Немножко о разведке

Введение

      Иногда боевые столкновения выходят боком любому человеку. Будь то простой смертный или носитель титана. Последним легче восстановить увечья любой степени тяжести, правда на слишком сильные раны уходит больше времени. Полоснуть незнакомому человеку по спине пулей или клинком? Да легко! Сцапать подвернувшуюся душу, будучи неразумным титаном? Раз плюнуть.

Леви

      Впервые, когда он увидел твою заживающую спину, ему хотелось забрать ту боль, что испытывала ты. Внешняя хрупкость и стесанная о зубы титана кожа совсем не сочетались. Понимание от того, что ты могла распрощаться с жизнью тихо подкралось сзади, нагрянув совсем нежданно. Леви подошёл к тебе и кончиками пальцев дотронулся до целого плеча. Медленно провёл к другому, еле касаясь неровных швов. Ты только печально вздохнула, эта вылазка принесла лишь убытки, ничего не узнали, людей потеряли. — Выглядит слишком ужасно для тебя. Почему не держалась возле меня? Я смог бы уберечь… — Он с жалостью проходился взором по краснеющим ранам, Ханджи подлатала как могла, но попросила делать перевязки именно его. — Почему ты рванула тогда? — Титаны почти настигли повозки с ранеными, ты кружил вместе с Майком слишком далеко. Я… хотела, чтобы выжило больше, — Леви резко развернул тебя, впечатав поясницей в край столешницы. — Да мне плевать на других! Зачем полезла?! Могла и умереть, мне что потом делать, скажи на милость?! — В его серых глазах плескалось переживание, которое переплеталось с жалостью и гневом. — Пойми, я… — Он опустил голову, подбирая подходящие слова спокойным, чуть грустным тоном. — Мне страшно за тебя, почему ты никогда меня не слушаешь…?       Мужчина снова устремил взгляд на тебя. Он, наверное, единственный, кто мог так смотреть. Одновременно осуждая и сочувствуя. Леви прислонил лоб к твоим ключицам, обнял бы, да не хотел причинять тебе ещё больше боли. Теперь он от тебя не отступит ни на шаг, пока Ханджи не подаст письменное заключение о твоём выздоровлении ему лично в руки.

Зик

      Он знал, что ты серьезно пострадала, но не пришёл в госпиталь, ни разу не навестил. Пик с Порко приносили шоколадки и конфеты, а Райнер приходил составить компанию. Скучно всё-таки одной.       Наконец после трёхмесячного постельного режима, врачи разрешили вернуться домой. В предвкушении вкусного обеда, с радостью стала переодеваться в, любезно принесенную Фингер, одежду. Длинная свободная рубашка и чёрные штаны с сапогами. Ничего необычного, но её забота о израненной спине грела душу. — Я войду? — Ты приложила к груди рубашку и обернулась, собираясь выгнать из помещения человека. — Зик? Неужели в тебе проклюнулось сочувствие? Совесть крупицами мелкими мучает? Чего пришёл? — Блондин повернул голову к прикроватной тумбе. — Ты должна понимать, что все на войне получают ранения. Никто не будет после каждой царапины на твоём теле обхаживать и лелеять. Я был занят, — он не оправдывался, Зик сказал это так, чтобы не было даже шанса извиниться. Ни у тебя, ни у него. — Пошёл ты, — выплюнув эти слова, развернулась накидывая ткань на плечи.       Йегер медленно провёл глазами по всей спине. Шрамов было больше, чем он думал. Они длиннее и глубже, медицинские нитки собирали кожу в подобие единства. Зик не выдержал и вышел из комнаты, прокручивая в голове тот момент, когда ему сообщили о твоём состоянии. Думал и о словах, сказанных тебе ранее. Грубо, совсем не любя, резко отрезал ленту дальнейшего разговора.

Жан

      Он не испытывал столько страха ни перед одним из титанов, как увидел тебя лежащую на зелёной траве с кровавым плащом. Ему было всё равно на приближающегося великана, на рискованность твоего спасения, ты слишком дорога ему, он готов преклонить колени перед смертью, упрашивая её оставить тебя среди живых.       Жан спрыгнул с лошади на ходу, приникая коленями к мокрой земле. Он аккуратно перевернул тебя, стараясь не касаться ран, которыми была усеяна твоя спина. Они были настолько ужасны, что к горлу подступала тошнота. Но сейчас не до раздумий, нужно постараться доставить тебя в стены как можно быстрее. Жан подхватил твоё тело на руки, паника щекотала нервы, он должен вернуть тебя живой. Закутав тебя в свой плащ, свистнул. Лошадь прискакала, на удивление, быстро. Ветер трепал твои волосы, пока Кирштейн всматривался в даль, выискивая сигнальные огни, ориентиры, товарищей, но, как назло, кругом была одна только пустошь.       Ты слегка приоткрыла глаза. Вид прыгал и укачивал, вот только чувствовались родные руки, придерживающие корпус, не давая упасть или съехать в бок. Запах крови был омерзителен, ты пропахла им до нитки, спину неприятно холодило. Ухватившись слабой хваткой за куртку парня, прижалась ещё сильнее, глаза Жана метались по округе. Никого и ничего. Стены были лишь тонкой серой полосой на горизонте. Без должной помощи ты вряд ли оклемаешься, поэтому им было принято решение свернуть и поискать чистый ручей, а потом перевязать тебя.       Он плавно опустил твоё тело на траву. Ему было радостно видеть любимые глаза, которые так и цеплялись за него. Жан расстегнул окровавленную рубашку, перерезал карманным ножом бинты в бордовых пятнах на груди. Ты всецело доверилась ему, ведь сама ты точно не выкарабкаешься из верной могилы. Кристальная вода была холодной и бодрящей. Раны жгло, но стало намного лучше. — Сейчас будет больно… Прошу, потерпи. Я даю слово, что ты будешь жить… рядом со мной, я больше никогда не оставлю тебя одну, только потерпи… — Его голос был дрожащим, с нотками истерики и плача с мольбой.

Николо

      Тебя задело несколькими камнями при нападении на Марли. Зик убойно меткий, но, видимо, сама Имир благословила тебя, раз ты отделалась от этого камнепада лишь спиной, искромсанной в полотна. Благодаря парочке ребят, сейчас ты сидела на полу в дирижабле, возвращаясь на Парадиз. Ханджи стояла рядом, наблюдая за своим помощником. Ты старалась не шевелиться, уж сильно это причиняло неудобства.       В пустой комнате ты перебирала бумаги, выпрошенные у командора, та не хотела нагружать тебя, но долг есть долг. Дверь распахнулась, а в косяке возник Николо, сдерживаемый двумя разведчиками. — Пустите, — уставший взгляд предупредил охранников, что лучше сделать как велит главное лицо и не препятствовать гостю, ибо можно огрести горячих подзатыльников или, того хуже, сломанную челюсть. Дверь закрылась, а мужчина так и остался стоять у входа. — Не нравлюсь изувеченной? Не стесняйся, проходи. — Как же так… — Николо подошёл к тебе и заглянул за спину. Мокрые красные пятна понемногу расползались на свежих бинтах. — Вы… — Ник, мы давно на «ты». Извини, я сейчас не в состоянии доказать это, опрокинув тебя на постель. Да и мы здесь совершенно одни, поэтому если ты не хочешь, чтобы я перенапрягалась, то, пожалуйста, обращайся ко мне на «ты», — ласковая улыбка, а он уже рядом с тобой на коленях, положив голову тебе на ноги. — Сильно испугался, когда узнал? — Ты медленно перебирала пшеничные волосы. — Чуть не спалил пару полотенец, — он аккуратно обнял тебя на уровне поясницы, не давя слишком сильно. — Ты ведь говорила. что будешь осторожнее… Получается, это было ложью? А я снова поверил… — Увы, человек способен лгать. Пока вся эта кровавая суматоха не прекратиться я буду врать столько, сколько потребуется, чтобы обеспечить близким безопасность. Как физическую. так и моральную. Извини, — согнувшись через боль, ты легонько прикоснулась ко лбу Николо губами.

Эрвин

      Он присутствовал даже тогда, когда врач зашивал разодранные куски спины на тебе. Командор слышал все истошные крики и стоны боли любимого человека, но не отпустил руку, которую ты сжимала почти всё время операции. Ужасно было видеть, как ты мучаешься, сердце разрывалось, но остановить лечение нельзя, так ты могла погибнуть.       Тремя днями позже он принес большой светлый букет, поставив в граненую вазу. Твои ресницы подрагивали во сне, а рот был слегка приоткрыт. Ты вытерпела этот кошмар, и теперь могла спокойно отоспаться, а он — навещать в надежде снова увидеть твой взгляд. Но много времени проводить с тобой не получалось, после неудавшейся попытки захватить женскую особь отчётность добивала, и поэтому забирать командора от тебя приходил кто-то из разведки.       Эрвин сел на стул рядом с постелью. Грудь мерно вздымалась и опускалась, чему он был очень рад. Смит взял твою ладонь и прислонил к губам, оставляя лёгкий след. — Спасибо, что оставался рядом со мной, — ты прошептала это тихо из-за сорванного голоса, но Эрвин расслышал всё. — Я буду поддерживать тебя всю свою жизнь. Так долго, сколько смогу, — Смит заключил твою кисть в тёплый кокон из своих рук, целуя каждый палец по отдельности.

Порко

      Он примчался к тебе в палату, как только оклемался. Врач, конечно, объяснил правила нахождения у больного, но Галиарду было «немножко» плевать.       Порко второй день сидел возле тебя, почти не смыкая глаз, ожидая твоего пробуждения, которое по заявлению того же доктора, должно было быть не скоро. Но на третий день парень не выдержал, уснул прямо на твоих коленях.       Зачесалась нога. Ты нехотя разлепила веки, возвращаясь в мир. Тело почти онемело, двигать чем-то очень тяжело, а на ноги будто поставили ящик с металлом. Грузно вздохнув, пошевелила пальцами на руке. Покалывание. Плечом и предплечьем двигать вообще невозможно. — Черт, да как тут персонал-то позвать… Ну не орать же… — Прикрыв на секунду глаза, ты уже приготовилась закричать, как с ног свалилась тяжесть. — О, отлегло. — Чё.? — Знакомый голос, но вспомнить никак не можешь. — Господи, ты очнулась! — Порко замаячил на уровне глаз. — Ты… Всё хорошо… — Ты не ел что-ли? Чего такой бледный и с кругами под глазами? Только не говори, что ты сидел возле меня безвылазно. Извини, погладить не могу, тело деревянное, — ты неловко улыбнулась, а Галиард положил подбородок рядом с твоей головой, оказываясь на одном уровне. — Я ждал тебя. Очень сильно, — Порко провел пальцами по твоей щеке, на что ты прикрыла глаза. — Раны будут заживать не менее трёх месяцев, а может намного дольше… Но я буду покорно ждать. — Вот встану и откормлю тебя… Но видимо только через несколько продолжительное время, — Порко рассмеялся, на душе потеплело.

Армин

      В случае заботы о раненой тебе, его можно назвать курицей-наседкой. Беспокоится о тебе больше, чем о себе. Когда он узнал о твоём плачевном состоянии, то через минуту уже сидел возле тебя, разглядывал в бледном истощенном лице капли жизни, но успокаивался когда грудная клетка очередной раз поднималась при вдохе.       Армин помогает со всеми перевязками в свободное время, да и вообще со всем. Но иногда смотреть на эти кровавые прорези в твоём теле неприятно, но он привык. Каждый день приходит до рассвета и меняет тряпку на лбу, постепенно созерцая проявление здорового румянца на любимом лице. Остаётся на минут десять-пятнадцать, хотя, конечно, хочется подольше.       Сегодня солнечный и яркий день. Безоблачное небо внушало безмятежное спокойствие. Армин лежал на зелёной траве выдыхая скомканный в груди из-за бега. — Арлерт, — капитан навис над парнем, откидывая черную тень. — Твоя очнулась. Пока бежишь, цветов хоть нарви. Девушка всё-таки. — Спасибо! — Крикнул уже в след Армин, нагибаясь на ходу за белесыми цветочками. — Спасибо большое, капитан!       Армин подлетел к окну возле твоей койки. Три стука и ты подняла на него глаза, улыбаясь. Врач помотал головой и открыл окно, впуская свежий воздух и голову блондина. Он положил букетик на тумбу, рядом с микстурами и сиропами. — Я зайду сегодня вечером, принести тебе что-нибудь вкусного? — Армин лучезарно улыбнулся. Он знал, что ты голодная, как волк. — Хочу похлебку. С хлебом. — Вам нельзя, режим.! — А мне плевать, — Армин рассмеялся, врач лезет в абсолютно непроходимые дебри, поэтому лучше согласиться. Арлерт кивнул и скрылся в лучистом пейзаже.

Райнер

      Он очнулся позже тебя. Рядом сидел Порко и жевал сэндвич, что-то черкая на бумаге. Пробуждение не слишком приятное, кошмары или грезы с того острова мучали каждый день. В дверь постучали. — М… Открыфто! — Промямлил парень, пока Райнер пытался очухаться от лежачего положения. — Восстановился? — Ты вошла первой, придерживая Пик на костылях. — И тебе привет, Порко, — тот лишь махнул ладонью. — М…? — Райнер поднял голову, натыкаясь на тебя. Торс весь в бинтах, а на плечах лежит рубашка, прикрывая спину. Стоишь будто на гвоздях, любые движения даются тяжело. Но осанка ровная, стойкая. Ты никогда не покажешь, что невыносимо больно на людях. — Присядь, сама, наверное, с ног валишься. Что врачи сказали? — Не смотря на его приглашение, ты осталась стоять. — Пару месяцев и от стесанной кожи останутся только шрамы и рубцы, — на эти слова Порко усмехнулся. — Смешно? А мне что-то не очень. Спину будто ошпарили кипятком, чешется, а нельзя даже выполнять простые упражнения. — Когда ты уже начнёшь следить за своим состоянием? Не бросаться в пекло с головой, зная, что можешь не остаться в живых? Не испытывать меня, ангел мой? — Райнер устало посмотрел на тебя. — Когда начнется конец света, тогда и перестану.

Эрен

      Полиция совсем распоясалась, раз полоснули тебе клинком по спине. Длинная продольная рана теперь красовалась на твоей гладкой спине. Узнав об этом, Эрен готов мстить тем уродам, которые посмели так поступить. Капитану даже пришлось снова посадить его за решетку из-за агрессивного поведения. Микаса с Армином понимали его, но согласились с решением Леви.       Придерживаясь за стену ты спустилась по каменным ступеням в затхлое помещение. Темнота вокруг боязно расступалась перед свечой в твоей руке, но противно обволакивала на расстоянии. Ты вглядывалась в темень в камерах в поиске парня. Эрен лежал в последней, скрючившись в клубок, как кот. Спина заныла, напоминая о порезе. — Эрен, ты спишь? — Его тело дернулось. Руки подползли к лицу, потирая сонные веки. Йегер встал, душа у него дремала, отдал честь и начал приветствовать командора. — Эрен! — М…? — Зелёные глаза, затуманенные дымкой дрёмы, наконец нашли тебя. — Т/и! — Он мигом приник к железным прутьям, как можно ближе прижавшись лицом. — Ты… Как ты? Зачем пришла, больно ведь! Я бы сам навестил, да вот только… — Я понимаю, Эрен. Но твоё разъяренное поведение обсуждается даже докторами. Прошу, не делай больше ничего. Мне греет душу то, что ты заботишься обо мне, но месть… — Ты отвела взгляд, а Йегер печально прикоснулся к твоей ладони. — Это слишком. Тебе не холодно? — Ты снова подняла взор на его лицо, переводя тему. Бледное с темными кругами и дорожками на щеках. Эрен покачал головой. — Не плачь больше, хорошо? Я скоро встану в строй, просто подожди.

Бертольд

      Его взгляд шастал по твоей обнаженной спине. Рваные раны почти затянулись, но не бесследно. Ты похудела, лицо слегка осунулось. Настроение в последнее время было ужасным, ты злилась, обижалась, могла ударить, а потом падала без сил. Берт осторожно прикоснулся к краю увечья. Ты вздрогнула скорее от холодных пальцев, чем от боли. Парень провёл вниз, чувствуя каждую неровность, шов, корку запекшейся крови. Он хотел бы излечить тебя бесследно, но это невозможно. Хотел бы забрать тебя с собой, предоставив в Марли лучших специалистов в медобласти, но ты не поймёшь, а может даже и отвергнешь его. Бертольд глубоко и безысходно вздохнул.       Прохладно. Ночь сегодня светлая без туч, луна яркая, а звёзд так много, что и глаза разбегаются. Берт сидит сзади, плавно водил пальцами по твоей спине. Его взгляд острый, но спокойный, что пугает. Ты чувствуешь это затылком, он следит за каждой частичкой, причиняющий тебе боль. — Берт… — Ты простишь человека, если он выдает себя за хорошего, если на самом деле таковым не является? — Неожиданный вопрос, который сейчас был совсем не к месту. — Я думаю, как поступить, мне нужен твой совет. — Не знаю, зависит от того насколько он близок ко мне. Возможно и прощу, если он сумел занять важное место в моей жизни.       Он не знал, как ты отреагируешь на его предательство. Но знал, что оно оставит такие же страшные раны на твоём сердце. Твои слова ни капли не успокоили его душу, ему страшно.