Связанные обетом

Оглушительную тишину разрушил дождь, хлынувший сильнее прежнего после краткого перерыва. Там, где он встречался с антидождевым барьером, капли зависали в воздухе, стуча по невидимой преграде. Они, скапливаясь в ручейки, сползали к краям границы, создавая шелест, журчание и иллюзию, будто всю поляну накрыл большой зонт. Гермиона моргнула, решив, что ей привиделся образ Полумны. Однако бледная когтевранка не рассеялась призрачной дымкой и все еще занимала выделенный для нее стул. Подняв руку, Полумна медленно заправила за ухо светлую челку, рассеянно глядя на молодоженов. Она была слишком далеко, чтобы Гермиона могла разглядеть выражение лица. Брезгливость? Удивление? Может, скорбь? Но это точно была она. — Думаю, ритуал прошел успешно, и ваши клятвы скреплены древней магией, — несмело просипел Барлоу, возвращая Гермиону в реальность. Целитель подождал еще немного и завершил церемонию слегка измененной стандартной фразой: — Властью, данной мне сегодняшним днем, древней магией и представителем семьи Малфой, объявляю вас мужем и женой! Драко бросил непонятный взгляд на кольцо на пальце и тут же вскинул руку к повязке на шее. Краем глаза Гермиона заметила, как убийственно холодно смотрит на нее Нарцисса Малфой. «Она недовольна моей клятвой. Я не обещала, что Малфой будет моим единственным мужчиной… — она сглотнула. — Неужели это было бы лучше? Свести все к физиологии? Разве древняя магия и его проклятие похожи на пуритан?» Гермиона несмело покосилась на Драко. Тот, поправив высокий ворот рубашки, никак не продемонстрировал изменений, если они вообще были. — Мистер Барлоу, на пару слов, — холодно обратился он к целителю, даже не взглянув на Гермиону. — Да, да, конечно… Резко развернувшись, Драко спрыгнул с небольшого помоста и широкими шагами ушел в сторону коттеджа, оставив Гермиону одну возле арки. Вслед ему засеменил Барлоу. Гости, переглянувшись, поднялись со своих мест. Церемония была завершена. Первым желанием Гермионы было возмутиться. Как он смеет вот так просто уходить сразу после клятвы? Неужели ему не интересно, как она себя чувствует? Следующим желанием было броситься вслед и подслушать их разговор. Драко явно хотел обсудить проклятие, а не план лечения от гипотетической драконьей оспы. Но как это сделать, если все внимание гостей будет обращено сейчас только на нее? Брошенная у алтаря невеста… нет, уже жена, растерянно повела плечами, опустив глаза. «Пусть этот ужасный день поскорее закончится». Положение спасла Нарцисса. Громко хлопнув в ладоши, она натянуто улыбнулась: — Прошу всех в шатер! Угощения и музыка ждут, — с прохладцей проговорила она, положив руку на плечо Эмили Гойл. Полумна последней встала со своего места и, как и все, отправилась в сторону цветочного купола. Гермиона прищурилась. С ней что-то было не так. Скованность движений, опущенный взгляд, сильная заторможенность. Как будто она была под контролем Империо. — Могу я проводить прекрасную даму? — Раздался рядом голос Теодора. Гермиона вздрогнула и тут же натянула любезную вымученную улыбку. — Если мое кольцо не будет против, — она опустила взгляд на серебряную змейку на пальце. Та оставалась неподвижной. — О да, конечно, теперь ты у нас миссис Малфой, — Теодор услужливо протянул руку и в ожидании ее ответа улыбнулся. — Но, думаю, шафер обязан заботиться о невесте в отсутствии жениха. И как тебе в новом статусе? «Миссис Малфой» казалось совершенно неправильным обращением. Гермиона ощутила себя воровкой. Это Астория должна была надеть то обручальное кольцо, это Астория должна была носить эту фамилию. Пусть даже, кажется, ни Драко, ни Астория не испытывали восторга от свадьбы друг с другом. Но в нормальном мире Гермиона никогда бы не стала Малфой. Может, она бы стала некой Гермионой Роуз, или Гермионой — почему бы и нет — Уизли? Если бы Рон хоть немного интересовался ей… Но сейчас это неважно. В этом странном мире она стала внезапным решением проблем семьи Малфой, и ей придется как-то выбираться из этой трясины. — Мой муж сбежал от меня сразу же, как только подвернулась возможность, — рассеянно хмыкнула Гермиона. «О чем они будут говорить? Мерлинова борода, я уверена, что это все связано с клятвами и проклятием! — она мысленно вздохнула. — Впервые мне подворачивается шанс, а я не могу подслушать и упускаю единственную возможность!» Теодор пошевелил пальцами протянутой руки, напоминая о своем предложении. Гермиона спохватилась и приняла помощь, сходя с помоста у арки. И они проследовали к шатру. Оттуда уже доносилась классическая праздничная музыка. Гермионе только раз удалось побывать на свадьбе волшебников, и то женящихся по любви. А что на счет договорных браков? Сколько времени уделяется молодоженам? Сколько времени они должны проводить вместе на публике? А должны ли кормить друг друга тортом? Танцевать первый танец? Или то, что Драко исчез сразу же после обмена клятвами, и было его частью, и теперь Гермиона должна «веселиться» одна? Белоснежное полотно, прикрывающее входы в шатер, напоминало Гермионе невесомые тюли. Ветер легко подхватывал ткань, она пузырилась и без остановки колыхалась. Казалось, еще немного и шатер, взмахнув крыльями, как птица, улетит вверх. Гермиона машинально поправила фату и поняла, что ветер, хоть и бушевал вокруг, совершенно не трогал ее платье и украшения. Видимо, мисс Скарлетт постаралась и здесь, добавив платью пару заклинаний. Теодор отодвинул полотно у входа, пропуская Гермиону внутрь. И едва они вошли, он, манерно поклонившись, оставил ее и направился к столику с тарталетками и красиво выложенными в корзинах фруктами. Гермиона огляделась. Ей не довелось побывать внутри во время подготовки. На самом деле она активно уворачивалась от любых организационных вопросов, предоставив все миссис Малфой. И та организовала все по своему вкусу. Повсюду светлые цвета: белоснежные скатерти на столах, бежевые стулья, серебристые салфетки, жемчужные тарелки с золотой каймой и букеты белых роз на каждом из столов. Все немногочисленные столики располагались по кругу у края шатра, оставляя большое пространство в центре для танцев. Недалеко от Гермионы за небольшим столиком Нарцисса пила чай вместе с мисс Скарлетт. Та активно нахваливала костюм и образ Драко, пока миссис Малфой довольно улыбалась и кивала. Увидев Гермиону, она ненадолго задержала на ней взгляд, а потом с раздражением закатила глаза и тут же вернулась к разговору. «Вероятно, мое четвертование откладывается, — поняла Гермиона. — Во всяком случае, пока что. Ну, спасибо и на этом». Эмили, белее мела, стояла посреди площадки для танцев, скрестив руки на груди. Она пыталась уйти, делая вид, что танцует, но каждый раз, когда девушка приближалась к выходу, ее ноги, будто не слушаясь, заворачивали обратно в центр шатра, и все начиналось сначала. «Какая изощренная пытка!» — изумилась Гермиона, но делать ничего не стала. Да и не смогла бы: палочки у нее все еще не было. И не сказать, что Гермиона сейчас об этом сильно жалела. Наконец она нашла взглядом Луну. Полумна сидела у столика с пуншем, сонно таращась в пустоту. Гермиона спешно, насколько позволяло платье, подошла к ней. «Не призрак. Не иллюзия. Настоящая!» Не стесняясь эмоций, она развернула за плечи Лавгуд к себе и крепко обняла. Было приятно снова увидеться хоть с кем-нибудь спустя год разлуки. Полумна не ответила на объятие, только тихо вздохнула. Спохватившись, что могла сделать ей больно, Гермиона отпрянула, вглядываясь в Луну. И к своему ужасу, она заметила кое-что. На запястьях, шее и щиколотках Полумны красовались багрово-синюшные полосы, как от кандалов. Было заметно, что их пытались залечить, но прошло слишком мало времени, чтобы восстановить тело полностью. — Мерлин, что с тобой случилось?! — воскликнула Гермиона, совершенно не заботясь о том, что привлекает слишком много внимания. — Луна, Луна… Та заторможенно обхватила слабыми руками запястье Гермионы и улыбнулась. — Ты такая красивая! — слабо прошептала она хрипловатым, сорванным голосом. — Жаль, что это почти никто не видит. Джинни бы порадовалась за тебя. У Гермионы задрожала нижняя губа. Чтобы не расплакаться, она сжала кулак так, что ногти впились в ладонь. Боль принесла остроту рассудка, и Гермиона поняла, что на них все смотрят. Ей пришлось успокоиться и присесть на стул рядом, чтобы продолжить беседу. — Ты была в плену? — прошептала Гермиона. Полумна заторможено кивнула и отвела взгляд. — Какой красивый шатер! Не думала, что попаду на твою свадьбу, Гермиона, — спутанно пробормотала она. — А кто жених? И где Гарри с Роном? Легкие сжались, сделать простой вдох оказалось слишком тяжело. Гермионе потребовалась минута, чтобы осознать самочувствие Луны. «Она почти не соображает, что происходит. И забывает все, что видит. Последствия пыток? Кто это с ней сделал?!» Стоило ли говорить ей правду, если она не помнит, что сама видела меньше чем четверть часа назад? Гермиона вздохнула и осторожно протянула: — Мой жених Драко Малфой. — О, — Луна склонила голову набок и задумалась. Новость никак не отразилась на ней, даже не вызвала малейшего интереса. — Не думала, что мы уже проиграли. Жаль. — Нет, это не то, что ты… — Гермиона поняла, что в глазах Полумны она — захваченная в плен Пожирателем волшебница, которую принудили к свадьбе. Но стал бы Волдеморт принуждать Пожирателей жениться на маглорожденных? Полная чушь! — Ах, просто не рассказывай никому, ладно? Полумна неопределенно дернула плечом. Она перевела взгляд на ходящую кругами Эмили и принялась пристально следить за ней. Как Гермиона ни пыталась, Лавгуд больше не говорила с ней. «Нужно принести ей поесть». Придерживая шуршащий подол, Гермиона встала и подошла к столику с угощениями. Рядом возник Тобби, услужливо подставляя поднос. Гермиона взяла пару брускетт, фрукты на шпажках и аппетитно выглядящие овощи. Тобби, смешно подпрыгивая при ходьбе, донес поднос до столика, за которым сидела Полумна. Гермиона хотела налить пунш для Лавгуд и себя, но у столика закончились стаканы, и ей пришлось возвращаться обратно. — Подожди, я сейчас, — шепнула она. Луна только рассеянно кивнула. Едва Тобби поставил поднос с едой на стол, как Эмили, будто только этого и ждала, раздраженно прокричала: — Тобби, мерзкое создание, что ты там ошиваешься? Сделай мне чай! Домовой эльф, поджав уши и съежившись, раскланиваясь и бормоча что-то себе под нос, аппарировал. Теодор, закончивший с выбором алкоголя и наливающий себе уже второй стакан, обернулся на крик, будто только сейчас увидел Гойл. Та, заметив его внимание, покраснела до корней волос и пошла какими-то странными багровыми пятнами. Музыка начала играть громче. Эмили, закрыв лицо руками, попыталась выбежать из шатра, но ее ноги зацепились друг за друга. Она слепо бросилась в одну сторону, в другую, безуспешно пытаясь преодолеть сдерживающее заклинание. — Эй, что с тобой? — удивленно спросил Теодор, подойдя ближе. — Уйди! Не трогай меня! Не хочу тебя видеть! — взвизгнула Эмили, оттолкнула его и снова бросилась к выходу. Не разбирая дороги, закрывая глаза руками, она споткнулась и упала на столик с фонтанчиком. Тот накренился и с дребезгом разбился. Розовый напиток расплескался во все стороны, с ног до головы облив Гойл и попав на светлое платье Луны. Немую сцену разрушил хлопок аппарации: посреди шатра возник Тобби с подносом чая. Ойкнув, он бросился к Эмили. — Госпожа, госпожа, давайте Тобби поможет! Поднимайтесь, пожалуйста… Гермиона обошла застывшего на месте Теодора и, наклонившись к Луне, осторожно сжала ее худощавые холодные пальцы. Лавгуд, вздрогнув, подняла на нее большие затуманенные глаза. — Давай я провожу тебя в дом? Ты сможешь поменять одежду и отдохнуть, тебя никто не потревожит. Луна задумчиво кивнула. — Я хотела бы поспать. Мое тело совсем не слушается меня. И ходить так больно… У тебя замечательная свадьба, я бы очень хотела веселиться дальше. Жалко, что у меня нет подарка… Ее слова путались, фразы терялись в невнятном бормотании. Гермиона огляделась — Драко ещё не вернулся, а все остальное внимание было приковано к Эмили, — и, взяв Луну под руку, повела ее в коттедж. Внутри было тихо. Где бы ни был Драко и целитель Барлоу, они явно позаботились о защите от подслушивания. «Жаль… Но сейчас это не важно». Гермиона повела Луну на второй этаж. Каждый шаг давался с большим трудом, но Лавгуд не жаловалась, только крепче держалась за руку подруги. — Где ты уже была? — осторожно спросила Гермиона, имея в виду коттедж. Однако Полумна восприняла ее вопрос по-другому. Она нахмурилась, силясь вспомнить, и пробормотала: — Я была на задании. Я не помню, что делала. Гермиона замерла на месте. Луна же схватилась за перила и склонила голову, напряженно размышляя. — Я помню свою комнату. Помню, как собиралась и взглянула в зеркало. Помню желтый кленовый лист. Мне его подарила Джинни. Мы тогда редко выходили наружу… Потом я летела… и упала… Меня схватили ищейки. «Опять эти ищейки! Те, кем руководит Малфой!» Гермиона нетерпеливо поторопила: — Что было дальше? Лавгуд прикусила губу, старательно вспоминая. — Я очень долго ждала, когда за мной придут. Иногда кто-то заходил, но не задерживался надолго… — она остановилась и склонила голову набок, разглядывая трещину в стене. Гермиона едва сдерживала себя, чтобы не поторопить ее. — Я не могла лежать. Только сидеть или стоять. И совсем не было света. «Она провела в заточении почти год? Желтый лист — это осень… — от осознания того, как долго длилось заточение Луны, Гермиону бросило в холод. — И все это время… неужели никто из наших не попытался ее найти и освободить?» — А сейчас так тепло, — когтевранка улыбнулась. — Только ветер меняется. Скоро опять осень. Жалко, что я не прогулялась в полях рядом с домом, пока было тепло. — Тебе нужно прилечь, — Гермиона осторожно потянула Луну за собой, и та снова пошла вверх по ступеням. Цепляясь за перила лестницы, она осматривала дом и беззвучно шевелила губами, будто разговаривая с кем-то невидимым. — Что с тобой делали? — спустя пару ступеней тихо спросила Гермиона. Совершенно не уверенная в том, что хочет знать ответ. — Ничего непоправимого, — помолчав, поделилась Луна. — Сама-Знаешь-Кто шантажировал моего отца и хотел сделать его шпионом в обмен на меня. Поэтому я нужна была живой. К тому же чистокровных не убивают, только очень сильно калечат… Но папа всегда был отдельно от дел Дамблдора и Ордена, он просто ничего не знал. — Луна быстро вдохнула воздух и закашлялась. — Хорошо, что вы не попытались обратиться к отцу. Он бы сдал вас. Гермиона лишь осторожно погладила Луну по спине. Каково было ей целый год сидеть в темнице, осознавая, что за ней никто не придет? И что родной отец сходит с ума, не имея ни единой возможности вернуть ее домой. — Как ты спаслась? — осторожно спросила Гермиона, уже представляя ответ. Луна часто заморгала. — Я плохо помню. Последнее время почти всегда я была без сознания. Наверное, они решили, что я умерла. Или я им надоела… — К тебе приходил Малфой? — прямо спросила Гермиона. Лавгуд рассеянно пожала плечами и ничего не ответила. А новоиспеченная Малфой не стала настаивать. Они поднялись на второй этаж. Гермиона хотела отвести Луну в свою комнату, но та внезапно покачала головой. — Я хочу туда, — она указала пальцем на дальнюю дверь. — Там мягкий матрас. — У меня тоже мягкий матрас, — удивилась Гермиона внезапным познаниям Лавгуд. Если она все верно помнила, та комната была пустой. Нарцисса жила в комнате напротив комнаты Гермионы, а Теодор останавливался в смежной. Самая дальняя, с таким же скошенным потолком, как и в комнате у Гермионы, всегда была пустой. — Я уже была там. — Не дождавшись Гермионы, Полумна прошла вперед, придерживаясь за стену. Комната, которую Гермиона помнила пустой, изменилась. В центре появилась кровать, а окно было затянуто тяжелыми черными шторами. Единственный источник света — масляная лампа — стоял на полу у кровати в окружении десятка различных пузырьков из-под зелий. Лавгуд медленно опустилась на край кровати и осторожно легла на бок, облегченно выдохнув. Она положила ладонь на грудь и сжала край испачканного воротника. Несколько раз прерывисто вдохнув воздух, Луна хрипло закашлялась. Гермиона, переполненная сочувствием, принялась помогать ей избавиться от испачканного платья. Потом она принесла немного одежды из своей комнаты, помогла подруге переодеться и стала перебирать бутыльки, надеясь хоть как-то помочь Луне. — Не нужно, — тонкая ладонь тронула плечо Гермионы. Лавгуд прикрыла вздрагивающие веки и медленно выдохнула. — Во мне уже очень много зелий. Я просто хочу поспать. — Конечно, — сглотнув, произнесла Гермиона. — Иди веселись, не порти свой праздник из-за меня, — слова были все тише и тише. — А завтра мы вернемся… Кто-то мне сказал, что ты вернешь меня. «Так вот почему Драко внезапно согласился отпустить меня. Чтобы я могла сопроводить Полумну в убежище Ордена. Но сразу нужно найти Гарри и Рона. Они тоже должны остаться там». Тихо прикрыв за собой дверь, Гермиона еще некоторое время стояла в коридоре. Бессильная злоба требовала выйти на поле сражения, а не вернуться на свадебный банкет. Какой толк от пышного платья и кольца на пальце, если это не подорвет политический строй магической Британии? Пообещав себе, что любой ценой поможет Полумне как можно быстрее восстановиться, Гермиона сделала несколько глубоких вдохов, собираясь с силами, и спустилась по лестнице. Она надеялась попытаться подслушать Барлоу и Малфоя, если они ещё были в доме, но сегодня удача была не на ее стороне: оба волшебника стояли в холле первого этажа, по всей видимости, уже завершив все разговоры. Драко, судя по его нахмуренному виду и сжатой челюсти, едва сдерживал злость, а Барлоу выглядел виновато-испуганным. «Что бы недавно ни произошло, обмен клятвами и кольцами явно не помог избавиться от проклятия», — поняла прозорливая Гермиона. На душе стало тоскливо. Это значило, что ее поиски все еще продолжаются, и угроза Нарциссы остается в силе. Драко, едва заметив ее, вздернул руку к шее в привычном жесте и, спохватившись, будто сквозь силу опустил ее. Гермиона приподняла подбородок, восприняв его взгляд как вопрос, совершенно не собираясь оправдываться. — Итак? — с вызовом произнесла она. — Мы продолжаем свадьбу? Или пора заканчивать это показательное и бесполезное мероприятие? Малфой хмыкнул. — Тебе так не терпится перейти к брачной ночи, Грейнджер? Гермиона задохнулась от возмущения. Барлоу, оживившись, с ехидным интересом взглянул на нее, будто собираясь хоть сейчас свидетельствовать у кровати. Несколько долгих секунд кровь в ушах перебивала все гневные мысли, а после Гермиона смогла взять себя в руки. Она демонстративно фыркнула и, громко стуча каблуками по ступеням лестницы, спустилась и молча прошла мимо мужчин к двери. И только дернув ручку, подготовив себе путь к отступлению и возможности первой поставить точку, она обернулась и холодно произнесла: — Просто к твоему сведению. Я больше не Грейнджер, я Малфой. И предпочитаю личные дела своей семьи обсуждать без лишних ушей. Она сразу же, не ожидая ответа, шагнула на улицу. Порыв ветра хлопнул дверью с такой силой, с какой Гермионе хотелось врезать по бледному аристократическому лицу. Змейка на пальце зашевелилась, реагируя на ее произвольный всплеск магии, и снова застыла. Гермиона подняла руку к глазам и возмущенно прошептала: — Ты видела, как он меня подставил? Какое унижение! Даже не пытайся доказать мне, что я должна принять и это несносное ехидство! Серебряная змейка ничего не ответила. Видимо, решать ссоры молодоженов не входило в интересы древней магии. Гордо хмыкнув, Гермиона подобрала подол платья и поспешила в шатер. К счастью, Малфой не стал открывать дверь и кричать что-то ей вслед. Возможно, он обсуждал ее поведение с целителем. Или эту ночь. Вероятнее, консультировался по противозачаточным зельям. Щеки Гермионы предательски вспыхнули от одной только мысли, и ей пришлось остановиться и сделать пять глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. «У меня есть возможность все отсрочить, — внезапно вспомнила она. — Драко говорил о первой брачной ночи после передачи крестража. А сейчас у него на руках нет даже намека. Но если действительно все ценности Волдеморта собраны у Малфоя в доме, то ему будет проще забрать их все разом, что вынуждает меня подвинуть личные интересы в сделке… Что за подозрительно счастливое совпадение?» Не может же быть все так просто? Может, это ловушка? Они годами не могли найти даже малейшей зацепки, а сейчас, за пару месяцев, Волдеморт сам собирает их в одном месте? И если это так, как без подозрений вынести несколько важных артефактов из тщательно охраняемого особняка? «Надеюсь, у Малфоя есть план», — подумала Гермиона, раздвигая занавесь шатра. Инцидент с разлитым пуншем был исчерпан. Осколки фонтанчика и разлитый напиток убрали. Эмили в чистом платье сидела за столом и пила чай, прикрыв лицо волосами, а Теодор, нахмурившись, сидел рядом и потягивал огневиски из бокала. Нарцисса и мисс Скарлетт, будто ничего и не случилось, сидели все там же и продолжали вести светскую беседу. — Тобби, — Гермиона наклонилась к домовику, — отнеси, пожалуйста, тот поднос с едой в комнату Луны. Вдруг она проснется и захочет перекусить. Домовой эльф кивнул и, забрав поднос, удалился. Гермиона опустилась на стул и прикрыла глаза. «Пару минут спокойствия. Не думать ни о чем… Даже о том, что это моя свадьба…» Но хоть она и пыталась отгородиться от мира в своих мыслях, гневное перешептывание рядом не слушать было невозможно. — Что ты вообще тут делаешь? — зашипела Эмили, как бродячая кошка. — Ух ты, мы уже разговариваем? Тогда, что здесь делаешь ты? — хмыкнул Нотт. — Я думал, ты пропала без вести после смерти брата. — Не твое дело. Всем всегда не было никакого дела до меня. Так что уйди. — Я не могу. Я же друг жениха. — А я… — Эмили запнулась. — А я тут живу! — Ага, класс, — Теодор усмехнулся. — Только не выглядишь ты хозяйкой местности. Судя по стуку чашки о стол и скрежету ножек стульчика о пол, Эмили поднялась. — Ну, знаешь ли, я не могу просто так взять и уйти! Моего дома больше нет, а если и есть, там живут другие люди. Малфой грозится выбросить меня отсюда после семнадцати, а его жена-грязнокровка крутится вокруг и вечно сует во все свой длинный нос! «Нормальный у меня нос! — мысленно возмутилась Гермиона. — Маленькая вредная пикси! Хорошо, что твоих ужасных картин больше нет, так тебе и надо!» — Не стоит так высказываться, — цыкнул Теодор. — Это просто глупость: оскорблять хозяев в гостях. Тем более, если они это слышат. Притворяться, что это не так и на самом деле она уснула, Гермиона, конечно же, не стала. Она открыла глаза и напрямую взглянула на Эмили. Та стояла, опустив голову и сжимая край скатерти. — Сядь, Эмили, — мягко сказал Теодор, дотронувшись до ее локтя. — Ни к чему портить праздник. — Чтоб они все сдохли, — скривившись, процедила сквозь зубы Гойл. — И я снова осталась здесь одна. Про кого конкретно она говорила, было неясно, но Гермиона была почти на сто процентов уверена, что в список этих загадочных «всех» она входила одной из первых. Теодор поймал взгляд Гермионы, извиняюще пожал плечами. Он усадил Эмили обратно и подлил ей в чашку чая. Та, с силой смахнув накатившие на глаза злые слезы, резко выдохнула и принялась пить напиток, клацая зубами о фарфор. «Сквибы, сталкиваясь с применением волшебства, в особенности с использованием магии на себе, становятся раздражительны и истеричны. Хоть они и не маглы, но нахождение в магическом сообществе без способностей очень сильно влияет на их рассудок», — вспомнила Гермиона слова преподавателя по магловедению Чарити Бербидж. Она слабо усмехнулась: «После той лекции я поняла, почему Филч такой злой». В шатер вошел Драко. Быстро окинув взглядом всех собравшихся, он остановился его на Гермионе. Та медленно поднялась, не зная, что делать. Хотелось скрыться от пристального внимания, от ехидной улыбки и ощущения, что она снова в его власти. Глядя на выражение лица Драко, в его болезненно блестящие глаза, Гермиона поняла, что того только больше распалила брошенная ею фраза. Непонятно только, что зацепило: упоминание брачной ночи или то, что Гермиона самолично приняла на себя фамилию Малфой. «Я согласилась сама, — она заставила себя распрямить плечи и поднять подбородок. — Может, если все закончится хорошо, я даже… приму это. Привыкну». Будто прочитав ее мысли, Драко отвернулся. Он подошел к матери и мисс Скарлетт. Не присаживаясь, взял со стола бокал и, наполнив его вином, сделал большой глоток. А после принялся о чем-то говорить с ними. Гермиона отвернулась, чтобы не глазеть впустую, и тоже неторопливо подошла к другому столику с напитками и едой. Рядом парили музыкальные инструменты, зачарованные на самостоятельную игру. Она смотрела на угощения, но есть совершенно не хотелось. Сделала вид, что выбирает, а в действительности лишь смотрела в пустоту, прислушиваясь к гулким ударам сердца. Ее трясло: от мыслей о предстоящей ночи, от собственной дерзости, от всеобщего внимания, от осознания новой реальности. Все мешалось в мыслях и било в голову не хуже крепкого алкоголя. Музыкальные инструменты оборвали мелодию на верхних нотах, точно вдохновенный писатель, ставя точку в конце напряженной главы. Тишина продлилась недолго. Заиграла новая мелодия. Скрипка, поднявшись выше всех, заиграла первые ноты. После подключилось и фортепиано, за ним — виолончель. Неторопливая мелодия ласковым ветерком окутала зал, приглашая танцевать. Это был вальс. Гермиона опустила бокал с вином, так и не отпив и глотка. — Могу я пригласить леди Малфой на танец? — Холодные нотки иронии проскользнули по позвоночнику, точно снег, упавший за шиворот. Даже не оборачиваясь, Гермиона прекрасно знала, что Драко стоит, протягивая руку в ее сторону, и хитро усмехается, ожидая ответ. Конечно же, она разрешит. А как иначе? «Не назвал меня Грейнджер. Запомнил», — она приказала себе не краснеть и спокойно развернулась, глядя ему прямо в глаза. — Да, — ее голос сорвался. Она не стала откашливаться и снова повторять сказанное, а просто вложила свою ладонь в его протянутую руку. Тонкие бледные губы Драко дрогнули в удовлетворенной собственнической улыбке. Он увлек ее на центр площадки, выверенным движением подтянул ближе к себе. Гермиона, не успев даже удивленно охнуть, очутившись в его объятиях, сразу же подстроилась под начавшийся танец. Раз-два-три, раз-два-три. Серые глаза, глядящие прямо ей в душу. Раз-два-три, раз-два-три. Воображаемый метроном, отсчитывающий такт. Нет, это ее собственное сердце, ускоряющее темп. Раз-два-три, раз-два-три. Изысканное окружение шатра, смешавшееся в одно белое пятно. Гермиона давно не танцевала, но совершенно не сбивалась, слушая язык тела партнера. Рука сама собой скользнула в правильное положение на плечо, спина прогнулась, поддерживая верную осанку. Ноги не успевали касаться пола. Она будто и не танцевала, а плыла по воздуху, перебирая ногами по мягким облакам. Мелодия ускорилась. Драко дернул головой, откидывая вбок намокшую от выступившего пота челку. Гермиона ощущала, что горит: не только от быстроты танца, но и от близости тела Малфоя. Сейчас на них, верно, смотрели все: даже взбешенная от бессилия Эмили Гойл. Но это было неважно. Она едва различала мелькавшие вокруг лица. Только одного она видела в этом водовороте: Драко. Он, не мигая, смотрел на нее: не отрываясь, не оглядываясь, не заботясь о том, хватит ли им места для танца и не наткнутся ли они случайно на зрителей. Гермиона хватанула ртом воздух. Она хотела бы что-то сказать, но слова застревали в горле. Ошеломительная энергия танца кружила голову. Поворот. Шаг вперед, шаг назад. Поворот. Пальцы Драко, сжимающие ее пальцы. Его рука на талии. Воздушный плащ ее платья, кружащийся вокруг и рассыпающийся на сотни искр. Все это было дурманяще-нереальным, будто ее лучшая фантазия. Гермиона сжала пальцы на плече Драко, чтобы случайно не упасть. Она ощущала себя крохотной бумажной балериной, летящей навстречу пламени в камин. Прозвучали последние ноты. Тревожные аккорды, бьющие по барабанным перепонкам. И резкая тишина. Драко сделал последний поворот, шагнул вперед и замер, склонив Гермиону к выставленной ноге. Его грудь вздымалась от глубокого дыхания, но рука, которой он держал ее за талию, оставалась крепкой. Гермиона ошеломленно выдохнула. Не видя, сколько оставалось до пола, ей чудилось, что они замерли на краю пропасти и без взаимной поддержки точно сорвутся и упадут вниз. Интимность момента разрушили редкие аплодисменты. Драко, усмехнувшись краем губ, помог ей подняться и, сделав вид, что целует ее в щеку, шепнул: — Жди меня у себя в комнате в девять вечера. После, не дав ей опомниться, церемониально поклонился и отвел ее к столику с напитками. Гермиона машинально опустилась на стул, тщетно пытаясь успокоить испуганно колотящееся сердце. «Все же… сегодня! Но я даже не сказала… а послушает ли он меня?» Кивнув матери, Драко вышел из шатра. Та, бросив короткий холодный взгляд на Гермиону, поднялась и проследовала за ним. Мисс Скарлетт, оставшаяся в одиночестве, воровато оглянулась и щедро налила себе в кружку с чаем огневиски. — Отличный танец! — похвалил Теодор, подойдя к Гермионе. — Вы репетировали? — О, знаешь… — Гермиона отпила пунша и облегченно выдохнула, снова подчинив себе не слушавшийся голос. — Нам было как-то не до этого. — Я бы станцевала лучше, — не преминула вставить свой кнат Эмили. Но ни Гермиона, ни Теодор не обратили на ее фразу никакого внимания. Пока не было Малфоев, они довольно быстро разговорились. Сразу нащупать общую тему было сложно и неловко, но когда беседа зашла в русло наук и книг, стало проще. Гермиона узнала, что Теодор увлекся изобретательством, в частности, разработкой волшебных палочек. Дело шло с трудом, и он не афишировал свою деятельность, чтобы его не привлекли в целый отдел министерства, занимающийся поисками секрета рабочей волшебной палочки. — И никто не знает, что произошло с Олливандером. Он исчез, унеся с собой все секреты ремесла. Пожиратели не нашли даже старых чертежей в уцелевших частях его дома. Будто все, что знал, он никогда не записывал, а хранил в голове. — Наверное, это самый верный способ сохранить что-то в тайне, — с тоской согласилась Гермиона. Она перебрала пальцами край расшитого плаща и вздохнула. — Помню, как я выбирала свою первую палочку. Это было… волшебно. Она горько улыбнулась. «Жаль, что многие маглорожденные волшебники теперь не познают этого чувства». — Ну, в любом случае, я не собираюсь спонсировать эту войну, — Теодор отпил из бокала и скривился. — Даже если у меня что-то и выйдет, никто этого не узнает. — Ты бы хотел, чтобы все было как прежде? — осторожно спросила Гермиона. — О, да, — не раздумывая, согласился он. — Седьмой курс в Хогвартсе был настоящим адом. Ты знала, что Темный Лорд вернулся в школу, чтобы преподавать новый предмет? Те немногие из учеников, кто осмелились приехать, изучали не защиту, а сами темные искусства. Гермиону передернуло. Она и представить себе не могла, чтобы Волдеморту это еще было интересно. Дело в его непомерном эго или это была попытка утереть нос мертвому Дамблдору? — А разве он не правит Министерством? — Да, он и не уходил в отставку. Просто пока все утрясали, появлялся несколько раз в неделю в Хогвартсе, разгуливал, будто у себя дома, — Теодор помрачнел. — Какое-то время он этим наслаждался, но потом ему наскучило. Теперь там, наверное, лучше, но я не узнавал. Не хочу даже думать о мысли, чтобы вернуться туда. — А как его вообще назначили министром? Неужели никто даже не возразил? — К тому моменту, когда Министерство приняло нового министра, возражать было некому. Все высшие чины заняли либо Пожиратели, либо лояльные им волшебники. — Теодор покачал головой. — Хватит об этом. Здесь слишком хорошо, спокойно. Не хочу портить твой вечер. Оставшееся время пролетело слишком быстро. Гермиона смогла даже немного перекусить, когда вышла из шатра в сад, и Тобби принес ей немного угощений. Сам довомик выглядел подавленно: на нем сказывалось плохое настроение Гойл. Эмили же, едва действие заклинания, не дающего ей покинуть праздник раньше времени, окончилось, улизнула в коттедж. Чуть позже их покинула и изрядно напившаяся мисс Скарлетт. Барлоу, как узнала Гермиона позже, аппарировал сразу же после разговора с Драко. — Теодор, — спросила Гермиона, когда снова оказалась у столика с напитками вместе с Ноттом. — Почему Эмили так отреагировала на тебя? Ладно, я, но ты же… из ее круга общения, разве нет? Теодор пожал плечами, но в его глазах притаилась грусть, будто он догадывался. — Я был кругом общения ее брата. А с маленькими девочками, еще и младше на несколько лет, редкий мальчишка захочет общаться. Может, я обидел ее однажды. Но, к сожалению, я такого не помню. Гермиона задумчиво кивнула, оставив недопитым свой стакан. Почему-то ей вспомнилась гроза и испуганная Эмили, сжавшаяся в комочек. Но мысль задержалась ненадолго, быстро уступив свое место другим. Например, очередной мысли о сегодняшней ночи.

***

Гермиона сидела в своей комнате на кровати и смотрела на руки, сложенные на коленях. Кольцо-змейка, застывшее на пальце, отливало серебром в темноте. Корсет платья давил, а в юбках было слишком душно, но она не решалась снимать с себя одежду. Ведь скоро должен был прийти Драко. Часы на стене показали ровно девять вечера. Гермиона порывисто поднялась и подошла к двери, опустив пальцы на ручку. Но, так и не провернув, одернула ладонь и испуганно шагнула назад. Глубоко вдохнула и выдохнула, заставляя себя не думать о том, что сейчас будет. Как назло, все мысли занимал Малфой. «Он будет делать все сам? Что должна буду делать я? Когда все закончится, он просто… уйдет? Это будет больно?» Гермиона вздрогнула от последней мысли и вспомнила об обезболивающем зелье. «Сейчас. Лучше приму сейчас». Она вошла в ванную, нашла спрятанное зелье и одним залпом выпила все, что было внутри. В желудке неприятно засосало, но почти сразу же прошло. Гермиона, шатаясь, оперлась на раковину и взглянула в зеркало. Ее мутило. «Я боюсь. Боюсь. Это не стыдно признать. Просто я… я даже не знаю, как себя вести». Она склонила голову набок, подмечая странный блеск у себя в глазах. «То, что у меня еще не было опыта, еще ничего не значит. Это даже хорошо. Все равно я не смогла бы больше ни с кем… Зря Малфой требовала от меня слов про «единственного мужчину», я сейчас так сильно боюсь, что, наверное, ни в жизнь ни с кем не согласилась бы». Гермиона провела пальцем по отражению в зеркале, оставляя едва заметный след. «Завтра я буду другой. Другими глазами взгляну на эту комнату, на этот след «прошлой» меня…» Она понимала, что раз за разом прокручивает одно и то же, и мысли только больше подогревали желание капитулировать. Гермиона медленно вдохнула воздух полной грудью, заставляя одеревеневшее тело хоть немного расслабиться. Получалось плохо. Но пора было выходить. Она грустно улыбнулась своему отражению: — Прощай, Гермиона Грейнджер. И, не оборачиваясь на зеркало, вернулась в комнату. Ровно в девять минут десятого дверь комнаты отворилась, и вошел Малфой. Он сменил костюм, в котором был во время церемонии, на белые рубашку и брюки. Скользнув взглядом по комнате, он остановился на своей супруге, все еще заключенной в свадебное платье, и удивленно приподнял бровь. Гермиона смущенно опустила глаза. В груди жгло, будто она хлебнула не зелье, а химический раствор. Она даже решила бы, что Эмили забралась в ее комнату и что-то подлила в бутылек. Но охранные заклинания не пропускали сюда даже Нарциссу, только если Гермиона не разрешала той войти. «Давай покончим с этим. Быстрее все произойдет, быстрее ты уйдёшь, — думала она, с трудом скрывая свой мандраж. — Мы пытались. Я пыталась. Не вышло. Сказка о взаимности и попытке влюбиться закончится вот так?» Драко шагнул вперед, небрежно набросив с десяток невербальных заклятий на комнату. Гермиона вздрогнула, услышав щелчок замка на двери, подняла на него опухшие глаза. Несколько долгих секунд они молчали, пристально глядя друг на друга. — Ты смотришь на меня так, что мне страшно. — Наконец разбавил тишину тихий голос Драко. Малфой первым отвел взгляд. — Твои… глаза… Так смотрит прекрасная раненная лань, которую пришел добить охотник. Гермиона ничего не ответила. Она опустила взгляд на свои руки, на кольцо, замершее на безымянном пальце левой руки. К чему пытаться завязать непринужденный разговор? Ей было действительно страшно, она не могла это отрицать. И сравнение Малфоя хоть и было жестоким, но на удивление очень подходило ее самочувствию. — Клятва же не помогла, верно? — хрипло спросила она. — Все ждут от нас… и я готова. — Чего? — сердито рявкнул Малфой, словно это не он сегодня намекал о брачной ночи. Он шагнул вперед, буравя ее гневным взглядом. — Чего они ждут? Гермиона отшатнулась. Она попыталась ответить, но в горле стал ком. Девушка с трудом вдохнула, давя непрошеные слезы жалости к себе. Увидев произведенный своими словами эффект, Драко смутился и, отвернувшись, отошел к окну. Он провел рукой по цветной мозаике, светящейся в закатном солнце всеми цветами радуги, и медленно проговорил: — Думаешь, моя мать стоит под дверью и ждет окровавленную простынь? Или Барлоу приготовил мне зелье, которым опаивают для повышения желания? Думаешь, я дикарь, который, увидев обнаженное плечо, бросится на желанную девушку? У Гермионы задрожал подбородок. Драко, обернувшись на ее тихий всхлип, потянулся к повязке на шее, но в последний момент отдернул пальцы. Сжав их в кулак и с силой ударив по подоконнику, он тяжело выдохнул. — Никто не заставит тебя спать со мной прямо сейчас, если ты этого не хочешь, — тихо произнес он. — Может, я тоже от этого не в восторге. Гермиона никак не реагировала. Она сидела, молча и покорно опустив голову. В голове не было ни одной мысли. Драко, видя отсутствие реакции, дернул головой и раздраженно цыкнул. Он быстро опустился перед ней на пол и сел, скрестив ноги накрест. Малфой скользнул рукой за пазуху и жестом фокусника достал оттуда ее палочку. — Вот, держи. Как я и обещал. Гермиона не ожидала, что получит палочку сейчас. Она моментально выхватила ее из рук Драко, будто боялась, что тот снова заберет ее, посмеявшись над наивностью девушки. Но Малфой лишь внимательно смотрел, как она произносит простейшие заклинания, взывая к родной магии. Постепенно напряженная морщинка, залегшая между ее бровей, разгладилась. Лицо Гермионы прояснилось. — Если ты не собирался… — она закусила губу. — Зачем ты пришел? Драко склонил голову и усмехнулся, не спеша отвечать. Прокрутил свою палочку в пальцах и отложил ее в сторону. — Нам же нужно привыкать друг к другу, леди Малфой, — обращение к ней он намеренно растянул, то ли издеваясь, то ли наслаждаясь. — Если не сейчас, то когда-то это все равно случится. Гермиона мотнула головой, отбиваясь от непривычного статуса. Ее тело, сбросив напряжение, скопившееся в затылке, теперь еще больше просило избавиться от платья. Сколько бы ни было оно прекрасным, оно все еще оставалось довольно объемным и сковывающим. Она провела рукой по плащу, отстегнула серебристую застежку. Ткань скользнула по плечам, упала на кровать. Гермиона потянулась к шнуровке корсета и, спохватившись, отдернула руку. Посмотрела на Драко. — Могу я… переодеться? — смущенно спросила она. С палочкой она справится за пять минут, нужно будет только зайти в ванную и взять с собой сменную одежду. — Давай я тебе помогу, — Драко поднялся с пола и, обойдя кровать, заглянул в шкаф. — В чем ты обычно спишь? «Как он может так спокойно?..» — Что… — Голос сорвался, и Гермионе пришлось несколько раз кашлянуть. — Бери что угодно! — Ага, значит, этот шелковый пеньюар, — хмыкнул Драко, потянув за подол кружевной сорочки. — Разворачивайся спиной, я помогу тебе распустить завязки. Гермиона не стала спорить и подчинилась. Почему-то она доверилась Драко, уверенная, что это правильно. Мысль о том, что теперь он увидит как минимум ее оголенную спину, ее странно будоражила. И она была даже не очень против. «Если он все же не сдержится, может, оно и к лучшему». Холодные пальцы коснулись ее шеи. Гермиона охнула и повела плечами, пытаясь выглядеть раскованно и непринужденно. Драко не торопился. Он скользнул большим пальцем от затылка до ее челюсти, будто смахивая невидимую пылинку, и, придерживая одной рукой ее за подбородок, принялся осторожно вытаскивать заколки из пучка в волосах. Это заняло какое-то время. Гермиона стояла, замерев, чувствуя, как пальцы Драко касаются ее кожи, как тихо шуршат кудри и звенят падающие на пол шпильки. Когда он закончил с волосами, то перешел к завязкам платья. Медленно корсет ослабевал, все больше отдаляясь от тела и оголяя его. А она стояла, опустив руки и склонив голову, не собираясь даже прикрываться. — Ты прекрасно выглядела, — сдавленно прошептал Драко. Его дыхание коснулось ее ключицы. По телу пробежали мурашки. — Я хотел бы, чтобы это было для тебя чем-то большим, чем… «Просто сделка», — Гермиона ощутила укол под ребра. Она нервно закусила губу, вспоминая все свои мысли о свадьбе. «Сделка», «нужно перетерпеть», «быстрее бы все прошло»… — Ты знаешь, у Гарри сегодня день рождения, — тихо прошептала она. — Мне жаль, что я не могу его поздравить. — Завтра увидишь своего дорогого Поттера, — цыкнул Малфой. — Заберешь Лавгуд и сдашь их всех под присмотр. Он резко дернул за шнуровку, заставляя не ожидавшую этого Гермиону качнуться. Она, даже не обратив на это внимания, смотря только в сторону окна, искрящегося последними закатными лучами, прошептала: — Я не знаю, как ты… но я очень благодарна, что тебе не все равно. Что Рон, что Луна… Я вижу, что ты не равнодушен к чужому горю. Спасибо, что согласился отпустить меня. Он неопределенно хмыкнул. — Мне так и хочется сделать какую-то пакость. Например, сказать, чтобы ты вернулась сюда завтра же. Малфой замер, остановив пальцы на последнем ряду крючков и придерживая другой рукой сползающий корсет. У Гермионы перехватило дыхание. Еще немного, и… его мятное дыхание пощекотало ее щеку. — Я могу отвернуться, если ты хочешь. — Да, пожалуйста, — дрожа, произнесла Гермиона. Драко, дождавшись, пока она перехватит корсет и удержит платье от падения, отпрянул и, старательно не глядя в ее сторону, деликатно удалился в ванную комнату. Почти сразу же из-за двери раздался громкий плеск воды. Гермиона прерывисто выдохнула и едва не упала, настолько сильным было ошеломление от близости на краю. Она повела плечами, сбрасывая остатки страха, и быстро переоделась, оставив платье висеть на дверце шкафа. Определенно, для него должно было быть лучшее место, но девушка не нашла в себе сил наколдовать даже вешалку. Набросив на плечи плащ от свадебного наряда, она уселась на кровать и принялась ждать Малфоя. Спустя четверть часа звуки воды прекратились, и Драко вышел из ванной. Он был бледен, но собран. Проведя рукой по мокрым волосам и зачесав их назад, Малфой кашлянул, привлекая ее внимание. Гермиона подняла голову, смущенно прикрывая вырез декольте. Но Драко не смотрел туда. Он дотронулся до своей шеи и твердо произнес: — Я хочу, чтобы ты увидела, что я скрывал все это время. Теперь, когда ты моя жена, оно не должно навредить тебе. Гермиона поднялась с кровати и шагнула к Драко. «Он сам готов показать? — она удивленно захлопала глазами, не веря услышанному. — Наконец ответить хотя бы на пару вопросов?» Тот отступил назад, выставив перед собой руку. — Пообещай, что не будешь касаться этого ничем, кроме палочки! — быстро сказал он. — И в следующие разы не попытаешься смотреть сама, только с моего разрешения! Гермиона кивнула. — Пообещай! — с нажимом потребовал Драко. — Обещаю, — Гермиона покрепче сжала свою палочку, предельно сосредоточившись. — Я готова. Драко несколько долгих секунд смотрел на нее, прижимая руку к шее. Его пальцы то сжимались, будто он хотел сам себя задушить, то ослабевали. Наконец он отдернул руку и кивнул, приняв ее ответ. Малфой взмахнул палочкой, заставляя лампы зажечься, и принялся медленно снимать рубашку. Гермиона резко вдохнула, невольно разглядывая сухое подтянутое тело. Драко отбросил рубашку и шагнул ближе. На его лбу выступили капельки пота. Он погладил свое обручальное кольцо, будто набираясь храбрости, выдохнул и, глядя ей прямо в глаза, кивнул. Он медленно поднял палочку и коснулся бинтов на шее. Гермиону накрыла сильная дрожь. Она на всякий случай добавила в защиту комнаты еще заклинаний. Драко одобряюще кивнул. Бинт сделал последний виток. Повязка белой лентой скользнула на пол. Гермиона задержала дыхание, предельно сосредоточившись. Она прищурилась, даже в свете ламп плохо различая «нечто» на шее Драко. Сразу это выглядело как большое черное пятно. Оно было настолько черным, будто у Драко не было шеи, а лишь парящая в воздухе голова отдельно от туловища. Но потом это «что-то» шевельнулось. Гермиона прикусила губу, чтобы не издать ни звука, и сосредоточилась. Прищурившись и установив вокруг себя защитный барьер, она, наконец, поняла, в чем дело. На Драко, трижды свернутый вокруг шеи, был сгусток темной магии в виде татуировки змеи. Изображенное на теле существо зашевелилось, зашипело, как живое, и лениво дернулось, пощекотав нарисованным языком адамово яблоко. Драко сглотнул. Он стоял, разведя руки, голый по пояс, и дрожал не то от холода, не то от страха. Его палочка небрежно валялась у ног. — Не подходи близко, — предупредил он срывающимся голосом. — Я еще не до конца понимаю, как она воспримет тебя. Гермиона кивнула и на всякий случай, шагнув назад, направила в сторону татуировки Драко несколько опознавательных заклинаний. Она использовала заклятия, которым не нужно «касаться и возвращаться». Это были скорее линзы или окуляры, помогающие смотреть на расстоянии. Но даже так тьма неохотно показывалась, все больше клубясь и концентрируясь вокруг шеи, словно удавка. — На первый взгляд это похоже на твою темную метку, — пробормотала она, пристально разглядывая змею сквозь пузырь заклинания. — Если бы, по сравнению с этим темная метка — пустяк, — нервно прошипел Драко. Змея ускорилась, будто чувствуя, что на нее смотрят. Тату замотало головой из стороны в сторону, выпуская свой раздвоенный язык и пульсируя. Гермиона напряглась, видя, как вздуваются вены на шее у Драко. «И все, ты только и можешь, что смотреть? — корила она себя. — Вспоминай, что ты помнишь о проклятиях? О темной магии? Как это можно расшифровать? Как узнать природу этой гадости?» Она лихорадочно соображала, перебирая в голове сотни заклятий. Некоторые отправляла в сторону Драко. Тот терпел, сжимая губы и корчась от боли. — Тут… руны? — удивилась Гермиона, когда очередное заклинание помогло ей увидеть чуть больше. — На чешуе змеи изображены древние руны. — Да, — просипел Драко. Он качнулся, дернул рукой в сторону шеи и тут же с силой отвел ее обратно. — Я думал… после обряда будет легче… но оно все еще активно… рядом… Гермиона быстро запоминала руны. Большинство из них она видела впервые. Часть, что понимала, не внушали оптимизма: «Смерть», «Срок», «Долг». Последние руны на голове змеи показались ей подозрительно знакомы. Их было пять штук. Татуировка вильнула, сильнее сжимаясь на шее, беспокойная под пристальным взглядом. Малфой упал на колени, продолжая разводить руки. Он сдерживался, чтобы не потянуться, не прикрыть проклятие. — Быстрее заканчивай! — прохрипел он. Серые глаза закатились. Гермиона отменила заклинание и бросилась к потерявшему сознание Драко. Она сразу же подхватила заклинанием бинты и заставила их обернуться вокруг шеи. Только когда татуировка была надежно скрыта, Гермиона опустилась на колени и приложила пальцы к запястью Драко. «Нашла! Слабый пульс… Он просто в обмороке». Она облегченно выдохнула и позволила себе не убирать пальцы с запястья Драко, слушая его глухое сердцебиение. Нужно было вспомнить парочку заклинаний, приводящих в сознание, но перед глазами стояли последние руны. Гермиона не знала, может ли она их записать. Скорее всего, нет. Руны — довольно капризные чары, а если они соединены еще и в определенное темное заклинание, обреченное в физическую форму… Кто-то проклял Драко. Проклял изощренно и безжалостно, не жалея темной магии и единственного наследника Малфоев. И суть проклятия — то, что ей нужно было разгадать… Она вздрогнула, вспомнив, что руны можно трактовать не только как целые слова или символы-смыслы, но еще и как слоги настоящего языка. Гермиона сама пробовала делать это в школе, от нечего делать составляя вариации рун на черновом свитке. И одна из придуманных ею комбинаций собственного имени была частью татуировки Драко Малфоя.