимо дернулись вверх. Глаза её поднимаются к нему, тепло глядят, и в них читается ответ: "можно". Теперь взгляда девушка не отводит, смотрит прямо на него, словно говорит:       "Это ради тебя. Я здесь ради тебя, родной, любимый Дайн."       Вторая свободная рука тянется к его яичкам. Довести его до конца, так довести так, чтобы это запомнилось. А потому ладонь принимается их наглаживать, массажировать и легко сжимать. Терпеть Дайн больше не может. Он подаётся сильнее к руке, что положилась на его яички, желая ощутить её ладонь ещё чётче.       Таз выгибается сильнее, звучат стоны. Дайн откидывает голову назад, жмуря глаза от удовольствия. Он чувствует, как сжимается каждая мышца внутри него, как семя легко вылетает из него, как он сейчас хочет прокричать от удовольствия. И он кричит. Ему не под силу контролировать эмоции, да он и не желает — прятать их не от кого. Нога перестаёт дергаться, а таз расслабленно падает на траву, переставая находиться в воздухе.       — Люмин, золото, как же я тебя люблю, — произносит Дайн с всё ещё закрытыми глазами. Таким Дайнслейф ей точно запомнится. Воспоминания этой ночи займут важное место и станут ещё одной причиной приходить в лес Мотиймы.       Семя его немного вязкое, но Люмин тщательно собирает его и проглатывает, а после выпускает изо рта член.       — И я тебя люблю, Дайн, — руки пробегаются по его телу выше, и вслед движется девушка, чтобы после лечь рядом и обнять его. — Люблю, мой рыцарь.       Подобные слова особенны тем, что они предназначены определённому человеку, и говорят их не так нечасто. Но сейчас Люмин произносит их за прошлые годы и за будущие. За те, в которые они были и будут порознь. Лежащая рядом Люмин заставляет Дайна наконец открыть глаза, чтобы увидеть эту красоту. Его рука тоже обнимает девушку, поглаживая по плечу.       — Я тоже, моя королева.       Они не спешат вставать или выпутываться из объятий друг друга. Оба всё ещё разгорячены произошедшим, и Дайн первый это показывает — его рука вновь ложится на грудь девушки и принимается вырисовывать никому не известные узоры.       — А может быть..? — спускаясь пальцами уже чуть ниже по животу, не договаривает свой вопрос Дайн. Девушка и так поймёт его, и поняла она ещё до того, как Хранитель ветви задал свой вопрос. Она улыбается и подаётся к его руке.       — Может быть? Определённо да.       Девушка ведёт свою ногу по его наверх, пока не заводит за спину. Такое положение позволяет ей прижаться ближе, почувствовать больше его тела.       — М-м, обожаю, когда ты так делаешь.       И он не соврал. Его и в самом деле заводит, когда её ноги оказываются на его спине. Дайн облизывает пальцы своей руки, которой после следует дальше вниз по животу. Он массирует немного лоно девушки, а затем уже готовится войти в неё полностью. Девушка опускается немного ниже, заставляя член упереться в неё.       — Ну же, Дайн, не тяни, мы ведь оба этого хотим, — создаётся небольшая тишина, прерываемая лишь пролетающими птицами. Эту тишину вновь прерывает шёпот Люмин. — Я хочу почувствовать твой член внутри себя.       И в подтверждение своих слов она двигает тазом вперёд и назад, оставляя свою смазку на нем.       — Ты всё также не терпелива…       Но и против этой нетерпеливости он ничего не имеет, и даже напротив - только за. Уперевшись в девушку, Дайн надавливает и наконец входит. Смазки у Люмин выделилось настолько много, что это не вызывает никаких затруднений. Тепло вновь окутывает Дайна.       — Ты так горяча, и я не только про "там".       Хранитель ветви приближается губами к подбородку девушки, чтобы оставить там свой поцелуй. Затем ещё один, но уже на шее. От таких откровений и прикосновений тело готово вспыхнуть как спичка. Люмин откидывает голову, позволяя Дайну оставить поцелуй на шее, а сама зарывается пальцами в его волосы.       — М-м-м… как жаль, что ты не можешь увидеть себя так, как вижу я, — Девушка поднимает его голову к себе, чтобы он смог посмотреть её глаза, полные стольких светлых чувств. Нежности и любви, обожания и ласки. И никакой тьмы Бездны. — Тогда сразу бы понял, насколько я без ума от тебя.       — Люмин, я… — не может Дайн подобрать и слова. — я… тебя понимаю, ведь ты даже представить не можешь, как сильно я хочу жить, находясь с тобой.       — И я, Дайн… я тоже этого очень хочу.       Именно жить, а не существовать и страдать от проклятия. Проклятия, от которого сейчас нет и следа. Оно будто бы излечилось, но на самом деле, просто отступило вглубь тела Дайна, позволяя ему немного передохнуть.       Глаза его направлены в янтарь. Они прекрасны, как прекрасна и она. Дайн выпячивается грудью вперёд, чтобы ощутить тепло девушки. Его рука ложится на её волосы. Он сжимает их, притягивая голову поближе к себе. Каждый раз, когда он касается этих пшеничных волос, он понимает, что не хочет отстраняться от них. Их лбы сталкиваются, сталкиваются и носы. Сейчас и девушка, и мужчина смотрят друг другу прямо в глаза, прикрытые от удовольствия, от ощущения жара внизу, от касаний клитора о лобок, от сдавливания волос на голове, от откровений, от всего…       От всего этого их накрывает такой волной удовольствия, которую невозможно описать. Сейчас они как никогда близки телами, и даже души спустя долгое время вновь слились воедино, ослабляя влияние и проклятия, и Бездны. Они наверняка могли бы ещё долго откровенничать и обнажать друг перед другом свои сердца, но Люмин потирается своим носом о нос Сумеречного Меча, а после в очередной раз целует. Она стонет в поцелуй, двигается вместе с ним и рукой неосознанно ворошит его волосы. И хочется ещё, больше, всего Дайна. Стон в губы — ответный от Дайнслейфа. Ему нравится делать что-то вместе с Люмин. Когда-то это были сражения, поиски, переживания. Сейчас этим стало наслаждение. Но на одном стоне всё не закончилось — за ним следуют другие. Иногда Хранитель ветви даже задумывается: не слишком ли женственно он себя ведёт? Но этот вопрос он не собирается озвучивать. Скорее, он озвучит заключение:       — Ты настолько прекрасна, что мне даже трудно контролировать себя…       — Не контролируй, будь настоящим.       Напряжение внизу всё растёт, будто Дайн ещё вот-вот кончит. Прямо в неё. Но Сумеречный Меч едва ли видит в этом проблему: он бесплоден из-за проклятия, а на третий круг сил ему точно хватит. Темп наращивается, губами и языком Дайн всё яростнее сцепляется с Люмин в поцелуе. Она могла бы ещё многое сказать, но вместо этого прижимается всем телом и целует-целует-целует, словно больше такого не будет. Девушка сжимает в себе Дайна, подводя ближе к концу.       Ещё несколько движений, и Люмин всё же удается это сделать. Он поднимает глаза на девушку, чтобы ещё раз взглянуть в её глаза. Семя оказывается внутри девушки, но Хранитель ветви не торопиться вытаскивать член. Ему хочется побыть в этой позе минутку-другую, насладиться теплом, нежностью и любовью в объятиях девушки.       Люмин не торопит его, ведь сама не желает вылезать из его объятий, в которых она так пригрелась. Носом она проводит по его щеке, не отводя глаз, и ещё одно "люблю" срывается с её губ. Да, любит, а потому не хочет это скрывать сейчас. Пока есть время, ей хочется быть рядом, не отпускать. Хочется верить, что это между ними навсегда. Никаких мыслей о борьбе с богами, о скверне, о проклятии. Лишь Дайн, его тепло и любовь.       — Хочешь попробовать что-нибудь новенькое? — спрашивает Дайн, водя носом по шее девушки. Сам мужчина уже на седьмом небе от счастья, и чтобы подняться ещё выше, ему так и хочется исполнить какую-нибудь прихоть Люмин.       Люмин приподнимает голову после вопроса и двумя пальцами пробегается по его груди, улыбаясь хитро.       — Насчет новенького не знаю, но кое-что попробовать хочется.       Девушка, кажется, знает, чего она хочет. Одно движения — и она оказывается над Дайном. Люмин устраивается на нем, усаживаясь чуть выше таза, и отклоняется назад, чтобы поставить свои руки на его ноги.       — Да, определенно хочется. Если ты, конечно, не против.       — О, Люмин… О таком я мог только мечтать.       — Надо же, моя интуиция сегодня на высоте.       Его таз двигается чуть ближе к девушке. Дайнслейф опирается на руки позади себя, бросая взгляд на девушку. Как ей удаётся это? Неужели они знают друг друга настолько хорошо, что Люмин удается угадывать его желания?       Она посмеивается и опускается ниже, но пока что лишь потирается о Дайна, не спеша двигаться дальше. Одна ладонь ведет выше по ноге, пока не касается его члена, чтобы направить его в себя. Он тут же кладёт руку поверх её ладони, помогая вставить член внутрь. Как только это происходит, руки девушки кладутся на его живот. Дайн начинает их гладить, поднимаясь поближе к груди. Она будто бы магнитом тянет руки к себе. Люмин и сама тянется к его груди, опираясь своими ладонями о его тело. Темп совсем неспешный, позволяющий привыкнуть к проникновению под таким углом. Девушка, кажется, даже дразнится этим. Поднимается почти до конца, что ещё немного и член выскользнет из неё, но тут же опускается.       Стоит ей привыкнуть, как движения становятся увереннее, быстрее, но не менее глубокими. Ноги раздвигаются пошире, чтобы опускаться можно было полностью. Так ей нравится ещё больше, и это слышно. Каждый раз когда Люмин поднимается достаточно высоко, а потом совершает движение вниз — разум Дайна улетает на девятое облако. Ощущение скольжения, касание головки стенок — всё сводит с ума. Рука Дайна поднимается к шее девушки и поглаживает нежную кожу. Сам Дайнслейф тянется губами к Люмин, чтобы вновь втянуться в поцелуй, а потом прошептать, заигрывая с мочкой уха губами:       — Ты просто космос.       Глубокие ровные вдохи, граничащие со стоном, звучат прямо рядом с ухом девушки. Так уж вышло, что и его ухо оказывается совсем рядом с Люмин. И вот в него девушка, не стесняясь, стонет, что вызывает у мужчины мурашки по всей коже. Её мысли разлетаются от происходящего и вместо ответных слов, девушка прижимается губами к Дайну, разделяя с ним поцелуй, от которого она начинает течь ещё сильнее.       "О звезды…"       Напряжение в теле всё больше растёт, но пока не находит выхода. Девушка обнимает его, пальцами сминая плечи, но стараясь не цеплять кожу ногтями.       — Позволь мне помочь, — шепчет Дайн.       Он ложится на землю, упираясь на лопатки. Его рука оказывается на ягодицах девушки, и таз Дайна начинает двигаться. Фрикции и темп всё те же, каких держалась Люмин. Вторая рука умудряется протиснуться меж двумя влюблёнными. Путь её кончается там, где начинается клитор девушки.       — Просто расслабься, — говорит Хранитель, и после его фразы следует протяжный и довольно громкий возглас девушки.       — Дайн!.. Вскрик — и Люмин всем телом прижимается к мужчине, цепляясь за него пальцами и сжимая его в себе. Вот и она достигла пика. Дайн доводит девушку до конца, но не перестаёт ни двигаться, ни шевелить рукой. Лишь когда девушка ослабляет свою хватку, он поправляет выбившуюся прядь с её лба, заправляя её обратно за ухо.       — Если бы ты только представила, хоть на чуть-чуть, какая ты красивая…       — Увидеть себя чужими глазами мы не можем, так что мне придётся лишь поверить на слово. Как и тебе придётся поверить мне.       — Я тебе верю.       — Как и я тебе.       Дайн крепко обнимает девушку, отдавая всё тепло своего тела и получая чуточку взамен. Хотя далеко не чуточку. В эту ночь Люмин хочет отдавать всё, что у неё есть, потому что она может это сделать. И сейчас девушка обнимает Дайнслейфа и прижимается к нему.       Люмин всё же оказалась не права. Ночь никогда не заберёт с собой воспоминание о том, что было сейчас. Она сотрёт какие-то малозначительные детали, но вся картина всё равно останется ясна. Дайн бы лежал так ещё целый век, если бы он мог. Если бы она могла. Нет, даже думать об этом противно. Он не хочет. Люмин бы и сама с радостью продолжала бы лежать так, но она понимает, что с рассветом придётся уйти. А пока что у них есть целая ночь, поэтому девушка не встаёт, обнимая Дайна.       Эта ночь стала одной из тех, в которую Люмин не сомкнула глаз. Сон рядом с Дайном звучит хорошо, но ведь так она упустит драгоценные минуты с ним. Луна опускается ниже, неумолимо приближает утро. Люмин всегда жаловалась, что сутки в Тейвате короче, и сейчас это слишком ощущается.       — Мне пора, Дайн.       Вновь звучат эти ужасные слова. Так хотелось оттянуть момент разлуки, но он неизбежен. И лучше уж Люмин сама сейчас уйдёт, прежде чем её заберут силой. А её заберут, потому что голова уже наполняется знакомым давлением.       Девушка поднимается на ноги и затягивает корсет. Но уйти просто так она себе не позволяет, а потому обнимает Дайна и целует со всей своей любовью.       — Помни, никакие разногласия не заставят меня разлюбить тебя.       С этими словами Люмин уходит в открывшийся портал. Вновь они расходятся, но теперь у них есть надежда на будущую встречу. Хотя как они встретятся не знает ни он, ни она. Дайн надевает свою одежду и замечает, что портал не закрылся. Долго Хранителя ветви терзают сомнения, он не может решится, стоит ли идти за ней, но всё же он решается, делает шаг в портал и оказывается в логове Ужаса Бури.       Бездна забрала свою принцессу, и теперь она не позволит так просто встретиться со своим главным врагом. Эту встречу Грешник не стал прерывать лишь по одной причине — боль разлуки позволит ещё сильнее вцепиться в Люмин своими когтями.       «Смотрю, ты устала за ночь. Ничего, отдохни я подменю тебя на недельку. Или две.»