Общие чувства

      Кейл отпрянул и улыбнулся, вытирая капельки слёз. В комнате воцарилась тишина и до ужаса странная атмосфера. Было такое ощущение, что вокруг все светилось, а в мире остались только они вдвоём. — Кхм. Я, наверное, пойду: приберусь в своей комнате.       Он поспешно встал и убежал наверх. Послышался стук двери и глухой щелчок. В комнате молодого господина царила тишина, а в сердце вновь то самое странное забытое чувство. Кейл опускается всем телом на кровать, оставляя лишь ноги свисать вне ложа. Карий взгляд устремляется в потолок, а мысли никак не отпускает вязкая пелена непонимания, уже давно упорно не дающая заглянуть в собственные эмоции.       Но как бы он не отрицал свои чувства, юноша просто не мог не признать, что они были до боли приятны, ни то что грея, а обжигая душу. А причина тому тёмно-красные глаза, смотревшие на него с небывалой нежностью. Аристократ не мог выкинуть их из головы. Этот образ так живо стоял перед глазами.       Через пару минут, что казались часами для абстрагировавшегося парнишки, он всё же смог вернуться в реальность и хотя бы привести окружение в приличный вид. Хенитьюз собрал и выкинул мусор, протёр пол от засохших капель крови и, утомлённый физическими нагрузками, взял телефон для проверки социальных сетей.

***

      В этот раз Кейл заставил смотреть его в стену по другому поводу. Тревога поселилась в животе. Неужели это то, о чём рассказывали Су Хёк и Чон Су? Абсурд. Они знакомы с Хенитьюзом давно, да и он всего лишь ребёнок…       Рок Су мотнул головой, смывая наваждение. Следовало убрать аптечку и обсудить с Кейлом отложенный разговор о произошедшем ночью.       В дверь позвонили. Скорее всего, дети вернулись. Кореец подошёл и открыл, но вместе с ними стоял Эрухабен-ним, по которому можно было прочесть всё: он устал, вымотался и считает, что слишком стар для детей на его шее. Раон так просиял, увидев приёмного отца, что бросился на его руки, даже не давая шанса открыть дверь шире, впуская гостя. — Здравствуйте, Эрухабен-ним, — поприветствовал названного, подхватывая на руки ребёнка. — Привет, Рок Су.       Эрухабен планировал забрать Раона Миру с собой, когда впервые приехал в город. Узнав, что недавно его младшего родственника усыновили, мужчина хотел идти в суд за правом на Раона. Однако сначала решил познакомиться с опекуном. Они встретились, поговорили с Рок Су несколько раз. Эрухабен решил, что всё-таки не против, если Раон останется у него под попечительством. Со временем они сблизились. Для златовласого Ким Рок Су стал его травмированным войной, старшим, не выросшим полноценно ребёнком.       Очень странно, с учётом их разницы в возрасте. Могло бы показаться. Но Эрухабен привык к чему-то подобному, потому что в их крови всегда был более высокий интеллект и умственное взросление — ум и осознанность шестилетнего мальчика только подтверждали, что Раон Миру его родственник, хоть и дальний — что влекло за собой обязательные диссонансы в разных сферах жизни со сверстниками. В его семье ходили легенды, что это всё потому, что в их крови есть кровь драконов.       Рок Су являлся очень ответственным человеком, готовым за родных рвать глотки. Может, в силу его травм, но Эрухабен в корейце иногда замечал тщательно скрываемые детские черты. Это очень забавляло уставшего от жизни мужчину.

***

      Хенитьюз лежал в своей комнате и отдыхал, смотря сериалы. Спустя пару серий он услышал странный шум и разговоры с первого этажа. — М? Это дети? Уже вернулись?       Кейл спустился вниз, чтобы проверить своё предложение. Уже на лестнице он заметил детские затылки, отчего на душе стало тепло. Когда он оказался на первом этаже, самый младший был на руках у Рок Су. Рядом с ним кружится Хон и самая старшая из детей — Он.       Хенитьюза первым заметил Рок Су. — Ох, Кейл, пришёл детей встретить? — легко улыбнулся кореец.       Юноша кивнул. Троица закричали его имя, а старшие мальчик и девочка подбежали к нему, начиная нависать и обнимать его. — Кейл! Мы так давно не виделись! — кричал красноволосый мальчишка. — Кейл! Привет-привет! — Кейл, давно не виделись!       Аристократ широко улыбнулся, его руки опустились на две макушки рядом, когда он слушал, как дети кричат в разнобой. — Да-да, привет ребятишки, я тоже по вам соскучился.       В этот момент он услышал, как чей-то незнакомый голос усмехнулся. — Что ж, вижу детям как всегда будет не до скуки.       Это был мужчина внешне не намного старше Рок Су. У него были длинные волосы, золотистого оттенка, завязанные в пучок с двумя выпущенными прядками у лба. — Да, вы правы, — кивнул Ким Рок Су и погладил по голове ребёнка, сидящего на руках. — Не хмурься, деточка, — усмехался Эрухабен, рассматривая юношу. — Думаю, ты уже слышал обо мне. Эрухабен, — представился он. — Кейл Хенитьюз. Приятно познакомиться, — красноволосый немного поклонился, выказывая уважение, на что мужчина лишь улыбнулся и махнул рукой, прося прекратить. — Да, Кейл, это дедушка Голди!       На лице мужчин задался немой вопрос. — Сейчас так красиво падает солнце на твои волосы, словно это золото льётся по твоей голове, — хихикал Раон.       Эрухабен обречённо вздохнул. Значит, теперь он так и останется «дедушкой Голди». — Думаю, мне всё-таки пора возвращаться. Удачи, Рок Су, — златовласый подмигнул хозяину дома. Он успел заметить искры между ним и Хенитьюзом сразу, как увидел их встречу взглядов.       Дети радостно попрощались, Рок Су уважительно кивнул, Кейл так же уважительно, но не так уверенно. — Пап, мы тебе сейчас такое расскажем! — вновь начал хихикать Раон, но его остановили. — Для начала вам стоит умыться, переодеться и разложить вещи, тогда я вас и послушаю. — Хорошо, — хором ответили дети и побежали в свои комнаты.       У мальчиков была общая комната побольше, а у Он была собственная поменьше. Кейл облегчённо вздохнул, когда маленькие прилипалы убежали. — Хах. Теперь здесь опять шумно, — улыбнулся красноволосый, смотря вслед маленьким проказникам. — Было бы намного лучше, если бы они были тише, — вздохнул Рок Су и пошёл на кухню: нужно было приготовить детям что-нибудь сытное и лёгкое. Кейл направился за ним.       Вскоре вниз прибежали малыши, сели за стол и начали рассказывать, что у них приключилось за пару дней отсутствия дома, уплетая мясной салат под упрёки своего отца есть помедленнее. Хенитьюза забавляла вся эта картина — он чувствовал уют, чувствовал себя дома?.       Пока Кейл мягко улыбался, витая в своих мыслях, его окликнула Он. — Кейл, а почему у тебя руки забинтованы?       Он слегка вздрогнул, но сдержал на лице улыбку. Ким Рок Су нахмурился, а три пары глаз впились в него с вопросом: «что случилось?». — Правда хотите знать, да? — усмехнулся юноша и, получив утвердительный ответ, начал сочинять. — Хах, это долгая и захватывающая история. Вышел я, значит, из дома…

***

      Дети убежали гулять. Ким Рок Су прибирался на кухне, а Кейл помогал. Была уютная, безмолвная атмосфера быта. Юноша знал, что кореец любит такие моменты, но он не мог не прервать идиллию. — Прости, — внезапно начал Хенитьюз. — М? За что? — Я так и не извинился за вчерашнее, вот и говорю сейчас. — Мог и не поднимать эту тему, — вздохнул Рок Су.       Кейл закончил с уборкой и присел за стол, рядом сел Рок Су. — Я тут подумал: мы с тобой давно знакомы, но не часто говорим по душам, — приметил Хенитьюз, переводя тему. — Предлагаешь?.. — Да, предлагаю поболтать. Но чтобы стать чуть разговорчивее, может, пропустим по бокальчику? — аристократ невинно опустил голову в бок. — Мне хватило вчерашнего. Разговаривать будем только полностью трезвыми.       Ким Рок Су не хотел копаться в своих мыслях и чувствах больше необходимого, но юноша рядом просто не оставлял ему шансов. — Какой ты бука, дядя, — отвернулся Кейл и обиженно пробубнил себе под нос, даже не осознавая, что говорит вслух. — Да и не так уж я был пьян.       В голове будто прошёлся продолжительный звон стекла. Не так уж пьян? — Что? Если ты был трезв, тогда что ты вообще вытворял? — искренне недоумевал мужчина.       В голове отчётливо всплыл момент их поцелуя. Страсть Хенитьюза. Рок Су думал, что Кейлу просто стукнуло что-то на пьяную голову (может быть, у него самого давно не было партнёра), но он всё осознавал? Звучит как отборный бред. — Чего? Я был в стельку, вроде даже сам тебе об этом сказал, — возмутился Хенитьюз. — Не выдумывай, лады?       Сердце вдруг застыло, когда он понял, что сказал это, вместо того чтобы оставить злосчастную фразу при себе до гроба. Но Кейл не мог допустить того, чтобы его раскусили, и он просто притворился невежей: будто и не говорил тех слов пару секунд назад. В это время казалось, что сердцебиение нет вовсе.       Рок Су насупился и мрачно сказал: — Не играй со мной в дурака. Я не настолько стар, чтобы не слышать шёпот в двух метрах от себя.       Кейл цокнул языком. — В любом случае, я уже извинился. Это всё неправильно, ведь мы друзья и бла-бла-бла. Давай просто закроем эту тему, хорошо? — прикрывая в лёгком раздражении веки, пытался сойти с темы юноша.       Но Ким Рок Су уже не собирался её закрывать. Тот поцелуй до сих пор вызывал в нём бурю, так почему он должен отступить в этот момент, когда появилась возможность выяснить всё?       Мужчина спокойно вздохнул, стараясь смыть напряжение и собираясь с мыслями. — Кейл… Если есть причина, почему ты так набросился на меня, то озвучь её, — мягко начал Рок Су. — Я не знаю, как реагировать на то, что ты сделал, но… В голове всё крутится наш поцелуй, поэ- Успокаивающий голос радовался в ушах, пытаясь вызвать привычный покой. Но в этот раз чувства были смешанные и далеко не самые приятные. — Хватит! — резко вскрикнул Кейл и тут же опомнился. — Прости. У меня нет причин или оправданий… То, что я сделал было глупо и неуместно, я это осознаю. Этого должно быть достаточно... — Кейл, выслушай, — просит старший. — Не думаю, что это было такой огромной ошибкой. Я пока не уверен… — Рок Су замялся, ощущая в голове внезапное перекати-поле. Поэтому он заговорил, специально не думая о вылетающих словах, ведь на практике знал, что тогда говорит правду. Порой, непонятную даже ему. — Но мне кажется, что этот поцелуй вызвал во мне особые чувства, если ты понимаешь-, — Кореец остановился, услышав нервное, ели разборчивое «только не снова…». — Ты… хоть понимаешь, о чём говоришь? — тон красноволосого резко сменяется на более грубый. — Если ты «не уверен», то и не́ хрен мне тут о чём-то говорить.       Кейл не может позволить другу заводить разговор о чувствах. Не может позволить вскрыть старые раны. В груди должно быть сожаление от грубых слов в сторону дорого сердцу человека, но там распаляется только ненависть и отвращение. И отвращение это было не к Рок Су, а к ситуации, себе и тому, что он не в силах забыть.       Его глаза были заполнены скрытым страхом, а уголки губ то и дело вздрагивали. Кажется, отчаянье невидимой дымкой отразилось на лице.       Ким Рок Су хотел было по привычке начать гладить голову юноши — как делал всегда, когда этот ребёнок был чем-то расстроен, — однако быстро остановил себя.       Кейл посмотрел Ким Рок Су в глаза. В них читалась внутренняя борьба и мука. Но кореец больше ничего не говорил, лишь кивая в знак понимания. — Прошу, не надо… — юноша умолял в первую очередь не старшего друга, а себя. Он больше не хотел повторять историю прошедших дней, что до сих пор лежит у него на сердце глубоким шрамом. Но вопреки собственному страху хотелось услышать на свой отклик хоть одно слово от Рок Су.       Кейл постоянно получал в свою сторону много заботы, даже когда о ней не просил ( не просил достаточно громко). И подобный стиль жизни вошёл в привычку — настолько, что Хенитьюз не замечал всех этих мелочей. После своих слов и эмоций, он ожидал получить оплеуху логики Ким Рок Су, которая расставила бы всё по местам.       Вместо этого мужчина покачал головой, видя это непонимание. — Как скажешь, Кейл, — Ким Рок Су слишком устал, чтобы распутывать клубок из узлов разнообразных эмоций, застывших в Кейле. Он достаточно ему помогал, чтобы Кейл справился как-нибудь сам: не дурак же. Он лишь надеялся, чтоб это не были ещё одни раны.       Смотреть на Кейла в текущем состоянии было выше его сил. Рок Су поднялся. Глаза слипались, а тело проваливалось уже под пространство при каждом моргании. Со всеми проблемами, Ким Рок Су совсем забыл о сне. Разбираться со всем, что произошло после его возвращения с командировки, он будет точно не сейчас, не сегодня и, может, даже не на этой неделе. — Ты сегодня остаёшься или мне вызвать такси? — спросил он. — Я… сам вызову. Встречу детей и уеду, — разворачивается спиной к корейцу юноша: он больше не в силах думать о чём-либо. — Просто помни: я ничего от тебя не требую, особенно пока не разобрался сам, — в итоге сказал он, перед тем, как уйти в спальню.       Решение Кейла было правильным, поэтому Рок Су ничего не имел против. Ему самому надо было явно больше времени. До следующего отъезда были ещё планы, кроме разборок отношений с Кейлом. Да и его корейские друзья могли бы что-нибудь подсказать. Хотя сейчас они точно твердили бы все в один голос: иди в кровать! Что Ким Рок Су и делал, в принципе.       Видимо, Ким Рок Су всё-таки может чувствовать, раз сейчас ясно осознал, что влюблён. Даже если в такого инвалида, как Кейл (но об этих словах ему знать не обязательно). Хенитьюз, конечно же, не был готов к таким чувствам своего старшего друга; Рок Су в мыслях дал себе хороший такой подзатыльник, вспоминая о рассказе Альберу. И всё-таки оставленная им самим надежда была и палачом, и лекарем. Угораздило же.       В спальной комнате, когда Рок Су практически уснул, ему на телефон позвонили. Он простонал в голос, совсем нехотя проявляя признаки жизни. — Я тебе больше пяти сообщений написал и звонил несколько раз! Прежде чем сразу посылать меня, мог бы хотя бы раз в сутки телефон брать. — Иди ты к чёрту, Альберу. Я сплю. Готовые документы вышлю позже, — прошипел в трубку полутрупный кореец.       У него не было сил отбиваться, но и не было никакой из возможных энергий на разговор. Что ж, значит, придётся слушать, как тебя пилит собственный лучший друг. — Только посмей сказать мне, что с самого отеля ты так и не ложился спать, — на заднем фоне слышался шелест всякой макулатуры. В ответ Ким Рок Су промычал. — Ха-а. Ты сведёшь меня с ума такими темпами. Может быть, мне при следующей встрече зачитать тебе доклад о том, как важно следить за своим здоровьем? В твои годы такое обращение к себе непременно доведёт тебя до могилы, — мужчина закатил про себя глаза: слушать возмущения на подобную тему от человека, что сам-то не следует сказанному. — Ох, нет, Рок Су, я знаю о чём ты думаешь. По сравнению с тобой, мой образ жизни вполне сбалансирован. Разве что Кейл, с его-то дьявольски страшным дворецким, обходит нас обоих в этом плане. Кстати, как он там? Не напился опять, пока мы за ним не присматривали? — Нет, — как-то печально пробурчал в подушку кореец. — Но хотел. — Как обычно. Ты звучишь более уставшим и грустным, чем раньше. Не может быть, чтобы вы вдвоём поссорились. Не в твоём это стиле поддаваться вспыльчивости графского ублюдка… — на какое-то время Кроссман затих, наверное, отдаляясь от телефона. — Стоп. Неужели кто-то из вас двоих, наконец, прозрел? Что б тебя, почему именно тогда, когда ты включил режим «угробить здоровье», Рок Су?! — впрочем, сейчас Альберу, скорее всего, отдаёт всё своё внимание собеседнику в телефоне. — Боже, как всё плохо, — он приложил свою руку к переносице, стараясь собрать информацию воедино. — Кейл отверг тебя, или ты его? — Никто никого не отвергал. С чего ты вообще это всё взял. И с какого это момента Вы записались в свахи, Ваше Высочество? Давайте обсудим все дела, что скопились, тогда, когда я высплюсь, м? — Ха-а. Хорошо. Я завтра тебе напишу. Только не пропусти сообщения опять мимо, — вздохнул Альберу.       Ким Рок Су уже не слушай последнее предложение друга, позволяя себе провалиться, наконец, в манящий сон.