Лиха беда

Верить бредням как бремя, мир - одна богадельня Только вместе, как племя, мы сильней, чем отдельно Где бы мы ни были - бей ритмами, племя моё Где бы мы ни были - бей ритмами в тело моё Drummatix — Племя

Когда-то очень давно Леха любил валяться в кровати до часу дня. Он ложился с рассветом, просыпался к обеду и чувствовал себя по этому поводу очень счастливым. Кажется, когда-то очень давно такое было. А может и не было. Потом ему пришлось помогать по дому тете, он поступил в Колдовстворец… В общем, в жизни Лехи появилась дисциплина. Он всегда говорил, что он «вынужденный жаворонок». Привычку вставать с рассветом не так легко вытравить из организма, но он и не особо пытался. Лишний час можно потратить на небольшую пробежку, после нее быстро принять душ и только потом спуститься на завтрак. Но первый день в школе не хотелось тратить на суету. Рассматривать облака через большие окна в потолке общежития казалось куда приятнее. Как же он радовался в шестом классе, когда сумел занять эту кровать — не со всех кроватей в комнате так хорошо видно небо, а в этом замке под горой слишком мало настоящего солнца. Леха постоянно смеялся друзьям над этим: «Меня наверняка определили в Ярила только потому, что я бы загнулся тут без естественного освещения». Другие общежития факультетов были ниже под горой, так что жить с этим стеклянным потолком действительно было подарком. Вокруг сопели одноклассники. По кровати на парня, 11 парней на комнату, такая же комната у девчонок. Так и выглядит их класс: скомканные одеяла в ногах, растрепанные волосы и сонные потягивания первых проснувшихся. Когда комнату начали заполнять голоса, Леха перебрался в большое мягкое кресло, растянулся поперек и включил музыку прикрыв глаза. Года три назад парни убили очень много времени на преобразование простого немагического плеера во что-то, что будет работать в Колдовстворце. Если бы не Лехины навыки преобразований и умение Марка паять схемы, они бы вряд ли справились. Зато теперь можно не расставаться с одной из лучших частей немагического мира. — Бетховен? — Марк плюхнулся в соседнее кресло. Он был уже одет и собран, но все еще сонно тер глаза, когда на них падали лучи солнца. — Не, не тот вайб. Вагнер. — Ты знал, что он был антисемитом? — Хотел бы я не знать, друг, да ты это уже раза три рассказывал. — Ты только представь, что ж Сонечкой случится, если она узнает, что ты по утрам слушаешь классику. Идеальный мужчина! — Марк рассмеялся. — Ну расскажи ей тоже, что Вагнер был антисемитом. Или расскажи, какую музыку я слушаю в другое время, думаю, ее попустит. — Не жалеешь ты хрупкие женские сердца. — А ты погромче покричи про мое отношение к женским сердцам, а то Брынза в душе, он тебя не слышит. Брынзой все на потоке называли Валеру Манешкина, который в общем-то плохим человеком не был, но любил перекинуться парой слов о тебе со всей школой. Так, по-дружески. — Мне кажется, кто-кто, а Брынза уже все про всех рассказал и может спать спокойно. — Хоть бы кто из вас хоть раз спокойно поспал, — театрально фыркнул Леха, — храпите как свиньи. А еще надежда русского магического сообщества называется. Эту непринужденную болтовню прервал короткий стук в дверь комнаты. За дверью стояла Стася Левец: слегка подкрашенная, с золотистой косой, сосредоточенная, умница, красавица, отец в Артели, мать домохозяйка. Прямо раздражает своей правильностью и тем, что вечно сует свой нос куда не следует. Она попросила Марка выйти с ней в коридор. Леха вопросительно посмотрел на друга, но тот лишь покачал головой и махнул рукой, с уверенной улыбкой выходя вслед за Стасей. Он и сам не знал причины. Интересно, конечно, но пора переодеться во что-то более приличное, чем пижамные штаны и растянутая футболка. Быстро собравшись к учебному дню, Леха остановился на секунду перед школьными форменными туфлями. Ну уж нет, эти траурные ботинки больше не посмеют его расстраивать. Он надел свои красные кроссовки от немагической фирмы (намного более приятная обувь, чем делают маги), схватил рюкзак и вышел в столовую, надеясь, что встретит друга уже за завтраком и расспросит обо всем.

***

Столовая приняла свой повседневный вид. Факультетские столы выставляли только на пиры в начале и конце учебного года, все остальное время зал заполняли круглые столики на четверых или шестерых человек. Стены столовой были увешаны огромными картинами деятелей науки, магии и искусства, а потолок… Весь потолок этого невозможно большого зала заполняли фрески, изображающие сюжеты из жизни основателей Колдовстворца, героев магических войн на сражениях, шаманские обряды. Они как-то удивительно плавно перетекали друг в друга. Любимый Лехин сюжет был прямо над центром столовой. На этой фреске был лес, такой дремучий, что солнечных лучей хватало только на самые верхушки сосновых крон. А в лесу бегали олени и летала Жар-птица. Она пылала и освещала темный лес, а звери поднимали от земли свои головы и смотрели ей вслед. Она была такой яркой, такой горячей на вид, что казалось: вот, еще пара взмахов крыльями и она разобьет лепнину и полетит по всему залу. Еще издалека Леха увидел Марка. Он сидел за их привычным столиком, в центре него силами домовых уже появилась еда, но друг к ней не прикасался. Рядом с ним сидел какой-то незнакомый малец, а с другой стороны грозно нависала Стася. Она сосредоточенно что-то поясняла и трясла бумажками настолько уверенно, что сразу захотелось развернуться и уйти обратно. Ярко-синие колготки, в цвет факультета, совсем не уменьшали градус ее серьезности. Но, оценив по десятибалльной шкале отрешенное лицо Марка и его слегка нервное стремление как-то пригладить кудрявые волосы, Леха потащил себя в сторону стола. — Миледи, — кивнул он в сторону Стаси, — А что это тут у нас происходит? Староста обернулась на звук и, с едва заметным наклоном головы, обвела глазами Леху. Под таким взглядом легко почувствовать себя жертвой и начать паниковать, именно поэтому он только засунул руки в карманы, принимая еще более расслабленную позу. Стася преувеличенно тяжко (ну правда, откуда столько драмы?) вздохнула. — Абрамов, — она сложила руки на груди, — первый день, а ты уже меня радуешь! Почему, скажи, пожалуйста, ты без пиджака? Неужели так сложно застегнуть еще пару пуговиц на рубашке? И, наконец, какого лешего ты в кроссовках? — В пиджаке жарко, с пуговицами, застегнутыми под горло, я не так ослепительно хорош, а эти кроссовки просто-напросто охуительные, спасибо, что спросила. — Леха продемонстрировал самую выпендрежную из своих ухмылок. Было почти слышно как сильно староста закатывает глаза. Со скрипом. — Я назначу тебе отработку. — Драить полы? В первый же день? — Парень состроил очень жалобную моську. Марк, который до этого только растерянно переводил взгляд с друга на Стасю, нервно хихикнул, невольно привлекая к себе внимание спорящих. — Абрамов, ты сведешь меня в могилу, — завершила спор девушка, подписывая свою капитуляцию. — Зато Дисциплинарный Комитет, наверняка, воздвигнет мне памятник. При жизни. Или тебе — посмертный. — Я слишком спешу, чтобы продолжать этот бессмысленный диалог. Еще раз увижу в кроссовках, отправишься к Макаренко, усек? Анисимов, ты все понял? Марк кивнул. Леха приложил руку ко лбу, отдавая честь командиру в лице Стаси. Когда староста резво удалилась, он наконец смог сесть за стол и положить себе еды в тарелку: омлет, бутерброд с сыром и вареньем и кусок яблочного пирога. Подвинув себе все это и большую кружку кофе (храни, кто бы там не хранил, домовиков за кофе), Леха обернулся к Марку. — И что же ты должен был понять? — пробубнил парень набивая рот возмущающим вкусы общественности бутербродом. — Что у меня теперь появился брат и мне нужно о нем позаботиться. Леха чуть не подавился едой, но быстро взял себя в руки. Не успел он ничего на это ответить, как услышал голос с другой стороны стола. — Это он обо мне, — невысокий и щуплый пацан сосредоточенно изучал какую-то бумагу, которая лежала перед ним, — к слову, двоюродный брат, и я не появился, я довольно давно уже живу, просто ты не интересовался своей генеалогией. Меня зовут Митя Соколов. Леха протянул парнишке руку и тот ее с серьезным видом пожал. Даже слишком серьезно для… сколько ему? Двенадцать? Мальчик опрятный и сдержанный (видимо, очень хочет казаться старше, чем есть на самом деле), но голубые глаза почти искрятся от удивления. Его можно понять. — В этом году Митю отправили сюда родители, в шестой, — Марк наконец решил что-то объяснить. — До этого он учился на дому, с крутыми преподавателями, всяким немагическим дисциплинам. Матери пришло письмо от дяди… — Моего папы, — уточнил Митя, не отрываясь от листа. — Да, именно. И она переправила это письмо мне сюда. С просьбой помочь с обустройством и адаптацией. Стася просто хотела передать мне письмо, но, когда узнала, что случилось, помогла найти Митю и начала раздавать советы и указания. Как обычно, в общем. — Понятно, — многозначительно выдал Леха после пары секунд обработки информации, — Меня Леша зовут, Леха, — мальчик кивнул, — Ну и как тебе Колдовстворец? — Пока очень запутанно, — Митя тихонько улыбнулся, — слишком много коридоров и перепадов высот. Но я думаю, что привыкну. — Не привыкнешь. И карт у нас нет, — улыбался Леха, — но ничего, не велика беда. Так, Митя, пойдем, я провожу тебя в Каменную Палату. — Марк начал подниматься из-за стола. В ответ на непонимающие лицо Абрамова, он пояснил, — у Мити нет перстня. — У Мити нет перстня? Это как так? — Ну вот так, — Митя явно не понял удивления, — родители пока не собирались учить меня магии. — Но передумали? Мальчик в недоумении пожал плечами. Леха думал было ему объяснить, что просто так в шестом классе в Колдовстворец не отправляют, что учебу начинают либо с первого, либо с пятого, что раз у него нет перстня, значит он на год отстает от одноклассников. Передумал. Понял, что не стоит навешивать на Митю больше тревоги и лишних размышлений. — Идите уже. Захвачу тебе бутеров, — заглянув в чистую тарелку Марка, сказал Леха. Марк кивнул. Когда его друг со своей новой заботой ушли, Абрамов ненадолго залип, дожевывая свой пирог и рассматривая столовую. Малец вроде был ничего так, спокойный. Марк должен справиться, не так уж и много от него требуется. Не долго думая, Леха захватил бутерброды и для Мити. Кажется, он тоже не успел позавтракать. Пора было собираться на Яды, но до чего ж пиздатые фрески.

***

Колдовстворец как будто забылся за лето. Или перестроился. Не получалось узнать ни один коридор, оставалось опираться только на чувство направления. С толку, как всегда, сбивал размах и простор. Потолки терялись в темноте, хотя вокруг было очень светло от ярких магических огней. Утопающие в темноте сводов колонны, широченные лестницы, лепнина и мраморные полы — немагические строители сошли бы с ума от красоты и разнообразия архитектурных решений школы под горой. Настоящими все эти огромные коридоры ощущались только благодаря толпам учеников, которые спешили в кабинеты, сидели в нишах и отдыхали, просто болтали, стоя посреди дороги. Леха не считал себя особо общительным (особенно по сравнению с Марком), но даже ему постоянно кричали слова приветствия с других концов коридора, махали и подходили поздороваться. Гул стоял невероятный. Наконец добравшись до колодца-лифта, парень спустился на Алхимический Ярус. Вокруг их привычного кабинета Ядов уже толпились яриловцы. Они, как и годы до этого, смеялись, делились новостями, громко и задорно переругивались. Не успев подойти к одноклассникам, он заметил другую группку учеников — 12А Хорса. Видимо, в этом году уроки Ядов придется делить с ними. Студенты зимнего факультета и сами были как ледяная стена. Под их уверенными и пытливыми взглядами, холодными ухмылками Леха вдруг почувствовал легкий укол желания завернуться в пиджак с синей, такой своей, вышивкой, чтобы эти честолюбивые засранцы не доебались. Если лапочки с Хорса решат, что ты им не нравишься… Но скомканный пиджак валялся в рюкзаке, так что Леха быстро взял свою настороженность в руки и подошел к Алиму. Алим — большой татарский парень из их класса с еще более огромным сердцем. Вот кто точно может успокоить разбушевавшиеся нервы одним своим присутствием. Они как раз обсуждали предстоящий отбор в основной состав Авангарда (Алим не очень верил в себя, но все же хотел сходить и попробовать себя в роли их загонщика), когда к Лехе подошла она. Такая невысокая и невесомая в своих узких брюках, воздушной блузе и слегка вьющихся черных волосах до пояса. Это все совершенно не вязалось с железной осанкой, как будто ей в спину воткнули железный прут. Противоречивый образ. — Ярослава Михайловна! — Лучшая защита — это нападение, поэтому Леха отвесил шутовской поклон, — Неужели Вы соблаговолили почтить мою презренную персону своим приветствием? Девушка скривила губы. Очень аристократично, надо признать, почти незаметно. Яра Скуратова красила губы красной помадой, но почему-то не выглядела вульгарно, лучше всех разбиралась в сглазах и с честью несла ношу наследницы древнего дворянского рода, отличных дуэлянтов с поистрепавшейся репутацией. Она была ниже Лехи на полторы головы, но все равно смотрела на него свысока. — Абрамов, не паясничай. Я принесла тебе весть. — Такая леди! Кружит по школе почтовым вороном! Сейчас расплачусь. — Повторяю, замолчи, — Яра сложила руки на груди, теряя терпение, — или, если вдруг твой мозг правда не умеет концентрировать внимание дольше пяти секунд, то я лучше откланяюсь. — Я весь внимание. — Кое-кто хочет встретиться с тобой на следующей перемене. В дальней нише Гранатового коридора. Сказав это, Скуратова решила, что разговор окончен, и развернулась, чтобы вернуться к своим одноклассникам. — Стой-стой, детка. Кто хочет встретиться? Зачем? — Гранатовый коридор был немноголюдным в обычные учебные дни, поэтому темные ниши там ученики часто использовали как места для свиданок, — Ты же знаешь, что ты не в моем вкусе? Глаза Яры сверкнули злостью, когда она драматично развернулась обратно. — О, поверь, я знаю. А теперь напряги свою последнюю извилину. Хочешь узнать кто — приходи. И не смей меня больше так называть. Отрезав этой фразой все возможные пути продолжения разговора, она ушла к своим одноклассникам. Леха с раздражением понял, что она зацепила его любопытство и придется идти разбираться. Еще хуже, что Скуратова это тоже знает и, наверняка, чувствует себя по этому поводу превосходно. — Какая девушка… — многозначительно сказал Алим, — ей палец в рот не клади. Не позавидуешь ее будущему мужу. — Ага, знаю я одного додика, кому такое может прийтись по вкусу. Нельзя их друг к другу подпускать, Скуратова ему яйца откусит. — Ты про кого? — нахмурился Алим. — Да вон бежит, — Леха кивнул в сторону Марка, который как раз успел показаться в их зоне видимости за секунду до того, как новый преподаватель по Ядам открыл дверь, — вечно он клюет на всяких самоуверенных нимф, но Скуратова — это будет уже слишком.

***

Новый преподаватель Ядов — Свиридов Николай Всеволодович — оказался ничего таким дядькой. С жесткой хваткой, но куда без этого, если твои ученики сами готовят яды и противоядия? Спокойный, уверенный, внимательный, даже не старый, с впечатляющими шрамами на руках, все как надо. Сначала он приготовил противоядие к блокирующему нервную систему за семь минут яду, а потом засек время. За четыре минуты и сорок три секунды класс должен был повторить противоядие. Точнее, двадцать секунд Николай Всеволодович щедро выделил на «пробежаться глазами по записям». Когда противоядия были готовы, он предложил самым самоуверенным протестировать свою работу на другом (видимо, самом доверчивом) однокласснике. Кто-то из яриловичей поднял руку и спросил, не дожидаясь разрешения: — Простите, Николай Всеволодович, а вам не кажется, что это не самое гуманное действие? Вроде как, не самое безопасное? — Не протестированные работы не будут считаться выполненными. Если вы не выполните работу, вам придется написать эссе на 3000 слов по данному противоядию, а потом пересдать мне процесс выполнения. Такая система будет действовать на всех наших уроках. Если вы не уверены в своем противоядии, выбирайте эссе, не травите одноклассников. Для критических ситуаций есть я и мое противоядие. Теперь в воздух поднялась рука Лехи. — Да? — Николай Всеволодович был спокоен и не становился раздражительнее от вопросов, это подкупало. — Могу я протестировать противоядие на себе? — парень покосился на Марка, сидящего с ним за партой, думая о том, что не хотел бы ненароком травануть друга. — Да, не очень хочется наблюдать страдания одноклассников, — Леха обернулся на голос и с удивлением обнаружил, что это сказала Яра. Интересно. — Очень хорошо, — задумчиво улыбнулся преподаватель, — Кто ещё из вас хочет протестировать противоядие на себе? Больше половины ребят с Хорса и почти все с Ярила подняли руки. Леху накрыла гордость за родной факультет. Повернув голову он заметил, что Марк тоже улыбается краешком губ. — Отлично, — Николай Всеволодович вышел из-за кафедры и встал перед классом. — — Остальные все еще хотят тестировать противоядия друг на друге, я правильно понимаю? Поднимите руки, кто собирается проверять противоядие на оставшихся одноклассниках, — желающих не оказалось, чему преподаватель снова ухмыльнулся, — То есть остальные выбирают эссе? Ученики активно закивали. Все в классе выглядели гордыми своими решениями, но взволнованными. Николай Всеволодович посмотрел на Лёху: — Алексей, правильно? Выходите вперед, будете первым, раз это была ваша идея. Леха с уверенностью встал и вышел из-за парты. Когда он уже развернулся лицом к классу, двое учеников одновременно подняли руки и заговорили: — Можно составить ему компан… — Позвольте мне быть пер… Марк и Яра обернулись друг на друга и поняли, что выглядят глуповато, говоря наперебой. Николай Всеволодович поднял на них брови в ожидании. Эта сладкая парочка снова переглянулась (Яра — с раздражением, Марк — с сомнением). Когда их бессловесная дуэль закончилась и они уже оба решили, что другой уступил, они снова заговорили хором: — Я первая согласилась с ним. — Он мой лучший друг. Анисимов и Скуратова снова начали сверлить друг друга многозначительными взглядами. Леха закатил глаза. Только недавно он думал держать их подальше друг от друга. Преподаватель явно не знал о его чаяниях, поэтому жестом пригласил их обоих тоже выйти вперед. Марк толкнул его кулаком в плечо, когда подходил, и встал рядом. Яра встала с другой стороны, сверкнув высокомерием в его сторону. Николай Всеволодович в это время уже успел осмотреть их работы в котлах у парт и разлить яд по склянкам. Он раздал бутылочки первым трем подопытным. Теперь перед каждым из них было по два разных бутылька: с прозрачной жидкостью с ярким лимонным запахом и с густой малиновой субстанцией противоядия. По команде учителя три первых испытуемых одновременно выпили яд. Жидкость ощущалась невероятно холодной и морозила внутренности будто анестезией. — Теперь вы трое с легкостью сможете распознать этот яд по запаху и ощущениям. Ну что, будем ждать, когда он подействует? — трое учеников одновременно (возможно, слишком нервно) замотали головами, — тогда пейте противоядие. Как только жидкость прокатывалась по горлу, холод и сковывающие ощущения сразу пропадали. Через пару секунд весь кабинет удивленно вздохнул. — Что-то не так, — Леха едва успел договорить как вдруг понял, что вызвало такой вздох. Кожа Марка и Яры слабо светилась зеленым. Посмотрев на свою руку, он понял, что и сам светится так же. — Как вы, я надеюсь, уже поняли, это не эффект противоядия. — Николай Всеволодович явно был доволен, — В организме этих учеников нет яда, только зелье-индикатор, которое имитирует ощущения от настоящего яда и подсвечивает кожу зеленым, если испытуемый употребит правильное противоядие. Свечение пройдет через пару минут. — Извините! — кто-то очень бойкий вскинул руку, не дождавшись конца речи. Преподаватель кивнул. — А что это за технология? В прошлом году мы ее не использовали. — Эту систему я изобрел специально для вашего потока. Сами индикаторы абсолютно безвредны, за это я ручаюсь. Однако, несмотря на то, что вы не будете употреблять яд, к таким экспериментам все равно стоит относиться со всей осторожностью и критичностью к себе. Если вы не уверены в результате своей работы, вам все еще следует выбирать эссе. И, я надеюсь, не стоит напоминать, что такие эксперименты запрещено проводить без преподавателя и где-то вне этих стен. Эти трое студентов освобождаются от следующего домашнего задания. За смелость.

***

— Ты видел? Она жесткая штучка, — Марк собирал свои вещи и косился на Яру, которая уже выходила из класса. — Вызвалась пить яд. — Ты тоже, а еще половина ее класса и почти весь наш. Не сходи с ума, — Леха уже собрал свои вещи и смотрел куда-то вдаль, обдумывая приглашение в Гранатовый коридор. — Она передала мне послание о встрече на этой перемене, так что я пойду. — Стоп-стоп, — Марк удивленно моргнул, — Яра позвала тебя потусить вместе на перемене? — Нет, не думаю. Она сказала, что кто-то другой хочет меня видеть, — Марк смотрел на друга с явным любопытством, так что Леха тяжело вздохнул, — потом расскажу. Но если хочешь сохранить честь и достоинство во всех смыслах этих слов, — Абрамов не договорил, но красноречиво покачал головой. — Чем она тебя не устроила? — Думает о себе слишком много, — Леха провел рукой по коротким розовым волосам. — Старое Дворянство — сплошные выебоны. — Ты тоже любишь выебываться, братан, — Марк проследил взгляд Лехи, — Ладно, вали давай. Потом расскажешь, с кем там у тебя была свиданка. Махнув Марку рукой, Леха выскочил из класса и большими шагами направился в Гранатовый коридор, поднялся с Алхимического яруса обратно к Колесу и пошел по коридорам. Если там его будет ждать какая-нибудь Сонечка или другая несчастная маленькая леди, которая надеется стать его пассией, будет совсем не интересно. С другой стороны, зачем Скуратовой передавать послание влюбленной девчонки? Леха крутил на пальце железное кольцо с петерситом, направляясь к последней нише. Когда Абрамов наконец приблизился, он заметил троих долговязых ребяток, которые окружили четвертого, пониже. Они мерзко ржали, а окруженный парниша сжимал кулаки и переводил взгляд с одного обидчика на другого. Вспышки заклинаний ясно давали понять что происходит, хотя саму сцену видно было плохо. — А ты думал, что мы разрешим всяким пидорковатым уебкам вроде тебя тут спокойно шастать? Тебя просто нужно отправить в больничку, там бы тебе быстро помогли. — Шоковая терапия, — снова заржал другой пацан и выпустил в мелкого проклятие-молнию, от которого тот успел увернуться. Кольцо думает быстрее мозга, поэтому Леха, повинуясь искре магии щелкнувшей у пальца, поднял руку и выпустил заклинание, которое даже не пришлось произносить. Хулиганы неестественно замерли всего на мгновение, но этого времени хватило, чтобы парень выбежал из круга и встал спиной к стене, отгородившись защитным заклятием. Самый громкий пацан опомнился первым и оглянулся на Леху: — Опа, смотрите, наш пидарок позвал на помощь пидора побольше, — он посмотрел на загнанного к стене мальца и изобразил подобие заботы на своей морде, — скажи честно, ебет он тебя? Покажи дяде на кукле, где он тебя трогал? — Евсеев, — Леха, наконец, смог разглядеть лица нападавших: ярилавцы с десятого класса, — а тебе не кажется, что самое время стянуть ебало и отправиться восвояси? Леха сделал шаг в сторону этого позора факультета. Зачинщик заметно сжался, выставив перед собой руку, его дружки ссыкливо спрятались за ним. — Господи, Евсеев, да ты сейчас в штаны наложишь, — парень закатил глаза, — собирай своих долбоклюев и по съебам отсюда, чтоб я вас нахуй не видел. — Мы с тобой еще увидимся, — десятиклассник посмотрел на парнишку, который все еще загораживался щитом, — когда твоего ебыря рядом не будет. Они начали уходить, но, по мнению, Лехи, недостаточно быстро. Он кинул им под ноги слабое ударное заклинание. Это прибавило им скорости. — Не приближайся к парню, Евсеев, — засмеялся Леха, — а то выебу тебя, как батю твоего, еще добавки попросишь! Только когда эта компашка скрылась за углом и стихли их шаги, парень снял щитовое заклинание и осел на пол, закрыв лицо руками. Леха пытался разглядеть парня, но освещения в безлюдном коридоре явно не хватало. — Как ты? — он сделал шаг навстречу несчастному и испуганному, сел на корточки, чтобы лицо оказалось на уровне его глаз. — Не мог бы ты уйти отсюда, а? — голос парниши был сдавленный и приглушенный руками. — Нет, не мог бы, — Леха прислонился к стене рядом, — я вообще тут жду кое-кого, можешь подождать со мной. — И кого же? — парень убрал руки от лица и теперь смотрел в противоположную стену, избегая зрительного контакта. Ну что ж, глаз его все равно было не разглядеть. — Видимо, свою судьбу, — пожал плечами Леха, — одна очень темная и злобная ведьма отправила меня сюда, наверняка по зову пророчества. Меня Леха зовут. — Никита, очень приятно. «Врет, нихера ему не приятно» — подумал Леха и вздохнул. — Ты гей? — Леха наклонил голову в очень забавном вопросительном жесте. Он практически почувствовал как дрогнул воздух от резкого движения Никиты. — Что!.. — парень чуть не подавился этим словом от волнения. — Спокойно. — Нет!.. — Тише, — голос Лехи звучал настолько мягко и спокойно, насколько он вообще мог. — Они долб… Я не… Не знаю с чего они это взяли! — его речь была сбивчивой и напряженной, он явно хотел быстро оправдаться. — Хорошо-хорошо, — Леха вытянул ноги на полу. — Просто я — да. Никита наконец повернулся в его сторону. Непонятно, что он пытался разглядеть в этом мраке и какое выражение было на его лице, но Леха все равно рассмеялся реакции. — Когда-то… Мне, наверное, лет 12 было. Пубертат, вся такая хуйня. Осознал себя, не помню уже как, но летом брат об этом прознал. Пошел со своими дружками меня пиздить на местный двор. Они были чуть старше в то время, когда все быстро растут, их было больше, а мне нельзя было использовать кольцо. Очевидно, меня отпиздили так, что больно было и стоять, и лежать, и просто, блять, существовать. Все прошло и срослось. Осталось только желание сделать так, чтобы больше такого не повторилось. Начал качаться, в школе записался в дуэльный клуб. Еще и вырос как лось, но это уже было не обязательно. Важно давать отпор, хотя бы пытаться, иначе они продолжат тебя изводить. — Леха говорил медленно и негромко, — Знаешь, я так подумал, уверенность в себе тоже многое решает… — Знаешь, это все не так просто осуществить, — парень звучал неуверенно и смущенно, что ли. — Ну а жизнь вообще не обещала тебе быть простой, — засмеялся Леха, — Но в мире есть не только чмошники и мудаки. Хочешь мы с пацанами тебя потренируем немного? — Мне плохо дается дуэльная магия, — Никита, судя по голосу, не сильно понимал, что происходит. — Ничего, для этого и нужны тренировки. Если вдруг захочешь, найди меня в столовке или еще где и просто скажи. Леха не особо понимал, почему он так хочет помочь этому парню. Из-за того, что он был в похожей ситуации? Скорее всего. Или из-за того, что Никита был так растерян и напуган. Хотелось хоть что-то сделать, чтобы прекратить это психологическое и физическое насилие. Неожиданно, среди всех этих мыслей, пришло осознание, что перемена, наверняка, уже закончилась, а на встречу так никто и не пришел. — Эй, а тебе на урок не нужно? — Точно, — Никита подскочил и начал в полумраке искать рюкзак, не пытаясь использовать заклинание света, — ты так задержался тут, а никто так и не пришел. — Ну, значит, не судьба это была вовсе, а ведьма — просто обманщица, — Леха тоже встал, потянулся и, прошептав заклинание, выпустил вверх небольшой сгусток теплого света, — ебанись, так ты мелкий совсем! В смысле, excusez moi за мой французский и прочую обсценную лексику. — Мне почти семнадцать! — Никита был смущен и немного раздражен, будто бы ему постоянно прилетают шутки про его возраст. Вполне ожидаемо, что так оно и есть. — А выглядишь на четырнадцать, — удивление Лехи было очень заметно, но он и не особо пытался его скрыть, — тебе правда семнадцать? Никита только утвердительно кивнул и поднял с пола свой рюкзак. Его действительно можно было принять за ребенка: такие тонкие руки, теплые глаза, он весь выглядел так, как будто ему еще расти и взрослеть годами. При детальном рассмотрении, Леха заметил, что рукав зеленого дажбожьего кардигана у него почти оторван. — Эй, хочешь починю? — Леха протянул руку в сторону Никиты, тот удивленно на нее посмотрел и отвел взгляд. — Нет, спасибо, я сам справлюсь. — Да брось, мне не трудно, — он подошел к новому знакомому и кончиком указательного пальца дотронулся до рукава кофты. Уже через секунду форма выглядела как новая.

***

— Над чем задумался, чертяга? — Марк навис над креслом, в котором Леха, как всегда, лежал поперек и делал вид, что читает учебник. — Над природой судьбы, брат, — Леха рассмеялся и бросил на пол книгу, — как там поживает малец? Пережил первый день в школе? — Мне кажется, он еще нас всех три раза переживет. Очень грамотный пацан, но немного тревожный, — Марк сел в соседнее кресло и продолжил говорить, — у него перстень из золота с соколиным глазом. — Это хорошо, вроде бы, — Леха покрутил на пальце свой перстень, вспоминая день, когда получил его, — не очень шарю за камни. Ты помнишь, где ему выдали комнату? — Помню. Слушай, если ты хочешь притвориться, что у тебя все как обычно, то получается плохо. Это из-за того парня с перемены? — хитро улыбнулся Марк. — Ага, — парень вздохнул. Скрывать от Марка эмоции и состояние было дрянной затеей, поэтому он сразу согласился, — его буллят, надо как-то с этим разобраться. — Раньше тебя не особо волновали школьные хулиганы. — Раньше в школе я не видел доебов за ориентацию. — Он тебе нравится? — Пока не решил. — Ясно, — Марк вздохнул почти так же, как Леха до этого. — Дай знать, если что. — Если что? — Ну не знаю, вдруг тебе понадобится совет по отношениям от гуру, — фраза резко оборвалась, потому что в лицо Марку прилетела подушка с кресла Лехи. Дабы все не переросло в подушечные бои общеклассного масштаба, он просто засунул подушку под спину, посмеиваясь. Народ вокруг валялся на кроватях с учебниками, сидел на полу с конспектами и шахматами. Из патефона, без пластинки, сама собой тихо играла музыка. Какие-то скучные вальсы прямиком из позапрошлого столетия. Атмосфера была располагающей ко всему хорошему, но Леха все равно решил сначала сходить покурить, а уже потом плотно сесть за домашнее задание. Покопавшись в чемодане, он достал пачку самых обычных сигарет из запаса в два блока и быстро спрятал в карман, пока не заметили любители стрельнуть. Марк бросил на него взгляд, но быстро переключился на свой конспект по трансфигурации, на которой они уже сегодня начали изучать теорию по преобразованию человека. Леха захватил с собой плеер и выскочил за дверь, чуть не столкнувшись с Никитой. Тот как раз заносил руку, чтобы постучать. — Ничего себе, — парень удивленно моргнул. — Извини! — Никита отшатнулся немного назад, — я как раз к тебе шел. — Ко мне? — Леха ухмыльнулся. — О, это приятное чувство собственной важности. И зачем шёл? А хотя нет, расскажешь, когда дойдем. — Куда дойдем? — спросил Никита, но розовый ежик волос уже удалялся в неизвестном направлении. Они шли молча. Можно было почувствовать кожей волны неловкости, которые исходили от Никиты. Им пришлось преодолеть несколько коридоров, три очень узких лестницы и одну нормальную, чтобы оказаться на вырубленном в горе балконе. Леха сразу же сел на холодный каменный пол и заклинанием поджег сигарету. Не волнуйся, тут никого не бывает, кроме таких же курильщиков. Мне кажется, дисциплинарный комитет активно делает вид, что этого места не существует, чтобы все курящие не перебрались в туалеты и заброшенные классы. Никита аккуратно сел на корточки у стены рядом с Лехой. Солнце село недавно, но приближающаяся осень уже давала о себе знать, так что было прохладно. Прохладно и облачно. Сигарета после длинного первого дня была особенно хороша. — Я хотел сказать спасибо. — Никита по прежнему старался не смотреть на собеседника. — Ты мне помог, а я даже не сказал ничего. Нехорошо получилось, извини. — Ну так говори, — Леха, в свою очередь, не стеснялся в разглядывании ни капли. Волосы у Никиты были русые и немного закрывали уши, рубашка выглажена, а черные школьные брюки обтягивали худые ноги. — Что? — «Спасибо». Ты сказал, что хочешь это сказать. — Спасибо, — Никита нахмурился. — Не за что, — сказал Леха и перевел взгляд на облака. Парень рядом поежился от ветра. Леха встал, зажав сигарету в зубах, и накинул ему на плечи свой пиджак, сразу же вернувшись на место. Они посидели так ещё немного. — Я хочу потренироваться в боевой магии. — Никита, наконец, посмотрел прямо на курящего парня, но тот смотрел только вдаль. — Поможешь? Пожалуйста. — Без проблем, — Леха кивнул и затушил сигарету о красный кроссовок.