Связанные обетом

Гермионе удалось подремать только пару часов. Но даже эти часы не принесли успокоения. Она постоянно просыпалась, тут же цепенела от воспоминаний о ночи и отчаянно бросалась обратно в сон с остервенением птицы, вылавливающей рыбу в бурной реке. На грани сна и яви слышался шум, будто раскаты грома, проносящийся по этажам коттеджа. Дом оживал, наполнялся цветочными запахами, стучащими о паркет каблуками и легким флером волнения. Звуки отдавались в сердце тревожным эхом, заставляя Гермиону волноваться и перескакивать со сна на сон. Но лучше бы она не видела вообще ничего, чем эти странные сюрреалистические сны, наполненные недобрым предчувствием. Ровно в семь утра в комнату настойчиво постучали. Гермиона с облегчением стряхнула с себя липкие остатки сна и одним резким движением, будто отрывая пластырь, открыла дверь. На пороге стоял… точнее левитировал огромный серый чехол, весь в каплях дождя. Гермиона непонимающе уставилась на него. А чехол, как призрак, проплыл по воздуху вперед и нескромно занял центр комнаты. — Мерлиновы панталоны! Дождь, грязь… Проторчала у сосен пять минут, как умалишенная старуха! Под ливнем! А еще и комнату мне пришлось искать самой. Разве так можно? Никакого уважения, так Малфоям и передайте, будьте добры, — проворчал высокий голос. Грейнджер обернулась и нос к носу столкнулась с пожилой волшебницей в круглых выпуклых очках. Гермиона сразу узнала ее, хоть и виделись они всего раз, месяц назад. Взлохмаченные в творческом беспорядке седые волосы, суховатые руки и яркая мантия, напоминающая крылья бабочки. Мисс Скарлетт, знакомая Драко. — Здравствуйте, — холодно сказала Гермиона, отступая назад и задумчиво глядя, как с чехла для платья стекает вода. Мисс, заметив ее недовольство, хмыкнула и взмахнула палочкой, убирая влагу. Потом внимательным взглядом окинула Гермиону и нахмурилась. — Что это за внешний вид! Круги под глазами, нечесаные волосы, заросшие брови! — она всплеснула руками. — Ты свадьбу играть собралась или умирать? Гермиона фыркнула, не пытаясь даже что-то отвечать. Только села на незаправленную кровать и отвернулась, уставившись в треугольное окно. Солнце не светило, да и за пределами купола лил непрекращающийся дождь. А вот внутри территории коттеджа было сухо. «Нарцисса позаботилась об этом, — нехотя признала Гермиона. — Хоть она и против этой свадьбы, но делает все, чтобы она была… красивой». — Повсюду эти маглы, ужас! — продолжала бурчать женщина, затягивая в комнату ярко-желтые чемоданчики. — Меня заверили, что они уберутся через час и не доставят хлопот, но пока я добиралась до тебя, милая, одна магла все же хлопнулась в обморок, увидев платье. Подумаешь, летает! У них вон тысячефунтовые железяки летают, и ничего, терпят как-то! — Маглы? — Гермиона поднялась и выглянула в окно, на лужайку перед коттеджем. Да, как и в ее первый день, вокруг и внутри дома снова находились люди. Кто-то поправлял декорации, кто-то сервировал столы. Все это контролировала Нарцисса, одетая в свое повседневное черное платье. Она прогуливалась по площадке и раздавала команды, указывая, куда ставить букеты или где взять декоративные статуэтки. — Что ты там стоишь, смотришь? — проворчала мисс Скарлетт. — Быстро в душ! У нас много, очень много дел, а времени катастрофически мало! Гермиона позволила затолкать себя в ванную и зачаровать мочалки и бутыльки с шампунями и бальзамами, которые принесла с собой волшебница. — Не доверяю я твоим ручкам, милая, ты должна без малого скрипеть! Все, все, ухожу! — примирительно сказала она, замечая затравленный взгляд Гермионы. — Меня просили приготовить еще два платья для подружек невесты. Пойду проконтролирую, нужна ли там помощь. «Подружки невесты? — Гермиона ойкнула, когда ей на голову полилась вода из зачарованной лейки для душа. — Не помню, чтобы мы вообще хоть кого-то приглашали». Мысль промелькнула и, не задержавшись, смылась вместе с очередным потоком воды. Вокруг в демоническом танце закружились мочалки, и Гермиона сдалась, позволив зачарованным предметам взять верх над ее тревогой и уставшим даже после сна телом. Прошло столько времени, что подушечки на ее пальцах сморщились, а кожа вся покраснела от бесконечных натираний, скрабов и масок. Наконец, дверь в ванную чуть приоткрылась, туда просунулась рука мисс Скарлетт и взмахнула палочкой, останавливая колдовство. Гермиона с облегчением выдохнула и потянулась к полотенцу. В комнате ее ждал ароматный кофе и маникюрное кресло. Мисс усадила Гермиону на него и, вручив кружку кофе, принялась зачаровывать пилочки, ножнички и лаки для ногтей. Гермиона никогда не была у магстилиста, и потому это постепенно увлекло ее. Волшебница явно знала, что делала. У нее было с сотню лаков одних только нюдовых оттенков, и она придирчиво изучила кожу, состояние ногтей и их цвет, чтобы подобрать нужный бутылек. Пилочка принялась скакать в воздухе, делая срез ногтей идеальным овалом. Мисс же, закончив с зачарованием инструментов, перешла к волосам. Она тяжело вздохнула, потрогав спутавшиеся кудрявые волосы Гермионы, и взяла в руку расческу, не доверяя магии. Гермиона зажмурилась, ожидая экзекуцию и без малого насилие, но Скарлетт была довольно обходительна. Она смазала ее волосы каким-то травяным раствором и вручную принялась распутывать каждый локон, а после бережно проходиться по нему гребнем. Гермиона прикрыла глаза и постаралась не думать о том, что будет. «Хотя воспринимать это все как обычный день будет сложно». Устоявшуюся, словно желе, тишину разрезал неожиданный вопрос: — Волнуешься? Гермиона дерганно пожала плечами, за что ее наградили легким ударом расчески по затылку. — Рот тебе на что был дан? Отвечай, а не крутись, как гриндилоу на сковородке, — проворчала женщина, тыльной стороной запястья поправляя сползшие на кончик носа очки. «А как можно не переживать? — хмуро подумала Гермиона, поджав губы. — Сегодня мне нужно поклясться в верности и любви своему врагу с помощью обета, ничуть не лучше Непреложного». — А вы волновались в день своей… свадьбы? — слово неприятно кольнуло язык, но Грейнджер решила перевести тему на мисс Скарлетт, лишь бы не говорить о себе. Та рассмеялась и зафыркала, как скаковая лошадь после забега. — Я не была замужем и не планирую, деточка. — Она отложила расческу и принялась копаться в чемоданчиках. — Сейчас соберем волосы и будем одеваться… Кхм, о чем я? А, да. Мужчины. Они почему-то предвзято относятся к прорицательницам. А я что? Мне только лучше, подумаешь. — Вы еще и прорицательница, — себе под нос пробурчала Гермиона. — И чему я удивляюсь? — А? — Скарлетт повернулась к ней, держа в руках бигуди. — Простите, это я так, задумалась, — Гермиона откинулась на спинку кресла и задумчиво повертела в руках кулон с лунным камнем. — И шьете, и укладки делаете, еще и прорицанием занимаетесь. — Ой, шитье это так, хобби, — отмахнулась мисс, снова зарываясь в ее волосы. — Я зарабатывала на пророчествах, а после восьмидесятых перебралась сюда. Тут природа чище, единороги нет-нет, да бегают, видела? Чуднóе место. Только скучно, а к маглам в город соваться не хотелось. Вот и завела хобби, изучила кой-какие чары. — А как вы с Малфоем познакомились и почему взяли платье в работу? — с интересом спросила Гермиона, ерзая на месте. — Ой, да я Малфоев давно знаю, — махнула рукой женщина, резким движением задев волосы. Гермиона ойкнула и вжала голову в плечи. — Тише, не крутись ты! У чистокровных семей традиция: на свадьбу приглашать прорицательницу, чтобы сделала семейное пророчество. И не слышит его никто, кроме жениха и невесты. Вот меня и позвали на свадьбу Нарциссы и Люциуса. Я просидела там весь вечер в сторонке, гадая по чаинкам и картам таро всем гостям. И в конце, конечно же, молодоженам. Сына им предсказала, как видишь, сбылось. Она замолчала и поморщилась, словно вспоминая что-то неприятное. — Потом вышла, чувствуя, что накатит скоро приступ. Правда, это огневиски было, а не пророчество, — она закусила губу, нервничая от воспоминаний. Гермиона хмыкнула, в красках представляя, как мисс Скарлетт портит праздник, очищая желудок прямо у алтаря. — Пошла я искать уборную и потерялась. Через время очнулась, вся потная, как… — она пробурчала что-то на неизвестном Гермионе языке, вероятно, не особо благозвучное. — Получается, пророчила что-то, раз не помню. Сжимала в руках только зеркальце серебряное, с вензелями… Неприятная ситуация. Дала первому попавшемуся эльфу его и попросила разбить и выкинуть осколки. Не люблю сохранять то, что сказала… кхм, после бокальчика спиртного. Да и от этого картина смазывается, получается слишком высокопарно. Мисс Скарлетт вздохнула и, закончив накручивать волосы, надела на голову Гермионе шапочку. Присела на кровать и принялась искать что-то в чемоданах. Послышалось звяканье бутыльков, глухой стук и скрип. Мисс вытряхнула на кровать десятки заколок и лент, несколько тюбиков блеска и множество крошечных атомайзеров для духов. — У тебя есть предпочтения в запахах, или мне выбрать что-то на свой вкус? — она даже не подняла взгляд на Гермиону и продолжила изучать ассортимент. — А платье взяла перешивать потому, что нужно иметь у себя таких должников, как Малфои. Да и где бы он взял такое красивое платье, как делаю я? Эти маглы совершенно не умеют шить и совсем позабыли о правильных тканях, руки бы им оторвать за синтетику! Гермиона улыбнулась, на секунду позабыв о тяжести на душе. Она позволила себе увлечься выбором духов, попеременно перебирая одинаковые флаконы и вдыхая запах каждого. — Этот. Он напоминает… — она смутилась. — У мамы были такие духи. Мисс Скарлетт кивнула. — Что ж, довольно мудро. Твои родители ведь не здесь, так? — с неожиданной проницательностью спросила она. — Иначе твоя мама принесла бы тебе уже что-то старое. — Что? — спросила Гермиона, оторвав взгляд от флакона и не сразу поняв, о чем речь. — Что-то старое, что-то новое, что-то голубое и что-то взятое взаймы, — Скарлетт напомнила Гермионе старую викторианскую традицию. — Раз твоей мамы нет рядом, ее духи — хороший вариант для чего-то старого. Я уважаю семьи, которые блюдут традиции. Мы ничто без наших корней! «Интересно, что бы она подумала, если бы узнала, что мои родители маглы? — Гермиона отставила флакон на стол, чтобы не потерять его. — Мама, папа… Вы где-то там, очень далеко, и даже не знаете, что я выхожу замуж… Даже не знаете о моем существовании… Так лучше. Вы хотя бы живы». Гермиона вздрогнула, вспомнив клетку с запуганными до смерти людьми в Косом переулке. Вспомнила, как вспыхнуло зеленым светом и бездыханное тело упало на помост. Дыхание сперло, в груди образовался ком. «Это из-за нас… Поиск крестражей в обмен на сотни смертей. Что скажет Гарри, когда узнает об этом?» — горько подумала она. И сжала кулаки, заставляя себя отвлечься, иначе точно сорвалась бы сейчас и выбросила бы что-то неразумное. Например…. например, сорвала бы свадьбу. — А где твое белье? — Неожиданный вопрос заставил Гермиону подскочить на месте. — Что? — Белье. — Скарлетт поджала губы. — Не пойдешь же ты в чем попало на свадьбу! Все должно быть идеально, особенно нижнее белье! — Ох, — Гермиона смутилась и заглянула к себе в шкаф. Малфой купил для нее не так много белья, помня о ее реакции на то кружевное… Как назло, коробка с «тем самым» смотрела прямо на нее. Гермиона была уверена, что запрятала ее подальше и даже забыла о ее существовании. — Что там? — мисс без особого стеснения приманила магией к себе коробку и раскрыла ее. Щеки Гермионы вспыхнули от смущения, когда она услышала восхищенное восклицание. — Отличный комплект! Правда, черный, и с бретелями… Но я это быстро переделаю. И цвет сменю, и перешью. Как знала, взяла с собой инструменты. — Может, может… — чувствуя, что задыхается от смущения, Гермиона сделала глубокий вдох. — Может, что-то другое? У меня есть белые… — Нет-нет, я уже вижу, что остальное никуда не годное тряпье! — воскликнула Скарлетт. — Только тут чувствуется душа. Кто-то шил его вручную, а не печатал на станках. Не спорь со мной, деточка. Жених точно будет в восторге! «Зато я — нет!» Гермиона покраснела от смущения и попыталась вежливо, но настойчиво забрать белье, однако проворная волшебница вцепилась в него мертвой хваткой. — Иди, проветрись, — ласково, но одновременно непреклонно проворковала она. — Чаю выпей, погляди на шатер… Маглы должны были уже уйти, тебе никто не помешает. Гермиона замялась. Она не думала, что ей придется выходить из комнаты до церемонии. Вообще-то, она надеялась просидеть тут как можно дольше, и выползти из комнаты, как улитка из раковины, только к самому началу церемонии. Скарлетт же истолковала ее взгляд по-своему и хитро улыбнулась. — Иди, иди, не бойся. Жених твой тебя не увидит, отсыпается еще. Я к нему только через час пойду с мантией помогать. Гермиона поняла, что окончательно потерпела поражение, и только кивнула, решив, что спорить бесполезно. Она вышла из комнаты и осторожно спустилась на первый этаж. Мисс была права — маглов в коттедже уже не было. Украшенный лентами и цветами холл был на удивление абсолютно безлюдным. Гермиона заглянула в столовую и стащила веточку винограда со стола, установленного десятками разнообразных блюд. Живот скрутило от волнения, стоило подумать о том, что будет дальше. Гермиона тоскливо посмотрела на виноград и, отправив в рот только одну ягодку, положила гроздь обратно и пообещала себе сегодня ничего не есть. — Мисс что-нибудь хочет? Гермиона обернулась и увидела Тобби, грустно сгорбившегося в дальнем углу столовой, прикрывшись уголком гобелена. Он казался поникшим: глаза опущены в пол, маленькое тельце заходилось в дрожи, и всю картину завершали нервные всхлипы. Казалось, его кто-то очень обидел, и маленький эльф пытался успокоиться, как мог. — Что случилось, Тобби? — ласково спросила Гермиона, подходя ближе. — Мистер Малфой наказал мою хозяйку, — прямолинейно сказал тот, вытирая подолом своей «одежды» нос. — Он увидел, какие картины она рисует и приказал их смыть. Но хозяйка не повиновалась. И тогда… тогда… Домовик захлебнулся в рыданиях, и Гермионе пришлось сдерживать себя, чтобы не высказать пару ласковых в сторону Эмили. «Ужасная глупость! Кичится тем, чего не достигла, ведет себя вызывающе, хотя должна благодарить Драко о заботе… Это как списать на экзамене и хвастаться тем, что получил «отлично»! — она нахмурилась, словив себя на странной мысли. — Вообще, это не мое дело. И Драко не какой-то там благородный принц, ратующий за бедных сирот. Его связывает обязательство. И Эмили должна отбросить свои «хочу», чтобы иметь возможность прятаться здесь и дальше». Домовик шумно выдохнул и понизил голос до шепота, боязливо оглядываясь: — И тогда мистер разозлился. Он уничтожил все картины хозяйки, все, даже те, где не были… — он замялся, взгляд забегал. Гермиона хмыкнула, понимая, о чем он. — В общем, все. — Представляю, какой был скандал… — не без доли удовлетворения подумала вслух Гермиона. Сердце странно екнуло. От него по груди разлилось непривычное тепло и легкая дрожь. Драко заступился за нее. Стоило ли это того? Он же не глупый и должен видеть, что Гойл безответно влюблена. Но он поступил с ней жестко — оборвал все надежды на корню, заняв сторону Гермионы. Показал, что будет, если она еще раз попытается даже просто выразить недовольство. Светлая ее сторона была в ужасе. Темная же испытывала ехидное удовлетворение. — Это еще не все! — горестно протянул Тобби. — Он сказал, что хозяйка обязана присутствовать на церемонии. Если она не придет, он пообещал больше не покупать ей краски и холсты. — Я так понимаю, свою злость Эмили сорвала на тебе? — прозорливо уточнила Гермиона не без доли неприязни к Гойл. Тобби весь сжался и прикрылся гобеленом, отводя глаза. — Тобби заслужил пинок, Тобби еще и наказал себя сам. Тобби должен был спрятать холсты, но он был напуган маглами и забыл закрыть дверь! Тобби очень, очень плохой эльф! — Неправда! Ты хороший эльф! — Гермиона бросилась к домовому и принялась успокаивать его, с сожалением понимая, что этого недостаточно. — Твоя хозяйка неправа, и она очень скоро это поймет. Отдохни сегодня, Тобби, ты вряд ли поможешь ей самобичеванием. Она протянула белую салфетку, спешно сорванную со стола, и присела, ожидая, пока поток слез домового эльфа не иссякнет. Тот успокаивался долго, но, в конце концов, его маленькое личико озарила несмелая улыбка. — Мисс хочет чай? Тобби готов сварить для нее самый вкусный чай! — Не откажусь, — кивнула Гермиона с улыбкой. Домовик закивал и, щелкнув пальцами, аппарировал на кухню. Гермиона поднялась, отчего-то улыбаясь, совершенно искренне. За ее спиной раздался беззлобный смешок. — Значит, Эмили влюблена в Драко? Гермиона резко обернулась и увидела Теодора, привалившегося плечом к арке, с интересом разглядывая ее. Он был одет в черный фрак, на изредка выглядывающем солнце отдающий синеватым цветом. Кудрявые волосы были педантично зачесаны назад, а в нагрудном кармане пиджака торчала бутоньерка из белой розы. Он выглядел уже полностью готовым к празднованию, что было довольно странно в абсолютно пустом доме, без гостей и суетящихся родственников. — Я не слышала, как ты вошел, — буркнула Гермиона, хмурясь. — Ты разве не должен быть с Малфоем? — Я решил подарить ему пару часов тишины, — развел руками Теодор, хитро улыбаясь. — Он с ног валился от усталости. На Драко уже никакие бодрящие зелья не работают, организм требует компенсации. Гермиона нахмурилась. — Может, стоит перенести церемонию? На пару часов. Мысль о том, что невыспавшийся Драко может что-то напутать в клятве ритуала, заставила Гермиону занервничать. Тем более после событий в Хогсмите и смерти… Гермиона опустила взгляд в пол, вспоминая о Дине. Они ведь даже не смогут с ним попрощаться и достойно похоронить одноклассника. Он так и останется в теле Рона на радость Пожирателям… — О, не стоит беспокоиться, — хмыкнул Теодор, не заметив перемены ее настроения. — Драко не будет откладывать свадьбу, можешь не пытаться. — Да я и не… Нотт дернул плечом и, не дослушав Гермиону, ушел в гостиную. Грейнджер последовала за ним, неуютно кутаясь в халат. Из-за дождей в коттедже стало холоднее и сырее, и даже солнце не могло полностью согреть его. Они сели в кресла, друг напротив друга. Теодор смотрел на Гермиону с легкой извиняющейся улыбкой, а она на него исподлобья, будто он был в чем-то виноват. — Как миссис Малфой приняла тебя? — внезапно спросил Теодор. — Уверен, Драко не спрашивал ее перед тем, как провернуть это все. Гермиона нервно дернула уголком рта. — Удивлен, что я еще жива? — с улыбкой спросила она. — Да. Гермиона удивленно подняла взгляд на абсолютно серьезного Теодора. В этот же момент в гостиной возник Тобби с подносом и двумя чашками чая. Поставив его на столик, домовой тут же исчез, чтобы не мешать разговору. Теодор кашлянул и виновато улыбнулся, пытаясь смягчить эффект своих слов. — Но все сложилось совсем не так, и, кто знает, может оно и к лучшему? — загадочно пробубнил он, потянувшись к чашке. «Не сомневаюсь, — с сарказмом подумала Гермиона, нервно выдыхая и откидываясь на спинку кресла. — Когда я уже могу вернуться к себе в комнату? Лучше бы заперлась в ванной». — Как твоя рука? — спросила она из вежливости. Теодор покосился на свою левую руку и хмыкнул, будто совсем забыл о серьезном ранении. — Намного лучше. Шрам остался, но это меньшее, что могло бы быть. — Я рада, — искренне призналась Гермиона. — А я-то как рад! — улыбнулся Теодор. Потом он прислушался к чему-то, происходящему за стеной, и порывисто поднялся, отряхивая костюм. — Мне пора. Ты тоже иди к себе и собирайся. Если будет что-то важное от Драко, я передам. — Хорошо, — Гермиона встала и взяла свою кружку чая, к которой так и не успела прикоснуться. Неожиданно пальцы дрогнули, и она едва не разлила все на халат, но в последний момент сжала зубы и крепче перехватила ручку. «Нервничаю… Мерлин, почему? Это не должно было быть для меня сюрпризом, я знала, на что иду, но все равно…. — сердце тревожно сжалось, когда Гермионе на глаза попался свадебный шатер, особенно хорошо видный из окна гостиной. Она выдохнула и прикрыла глаза, медленно сосчитала до пяти. Дрожь и сердцебиение успокоились, и Гермиона смогла слегка расслабить напряженное как струна тело. — Скорей бы этот день закончился!» Мисс Скарлетт почти закончила с комплектом белья. Гермиона допила чай, исподтишка наблюдая, как белье меняет цвет и становится совершенно другим. Она с облегчением выдохнула, когда заметила, что у стринг добавилось кружево и они стали больше походить на нормальные (по ее личному мнению!) трусы. Мисс подняла на нее взгляд и встрепенулась, как очнувшаяся от спячки сова. — Ты чего сидишь? — она впихнула в руки Гермионе обновленный комплект белья и втолкнула ее в ванную. — Быстро, быстро! Времени почти нет! Едва Гермиона успела переодеться и накинуть халат, в дверь постучали. Скарлетт открыла, и из коридора послышался знакомый голос Нотта. — Грейнджер! Грейнджер! Гермиона выглянула из ванной, с тревогой косясь на слизеринца. Тот, просунув голову в щель между дверью и косяком, с интересом оглядывал комнату. — Что случилось? — Драко попросил напомнить тебе, чтобы ты не произносила клятв после начала ритуала, — Теодор пожал плечами и посмотрел на нее с ухмылкой. — Я почему-то был уверен, что в клятвах вся суть мероприятия. — Спасибо. Это все? — Гермиона почувствовала, как ее сердце упало в пятки. Она собиралась нарушить запрет Драко. И, кажется, он что-то подозревал, раз попросил Нотта напомнить ей. Что случится, когда она откажется слушать его? Ему это не понравится. — Пока да, — Теодор скрылся за дверью. Мисс Скарлетт поправила очки и тяжело вздохнула. Не успела она что-то сказать, как снова раздался стук. Гермиона успела запахнуть халат полностью и открыла сама. И тут же отступила, пропуская в комнату миссис Малфой. Та сдержанно кивнула пожилой волшебнице и прямо посмотрела на Грейнджер. — Доброе утро. Вы уже собираетесь, это хорошо. Гермиона выдавила из себя приветствие, отводя взгляд. Она все еще не забыла то чувство потерянности, когда Нарцисса впервые появилась в коттедже. — Вы же помните о нашем договоре? — этот вопрос был как удар под дых. Два Малфоя требовали от нее прямо противоположных вещей. — Конечно, — Гермиона сжала пальцы в кулаки и украдкой бросила взгляд на кровать, где под подушкой лежали ее слова. — Я произнесу клятву у алтаря. — Хорошо! — Взгляд Нарциссы, до этого отдающий только леденящим душу холодом, чуть потеплел. — Я верю в вас, мисс Грейнджер. Ох, и еще, — она достала из кармана платья небольшой сверток. — Мои серьги, — она протянула сверток Скарлетт. — Вернете мне их после церемонии, это только на день. — Взятое взаймы, — понимающе хмыкнула пожилая волшебница. — И мой подарок вам, Турмалин Параиба, — она достала браслет на котором был единственный маленький камень ярко-голубого цвета. — Свойства этого минерала были обнаружены совсем недавно, и оказались довольно ценны. Я заказала небольшую партию контробандой из Южной Америки. Он зачарован так, что может перенаправить одно проклятие, пущенное прямо в вас. От непростительных не убережет, но что-то из арсенала Пожирателей остановит. — Благодарю вас, — сказала Гермиона, принимая украшение не без усилия над собой. «Не стоит отказываться от такого ценного подарка, если то, что Нарцисса говорит, правда. В крайнем случае подарю кому-то», — подумала Гермиона. — Чудесно, традиция соблюдена! — хлопнула в ладоши Скарлетт. — Нарцисса, это все? У нас еще много работы. — Не смею вас задерживать, — вежливо улыбнулась Малфой и ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Скарлетт бросила взгляд на Гермиону, застывшую посреди комнаты, и покачала головой. — Не стой на месте, — проворчала она и одним взмахом палочки сняла чехол с платья. — Вперед, милая, у нас еще много работы! Гермиона обернулась и застыла, разглядывая свое свадебное платье. Если бы ей кто-то сказал, что оно не сшито с нуля, а переделано из готового, она бы рассмеялась и покрутила пальцем у виска. От прошлого платья не осталось ничего. Ничего, что напоминало бы ей отражение Эмили в брендовом платье магазина одежды в Уиндермире. Это было ее платье. С открытыми плечами, корсетом, пышной юбкой и невесомым плащом вместо фаты, на котором были вышитые элементы. Гермиона узнала созвездие Дракона и Девы, фигуры луны, звезд и солнца, змей и птиц. Все это сливалось в одну цельную картину, но одновременно каждый элемент хотелось рассматривать по-отдельности, подолгу проводя пальцем по выпуклым узорам. Гермиона в восхищении протянула руку и шагнула вперед, но так и не позволила себе коснуться платья. Казалось, что она не заслуживает его. Оно слишком замечательное для такой, как она. И мысли, что до этого нудно ворчали о «похоронном наряде» и «продажности», сейчас стыдливо замолкли, пораженные увиденным. Гермиона не могла даже простой мыслью осквернить это платье, настолько оно казалось волшебным и чистым. Чем-то, что не может надевать грязнокровка на свадьбу с чистокровным волшебником. Возможно, в этом был весь его смысл. — Нравится? — с гордостью спросила мисс Скарлетт, заметив реакцию Гермионы. — Да, — хриплым голосом сказала Гермиона. — Очень. Старая волшебница гордо улыбнулась, довольная ответом. — Что же, тогда самое время его примерить! Через полчаса Гермиона смотрела на себя в зеркало, все так же поражённо разглядывая отражение. Платье не просто село, оно будто было частью ее тела. Корсет не жал, лиф плавно перетекал на кожу, рассыпаясь мириадами серебряных бусин-звезд, юбки не мешались, невесомый плащ переливался серебром, придавая образу загадочности. Скарлетт уже заканчивала укладывать кудри в аккуратный пучок, украшенный заколками в виде маленьких цветов. Довольная работой, отошла на шаг назад, любуясь. — Макияж, уж прости, накладывать вручную тебе не буду, не сильна я в этом. Используем зачарованную косметику. Но в остальном… я сделала хорошую работу, как считаешь? — Вы все сделали превосходно, — кивнула Гермиона, все еще неверяще глядя на свое отражение. Оно завороженно смотрело в ответ, так, что у Гермионы закручивался тугой узел в животе. «Это не я, — думала она. — Не могу быть я… но это я». Скарлетт отмахнулась от похвалы и, зачаровав косметику, принялась складывать остальное по чемоданчикам. Когда макияж был готов и все предметы вернулись к ней в руки, прорицательница замерла, будто услышала что-то. Все ее тело напряглось, глаза закатились, губы издали тихий хрип. Она медленно, словно все ее тело было деревянным, повернулась к Гермионе и схватила ее за руку. Сухонькие пальцы держали неожиданно крепко. Хриплым, мужским голосом, женщина заговорила: — Обещание сильнее смерти. Но ты сама должна верить клятве, иначе все впустую. Ее веки дрожали, белки глаз отдавали голубоватым светом, а голос звучал так громко, что мог бы перекрыть шум от раскатов грома. Гермиона запаниковала, ее рука, все еще сжатая, словно тисками, занемела. Мисс Скарлетт скривила губы, будто слова давались ей с огромным трудом, и все же продолжила: — Когда проникнешь в тайное, открытое случайно, то не бери отмеченное именем своим. Лишь горечь принесет тебе это познание, ему же — смерть. Женщина отпустила ее руку и попятилась назад. Схватилась за голову и пару раз моргнула, приходя в себя. Гермиона, стараясь сдержать испуг, шагнула назад, потирая запястье. «Что это было?! — она не готова была поверить, что услышала настоящее пророчество. — Какое-то безумство!» Скарлетт сфокусировала взгляд на Гермионе и смущенно кашлянула, отводя взгляд. — Ну вот, опять! Я же пророчествовала, да? Гермиона не смогла даже кивнуть, все еще ошеломленно глядя на волшебницу. Та, видя ее выражение лица, обиженно поджала губы. — Опять это случается неконтролируемо! Я не подписывалась пророчить на этой свадьбе. Скажу Малфою, пусть платит. Она тут же вышла из комнаты, заклинанием потащив за собой все чемоданы. Оглушительно громко хлопнула дверь. Гермиона осталась одна. Несколько минут она просто стояла, переваривая услышанное. Потом громко фыркнула. — Ну и чушь! Быстрым шагом подошла к письменному столу. Торопливо, пока не передумала, схватила пергамент и перо. — Не верю, что я этим занимаюсь! Мысленно ругая себя, она все же записала пророчество скачущим, едва разборчивым почерком и оставила на письменном столе.

***

В десять прибыл целитель Малфоя. Полноватый пожилой волшебник в желтой мантии нес с собой небольшую шкатулку с начерченными на ней рунами. Из окна своей комнаты Гермиона видела, как он подходит к миссис Малфой и она кивает ему, указывая рукой куда-то в сторону. «Малфой, а этот Барлоу, кажется. Скарлетт, Эмили, Теодор, я и Драко. Все присутствующие на свадьбе, — усмехнулась себе под нос Гермиона, отходя от окна. Она принялась расхаживать из стороны в сторону, нервничая и постоянно поправляя платье. — Слишком уж много людей, для тайного венчания. И… когда начало? За мной придут? Или мне пора выходить самой?» Словно услышав ее мысли, в комнату постучали. Гермиона подобралась, прогоняя лишние мысли, и открыла дверь. На пороге стоял Тобби. Он скромно улыбнулся и, словно не зная, куда себя деть, неожиданно поклонился. — Мисс, пора, — вежливо обратился он. — Все готовы. Ваш выход. Гермиона кивнула и бросила последний взгляд на пергамент со своей клятвой. За час, что она провела одна, она успела выучить его от начала и до конца. «Клянусь… клянусь, что у меня не будет других мужчин, кроме Драко Малфоя…» — она крутила эти слова по десятку раз и в каждый находила какую-то мелочь, которую можно было бы неправильно истолковать. Гермиона выдохнула, понимая, что уже ничего лучше не придумает, и перешагнула порог своей комнаты так, словно покидала это место насовсем. Захотелось оглянуться, запомнить эту комнату до малейшей детали, растянуть мгновение как жвачку. Но, крепко сжав зубы, она запретила себе это делать. «Возможно, я вернусь сюда уже через час. Не стоит драматизировать, Гермиона!» Они спустились по лестнице в пустынный холл. Каждый шаг отдавал под дых, словно она шла на эшафот, заставляя Гермиону все сильнее напрягаться и заставлять себя сделать еще один шаг. И еще. Тобби схватился за ручку входной двери и замер. Прислушался к происходящему на улице и покачал головой. — Вас должны объявить. Нужно подождать. У Гермионы от волнения задрожали коленки. «Я уже не так уверена, что это была отличная идея!» — подумала она. Ей захотелось сжать кулон, но она вспомнила, что оставила его в комнате. Мисс Скарлетт сказала, что он не сочетается с ее платьем, и Гермиона тогда согласилась. А сейчас жалела об этом. Даже такая эфемерная поддержка была бы ей очень кстати. «Как там Гарри, Рон? Думают ли обо мне? Хотела бы я, чтобы они были рядом… но этому не дано случиться, а потому и думать об этом не стоит. Так я только делаю себе больнее». — Пора! — шепнул Тобби и протянул ей свадебный букет, за мгновение до этого возникший у него в руках. Гермиона набрала в грудь побольше воздуха, вцепилась в цветы, как в спасительную соломинку, и шагнула в открытую дверь. Легкий ветерок подхватил свободные от прически передние пряди, играя с ними. За спиной шевельнулся плащ, тоже потревоженный порывом ветра. Гермиона шагнула вперед и услышала, как под ногами тихо шелестят лепестки роз. Она подняла взгляд и увидела, что ими щедро выслана дорожка до алтаря. В конце которой ее уже ждал Драко. Малфой был одет в темную фатиновую мантию, на которой тоже была вышивка, как и у плаща Гермионы. Под мантией Драко угадывалась черная рубашка, застегнутая на все пуговицы. Строгие черные брюки и отполированные до блеска туфли. Он резко выделялся на фоне арки, выполненной полностью из белых роз. И он смотрел на нее. Дождь, как по команде, прекратился. Но небо все еще было затянуто темными тучами. Стоило ли это считать за плохое знамение? Гермиона опустила глаза и пошла по дорожке из лепестков вперед. Она не смотрела на стулья, расставленные возле дорожки, не замечала тех, кто на них сидел. Она шла, и в голове была абсолютная пустота. Глаза цеплялись за незначительные детали, тело ныло от непривычного напряжения, ноги машинально шагали вперед. Грейнджер подняла голову и столкнулась взглядами с Драко. Он не отрываясь смотрел на нее. Жадно, словно она была чем-то, без чего невозможно жить. С надеждой, потому что он верил, что все это поможет. Гермиона едва не запнулась о его взгляд, настолько он был осязаемым. Внезапно из-за туч выглянул луч солнца. Он запутался в их мантиях, и Гермиона обнаружила, что накидка Драко буквально сияет. Но не так сильно, как ее. Яркие отсветы, словно от драгоценных камней, окружили все пространство вокруг, приковывая взгляды. Гермиона заставила себя улыбнуться и выше подняла голову. «Пусть смотрят. Пусть смотрит… он». Драко, увидев ее улыбку, повел плечами и тоже чуть улыбнулся. Казалось, что он действительно счастлив видеть ее своей невестой. Гермиона тут же ощутила укол недоверия. «Он ведь притворяется… не может же он быть действительно… рад?» Его мимика могла врать, улыбка могла быть наигранной. Но вот глаза… его глаза были полны восхищения, и это сбивало. Гермиона поняла, что завела нечестную игру. Если это все действительно правда и он влюблен, то как быть ей самой? Есть ли у нее те же чувства? Ей было невыносимо больно продолжать улыбаться, делать вид, что все в порядке, но на самом деле быть не той, кого он ждал. Наконец, дорожка закончилась. Гермиона встала у цветочной арки напротив Драко. Он поймал ее взгляд и тут же опустил уголки губ, превращаясь в обычную свою версию. Настороженно прищурился, будто подозревая в чем-то. Гермиона опустила глаза на букет, не в силах притворяться. «Он что-то подозревает? Или проверяет меня? — она сжала цветы двумя руками, стараясь успокоиться. — Просто не думай, не думай!» — Мы собрались сегодня здесь, чтобы засвидетельствовать брак двух волшебников… — начал целитель Барлоу. Гермиона слушала стандартную речь, какую могли использовать даже маглы, украдкой поглядывая на Драко. Тот стоял ровно, глядя прямо перед собой. Барлоу запнулся и обратился к свитку, до этого лежащему у него в кармане. Откашлялся и принялся зачитывать: — Церемония включает в себя заключение свадебного обета, призывающего древние силы, дабы засвидетельствовать клятвы брачующихся. Древнюю магию нельзя обмануть, нельзя отменить и нельзя передумать о своем решении. Я обязан спросить у вас… Драко Люциус Малфой, подтверждаешь ли ты, что готов к любым последствиям и по собственной воле вступаешь в этот союз? — Да. — А ты, Гермиона Джин Грейнджер, подтверждаешь ли, что готова к любым последствиям и по собственной воле вступаешь в этот союз? — Да, — выдохнула Гермиона. — Есть ли среди гостей те, кто возражает против этого брака? Молчание. Такое звенящее, будто даже лес на мгновение перестал жить, и прислушался к тому, что происходит. Гермиона хотела бы взглянуть на остальных волшебников, но не могла даже повернуться. Ей было все равно, как на нее сейчас зло смотрит Эмили, или как выжидающе миссис Малфой. Все равно, что думает об этом Теодор, все равно, что будет потом. Сейчас для нее было важнее любого «потом». — Тогда предлагаю начать церемонию. Целитель осторожно взял в руки, а после коснулся палочкой шкатулки, открывая ее. Гермиона услышала тихое шуршание или шипение, будто внутри были насекомые. Она завороженно следила, как крышка шкатулки поднимается, выпуская на свет золотистую дымку. Внутри, на бархатной подушке, лежало два серебряных кольца в форме змей, свернувшихся в несколько раз вокруг себя. — Драко, вы первый, — хриплым от напряжения голосом сказал Барлоу. А после быстро коснулся каждого кольца палочкой, шепча заклинание. Змейки ожили, зашевелились. Малфой дождался, пока Барлоу закончит, и протянул руку к меньшей змее. Она сама скользнула по его пальцам, как живая, и устроилась в ямочке на ладони. — Гермиона, — она вздрогнула, услышав свое имя. Подняла глаза. — Перед лицом высших сил я беру тебя в законные жены. Я обещаю любить и защищать тебя, как умею, даже ценой своей жизни. Пусть наши души будут связаны узами, которые крепче любых испытаний. С этим кольцом я дарую тебе частичку себя, обещая быть твоим верным мужем до конца наших дней. Когда он закончил говорить, змейка, сидевшая на его ладони, укусила его за подушечку безымянного пальца и слизнула выступившую каплю крови. Она окрасилась, от головы к хвосту, в изумрудный цвет и, полыхнув, вернулась к своему первоначальному виду. Только ее глаза все еще светились призрачным сероватым светом. Драко замер, прямо глядя на Гермиону и ожидая ее хода. Она взглянула на мистера Барлоу, но тот молчал. Видимо, церемонию нельзя нарушать никаким другим звуком или словом, иначе это все будет принято за клятву. Гермиона нервно выдохнула и потянулась к оставшейся в шкатулке змее. Та устроилась на ее ладони так же, как змейка Драко. Гермиона погладила ее по голове, вспоминая свою клятву. «Сейчас. Пора». Гермиона посмотела на своего жениха. Драко прерывисто вдохнул и медленно покачал головой из стороны в сторону, словно предупреждая Гермиону: не делай глупостей. Она лишь печально улыбнулась и набрала в грудь больше воздуха, чтобы начать говорить. В глазах Драко промелькнула неподдельная паника. Он шагнул вперед, но был безмолвно остановлен Барлоу. Целитель нервно качнул головой. Драко с силой сжал зубы и уставился на Гермиону так, что только слепой мог не понять, чего он хочет. «Чтобы я молчала». А Гермиона вспомнила слова клятвы Драко. Чем дольше тянулись драгоценные секунды, тем больше понимала, что ее осторожные формулировки не сравнятся с его. «Миссис Малфой не понравится моя клятва, — поняла она. — Я должна сказать ровно то же, что и Драко. Возможно… возможно, если мы оба поставим на кон свои жизни, в итоге оба выживем?» В этом мгновении она не понимала, что является для нее приоритетом. Всего пару часов назад Гермиона была готова распрощаться с жизнью, пытаясь принести себя в жертву великой цели. А теперь, она впервые понадеялась на благополучный исход. В ней теплилась надежда не только победить в войне, но и выжить. Пусть и замужем за Драко Малфоем. Пусть и обещанная ему до конца их дней. Она прикрыла глаза и попыталась взглянуть на Малфоя по-другому. Отбросила все, что раздражало в нем, все плохое, что сделал он с ней в школе. Все обиды, не только за себя, но и за друзей. Она посмотрела на него как на незнакомца. Который по-своему пытался защитить ее. Спрятал от войны, лечил, когда ей было плохо, открыл частичку своего детства. Наверное, в такого она действительно была готова влюбиться. — Драко, — сказала она и посмотрела ему в глаза. Во взгляде Малфоя плескалась неподдельная паника, но он молча стоял, вытянувшись и глядя только на нее. — Перед лицом высших сил я беру тебя в законные мужья. Я обещаю любить и защищать тебя, как умею, даже ценой своей жизни. Пусть наши души будут связаны узами, которые крепче любых испытаний. С этим кольцом я дарую тебе частичку себя, обещая быть твоей верной женой до конца наших дней. Она даже не почувствовала, как после клятвы змейка скользнула по ее руке, и укусила подушечку безымянного пальца, собрав первую каплю крови. Змейка вернулась на ладонь и свернулась в кольцо, застыла, будто она всегда была просто обычным украшением. Только ее глаза, янтарно-карие, все еще горели огнем. Драко шагнул вперед и протянул руку с кольцом к Гермионе. Она позволила ему надеть кольцо, обдавшее жаром и холодом ее палец, и повторила то же с ним. Змеи-кольца застыли на безымянных пальцах, приняв идеальную форму. Возможно, Гермиона даже могла бы его снять, но пока даже не думала о том, чобы попытаться. Драко схватил ее ладонь в свою и крепко сжал, как если бы это они делали, заключая Непреложный обет. Гермиона вздрогнула, но не вытащила руку. «Сейчас самое главное», — поняла она. Барлоу произнес несколько длинных заклинаний. С его последним словом над коттеджем полыхнула молния. Раздался оглушительный гром. Запахло озоном. Казалось, будто небо сейчас обрушится на землю и раздавит их своей тяжестью. Но этого не случилось. Случилось другое. Вокруг сгустились сумерки. Из палочки целителя протянулась длинная белая нить. Она запульсировала, обвила руки Драко и Гермионы. Они услышали свои голоса. — …Перед лицом высших сил я беру тебя в законные жены, — слышалось эхо клятвы Драко. — …Пусть наши души будут связаны узами, которые крепче любых испытаний, — вторило эхо Гермионы. Нить крепко обвила их руки и, полыхнув в последний раз, разорвалась по центру и влилась в их кольца. Тьма отступила, как и напряжение, повисшее в воздухе. Гермиона подняла руку и с опаской посмотрела на кольцо. «Все закончилось?» Целитель подождал еще несколько секунд, будто ожидая чужого вмешательства. Когда этого не произошло, он облегченно выдохнул: — Да будет так. Объявляю вас мужем и женой. «Все закончилось», — позволила себе выдохнуть Гермиона. Клятвы были приняты древней магией. Кольца не убили молодоженов. Драко и Гермиона теперь были официально женаты. Гермиона отступила назад, украдкой переводя дух. Она посмотрела на Драко, сердито глядящего на нее, и смутилась. «Не будет же он прямо тут отчитывать меня?» — подумала, и, словно прячаясь от его гневного взгляда, подняла букет и повернулась к гостям. Среди привычных лиц Гермиона заметила того, кого точно не ожидала сегодня здесь видеть. И едва сдержалась, чтобы не броситься к неожиданному гостю. Да, там были молчаливо улыбающаяся Нарцисса Малфой, сердитая Эмили Гойл, задумчивый Теодор Нотт… но Гермиона Грейнджер, а ныне Гермиона Малфой, неотрывно смотрела на худощавую гостью, смотряющую на нее с задумчивым выражением лица. Это была Полумна Лавгуд.