How To Care For Your Omega Shixiong

— Видишь что-нибудь, что тебе нравится? — спросил Лю Цинге, пока Шэнь Цзю осматривал ларек, торгующий ювелирными изделиями. Шэнь Цзю осмотрел несколько нефритовых браслетов, которые ему понравились. Продавщица ювелирных изделий, пожилая женщина с добрыми глазами, жестом пригласила его подойти поближе. — Вам стоит их примерить, их форма подчеркивает изящество ваших рук, — она подмигнула Лю Цингэ. — Чего же ты ждешь? Такая красивая омега заслуживает всех украшений в мире! Когда Лю Цингэ держал его за руку, чтобы надеть браслет, его брови нахмурились. — У тебя руки мёрзнут. Я принесу тебе что-нибудь горячее, — с этими словами он ушел в толпу. Бабушка одобрительно кудахтала. — Какой красивый альфа и такой внимательный. Тебе повезло, — бабушка одарила его дразнящей улыбкой. — Будь я на сорок лет моложе, я бы украла его у тебя. Шэнь Цзю рассмеялся и пошутил в ответ. — Не будьте такой скромной, мне повезло, что я не встретил вас десять лет назад. — Льстец, — они болтали еще некоторое время, пока Лю Цингэ не вернулся с пакетом свежих булочек, которые Шэнь Цзю с радостью принял, со вздохом согревая замерзшие руки. Они продолжали просматривать: книги, безделушки, подарки для Лю Минъянь и Нин Иньин. — Ты очень любишь эту ученицу, — прокомментировал Лю Цингэ, когда они сели отдохнуть в чайном домике. — И что с того? — Ничего, я только подумал… Внезапно кто-то столкнул Шэнь Цзю, в результате чего чашки рассыпались на землю и на его одежду. Нахмурившись, Лю Цингэ пошел вперед, чтобы отругать этого человека, но его прервала молодая женщина, которая обняла его. — Лю Цингэ! — Сяо Хун? — Ты меня помнишь! Приятно снова тебя видеть, гэгэ! — Женщина-омега широко улыбнулась. Ее красивое овальное лицо имело дружелюбный и открытый характер, как у человека, проводившего много времени на свежем воздухе. Первым инстинктом Шэнь Цзю было напасть на вторгшегося омегу, но он остановился, когда заметил, что они узнали друг друга. Он думал, что Лю Минъянь была единственной его сестрой, но, возможно, он ошибался. Может быть, еще один родственник? Тем не менее, связано это или нет, услышав, как Лю Цингэ так фамильярно обращается к другой омеге (кто, черт возьми, такая Сяо Хун?!), заставило его взбеситься. — Кажется, нас нужно представить Лю-шиди, — натянуто улыбнулся Шэнь Цзю. Выглядя взволнованным, Лю Цингэ прочистил горло. — Шисюн, это Хун Чабяо, она друг семьи. Сяо Хун, я бы хотел, чтобы ты познакомилась с моим шисюном, Шэнь Цинцю. — Рад познакомиться с вами, мисс Хун, — ответил Шэнь Цзю с минимальной вежливостью. Он отказался называть ее этим прозвищем. — Я вижу, ты очень хорошо знаешь моего шиди. Мисс Хун засмеялась и скользнула к Лю Цингэ. — Мы выросли вместе! Разве ты не скучаешь по тем дням, когда бегал по нашим поместьям, лазил по деревьям и играл в грязи? — Я не знал, что ты решила стать культиватором. — Они пытались сделать из меня настоящую омегу-леди, но я хотела от жизни большего, чем сидеть дома, растить детей и вязать у костра, — она гордо сияла, демонстрируя свой меч. — Я недавно разговаривал с твоей мамой, она все время спрашивает, когда ты собираешься в гости. Она следовала за ними остаток ночи, болтая с Лю Цингэ об их общем детстве. Даже те мелочи, которые она упомянула — то, что нравилось Лю Цингэ — заставили Шэнь Цзю осознать, как мало он знает о своем шиди. Шэнь Цзю пытался присоединиться к разговору, но часто оказывался в стороне. Все разговоры о семейных посиделках в поместьях, на летних виллах, об охотах, общении с высшим светом — этому нельзя научиться, если не родиться в этом обществе. Он не мог иметь никакого отношения к жизни этих знатных отпрысков. Внутри него шевелилось беспокойство, потому что они составляли красивую пару: острые черты лица и высокое тело Лю Цингэ контрастировали с чистой красотой и атлетизмом девушки. Она выглядела как человек простой, а не сложный, как Шэнь Цзю… От этой мысли по венам Шэнь Цзю пробежал ледяной заряд. Нет. Этот альфа принадлежал ему. Он протянул руку через стол, сжал руки Лю Цингэ и подарил мисс Хун улыбку, сочащуюся едва скрываемым ядом. — Это прекрасное маленькое воссоединение, но мы с моим альфой сейчас на прогулке. — Мы на свидание, — быстро пояснил Лю Цингэ. Весёлое выражение лица мисс Хун на мгновение дрогнуло. — О, ты омега Гэгэ? Забавно, что Хоу никогда не упоминал тебя. Я думала… Шэнь Цзю потянулся вперед, чтобы заправить прядь волос за ухо Лю Цингэ, и при этом коснулся запястьем шеи своего альфы, чтобы понюхать его. Это было послание от омеги к омеге, чтобы они отступили. Однако мисс Хун выглядела лишь удивленной. Это его выбило из колеи. — Было очень приятно с вами познакомиться, но нам пора идти, — Шэнь Цзю схватил Лю Цингэ за руку и быстро увел их прочь. — Подожди, Шисюн, позволь мне принести тебе еще чая… — Я больше не хочу, — коротко сказал Шэнь Цзю. Настроение его было испорчено, а кожа чесалась от пролитого напитка. — Скоро увидимся, гэгэ! — весело позвала его мисс Хун. Снаружи Шэнь Цзю прошипел: — Ты никогда не рассказывал мне о своем друге. «Сяо Хун», правда? — Это было очень давно, я не думал, что это важно, — Лю Цингэ пожал плечами. — Ты в порядке? Шэнь Цзю стиснул зубы. — Отлично. *** Шэнь Цзю думал, что на этом все и кончено. Но несколько дней спустя его и Лю Цинге вызвали на пик Цюндин. Взволнованно сияющий Юэ Цинъюань приветствовал их, и рядом с ним стоял последний человек, которого Шэнь Цзю хотел видеть… — Гэгэ! — чирикнула Хун Чабяо. — Какой сюрприз! Лю-шиди, почему ты не сказал нам, что твоя подруга была в городе? — Юэ Цинъюань усмехнулся, как гордый дядя. Она хихикнула и заговорщически наклонилась к лидеру секты. — Гэгэ всегда был тихим. Вероятно, он никогда не говорил тебе, что я его невеста. — Ты… — воскликнул Лю Цингэ. Рука Шэнь Цзю сжала веер так сильно, что дерево заскрипело. — Ой! Это для меня новость, — Юэ Цинъюань повернулась и с удивлением посмотрела на него. — Лю-шиди всегда полон сюрпризов. — Наши родители обручили нас еще до нашего рождения. Это был хороший союз, поскольку наши семьи всегда были близки, и у нас обоих так много общего. — Помолвка была расторгнута, когда я присоединился к Цанцюну. Никаких обязательств больше нет, — заговорил Лю Цингэ, бросив быстрый взгляд на Шэнь Цзю. — Но ты никогда не забудешь детскую дружбу, — Она вздохнула. — Разве ты не помнишь, как мы поклялись сбежать вместе и стать мошенниками? — Эм, — Лю Цингэ начал чувствовать себя неловко, бросая обеспокоенные взгляды на Шэнь Цзю, который не смотрел на него. Ее глаза сверкнули. — А когда ты обещал мне, что у нас будет двадцать детей? — Это было… — начал было Лю Цингэ, но Юэ Цинъюань прервал его с улыбкой. — Лю-шиди, почему бы тебе не показать Хун-гунян секту? Прошли годы с тех пор, как вы встречались, я уверен, вам обоим хотелось бы наверстать упущенное. — Возможно, в другой день. Мы с Шэнь-шисюном собирались на охоту… — начал говорить Лю Цингэ. — Я настаиваю, — в улыбке Юэ Цинъюаня было нотка стали. — Не каждый день выпадает возможность провести время со старым другом. Мисс Хун радостно покачала головой. — Да! Мне не терпится увидеть твой дом, гэгэ! Потеряв рассудок, Лю Цингэ повернулся к Шэнь Цзю с беспомощным взглядом. Чего он ожидает от меня?! — Шэнь Цзю смотрел в ответ, кипя внутри. Шэнь Цзю не мог сказать ей уйти, кто он такой, чтобы отказывать Лю Цингэ в встрече со старым другом? Если только в глупом кодексе чести этого животного не было какого-нибудь нелепого правила, например, никогда не отказывать омеге в просьбе. Он большой мальчик, он сам может сказать «нет». Шэнь Цзю поднял веер, чтобы закрыть нижнюю половину лица. — Ты можешь делать все, что хочешь. — Потрясающе! — Мисс Хун немедленно схватила Лю Цингэ за руку и начала тянуть сопротивляющегося бога войны к радужному мосту. Юэ Цинъюань задумчиво вздохнула. — Разве это не приятно? Два друга воссоединились спустя столько времени, начав с того места, на котором остановились, — Он бросил быстрый взгляд на Шэнь Цзю. — Воистину, дружба, сложившаяся в детстве, самая крепкая, не правда ли? — Хн, — Шэнь Цзю почувствовал, как будто у него в ушах зазвенело. Голос Юэ Цинъюань понизился. — Мне жаль, что ваши планы были нарушены. Может быть, Шэнь-шиди захочет остаться на чай? — Нет, спасибо, — челюсть Шэнь Цзю сжалась оттого, что он наблюдал, как надоедливая женщина накинулась на Лю Цингэ. Он пошел один домой. Вскоре о мисс Хун стала говорить вся гора. Шэнь Цзю, казалось, не мог избежать ее; Казалось, она всегда случайно оказывалась в том же месте, что и они, или он случайно слышал, как другие говорили о ней. На следующем собрании Лордов пиков место Лю Цингэ было заметно пустым, поскольку он снова отправился на осмотр достопримечательностей с мисс Хун. Ци Цинци не переставала говорить о ней. — Хун-гунян — такой хороший образец для подражания для омег. — Почему бы тебе тогда не жениться на ней? — пробормотал про себя Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань примиряюще улыбнулась. — Ну-ну, Шэнь-шиди, никто не умаляет твоих достижений. Незачем ревновать. — Я не ревную! Ци Цинци хихикнула. — В этом мире есть место не для одного высококлассного омеги. Во всяком случае, они должны поддерживать друг друга… В ярости Шэнь Цзю встал и вылетел из комнаты. *** — И вот как ты делаешь этот ход! — Мисс Хун продемонстрировала сложную технику владения мечом группе пораженных звездами учеников. — Какое искусное владение мечом! Как и ожидалось от возлюбленной детства Лю-шишу, — выпалил взволнованный ученик, заслужив несколько злобных взглядов учеников Цинцзин. — Ты омега и главный ученик своей секты? — С удивлением сказал омега-ученик из Аньдина. — Я никогда не знал, что это возможно. Как ты сделала это? — Я изо всех сил старалась, боролась с системой и вышла победителем! — Мисс Хун расплылась в лихой ухмылке, балансируя с мечом на плечах. — Всего можно добиться, если потрудиться достаточно усердно. Если я смогла это сделать, то сможет и любой! Ученик-омега вздохнул, опустив голову. — Не я. Я никогда не смогу быть таким сильным, как ты. Мисс Хун обняла их. — Хэй. Никогда не следует стыдиться того, что ты омега, мы ничуть не хуже альф. — Она права! — крикнул кто-то, и послышался ропот согласия. — Видите ли, вам вообще не нужно прятаться, если у вас есть навыки. Я всегда думала, что глупо скрывать, кем вы являетесь. Шэнь Цзю почувствовал, как несколько любопытных глаз обратились к нему, но изо всех сил старался их игнорировать. — Жалость к себе ни к чему не приведет! У меня ничего не было, но я много работал, чтобы добиться того, что имею. Как тяжело вам пришлось бы работать, если бы богатая семья дала вам путевку в жизнь?! Шэнь Цзю сдержал резкие слова, которые хотел сказать, и вместо этого прокомментировал. — Я бы вряд ли сказал, что ребенок из престижной семьи Хун считается «нищим». Она почувствовала вызов в его словах и вызывающе подняла подбородок. — Грустно, когда омеги не поддерживают друг друга. — Действительно, — он ушел, не обращая внимания на шепот учеников. *** Той ночью Лю Цингэ не вернулся в свое обычное время. Шэнь Цзю ждал с растущим беспокойством в животе. Наверняка Лю Цингэ еще не было с ней, верно? Это нелепо. Час быка пришел, и Шэнь Цзю сдался и пошел спать. Но сон ускользал от него, все, что он мог представить, это Лю Цингэ и его подруга, которые вместе смеются, вместе пьют, вместе разговаривают. Дверь открылась и раздался знакомый голос. — Шисюн, я вернулся. Извини за опоздание. Но Шэнь Цзю держал глаза закрытыми, притворяясь спящим. Он слышал, как другой подошел ближе и встал у кровати. Он чуть не подпрыгнул, когда чья-то рука убрала его волосы с лица. — Ты спишь? — прошептал Лю Цингэ. Когда ответа не последовало, он убрал руку. Я сплю, — подумал Шэнь Цзю с тошнотворным чувством победы, когда Лю Цингэ отошел и начал готовиться ко сну. Когда его шиди присоединились к нему и обняли его в своей обычной позе для сна, это было не так утешительно, как обычно. *** Следующая серия дней привела Шэнь Цзю в бешенство. Казалось, что мисс Хун всегда хотела быть вместе с Лю Цингэ, таща его на прогулки с утра до вечера. Повелители пиков не переставали говорить о ней, а ученики не переставали сплетничать о ней и о нем. Чтобы немного отдохнуть от всего, Шэнь Цзю поселился в тихом павильоне в бамбуковом лесу, чтобы заняться живописью. Тень упала на его работу. — Добрый день, старший Шэнь. Мне было любопытно поговорить с вами, — Мисс Хун сказала слишком весело. — Ты, должно быть, особенный, раз мой гэгэ не перестает говорить о тебе. Не поднимая глаз, Шэнь Цзю ответил немного язвительно. — Не могу сказать то же самое. Он ни разу не упомянул вас. Глаза мисс Хун сверкнули, прежде чем она выпустила собственную колкость. — Знаешь, Лю-гэгэ никогда не интересовался четырьмя искусствами. О, его заставляли их учить, но он ненавидел это. Всегда считал рисование и музыку пустой тратой времени. — У тебя есть что сказать? — Шэнь Цзю огрызнулся невольно. — Я просто удивлена, что он ухаживал за кем-то с таким… изысканным вкусом, — ее акцент на этом слове показал, что она на самом деле думала. — Очевидно, что у Лю Цингэ есть еще много граней, о которых вы не знаете, — Шэнь Цзю не мог поверить, что он так защищает своего шиди. Слова задели ее, потому что лицо мисс Хун исказилось от ярости. — Может быть, я и не такая изысканная учёная, как вы, но я добилась того, чего достигла, благодаря честному упорному труду. Мне не пришлось спать, пока я поднималась! — Ты думаешь, это то, что я сделал? — О, пожалуйста, не притворяйтесь, что вы не замечаете, как вся секта изо всех сил старается угодить, когда Трагически Прекрасный омега Шэнь Цинцю хлопает своими нежными ресницами, — губы мисс Хун скривились в ухмылке. — Может быть, ты и обманул всех своим представлением о плачущей красавице, но я вижу тебя насквозь. — Как приятно с тобой. Вам будет приятно узнать, что я тоже провел столь же глубокий анализ вашей личности, — холодно посмотрел на нее Шэнь Цзю. — А именно, что все, что я слышу, — это истерика ребенка. — Не называй меня ребенком! — Тогда перестань вести себя как они. Ты завидуешь, что он за мной ухаживает. Несмотря на то, что, как вы утверждаете, вы знали его столько лет, он не выбирал вас. Внезапным резким жестом она ударила по чайнику, и тот разлетелся на куски. Чай пролился на незавершенную картину, в результате чего чернила растеклись, а бумага скомкалась. — Упс, — Мисс Хун поджала губы. — Я всегда была довольно неуклюжой. Лучше справляется с мечом, чем с кистью, — с этими словами она ушла, оставив Шэнь Цзю с разбитым чайником и испорченной картиной. *** Этот инцидент потряс Шэнь Цзю больше, чем он ожидал. Насмешливые, самоуверенные слова Хун Чабяо проносились у него в голове. Проспал путь к вершине, да? Я покажу тебе, — он стиснул зубы. Поскольку в глазах других он уже был омегой, он также может сыграть на этом. Теперь все, о чем он мог думать, это то, насколько прискорбно несовершенными были отношения между ним и Лю Цингэ. Как альфа захочет быть с омегой, который не может сделать для своей пары то единственное, что он должен был сделать? Как бы Лю Цингэ ни старался оставаться честным, он все еще оставался альфой, движимой первобытными инстинктами. Даже терпение Лю Цингэ имело предел: он наверняка стал бы искать секса в другом месте, если бы ему неоднократно отказывали. Дайте ему повод остаться, иначе он наверняка уйдет. Это была широко известная поговорка, которую респектабельные омеги обычно с пренебрежением произносили всякий раз, когда проходили мимо борделя. Образ Лю Цингэ с каким-то другим омегой заставил его грудь гореть; кто-то милый и приятный. Кто-то, кто разделял его интересы, кто-то, кого не отягощал эмоциональный багаж Шэнь Цзю. О чем он думал? И у него, и у Лю Цинге почти не было ничего общего, как они могли когда-либо надеяться… Шэнь Цзю ударил кулаком по столу. Нет нет! Он не мог просто пассивно принять поражение! Он должен был принять меры; если они планируют сблизиться во время его следующей течки, ему лучше привыкнуть к этому, потому что именно этого его партнер будет ожидать на регулярной основе. Как бы это ни пугало его, ему нужно было найти способ преодолеть это и перестать быть таким трусом. Заключите сделку, так сказать. Приняв решение, Шэнь Цзю отправил ученика на пика Цзуй Сянь с письмом, написанным лично, с просьбой, нет, с требованием нескольких банок их самого крепкого напитка. Он знал, что персики бессмертия уже в сезоне; спиртной напиток, полученный из небесных персиков, был настолько крепким, что мог опьянить даже сильного земледельца. Вскоре Шэнь Цзю смотрел на небольшую гору винных банок на своем столе. Он поморщился, не в силах поверить, что на самом деле прибегал к запою, чтобы успокоить нервы. Шэнь Цзю потянулся за первой банкой и сделал большой глоток. Вино обожгло его дотла и обожгло ему нос, заставив его закашляться. Как это кто-то пьет?! Он оглядел все банки и вздохнул. Хотя половина горшка придала ему достаточно смелости, чтобы сделать минет, ему понадобится гораздо больше вина, если он собирается принять Лю Цингэ внутрь себя. Праведный бог войны и его сумасшедший, неприятный омега-алкоголик, — тупо подумал Шэнь Цзю, делая еще одну длинную затяжку. Через некоторое время вино перестало гореть. Он не знал, хорошо это или плохо. Шэнь Цзю мрачно задавался вопросом, станет ли это его жизнью после того, как он поженится. *** Когда Лю Цингэ вернулся позже, он получил охапку Шэнь Цзю, который небрежно поцеловал его в шею. — Скучал по тебе, — протянул Шэнь Цзю. Его руки неуклюже погладили лицо Лю Цингэ, погладили его плечи и сжали грудь. — Я тоже скучал по тебе, шисюн, — Лю Цингэ был озадачен, но не расстроен таким приветствием. Он нетерпеливо ответил на поцелуй, скользя руками по бокам Шэнь Цзю, чтобы погладить его талию — его шисюн застонал от этого прикосновения и прижался ближе. Это было необычно, Шэнь Цзю никогда не был таким отзывчивым, когда они были вместе. — С тобой все в порядке? — Лю Цингэ впервые заметил красный румянец на щеках и шее Шэнь Цзю. — Почему бы и нет? — Шэнь Цзю наклонился вперед, чтобы поцеловать Лю Цингэ, и тот охотно ответил ему взаимностью. Поцелуй стал жарким, когда Шэнь Цзю нетерпеливо потащил их в спальню. Лю Цингэ поплелся за ним с видом растерянного волнения, не в силах поверить, что это была его счастливая ночь. По крайней мере, одному из нас будет хорошо, — подумал Шэнь Цзю. Стало сложно сохранять равновесие и не произносить невнятно слова. Даже без алкоголя в его организме его тревога продолжала расти с каждым предметом одежды. — Я правда могу? — Лю Цингэ с удивлением смотрел на его обнаженное тело. — Шисюн, ты такой красивый… Так все говорят, но что хорошего мне принесло то, что я был красивым? Шэнь Цзю отбросил руки, блуждающие по его талии: — Сначала ты должен меня подготовить. — Ой. Хорошо, — Лю Цингэ понял, что он не знает как. — Как? Шэнь Цзю глубоко вздохнул. Он оседлал бедро своего шиди и поднес руку Лю Цингэ ко входу. — Используй пальцы. Лю Цингэ робко ткнул в него вход. — Так? Шэнь Цзю усмехнулся и покачал бедрами. — Перестань меня щекотать и вложи в это больше чувств! Взволнованный выговором, Лю Цингэ сунул туда два пальца, погрузив их до самого сустава. — Хгх! Не так уж и сложно, скотина! — Шэнь Цзю зашипел от ожога, он был недостаточно влажным для такого внезапного растягивания, но алкоголь притупил большую часть боли. — Перемести их, чтобы растянуть меня. Покраснев, Лю Цингэ повиновался и начал растягивать его на манер ножниц. Шэнь Цзю положил голову на плечо Лю Цингэ, пытаясь расслабить мышцы и быть открытым. — Хватит, — Шэнь Цзю перевернулся на живот, зная по опыту, что это наименее болезненное положение. И скрыть любые выражения, которые могли бы его выдать. Он чувствовал дыхание Лю Цингэ, горячее и голодное, на его шее, целуя и покусывая чувствительную кожу. Тело Лю Цингэ прижималось к спине Шэнь Цзю горячей тяжестью, и он чувствовал твердость, давящую прямо над своей хризантемой. — Мм, Шисюн, от тебя так хорошо пахнет, спасибо, спасибо, что позволил мне. Шэнь Цзю закрыл глаза и не напрягался. Он впился зубами в подушку, чтобы заглушить крики, грозившие вырваться из его губ. Пожалуйста, нет, пожалуйста, прекрати, пожалуйста, пожалуйста… Он едва сдержал всхлип, когда руки крепко схватили его за бедра и подняли их вверх, обнажая дырку. Что-то твердое и огромное прижалось к его входу, вызывая волну паники в животе. Если бы Лю Цингэ уже чувствовал себя таким большим, насколько болезненнее был бы его узел?! Перестань ныть, Сяо Цзю, тебе уже нечего терять. А теперь заткнись и ложись на кровать. Он зажмурился, крепко скрутил руки на простынях и приготовился к боли. Не борись с этим, просто позволь этому случиться. Скоро все закончится. Звон в ушах и голоса становились все громче и громче, сливаясь в водоворот ужаса, он не мог дышать, было так больно… —…сюн! Шисюн, давай, дыши, — появилось обеспокоенное лицо Лю Цингэ. Его шиди стоял над ним на коленях, положив руки на грудь для передачи энергии. Шэнь Цзю облизнул онемевшие губы: — Хорошо. Я… прикусил язык. —У тебя случилась паническая атака, — Лю Цингэ не поверил надуманному оправданию. — Я слышал, как ты плачешь. Дерьмо. Я думал, никто этого не услышит. — Теперь со мной все в порядке, не беспокойся обо мне. Мы можем продолжить сейчас. — Что?! Как я могу продолжить, если ты плачешь и трясешься, когда я прикасаюсь к тебе? — Лю Цингэ нахмурился (с отвращением? С облегчением?) и сел на пятки. — Я не думаю, что тебе это нравится. — Не смеши! — Шэнь Цзю увидел, что член Лю Цингэ опадает, и в отчаянии потянулся к нему, но его руки были пойманы. — Может быть, я и скотина, но я не настолько глуп. Я не хочу ничего делать, если ты не получаешь удовольствия, — Лю Цингэ ответил тоном, говорящим, что об этом не будет споров, и именно эта нота окончательности привела Шэнь Цзю в ярость. Как смеет этот альфа указывать ему, что делать?! Именно тогда разочарование Шэнь Цзю вырвалось из него, но в пьяном состоянии все это слилось в одну бессвязную речь: как ему пришлось преодолеть страх завязать узел, если он хотел связать себя узами, как ему пришлось напиться в чтобы набраться храбрости, а ему даже не нравилось так много пить, что Лю Цингэ устал от него и собирается жениться на Хун Чабяо и завести от нее двадцать детей… — О чем ты говоришь? — Лю Цингэ моргнул в полном замешательстве, пытаясь собрать кусочки воедино. Ужас отразился на его лице, когда слова наконец дошли до сознания. — Ты думаешь, я заставляю тебя это делать? Шэнь Цзю ничего не мог сказать. Стыд пробежал по всем его жилам. Он знал, что его поведение было смехотворно жалким, он не был каким-то застенчивым девственником, чья чистота была их самым ценным достоинством. Он был испорченным товаром, грязным и сломанным, все достоинства, которые у него были, давно потеряны. Он услышал удрученный вздох Лю Цинге и свернулся калачиком, ожидая неизбежного отказа. Было удивительно, что Лю Цингэ не выбежал и не начал кричать на него. — Хорошо, — Лю Цингэ закутался в мантию, скрывая свое тело от глаз. — …Хорошо? — Все, что ты хочешь, я хочу. Меня все устраивает. Тебе разрешено передумать. — Раньше никто не говорил, что я могу, — в его голосе послышалась предательская дрожь. — Ты можешь. — Ты-ты… — Шэнь Цзю не мог придумать, что сказать. Это превращалась в очень странную ночь, и он не был вполне уверен, что это был сон, подпитанный алкоголем. — Уже поздно, нам пора спать, — Лю Цингэ начал одеваться и переставлять подушки, как будто жалкой попытки Шэнь Цзю не произошло. Шэнь Цзю потянулся и поймал его за руку. — Ты все еще можешь использовать мой рот, если… — Мы не будем делать этого сегодня вечером, — немного резко сказал Лю Цингэ, что заставило Шэнь Цзю вздрогнуть, поэтому он быстро сменил тон. — Не потому, что я злюсь на тебя. — Завтра мы разберемся с этим. Мне не нравится, что ты напился, чтобы заставить себя сделать… — Затем он нахмурился, склонив голову набок. — Ты все еще пьян? Шэнь Цзю прикрыл рот рукой. — Нет. Глаза сузились, Лю Цингэ, как ястреб, оттачивал свою ложь. — Я чувствую этот запах от тебя! Сколько ты выпил? Шэнь Цзю фыркнул. — Четыре… — Четыре чего? — потребовал Лю Цингэ. — Баночки, — словно по команде из-под кровати выкатилась пустая банка из-под вина. Они смотрели, как он катился по полу, пока не ударился о стену. Шум вывел Лю Цингэ из транса, и он резко потянул Шэнь Цзю за руку. — Поднимись! Следуй за мной, ты не пойдешь спать вот так. Лю Цингэ заставлял его пить воду из чашки за чашкой, чтобы ослабить действие алкоголя, и никакие жалобы не могли изменить его мнение. Когда он позволил Шэнь Цзю лечь спать, было уже поздно, и еще долгое время после этого Шэнь Цзю смотрел в темноту. Шэнь Цзю проснулся с раскалывающейся головой и прогорклым привкусом во рту. Почему мир был таким громким и ярким? — Как ты себя чувствуешь, Шисюн? — голос Лю Цингэ прогремел в черепе Шэнь Цзю, словно молоток по гонгу. — Прекрати кричать! От тебя у меня болит голова, — Шэнь Цзю спрятал больную голову под подушку. — Я говорю нормально, — кровать наклонилась, когда Лю Цингэ сел на край. Несмотря на его протесты, он оторвал подушку от Шэнь Цзю. — Дай мне это, ты задохнешься. Шэнь Цзю протестующе заскулил, когда его подушку отобрали. Яркость вызвала боль, пронзившую его голову, и он свернулся калачиком на боку, чтобы спрятаться от нее. — Ты скотина! Моя голова болит! — Тебе не следовало так много пить, — осужденный голос Лю Цингэ врезался в его череп. — О чем ты думал? Вино, которое ты получил от Цзуй Сянь, настолько мощное, что может напоить даже небесных чиновников, а у тебя не очень сильное ядро, поэтому ты более восприимчив к последствиям… Почему Лю Цингэ пришлось напоминать ему о его плохих решениях? Шэнь Цзю бросил взгляд на плечи, его покрасневшие глаза были налиты кровью и полны слез. — Почему ты так груб со мной? Он представлял собой довольно жалкое зрелище, потому выражение лица Лю Цингэ смягчилось, и он потянулся, чтобы отвести спутанные волосы Шэнь Цзю со лба. — Тебе так больно? — А ты как думаешь? Я страдаю, а ты продолжаешь на меня кричать. Тебе все равно, — Шэнь Цзю отвернулся и зажмурился, чувствуя себя чрезвычайно виноватым. Все было ужасно. — Мне не все равно, — прозвучал Лю Цинге еще дальше, как будто он шаркал по комнате. Шэнь Цзю фыркнул и возобновил попытки стать частью матраса. Он всхлипнул, почувствовав, что его переворачивают на спину, но прежде, чем жестокий свет смог поразить его чувства, ему на глаза накрыли прохладное полотенце. Он вздохнул с облегчением; прохлада немного облегчила боль в голове и затемнила комнату. — Я принесу тебе что-нибудь от головной боли. Никуда не уходи, — голос Лю Цингэ раздался над его ухом, и что-то мягкое коснулось его губ — Лю Цингэ целовал его. — Куда бы я вообще пошел? — пробормотал он. Он не был уверен, что сможет сделать два шага, прежде чем его голова взорвется. Лю Цингэ промычал ответ и еще раз поцеловал его в висок. Шэнь Цзю откинулся на спинку стула, чтобы вздремнуть, слушая, как удаляются шаги Лю Цингэ… — Просыпайся, Шисюн. — Хм? — Шэнь Цзю застонал, когда полотенце было снято. Разве Лю Цингэ только что не ушел? Было такое ощущение, будто он едва закрыл глаза. Лю Цингэ поставил поднос возле кровати. — Я принес тебе восстанавливающее средство от Цянь Цао, — Лю Цингэ не упомянул неодобрительный взгляд Му Цинфана, когда просил лекарство. — Не пей это… Шэнь Цзю схватил пузырек и выпил его. Освежающая прохлада разлилась от макушки по всему телу; он чувствовал себя свежим и ясным, похмелье полностью прошло. — …быстро, — сказал с опозданием тот. Облегчение было настолько полным, что Шэнь Цзю расплылся в улыбке, облегая плечи Лю Цингэ. — Ааа… Шиди всегда заставляет меня чувствовать себя так хорошо. — Ничего не было, — Лю Цингэ покраснел и сжал его руку. — Вот, я также принес тебе завтрак. Когда похмелье прошло, Шэнь Цзю заметил, насколько он голоден. У него потекли слюнки, когда он осмотрел еду: на подушке из свежего риса лежала яичница с помидорами. Он сделал глоток и застонал от удовольствия: жирные яйца усиливали вкус сладких и пикантных помидоров, и все это скреплялось свежим рисом. Некоторое время он думал только о вкусной еде. Тогда Лю Цингэ пришлось нарушить мир, подняв эту тему. — Итак, насчет вчерашнего вечера… Черт возьми. Шэнь Цзю остановился во время жевания. Он продолжал запихивать еду в рот, чтобы не говорить. — Если ты не хочешь что-то делать, ты всегда можешь мне сказать. Я не буду злиться. — Это так? — Шэнь Цзю проглотил последний глоток и отставил миску в сторону. — Почему ты игнорировал меня, чтобы развлечься с Сяо Хуном? — Хм? — Лю Цинге потерялся, не ожидая такого вопроса. — Я никогда не игнорировал тебя. Она просто друг. — Ты продолжаешь предлагать стать ее личным гидом, что я должен думать? — голос Шэнь Цзю стал громче. — Ты сказал мне идти вперед! — воскликнул Лю Цингэ. — Если ты не хотел, чтобы я уходил, почему ты просто не сказал об этом? — О, так я должен быть эгоистом и требовать, чтобы ты прекратил встречаться с друзьями? Хм! — Шэнь Цзю отвернулся и надулся. — Шисюн… — Уходи. — Нет, — когда руки Лю Цингэ обвили его за талию, он сделал символическое сопротивление, но позволил утащить себя на колени другому. — Отпусти меня, скотина. — Нет, пока ты не выслушаешь то, что я скажу, — сказал Лю Цингэ, разворачивая его так, чтобы они оказались лицом к лицу. Неохотно Шэнь Цзю поднял глаза и встретился с ним взглядом. — Ты единственный, о ком я думаю. — Почему? Есть другие омеги, которые красивее меня. Более приятный. С ними тебе будет легче и счастливее. — Меня не волнует ни один из них. Все, что мне нужно, это ты, мой шисюн. — Даже после того детского обещания о браке? — Да, мы были помолвлены, но я встречался с ней лично всего несколько лет назад, — объяснил Лю Цингэ. — Наши родители отменили это, когда я начал совершенствоваться. Шэнь Цзю был в замешательстве. — Ты ничего к ней не чувствуешь? Лю Цинге покачал головой. — Может быть, какая-то нежность, поскольку мы играли вместе. Но это было очень давно, и мы теперь другие люди. Честно говоря, я не думал о ней много лет, пока она не появилась снова. — Ой, — Шэнь Цзю почувствовал себя еще более глупо, позволив ей добраться до него. — Хм… итак, когда мы делаем… что-то вместе… — Лю Цингэ сделал несколько попыток продолжить предложение, прежде чем перейти сразу к делу. — Ты чувствуешь, что я тебя заставляю? Например, когда ты… когда ты используешь рот? — Лю Цингэ заикался, произнося это слово, как будто он еще не видел Шэнь Цзю в различных неловких ситуациях. — Нет, это другое, — Шэнь Цзю не смог пойти дальше этого в своем объяснении. — Я не был бы против, если бы ты однажды взял меня. Но не сейчас, — Шэнь Цзю зажмурился, не в силах встретиться с ним взглядом. — Жаль разочаровать тебя. — Я никогда не разочаруюсь в тебе, никогда, — руки Лю Цингэ сжали его и слегка встряхнули. — Я расстроен из-за того, что не заметил, что мой партнер испугался. После всего, что ты рассказал мне во время течки, я должен был знать. — Мы еще не пара и никогда не будем, если я не смогу преодолеть эту слабость, — мрачно сказал Шэнь Цзю. — Как ты и сказал, еще не поздно передумать. Лю Цингэ сжал губы, прежде чем заговорить, тщательно выбирая каждое слово. — Шисюн, я ухаживал за тобой не только ради того, чтобы уложить тебя в постель. Я счастлив… вечно спарринговать с тобой. У Шэнь Цзю вырвался дикий смешок, потому что, конечно же, его шиди имел однонаправленный ум и все связывал с боем. Глаза Лю Цингэ смягчились, когда он увидел его улыбку. — Тебе не нужно чувствовать себя обязанным что-то делать, чтобы… удержать меня. Так что все в порядке. — Это? Ты счастлив, если это… — Шэнь Цзю указал с кривой улыбкой. — Все ли есть? Что мы не занимаемся ничем иным, как спаррингами днем ​​и сном рядом со мной ночью? Пауза. Затем Лю Цингэ прижал щеку к виску. — Я подожду, пока ты будешь готов. В горле Шэнь Цзю сжалось. — А если я никогда не буду? — Тогда не будем, — ответил просто тот. Неужели этот придурок никогда не думал, прежде чем говорить? Шэнь Цзю огрызнулся на него. — Не обещай так беспечно! — Я никогда не даю свое слово легкомысленно. Если я дам обещание, я умру, прежде чем нарушу его. — Да, я знаю, ты говорил это много раз раньше, — пробормотал Шэнь Цзю, и Лю Цингэ игриво прикусил его за ухо. — Ой! — Я не такой умный, как ты, мне нужно, чтобы мне все объяснили, — признался Лю Цингэ, как будто пытался успокоить избалованную жену. — Я не знаю, чего ты хочешь, если ты мне не скажешь. — Значит, в следующий раз, когда я не хочу, чтобы меня трогали, я должен просто сказать тебе, чтобы ты ушел? — Шэнь Цзю усмехнулся. — Да, именно так, — ответил Лю Цингэ, и сарказм совершенно вылетел из его головы. Затем он добавил: — И больше никакого пьянства. — Хорошо, — сварливо сказал Шэнь Цзю. Он начал вставать с кровати, но руки Лю Цингэ остались вокруг него. — Что теперь? — Можем ли мы остаться здесь сегодня? Я мало тебя видел в последние несколько дней, — прошептал Лю Цингэ, его взгляд стал мягким и тоскливым. — Я скучал по тебе. И все, чего хотел Шэнь Цзю, — это близости и комфорта, которые давал его шиди, но гордость заставляла его притворяться, что он думает об этом. — Если ты настаиваешь. Как только они оба были уложены, Лю Цингэ начал его чуять; одна рука нежно массирует ароматические железы на его шее, другая рука поглаживает его позвоночник и оставляет запах на запястье. Контакт был приятным, успокаивающим его чувства. Шэнь Цзю замурлыкал, прижимаясь к нему ближе. Стук в дверь вернул Шэнь Цзю в сознание. Он застонал, услышав приглушенные голоса Юэ Цинъюань и мисс Хун, которые, без сомнения, пришли сюда, чтобы стащить с него его шиди. — Похоже, Сяо Хун здесь, — категорически сказал Шэнь Цзю, его настроение было полностью убито. — У тебя нет возможности съездить с ней на прогулку? — Это может сделать кто-то другой. Ты важнее, — Лю Цингэ поцеловал его в плечо. — Не вставай, я разберусь с этим. Теперь с любопытством Шэнь Цзю перекатился на бок и увидел, как Лю Цингэ надел халат и пошел к двери. Он подумывал последовать за ним и стать свидетелем конфронтации, когда раздражительный тон мисс Хун нарушил тишину. — Но Юэ-чжанмэнь сказал мне, что ты сегодня проведешь меня по городу! Наверняка твой шисюн не обладает монополией на твое время! — Сегодня я останусь с Шэнь-шисюном, пока ему не станет лучше, — ответил Лю Цингэ. Затем, как будто это была запоздалая мысль, он добавил: — Извините за позднее уведомление. — О, мне жаль слышать, что Шэнь-шиди нездоров, — обеспокоенно ответил Юэ Цинъюань. — Ты, должно быть, очень обеспокоен. Почему бы тебе не сделать перерыв и не пойти куда-нибудь с Хун-Гунян? Я останусь здесь и присмотрю за Шэнь-шиди. — Нет, спасибо, — сказал Лю Цингэ в своей обычной лаконичной манере и закрыл за ними дверь. Было какое-то ворчание, и Юэ Цинъюань пытался найти выход из этой ситуации, затем шум снаружи утих. Лю Цингэ вернулась к кровати и устроилась рядом с ним. *** Он не знал, что Лю Цингэ сказал Хун Чабяо, только то, что она ушла с горы Цан Цюн на следующий день. Шэнь Цзю вздохнул с облегчением. После этого Шэнь Цзю был слишком смущен, чтобы что-либо предпринимать в течение следующих нескольких дней. Всякий раз, когда он пытался сблизиться, Лю Цингэ отклонял его ухаживания из своего нелепого чувства чести, поскольку теперь он, очевидно, думал, что Шэнь Цзю слишком хрупкий, чтобы справиться с настоящим сексом. Хуже того, в тех немногих случаях, когда Шэнь Цзю удавалось раздеться, он замерзал и начинал дрожать. Но Лю Цингэ всегда был терпелив и никогда не терял самообладания в течение многих раз, когда его подвергали сомнению. — Ты такой красивый, — Лю Цингэ поднял дрожащие руки с того места, где они застыли на его воротнике, и поцеловал ладонь каждой. — Я еще ничего не сделал, — пробормотал Шэнь Цзю. По атмосфере было видно, что сегодня их ждет очередной провал. — Мм. Красив в любом случае, — Лю Цингэ наклонился вперед и поцеловал его. — Ложись, я хочу сделать тебе массаж. — Нет, я могу это сделать, — возразил Шэнь Цзю, когда его тянули к кровати. — Твои плечи напряжены. Ты будешь лучше спать, — успокаивающе добавил Лю Цингэ. И он поцеловал Шэнь Цзю в верхнюю часть позвоночника, прямо под затылок. Это действительно было приятно. Прижавшись щекой к простыням, Шэнь Цзю смотрел на стену. — Мне жаль. — Зачем? Это было мило, легко и нежно, но Шэнь Цзю это не удовлетворило. Страх был провалом, и он не мог проиграть. Тогда у него возникла идея. *** Он удивил Лю Цингэ, когда тот вернулся домой на следующий вечер. — Шисюн, мы говорили о… — Я не пил, — сказал Шэнь Цзю между поцелуями. — Я знаю, что делаю, и хочу это сделать, поэтому ты не сможешь меня остановить. Он опустился на колени между ног Лю Цингэ и не торопился, раздевая Лю Цингэ, поднося его к краю и немедленно отступая вниз. В пятый раз, когда он сделал это, хватка Лю Цингэ на плечах Шэнь Цзю стала болезненно крепкой. — Ш-шисюн, если ты продолжишь это делать, я не смогу… я не смогу сдерживаться… Шэнь Цзю позволил члену выскользнуть изо рта и посмотрел на него. — Я хочу, чтобы ты трахнул мои бедра. Лю Цингэ уставился на него. — Хм? Шэнь Цзю забрался на кровать и опустился на колени, сжав ноги: спелый изгиб его хризантемы слегка затмил треугольник, где сходились его ноги, капелька смазки скатилась по мягкой плоти его бедер. Он протянул руку сзади и проследил линию между бедрами. — Здесь. Глаза Лю Цингэ проследили за пальцем. Он понял, что его рот открыт, и поспешно смахнул немного слюны. — Ты можешь сделать это? — Да, с тех пор, как появились отверстия, люди пытались вставить в них что-нибудь, — Шэнь Цзю нетерпеливо покачал бедрами. — Мне это не повредит, а тебе будет приятно, так что давай. — Ты в этом уверен? — Руки Лю Цингэ нерешительно легли на его бедра, но его очень заинтересованный член подпрыгнул и ткнул Шэнь Цзю в бок. — Я полностью осознаю, — Шэнь Цзю взглянул через плечо, прищурившись. — Если ты попробуешь сказать что-нибудь глупое, я тебя укушу. Осторожно Лю Цингэ прижал свой член к линии скользких-скользких бедер и начал входить внутрь. Сладкое давление заставило его ахнуть, и он не мог остановиться — он двигался вперед, пока не достиг конца, основание его члена шлепает Шэнь Цзю по бедрам. Лю Цингэ не нуждался в инструкциях, что делать дальше. Он установил жестокий темп, щелкнув бедрами с такой силой, что Шэнь Цзю отбросило бы вперед, если бы Лю Цингэ не удержал. Его пальцы нашли ямочки на бедренных костях Шэнь Цзю, надавив настолько сильно, что остались синяки. Дыхание Шэнь Цзю участилось, твердый член самым восхитительным образом терся о его дырочку, а головка с каждым ударом дразнила его промежность, заставляя его течь еще сильнее. — Шисюн, Шисюн, я не могу остановиться, я не могу… ты ощущаешься так хорошо, так мягко, — лепетал Лю Цингэ, целуя его в позвоночник, обнимая рукой грудь Шэнь Цзю, прижимая его к туловищу, пока он почти удерживал маленького мужчину с кровати. — Продолжай, продолжай. Возьми то, что тебе нужно, — выдохнул Шэнь Цзю. Воздух вырывался из него с каждым толчком, из-за чего было трудно двигаться, не говоря уже о разговоре. Ему следовало ожидать, что одержимость Лю Цинге тренировками приведет к его большой выносливости. Лю Цингэ выгнулся вперед, пока его тело почти полностью не накрыло Шэнь Цинцю. Бедра Шэнь Цзю дрожали от усилий, удерживавших их вместе, разбухший узел грозил раздвинуть их при каждом толчке. Все, что он мог сделать, это схватить руку своего шиди и держаться, пока Лю Цингэ добивался его удовольствие. Удары Лю Цинге становились все более яростными, хотя его растущий узел заставлял сжимать сильнее. Его штаны и ворчание становились все жестче, пока он почти не зарычал, когда его зубы кусали и царапали шею Шэнь Цзю. Наконец, с хлопком узел прорвался сквозь бедра Шэнь Цзю и зафиксировался на месте. С полудиким рычанием Лю Цингэ кончил так сильно, что капли его освобождения забрызгали живот Шэнь Цзю. Его бедра продолжали беспорядочно покачиваться, а затем постепенно замедлились. Затем его руки ослабли, и они упали на кровать, хотя он позаботился о том, чтобы они приземлились на бок. Лю Цинге сонно мурлыкал, уткнувшись носом в шею Шэнь Цзю. Шэнь Цзю медленно выдохнул и посмотрел вниз. Это выглядело непристойно, по сравнению с узлом Лю Цингэ его член выглядел таким маленьким. Он старался не представлять, каково было бы иметь внутри себя такое чудовище. Однако сейчас он не чувствовал себя плохо. Немного устал и болел, но это было не хуже, чем день тренировки. — Подожди, Шисюн, ты еще не пришел. Ты проснулся? Шисюн, я могу… Но Шэнь Цзю притворился спящим. Он все еще был недоволен, но все было в порядке. Все дело в том, чтобы быть хорошим для своего альфы. *** После той ночи Лю Цингэ всегда позволял Шэнь Цзю сделать первый шаг и начать что-то сексуальное. Он был счастлив быть с Шэнь Цзю в любом качестве. В то время как Шэнь Цзю почувствовал себя немного более уверенным в своей желательности, обнаружив новый способ позволить своему шиди найти удовольствие. Ему не составило труда подкрасться к своему альфа-шиди, прошептать ему на ухо нежное слово и найти тихое место, где Лю Цингэ мог бы трахнуть его бедра. Если раньше жители горы Цанцюн думали, что эта пара — эксгибиционисты, то сейчас ситуация стала ещё хуже. Стук и удушье, доносившиеся из-за связи пары, только укрепили непристойное представление о них. Хотя в основном это о Лю Цингэ. В первый раз Шан Цинхуа вошел не в ту комнату и увидел, как Шэнь Цзю склонился над столом в задранной мантии, а Лю Цингэ стоял позади него и схватил его за бедра, когда маленький человек с писком побежал. — Ты что-нибудь слышал? — Лю Цингэ взглянул вверх, хотя его бедра не прекратили ритма. — Ничего важного, — Шэнь Цзю обхватил себя одной рукой, пытаясь найти собственное освобождение, в то время как Лю Цингэ получал удовольствие. Незаметно для них за ними наблюдала пара завистливых глаз.