А ты помнишь?

      Его знакомые даже не подозревали, как же ему плохо внутри. Но при этом пытались помочь, отвлечь от внутренних переживаний, особенно Вэй Усянь и Не Хуайсан, они вообще делали всё, чтобы переключить мысли Цзян Чэна на что-то другое.       Но все было бестолку.       Цзян Чэн, проснувшись после истерики, не смог даже на мгновение смириться с мыслью, что что-то не так. Возможно, так повлияла Юй Цзыюань, которая убеждала сына в этом на протяжении долгого времени, и что-то всё-таки получилось.       Цзян Чэн чувствовал подвох, но все равно боялся, что с его Ланем случилось что-то плохое.       Очередной день, когда они большой компанией пошли гулять, не предвещал ничего хорошего. Честно говоря, Цзян Чэн был просто рад находиться не в одиночестве, а так как мама была занята до вечера, спасение Цзян Чэн искал во всем.       Хуайсан снова лепетал над ним, пытаясь успокоить, и попеременно проклинал Не Минцзюэ за то, что не берет трубку.       — Может тебе съездить туда? — вдруг сказал Вэй Усянь, — Хотя Лань Чжань даже не подумал об этом. Его реакция была настолько спокойная, что мы даже поругались, — он неловко потер переносицу.       — Я не понимаю… — Цзян Чэн спрятал лицо в своих ладонях, — Меня как будто обманули.       — Цзян-сюн, это временно. Скоро станет легче.       Цзян Чэн мотнул головой.       Если на принятие того, что Син Цю погиб, оставив его одного, понадобилось так много времени, понадобился совершенно другой человек, который вывел из мрака, но сам, не ожидая этого, утонул в нем, то естественно просто взять и отпустить будет невыносимо сложно. Да и Цзян Чэн до сих пор не смирился с мыслью о том, что Лань Хуань оставил его.       Это слишком больно.       Когда погиб Син Цю, Цзян Чэн был ребёнком, который боялся гнева матери и осуждения отца, поэтому рана, которая осталась, сама по себе прижглась и лишь жуткий шрам на все сердце напоминал об этом. А когда появился Лань Хуань даже мысли о том, что это состояние вернётся, не было. Цзян Чэн даже думать не хотел об этом.       Хотелось вернуться в лагерь.       Сбежать от обязанностей и до конца своих дней быть рядом с Лань Хуанем, но чёртова судьба даже дышать спокойно не даёт.       Цзян Чэн совсем помрачнел и отвёл взгляд в сторону, чтобы не показывать своих эмоций.       Из пучин мыслей вырвало то, что кто-то схватил за запястье, не пытаясь причинить боль, да и за мгновение Цзян Чэн понял, что человек за спиной не собирается вредить. Юноша обернулся и замер.       Непроизвольно, будто боясь, что это сон, он провернул руку так, чтобы самому схватить человека напротив.       Слабый огонёк надежды загорелся внутри. Ровно до тех пор, пока Не Минцзюэ не посмотрел в его глаза.       — Минцзюэ… — разочарованно выдохнул Цзян Чэн.       — Пойдём поговорим.       Цзян Чэн тут же захотел сбежать. Голос Не Минцзюэ был холодным и строгим, сразу становилось ясно, что ничего хорошего он не скажет. Взгляд был наполнен тревогой и переживанием, что ещё больше сводило с ума.       Несмотря на полное отсутствие возможности избежать истины, Цзян Чэн кивнул, повернулся к Усяню и сказал:       — Я приду в кофейню.       — Хорошо. Будь осторожен.       Они отошли достаточно далеко, чтобы их никто не слышал. Не Минцзюэ остановился возле лавочки и сел на неё, издав до ужаса усталый выдох.       — Что с моим Хуанем?       — Хороший вопрос, — сказал Минцзюэ, начиная крутить в руках зажигалку, — Давай я расскажу кое-что. Неделю назад он решил, что должен каким-то образом избавиться от отца и дяди, но в его планах не было ни капли жажды убить. Засудить или что-то в этом роде. Он бы сберег и себя, и маму, и брата. Но вчера все пошло… по одному месту.       Не Минцзюэ замолчал. И эта тишина, которая окутала обоих в одно мгновение, была удушающей. Цзян Чэн чуть с ума не сошёл и, в конце концов, понимая, что чужие слова не имеют счастливого финала, сел рядом.       Только тогда Минцзюэ продолжил:       — Я прекрасно знаю, что Сичэнь был в офисе в момент возгорания. Но я лично занялся вопросом происходящего и узнал, что он как будто пропал. Его отец был отравлен газом, а Лань Цижэня придавила балка с потолка, их тела нашли, пожарные приехали вовремя, но единственного кого найти не получилось, это Лань Сичэнь. В новостях ублюдки сказали, что погиб, но я не очень-то в это верю.       Цзян Чэн спрятал лицо в руках: — Я не хочу думать, что остался без него.       — Ах, да… Это был поджог. И я знаю кто это.       —…       — Та самая девушка и. мой дорогой, любимый, незабываемый выродок Мэн Яо.       Цзян Чэн вздрогнул. Его догадка оказалась верна. Все случилось не просто так.       Сердце испуганно заколотилось о грудную клетку, в попытке вырваться. Цзян Чэн даже подумать не мог, что когда-то этот человек реально посмеет сделать что-то плохое.       Как мерзко.       — Я даже не знаю с какими конкретно намерениями приехал. То ли, чтобы тебя предупредить, то ли в надежде, что Сичэнь будет здесь, а может и вовсе просто хотел поддержать, — Минцзюэ откинул голову и прикрыл глаза, пытаясь расслабиться. Но по сжатым в кулак рукам было понятно, ему очень сложно.       — Минцзюэ, пойдём ко мне? Я… не хочу один быть, но и в квартире находиться одному не по себе. Я и Хуайсана возьму.       — Мгм, хорошо.       Они вернулись в кофейню. Цзян Чэн всё-таки сделал заказ, но в какой-то момент Цзян Чэн понял, что не может позвать Хуайсана. Он не хотел, чтобы тот видел его страдания, поэтому Цзян Чэн попрощался и направился с Минцзюэ на выход.       В квартире они ни слова друг другу не сказали. Цзян Чэн не мог, просто не мог и пользовался моментом. Лишь смотрел на то, как Нару начинает играться с Минцзюэ, а тот сам медленно оживает благодаря котёнку.       — А он за мячиком бегать будет?       Цзян Чэн замер: — Он же не собака.       — Ну, а вдруг? Есть такой?       Цзян Чэн заторможено кивнул и принёс из игрушек мячик и мышку. Минцзюэ сначала долго дразнил малыша, а после этого бросил игрушку к двери. Нару ринулся к игрушке, схватил её зубами и вернулся к Минцзюэ. Старший Не поднял голову и дёрнул бровями.       — Видишь, — фыркнул Минцзюэ.       — Если я ему кину, он не побежит.       И в доказательство своих слов Цзян Чэн кинул мышку. Нару был рад, что хозяин присоединился, но вместо того, чтобы начать играть, забрался в капюшон и укусил в шею. Цзян Чэн выругался и снял его.       — Маленький дьявол.       Он поставил монстра на пол и Минцзюэ, усмехнувшись, продолжил играть.       — Минцзюэ, а когда точно… загорелся офис?       — М, в час дня, если не ошибаюсь.       Цзян Чэн шумно выдохнул, переводя взгляд на экран своего телефона. У него был открыт чат с Лань Хуанем, а там последнее сообщение без десяти час дня.       — А что? Есть какие-то доказательства?       — Единственное, что мне курьер подарок его принёс, но время было полвторого. Да и он же доставкой заранее пользуется…       Минцзюэ замер и медленно сказал: — Я недавно дал ему номер другой доставки. Она доставляет мгновенно и заказ нельзя откладывать.       Собственные слова пронзили ярким чувством надежды. Цзян Чэн даже с места соскочил, когда осознал происходящее. Он не успел ничего сказать, так как в дверь раздался звонок. Вернулась мама. Цзян Чэн быстро сходил в прихожую, открыл дверь и помог с пакетами.       — Ко мне друг пришёл.       — Хорошо. Может что-нибудь заказать?       — Мы уже, — кивнул Цзян Чэн и ушёл на кухню. Только поставил пакеты, снова хотел вернуться к изначальной теме, как вдруг в квартиру опять раздался звонок.       — Да чтож такое…       Цзян Чэн вышел в прихожую. Открыл дверь и перед собой увидел курьера. Точнее сначала в глаза бросился красивый, шикарный букет с его любимыми цветами. Большая корзинка с фруктами и сладостями.       Сердце будто остановилось.       Цзян Чэн мгновенно поставил подпись и вернулся на кухню. В цветах нашёл открытку. Место и время, желание встретиться. Цзян Чэн сначала встрепенулся, думая, что все это от Ланя, но вдруг нахмурился, сходил в свою комнату и взял другую открытку. Компания доставки другая. Тем более, Лань Хуань словно маленький ребёнок просил оставить сердечко в конце, а тут ничего не было. Цзян Чэн поморщился.       «Может не поставил?», — поник Цзян Чэн.       Минцзюэ подошёл ближе, озадаченно посмотрев на него: — Хочешь с тобой схожу?       Цзян Чэн кивнул. А потом ещё раз.       Не Минцзюэ усмехнулся и вернулся к котёнку. Вскоре в комнату зашла мадам Юй. Она поздоровалась с Минцзюэ и вдруг сказала:       — А-Чэн, ты можешь принести мне мой ноутбук? Я оставила его в машине.       — Да, конечно, отдыхай.       Цзян Чэн направился на выход.       А Не Минцзюэ в этот момент поднял голову и стал ждать. Юй Цзыюань сильно поменялась, больше не истерила по мелочам, ценила мелочи и очень полюбила своего сына.       Причина тревоги в её глазах стала очевидна с первых минут.       — Минцзюэ, где Сичэнь? Мадам Лань с ума сходит от недопонимания, а на А-Чэне лица нет.       — Всё, что я могу сказать — то, что случилось было не его задумкой. Это было покушение и я пока не могу это доказать. Но активно занимаюсь этим. А где Лань Сичэнь я не знаю. Поэтому приехал сюда, искренне надеялся, что он здесь.       — А его здесь нет… — выдохнула мадам Юй, — Можешь остаться на пару дней?       — Конечно. Я и приехал настолько.       — Спасибо.       Вовремя.       Вернулся Цзян Чэн и принёс ноутбук. Тогда Юй Цзыюань ушла в гостиную. А вот Цзян Чэн начал собираться на встречу. Минцзюэ ждал его возле комнаты и рассматривал то, что находится внутри.       — У тебя пусто.       — Я же переезжаю в конце лета.       — А да, точно. Квартиру оставите?       — Да.       — Понятно.       Разговор никак не складывался, но с Минцзюэ было очень легко молчать. Все вообще было в порядке. Они вышли и направились на место встречи. Шли долго, около сорока минут. Уже стемнело и на месте встречи было настолько темно, хоть глаз вырви. Цзян Чэн уже и замерз. Поэтому был немного удивлён, когда на плечи упала тяжёлая кофта.       — Я прогуляюсь по округе, — невозмутимо сказал Минцзюэ, убирая руки в карман.       — Мгм.       — Если что кричи.       — Я не настолько слаб.       — Физически возможно, а вот морально… да.       Не Минцзюэ скрылся и тогда Цзян Чэн остался в одиночестве ждать. Наконец-то вдали появился силуэт человека. Было правда темно, Цзян Чэн совсем ничего не видел, лишь встал на ноги и прищурился, пытаясь разглядеть человека напротив.       —«Серьёзно?!», — ошеломлено воскликнул Цзян Чэн и оступился. Подошедший парень неспешно снял капюшон. Хитрая, лисья улыбка и такой же прищур заставил кровь в жилах застыть.       — Привет, А-Чэн.       — Какого черта, Яо?!       — Кричи сколько угодно, мы здесь одни и никто тебя не услышит, — Мэн Яо развёл руками и улыбнулся, — Видишь ли, так как ты оказался причиной моих неудач, попал в список тех, кто не должен больше стоять на моем месте. С Лань Сичэнем я разобрался, а вот с тобой…       Цзян Чэн отступил, как вдруг Яо в ту же секунду схватил его за руку и к шее подпер дуло пистолета. Цзян Чэн нервно сглотнул.       Этот хрупкий парень, который когда-то казался невероятно милым и добрым человеком оказался такой тварью. Цзян Чэн сжал губы, смотря в глаза напротив.       — Умру я, отомстит Минцзюэ, умрёт он, дело перейдет в руки Хуайсана, а там уже что может этот тихий парень…       — Как ты легко готов отдать жизнь в мои руки. Даже не знаешь, в порядке ли твои родственники…       Цзян Чэн вздрогнул: — Что ты сделал с моей семьёй?!       — Один человек крупно пострадал.       Первым в голову пришла мама. От этого стало так плохо, что ненависть, которая пронзила сердце подарила смелость. Цзян Чэн резко поднял колено и перехватил оружие. В его намерении не было желание убить, было только одно – дать сигнал, что все идёт плохо.       Раздался выстрел.       Цзян Чэн отшатнулся, держа в руках пистолет. В ушах зазвенело, а в глазах предательски все поплыло. Кто бы знал, что это так громко… Цзян Чэн перезарядил пистолет, направил его на Яо, а тот и не растерялся вовсе. Достал из кармана второе оружие и сделал выпад.       Цзян Чэн зажмурился, не смог опустить курок второй раз. Но ни боли, ни паники, он не почувствовал.       — Минцзюэ! — обрадовался воскликнул Цзян Чэн.       — Я подозревал.       Яо улыбнулся. Вывернулся и уже хотел атаковать ещё раз, Цзян Чэн напрягся и снова зажмурился, как вдруг словно из-под толщи воды раздался голос:       — Чуть не опоздал.       Тихий смешок… а дальше Цзян Чэн нырнул в темноту, не в силах терпеть эту боль.