Легенды о Черных водах

Не прошло и недели, как распространилась средь людей молва о новых морских покровителях - демоне Черных вод и супруге его, Повелителе ветра. Не пролетело и месяца, как было сделано первое подношение. Из деревушки, до того маленькой и далекой, что Ши Цинсюань даже в бытие небожителем о ней не слыхивал. Но как же он обрадовался этим дарам! Пусть бедным и скудным, но таким искренним и только для них. — Целых две буханки хлеба, Хэ-сюн, - всплеснул он руками. - Эти люди живут так голодно и небогато, но поделились с нами двумя буханками хлеба! Они до сих пор теплые и так вкусно пахнут! Хэ-сюн, ты обязан дать этим рыбакам благословение на хороший улов! — Я не даю благословений, - цокнул Черновод и вгрызся в хлеб, даже не потрудившись разрезать его на кусочки. - Я же демон. Эти подношения - защита от Черных вод и всяких морских тварей. А там, где нет хищников, будет и рыбы много водиться. Не переживай, в накладе те люди не останутся. Розовые щечки Ши Цинсюаня растянулись в довольной улыбке. Он оплел руки вокруг шеи жующего супруга, клюнул его в уголок губ, положил голову на плечо и очарованно выдохнул: — Подумать только! Когда я был настоящим Повелителем ветра, мне всегда было мало золота и драгоценностей. Сейчас же мне и от куска хлеба неловко. Словно забираю у крестьян последнее… — Не говори глупостей, - пробурчал демон, не отрываясь от еды. - Они не оставили бы себя голодать ради чьего-то возможного расположения. И что значит “был настоящим”? Я же тебе говорил, ты всегда Повелитель ветра! — Да-да, как скажешь, Хэ-сюн, - засмеялся Ши Цинсюань, нисколько не придав значения последним словам мужа, и вернулся к изучению подношений. Его внимание привлекла небольшая деревянная коробочка. Она была не из тех, в которых хранят еду или напитки. Юноша открыл ее и пораженно ахнул: — Хэ-сюн, ты только взгляни! Демон выглянул из-за плеча супруга и удивленно присвистнул: — Краски и кисти? Зачем? — Что значит “зачем”? - возмутился Повелитель ветра и прижал коробочку к груди. - Веера расписывать, хуадянь рисовать, мебель украшивать! Как будто я не придумаю, как использовать краску! Черновод беззаботно пожал плечами. Принимать в дар все, что на чьем-то столе плохо лежит, он не собирался. Но со всякими мелочами, что могут порадовать его милого мужа, он готов был смириться. А вот выделять таких последователей среди других он точно не станет. Счастливый Ши Цинсюань весь день провозился с красками. Черноводу даже корабль, что стал их новым домом, пришлось поставить на мель, лишь качка не мешала творцу. Тот действительно начал расписывать веера. Маленькие карпы, цветы, скелеты рыб теперь украшали недюжинную коллекцию Ши Цинсюаня. Остался нетронутым лишь артефакт Повелителя ветра. Затем искусством была атакована мебель. Совсем уж мрачные шкафы и стулья теперь радовали глаз цветами и птицами. Демон понадеялся, что его муж хоть под вечер устанет. Но когда он заглянул в супружеские покои, его ждал сюрприз. В одних штанах и нижней накидке, с оголенной грудью стоял Ши Цинсюань напротив зеркала и что-то старательно - даже язычок прикусил - выводил над ребрами. Хэ Сюань тряхнул головой, отгоняя изумление, и присмотрелся к рисунку. То был до боли знакомый цветочек, которым Повелитель ветра всегда украшал грудь своей женской версии. Демон тоскливо улыбнулся. Дверь за ним со скрипом захлопнулась, и юноша, слегка вздрогнув, обернулся. — Посмотри, Хэ-сюн, - радостно воскликнул он. - Правда, красиво? Демон хмуро наклонил голову в бок и поджал губы, словно критик, оценивающий дорогую картину. Он подошел и за малым не уткнулся в изучаемые художества. Ши Цинсюань нервно хихикнул, не понимая, его муж шутит или действительно так серьезен. Но легкий поцелуй в яремную впадину и тихий смех развеяли все его сомнения. — Не рисунок красит тебя, а ты его, - ласково ответил Черновод. Юноша смущенно зарделся и шутливо коснулся кисточкой кончика его носа. — А давай я на тебе что-нибудь нарисую? - вдохновленно предложил он. Хэ Сюань удивленно вскинул брови. Он, конечно, примерял на себя разные роли, но... бумаги? Но раз его супругу так хочется… И что-то подсказывало морскому демону, эта забава придется ему по вкусу. С лукавой улыбкой он скинул с себя верхний халат и развел нижний, обнажая грудь. — И что же ты хочешь изобразить? - игриво спросил он. Ши Цинсюань даже подпрыгнул от радости. Он тут же повалил супруга на кровать, сам сел сверху и обхватил его ногами. На мгновение Черноводу показалось, что акт ему предстоит ничуть не изобразительный, но его груди коснулась все-таки кисточка. Шершавые волоски защекотали кожу, а вид старательно рисующего юноши был до того умилителен, что демон с трудом сдержал смех. Закончив, Ши Цинсюань горделиво выпрямился и важно объявил: — Готово! — И что же там? - усмехнулся Черновод. — Цветок! - с той же важностью сообщил Повелитель ветра. - Но необычный! Если соединить с моим, то получится цельный рисунок! Они идеально дополняют друг друга. — Надо же, - довольно оскалился демон. - Прямо как мы. Ши Цинсюань восторженно закивал, довольный, что супруг правильно угадал его замысел. Но вместо того, чтобы слезть с него, он лишь шире развел полы чужого халата и развязал пояс. — У меня есть еще одна идея, - азартно воскликнул он и поерзал на месте. Место, на котором он сидел, тут же налилось кровью, и Хэ Сюаню пришлось зажмуриться, чтобы успокоить нахлынувшее возбуждение. Но когда на его тело опустилась кисть, смоченная уже черной краской, расслабиться уже не удалось. Ши Цинсюань будто издевался над ним. Томительно-медленно, интимно он выводил узоры на его животе и груди, уделяя особое внимание соскам. Кисточка порхала невесомо, игриво, и демон уже не мог сдерживать дрожь удовольствия и возбуждения. Юноша, как назло, постоянно двигался: то отдалялся, изучая рисунок, то приближался. От этого в широких штанах Хэ Сюаня стало до невозможного тесно. Хватило одного легкого мазка по ребрам, одного скольжения ягодиц - и ладонь демона вцепилась в запястье юноши. Кисточка упала на черные простыни, оставляя на них едва заметный след. — Хэ-сюн, я еще не закончил! - наполовину возмущено, наполовину задорно воскликнул Повелитель ветра, но был грубо заткнут жадным, влажным поцелуем. Теперь узоры выводил уже демон, лаская бедра, ягодицы, плечи и спину супруга. Тот довольно простонал ему в рот, шире развел ноги и совсем уж беззастенчиво потерся о требовательно пульсирующий член. Из груди Черновода вырвался то ли стон, то ли рык, и он резко спустил с Цинсюаня штаны, обнажая его не менее возбужденное естество. Холодная рука обхватила два разгоряченных члена, в то время как пальцы другой проникли в заветную дырочку. — А-ах, Хэ-сюн, - всхлипнул Повелитель ветра, откидывая голову. Он беспорядочно задвигался, то подаваясь назад и насаживаясь на пальцы по самые костяшки, то вперед, к умело ласкающей его член руке. Он почти достиг экстаза, как пальцы резко его покинули. Он дернулся назад, пытаясь заполнить мучительную пустоту, и тут же уткнулся во влажную, горячую головку. Он облизнул пересохшие губы, полностью принимая в себя знакомое, любимое естество. Внутри стало так блаженно тесно, так горячо, что он начал двигаться первым, то почти полностью соскакивая, то насаживаясь все глубже и резче. Хэ Сюань откинулся на подушки и утробно зарычал от удовольствия. Он крупно вздрагивал с Цинсюанем всякий раз, как головка упиралась в нужную точку внутри. Вены на члене разбухли, делая трение неподражаемо ярким, и качающийся на нем юноша едва не заплакал от наслаждения. Такой разгоряченный, жадно поглощающий чужой член, ласкающий свое тело Повелитель ветра выглядел прекраснейшей картиной, намного превосходящей ту безвкусицу с вином. Силы оставили Ши Цинсюаня, и он буквально рухнул на мужа. Теперь они точно слились в одно целое - живот к животу, лоб ко лбу, грудь к груди, рисунок к рисунку. Теперь Хэ Сюань насаживал юношу на себя, по красноты сжав его ягодицы. Пара толчков, сладкий вскрик - и горячая сперма растеклась между ними, опаляя и стенки внутри, и животы снаружи. Повелителю ветра потребовалось несколько секунд, чтобы спала с глаз пелена эйфории, а к конечностям вернулась способность двигаться. Он лениво сполз с мужа и раскинулся рядом, с трудом восстанавливая дыхание и чувствуя, как толчками покидает его вязкая жидкость. Когда успокоился бешеный стук сердца, а в голову вернулись хоть какие-то мысли, он взглянул на уже перевернувшегося на бок супруга и не смог сдержать восхищенного вздоха: — Хэ-сюн, ты только посмотри, на тебе отпечатался мой рисунок! Правда, размазался чуть-чуть… Но теперь они по-настоящему одно целое! — Да, как и на тебе - мой, - насмешливо оскалился Черновод и провел пальцем по черным волнам на чужой коже. — А морская пена окончательно завершила шедевр, - радостно засмеялся Ши Цинсюань, показывая на уже подсохшее семя. Хэ Сюань игриво ущипнул его за бок и притянул к себе. Влажные от пота и краски, украшенные единым узором и следами любви, они представляли собой прекраснейшую из картин, что не сможет написать ни один художник. Они нежно обнимались, любовались друг другом. Сегодня, как никогда прежде, они были одним целым. Одним телом. Одним дыханием. Одним рисунком. Одной судьбой.