Истина в вине и она одна

Не веря своим ушам, комик уставился на друга, именно этих слов он ждал больше всего, услышать. Точно знал, Женя не думал, отпустить чувства к бывшему, с которым разругались так, что на дух друг друга не переносили, хотели, глотки перегрызть. И тут его подозрения оправдались. Сергей осторожно взял Мильковского за руки, как бы успокаивая, произнес: — А я знал, по тебе видно, ты даже и не собирался, выбрасывать Леху из жизни. Твои глаза тебя выдают. Слушай блин, что же у вас так все сложно, а? Чего вы не можете, блять набраться смелости, просто поговорить? Вам есть много, что обсудить, нет надо обязательно бегать! — Ты не понимаешь! — возмущается Женя, уставший взгляд опустил куда-то в пол, губу изнутри закусил до крови. Говорить обо всем, приходилось очень трудно, Женя даже для себя еще не понял, каким образом лучше поступать в таком случае, — У нас слишком сложно я бы сказал запутано. Ты прав, мне действительно по-прежнему небезразличен Лешка, не только из-за его отношения к нашему ребенку это совсем не имеет значения к моим чувствам к нему, вернее еще как имеет, просто…я боюсь, ему признаться, не знаю, какая последует реакция. — Тебе не о чем переживать. Я почему-то уверен, Леха твой обрадуется больше всех, когда узнает про ребенка. Сам вспомни, как он с детьми ладит хорошо, так что не волнуйся, Женька. Батя у твоего ребенка, что надо попался, вам просто обоим надо набраться смелости, поговорить с друг другом. — Мне бы твою уверенность. Не знаю, почему у меня не получается, при нем хотя бы слово произнести, — устало вздохнул Женя, прикрыв глаза, — Ладно. Мне завтра вставать рано, все-таки работа уборщика рано начинается, а я не хочу, подводить. Услышав про уборщика, Орлов не скрывая, удивился такому заявлению: — Погоди! Какого еще уборщика? Разве ты в этом вашем ФБК не юристом раньше работал? Что за фигня? — Эта фигня называется раздутое эго моего бывшего. Видишь ли, Алексей Анатольевич не пожелал, брать такого некомпетентного и неопытного сотрудника вроде меня. Видимо, он все-таки еще держит на меня обиду. — Тебе же нельзя нагибаться, переутруждаться в целом, зачем ты согласился? Жень, ты же ребенку вредишь. Я думаю, тебе есть смысл, сказать все Лехе и тогда может быть, он восстановит тебя на должность. — Не смеши мои колени. Во-первых, я решил, согласиться ему на зло. Ну вдруг Лешенька соизволит, открыть глаза, перестанет, стоять ко мне спмной всегда, увидит и совесть проснется. Ну и во-вторых, я не хочу, за счет положения возвращать себе должность. Я её сам добьюсь с нуля. — Мильковский, ты баран упертый. Вот, что тебе стоит, хотя бы ради ребенка через себя переступить и поговорить с ним? Вы же оба взрослые люди однако ведете себя хуже детсадовцев! Детский сад «Ромашка» через дорогу, ей богу, — возмутился Орлов. Он-то видел, как никто другой, беременность давалась Мильковскому не просто, хотел лишь лучшего для него и потому требовал, поговорить с бывшим, чтобы закончить этот цирк. — Ой, вот отстань. Что вы все заладили, с ним поговорить, другой пластинки не найдется или эта заела у вас всех? Как сговорились! Ничего, он еще сам прибежит, Навальный не автобус, чтобы я бегал за ним, — раздраженно фыркнул Женя и не дожидаясь ответа, отправился, спать. Утро всю неделю для Жени началось одинаково. После не большого завтрака блондин отправлялся на работу, где первым делом бежал в подсобку, брал необходимое и стремился, как можно быстрее, намыть полы во всем офисе. Ближе к девяти утра, когда пришли все, Жене оставался кабинет Алексея, тот к счастью еще не появился, а потому можно было, спокойно всё помыть. Мильковский протер везде пыль, намыл окна до блеска, кое-как протер пол. Уведомление заставило Женю, снять одну из перчаток и достать телефон. Пришло уведомление из приложения для беременных, которое говорило о том, как вырос малыш, о начале нового месяца, в целом давало, понять насколько гладко, проходила беременность. Глядя на своего малыша, Женя устало улыбнулся, из мыслей его вывел голос Вани Жданова. Стоя в дверях, Жданов обратился к Мильковскому: — Жень привет, слушай, я там возле своего места кофе случайно разлил. Мне очень неловко просить, все же ты уже помыл везде, но не мог бы ты, еще раз протереть возле моего стола? А то там лужа образовалась, не хочется, чтобы кто-нибудь прошел мимо, еще ни дай бог, посаользнулся по моей оплошности. Леня Волков так уже падал, поэтому я к тебе обращаюсь, чтобы поддобных инцидентов ибежать — Привет, Вань. Да, разумеется мне не сложно, я сейчас протру у тебя, не переживай. Лужа для меня не проблема, — с улыбкой кивает Женя, телефон со включенным экраном остановил на столе Алексея и взяв швабру с ведром, отправился вместе с Иваном к его рабочему месту, убирать последствия пролитого кофе, где уже в слух ругался на коллегу Волков. Пока Женя перемывал пол, Навальный пришел в офис, чуть задержался в пробке и приехал позже обычного. Раскладывая вещи, политик вдруг замечает чей-то айфон на своем столе, его вниманию он попался сразу, яркость была слишком резкой, так что Навальному удалось, моментально рассмотреть, что показывал мобильник. Глазам политика предстало изображение малыша, а снизу была надпись: «Беременность протекает отлично, Евгений. Ваш малыш растет хорошо, вы находитесь на седьмом месяце беременности». Прочитав все это, руки Навального затряслись от шока, а взгляд забегал в разные стороны. Он не понимал, кому принадлежал телефон, мысль которая закралась в первую же минуту, пугала и всячески отгонял её от себя. Неужели, его Женя ждет ребенка? Но от кого? По словам Певчих блондин за все время никого в замену ему не нашел. Оставалось лишь одна версия, этот ребенок был их ребенком, отцом малыша являлся Алексей, эта мысль пугала, от чего лоб покрылся испариной, на спине почувствовал, как пробежал табун мурашек, сердце Навального застучало быстрее. Он то смотрел на ребенка в телефоне Мильковского, то на стену в попытке осознать увиденное, принять реальность. В мыслях крутились разные вещи. «Неужели, Женя ждет ребенка? Я что, стану отцом?» с ужасом размышлял Навальный, не отрывая взгляда от картинки, где был изображен будущий малыш в животе блондина. Тут в кабинет вернулся Женя, видимо он вспомнил, что оставил свой телефон здесь. Увидев мобильник в руках Алексея, он возмущенно нахмурился, явно недовольный тем, что его телефон держит не кто-нибудь, а бывший. — Тебе, кто позволил, брать мои вещи? Дай мне мой телефон и я пойду, дальше работать, некогда мне с тобой здесь языками чесать, — как можно уверенней, попросил Мильковский, телефон Алексей на удивление ему вернул, на что получил кивок в знак балгодарности, — Чего уставился? — Эм, Жень…ты что, правда беременный? Ты ждешь ребенка? — наконец решился, произнес Навальный, отойдя от шокового состояния после увиденного. Руки политика все еще мелко дрожали. — Ты от куда узнал? Кто тебе рассказал? Кто эта крыса? — тут же возмутился блондин, теперь прятать живот, смысла не было и повернулся к Леше лицом, сложив руки на груди. — Никто не рассказывал. Ты оставил свой телефон и я случайно увидел, у тебя было открыто приложение для беременных, там ребенок был. Жень, просто ответь… чей ребенок? — Да, я беременный. Не твое дело чей ребенок. Отчитываться перед тобой, я не обязан, поэтому закрыли тему, мне надо идти, работать. — Постой, так раз ты беременный зачем ты согласился, намывать полы? Сказал бы сразу, я все понять смог бы, — Алексей начал свои попытки, добиться истины, — Жень, не нужно тебе напрягаться. Все, снимай эти желтые перчатки, возвращайся на свое рабочее место. Если б я знал, то конечно не стал бы, тебе такую должность давать. Почему ты об этом не сказал неделю назад, когда сюда устраивался? — Не считал нужным, говорить. Ты же не являешься отцом ребенка, а значит, тебе не важно знать о моем положении.