Purple flowers that are covered with frost

Этот день обещает быть весёлым. А с чего Эндрю вообще так решил? Всё проще, чем кажется на первый взгляд. Элисон, будучи большой любительницей различного рода сборов и вечеринок, очевидно, решила устроить очередное «посвящение». Новые участники организации дозора собрались по одному лишь щелчку пальцев этой белобрысой лисицы. Группа из двадцати эльфов предстала перед Рейнольдс в полном обмундировании. Для дозорных не было такого понятия, как выходные, поэтому когда их экстренно вызвали в штаб в середине дня, никто особо не был возмущён или удивлён. Все, выстроившись рядами, с оружием на перевес, гордо подняли головы и смотрели точно на женскую фигуру перед ними. Эльфийка, повернувшись к ним лицом, наконец выдала: — Среди нас множество новичков, которые вступили не так давно, однако их приход мы не праздновали в силу запрета от королевы и состояния некоторых наших. Она обвела взглядом толпу, ища там пострадавших. Нил, стоящий по правую руку от женщины, холодно и беспрестанно обводил всех взглядом, не забывая смягчить его на долю секунды для Эндрю, который выглядел не то, чтобы слишком бодро. Ники уехал всего лишь вчера, поэтому Эндрю отсыпался как мог. Его обожаемый кузен был большим любителем пеших прогулок и оров на весь лес. Почему он орал? На самом деле, он пел услышанные песни, стараясь хоть как-то расшевелить Эндрю, который стыдился брата за крайнюю громогласность даже в лесу. Эстебан, желая прогуляться со своим кузеном за ягодами, похоже, был действительно счастлив, раз разорался так сильно, что все белки да птицы в округе просто удрали, а за ними побежал огромной кабан. Оба еле удрали оттуда, и то только потому, что животное отвлёк какой-то более интересный звук из кустов. Ему значения оба не придали, продолжая и дальше уматывать от туда. — Потому поспешу это исправить! Каждый новый набор мы обязаны отмечать, потому приглашаю вас сегодня вечером, после заката, к озеру Ойшо, чтобы культурно отдохнуть и вкусить все прелести, что мы вам принесём. Толпа согласно загудела, совсем забывая про строй. Эндрю, находящийся во втором ряду сразу же за первым от дверей, поглядывал на шумную блондинку, пытаясь не сойти с ума во всей гамме голосов, которые он слышал. Он прикрыл рукой одно ухо, наконец сосредотачиваясь. В глазах лёгкая пелена была привычным явлением из-за того, что он вставал чуть ли не в притык десяти, а вызвали их буквально минут десять назад. Еле разлепляя глаза, парень вновь дёрнулся, потирая тыльной стороной руки очи. Сонное царство, не иначе. Все продолжали радостно гудеть, одобрительно поднимая оружие к верху и махая им, выражая свою радость. Миньярд, приличия ради, тоже поднял копьё, но с кислой миной продолжал прожигать дыру в крайне шумной персоне, а после переключился на Нила, который с невозможностью перебирал взглядом всех присутствующих. Его холодные и до безумия притягательные очи заставляли тонуть в себе, захлёбываясь от чувств, что вызывали эти два океана стекла. Это стекло было чистым и настолько прекрасным, что в момент могло стать как ограненным бокалом, так и широким острым осколком, что вонзался в горло и убивал за долю секунды. Рыжие волосы под тяжестью длины были прямыми и, казалось, совсем не вились. Однако сейчас, когда перед глазами мелькала не уложенная причёска, а целый рыжий пожар на голове, это казалось до жути забавным. Эндрю, однажды застав его сразу после купания, заметил, что как только они чуть-чуть подсыхали на кончиках, то сразу начинали образовывать завитки, будто бы торнадо. Нил лишь что-то несвязно пробубнил, кидая в Миньярда подушкой, попадая точно в лицо. Это было расценено, будто Эндрю сказал очередную глупость, однако позже, когда в палате не было никого, кроме тишины и дозорного, его уши приобрели цвет яблок, которые с утра ему принёс маг. Миньярд, с необычной для себя нежностью к Нилу, которая не собиралась угасать, подошёл сразу же после собрания, указывая подбородком в сторону. Оба отошли на небольшое расстояние, чтобы толпа их слишком уж сильно не окружала. Парни принялись шептаться, иногда оборачиваясь через плечо, сверля особо любопытных эльфов, которые только и делали, что пялились на них. Элисон стала своего рода антенной, которая отвечала на все интересующие вопросы, и Эндрю, если быть честным, слушал и те обсуждения, хотя должен был быть полностью сконцентрированным на главе дозорных прямо перед самым носом. — Ты ведь идёшь туда? Поинтересовалась рыжеволосая катастрофа, от одного вида которой сердце щемило. Миньярд, сделав выдох и вдох, тут же непринуждённо выдал, будто бы и вправду ничегошеньки не произошло. Блять, буквально шаг между их лицами делал ситуацию настолько смущающей, что хотелось даже отступить. Видя чужое негодование, дозорный сделал небольшой шаг назад, освобождая больше места для Эндрю, который был крайне не приспособлен к делёжке пространства в чужую пользу. Янтарные глаза едва засветились, выражая скромную благодарность, а две океана стекла тут же стали цвета алмаза, будто бы белея. Этот эффект достигался при расслабленной улыбке и падающему на глаза свету, который параллельно подсвечивал ещё и огненные пряди, что были собраны в хвост, однако тонкие волосинки всё же выбивались, добавляя большей живости этому произведению искусства. Шрамы на лице Джостена казались такими приятными и милыми, что хотелось их потрогать и на миг прикоснуться губами, однако Эндрю быстро выкинул это из головы, тут же пытаясь вслушаться в оба разговора сразу. И, как маг понял, то он, очевидно, забыл ответить. — Честно говоря, нет. Пожал плечами Миньярд, понимая, что его присутствием можно испоганить всё празднество. Нил укоризненно поднял нахмуренные до этого брови, обводя заледеневшими глазами чужой силуэт. Его всепоглощающее спокойствие приводило в бешенство и создавало задор одновременно. Что же такого внутри него было, что тянуло, словно магнит, именно мага к нему? О, этот вопрос ещё долго будет открыт. — Ты боишься? Мага прорвало на смешок, когда дозорный предположил столь абсурдную мысль. — Я? Боюсь? Моё имя означает «Храбрый», пчёлка. Закатил глаза тот, с улыбкой и невозмутимостью щёлкая его по носу. Нил лишь потёр это место, вновь начиная: — Тогда почему? Платят старшие, организовывают старшие, слежу за всем этим я и даже сидеть мы будем вместе. Это чертово «мы» цеплялось от одного парня к другому, будто бы надеясь смутить каждого по своему сильно и резко. Дыхание Эндрю на минуту будто бы испарилось, а весь воздух из лёгких выветрился. Казалось, что сейчас его тело разорвёт на куски в счастливой эйфории, однако от осознания того, как же это, мать его, приятно, хотелось заверещать как самая счастливая девчонка. — Прям вместе? Успокоился тот, наконец отвечая. Нил утвердительно кивнул, тут же подтверждая чужое неверие. Эндрю хотел подобно фейерверку взмыть в воздух и, черт бы подобрал этого Нила, раствориться в нём же. — Я хочу сказать, что пока буду с тобой, то никто тебе не испортит праздник. Я могу даже за тобой зайти. Пожимает плечами Нил, расслабленно опираясь о стену спиной. Эта играющая на лице надменность так отлично сочетается с яркой внешностью, что полностью перекрывает всю суть сказанных слов. Миньярд ненадолго теряется, не зная, куда деть глаза: они скачут, словно кролики, от места к месту. По началу это были брови, что пустились вверх, с иронией предлагая такую себе романтическую прогулку. Глаза горели, будто бы в них начинался и заканчивался фейерверк из стекла, а шрам, который располагался вертикально в самой ямочке, где начиналась улыбка, хотелось до безумия просто, мать его, потрогать. Он не казался объемным, а был вполне себе впалым, однако какой же шарм это добавляло этому и так прекрасному засранцу. Эндрю, практически не шевеля губами, выдал: — А зайди. Нил хохотнул, однако не сразу понял, что его дорогой друг и вправду желает этого. Надменный тон с массовой долей иронии сменился лёгким непониманием и даже пренебрежением, однако в нём читалось лишь небольшое замешательство. — А зайду. Ответил Джостен, отстраняясь от стены. Его пальцы подхватили собственное оружие, а ноги заставили удалиться в сторону выхода. Все стояли на месте, не имея даже право выйти, в то время как глава мог свободно уходить, не имея никаких на это оснований. Последним, что услышал Миньярд, было тихо и спокойное: — У твоего дома на закате. После чего махнул свободной рукой и удалился, выпрямляя и так ровную спину. Его шаги становились всё тише с каждым метром, в последствии и вовсе прекращаясь. Эндрю уже и не вспомнит, что было дальше: он вообще смутно помнил всё то, что он делал до того, как вышел из дома и на пороге его ждал Нил. Это было настолько странным явлением, что все остальные воспоминания казались надуманными и, на самом деле, он всегда всё забывал. Но.. нет. Миньярд, как самая настоящая модница и ученица академии магии первого курса, собирался древо знает сколько! Он сразу же плюхнулся в ванную, в которой отмокал порядком часа, чтобы с него стёрлись восемь слоёв пота и грязи. Хотя, чего греха таить, мылся он каждый день и за сон длинною в несколько часов, столько всего попросту не могло на нём собраться. Дальше – больше. Стоило волосам чуточку подсохнуть, а одежде больше не прилипать к чистому телу, как понеслось: его глазу стала видна каждая вещь, которая лежала не на своём месте. По началу он просто убирал вещи на их прежние места, как это было с одеждой. Одну кинул в таз, другую, чистую, стал складывать. Вещей у него было не то, чтобы слишком уж много, однако на выход у него определенно имелся один более-менее неформальный и в целом приятный глазу наряд. Простые чёрные брюки и рубаха цвета слоновой кости с рукавами три четверти, из-под которых наверняка будут выглядывать нарукавники. Они всегда были темой споров: некоторые считали, что там он носит палочку, а другие утверждали, что деньги награбленные или оружие, которым убивал. Какие только слухи о Миньярде не ходили. Тот, разумеется, предпочитал их не замечать, однако со временем они стали настоящей проблемой: даже дети его шугались, отказываясь от помощи, даже если сильно в ней нуждались. Неужели лучше умереть, чем принять помощь? Да, его всегда выставляли в плохом свете после побега, но не от хорошей же жизни он бежал, в конце концов! А Лютер, в свою очередь, распустил все эти слухи, чтобы неповадно было мальцу, который вернётся сюда, в Ганху. Вещи методично были сложены по полкам комода, в котором хранились ещё носки и нижнее бельё, которое парень шил лично, ибо его широкие бёдра не поддавались вообще никаким объяснениям. У него, хорошо это или плохо, объём всего таза был вровень с отметкой в один метр и десять сантиметров. Парень не спешил надевать парадные вещи на себя и это было, пожалуй, очень хорошим решением. Взмахнув волшебной палочкой, маг кратко выговорил: — Лавэне. Метла, будто бы обретя сознание, стала подметать. Совок, что был ей верным спутником, стал основным сборником всей грязи. Пока хозяин этого дома методично думал о предстоящем мероприятии и складывал вещи, то предметы уже во всю плясали, убирая дома. Да, это было превышением допустимого уровня бытовой магии, однако кто сказал, что именно эта магия была когда-то создана? Эндрю не знал, что это заклинание изобрёл он сам. Это ведь легче лёгкого! Однако слова королевы, что были не так давно брошены вслух и засели в его голове плотным комом воспоминаний, прояснили всю ситуацию: Миньярд является сильнейшим магом своего поколения даже в таком юном возрасте, как двадцать два года. Многие мудрецы, казалось бы, были лучше него и имели степени магических наук, однако не додумались до того, чтобы изобрести руническую схему и по ней изобрести заклинание для оживления бытовых приборов, чтобы они делали всю работу за них. Хотя.. они и рунический стол не изобрели ещё, так что этими знаниями, ему, похоже, придётся поделиться. После осознания факта своего могущества и волшебного потенциала, Эндрю и вправду понял, почему его так боялся Лютер. Теперь все его странные дёргания в сторону Миньярда, когда того избили, были чем-то сродни инстинкту самосохранения, ведь где-то глубоко внутри нутро Хэммика старшего сжималось, когда сила внутри Эндрю бунтовала и требовала немедленного возмездия нарушителям порядка. Заклинание умело сметало все веточки и мелкие мусоринки в совок, отправляя в мусорное ведро, в то время как ведро для мытья полов, полное воды, на пару с тряпкой и шваброй умело и быстро вымывали полы вслед за своими соратниками. Дом становился чистым сам собой и этому Эндрю не мог не радоваться. Несколькими движениями он стал заправлять кровать, а после, зацепившись взглядом за рассыпанные по столу травы и ягоды, принялся собирать и их. После чего в дело пошла тряпка, которая вобрала в себя оставшийся мусор. С чистой совестью и душой Миньярд пошёл на кухню, где его ждала чистота и порядок: он и Ники наводили порядки вчера, поэтому только на столе стояла чашка чая и ничего более. Эндрю, печально вздохнув, прокрутил всю ту неделю, которую здесь провёл Хэммик в голове. Прогулки вдоль озера, ужины на свежем воздухе, пение песен бардов, тихие разговоры ночью в кроватях и сдавленное бормотание в толпе, когда они гуляли по оживлённым улицам Ганхы. Всё это отпечаталось ярким следом внутри мозга, поскольку это вполне себе могла быть их последняя встреча. Ники ни на что эдакое не жаловался: на холод, отсутствие какой-либо организованности и так далее. Но на то, видел ли он что-то подозрительное, далеходец лишь пожал плечами, сказав: — Всё за пределами купола странное. Молвил Хэммик, уплетая яблоко за обе щёки и пожимая плечами. И с этим и вправду было трудно не согласиться. Поставив чашу и чайник в раковину, Эндрю принялся расхаживать по дому, смотря за работой магии. Предметы не халтурили и, казалось, даже не знали о таком понятии: они лишь изредка оборачивались на хозяина с просьбой отодвинуть стол или мелкий предмет, что тот с удовольствием и делал. Уборка закончилась только спустя два часа: за это время Эндрю успел убраться в ванной и расставить всё по местам. Различного рода крема улетучились по полкам, дожидаясь хозяина к следующему утру. На горизонте, будто бы по приказу сил свыше, появился алеющий круг под названием солнце. Эндрю в спешке стал одеваться: рубаха и штаны, что были на нём прежде, небрежно полетели на стул, а повязки, неизменно оставались на нём. Обувью стали удобные сапоги, которые когда-то ему привёз Ники из ткацкой деревушки. Стоит спросить у него, откуда он вообще знал его размер. Это была самая удобная обувь, которую только доводилось носить. Не жала, не спадала при ходьбе и беге, крепко держалась на ноге, но не давила. Чудо, а не подарок. Успел тот лишь палочку прихватить да небольшой мешочек с пыльцой, как на выходе его уже встретила знакомая фигура. Нил, в практически рабочей форме, без оружия и даже намёка на него, без своего традиционного конского хвоста, а с небрежно завязанными волосами в пучок, который являлся эпицентром взрыва из-за своих витиеватых прядей, что выбивались из общей массы. Его лицо без макияжа было чем-то обыденным, скорее видеть Нила с ним стало чем-то непривычным. Зачем ему краситься-то в больнице, когда к нему приходят только самые близкие? Вот и Джостен думает, что незачем. Чёрные штаны свободного кроя на резинке, узкие ботинки на шнуровке и боди. Блять, его очень сильно хотелось ударить по лицу только за эти просветы голой кожи между тканью двух элементов одежды. Небольшие вырезы, которые были видны из-за опущенных на уровень пупка штанов, оголяли шрамированную кожу, показывая её во всей красе. Все примерно предполагали чужую степень повреждения тела, однако лишь медсёстры и Эндрю могли к этому прикоснуться и увидеть полностью. И это не выглядело отвратительно. Нет. Это был именно тот случай, когда шрамы действительно красили и без них Нил казался совершенно другим. Он стоял прямо возле двери у стены, прислонившись к ней спиной, с закрытыми глазами и навостренными ушами бдил за выходом из дома объекта своего ожидания. Сложенные на груди руки распрямились до бёдер, показывая амулет, что тот носил на шее не снимая, как Эндрю и сказал. Сердце у бедного Миньярда столько не выдержит; столько пропусков ударов сердца стоили бы ему жизни, будь это схватка. Однако сейчас, когда он видит всё великолепие раздражающего его ранее главы дозорных, что-то внутри сжимается с гигантской силой и заставляет подавить эмоцию, чтобы ничего лишнего не отразилось на холодном лице блондина. Слегка приглаживая лохмы цвета золота, парень закрыл дом на ключ, тут же убирая его в карман вслед за палочкой. Ох уж эти бесконечные карманы, в которых всякая всячина теряется. Миньярд был обладателем таковой функции просто из-за складирования всего подряд туда. С испугу, однажды, засунул в карман книгу! Порвал, конечно, но зато вовремя спрятал. Оба неловко обменялись взглядами, после чего Нил пошёл вперёд, как бы задавая ритм и дорогу. Да, оба знали к ней путь, однако Джостен считал себя чёртовым джентльменом, который принимал Эндрю за самую настоящую капризную даму. Ох, он и вправду таковым его не считал, однако по характеру его ухаживаний было видно обратное. Да и сам Миньярд имел некоторые стереотипы насчёт чисто женского и чисто мужского. — Мы там прям все-все будем? Поинтересовался Миньярд. Ему ответили: — Нет. Некоторые не пришли и оповестили нас об этом. Всего там человек двенадцать из двадцати, так что не переживай. Все свои и никого лишнего. Конечно, утверждать, что все они были своими — ошибка. Они были своими для Нила, но не Эндрю, который даже толком и не успел ни с кем особо разобщаться. Только пару раз перекинулся фразами с Кейтлин, когда приходил забирать свою фею из палаты эльфийки. Миньярд лишь закатил глаза на это высказывание. — Очень надеюсь, что все остальные более-менее нормальные. Нил лишь хохотнул, тут же прикрывая рот кулаком, видя, как Миньярд зыркнул на него. — Главная тусовщица факультета практикующей магии, оказывается, приличная? Он прикрыл глаза, когда улыбнулся, из-за чего получил слабый хлопок по ягодицам, как бы обозначающий предупреждение. О древо, зачем только Эндрю ему рассказал! Всю жизнь теперь припоминать будет. — Ты, главное, костёр перепрыгни, а не потуши его. Без тени ухмылки или надменности произнёс дозорный, из-за чего пристыженный маг лишь охнул. Оба шли шаг в шаг, не отставая друг от друга, будто бы приклеенные один к одному. — О, будь уверен, я выпью всё, чем его можно потушить. Улыбнулся тот, очевидно намекая на весь яблочный сок, который принесут туда для таких, как Эндрю. Однако кто сказал, что он будет разбавлен алкоголем? Да там от сока одно название! Он лишь выглядит так, однако в нём всего процентов десять от сока, а остальное: водка, яблочный ликёр и коньяк, которые были перемешаны с изначальным продуктом. Оба в нехитрых разговорах провели весь остаток недалёкого пути: они пришли уже к моменту, когда стол заставляли выпивкой и разного рода закусками. Кевин вместе с его дружками нарезали овощи и колбасу, которая пахла так аппетитно, что на время чувствительный нос Эндрю даже хотел было соблазнить его, однако на это ухищрение своего голодного мозга он не повёлся. Нил лишь вопросительно глянул на него, видя, как чужие кулаки стискиваются. — Ты ведь не ешь мясо? Будто бы не помня этого, заговорил дозорный. Маг согласно кивнул, отворачиваясь. Нил лишь сострадательно и грустно перевёл на него взгляд, замечая, что после приезда его кузена он чуть-чуть, но стал более розовощёким и в принципе здоровым. До этого его мышцы и вообще силуэт казались очень даже здоровыми, однако это всё были лишь мышцы, которые питались только тем, что добудет их хозяин. Первую зарплату тот не получил, а потому всё лето жил лишь на собственном заработке, травяных отварах и порошках или питался тем, что собирал. Выращивать было крайне неудобно и затратно по времени, в то время как сделать заказ не занимало особо много времени. Потому Миньярд предпочёл лишний раз провозиться над склянками, чем в позе рака стоять на грядках где-то глубоко в лесу. — Я распоряжусь, чтобы нас посадили подальше. И вот. Он протянул будто бы из воздуха взятые свёртки. На самом же деле всё это было в сумке через плечо, которую Миньярд даже и не заметил поначалу. Маг слишком часто и много смотрит рыжему дозорному в лицо, будто бы стараясь загипнотизировать его. Ох, знал бы он, что это действительно работает. — Здесь сырники и молоко. Ты говорил, что любишь их. Сделал, чтобы тебе не пришлось давиться только овощами и сыром. Сыр, насколько помню, ты не любишь. Пожал плечами он, будто бы беспечно бросая столь обычную информацию вслух. Сердце остановилось в груди мага на долю секунды, после чего его ритм стал таким громким, будто его отбивали все колокола местных храмов древа. Миньярд готов был прямо сейчас опуститься в чужие ноги и бесконечно кланяться, но.. нет. Он не настолько низко падёт из-за чертовой внимательности одного рыжего засранца. Пальцы ходили ходуном, пока зубы судорожно бились друг об друга, создавая странную мелодию. Джостен, казалось, совсем был не причём, а потому даже старался лишний раз не реагировать на странности в изменении его объекта давней симпатии. Нил понимал, что его чувства становятся взаимными, по крайней ему так казалось, или это были происки нарушенной психики Миньярда, который реагировал на обычные знаки интереса в свою сторону столь остро. — Не стоило.. Заверил Миньярд, однако поспешил прижать лакомство к груди, не разворачивая. Скорее всего поесть удастся в любой момент, а это чудо богов на ходу есть абсолютно не хотелось. О сырники.. творог. Как же Эндрю Миньярд обожал творог. Он его мог позволить себе лишь на праздники, да и то — всего ничего. Потому холить и лелеять эту упаковку с творожными изделиями было сверхнеобходимостью. — Ещё как стоило. Ты вон, как кот после сметаны, улыбаешься весь. А ведь даже и кусочка не попробовал. Вдруг я дрянь приготовил? Проболтался тот, однако сделал вид, будто бы ничего такого и не говорил. Сердце Эндрю вновь и вновь пропускало удар, когда в голове вертелось чёткое: «я приготовил»; Нил потирал затылок, делая вид, что абсолютно непричастен к этому состоянию своего «друга»(они оба не знают в каком статусе они находятся) — Ты? Да и сам готовил? Снова обман? Расхохотался в кулак тот, на что Нил лишь нахмурился, однако тут же сделал лицо более расслабленным, стойко перенося приступ чужого смеха. Он видел, как щёки Эндрю горят со стыда, однако ничего не мог поделать с тем, что пялился на них так упорно, что, казалось, просверлил в них дыру. Обладатель щёк, что были усыпаны множеством светлых веснушек с лёгким налётом красноты из-за смущения, смотрелся просто превосходно и так прекрасно, что хотелось самолично их потрогать и пересчитать до последней, чуть успокоился, глядя на знакомое лицо. — Здесь предпочту не лгать. Всё же тебе в месте отхожем находится придётся, если они окажутся несвежими. Пожал он плечами, после чего оба продолжили путь, пока Эндрю упорно смахивал слезинки. Они шли недолго, после чего увидели перед собой такую картину: длинный прямоугольный стол, усыпанный со всех сторон различного рода закусками и выпивкой, девушки, громко смеясь и болтая, подстёгивали парней нарезать овощи быстрее, так как предстояло ещё нарезать сладкие фрукты. Эндрю и Нил пришли в момент, когда эльфийки стали удаляться куда-то в лес, оставляя парней-дозорных наедине. — Куда они? Спросил Эндрю. Его голос никого не удивил, однако его присутствие казалось неправильным и почти меняло по корню всю выстроенную атмосферу. Нил лишь спокойно присел на стол, принимаясь за очищение яблок от кожуры. Кевин стал его ответом: — За алкоголем идут. Они сложили внутрь мешка бутылки и чтобы оно охладилось в озеро решили окунуть. Вода-то холодная, чем не идея? Кейтлин, Теодора, Элисон и Альварес уже направлялись в сторону согревающего костра и стола с большим мешком алкоголя, который летел вместе с ними по воздуху под действием пыльцы. Девушки, быстро сгруппировавшись, стали спускать огромный мешок на землю, а Ричард и Джереми быстро выгружали. На столе оказалось двадцать четыре бутылки спиртного и всего три бутылки сока. Точнее, его подобия. Четыре эльфийки терпеливо ждали разгрузки, после чего смотали мешок и закинули его под стол, подальше от костра. Огненный вихрь тянулся вверх, от чего всем становилось только теплее и спокойнее. Комаров не было из-за того, что они в такое время года уже засыпают, от чего никто не жужжал под ухом громче, чем Элисон и её подружки. Темноволосые Теодора и Альварес сидели друг напротив друга, в то время как Кейтлин сидела рядом с Элисон, которая переплетала её распустившуюся рыжую косу. Ричард и Джереми подкидывал в костёр дрова, без тени страха поправляя камни у самых границ, чтобы ничего, не дай древо, не вышло из-под контроля. Жан, Рико и Кевин пыхтели под нарезкой овощей, параллельно обсуждая последние новости, пока Джеймс и Нил очищали фрукты со спокойными лицами, стараясь не вмешиваться в основную гущу событий. Фрукты тут же улетали с тарелок из-за проворных рук Теодоры, которая подавала еду голодной Рейнольдс, чьи пальцы были заняты, и она не стеснялась просить о помощи, чтобы наполнить вечно голодный желудок хоть чем-то, кроме выпитого ранее чая. — О! Эндрю, какая встреча! Прожевав, выдала блондинка, обращая внимание теперь уже на мага, который со спокойным лицом принялся помогать Нилу уже резать фрукты. Он стоял у основания стола с противоположной от Кевина стороны, одной ногой, точнее коленом, опираясь на лавочку, где восседали Нил и Джеймс. — Я тебя тоже очень не рад видеть. Спокойно парировал тон с издёвкой парень, поскольку Нил довольно чётко выражал взглядом желание в виде бесконфликтного вечера. — Ли́са. Эндрю. Тихо вмешалась Кейтлин, со спокойным лицом лишь подняв руку, чтобы успокоить обоих. — Ты ведь хотела ему предложить сыграть в истину или деяния? Мягко намекнула та, на что дозорная лишь выдохнула, доплетая сложный вариант колоска, тут же садясь прямо. — Определённо! Но сначала нужно поесть и выпить, чтобы никто не шипел из-за отсутствия продоху. При этом она смотрела на Нила, лицо которого не выражало и капли восторга этой идеей. И всё и вправду подтвердилось. Когда весь дозорный отряд был уже не особо вменяем, а желание поиграть нарастало в геометрической прогрессии, тогда и началось действо: все загадывали друг другу различные вопросы и действия, не стесняясь в формулировках. Кевина уже несколько раз заставили прыгнуть через костёр, Рико и Жана вместе толкнули с пирса в озеро под громкие крики с берега, Альварес заставили выпить бутылку залпом, из-за чего сейчас она блевала где-то в кустах вместе с Кейтлин, которая сидела в одних шортах и спортивном топе. Нил и Эндрю были практически неприкасаемые в сравнении с тем же Ричардом и Джеймсом, которых заставили изображать предметы, а Джереми быть их владельцем и буквально сидеть на них, без какого-либо приказа вставать, из-за чего каждому из этой тройки были до жути дискомфортно. Теодора же, как и Элисон, практически не пострадала наравне с парнями, из-за чего вторая решила добить игру. Она сидела на лавочке, скрестив ноги в турецком стиле. Стакан в руке был наполнен алкоголем, который активно поглощался каждые несколько минут. Её глаза прошлись по силуэту Эндрю, который слегка шатался, но был вполне себе в состоянии вести диалог или выполнять указания. Он, как никак, зубами открыл банку с огурцами! Её губы тихо проговорили заметное: — Истина или деяние? Поскольку о себе Миньярд предпочитал не рассказывать, то он почти всегда был тем, кто выбирал второе, от чего его выбор не изменился. Сидящий рядом с Элисон Кевин лишь с горечью смотрел на слегка подгоревшую часть рукава, которую недавно он тушил в озере из-за костра. Жан и Рико сидели мокрые со стучащими друг о друга зубами, сверля Теодору гневным взглядом, а Джеймс, Ричард и Джереми сидели чуть дальше основной лавочки, ближе к костру. — Засоси того, кого больше всех ненавидел из этого состава. Блюющая Альварес тоже считается. Похлопала глазами она, начиная смеяться. Пьяный ум выдавал любой исход событий, из-за чего она стала непроизвольно заливаться смехом. Дэй недоверительно посмотрел на свою девушку, тут же говоря: — А не слишком ли это? Включая все те желания, которые девушки загадывали — это было самое нормальное и нейтральное, однако Кевин, похоже, не сразу понял это. Элисон, чуть наклонившись в нему, пробежала пальцами по шее, поднимая на нём волосы и впилась в чужие губы, жалко поглощая всего несколько секунд, прежде чем отпустить. — У страха глаза велики. Справится, не малявка же. Подмигнула она ему, на что Нил неодобрительно сжал бедро Эндрю с такой силой, что его лицо на миг стало более эмоциональным, чем обычно. Девушка, играя бровями, обвела рукой вокруг себя, как бы указывая на обилие кандидатов. Джостен, однако, помехой не стал. Его рука за долю секунды была убрана в сторону, а бёдра Миньярд оказались на чужих. Руки Нила нашли опору в лавке, поскольку он помнит: Эндрю не любит прикосновений. Он лишь беспомощно сжал доски сидения, а все застыли в немом шоке. Эндрю Миньярд верхом на главе дозорных, Ниле Джостене, грубо и одновременно страстно впивается в его губы, опустивший руки на шею и совершенно точно не принуждающий к поцелую. Нил Джостен с ужасом распахивает глаза, однако в следующую секунду не сопротивляется: кто же знал, что ему улыбнётся удача таким образом? Элисон определённо нужно было идти в бюро знакомств, а не дозорных. Все остолбенели, наблюдая, как голова Эндрю с каждым разом всё наклоняется и наклоняется вперёд, сильнее впиваясь в губы Нила. Глаза мага закрыты, а движения плавные и быстрые, будто бы отточенные до идеала. Будто бы он уже давным давно целовался с Нилом Джостеном, будто бы уже знал того вдоль и поперек, а потому и не стеснялся целовать его при таком количестве малознакомых личностей. Рейнольдс выпустила бокал вместе с Кевином, практически одновременно роняя стекло на траву, а напиток разливая по земле. Джереми захлопал, несколько секунд до этого прикрывая рот рукой, чтобы не закричать от степени своего шока. Вернувшиеся Альварес и Кейтлин, который собирались присесть, стояли рядом с костром, наблюдая, как самый неожиданный дуэт двух врагов буквально долбятся в дёсна при том, что Нил спокойно мог отклеить от себя мага за один удар. Жан и Рико громко засвистели, после чего ругнулись вслух, передавая деньги Рейнольдс, поскольку её протянутая рука свидетельствовала о полном сознании владелицы. Проиграли. Все.