Его тень

      Всю следующую ночь Сяо не мог спокойно спать — мысли о недавнем сообщении не давали покоя. Он часто переворачивался с бока на бок, поглядывал на Люмин, поправлял одеяло, даже вставал пить воду, а затем просто садился на край кровати и какое-то время смотрел в одну точку. Сна, действительно, не было ни в одном глазу. И это давало о себе знать. Убивать любимую девушку ему очень не хотелось, да что уж говорить — делать он это точно не будет. Люмин была для него не просто девушкой. Она была для него лучиком света в этой кромешной тьме, где не существовало никого: ни родителей, ни сестры, ни бабушки — она выручала его, была последней надеждой, и последнее, о чём Сяо думал — это её смерть, пережить которую было нереально. Поэтому принял для себя такое решение: лучше он умрёт сам, чем убьёт её, причём собственными руками.       Когда прозвонил будильник, Сяо всё ещё не спал, а смотрел в потолок, укутавшись в тёплое одеяло, а Люмин пыталась наощупь определить, где лежит злостный мобильник, дабы отключить его к чертям собачьим. Однако сделать это не удалось, поэтому пришлось вставать.       — Сяо, ты проснулся? — сладко зевая, спросила она.       — Да, — чётко ответил он, присаживаясь на край кровати.       — Выглядишь не выспавшимся, что-то случилось?       — Да так… долго заснуть не мог, — он решил не договаривать.       — Всё думал о той драке? — блондинка присела около него, нежно приобняв за плечи. — Всё-таки я считаю, что ты поступил правильно.       Девушка поцеловала его в лоб и ушла принимать водные процедуры, пока подавленный парень продолжал грустно осмыслять прожитое. В глубине души он понимал, что должен умереть, чтобы его любимая жила, однако ей это знать было не обязательно. Сколько же он насмотрелся и начитался всяких историй о том, как по вине парня умирала его возлюбленная, эту судьбу повторять не хотелось.       В университете всё было стабильно: грустные и замученные студенты бродили по длинным коридорам с опущенными головами — сессия давала о себе знать. Практически у каждого встречного под глазами красовались огромные мешки от недосыпа. Преподаватели продолжали мучать студентов, отправляя на пересдачи и до бесконечности спрашивая выученный материал.       По многолюдному коридору в одиночку шагал Сяо, который решил оставить Люмин со своими подругами, чтобы не напрягать её своим присутствием и не напоминать себе об отправленном недавно сообщении. Около себя он видел огромное количество разных людей: и первокурсников, и старшекурсников, и преподавателей, и кураторов — разглядывать всех не было смысла и желания, в том числе. В этой суматохе кто-то тронул Сяо за предплечье, отчего тот отдёрнулся, но не успел понять, что произошло, когда его потянули в какую-то пустую аудиторию.       После резкого и грубого прикосновения к руке Сяо желал знать, кто способен на такой бестактный поступок, поэтому он поджал губы и поднял взгляд на этого человека. Перед ним с ехидной улыбкой на лице стоял Итэр, который сразу же отпустил его руку и поправил свои золотые волосы.       — Не ожидал? А я здесь.       — Что. Тебе. Мать. Твою. Надо, — выделяя каждое слово, говорил Сяо.       — Моя сестра. Кто же ещё. Брось её. Последний раз по-хорошему предлагаю.       — И что же мне будет, если я не брошу её?       В глазах Итэра что-то сверкнуло, и он рассмеялся. Этот смех не был похож на искренний или злобный, он скорее был нервным, что настораживало Сяо, который нахмурился и приготовился обороняться. Отвлечённый на эмоции Сяо даже не заметил, как Итэр мастерски достал из своего кармана нож-бабочку, который был похож на тот, каким была убита Розария. То, что Сяо был в шоке — мягко сказано. Тревога. Страх. Непонимание. Всё смешалось в единый коктейль. А дрожь опять пробежала по всему телу. Казалось бы, что сейчас мешает Итэру просто-напросто убить Сяо здесь и сейчас: аудитория пуста, студенты заняты, даже камер нет, потому что здесь редко проходят занятия. Да и эта смерть будет выгодной: Сяо всё равно умрёт. Не от Итэра, так от людей в чёрном. Умрёт. А Люмин останется одна-одинешенька в этом огромном городе, который так и кипит от алчных и злых людей. Оставалось лишь смириться со своей участью, ибо блондин всё-таки преподнес лезвие прямо к шее Сяо. Сердце замерло в груди. Кровь будто перестала циркулировать по венам. Остановилась. Застыла. А ноги предательски подкашивались, не держали. Сделав последний выдох, парень произнёс:       — Передай Люмин, что я её очень люблю. И что она должна бороться с такой мразью. С тобой.       — Спокойно, брателло, не кипятись, — рассмеялся Итэр, — я не собираюсь убивать тебя. Пока что. Так что, договор в силе?       — Всё равно нет.       — Думаешь, я не убью тебя? Хотя да... Уголовник ведь здесь только ты.       — Не понял.       — Чего непонятного, Сяочка? — он убрал нож от его горло и спрятал в карман, постепенно отходя в глубь аудитории. — Я всё знаю.       — Что ты знаешь? — Сяо выдохнул, но затем опять напрягся. Итэр не мог знать ничего о смертях тех невинных людей. Или мог?       — Розария. Кэ Цин. Лина. Раиса. Знаешь, что объединяет этих людей?       — Розария и Кэ Цин умерли мучительной смертью, а другие — понятия не имею, — перед глазами парня проносились страшные картины отрубленных конечностей или просто частей тела. Стало грустно и противно одновременно.       — Блеф. Ты убил их всех.       — С чего ты взял, что это был я?       — Да так, — Итэр играючи коснулся указательным пальцем щеки Сяо, — птичка напела одна... Люмин её зовут. Знаешь, может?       — Люмин?! — в таком шоке он ещё не был никогда. Самый близкий человек, который у него есть, любимая и единственная девушка его предала, променяв на брата? Возможно, это и звучит логично, но если не знать ситуацию. Для Люмин тоже нет никого ближе Сяо, ибо с братом у них натянутые отношения, а она так просто меняет близкого на дальнего. Сяо казалось, что его сердце разбилось на тысячу осколков, а затем по нему прошла рота солдат. — Она не могла!       — У меня есть переписка с Люмин, где присутствует её голос, — сказав это, парень достал телефон и открыл диалог с контактом: "Сестра". Она действительно у него была подписана настолько сухо, даже без эмодзи.       Если говорить коротко, то там были подробности пары убийств Сяо, а конкретно Кэ Цин и Раисы. А также фотографии руки и щеки. И, конечно, пара голосовых с действительным голосом Люмин. Предательство — самое худшее, что можно испытать в жизни. И Сяо испытал его на себе, на собственной шкуре. Слеза захотела уже было потечь по щеке, однако Сяо держал себя в руках.       —И что с этого?       — Бросишь Люмин?       — Нет, — в его словах чувствовалась искренность и неравнодушие. Любой другой брат был бы рад благополучию сестры, но не Итэр. Давно ещё было понятно, что он та ещё меркантильная тварь, падкая к деньгам.       — Я уже вызвал полицию.       Сделав глубокий вдох, Сяо достал из рюкзака ручку и тетрадь по журналистике, вырвал оттуда лист, а затем принялся быстро корявым почерком что-то писать. Он не старался выводить каждую буковку, а пытался вместить туда как можно больше слов, насколько это было возможно, ибо на другой стороне листа был написан конспект. В это письмо он вкладывал не только все свои чувства, но и всего себя. Целиком и полностью. Его руки тряслись, но останавливаться нельзя было ни в коем случае, ибо Люмин должна была об этом знать хоть как-то.       — Я передам Люмин эту записку и добровольно пройду в участок, — дописав, заявил Сяо.       — Полиция уже подъезжает. На это нет времени.       Осознание того, что как только полицейские войдут в здание, у Сяо уже не будет никакого шанса передать это маленькое послание своей девушке, из-за этого его будет мучить совесть всю оставшуюся жизнь. Поэтому, недолго думая, он выбежал из этой аудитории и помчался туда, где сейчас у них должна была быть пара. Итэр удивился и оцепенел, когда увидел данную картину, а как только понял, что происходит рванул за ним. Они оба бегали одинаково хорошо, однако только у Сяо было преимущество в виде десяти секунд. Успевал он только переводить дыхание, переходя на шаг, а затем опять бежал. Каково было его огорчение, когда он заприметил полицейских, стремительно идущих на встречу. Однако мимо проходил Тарталья, который был как раз кстати.       — Эй, Тарталья! — резко остановившись, позвал он, а затем переводил дыхание. С обеих сторон его поджимали Итэр и сотрудники полиции.       — Сяо? Что здесь происходит?       — Без вопросов, передай это Люмин. И не читай. Пожалуйста,       — Не буду. Сам занимайся подобной ерундой. Я спешу.       — Чайльд, я тебя прошу. Как человека. Пожалуйста, — протягивая бумажку, он поджидал полицейских.       — Хорошо, только из-за того, что я уважаю твою девушку, — он взял письмо и ушёл.       А дальше всё было как в тумане: полицейские забрали Сяо силой, хотя тот и не сопротивлялся, изъяли его вещи, посадили в машину и увезли, также с ними был Итэр как свидетель. На записку, к счастью, никто не обратил внимания, поэтому Люмин могла её спокойно прочитать, отчего Сяо стало спокойнее. В глубине души он знал, что так оно и будет. Даже когда убивал Розарию. Тайное всегда становится явным, как говорится. Когда они ехали в участок, Сяо практически ничего не чувствовал помимо лёгкой тоски по любимой. Он подвёл её. А не должен был.

***

      В аудиторию быстро забежал Тарталья, извинившись за опоздание, и присел на место Сяо — прямо за блондинкой. Притворяясь, что вникает в тему лекции, он передал Люмин письмо и спокойно открыл тетрадь, дабы начать записывать какой-никакой конспект. Хоть рыжий и собрался отчислиться, но не в этом месяце.       — Что это, Люм? — шепотом спросила Камисато.       — Понятия не имею. Сейчас прочитаю и скажу.       Аккуратно она развернула этот листок, понимая, что почерк очень похож на Сяо, и принялась читать.

      Люмин. Я хочу сказать, что очень люблю тебя и дорожу тобой. Ты — самое лучшее, что случалось в моей жизни. После потери родителей у меня оставались только сестра, которая поддерживала в трудную минуту и не давала грустить, а также бабушка, с ней мы, конечно, виделись редко, но она любила меня и заботилась. Когда их обеих не стало, я думал, что моей жизни конец. Не было рядом плеча, на которое я бы мог опереться, и человека, который бы подарил мне заботу и поддержку. На протяжении нескольких лет я не ощущал это превосходное чувство, никто не мог мне его подарить, но появилась ты. Жизнь заиграла новыми красками и обрела смысл. Ты даже не подозреваешь, что так много для меня значишь. И я действительно удивлён, что ты способна на такое предательство. Нет. Я уверен, что это была не ты. Тебя заставили. Или... Я не знаю. Когда я пишу это, передо мной стоит твой брат, который и показал всю переписку. Даже если это была ты, я не сержусь, правда. Просто через пару минут меня заберут полицейские. Посадят на пожизненное, но ты, пожалуйста, долго не печалься. Найдешь себе нового парня, который подарит тебе больше любви, чем я. Можешь иногда навещать меня. Это же позволено законом? Вроде да. И знай, что моя любовь к тебе никогда не померкнет,

Твой Сяо.

      Слезы сами стали наворачиваться на глазах. Девушку стало трясти, а сердце забилось в бешенном темпе, как никогда раньше. Также начала болеть и кружиться голова, а земля будто уходила из-под ног. Перед глазами всё плыло и играло разными красками. Дыхание перехватывало.       Заметила это Аяка и сказала преподавателю. Все одногруппники поднялись на уши и вызвали скорую помощь, ибо вовсе не было понятно, что с ней происходит.

***

      — Вас спалили с поличным, Сяо, — туманно заявил следователь — мужчина лет сорока с выбритыми висками и в белой рубашке. — И, знаете, я очень долго не мог понять, кто стоит за всеми этими убийствами. Кстати, скажете что-то в своё оправдание, или мы подождём суд?       Сидели они в пустой комнате оснащённой только столом парой стульев и лампой, а также на них кто-то смотрел из широкого окна, предположительно, это был психолог, ибо лысый мужчина в белом халате что-то писал в свой чёрный блокнот.       — Второе. А кто там будет присутствовать?       — Господин Итэр и его сестра, разумеется. В качестве свидетелей, — резко у него зазвонил телефон, пришлось ответить. — Случаю? По какому поводу? Да. Так точно. Что? А что стряслось? Оу. Соболезнуем. Пусть поправляется. Конечно, перенесём. Послезавтра сойдёт? Нет? А, да. Хорошо. До свидания. Представляете, Сяо, у вашей девушки случился приступ.       — Что?! Какой ещё приступ?! Как она?       — Сказали, что она прочитала какое-то ваше письмо. Сейчас без сознания в реанимации. Однако мы договорились, что перенесём суд, она должна присутствовать. Кстати, он будет послезавтра. А что за письмо? Мы правда его уже изъяли, но всё же.       — Признание в любви, — угрюмо ответил Сяо.       — А вы романтик... Собирайтесь. Вас ждёт одиночная камера.