От судьбы не убежишь

«Вокруг так…светло. Как-то непривычно. Я, кажется, совсем отвыкла от солнца. Только где я? Как называется это место? Здесь у меня ничего не болит. И мне не страшно. Совсем. Неужели я умерла? Я надеюсь, что умерла. Я больше не хочу в тот подвал. Там сыро и холодно. А здесь мне очень хорошо. Мамочка, ты забрала меня? Только прошу, не возвращай обратно. Не бойся, палач не будет ругаться. Я не вру. Прости. Прости! Я знаю, что нельзя врать. Просто мне с ним плохо. Он трогал меня здесь, мам. Может это я виновата? Да, я знаю, что виновата. Почему я такая грязная, мама? Я хочу отмыться от этого. А можно мне поменять тело? Оно мне не нравится. Ты посмотри, мам, оно такое некрасивое. Я знаю, что ты думаешь. Прости, что позволила ему сделать это со мной. Да, я все понимаю. Я могла дать отпор. Но, мам, я могу поменять это тело на другое? У других девочек они другие! Прости, мне не стоило повышать голос. Просто я отвратительна. Ты посмотри на эти порезы. Нет, я не хочу, чтобы ОН видел меня. Я ему не понравлюсь такая, мама. Лучше забери меня к себе! Я не хочу больше так мучаться. Мамочка. Мне было там так страшно. Я прошу, забери меня туда, где хорошо».

* * *

— Она до сих пор бредит? — в поле зрения Дубея вошел Рита-Шива. — Прошла неделя, — обессиленно опустился в кресло напротив кровати Амрит, — а ее состояние не улучшается. — Ты не представляешь, что она пережила за два месяца там, так что это нормальная реакция организма. — Я ненавижу себя за это. — Мы быстро ее нашли, учитывая все обстоятельства, — пытался успокоить Рейтан, — в конце концов, он скрывал ее в другом регионе. — И мы упустили его! — прорычал Амрит, коря себя за эту непростительную ошибку. — И это остается загадкой, — задумчиво уставился на призрачный образ посапывающей девушки Вайш, — как так получилось, что он смог сбежать? — Я лично затолкал его в машину, он был без сознания, — нервно выдохнул мужчина, — а потом, словно испарился. — Мы разберемся с этим, — положил руку на плечо брахману полубог, — из-под земли достанем, если потребуется. — Лишь бы она очнулась, — закрыл уставшее осунувшееся лицо руками брюнет, — это все о чем я прошу. — Будем надеется на лучшее.

* * *

«А если я умру, то я смогу очиститься от этого? Ведь там я не буду чувствовать эту боль. Я бы все отдала, чтобы забыть об этом! Все. Ты все о НЕМ? Мам, нет больше ЕГО. Есть Я. И он моя частичка. Я чувствую его рядом. Вот тут. Возле сердца. Он греет меня. Иногда болит. Нет, мам, я не врала. Мне тут правда хорошо. А эта боль внутри пройдет, да? Мне просто нужно закрыть глаза и раствориться в этом свете. Все пройдет».

* * *

— Прошу, Мала, — возле бездыханного тела сестры сидел брат, сильно похудевший за эти три месяца, — не оставляй меня. — Она справится, — на хрупком заплаканном лице Джаи промелькнула тень, всепоглощающая и непонятная, — справится… Надежда. Это все что у них осталось. — Мала, — стиснув зубы прохрипел Киран, сжимая костлявую кисть сестры, — я тебя люблю. Джая, не выдержав, начала задыхаться от собственных слез. Она хотела убежать, чтобы не видеть эту немую картину. Но не могла. Она не могла оставить его одного. Она прильнула к мужу, положив свою голову на его плечо. — Джая, я не смогу без нее, — замотал головой Кир. — Все будет хорошо.

* * *

«Этот синяк? Не знаю откуда. Этот? Тоже не знаю. Не болит ничего. Я бы не стала тебе врать. А вот тут? Болит. Очень болит. Да, ты права. Нужно уходить. Но я чувствую, что поступлю неправильно. Меня там ждут. Где они были? Не вини их. Я сама виновата, что так все вышло. Если бы я была послушной, то палач бы не трогал меня. Я чувствую себя такой грязной. Нет, мам, забери меня. Я не хочу отравлять ЕГО жизнь. Не хочу быть обузой. Я готова».

* * *

— Состояние ухудшается, — с треском в голосе выдал Рейтан, — она не справляется. — Нет, нет, нет, — замотал головой Амрит, — не говори так, Рита-Шива. — Пора ее отпустить. Она мучается. — Моя любовь не погибнет, слышишь? — подошел вплотную к полубогу индиец, — забудь! — Уже третий месяц она не приходит в себя. Хватит мучать ее. И хватит мучать себя. — Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? — Пора жить дальше. — Жизнь? О какой жизни ты говоришь?! — Амрит, так будет правильнее. — Не говори мне, что правильно, а что нет, Вайш. — Давай договоримся, — снисходительно выдохнул Рейтан. — О чем же? — Подождем еще месяц. Если изменений не будет — ты отпустишь ее.

* * *

«Мое тело такое прозрачное. Я сливаюсь с этим местом. Так хорошо. Только сердце болит. Что меня тут держит? Не знаю. Я забываю кто я. Я исчезаю здесь. Кто этот мужчина? Почему он зовет меня? Он хочет что-то мне сказать? Не держи меня. Не знаю кто ты, но отпусти. Тебе будет так лучше. Я это чувствую.»

* * *

— Киран, нам нужно поговорить, — слабым голосом начал Амрит. — Насчет? — Амала. Юноша замотал головой. — Нет, пожалуйста, — дрожащим голосом ответил Басу младший, сразу поняв о чем пойдет речь, — не говори, что ты согласен ее убить. — Не убить, — вымученно выдавил Амрит, — Киран, я сам до последнего не хотел на это соглашаться. — Что изменилось?! — вспылил Киран, — что, жизнь с Деви давит на тебя? — Не смей! — столкнулись лбами вспыльчивые мужчины, — я люблю твою сестру больше всего на свете. — Тогда что?! — Она мучается между двумя мирами. Ее душа застряла в пограничном состоянии. — Так вытащи ее оттуда! — Не могу! — отрезал Амрит, замерев перед Кираном, словно статуя. По его щеке медленно покатилась скупая мужская слеза, которую он моментально смахнул с щеки, — я перепробовал все. Я не смог ее спасти! — Амала, — рухнул в объятия Дубея Киран, задыхаясь от слез, — прости меня, сестра. — «Прости меня». Индиец молча принял брата любимой в объятия. Сам он — уставился в окно, за которым все было как прежде — леса, бескрайние просторы, а главное — жизнь. Где-то вдалеке ему померещилась она. Прекрасный образ возлюбленной смотрел на него и говорил: «прощай».

* * *

«Я бегу за тобой, но ты так далеко. Что тебе от меня нужно? Отпусти. Отпусти меня! Мне здесь больно! Ты не хочешь мне зла. Я вижу. Но мне здесь так больно! Я не выдерживаю. Боль в сердце становится сильнее. Ты молчишь. Так молчи. Я ухожу. Ухожу навсегда».

* * *

— Через неделю, — договаривался о чем-то полубог, — да, обряд прощания через неделю. — Я исполню, только вы, господин Вайш, понимаете, что ее ждет в загробной жизни? — Понимаю. — Я надеюсь, что смогу облегчить ее страдания в забвении, но вы должны понимать, что если в ее душу вцепился демон, то ее ждут мучения. — У нас нет другого выбора. — За все время моей службы брахманом, я ни разу с таким не сталкивался. — Спасибо, что взялись за это дело. — Благодарить меня не за что. К сожалению, судьба этой девочки трагична, — пожилой мужчина с сочувствием в глазах смотрел на девушку, мертвенно лежащую в кровати, — нигде не обрести тебе покоя, дитя. — Только попрошу оставить господина Дубея без этих подробностей. Пусть это будет конфиденциально. — К чему же? — У него особые чувства к Амале Басу. — Любовь, — попробовал на вкус это слово мужчина, — любовь — наше спасение, любовь — наша смерть. — Надеюсь, мы договорились. — Что ж, будет исполнено.

* * *

«Я спряталась в этом пространстве. Как ты меня нашел? Я не существую. Или существую? Больно. С тобой мне хорошо, без тебя мне плохо. Ты уходишь надолго. Я не вернусь в следующий раз. Не ищи меня. Не здесь. Не тут. Меня тянут вниз. Я совсем скоро разорвусь. Почему ты держишь меня? Отпусти.»

* * *

Стук в дверь. — Амрит, нужно поговорить. — Оставь меня. — Знаю, что тебе тяжело, — спокойным голосом начал Рита-Шива, — но нужно быть сильным, ради нее. — Я не смог спасти…не смог. — Ты сделал все, что в твоих силах. Прекрати так говорить. — Этого было недостаточно! — Мы уже говорили об этом. Амрит, пора простить себя за это. — Чего ты пришел? Оставь меня. — Завтра ваша связь будет прервана обрядом. — Зачем это? — Ты удерживаешь ее. Я невооруженным глазом вижу вашу нить. Тебе нужно отпустить Амалу. — Не могу. — Амрит, прошу, соберись. Ради нее.

* * *

«Ты рассмешил меня. Молчишь и смотришь. Но мне правда пора идти. Видишь меня ждут там. Что-то красное. Наверное, мама. Я правда задержалась здесь. Но ты особенный. Я не знаю…как сказать. Я не помню кто я. Не знаю кто ты. Где мы? Как это говорить?»

* * *

Конец. — Чего ты ждешь? — тихо шепнула Деви, — мы уже час так стоим. — Не мешай ему, — огрызнулся Киран, — выведи ее кто-нибудь отсюда! — Молчу, — отошла в сторону Варма, спрятавшись в толпе. Киран молча положил руку на плечо человека, которого начал считать своим братом. Эти мучительные семь месяцев сблизили их. Их объединяла любовь к той, что сейчас предаст свое тело земле. К той, что отправится в неизвестный мир. Они любили ее. Любили так, что готовы были бы отдать свои души за ее жизнь. Обреченные. — «Я обещаю позаботится о нем», — не раз повторял про себя Дубей, когда речь заходила про Кирана. — «Я обещаю позаботится о нем», — повторял себе Кир, когда видел как в каком состоянии находился Амрит. Гроза. Гроза, после которой наступит новая жизнь. Ее жертва бесценна. Жертва за мир.

* * *

«Тебе грустно? Ты больше не смешишь меня. Ты все-таки решил? Тогда, прощай. Я…Все еще не знаю как это сказать».

* * *

— «Я должен сделать это», — он должен был закончить обряд. Амрит — последнее звено в ритуале, который закончит жизнь Амалы прямо здесь. Ее любовь — ее погибель. Он знал, что умрет сегодня вместе с ней.

* * *

«Не грусти. Я так не люблю видеть твои слезы. Ты постоянно плачешь. Мне больно видеть это. Улыбнись».

* * *

— «Прости меня. Прости, что не спас тебя. Не сделал тебя счастливой. Не смог дать тебе то, что ты заслужила. Мы потеряли столько времени, махарани».

* * *

«Спасибо, что был со мной. Ты скрасил мою жизнь. Кто бы ты не был…я…»

* * *

— «Я люблю тебя, Амала Басу. И буду любить тебя всю жизнь. Моя махарани, сегодня я умру с тобой».

* * *

«Я люблю тебя!»

* * *

Люблю…люблю…люблю! Нить загорелась алым светом. Пульсирующая несгибаемая любовь лилась из сосудов, переполняя их и заставляя выплеснуться наружу. Свет. Неизведанный свет. Любовь! Так выглядит любовь. Настоящая и крепкая. Жизнь и смерть. Мужчина и женщина, чьи души сплелись воедино. — «Перерезать», — дал себе приказ Дубей, — «прощай, моя любовь». Огонь разразился повсюду, сжигая все на своем пути. Нить, предавшись огню, тлела и разлеталась по бесконечному пространству. — «Амала!» — чувствовал, как ее образ начал ускользать из головы, Дубей, — «прошу Амала!»

* * *

— «Люблю? Что это такое? Ах. Так больно. Что это? «Амала?» Я Амала. Я вспомнила! Амрит! Не уходи! Почему меня тянет вниз?! Нет, я должна попрощаться!» Амала, вырвавшись из света, в котором расплылась, приобрела свой временный сосуд. Обернувшись назад, она увидела, как образ мамы начал растворяться, а сквозь него проступился он — Махишасура. Иллюзия, в которой она все это время находилась, стала развеиваться. Ее шаги, медленные, но уверенные, сделали огромный толчок в пространстве. — «Нет, я не отпущу тебя сейчас!» — провалился куда-то сквозь Дубей, оказавшись в том привычном для Амалы свете. Два мира столкнулись. Они бежали навстречу друг другу. Пока нить стремительно перерубала им дороги, пространство вокруг растворялось вместе с огнем. — «Амала!» — «Амрит!» Одно касание, способное изменить все. Протянутые руки едва столкнулись друг с другом. Оставалась секунда до конца. Пальцы сплелись вместе с догоревшей нитью.

* * *

— Обряд окончен, — подытожил брахман, — пора предать тело Амалы Басу земле. Прошу всех выйти из комнаты. — Амала?!