А ты помнишь?

***

      Лань Хуань шумно выдохнул, прежде чем зайти в дом своего возлюбленного. После спокойной ночи с душевными разговорами, покой прервал Не Хуайсан, который попросил срочно приехать домой. И Цзян Чэн, не зная, что может случится, подорвался с места.       А Лань Хуань был вынужден вернуться один в квартиру, потому что врываться в чужой дом посреди ночи, не хотел. Да и… Мечтал увидеть лицо Юй Цзыюань, Шэнли, а также проклятого Шэнь Цяо.       Написав о своём приходе, Лань Хуань медленно зашёл в дом. К ногам тут же бросился котейка, такой знакомый, что аж сердце затрепетало. Лань Хуань поднял его на руки и начал целовать, как вдруг услышал шаги.       Хуайсан.       Прошёл мимо прихожей и даже не посмотрел на него. Впрочем, Сичэнь удивлён не был. Снял обувь и направился вглубь дома. Услышал знакомые голоса, исходящие на кухни и спрятал за спину букет цветов.       — Доброе утро… — начал он так, будто его появление совершенно обыденно. Цзян Чэн тут же подорвался с места и оказался рядом.       — Ты долго, — скрывая настоящие чувства за недовольством, сказал Цзян Чэн.       — Пробки здесь — это что-то ужасное, — устало произнёс Лань Хуань, доставая из-за спины подарок. Он склонился чуть ниже и поцеловал Цзян Чэна в лоб.       — Я купил билеты, — предупредил старший так тихо, чтобы даже в этой гробовой тишине никто, кроме Цзян Чэна его не услышал.       Сам студент просиял и кивнул. Собрался с мыслями и обернулся. Когда увидел недоумение родственников, невольно рассмеялся и облокотился на Лань Хуаня.       Первый отреагировал Шэнь Цяо.       — Какого дьявола здесь происходит?       — Даже несмотря на то, что я тебя запутал, ты успел, — проговорил с лёгким раздражением и разочарованием Шэнли, складывая руки на груди, — Старею.       Но главным объектом все ещё оставалась мадам Юй. Лань Хуань прекрасно знал, что подтолкнуло её совершить столь необдуманный поступок и теперь Лань Хуань хотел, чтобы Цзян Чэн услышал правду.       — Ну же… Говорите, — ядовито, чувствуя кипящую злость, сказал Лань Хуань и чуть сильнее сжал руку на талии Цзян Чэна, — Объясните наконец-то вашему сыну, почему вы решили усугубить его страдания.       — Думаешь, не расскажу? Пф. В день, перед тем, как я избавила тебя от этого человека в твоей жизни от него пришёл звонок. Ты попросил поднять трубку, а я услышала женский голос. Эта особа назвала себя женой и попросила объяснить наличие переписок, каких-то фотографий и что-то ещё…       — Мам!       Юй Цзыюань неожиданно вздрогнула. Она со своим стойким характером, она, что жила с мужем, которого ненавидела — вздрогнула от того, что сын повысил на неё голос.       Лань Хуань же про себя хмыкнул, когда увидел как в любимых серых глазах загорается обида.       — Ты думаешь, я настолько наивный, что поверил?! Да я с его бывшей, которая по нему сохла, находился и слушал возмущения о том, что он только ей и принадлежит! Я знаю, что существуют люди, которые стараются нас рассорить, но я знаю как он сильно меня любит… — Цзян Чэн рвано выдохнул, сжимая букет цветов сильнее, — Ты… Вы… С дядей, что вы натворили? Я… Я остался на второй год от чувства неизвестности, я завалил экзамены и чувствовал себя брошенным.       Возмущению и горькой обиде не было предела. Цзян Чэн поверил, когда услышал, что так будет лучше. А в итоге? Разве стало лучше? Столько потраченных нервов, чувств, лишних мыслей и все из-за какого-то грубого случая, который бы его рассмешил. Да наплевать Цзян Чэну, что за жены ему звонить будут, он видит глаза Лань Хуаня, слышит его бесконечную любовь в голосе и знает, кого тот на самом деле любит.       Это было так глупо!       Цзян Чэн не хотел больше здесь оставаться. Он схватил Ланя за руку и утащил в свою комнату, закрывая дверь.       — Я в шоке!       Лань Хуань молчал.       — Я был лишен возможности хотя бы слышать тебя! И из-за чего? Из-за этого ублюдка, который хотел увидеть мои страдания… Черт!       Цзян Чэн ударил по столу и опустил голову. Чувства сожаления и ненависти заполнили его изнутри и медленно начали убивать, до тех пор, пока позади не оказался Лань Хуань.       Старший осторожно приложил свои руки на чужую талию, выдохнул и опустил подбородок на чужую голову.       — Я рядом, А-Чэн. Не это ли сейчас главное?       Цзян Чэн развернулся и прижался ближе, желая убрать этот внутренний холод, который пугал. Цзян Чэн надеялся, что больше никогда его не почувствует, но стоило только осознать, из-за чего всё пошло по одному месту, как чёрная обида била током внутри.       Пока Цзян Чэн пытался найти спокойствие в данной ситуации, Лань Хуань понимал, как им будет сложно ближайшие месяца три. Снова привыкнуть друг другу, осознать, что теперь они есть друг у друга и некуда деваться. Проработать раны Цзян Чэна было главной задачей. Лань Хуань шумно выдохнул, начиная шептать Цзян Чэну всякие милые бредни.       Казалось бы, прошло столько времени, а юноша все ещё тает от этого. Тает от объятий, близости и этих глупых слов.       Сколько времени прошло?       Лань Хуань не понял, но почувствовал, что Цзян Чэн пришёл в себя.       — Вылет через три часа. Хочешь что-нибудь?       — Только твоё присутствие рядом.       — Это очевидно, — улыбнулся Хуань и поцеловал Цзян Чэна в макушку, — Могу даже дать больше. Только скажи, чего ты хочешь.       — Уйти. Куда-нибудь, но уйти.       — Хорошо, тогда давай загрузим твои вещи и вещи Хуайсана и пойдём.       — Угу…       Лань Хуань выдохнул и слегка отстранился. Кинул короткий взгляд на кровать и понял, что Цзян Чэн берет с собой только самое необходимое. Неудивительно. Особенно теперь.       Лань Хуань забрал сумку с кровати и направился вместе с Цзян Чэном вниз. Младший забрал с собой Нару и тот с удовольствием спрятался в рукав большой толстовки.       — Никак привык с тобой так ходить? — поинтересовался с удивлением Лань Хуань и погладил уже взрослого котика по макушке.       — Да, я его часто с собой таскаю, — признался Цзян Чэн.       — Не поверишь, но я с Хокку также.       Цзян Чэн усмехнулся.       — Как. Твоя мама? — поинтересовался юноша, понимая, что ему безумно не терпится с ней встретиться.       — Неплохо. Сильно переживает о том, что случилось. Так и не поняла, почему Юй Цзыюань так резко перестала общаться. О тебе все время спрашивает. Подталкивала поехать в Японию на каждый твой день рождения. Но то рейс отменят, то я не успевал на самолёт, то ещё какая-то ерунда… В общем, все протестовало нашей встрече.       — Я очень рад, что ты нашёл меня.       — А-Чэ-эн! — протянул почти отчаянно Лань Хуань и прижал Цзян Чэна к себе, — Как я тебя люблю, словами не передать.       Цзян Чэн тихо рассмеялся.       — Хуайсана надо будет забрать.       — Да, естественно.       Лань Хуань убрал чужую сумку в багажник и после этого обошёл машину, открывая Цзян Чэну дверь.       — Прошу.       — Благодарю.       — Пожелания нашей поездки?       — Давай за кофе съездим.       — Всё, что угодно.       Лань Хуань улыбнулся, склонился чуть ниже и невесомо поцеловал в лоб. Что-то им все ещё мешало. То ли Цзян Чэн смущается, то ли обстановка не та, но пока Лань Хуань слабо чувствовал, что по нему скучали так, как скучал он. Однако не торопил. Ни в коем случае. Он видел любовь в глазах младшего, видел всё то, что ему не хватало. Пускай его чувства не проявляются в действиях, ему достаточно слов и этого взгляда.       Лань Хуань открыл телефон, а Цзян Чэн тут же вскинул брови вверх и часто заморгал: — Стой, стой, стой!       Остановив любые действия, Лань Хуань стал смотреть на то, как Цзян Чэн выходит из приложений и листает вправо до тех пор, пока не находит пустой экран.       Лань Хуань наконец-то понял, что вызывало такую реакцию. У него на обоях давно стояло совместное фото с Цзян Чэном из лагеря. Да, ему уже очень много времени, но такую память Лань Хуань не хотел убирать.       — Надо будет обновить.       — Ты же фотографироваться не любишь! — воскликнул Цзян Чэн. Внутри столько трепета и положительных чувств, когда ему было так спокойно? Кроме вчерашнего дня и не вспомнит. У него не было подозрений, что Лань Хуань настолько его ценит. Была уверенность в том, что из-за родителей нашёл себе кого-то, а так получается, что… Наверное, нет?       А может это сделано специально? Цзян Чэн не понимал, а вопросы встали поперёк горла.       — С тобой — это другое, — ответил задумчиво Лань Хуань и уже невольно представил картины их фотосъёмки. Ну, если возможность есть, почему бы и нет?       — Я уже кое-что придумал. Кста-ати, моё сердце остановилось вчера, когда я увидел тебя в своей одежде, — мужчина улыбнулся, — Она, на самом деле и была создана под тебя, но подошла просто… Вау.       — Подробнее, пожалуйста.       Лань Хуань усмехнулся и пока ждал светофора, повернулся к Цзян Чэну.       — Неужели ты думаешь, что мои мысли были заняты кем-то другим? Нет, любовь моя. Устраивая скандал, я думал о тебе, думал о том, что так будет лучше. Когда я переехал, я думал о тебе, о том, что так встретиться будет куда проще. Когда я создал свою школу, я был уверен, тебе она понравится и ты одобришь мои действия.       — Не это ли одержимость?       Лань Хуань рассмеялся, поддался вперёд, целуя Цзян Чэна в лоб.       — Она самая, — прошептал он в самые губы и перевёл внимание на дорогу, — Но, обещаю, ты будешь ощущать минимум от неё.       Не то, чтобы Цзян Чэн не был готов почувствовать максимум…       — Я запомнил.       Лань Хуань хмыкнул и просиял, радуясь, что Цзян Чэн отреагировал спокойно.       Дальше поездка была тихой. Цзян Чэн заметно был занят своей обидой на маму и дядю, а Лань Хуань пытался понять, стоило ли вмешаться, но так и не решился.       Оказавшись возле кофейни, которую Лань Хуань полюбил за два месяца своего проживания здесь, он заглушил машину и вышел. Обошёл и открыл дверь Цзян Чэну.       — Как насчёт горячего шоколада? — предложил Лань Хуань.       — Да, я буду только за.       Лань Хуань подошёл ближе к кассе и тогда Цзян Чэн заговорил на японском, делая заказ.       — А ты что будешь?       — Большой карамельный латте, — вдруг на достаточно чистом и однозначно уверенном японским заговорил Лань Хуань, а Цзян Чэн замер.       — Ты. выучил язык?       — Я был готов к тому, что мы здесь будем жить хотя бы до твоего выпуска, — объяснил Лань Хуань, оплачивая покупку. Они отошли в тихий угол и заняли столик там.       — Скажи ещё что-нибудь.       Лань Хуань усмехнулся.       — Что именно котёночек хочет от меня услышать? То, как сильно я скучал?       — Ты. Сколько времени уделял на изучение?       Улыбнувшись, Лань Хуань ответил: — На выходных по три-четыре часа, а в будни, если получилось, то минимум час.       Цзян Чэн удивлённо протяжно выдохнул.       — Ты невероятен.       — А-Чэн. — вдруг, спустя долгую тишину, чуть строго позвал Лань Хуань и с полной серьёзностью во взгляде посмотрел на беззаботного Цзян Чэна, который был счастлив, что скоро покинет это место.       — Что? — отозвался Цзян Чэн, переводя взгляд с окна на возлюбленного.       — У тебя же здесь и работа, — напомнил тихо Лань Хуань.       — Я уже вчера уволился, — непоколебимо ответил Цзян Чэн и пожал плечами, — Когда я туда устроился и меня захотели поднять на статус выше, я сразу предупредил о том, что в любой момент могу уехать.       — А где ты работал? Расскажи поподробнее, мне правда интересно.       — В ресторане. Сначала официантом, хорошо сдружился с администратором зала, а когда он уходил, то посоветовал взять меня на эту должность.       — Зарплата-то хорошая?       Цзян Чэн неловко улыбнулся. Он открыл свой телефон заходя в приложение банка и показал его Ланю. Тот тут же всикнул брови с лёгким недопониманием смотря на своего возлюбленного.       — На что… Ты тратил?       — Половину суммы откладывал на билет и жилье, а остальное тратил на себя. Год назад отдал другу деньги на помощь в операции мамы, — Цзян Чэн выдохнул.       — А точно операция была?       — Да. Я видел его маму, видел больничные счета и в целом верил ему, так как знал с самого переезда сюда.       — Вернул?       — Нет, — выдохнул Цзян Чэн, — Хуань, он и так работает двадцать четыре на семь, чтобы обеспечить троих братьев и маму.       Лань Хуань понятливо кивнул, не собираясь вмешиваться в эту ситуацию.       — Ты молодец. Син Цю направил тебя в нужную сторону, — с нежностью в голосе сказал Лань Сичэнь.       Цзян Чэн невольно задохнулся при упоминании покойного друга. В глазах тут же тоска, а на сердце желание.       Одно единственное — навестить.       — Я… Так давно у него не был.       — Съездим. Время теперь много.       Лань Хуань осторожно накрыл чужую руку своей и успокаивающе провел пальцами по запястье.       — Всё теперь будет хорошо.

***

      Он не попрощался ни с мамой, ни с дядей, даже Шэнь Цяо проигнорировал. Они дождались Хуайсана и отправились в аэропорт. Лань Хуань разобрался со своей машиной и только после этого они сели на нужный самолёт.       Цзян Чэн тут же уснул, так как всю ночь провел с Хуайсаном. А тот, в свою очередь, принялся за что-то свое. Лань Хуань не собирался спать, но объект обожания рядом буквально расслабил его и вскоре, старший тоже уснул.       Это был самый лёгкий перелёт в его жизни. Правда прийти в себя, Лань Хуань смог только в аэропорту. Цзян Чэн забрал свою сумку и закинул на плечо, но Лань Хуань, проявляя какую-никакую заботу, забрал его и сумку Хуайсана.       — Ужин закажите… — попросил Лань Хуань, вызывая такси. Мысленно пытался понять, как будет лучше: сразу рассказать Минцзюэ о возвращении Хуайсана и Цзян Чэна, либо потом.       Выбор оказался проще: Хуайсан сам попросил встретиться с братом, а Хуань не стал спорить. Дорога была направлена к офису, в котором работал Минцзюэ. Там стояла и машина Лань Хуаня.       Когда они оказались возле здания, Хуайсан вдруг обернулся и, приложив руку к шее, сказал: — Ты можешь не идти к нему?       Лань Хуань всикнул брови.       Он собирался протестовать, ведь мало ли, что могло случится, но позади него появился Цзян Чэн, который осторожно потянул на себя, намекая на то, что Хуайсан знает, что делать. Если бы не это, то Лань Хуань навряд-ли отпустил Хуайсана.       Но тот ушёл, а Цзян Чэн полностью облокотился на возлюбленного.       — Поехали, Хуань, они сами разберутся, — пробурчал студент, а Сичэнь не стал спорить.       Через двадцать минут они оказались дома у Хуаня. Просторная, красивая квартира, которая сразу понравилась Цзян Чэну. А когда он увидел Хокку? Чуть не умер от переизбытка эмоций! Да и Нару был безумно рад встрече.       Цзян Чэн долго бессмысленно ходил по квартире, чувствуя как поперёк горла встал неприятный ком.       Опять новая обстановка… Нужно привыкнуть к новой стране, прийти в себя. Этот ад… Неужели снова застиг его врасплох?       — А-Чэн?       Студент вздрогнул и обернулся. Лань Хуань стоял близко и с тревогой смотрел на своего возлюбленного. Медленно он опустил свою руку на чужое лицо и медленно провел по скулам.       — Ты чего? Что за грусть в твоих глазах?       — Я… не знаю.       — Поэтому я хотел, чтобы мы ещё остались в Японии, — прошептал Лань Хуань, прижимая Цзян Чэна ближе, — А-Чэн, чтобы ни случилось, где бы мы ни были, я всегда буду рядом. Понимаю тебя… Впереди сложный процесс восстановления всего тебя, но я же помогу. Обязательно помогу.       Цзян Чэн ничего не ответил.       Парень лишь сильнее сжал свои руки и понял, что безумно сильно хочет вернуть того себя. Таким, каким он когда-то уехал из лагеря, таким, каким он позже улетел из Китая и таким, каким он стал благодаря Лань Хуаню. Без него подобного не получится, поэтому чужое присутствие просто необходимо.

***

      — Почему меня так колотит… — обречённо выдохнул Цзян Чэн, смотря на свою свободную руку. Он замотал головой, в попытке устаканить все мысли, но банально не мог, отчего злился сам на себя.       Парень выругался и всё-таки позвонил в дверь. Только мысль о том, что Хуань там не давала пути к отступлению.       Дверь открыл сам Хуань. Старший мило улыбнулся, медленно затягивая в дом мамы, где сегодня находились все: Усянь и Ванцзи, которые снова сошлись, Минцзюэ, Хуайсан, которые успешно помирились и даже Яньли была там. Настолько мадам Лань хотела разобраться в том, что случилось. Лань Хуань рассказывал, что такие ужины для них не редкость, но мадам Лань всегда хотела видеть именно его, Цзян Чэна.       Сам студент ужасно переживал.       Ещё никто из той компании, кроме Хуайсана, знать не знают о его возвращении. Цзян Чэн судорожно выдохнул, откладывая букет цветов для Яньли и мадам Лань.       Лань Хуань осторожно взял Цзян Чэна за руку, склонился ниже и мимолётно поцеловал в лоб.       — Всё хорошо. Мама будет безумно счастлива увидеть тебя.       Цзян Чэн посмотрел в зеркало.       Прошло всего два дня, а ему казалось, что он расцветает. Настолько посветлели глаза, исчезла вечная усталость и раздражение на лице. Лань Хуань привёл его в порядок.       Младший выдохнул и кивнул, взял букеты и медленно направился в гостиную. Лань Хуань не зашёл сразу.       Он встал в проёме двери так, что Цзян Чэн стоял сбоку и его видно не было.       — Мам, у меня для тебя небольшой сюрприз и новость одновременно.       Небольшой.       Цзян Чэн улыбнулся.       — Что такое? Чего ты опять придумал? А-Хуань, если ты опять приготовил какой-то дорогой подарок, я его не приму.       — Очень дорогой, — томной интонацией сказал Лань Хуань и мельком посмотрел на Цзян Чэна, что уже с нетерпением и лёгким страхом ждал, когда можно будет показаться.       — Что-то из Японии? — несмело предположила мадам Лань и уперлась руками в бока, — Я же сказала, мне ничего, кроме твоего А-Чэна оттуда не нужно. Ты и так без него приехал. Бедный мальчик уже, наверное, устал и отчаялся тебя ждать.       — Ма-ам… — недовольно протянул Лань Сичэнь.       — Что «мам»? Ты обещал его забрать, а в итоге? Знаю-знаю, твоя работа, обязанности, но ты же любишь А-Чэна, пора бы…       Цзян Чэн не сдержался и прыснул от смеха, смотря на недовольное выражение лица своего возлюбленного. Повисла тишина, а Лань Хуань выразительно фыркнул.       — Я с этим живу, представляешь?       — Ты… С кем… Ты… Говоришь? — голос мадам Лань предательски задрожал. Цзян Чэн не стал больше прятаться и встал в проход.       — Здравствуйте, мадам Лань. Очень рад вас видеть.       Он и слова больше сказать не успел, как оказался в объятиях. Таких приятных и тёплых… Таких родных. Цзян Чэн невольно втянул запах сандала и обнял в ответ. Глаза противно защипали, то ли от тоски, то ли от переполняющего его счастья. Цзян Чэн был готов умереть от переизбытка эмоций. Оказывается соскучился он не только по Хуаню… Его мама за столь короткий срок стала не менее родным человеком. Человеком, за которого Цзян Чэн будет также готов свернуть горы.       — Ужас, совсем худой! А-Хуань, ты, надеюсь, это заметил?       Лань Хуань вновь фыркнул и закатил глаза в непривычной манере. Мадам Лань просияла и вновь начала тискать Цзян Чэна. А тот и не против был. Настолько… Соскучился.       Но самое удивительно, насколько легче Цзян Чэн себя почувствовал, увидев эти глаза и бесконечную любовь в них.       Интересно… смотрели ли на него так собственные родители?       — Это вам.       — Спасибо, мой хороший, проходи.       Вот чего-чего не ожидал Цзян Чэн, так это того, что следом на него буквально накинется Минцзюэ, начиная теребить, мучать, что мозг явно сдвинулся с места и в глазах всё помутнело.       — Маленький засранец! Из-за тебя столько страданий было! А тут стоишь, как ни в чем не бывало.       Цзян Чэн снова рассмеялся, хватая чужие руки.       — Да, да, громила-Не, я тоже скучал.       — Ай-ц, иди ты!       — Ну признайся, соскучился! — слукавил Цзян Чэн, а рядом стоящий Лань Хуань вздрогнул и чуть не выронил букеты.       Он… Словно другого человека сейчас видит. Цзян Чэн казалось так сильно поменялся, а сейчас вот он, его маленький А-Чэн, который будет издеваться над ним и его выдержкой.       Они явно на правильном пути.       Пока Минцзюэ и Цзян Чэн ругались, к ним наконец-то подошла и Яньли.       А следом… из комнаты выбежали два ребёнка.       — Дядя! — Цзинь Лин налетел на него с крепкими объятиями, а вот второй малыш неспеша подошёл к Сичэню и прижался к его ногам, недоверчиво смотря на незнакомца.       Цзян Чэн как током ударило от осознания того, что происходит.       — Как он на тебя похож…       — Просто совпадение, — прошептал Лань Хуань, нежно проводя рукой по волосам ЦзинъИ.       — Вообще-то на тебя он тоже похож! — воскликнул Цзинь Лин и слез с рук, — Смотри, у него такие же брови и глаза! А ещё у него такая же дурацкая привычка закатывать глаза, как у тебя!       — Ах ты маленький…       Цзян Чэн задумался.       — О… — наконец-то понимая и без того очевидный факт: ЦзинъИ был приемным. Сбило лишь с правильного направления тот факт, что с Лань Хуанем они безумно похожи. А из-за мелкого Цзинь Лина Цзян Чэну казалось, что и его черты есть.       Мальчик сложил руки на груди и прищурился, отчего Цзян Чэн вдруг рассмеялся одновременно с Яньли.       Вот точно его копия…       Лань Хуань улыбнулся и положил руку на голову приёмному сыну.       — Мое счастье, которое в разы облегчило мои страдания и о тебе, и с родственниками.       — Почему ты страдал по этому человеку?       — Он был очень далеко, — объяснил Лань Хуань.       — А! Это папа, про которого рассказала Доу!       Цзян Чэн вспыхнул и был немало удивлён, когда ребёнок ринулся в его сторону и налетел с такими же тёплыми объятиями. Он рассмеялся и вдруг сказал: — Я так много про тебя слышал, но все равно не узнал. Прости, папа Цзян Чэн!       Не слишком ли я молодой, чтобы называться папой? — мысленно подумал Цзян Чэн, красная гуще прежнего.       — Подождите… Доу? Это кто?       — Юнь Доу. Девушка, которая когда-то помогла тебе в лагере поставить Сяоли на место, — напомнил Минцзюэ.       — Легче не стало, — признался Цзян Чэн. В его жизни было слишком много людей, да и проживание в Японии дало сбой с прошлым. Некоторых людей он забыл напрочь, а вот некоторых вспоминал каждый раз, когда мог.       Просто потому что скучал.       — Будем… Тогда знакомы.       — Я надеюсь с тобой папа Сичэнь будет улыбаться чаще и вы будете чаще забирать меня от Доу!       — Обязательно. Как только всё наладиться.       — Я запомнил!       — Пошли! — воскликнул А-Лин и утащил своего друга в другую комнату. Лань Хуань осторожно подошёл ближе и помог встать.       — А не слишком ли рано, чтобы меня называли папой?       — Вообще, когда мы его взяли, долгое время он обращался ко мне как Сичэнь-гэ, но когда я переехал, рассказал Доу… На следующих выходных, ЦзинъИ назвал меня папой и заплакал, когда я попросил так не говорить.       — Оу… Я понял. Папа значит папа.       Лань Хуань умилился этой реакции. Но внутреннюю некоторую панику А-Чэна прервала уже Цзян Яньли, которая потащила за стол. Этот ужин явно был лучшим за долгое время. Спокойно, комфортно…       Долгие бессмысленные разговоры, Цзян Чэн рассказывал о том, что случилось, как жил и многое другое. Единственное, из виду как-то пропал Вэй Усянь, который быстро ушел с ужина, не желая разговаривать. Но главное было не это. Главное было ощущать Лань Хуаня. Он сидел рядом, пускай и находился большее время в телефоне, но внимательно слушал, держал за руку или просто водил рукой по ноге, чтобы снять напряжение. Цзян Чэну сначала было неловко. Он просто отвык от подобного проявления чувств и эмоций. Лань Хуань тоже не спешил. Дома всё ещё находились в разных комнатах, Лань Хуань заходил в его личное пространство только тенью, чтобы не напугать и не ранить.       Несмотря на бесконечную любовь со стороны обоих, Лань Хуань знал, что Цзян Чэн пережил достаточно много неприятного и свыкнуться с обстановкой вокруг стоило.       Этот ужин стал глотком чистого воздуха. Когда они вернулись домой, Цзян Чэн вдруг ощутил прилив нежности любви к Лань Хуаню.       Когда старший готовил горячий шоколад, Цзян Чэн долго сидел молча позади и смотрел на объект обожания. Лань Хуань совсем не изменился за это время.       Единственное, заметно добавились всякие проблемы сидящего планктона. Спина.       Цзян Чэн осторожно, совершенно бесшумно встал с места и медленно подошёл ближе. Его руки медленно обвились вокруг чужого тела. От неожиданности, Лань Хуань вздрогнул и напрягся.       — А-Чэн? — позвал он, не понимая, что случилось.       — М?       — Всё хорошо?       — Почему, если я обнимаю тебя, значит что-то случилось? — взъелся недовольно Цзян Чэн, а Лань Хуань мгновенно растаял.       — Я переживаю за тебя.       Цзян Чэн увидел как закипел горячий шоколад и выключил конфорку.       — Хуань, от того, что ты выставил между нами новую стену мне не легче, — проговорил абсолютно серьёзно Цзян Чэн, — Я вижу твой взгляд, я помню сколько тебе лет, я понимаю то, что ты терпишь ради меня, но твоя одержимость меня совершенно не пугает.       Лань Хуань прикусил губу. Он опустил голову, мысленно проклиная себя за страх потерять. Цзян Чэн не знает, насколько он одержим. Психолог говорил, что это пройдёт и станет легче, когда они вновь сойдутся и через время всё станет хорошо. Но Лань Хуань переживает, что даст за раз слишком много. Он позволяет себе нежности, но не такие наглые действия, как когда-то давно.       Но неужели Цзян Чэну надо это?       Лань Хуань шумно выдохнул: — Я же сказал, что ты будешь чувствовать минимум от моей одержимости.       — Хуань…       — Сейчас остынет, я налью.       — Хуань.       — Тебе добавить…       — Лань Сичэнь.       Старший замер и обернулся, неловко улыбаясь. Цзян Чэн сложил руки на груди и недовольно посмотрел на человека перед собой.       — Если ты сейчас не закроешь мой рот своими губами и умопомрачительным языком, то я точно уйду, приняв это за знак того, что ты меня разлюбил.       Лань Хуань хмыкнул.       — Хорошо.       — Что «хорошо»? Ты…       Переспрашивать было больше не надо. Лань Хуань оказался рядом и прижал к столешнице, впиваясь в чужие губы с такой страстью, которую прятал глубоко в себе все эти года. Цзян Чэн же на мгновение даже захотел перехватить инициативу, но понял, что бессмысленно и размяк, получая удовольствие от этого момента.       Наконец-то, чтоб его, — пронеслось в голове. Цзян Чэн обнял за шею и привстал на носочки, чувствуя неудобство от твердости столешницы, но проблем дальше не возникло. Лань Хуань поднял его, сцепив руки под ягодицами.       Внутри всё свело, защемило сладкой болью, от которой немели кончики пальцев и голова становилась пустой. Цзян Чэн подумать не мог, что после такой длительной разлуки Лань Хуань не повалит его на кровать и не прижмет собой. Вот эта ланьская выдержка поистине сумасшедшая. Сейчас же смысла сдерживаться не было. Цзян Чэн сам попросил и был доволен, когда Лань Хуань уложил его на лопатки на кровать и навис сверху.       Долго голодным взглядом осматривал сильно изменившиеся черты лица и мысленно повторял одно:       — Прекрасен.       Цзян Чэн смутился и закатил глаза.       — Ты…       — Безумно люблю тебя, — склоняясь ниже, прошептал Лань Хуань и оставил невесомый поцелуй на лбу, точке между бровей, кончике носа, щеках. Избежал губы и провел дорожку поцелуев от подбородка до шеи. Смело запустил свою руку под футболку и начал водить вдоль линии пресса. Цзян Чэн рвано выдохнул, сжимая руки на чужих плечах.       — Хватит меня мучить…       — Ты такой чувствительный, — прошептал Сичэнь, прижимаясь губами к уху и покусывая хрящик, — Не помню, чтобы ты был таким в лагере.       — А я смотрю много думаешь!       — О тебе — да.       Цзян Чэн содрогнулся всем телом, когда ладонь Ланя скользнула выше. Он поймал чужой взгляд и подумал, что умрёт от любви к этому небожителю.       Сердце сходило с ума в бешенном танце. Его сознание совсем стало туманным, но тем не менее эта сладкая пытка ему нравилась, он хотел больше. Он хотел всего Хуаня. Хотел уничтожить эту стену между ними и отбросить все приличия ради него.

***

      — Я надеюсь завтра проснусь с тобой? — уже на грани сна поинтересовался Цзян Чэн. Он лежал в обнимку с Хуанем, а чужое сердцебиение, спокойное дыхание и слабый аромат свежести усыплял, принося в сознание умиротворение.       — Значит, завтракать идём в другое место.       — Пф, нашёл проблему.       — Спи, котёночек.       Цзян Чэн вдруг опомнился и приподнял голову. Он встретился со взглядом Хуаня, наполненным любви и подумал, что самое время сказать три дурацких слова.       Но вместо этого он вспоминал как сложно было сказать эти три слова раньше. Как он радовался, стоило только суметь преодолеть себя и сказать свои чувства. Цзян Чэн помнил всё, чувствовал необыкновенную ностальгию, которую заметил Лань Хуань.       — О чем думаешь?       — Ты помнишь… как я тебе впервые наконец-то признался?       — Конечно, — улыбнулся Хуань, — Я помню всё.       Цзян Чэн вдруг привстал.       — А ты помнишь тот вечер…       Их сон уходил от них быстро и без сомнений. Цзян Чэну казалось, что он был готов вспомнить абсолютно всё. Видеть милую реакцию собеседника было забавно и интересно одновременно. Цзян Чэн наконец-то почувствовал себя комфортно.       Почувствовал себя дома.       Понял, что всё наконец-то возвращается на свои места.

***