Легенды о Черных водах

Чабань опустился на столик громче, чем следовало. Хэ Сюань тяжело вздохнул и прикрыл глаза, услышав, как мимо чашек пролился чай, а бестолковый слуга сбивчиво зашептал извинения. Голос его был столь глухим и слабым, что не знай демон, чей он, ни за что бы не угадал бывшего Повелителя ветра. Неужели работа и скудная еда так вымотали Ши Цинсюаня, что он едва языком ворочает? Хэ Сюань бросил короткий взгляд на юношу и поспешил отвернуться. Он толком не успел ничего разглядеть, но ненормальная, почти мертвецкая бледность и болезненная худоба обожгли взор. Он зажмурился, поспешив прогнать жуткий образ. Нет, это не Ши Цинсюань… Он просто не может так выглядеть! Это даже не бледная тень, а призрак какой-то. Наверняка воображение сгустило краски. Черновод несколько месяцев старательно избегал своего пленника, ведь достаточно было услышать его шаги, чтобы оказаться во власти гнетущих мыслей и эмоций. И демон не пересекался бы с ним еще столько же, не нагрянь сегодня Собиратель цветов. Уж его-то гостеприимством Хэ Сюань обделить не хотел. Если задуматься, он был единственным существом в трех мирах, кого морской демон вообще готов был встретить как гостя. Хуа Чен, разлегшись на подушках и подперев подбородок ладонью, задумчиво наблюдал за неуклюжими попытками Ши Цинсюаня обслуживать, и его губы недовольно сжались. Хэ Сюань невольно повторил за ним. Он вспомнил, с какой грацией и опрятностью работали девушки в резиденции Блаженства, и почувствовал укол стыда, что не может встретить князя с тем же достоинством. С громким стуком разбилась случайно задетая слугой чашка. Эхом лопнула последняя нервная клетка Хэ Сюаня. — Скройся уже, - рыкнул он, в бессилии стиснув зубы. По шороху одежды и потому что слишком хорошо знал Ши Цинсюаня Черновод буквально увидел, как тот сжался в смущении и страхе, виновато поклонился и на дрожащих ногах покинул комнату. Отчего-то атмосфера стала еще тяжелее. По костям демона растекся вязкий стыд. Как-то некрасиво началась встреча двух непревзойденных. Оставалось надеяться, что Хуа Чену разобраться с делами и вернуться к Его Высочеству хочется больше, нежели тратить время на колкости и насмешки. — Хэ Сюань… - как-то мрачно протянул князь демонов, и его собеседник невольно напрягся. — А тебя в Ши Цинсюане… ничего не смущает? Морское бедствие нахмурилось и даже немного отпрянуло. Появилось странное желание откусить Кровавому дождю лицо, если он посмеет хоть одно плохое слово сказать в адрес бывшего небожителя. В этих стенах только Черновод имеет право его ругать! — А что меня должно смущать? - недовольно прошипел он. — Какое тебе вообще до него дело? — Согласен, никакого, - равнодушно пожал плечами Хуа Чен, однако продолжил сверлить задумчивым и тяжелым взглядом дверь, за которой скрылся юноша. — На Ши Цинсюаня не все равно Его Высочеству, и я пришел по его просьбе, убедиться, что с мальчишкой все в порядке. — Убедился? - недовольства в голосе прозвучало даже больше, чем того желал Хэ Сюань. Подумать только! Он веками зазывал князя демонов в гости, но тот всегда находил повод отказаться, а стоило Его Высочеству слово сказать — явился, не запылился! — Ну… Он живой — это радует, - пожал плечами Хуа Чен, — но сложно будет сказать гэгэ, что Ши Цинсюань в порядке, когда тот еле ногами передвигает. Какое-то неприятное, тяжелое чувство вцепилось в глотку демона и камнем на ней повисло. Мелькнула совестливая мысль, что ему следовало бы лучше заботиться о своем слуге (и заботиться в принципе), но ее мгновенно выжег гнев. — И что ты предлагаешь? По головке гладить и кормить три раза в день? Он же явно не с золотой ложки ел, пока я всю кожу на пальцах обгрызал от голода! О, а может простить его и отпустить, ведь Твое Высочество попросило?! — Закончил паясничать? - равнодушно бросил Хуа Чен, но Черновод слишком хорошо его знал, чтобы не заметить звенящие нотки недовольства и холодный блеск во взгляде. — Повторюсь, мне на твоего Ши Цинсюаня глубоко наплевать. Даже если гэгэ попросит на тебя как-то повлиять, я лишь бессильно разведу руками. Только вот… Хуа Чен как-то смущенно поджал губы и на мгновение отвел взгляд, что не укрылось от цепкого взора Хэ Сюаня. Чтобы острому на язык Собирателю цветов — и было неловко? Да с тем же успехом четвертым бедствием мог оказаться Небесный император! — Только вот на тебя мне не все равно, - мягко продолжил Собиратель цветов. Хэ Сюань невольно вздрогнул от пробежавших по телу мурашек. Подобного рода откровения случались между ними нечасто, и если князь демонов позволял себе их, значит, ситуация серьезная, а его переживания — нешуточные. — Сдается мне, если мальчишка в ближайшие пару дней умрет, ты уже никогда не будешь, как прежде, — закончил Хуа Чен. — С чего это он должен умереть? - нахмурился Черновод. Хотел было спросить, какая Хуа Чену, опять же, разница, но тот опередил его, громче обычного воскликнув: — Потому что он уже выглядит, как без двух палочек благовоний — мертвец! На мгновение в комнате повисла гнетущая тишина, которую резко развеяло недовольное фырканье Хэ Сюаня: — Ты сгущаешь краски. — А ты не замечаешь очевидного. — И я все еще не могу понять, какое тебе до этого дело, кроме как “Его Высочеству будет грустно”. Хуа Чен издал усталый, протяжный стон, словно битый час не мог объяснить неразумному ребенку, почему два плюс два — четыре. — Слушай, у меня хоть и один глаз, но я не слепой, - помассировав переносицу, сказал он. О том, что у него два глаза, просто другой висит на поясе, Черновод тактично решил промолчать. — Это тебе не плевать на Ши Цинсюаня. Ты думал, что будет с тобой, когда он умрет? Ты сможешь существовать после этого, обрести покой? Боюсь, тогда омут боли и сожалений окончательно тебя поглотит. Может, благодаря нему ты и зашел так далеко: стал непревзойденным, исполнил свою месть… Но можешь в нем окончательно сгинуть, если не схватишься за руку, которую тебе уже давно протянули. Не упусти свой шанс, Хэ Сюань. Выбирайся уже из своего болота вслед за ним на свет. Едва эти слова прозвучали, Черновод засмеялся и наказал князю демонов больше не романтизировать свои фантазии. Но прошло уже несколько часов с его ухода, а мысли о возможной скорой смерти Ши Цинсюаня все никак не выходили у морского демона из головы. Хэ Сюань представлял себе холодное, бездыханное тело с остекленевшими глазами, но не испытывал оттого ни радости, ни облегчения. Напротив, его засохшие внутренности скручивало в страхе, что эта выдумка станет реальностью. Он так привык видеть юношу среди бессмертных, что совсем упустил из виду факт, что тот теперь смертен. Но если когда-то Хэ Сюань в похожих условиях выжил, что мешает то же самое сделать и Ши Цинсюаню?... Много чего. Неопределенность, например. Это демон знал, что гнить ему в тюрьме лишь два года. А юноше неизвестно, когда закончатся его муки, как и его пленителю. Или источник силы. Хэ Сюаня подпитывали злость, яростное желание вопреки всему выжить и достойно пройти свой оставшийся путь. А у Ши Цинсюаня что? Лишь вина и страх. Они не помогают, только губят. Неужели Ши Цинсюань действительно скоро умрет? А если так, есть ли смысл дальше жить Хэ Сюаню?...