Правильная

Идя по темному лесу, Скребнева шмыгала носом, словно пытаясь согреться в своем одиночестве. Она медленно шагала, неспешно продвигаясь вперед, вдыхая влажный воздух и наслаждаясь голосами природы, которые проникали сквозь чащу деревьев. Неподалеку Рома стоял, зажигая сигарету, окутывая себя облаком дыма никотина. Его черные глаза выражали тушение душевного пожара, тогда как дым из его ноздрей устремлялся к небесам, словно отпущенный якорем душевный груз. Скоро наступит март, подумала Скребнева, взглядом скользя по затягивающимся облакам. Вечерний воздух становился прохладнее, но она не испытывала холода, держа руки в карманах своего теплого пальто. В ее глазах отражалось таинственное свечение, способное превратить обычные серые облака в громоздкие церы, предвещающие что-то загадочное и притягательное. Она волновалась, как исполнитель неведомого пути, исследуя бескрайний лес перед собой. Улица была погружена во мрак, они шли домой, окутанные пеленой темноты. Лишь едва видимый свет фонарей слабо проникал сквозь данное ночью, создавая мистическую атмосферу. Скребнева словно бы вошла в другую реальность, где время останавливалось и каждый шаг становился священным. Ее сердце билось чаще, создавая собственный ритм, настраивающийся на едва слышные шорохи леса. Она продолжала идти, покорно следуя своим мыслям и проводниками вокруг. Желание познания, завораживающая тайна тропического сумрака и запах ночных цветов — все это воплощало идею, что темный лес является ключом к познанию самой себя. Катя каждую чертову ночь вспоминала, как Рома накинулся к ней с поцелуем. И проклинала себя, за то, что не могла свой разум в порядок привести, что только да большую радость кинулась в его объятия. Вдруг, для Ромы это было все лишь то развлечение. Она слышала и ни раз, как он любил с девчонками развлекаться, что те перед ним уже были на голове в койку прыгнуть. А она такого просто себе не простить. Бояться, что Рома ее засмеет и слухи по деревне стану нарастать с новой волной, что это Скребнева такая же, как и те! Но, ведь она не такая! Ора всего лишь хотела быть любимой, даже в такой ситуации, она вечно пыталась не вспоминать своего отца, который хер пойми где. Что в свой дом она не может пойти, а у Пятифанова ночует и прячется по комнате, лабы его родители не увидели. Десткий сад. Пятифанов сам не понимал, как эта чертовка там смогла охмурить его и думать вечно о ней, да, и в руках держать себя он старался. Дабы не испугать ее. Держал ее вечно своим взглядом, и пытался отстранить от других, лишь бы к ней никто не подходил. И за это–себя корил. Она ведь не его жена, девушка или сестра. Просто подруга. Только вопрос: хотел ли он, чтобы она была его подругой? Нет. Он ведь лично наблюдал и видел, как она менялась. Снимала с себя маску, с суки в испуганну девчонку. Более простую, что ли? Замечал, как она даже сторонилась от него, может вся эта телесность –ей не нужна. А он не хотел становиться еще одним грузом для ее плеч, наоборот, помогал. Старался всю эту хуйню решить с ее домом и папашей.Видимо, как она по ночам не спит, а просто на постели лежит и слезы часто пускает, и если он только хотел шевельнуться, то она резко поворачивалась к стене, и делала вид, что спит. Встревать он в это тоже не хотел, может ей и нужна со стороны поддержка, но, как ее показать? Он просто-напросто не умел, никогда с этим не сталкивался. А когда его отец умер. Сам с собой разбирался, даже замолк в себе и закрылся на несколько замков, а ключи выкинул в пропасть, лишь бы их не нашли. Старался к всему миру становиться холодным, как на Айсберге, еще холоднее. Наблюдал из-под темных ресниц, как Катя сейчас стоит и на небо смотрит. Волосы ее по всему лицу растрёпанный, как глаза ее устало моргают, как губа в тоненькую нить сжата. Видит, так хмурится. Видимо, чем-то не довольна, а сама язык в жопу заснула и молчать будет до последнего. Только тем, что она молчит-ей лучше не становиться. Ромка же не слепой. Он не раз замечал, как она в парту уткнулась и сидит. Или наоборот в коридоре стоит, и в окно смотрит. Частенько одной сидела или стояла. В его же доме, она только ела, и книги свои читала. Ну или уроки делала, всегда молча. С Бяшей она вовсе другая, более общительная и свободная. Смееться ему часто в плечо и улыбается с ним часто. И Рома завидовал этой бурятской роже, что он нашел к Скребневе хороший подход. С Антоном они редко, но метко общались. Обычно если Пятифанов прислушивался, то это были серьёзные разговоры. Размышление о школе, к лесу и творчеству Петрова. И Катя искренни восхищалась Петровым, который рисовал такие картины, что грех и похвалить. А с Ромой? А с ним, она молчаливая, даже немного угрюмая. Когда он просто руки в карманы хочет убрать, то она сторониться его, будто к ней руки тянет. Но за, что он ее искренне принял, с ее правдаю. Вещи она говорила и открытая с ним была, и обсуждала ее проблемы, искала в нем какой-то шанс на поддержку, и он поддержал. Может, как-то не умело, но обычно это было просто выслушать ее или обнять. И она это принимала. Только редкостью это было. Они подходили к дому Пятифанова. Странно, но в его доме горел свет, абсолютно во всех комнатах. Пятифанов кинул окурок в сторону и затоптал. Он прищурил взгляд и недовольно хмыкнул. Скребнева заметила его поведение, поэтому пыталась понять, что не так? Вытащив из карман пальто руки, она тихо, будто их могли кто-то услышит, спросила. –Ром? –Она как-то недоверчиво и испуганно глянула на Пятифанова. Он как-то несвойственно кашлянул и нахмурил брови. –Родаки пораньше пришли. –Он остановился на пол пути к дому и посмотрел в сторону Катерина. Она растерянно глянула в ответ. Что значит"пораньше пришли»? И как быть? Через окно прыгать, не достанет. –Тогда я пойду домой. –Она шмыгнула носом и постаралась состроить максимально серьёзное лицо, хотя внутри дрожала, как заяц. Пятифанов такую смелость не оценил. Какой нахуй домой? Она не так давно бежала прочь от него, а теперь собираеться так спокойно туда идти? Он подошел ближе. –Какой нахуй домой? Забыла, как бегала? –Он сказал, нет прорычал эти слова, словно волк какой-то. Кате же совсем не понравилось, что Пятифан так и ищет момент, лишь бы покомандовать Скребневой. –Не забыла, но и дома я у тебя не могу вечно жить.–Она сильно нахмурила брови, что аж глаза болели. А потом попыталась спокойно проговорить. –Собери мои вещи. –Она попыталась как-то успокоить своим взглядом Рому. У Ромы аж костяшки в кожанке побелели от ярости и злобы на нее. Кадык перемещался на его горле. Он шумно вздыхает, и выдыхает также громко, и недовольно. Рома быстром шагом, закрыл калитку так, что она чуть с петель не сорвалась. Катя закатила глаза и оперлась на дерево растущим рядом. Она все равно не могла жить у него вечно, у нее есть свой дом. И Пятифанов должен быть это понимать с первых дней. Вскоре, она заметила огромную фигуру, которая быстрыми шагами, шла к ней.В руках Ромы была ее сумка, а там видимо все ее вещи. Она попыталась протянуть к ней руку, но Пятифан отодвинул свою руку в сторону, отставляя жалкие попытки Скребневы дотянуться до сумки. Она выгнула бровь и потупила взгляд. Он как-то пропуская каждое слово через себя, медленно проговорил и достаточно громко, и ясно. –Я провожу. –И стал идти в сторону ее дома. Скребнева, которая застыла на несколько секунд. Моментально схватилась за голову. Что творит этот гопник? Ей совсем не нравилось, что Ромка заделался в ее «помощники. "

***

Разошлись они крайний спокойно. Точнее, будто и не знакомы. Скребнева молча выхватила сумку, даже не попрощавшись с Ромой. И его это обидело? Что снова не так? Это забота, и по крайней мере, он размышлял разумка, и на ее месте бы никак не пошел домой. А ей было и вправду обидно, то что Пятифанов многое за нее решает. Она ему ни кукла, у нее голова на плечах. Если решать, то только ей. Он стоял до того момента, пока Скребнева зайдя в дом. Закрыла сначала все шторы, а уже потом включила свет. И только после пяти минут, развернулся на пятках и скрылся в темной дороге. Разгребая сумку, она первым делом заметила свой револьвер. Она, удивленно взяла оружие в руки и аккуратно рассмотрела. Ни одной царапины. Она отложила его на кухонный стол, и продолжила доставать вещи. Пройдя в комнату, она не решилась ложиться там спать, нет, она только разложила свои вещи, и пошла спать в зал. Включив телевизор она прошла в ванну. Катя прикоснулась к роскошному шелковому халату, который сиял мягкими переливами светлого оттенка. Она ощутила его легкость и нежность, когда отняла его со стула и прижала к себе, словно на случай, если вдруг станет прохладно. Ванная комната распахнулась перед ней, наполняясь слегка сладковатым ароматом фруктов. Устремив взгляд на воду, Катя заметила, как лучи лампы играли на поверхности воды в ванне, создавая мягкие переливы. Одежды на ней уже не было. Поэтому сначала она засунула одну ногу, а затем уже и все тело. Легкая дрожь прошла по телу, а волосы распустились по воле, становясь темными, и тяжелыми.Голова была скинула назад, давая всему телу зеленый знак. Дабы расслабиться она перестала даже думать. Голова так сильно болела, что даже ее виски пульсировали. Как это все сложно… Этот Пятифан, который сука, но нравиться ей! Сколько бы она на него не обижалась. Она хочет видеть его с собой. Хочет, чтобы он прикасался, дышал рядом с ней, существовал рядом с ней. Она понимала, что рисковала собой, что в любой момент ее жизнь может оборваться в этой ванне. Но она молчала и наслаждалась моментом. Глаза стали медленно и принудительно открываться. Перед все также была голубая плитка на стене. И полка, которая была полна всякими шампунями. Как раз таки, взяв с этой полки шампунь она стала намыливать головы. Волосы уже были длинными и пышными. Как говорил папа:"Конный хвост.» Папа… Такое дорогое слово, для каждой девочки. Катя ощутило самое неприятно чувство–одиночество.Если раньше она наоборот, могла хоть купаться в словах своих знакомых. То сейчас она сидит одна и слышит шаги одиночества.

***

День начался не самым лучшим образом. Катя чуть не проспала школу, а проснулась она из-за головной боли. Голова так болела, что виски пульсировали с бешеной скоростью. Но выглядела она, как с иголочки. И времени она на это тоже много потратила. Пока она одевала капроновые колготки, то на них пошла стрелка. Очевидно пришлось брать новые, и на это она потратила еще больше времени. Черная водолазка сидела на ней великолепно. А юбка была выше колен. Сверху на ней был красивый пиджак, который подчеркивал ее невинность. Волосы были красиво уложены, а лицо только и сияло, лишь дополняет образ бордовая помада, с которой она никогда не расставалась. Время на сборы поджимала, поэтому долго сидеть у зеркала-времени не было. Ей пришлось бежать в школе. Ноги от долго наприжения–адски болели. Но в школе она успела. Зашла в кабинет, когда прозвенел звонок. На ногах были туфли на невысоком каблуке. Простукивая каждую дощечку. На партах сидели ей знакомые люди: Смирнова, Бабурин и Петров. Он только сегодня выздоровел и смог придти в школу. Это несомненно радовало. Только на парте Кати не было никого. Даже Бяша сегодня не соизволил придти. Пришлось сесть одной. Урок русского языка происходил очень скучно, слова учителя были похожи больше на мелкую болтовню. Было так скучно, что уши были готовы завять. Руки записывали провило, только мозг не работал. Лишь вспоминал какие-то веселые моменты, да и то, пустяки какие-то. Когда прозвенел звонок, Скребнева самая первая вскочила и вышла из класса. Урок физкультуры шел по расписанию. Поэтому, взяв сменку с собой, она первая зашла в раздевалку. Видимо, они сегодня будут одни в зале, так как, никто не ломился, Скребнева крайний спокойно начала переодеваться. Дверь открылась. Не оборачиваясь она думала, что это ее одноклассницы. Но когда шаги стали нарастать рядом с ней. А по голой спине бегали мурашки, она резко повернулась. Перед ее лицом красовался ее одноклассник–Никита. Лицо побледнело, а ладошки стали потеть. –Это женская раздевалка. –Быстро прикрыв грудь футболкой, она отошла на шаг.Глаза стали стеклянными и злыми, какого хуя он тут делает? Никита похабно глянул на ее тело, его взгляд был омерзительный. Мерзкая улыбка появилась моментально, а его рука потянулась к ее шее. –Я знаю. –Он начал медленно подходить и заставлять Скребневу двигаться спиной к стене, и прижиматься в нее, словно испуганный котенок. –А ты лучше, чем я представлял. –Он прислонил свои ручонки к ее талии, и стал спускать все ниже, и ниже. Катя дрожала под ним. Секунда и сильная пощёчина и пиног между ног прилетел моментально. Парень скрутился и взялся за волосы Скребневой потянув ее вниз. Катя моментально упала на пол, но и быстро встала, опираясь ногой куда-то в воздух, надеясь, что она попала ему в лицо. Но нет. Она подбежала к двери и пыталась ее открыть. Руки дрожали, и когда дверь не поддалась, стало трудно дышать. Пыль от стен, двери, пола перекрыло ей воздух. –Откройте! –Она стучала по двери, ломилась на свободу. Ее резко оторвали от двери и кинули на пол. Никита стоял перед ней и ухмылялся. Только глаза зыркнули ниже ключиц. Она моментально схватилась на футболку и стала ее пытаться как-то одеть. Она это сделала.Он недовольно и набросился на нее, держа ее руки поверх ее головы. Он пытался снять с нее штаны. Слезы брызнули на лице. Она пыталась оттолкнуть его, искривлялась от его ручонок. Пыталась ударить, орать, визжать. Привлечь как-либо внимание, дабы избежать это. Он зажал ей рот и стал спускать руку вниз. Она укусила его ладонь и заорала так, что голос стал хрипеть и издавать какие-то звуки. Где ее одноклассницы? Скоро должен урок физкультуры, почему никто не соизволил пойти в раздевалку?! Никита болезненно зашипел и ударил куда-то в живот. Будет синяк. И не только на животе, и на запястьях, на бедре.Его рука сильно взялась за ее футболку, он одним рывком потянул ткань вверх и она порвалась на пополам. Вдруг, некая свобода появилась на правой ноге. Она моментально схватилась и ударила Никиту в живот. Со всей силой, пытаясь вырваться из его рук. Она почувствовала полностью свободу.Катя тут же подбежала к своим вещам и стала бить дверь спиной. Человек, который стоял и закрывал ее, отпрыгнул и испуганно глянул на Катю. Петров–он стоял, и держал эту дверь! Скребнева с красным лицом и с голым верхом, который спасал только лифчик. Только сильнее испугалась. Это было спланировано. Она быстро побежала в сторону угла, где никто не ходит. Прикрываясь только, как можно. Мимо проходила Смирнова и самодовольно, дабы привлечь внимание, крикнула.–Скребнева совсем с катушек слетела, голая бежит! –И завалилась мерзким смехом. Люди, которые проходили мимо нее либо присвистывали или фыркали. Ей было противно от самой себя. Он лапал ее,где угодно и ему нечего не будет! Ей никто не поверит! Она прибежала в уборную. Дрожащими руками,надевая на себя футболку, она глянула в окно. Это первый этаж. Но у нее нет собой пальто, которое весит в раздевалки школы. Если быстро забрать его и побежать к выходу, то техничка просто поорет, и забудет. А она не будет тут больше сидеть. Тем-более после такого стыда, и предательства Антона.

***

Прошло две недели с того момента. В школу она не ходила, отказывая входить в двери для всех, кто решался постучать. Она укрылась от мира, отвергая его вызовы и не выходя на улицу. Ее жизнь свелась к постели, где она растратила дни, погруженная в бесконечные страницы книг. В зеркале ей было непереносимо видеть свое отражение, особенно когда она ощущала себя раздетой, оголенной перед самой собой. Она чувствовал себе какой-то блядью. Что подумает Пятифан, что это она виновата? Сама напросилась? От таких мыслей сразу в жар бросало. Она старалась не надевать на себя что-то открытого. Нет. Чувствовала себя, как монашка. Синяки были настолько сильные, что не проходили, а казались только больше. Красные пятка на запястьях так и остались. Отец не приезжал, никто не приезжал. Не приходил, не волновался и Петров. Почему он? Предатель.

***

Рома не видел ее. От этого и чувство тревоги все играло на нервах. Он ее не трогал, ни приходил. Не знал, где она. Точнее–знал, но решил ее не тревожить. Он ничего не знал. Ни о Петрове. Ни о ней. Пока он сам не шел по коридору и Смирнова, что-то заливала про голую? Голую Скребневу? От этих слов стало интересно. Спрашивать он не станет. Но разъяснить надо. Вечером Рома, Бяша и Антон собрались в гараже. Ромка с Бяшей пили пиво, Антон отказался. Тогда Ромыч начал первый. –Слышь, а че там Смирнова шпарит? –Он глотнул с горла пиво и дергал ногой. Игорь недоуменно кивает в знак не понимая. Он облизнул нижнюю губу и, скосил глаза к бутылке. –А чо, на? –Он и сам не знал и, че там Смирнова хлещет. Не боись, скоро язык отсохнет от сплетен. Бяша откинулся на спинку дряхлого кресла и стал смотреть на Антона. Антон прижался сильнее в кресло и тяжело выдохнул. –Пацаны… –Он заметил, как Ромка быстро скользнул по нему взглядом и, приподнял бровь, в недоумении. –Я это. Короче, Меня попросили дверь задержать в раздевалку, а там Катя с Никитой. –Он не договорил, но уже видел глаза Пятифанова, которые горели огнем. –Это я виноват, что он до Катьки...–Не успел Петров договорить, как Пятифанов кинул бутылку, которая растеклась по бетону, накинулся на Петрова. Он взял его за горло одежды и стал бить по лицу. Бяша моментально подскочил и стал разнимать. –Харе, блять, на! –Будаев толкнул Петрова в сторону, а сам шлепнул ладонью по щеке Ромы.–Ну-ка, блядь! –Тот недовольно скосил глаза. Игорь усадил Рома на кресло и недовольно глянул на Петрова. У Антона была рассечена бровь. А из губы потекла кровь.За несколько секунд… Петров и сам не чувствовал себя человек. Все дни мучал себя, что это он виноват, что встал за Смирнову. Помог ей в своих злодеяниях. Антон немного успокоившись присел на свое место и склонил глаза к полу.–Я не знал! –Из него вышел истерический тон. Он был готов бить башкой об этой долбаный гараж. –Это Смирнова попросила. Якобы поддержать дверку. Я когда крики услышал. –Он посмотрел на Рому, он все сильнее сжал кулаки. Костяшки на его руках были видны. А ноздри все с большой скоростью быстрее и быстрее дышали. –Открыл. –Петров устало взглянул на Бяшу с Ромой. Бурят задумчиво кивнул. В одном он не знал, но и правильно он не сделал. Рома открыто ненавидел Петрова в эту секунду. Он встал с места и положил руки в карман, недовольно расхаживая по сторонам. –Еще чо скажешь? –Он был готов опять накинуться на Петрова, но бурят недовольно скалил его взглядом. Антон зарылся лицом в руках. Сука. Он снова чувствовал себя, когда они в 6 классе дрались в лесу с Бабурином и Пятифанов также подбрасывает слова, и добивает молчанием.Бурят откинулся на кресло, также недовольно наблюдая за этой ситуацией. Их в школе с Пятифанов не было 1 день, но, что могло произойти? Верно? А тут на тебе! Он задумался, не уж то, ему так понравилась Скребнева. Нет, может он просто заступился за подругу, еще и кодекс. Но, ведь еще и поцелуйчики у него дома тоже были. –А ты че так до Скребневы докопался, на? –Он прищурил глаза и ели заметно ухмыльнулся. –Влюбился, на? –Бяша только успел поднять взгляд, как в лицо полетел плед. Он быстро ухватил его за уголок и положил на Ромкино место. Пятифанов и вправду любил эту девчонку. Он был одержим ею, но и себя в порядок приводил. Ему хватила история с Морозовой. –Да харе хуйню нести. –Он уперся спиной об тумбу и недовольно скалил глаза. –Пойдемте в гости к Смирновой. Может она на что-то поведует. –Он вышел из гаража оставив Антона и Бяшу наедине. Это был не самый хороший знак. От вопроса он ушел, в прямом смысле. Но идти к Смирновой? Че он девку будет бить?

***

Рома слова на ветер не бросает. Они в тот же час были у дома Смирновой. Конечно, Лилия Павловна их в дом не пустит, тем-более зная, какие они. Но вытащить и поговорить со Смирновой нужно. Поэтому Ромка придумал, как воплотить свое желание. Для идеи они взяли Петрова. У Смирновой дом без второго этаже, поэтому через окно можно пройти. Первым делом, парни незаметно проскользнули через забор Смирновых, а там дело за малым.Петров стал стучаться в окно Катьки. На, что она любопытно и недовольно показала свою физиономию. Увидив Петрова, она тут же опешила. –Петров? –Она скрестила руки на груди и недовольно повела глаза на Антона.–Ты чо тут дела.? –Не успела она договорить, как Ромка выскочил из-за стены дома и двинув Смирнову, впрыгнул в их дом. У Смирновой глаза в раза два больше встали. Она испуганно и растерянно стала отходить в стену. –Я щас орать буду. Пошел вон, Пятифанов! –Она только хотела открыть рот, как Рома недовольно приблизился, и схватил за горло Смирновой. Не сжимая его, он тихо стал говорить. –Слышь сюда, гадюка. Заруби себе на носу, еще раз в сторону Скребневой посмотришь–смотреть нечем будет. –Он немного надавил, от чего Смирнова и стала смеяться, но расстерянно. Убирая руки от себя. –Защитничек. –Он смогла из себя выдавить. На что Рома ее отпустил, но смотреть стал только пристальней. –Нехер хвостом своим махать. Смотри, чтобы по школе нового чего не наговорили, про тебя и Скребневу! –Глаза ее пылали злостью и какой-то странной истерикой. –Ты услышала меня. –Он знал, что Смирнова урок этот утчит и больше трогать ее не будет. Но не смотря на его угрозу, он знает, не себя подставит, так другого. Он последний раз глянул на нее и пошел в сторону окна. Там его уже ждали Антон и Бяша. Будаев был крайний недоволен, тем, что Пятифанов пошел к Смирновой. Да припугнуть надо было, но, ведь Никитой приступил себя, как сволочь и оставить это так? –Ромыч, не правильно делаешь. –Уже идя троя по ночному поселку. Рома положил руки в карманы и достал нож-бабочку из кожанки. Пятифан недовольно глянул на Бяшу. –Щас и к нему в гости пойдем. –Он сжал кулаки. Мысли только о Никите и что он сделал, сводили его с ума. Какого хуя он пошел первой к Смирнове? Ну, к создатель затеи всегда должен первый получать, а воспроизводителю потом. Хотя, в его случае он хотел сделать наоборот.

***

Рома разобрался с Никитой, мягко говоря–сильно. Заметили они его, вовсе на улице. Хотя, это было неудивительно. Никита часто зависал по ночам со своей компашкой, а тут и сюрприз, получил он знатно. Сейчас Пятифанов шел к дому Скребневых. Мысли, что он увидит Скребневу, как бальзам на душу. В руках его были подснежники. Вопрос: Откуда? Ну, кто ищет,тот всегда найдет, верно? Прикуривая сигарету, он любопытно высматривал дома, чтобы не ошибиться улицей. Но нет, он шёл верно. Присмотревшись к окну, в них горех свет. Сейчас или никогда.Если бы ему в будущем сказали, что он бегал за одной девчонкой, то с роду бы не поверил! Это за ним бегали, но ни он. Нахер ему это было нужно? Если всегда под богом есть блядь, которая готова была раздвинуть ноги в любую минуту.А здесь появляеться девушка, которая голову ему вскружила. Дойдя до калитки, он приоткрыл ее и прошел к двери дома.Мысленно перешагивая через себя и выкидывая сигарету в грязь, он кашлянул, и постучал в деревянную дверь. Было тяжело описать, что творилось в его голове, животе, в ногах и в сердце. Ладони потели, а нога сама по себе дергалась. Было даже противно от себя, что Пятифанов размяк, как девчонка. Громкое:"Соберись!», прозвучала в его голове. Екатерина услышала в коридоре громкий стук, сначало стало как-то страшно и не по себе, но не нужно, ведь от каждого шороха прыгать в угол.Быстро подбежав к двери, она снова нарушила свое же правило. Открыла дверь, не посмотрев в глазок. И это,сука,была огромная ошибка. Когда на глаза ей попался Пятифанов, рука моментально закрыла дверь, перед его носом. Она не могла его видеть, просто не хотела. Было даже как-то обидно, что он не приходил, что не интересовался. А тут, только через 2 чертовы недели?! Она понимала, что он не виноват, нет.Вины его тут с роду не будет. Это она, как мышка убегала от кота, но с каждым шагом понимала, что ее ждет конец. Рома просто опешил от этого, рука его дрогнула, где были цветы. А лицо растерянно прислонилось к двери. Он прислушался к ней, но нечего не услышал. –Кать? –Он стал ждать. Катя испуганно прислонила руки к груди. Зачем? Зачем он пришел?! Спина начала скользить по двери, а руки дергать от порыва ветра на улице. Она молчала.В груди болезненно ныло. Она закрыла глаза так, что веки отдавали болью. Сердце бешено стучали, чуть ли отдавало в ребра. Ноги предательски затряслись. Разум в мгновение забыл, как говорить и излагать какие-либо звуки. Ей было страшно дышать, они делала это тихо-тихо, будто ее кто-то услышит. Пятифан не ожидал такой встречи и не мог и два слова связать. Он не видел ее лицо, не слышал, но чувствовал, что она рядом. Стоит или сидит, слышит его.Шмыгнув носом,он громко, даже для себя сказал. –Если ты сейчас не откроешь, я дверь это нахуй выломаю.–Ему не хватало ее взгляда, как воздуха. Он знал, что мог сделать очередную ошибку или же наоборот, заставить Скребневу передумать, и открыть ему дверь.–Кать… –Он снова оперся лбом об дверь. Скребнева шмыгнула носом и мяла в руках подол халатика. Волосы ее упали на плечи, где-то даже запутались. Губы были сильно искусаны, чуть ли не до крови. Глаза растерянно прыгали с места на место. Только щеки ярко сияли пурпурным цветом.Где-то там в глубине душе ей было приятно, что он пришел. Что заставляет ее там стыдиться самой себя. Ноги не слушаясь, сразу выпрямились, а руки дрожа, стали пытаться быстро открыть дверную дверь. В дверном проёме стоит он.Держа что-то да спиной, он вошел в дверь и нечего не сказав молча смотрел на нее. Шелковый халат уже давно висел, как попало. Пальцы на ногах сжимались только об любых мыслей. Катя молча смотрела, не в состояние и сказать что-либо. В горле стоял огрым ком, который растолковать было трудно, и перешагивая через себя, она прошептала. –Ром. –Не успела она сказать и слово, как он прижал ее к себе. Слезы потекли ручьем. Она прижалась всем телом к нему. Пальцы вцепились в его куртку, а голос стал еще тише, но он все слышал.Нос прекрасно помнил этот запах: дешевый одеколон и запах сигарет. Только мысль о нем, как у Скребневой на лице появлялась улыбка.Легкая прохлада от его кожанки приводила ее в чувства, но тут же дурманили его движения. Он поглаживал ее макушку и слегка сладковатым ароматом исходил из ее волос, от того он мог спокойно стоять так все часы.Цветы в правой руке были на уровне ее макушки, который он так, судорожно, хотел ей вручить их первым делом. Но вышло все не так. Глаза Пятифана увидели синяк на ее плече. Немного отодвинулся от Скребневой и кончиками пальцев дотронулся к нему. Катя съежилась и быстро поправила халат.Дабы Рома не рассматривал этот чертов синяк. По телу бегали мурашки от его движений, а тут еще прикосновения. Ромке такое вовсе не понравилось, он тяжело вздохнул и протянул цветы. –Держи. –Рука его была на уровни груди Скребневой.Он видел, как она восхищенно, словно маленький ребенок, мило улыбнулась. Ее руки потянулись к букетику. Пальчики дотронулись до лепестков. Это приятно.–Спасибо большое. –Она невольно покраснела. Щеки стали пурпурного цвета и горели адским огнем. Пройдя в кухню, она выглядела спокойной. Нет той прошлой маски, которую она вечно надевала на себя и восхищалась ею.То сейчас нет, он видит перед собой милейший силуэт на кухне. Сам разувшись, он прошел за ней. Скребнева хлопотала на кухне. Взяла вазу, и стала наливать туда воды, дабы положить букет, чтобы он не завял. Рома присел на стул и невнятно сначала для Скребневой, сказал. –Он тебя лапал? –Острый, как его нож-бабочка пырнул ее спину. Его нога все также нервно дергалась, а руки были в кулаки. –Честно. –Он внимательно перевел взгляд на ее силуэт. Скребнева испуганно и нервно поставила вазу, уже с цветами. Повернувшись к нему. Глаза ее загрустнели, и в один момент, волна гнева налетела не нее. Зачем он ковыряет эту чертову рану?! Что ему это даст?! –Да, лапал! Спасибо Петрову своему скажу. –Она недовольно скорчила брови и подошла к нему, Ромка моментально направил на нее очи. Пятифан схватила ее на кисть и увидел там красные линии. Сначала он подумал, что это зажившие порезы, но нет, это были следы от пальцем. Рома недовольно фыркнул и был готов еще раз убить этого Никиту, чтобы он испытала такой же страх, такую же боль, такой же коктейль чувств. –Петров не знал. –Он мысленно переступая через себя, медленно прикрыл глаза, лишь прищурив их. –Не знал?! –Она выхватила свою руки из его лап. Медленно ее начала хватать истерика. –Зачем ты вообще пришел?! Забирай свой букет, все вы одно хотите! Только девать трахать и королями себя чувствовать. –Она потянулась ударить Пятифанова, дать ему пощёчину. Он быстро и безжалостно перехватил ее, запечатлев их судьбоносный момент в воздухе. Его губы, полные страсти и жажды, нависли над ее покоряющими губами, и она судорожно пыталась освободиться, стараясь убрать его руки со своих щек. Она извивалась, словно змея, исподволь надеясь на спасение. Но вскоре она поняла, что сопротивление бесполезно, и смирилась с этой бурей страсти, в которую они оба вовлеклись. Его руки, покорные и властные одновременно, плавно переместились на ее нежную шею, и он целовал ее везде, губя каждую ее клеточку. Его поцелуи призывно прикасались к ее прекрасным ключицам, оказывались на чувственных деках и томно останавливались на ее устах. Она, Скребнева, издавала тихие стоны, которые с каждым вздохом стремительно нарастали. Ее тело дрожало под натиском его страстных прикосновений, испытывая невероятную электризующую волну наслаждения. Все границы между их сознаниями исчезали, они становились одним, и она позволяла себе наслаждаться этим безумством. Наконец, оба они, охваченные этим потоком страсти, вошли в ее комнату, дверь захлопнулась позади них. Он жадно впился в ее сочные губы, полностью отдаваясь страсти, не желая себя сдерживать. Руками он приподнял ее бедра, страстно скребнув ткань, и вынуждая ее закинуться на его тело. Она без колебаний поступила по его желанию. Припрыгнув, она обвила своими ногами его упругий торс и откинула голову назад, раскрывая свою утонченную шею. Ее руки смело и нежно тянули за короткие, упругие волосы Пятифана, с восторженным вздохом откидывая их назад и придавая еще больше страсти этой интимной встрече. Катя мимолетно посмотрела на него. Он отдался ей, пришел, подарил эти чертовы цветы. Но не мимолетная ли эта будет любовь с его стороны?.. Сильный страх захватил ее сердце, и теперь она не чувствовала никакую эйфорию.Она стала убирать руки Пяттфана от себя, от чего Рома растерянно и крепко обхватил ее. На что, Катя тихо сказала. –Ром… –Она боялась, что если она скажет, что любит его–он уйдет. –Ты мне нравишься, очень, но я не хочу быть девкой на одну ночь. –Она грустно и нервно посмотрела на Рому, на что тот смотрел ей глубже самой души. Пятифан вовсе не ожидал такой реакции и таких слов. Он не искал в ней девку на одну ночь, как выразилась Скребнева.–Кать, ты откуда эту хуйню взяла? –Он испуганно посмотрел на нее. Сейчас она снова сжалась. Только ее слова о том, что она любит Пятифанов. Действительно его любила. Со всеми его недостатками, злостью, сдвигам. Она его любит. –Я красиво говорить не умею. Ты мне нравишься. –Он отпустил ее ноги, оставив на твердый пол. На бедрах Скребневой сто процентов остануться красные следы от его рук, но это было не важно! Он ответил ей, искренне. Перебирая ее волосы с особой ласкою. У Кати глаза шире стали, а губы красные от долгих поцелуев–расстянулись в слабой улыбки. Она положила свои руки ему на грудь и вцепилась с такой силой в его губы, что Пятифанов не мог себе такого позволить. Вот она страсть.Рома на секунду приоткрыл глаза, перед ними была совсем опасная и сексуальная Скребнева. Ее халат, который уже свисал с ее плеч, хотел кинуть в сторону.Его рука коснулась плеча Кати, он осторожно потянул край ткани вниз. Она не сопротивлялась, наоборот, стала помогать, оголяя свои плечи. Кроме халата было, то самое белье, которое ей подарили, синие. У волчонка ниже пупка появился бугорок, который никак не мог быть не заметен. Скребнева была безжалосто,повалила на свою же кровать. Скомканная белая простынь вальяжно окутало ее, как снег. Пояс от халата упал еще, когда она висела у него на торсе.На ней было только белье, халат уже был неприлично скомкон под ней, открывая вид на более откровенно тело.Упругая грудь была скрыта синим бельем.Руки хулигана потянулись за горло своей футболки. На нем остались штаны с бельём. Для Катерины открылся новый вид. Перед ней был оголен Пятифанов. На его торсе заметно был выражен пресс, который не был слишком явно выделяющимся, но свидетельствовал о том, что он поддерживал спортивную форму. Каждая мышца была тщательно проработана и демонстрировала его преданность физическим упражнениям. Торс выглядел подтянутым и стройным, четкие линии мышц расходились по всей его плоскости, создавая гармоничное сочетание силы и эстетики. Видно было, что он уделял большое внимание своему телу, отражая свою дисциплину и самодисциплину. Каждая деталь его пресса, каждый изгиб мышц говорили о том, что он инвестировал много времени и усилий для достижения такой формы. Глаза его стали еще чернее, они смотрели на нее. Его грудная клетка поднималась, и опускалась, набирая воздух. Она — запретный плод, от которого никуда не деться. Она — искушение, которому невозможно устоять. Но он не собирается отступать, не собирается сдаваться без боя. Она — ночная принцесса, ее грациозные движения притягивают взгляды, ее улыбка пленяет сердца. Она — существо свободное, неподвластное правилам и запретам. Она — воплощение соблазна и искушения, словно запретный плод, который нельзя отпустить из рук. Ее ладони, словно пламя, превратились в источник невероятной силы и энергии. Они излучали страстные вибрации, будто горевшие угли в темноте ночи. Эта жаркая пылкая раскалённость захватывала весь воздух вокруг, подобно пожару, в котором они оба скоро оказались. Глаза ее, опьяненные чувственностью, горели ярче солнца. В них отражался неутолимый жажда истомленных душ, которые так долго ждали этого момента. Искры, произведенные жгучим вожделением, сверкали в их небесной прозрачности, создавая мгновенную сверхъестественную атмосферу между двумя людьми. Оставив за спиной мир обыденных мелочей, они стремительно приближались к общему вихрю страсти. Легкое прикосновение ладони смело исследовало ложе груди Скребневой, вызвав волну возбуждения, которая мгновенно проникла в ее всего лишь только набухший сосок. Румянец распространился по ней, как подтверждение физиологической реакции на такое нежное прикосновение. Волна удовольствия, неистово взметнувшись из глубин ее существа, нарушила тишину, вырываясь из горячих губ в облике взволнованного стона. Этот звук, пробиваясь сквозь ночную тьму, олицетворял лишь малую долю того потрясающего оргазма, который ожидал этого момента с таким нетерпением.Волосы прилипли к лицу от пота, вся спина была мокрой. Приблизил два пальца к трусикам Скребневой. От чего та зажала его руку и выгнулась, как кошка. Перед ее глазами были яркие вспышки, словно миллионы феерверки. Ладони зажали простынь, а дыхание стало прерывистым и громким. Рому это только больше возбуждало, он специально оттягивал момент, как мог, дабы «помучить» ее. Его хитрые глаза были только на ней. Наблюдали, как Скребнева молила быстрее и быстрее. Ее кожа, словно воск стала еще светлее, только на теле оставались засосы, от которых уже не избавишься. Пятифан нажал еще сильнее, от чего Скребнева положила свои руки ему на спину, специально царапая, показывая, что такое развлечение ее не устраивало.Рому это только возбудило и новый прилив крови побежал к паху. Отодвинув чуть-чуть в сторону трусики, он вставил один палец в нее. Ее глаза моментально стрельнули соблазном, пот прилип ко лбу, волосы были мокрые, прилибшие ко лбу, к спине, к плечам. Трусики, придавленные немного в сторону, неумолимо открыли доступ к ее влажной и чувствительной области. Роман, чувствуя прилив страсти, не сдерживался и ввел один палец в ее нежное убежище. От этого движения ее глаза моментально заполнились соблазном, и весь ее организм отозвался на прикосновение. Потоки пота скатились по ее лбу, залипли волосы, приставшие к коже, и тянулись к спине и плечам, словно отражая возбуждение, которым текущие сейчас мгновения были пропитаны. Увидев ее неожиданную реакцию, Рома немного облегчился, хотя он и не рассчитывал на такой отклик. Его палец ощущал напряжение, сжатие. Он поднял взгляд и пристально посмотрел на Скребневу. В ее глазах пульсировало волнение, возбуждение, но не могло быть сказано, что это была ее первая подобная ситуация. Похоже, на первый взгляд, что она просто кокетка, но на самом деле у нее были отношения. Был лишь один раз, и больше ничего не случилось. Он бросил ее, используя ее деньги в своих целях. Вскоре Скребнева тихо-тихо произнесла следующие слова, словно боялась, что громкий голос подведет ее. –Это мой первый раз. –Она с искренне смущалась и старалась не смотреть в глаза, как так? Как она могла так быстро раскиснуть у него на руках? Не уж то этот хулиган выжимает из нее все соки, во всех смыслах. Слабое приоткрытие ее век внезапно подпортило хрупкую идиллию, и проклятые руки неожиданно приблизились к голове юноши. Но что было это что-то дополнительное, что коснулось ее подросткового разума? Бельки заметно смешались, когда ее удивленные глазки, всполошенные подобным открытием, наткнулись на голову, украшенную пушистыми, шерстяными ушками. Глаза столь маниакально открылись, что это даже показалось искажением пространства. Это был не сам пятифан, который тут влился истекающим волчьим хвостом, нашептывая на уши. Казалось, все признаки его превращения в ликантропа становились явными: волчьи ухи выглядели подозрительно мягкими и пушистыми, а нос украшала нелепая влажность, нежный шлейф оседал на коже. Грозные, серые лапы с громадностью устремлялись от его величественной головы, уводя мысли в самые глубины природы. Только секундой песни, Скребнева истощенно пыталась вырваться от всего этого кошмара, но, к несчастью, лапа исторгнута была ей на свежее идеальное лицо, а печально известная пасть неустанно возобновила свое закрытие. С тихим хрустом и диким убийственным болевым ударом она постепенно погрузилась в зону узкого шейного пространства. Душераздирающая боль исчезнувшей крылатой свободы проникли в каждую клетку ее существования. Ее голову поглотила звериная пасть, а тело беспощадно было кинуто на бесповоротную кровать. Маленькие кровоточащие капли покинули рану на белой чистой простыне, рискуя вечно запечатлеться на ее невинность.

***

Глаза широко распахнулись, словно жаждала заполнить каждый уголок пространства своим видением. Взгляд ее был наполнен страхом, но искрился странным, неослабевающим интересом. Каждое вдохновение заставляло ее дыхание прекратиться, а потом вырываться из груди комками, словно застряв на каком-то непроходимом месте. Слезы, засохшие на глазах, создавали эффект грустных камней, застывших внутри безысходности. Ноги ее, окаменев от страха, уже не поддавались приказам разума. Они лишь стояли, словно два колеса не готовые ни на шаг уступить. Но каждое стояние приносило ей боль, физическую агонию, прокалывающую нервы и прокладывающую путь для неуправляемых эмоций исходящих оттуда. На груди лежало нечто тяжелое, неподатливое. Оно затягивало его душу, словно желало сжать ее до невозможности. Вес этого бремени делал его едва слышимым, но все же ощутимым. Перемещение было наказанием, руки треслись в этой борьбе с неведомым. Это был сон. Никакого Пятифанова не было в ее доме, никаких разборок со Смирновой и Никитой–не было. Никакой… бурной ночи не было. Живот связался тугим узлом, а ноги немного подрагивали об вспоминия сна. Чтобы подумал Пятифан, если бы узнал, о чем думает Скребнева? Посмеялся и у пальца покрутил. У него таких толпами, на кой она ему сдалась. И все, что думала Скребнева о нем, будет у нее в голове. Ни более. Глаза метнулись на окно. Теперь понятно, она попросту уснула за книгой. Из окна, который был зашторин, выходил ели-ели заметный свет. Время на настенных часах показывала ровно 12. Могло быть и хуже, сегодня суббота. Поэтому со спокойной душой, она снова подошла к телефонному аппарату и стала набираться номер отца. Пальцы стали набирать нужные цифры, и когда в трубке, снова послышалось лишь гудение, то этот чертов аппарат она со всех дури положила на место. Где он?! Пиши-пропало, а вдруг его нет в живых? Нет. Она не верит и все дурные мысли–она засунет куда-нибудь подальше. Глаза устало глянули на кухню. Сейчас ей нужен кофе, чтобы придти в себя. Маленькая доза успокоит ее, а нервы на маленькую секунду–станут еще сильнее. Рука потянулась к шкафчику, как в коридоре за дверью послышался мельчайший стук. Он был быстрым и спешным. Странно, Рома и Бяша так не стучаться, Антон тоже.Вроде, и мелочь, но, почему, и не запомнить? Быстрыми шагами она проскользнула в коридор, уже в этот раз посматривая в глазок, она увидела картину маслом. Там была Тоня с ее дочкой Соней! От такой неожиданности, она даже дар речи потеряла. Рука тут же дернула замок и, дверь открылась. Глаза Скребневой сщурились от приятной улыбке, а руки спрятались за спину. Ноги покачивались в сторону, сильно радуясь ее приездом. –Здравствуйте. –Она отошла чуть-чуть в сторону, чтобы ее гости смогли войти, но, когда она увидела небольшую дорожную сумку, то смена ее настроения чуть поменялось. Они обе зашли. Антонина сразу бросилась в объятия и что-то попутно рассказывать. –Привет-привет! –Она чмокнула ее в щеку и стала разуваться. –Скоро праздник, а ты тут одна сидишь! Вот и приехали тебе компанию составить, да Сонь? –Она сняла свое пальто. Соня же делала это дольше и немного неуклюжие. Скребнева-младшая решила ей помочь. Посадив на пуфик девочку, она стала помогать развязывать шапочку и, снимать ботинки, когда Соня уже спешила снять пальто, и прижаться к Скребневой в объятия.–Ага! –Звонкий ответ вышел из девчонки, словно пуля. А вот Катя вовсе не поняла, откуда ей знать, что она одна дома? Отец сказал или кто-то другой? Поэтому и пришла, зная, что она одна? Спрашивать об этом она не будет, если знает, что она одна, значит легче спросить будет, только не при Соне.

***

Тоня предложила погулять девочкам, пока она будет готовить ужин, а Катя с Соней были только за. Одевшись потеплее, обе пошли в сторону леса. Катя рассказывала, что-то новое об этом лесе, говоря, что тут много животных: зайчики, лисички, а может даже есть медведь. Соня любопытно слушала и рассматривала все, только после рассказа животных, она любопытно повернулась к Скребневой, и спросила. –А волки тут есть? –Она подпрыгнула на камень и по руку шла по нему, словно эта был не широкий камень, а тоненький канат, и если ошибешься–упадешь! Катя от таких мыслей немного помрачнела,смотря куда-то в даль, она отпустила руку Сони, и та полетела вниз, пока Катя не успела ее ухватить на последней секунде. Поправляя ее пальто, она закусила щеку и сказала. –И волки есть. –Только на голову один волк приходил. Серьезный, грозный, хмурый волк. Который ей ночами спать не дает. Встав с корточек, она взяла за руку Соню и пошла по тропинке в сторону площадки, там обычно много детей, а особенно в субботу. Держа за руку девчонку, постепенно стала появляться в зрачках вид на площадку и вправду, там было не мало детей, и если выбирать между ней и сверстниками, то Соня выберет второй вариант. Поэтому,Катя уселась в беседку, где никого не было, как думала она. Как только ее ноги скрестились, она тут же услышала, как из-за угла внешней стороны беседки, двое достаточно знакомых ей лиц, словно плыли с довольными улыбками, от чего было даже скверно. Бяша , когда увидел Скребневу чуть не упал, а Пятифан странно повел брови. Только взглянул на нее и, кажется,его глаза покрылись черной пленкой, еще чернее стали. Подвинувшись в углу лавки, которая была и так пуста. Скребнева почувствовала неуловимою нотку страха. Что они оба скажут о Скребневой, а Пятифанов? Руки скрестились к плечам, хотелось даже пойти к Соне, подвинув ее сверстников в сторону, так, чтобы они ее спрятали, а Рома забыл, что видел ее тут.Но скрываться было не куда, поэтому пришлось сверлить глазами пол. Пролистав все возможные в голове варианты, куда можно было пойти, то, почему-то Катя решила выбрать именно этот вариант. Бяша первый соизволил пройти в беседку, слабо улыбнувшись, даже, как-то лениво,он подмигнул ей и кинул взгляд на Пятифанова, на что-то намекая... Этот подкол Скребнева лишь только неприятнее надкусил ее. В горле противно ныло от жажды, не пойми от куда-то взявшись. Пятифан не стал долго стоять на пороге и следом зашел за Бяшей. Держа в губах сигареты, Скребнева успела почувствовать шлейф его аромата.Дешёвый парфюм и запах никотина слишком долго не хватало, а руки приятно дрогнули. Глаза следом метнулись к детям. Какофония звуков от ребят шла слишком громкая, веселые песенки, детские голоса были одним словом–прелесть! Каждый сидел на своей игле. Бяша, сидевший посередине лавки, был готов обоих тут запереть и уйти, да только двери с окном–нет. С одной стороны, он понимал Скребневу.И понимал тем же временем Пятифанова, но, блять, он выслушашивал своего друга всю эту дорогу пока они шли сюда, как Скребнева пропала, словно сквозь землю провалилась, а пойти к ней домой–так глаза в пол. Да и сейчас спалить своего друга на том и макнуть носом, в то, что он в нее по уши влюблён –не по-пацански. Он ведь сам это понимал без подсказок друга. А Скребнева в этой ситуации вообще странно себя ведет. Конечно, она не виновата, что Никита руки свои распускает и всяких сук слушает, но скрыться в одном доме, словно партизан–тоже странная затея. Он замечал, как Скребнева в другое русло шла, когда рядом с Ромкой была. Задавался вопрос:что ему делать между этих двух огней? Ровным счетом-ничего. Влезать их шуры-муры-он не будет. Не его дело, да и нахуя, не маленькие. Вскоре между несколько минут молчания, прибежала Соня. Она держала в руках мяч, ясень пень, что это был не ее и что он делал у нее в руках–неизвестно.Прибежав в саму беседу и, став возле Кати, она начала что-то очень шустро-шустро говорить. –Катя, я зайчика видела! –та поправила волосы и продолжила. –Мне Петя сказал, что они часто тут бегают! Я хочу еще медведя, лису, сову и волка увидеть! Пойдешь со мной? –Сонены глаза пылали десткой любопытностью, а улыбка на лице становилась шире и милее. Не успела она открыть рот, как за нее ручился Бяша. Когда появился повод свалить отсюда, он шустренько нашел метод, точнее метод нашел его! –А хочешь,я покажу, на? –Бяша присел на корточки к Соне. Он протянул свою руку, по сравнению с ее, то лапа Бяши, чуть ли была не похожа на медведя. –Меня Бяша зовут, а тебя, на? –Он улыбнулся своей беззубой улыбкой, от чего даже Скребнева улыбнулась. Соня растерянно глянула на Катю и тихо сказала. –Катя,можно?–Она вернула свой взор на Бяшу и тоже улыбнулась. Любопытно разглядывая руку парня. –Можно, только не долго! –Она смешно пригрозила пальцем и глянула на расстеренно Бяшу, который не видел ее с эдакой стороны.Но Скребнева никогда не могла подумать, что Бяша так сильно любит детей, у него особый характер возле них. Это ее только больше умиляло. Соня радостно подпрыгнула и взяла за руку Бяшу, те пошли в сторону площадки. Соня отдала мяч, а позже она с Бяшей пошли в сторону леса. Вот теперь она и одна, может ей тоже по тихому свалить, дабы прогуляться одной? Но было, как-то стрёмно уходить от Ромы. Молчание неприятно резало на уши. Покусывая,собственные губы от нервов, она слегка постукивала ногой. Наблюдая из под волос за Ромой. Он тоже не был рад. Лицо его было направлено к окну, он медленно покуривал сигарету, пока он сам боковым зрением не заметил, как Катя смотрела на него. Скребнева тут же спрятала очи за волосами и нетерпеливо вздохнула. Бяша оставил их одни, чтобы они, наверное, разобрались? Но как, когда два упрямых, словно барана сидят и только взглядами стреляют. Скребнева и сама не заметила, как из дружбы у обоих опять вышла какая-то каша. Они даже слово друг другу не успели сказать, но каждый был обижен друг на друга. Скребнева не то, чтобы обиделась, а скоро обижалась на себя, то, что напридумывала себе, что Пятифан и вправду придет к ней. А Рома обижался на Скребневу, что она молчала и нечего ему не сказала. А если бы он и не знал, то она бы также в доме 2 недели пряталась? Голова адски заполнялась мыслями, чтобы начать первой разговор, но чувство страха и гордости не давали ей и повода на это. Точнее повод был, но вот захочет ли слушать его Рома? –Ром... –Не успела она и взглянуть на него, и сказать хоть слово. Как Рома, словно ждал того момента, когда Катя хотя бы рот раскроет, чтобы выпалить на нее метким стрелком свои слова, дабы специально, как-то задеть. –Какого хуя?. –Он негромко прорычал эти слова смотря на Скребневу и, закуривая сигарету, держа ее между друг пальц. –Почему ты не сказала мне?! –Но с каждым словом они становились все громче и громче. Катерина не поняв сначала суть его слов, как в голову неприятно всыхнуло. Какого черта он вообще на нее орет, чтобы,что? Скребнева зло посмотрела в ответ и уже максимально прошипела, словно змея. –Хватит на меня орать. Я тебе не девка деревенская. Почему Пятифанов я сразу должна бежать к тебе? Это не твое,сука,дело. –Она вперемешку со злобой и обидой, сузила глаза. Губа дрогнуло от дальнейшего порыва Пятифанова. –Это мое дело, ты могла мне сказать... –Он начал медленно подходить к ней, дабы посмотреть в этим глаза, что она ими только не видела... Бандитов, извращенца, а дальше кто? Папаша ее вернеться бухой и отпиздиет ее? Дальше и думать не хотелось, сколько гнили в его голове! жутких мыслей. Но тут уже перебивает она. –Да кто я тебе?! Жена, сестра, чтобы ты мной командовал. Тебя даже в школе не было... Разберись сначала со своей жизнью,Пятифанов. –Она встала также близко, как и он. Носы чуть ли не кусали друг друга, от того и было тошно. В ее жизни слишком было много его, что даже во снах сниться. Может она и любит, но лезть слишком глубоко–не позволит. И Рома это,черт возьми, знает! Да только признать не может, что она не его собственность, а такая же личность.Пыл только наростал, но дети уже странно поглядывали на них, от чего стало даже слишком стыдно. Поэтому, опустив глаза в пол, она медленно выдохнула и продолжила. – Я позволяю знать тебе столько, сколько надо. И бу... –Ее рот моментально затыкают, но только не чем-то, а действием. Пятифан кинул себе под ноги бычок и тут же его потушил, и моментально взял запястье Скребневой. Отодвинув пальто и с другой внутренней стороны одежды, он увидел синяк. Стало немного больно,а, от схватки Пятифана–еще больнее.На его руке были видны красные костяшки, на которых могли остаться,даже какие-то маленькие шрамы. Катя с нелепой попыткой пыталась убрать руку, от чего та дернулась и стало только больнее. Она знала, чувствовала, что сейчас он смотрит на нее с большим непонимание. Отдернув руку, она все же смогла ее выхватить. Голова повернулась в сторону, а глаза Ромы так и блуждали, на лице были видны морщина от серьёзности, а брови перенеслись к переносице. Глаза намокли, а слез–не было. Тяжело дыша, она нервно запрокинула голову назад и уставилась с сильной злобой на Пятифанова. –Не смотри на меня так! –Уже переходя на громкий шепотом, но все также боясь, что другие дети обращат внимание. –Тебя даже в школе не было. И со своими проблемами я должна справляться сама! –Она попыталась толкнуть его плечом, найти Соню и свалить домой. Ну, почему так?! Почему, когда она видит Пятифанов с каждым его видом только хуже и туже становится жить?! Но Пятифан не дал это сделать. Схватив ее за плечо, он одновременно резко и нежно обнял. Катя тут признала эту "подушку для слез". Вцепившись в кожанку, пальцы сжали ее с очень большой силой. Рома обхватил рукой ее плече, а нос был рядом с волосами Скребневой, второй рукой он выводил какие незначимые узоры, давая какое-то умиротворение, но оно не шло. Только с большой скоростью слезы налитали также быстро. Ее можно было уже называть смело "Рева-корева", но ей был мягко говоря-насрать. Как ее так могут называть, да хоть кем! Лишь бы сейчас он не ушел, она слишком долго молчала. Простояв так ровно три минуты, Скребнева уже не теряла слезы, а просто молча стояла, иногда, сбивалась с дыхания и смотрела в одну точку. От чего Пятифан нервно поглядывал, но, когда видел более-менее спокойную Скребневу–тут же успокаивался с ней. Время шло, а настроение менялось с тревоги на умиротворение и на какуе-ту особенную эйфорию. Ладони приятно щупали кожанку, от чего и сам Пятифан не мог понять, это ей так кожанка его нравится? Или отпускать не хочет? Но все же руки Кати отпустили Рому, а глаза устало бегали по его лицу. Руки Пятифана не спешили отпускать Скребневу. Кончиками пальцев он пытался слегка соединить пальцы с ее. Екатерина немного покраснела и причудливо улыбнулась. Глаза мимолетно светились, словно солнце среди грозных туч, пытаясь согреть людей и пробиться через всю эту грязь. Рома хотел сделать шаг,но тут же послышался десткий голос Сони, которая прибежала первая к ногам Скребневой, а Бяша следом за ней, только уже встал возле Ромы. Голос Сони был веселым и оживленным. –Катя, мы с Бяшей волка искали, только не успели, он убежал. Бяша сказал, что он побежал к своей семье! У него есть свои маленькие волчата! –Она попыталась потянуться к руке Скребневой, как резко заметила, что Пятифан стал медленными шагами отходить и отпустил руку Скребневой. –А ты, что плакала? –Она тут же испуганно и раздражённо посмотрела на Пятифанова. Рома неудержав язык за зубами, сказала–Я просто Катю до слез рассмешил. –Он присел на корточки возле Сони и протянул руку. –Я Рома. –На его лице последовала миленькая даже с виду улыбка, хоть и немного наигранная, но не упасть в глазах ребёнка у него вышло. Соня пришурила глаза, но все же протянула руку и улыбнулась. Пятифан с легкой силой пожал ее. Вскоре он встал с корточек,и коротко, но с особенностью. Скребнева уловила эту нотку и тоже быстро глянула на Рому, отчего сердце екнуло, когда Ромка подошел и раскинул руки в объятия, пришло время прощаться, как подумала она, но, когда на ухо прошептали слова Пятифана. –Увидимся. –Стала даже немного страшно? Увидим и, что на этот раз ей ждать. Но приняв эти объятия, она улыбнулась и кивнула Бяше, дабы в зак, что у них с Ромой все хорошо, снова, им помог волк в овечьей шкуре.

***

Тоня приготовила вкусную картошку в духовке с курицей. Катя могла позавидовать ее таланту, ведь курица была такая нежная, а на картошке была легкая корка, даже не подгорелая, все в меру. Руки аккуратно разломаловали куски птицы, а затем клали в рот. Утопая в эйфории блюда. Антонина начала первая разговор.–Ну,как погуляли? –Она тоже была рада своему блюду, ведь несколько раз получала в свою сторону благодарные слова от Кати, за такой труд. Екатерина сначала глянула на Соню. Она тоже аккуратно разделывала куски птицы и ела. Для такой маленькой девочки–это очень вежливо. Она не чавкала за столом, не говорила и т.д. Наверное, она все же пошла в мать. Ведь Антонина тоже была такой и имела такой же характер–шустрый, но удерженный. Хотя, сейчас Соня только ребенок, поэтому, может все измениться. Пока Катя размышляла, что сказать. Соня начала первая. –Здорово! Мне Катя рассказывала про зверей, а Бяша показал мне лес, еще я подружилась с Ромой! –Она улыбнулась и продолжила. –У Кати такие хорошие друзья! –После небольшого ответа, она стала убираться посуду и утомительно сказала. –Я спать пойду. Спокойной ночи. –Она подошла и обняла со спины маму, а потом и Катю. Шустрая. Катерина посмотрела из под волос на Тоню, последуют ли следующие вопрос о ее жизни? Или она промолчит и продолжит есть? Но все же Антонита сказала. –Как учеба у тебя? –Она положила тарелку в раковину. И стала наливать в кружку чай, также и Кате. –Мальчик есть? –Она улыбнулась и ласково, и хитро одновременно посмотрела на Катерину. Катя немного опеша на вопрос, но все же она догадывалась, что Тоня не оставит ее на месте и добьётся ответа любой ценой. Только вопрос в том, будет ли это честный ответ? Ну, это уже по грешной души Скребневой решать, будет честной он или нет? –С учебой все хорошо. –Она положила туда же тарелку и села обратно за стол,беря собой тарелочку с конфетами и печеньем. Тоня села напротив и любопытно уставилась на Скребневу-младшую. –Да,вроде,нет. –Она устала откинулась на спинку стула и, беря в руки конфету, стала убирать с нее обертку, кладя себе в рот. Антонина открыла глаза и усмехнулась. –Это, как понять? Он либо есть, либо нет. –Она глотнула чай и помешала в кружке сахар, дабы тот был сладок. –Или ты не хочешь говорить? –Она заиграла бровями, от чего Скребнева хихикнула. –У меня есть один, так, на примете, но, не думаю, что я у него в планах есть. –Она грустно вздохнула и тяжело посмотрела на Тоню. Вот она участь молодых, в загадках сидеть. –Да и некогда. –Диалог как-то не клеился,и играл только на грустной ноте, но пока и Скребнева говорила не больно-то,и не весело. –Ну, а ты живьем бери. В охапку и все. –Она залилась в смехе от собственных слов. –Я когда молодая была, тоже только об учебе, а потом мужа увидела, да и так в значения не приняла, так оказываеться в друг друга втюрились, и, как истуканы ходили, он ни слова, и я! –Она положила одну руку под подбородок и вошла в дверью своих старых воспоминаний. –А твоя мамка вообще, знаешь, как они познакомились? –Катя отрицательно покачала головой. Она никогда не спрашивала, да и времени , и повода не было. –Ох, горе луковое, вот точно! –Она прикрыла глаза и стала медленно, словно вспоминая каждую деталь их знакомстава, рассказывая Кате. –Помню, она говорила в школе они тоже познакомились. Все тогда твоей было лет 16-17 чтоль. Она тогда характером была–ох, роковая женщина! –Она усмехнулась, вспоминая свою подругу в молодости, и сейчас она видела копию своей матери в перемешку ее отцом. –А папа твой был серьёзный человеком, он же всегда перед ней хвост крутил, то на дискотеку позовёт или погулять, да только нечего не говорил и все. Так по-дружески и все. А потом твоя мама, как давай ему и поцелуйчики, и перед родителями познакомились. Тогда и через время свадьбу сыграли. –Она улыбнула и перевела уже внимание на Катю.–Так что Катюха, все они мужики тихие, пуганные, как будто! Ты тоже шаг навстречу делай, если есть перед кем? –И она все же стала намекать на вопрос. Есть ли у нее кто-то. –Нет. –Кратко, даже как-то грубо. Но говорить кто он и как–она не будет. Пока сама не разобралась. Да Рома был, тем самым, перед кем хочеться кружиться вечно и рядом быть, но все же. Страшно было. Иногда он все же груб и это отталкивает ее от него. Тоня приподняла глаза и медленно стала покачивать голову. Как резко с ее комнаты послышался огромный грохот, словно слон упал с большой высоты. Глаза Тони молниеносно посмотрели на Катю, а ей , что делать? Бежать в комнату было уже даже как-то страшно, на дворе ночь глубокая, а вдруг, это еще кто-то вломился. Разные мысли плелись, словно паутина паука, но делать было нечего. Идти нужно было одной, вдруг это просто книги упали или сама полка? Наверное, да, хотя раньше она никогда не падала. Она закусила щеку до боли и резко отпустила, тут же послышался ее голос. –Я пойду гляну, это наверное книги упали. –Она попыталась максимально незаметно скрыть свой какой-то страх внутри. Чтобы еще Тоня не волновалась. Сначала Тоня и вовсе не хотела отпускать Катю, но не ее дом, но все же за девочку страх был. Не успела она возразить, как Скребнева младшая, стала подниматься по ступенькам, остановившись возле своей комнаты, она аккуратно стала открывать дверцу, глаза были максимально раскрыты, дабы увидеть, что здесь произошло. Нога шагнула внутрь, сразу очи прыгнули на полку с книгами-с ней было все хорошо. Что тогда за грохот? Позже взгляд прошелся по окну, оно было нараспашку, но его Скребнева не открыла, помнит это точно. Боязно пройдя дальше, она стала закрывать окно. Может это сквозняк, тогда откуда такой грохот? Как только рука полностью закрыла окно и зашторило, то, тут же на ее плечи упала рука. Захотелось завизжать и убить, кто бы там не был. Резко повернувшись, ее зрачки увеличились в размерах, ее рот закрыл сам Пятифан, сука, что он тут делает?! Прижата к подоконнику, она страшно поглядывала на его силуэт. На нем была его же кожаная куртка, кроссовки, которыми он топтался по комнате, но этот вопрос она решит потом, как он вообще тут оказался. –Тш... –Он прижал указательный палец между губ, от чего Скребнева убрала руку Пятифана и ударила в плечо. –Блять. –удар был не больным, а скорее смешным и грубым. Хотя он сам понимал, что мог испугать Скребневу до усрачки.Что,и сделал. Немного потупив взгляд, она наклонила голову вниз, пока не услышала голос внизу, –Катя, что там у тебя? –Эта была Тоня. Она уже и забыла, зачем пошла сюда, уж слишком сильно ее напугал Пятифан. Скребнева подвинулась в сторону, дабы Пятифанов так не пучил на нее взгляд. Но сказать,честно, ей было до фини, что она сейчас скажет Тоне, лишь бы та отстала и она адекватно разобралась с этим парнем. –Да, тут просто книги упали! –И тут же посмотрела в сторону Ромы.Что она хотела сделать, вызвать от Пятифанова стыд? Какой уж там, тем-более, если смелости к ней домой ворваться хватило. –Спокойной ночи. –Она тихо сказала, но Тоня услышала и пожелала в ответ. Дальше послышались шаги, от ног Тони, она шла спать, как и Скребнева, наверное.Но теперь над ее ухом стоял Рома, который что-то ожидал от нее?Либо зачем он пришел? –Пятифан... –Не успела она договорить, как заметила, что Пятифан любопытно рассматривает книги и заметно напрягся, когда Катя протянула его фамилию. –Ты что тут вообще забыл, твою мать! –Она прошипела максимально тихо, но с какой-то грозностью и нервно дыша. Он это заметил и только надсмехалка над Скребневой. Видеть ее в шелковом халате, еще тот кадр. Если бы не совсеть, взял бы и сорвал его к чертовой матери. Но не показал виду. Поэтому, молча подойдя и, оперевшись на край кровати, Рома хмыкнул. –Не хочешь прогуляться? –Он попытался максимально посмотреть и высмотреть, что думает Скребнева над этим предложением, но не получилось. Ее волосы приятно лежали на ее спине и закрывали половину лица, так еще и темно в комнате, так, что хоть глаз коли.–А если откажу–уйдешь? –Она любопытно и гладко посмотрела в сторону Пятифана. –А ты не откажись. –Он прошел ближе к Скребневой, где она любопытно улыбнулась, да и еще так брови задрала, слишком была удивлена наглости Пятифана, хотя уже привыкнуть должна. –Ха, имя Рома от слова Романтик? –Она неряшливо шевельнулась, когда почувствовала еще ближе его силуэт рядом с собой. Рома удивленно поднял брови, но оскалился и ухмыльнулся. –Не в моем случае. –Он никогда бы не назвал себя романтиком. Элементарно не умел, да и нахуй это надо. Обычно это перед ним жопу розочкой делали, а не он. –Нет. –Она прекрасно понимала, что лишалась себя такого чуткого и милейшего момента с Пятифанов прогулкой под луной, приятного запаха табака и чуткого молчания. Но нет. Да и как? Обувь внизу, а если пойти за ней, Тоня встанет. Сон у нее был чуткий и внимательный, словно она и не спала. Она видела лицо Пятифана, глаза по пять копеек там еще и нервно пальцами стал щелкать. Дабы сейчас саму Скребневу из окна не выбросить и пойти гулять так. –Вопрос обуви? –Он видел, как она шевельнула ногой, когда ей предложили такой вопрос, да и он забыл вовсе, что она не одна дома. А то привык, что одна да и одна, хоть,и не так часто заходил. –Именно. –Она и вовсе поменялась в настроении, если совсем недавно, она серьезно была намерена убить Пятифана, то сейчас готова и поиздеваться над ним. –Поэтому можешь шуровать домой. –Она была готова застелить себя одеялом с ног до головы, но Пятифан тут же осекся и протороторил. –Жди, лисица. –Он стал быстрее снимать обувь и идти вниз, был огромный риск, что его заметят и получат обо по самый не балуй. Так еще Скребнева на него дуться будет, за его поступки тупые. –Лисица... –Она устало откинула голову на подушку и прикрыла глаза. Осталось только молиться, чтобы Тоня покрепче уснула, а Пятифан не на ту досточку наступил, дабы та не скрипнула. Пока она медленно уже посапывала, как в комнату вошел Пятифанов с ее обувью и как он ее открыл, там ее хоть жопой жуй, так еще и в темноте, да ему грамоту можно следом давать:“Вор“, подумала она бы, если не знала бы его идеи в бошке.