Don't rat me out!

— Ой... — Седьмой грустно посмотрел на свой голубенький рюкзак, — Вот блин... От значка на переднем кармане осталась только булавка. Раньше там был кружок с изображением какого-то персонажа из аниме. Шестая не помнит, какого именно, их было слишком много. Она часто замечала разные цветные штучки у Седьмого на сумке, руках, или в волосах и узнавала его по этим деталям, хоть и не знала что это за мальчик. Не то чтобы он сильно ее интересовал, она скорее проверяла как скоро его за это наругают и заставят следовать одинаково-серому дресс-коду. Она помнит тот день, когда он только пришел. Он был хорошим, но, казалось, что главная его ошибка — мягкость. Наивный... Он был достаточно добрым, чтобы дать списать, но недостаточно решительным, чтобы отказать. Это и погубило его. Очень жаль, ведь учится он до сих пор неплохо. Хотя и смысла в этом нет. Шестая часто наблюдала за ним исподтишка, так, чтобы остальные не заметили. Будет неловко, если он подумает что-то плохое о ней, хотя... Кажется, ей не привыкать. Она и сама не заметила, как от мысли "он такой странный" перешла к ненавязчивому "он такой милый..." Ей казалось забавным, как на занятиях он бесконечно смотрел в окно, что-то рисовал в маленьком блокноте или просто подолгу смотрел куда-то сквозь пространство, игнорируя лекцию. Иногда учителя ругали его за это, а Шестая лишь подстраивалась, провожала его взглядом в коридоре, пыталась состроить самое осуждающее выражение лица. Ей нравилось, как он виновато смотрит куда-то вниз и перебирает ручку в руках, когда она оборачивается в его сторону на уроке. Шестая придумала отличный план. Она лишь сделает вид, что издевается над ним, чтобы у остальных в классе не возникало вопросов по поводу ее слишком частых взглядов. Да, на просто его осуждает, рассматривая заодно, все ведь так делают? Он в любом случае догадается, что Шестая блефует. Догадается ведь? "Да что ты за него зацепилась?" Моно как обычно ничего не понимает. Слишком он правильный и справедливый, с ним так скучно. Шестой казалось, что с тем мальчиком было бы гораздо интереснее, чем с этим душнилой Моно. Он такой же неудачник, но слишком перспективный. Отец всегда особо заботился о его будущем, он даже почти насильно записал его на бейсбол. Впрочем, он, кажется, делает успехи. У него хотя бы друзья есть. Да... В этом он конечно хорош, вовремя состроить из себя хорошего мальчика. Шестая время от времени подмечает, что Моно, возможно, действительно хороший мальчик. Прошло уже два года с окончания начальной школы, а Моно до сих пор поддерживает нейтралитет. Конечно, гадостей про себя он наслышан не меньше чем Шестая, но он кажется... Терпила, вот кто он! Как можно сохранять спокойствие и не говорить гадости в ответ? Что с этим Моно вообще не так? Может Шестой следовало бы поучиться... Но учить ее — совсем плохая идея. Моно осознал это. Шестую нельзя останавливать, если тебе не нужны проблемы со здоровьем. Запрещено. Моно даже не запомнил фамилию того новенького, кажется что-то на "С"... А может "Т"? Разумеется, он замечал то, как его подруга смотрит на него, только он совсем не понимал, что могло ее так заинтересовать. Честно сказать, Моно только спустя пару минут после представления учителя новенького классу понял, что он — это он. Он выглядит совсем как девочка. Эти заколки и фенечки совсем сбили его с толку, хотя ему показалось это забавным, даже милым. Может, Шестая тоже так думает? Тогда ее можно понять, ведь он привлекал так много внимания к себе. Возможно Шестая просто представляла, как убивает его, что в целом довольно вероятная версия. Спустя пару месяцев и Моно и Шестая перестали смотреть на новенького как прежде. Теперь он вызывал только жалость, ему пришлось совсем перестать носить эти вещички на себе, только что случилось? Кажется, Шестая была пророком, потому что его доброта действительно сыграла с ним злую шутку. Некоторые одноклассники взяли за привычку заставлять его делать домашнюю по математике или бегать в магазин, к чему новенький относился довольно пассивно. "Лучше быстренько сделаю, что они просят, чем буду выслушивать ещё больше обидных слов" — Думал мальчик. Шестая бы совсем не одобрила такую позицию. Хотя, она так и сделала, даже Моно заметил, как резко она похолодела по отношению к нему. Странная... Шестая все реже смотрела на него, а новенький реже стал куда-то бегать. Моно подумал, что он наконец дал им отпор, но затем заметил на его руках пластыри, небольшие синяки и постоянное подавленное состояние. Моно ещё больше удивился, когда увидел тех самых задир, которые совершенно спокойно проходят мимо него и лишь изредка бросают взгляды. Что могло произойти? Откуда ссадины? На этот вопрос перестал требоваться ответ, когда они с Шестой увидели его по дороге домой в тот день. Моно сначала не поверил, потому что никогда не видел этого мальчика вне школы. Они с Шестой до этого момента лишь гадали, как он так незаметно уходит домой после занятий. Будто он пользуется другими коридорами, или так удачно не попадается им на глаза. Седьмой даже не знал их с Моно имён, настолько он был отстранён от жизни всего класса. Шестая, кстати, ещё тогда подметила, что дом выглядит довольно по-европейски, эти темно-красные обои с каким то витиеватым рисунком или старинные часы, на которые так часто пялился Моно. Шестая не удивилась бы, узнай она что в этом доме водятся крысы... А, точно. Дверь в класс открылась, от чего все дети в классе резко замолкли. Следом за учителем, щуплой женщиной средних лет, в кабинет вошли двое мужчин. Среди детей повисло просто гробовое молчание, настолько эти два персонажа были устрашающими. Один из них, тот, что повыше, наклонился и шепнул что-то учителю, на что та нервно кивнула и пробубнила что-то на первый взгляд одобрительное. В то же мгновение в класс тихо пробирается Моно, быстренько прыгает до своего места, и так же быстро сливается со средой. Однако, это совсем не помогло ему, потому что он перенял на себя все внимание и теперь эта тишина в классе давила на него, будто он в чем-то смертельно виноват. Шестая только сейчас заметила, что его не было на месте все это время, где он шлялся? Кто эти мужчины? Учительница тихо прочистила горло, но чуть не подавилась, поэтому ей понадобилось около 20 секунд, чтобы начать говорить. Она долго подбирала слова, пока две фигуры рядом неподвижно стояли и смотрели в ее сторону как-то странно. — Дети, я- Я вынуждена... Нет... — В ответ на ее невнятные попытки весь класс продолжал молчать, будто под угрозой смерти, — Хонда сегодня не придет, как видите... Женщина глянула на пустующую парту в крайнем ряду слева. Хонда... Это кажется фамилия той девочки. Да, Шестая не могла ни с кем ее перепутать. В голове сразу возникло ее недовольное лицо, ее растрёпанные рыжие волосы и ее громкое "Ты дочь шлюхи!". О, как же громко она это сказала... Но точно не громче, чем ее крики, пока она летела вниз со второго этажа. Она кричала до последнего, пока падала. Хотя, она отделалась только небольшими ушибами и вывихом пальца на левой руке. Очень жаль. Она ходила в школу после этого и не жаловалась на состояние, что могло случиться? Весь класс после упоминания девочки повернулся в сторону Шестой, а Моно лишь прикрыл лицо рукой. Да что там произошло... К счастью, один из мужчин, стоявший ближе в двери, перебил бедную учительницу, которая уже минуту не могла нормально сформулировать простую мысль. — Погибла ваша подружка, — Мужчина звучал раздражённо и очень серьёзно. Женщина прикрыла рот рукой и наклонила голову, оперевшись об учительский стол. — Какого... Звонок в дверь. Звук открывающегося тяжёлого замка и скрип. — Я же просил ждать на улице, вы... — Твою мать, мы уже 15 минут ждём! Мальчик в ответ сделал недовольное лицо и обернулся назад в дом, проверить, не слышал ли этого возгласа кто-то из домашних. — Сейчас я выйду... — Он закрыл дверь, но уже через минуту снова показался. Перед собой он увидел двух уже знакомых детей, которые недовольно смотрели на него, осуждая за ожидание. Хотя нет, это делала только Шестая. Они снова оказались возле дома Седьмого и снова уже темно. Моно резко вспомнил ту самую бабулю, настолько сильно она ему запомнилась. Да уж, страшно подумать, если здесь в каждом доме такие живут. — Я тут в прошлый раз видел бабушку с собакой, она такая жуткая, тут все такие? — Моно посмотрел на Седьмого. Под большой серой худи был тёмно-синий свитер, он понял это по закрытым запястьям и воротнику. Мальчик выглядел подавленным. — А-а, у нее такая маленькая белая собачка, да? Она немного того...— Седьмой оглянулся, будто эта бабуля могла его услышать. Хотя, Моно тоже бы побоялся, — Ну, с ума сошла на старости лет. Меня иногда путает со своим сыном, который ещё лет 40 назад в реке утонул. Мне мама рассказывала, что она сама его утопила, я почему-то верю... Рассказ Седьмого заставил Моно ещё больше бояться, что эта бабуля где-то сзади. — Да ну, просто бабка из ума выжила, это же вообще не новость, ты верь больше... Утонул и утонул, чего поделать? — После слов Шестой Моно и Седьмой молчали ещё пару минут. — Ее собака иногда смотрит в окно по несколько часов. Засядет на втором этаже и смотрит на меня. Она напротив живёт, я раз в неделю точно замечаю.... — Седьмой сам немного съёжился. — Вы издеваетесь? Давайте ещё страшилки начните рассказывать, мы же просто гуляем тут ходим, самое время начать пугаться каждого шороха, — Шестая явно была не в духе. Она скрестила руки на груди и натянула капюшон. Боже, как же она любит одежду с капюшонами. Моно вообще редко видит ее без чего-то мешковатого, за исключением школьной формы. Седьмой молчал ещё пару минут, а затем решил разрядить обстановку: — Кто такая Хонда? Моно пихнул Седьмого, на что тот прошипел что-то невнятное. Шестая решила, что отвечать на этот вопрос не обязана. Она даже не дернулась, но на самом деле очень сильно разозлилась. Да уж, от Седьмого можно ожидать чего-угодно. Говорить вообще не хотелось, сегодняшний день был не хуже вчерашнего. Хотя нет, даже хуже. Учитывая то, что смерть девочки все наверняка приписали к грехам Шестой. Самое обидное, что Шестая действительно подозрительная, и с ее стороны убить Хонду было бы обычным делом, по мнению одноклассников. Впрочем, по мнению самой Шестой тоже... Хонда такая противная, чтоб ее... — Блин, тут так людно... — Седьмой посмотрел по сторонам. Вокруг ходили люди и изредка появлялись машины. — Ты меньше по сторонам оглядывайся, внимание привлекаешь. Главная задача — проникнуть в школу. Зачем? Все вопросы к Шестой. Моно, например, вообще не понимает, зачем это нужно. Будто у них проблем мало... Тем не менее, у них есть план, и главное их оружие — Седьмой. Он осторожно открыл дверь и подошёл к охраннику, который чуть задремал на рабочем месте. Где-то в углу у него стоял маленький ноутбук, а на нем был включен глупый сериал про каких-то китайских бандитов. Ему нужно было отыграть роль паникущего ребенка, но ему даже не пришлось играть. Он действительно был напуган и ощущал на себе тяжёлый груз ответственности, поэтому запинался и еле объяснил, что ему вообще нужно. Бедный мужчина охранник так резко вышел из состояния полусна, что переспросил у мальчика несколько раз одно и то же. — Мне.. Я забыл в кабинете свой телефон, могу я его забрать?.. — А, телефон... Конечно, — Мужчина встал с места, задев стол, от чего на нем загремели какие то кружки и прочие тяжёлые вещи, — В каком кабинете? Спустя пару минут поиска нужного ключа, они наконец отправились наверх по лестнице. Мужчина пару раз оглядел ребенка подозрительным взглядом. — Чего-ж ты так поздно вспомнил о телефоне-то? Раньше бы пришел, пока школа ещё открыта была. — Извините, так получилось. — Подожди, ты что, не пошутила? Ты видела труп?! — Шепотом спросил Моно. — Да не труп! Просто около уборной сидели полицейские и светили фонарем, зачем им это делать?! — Шестая сидела рядом с другом на выходе из лестничного пролета и наблюдала за тем, как охранник открывает дверь одного из дальних кабинетов, включая там свет. Главное, чтобы Седьмой не облажался. — И что ты хочешь там найти? — Хоть что-нибудь, там сейчас дверь запечатана. — Ты издеваешься?! Как мы потом объясним что запечатанная дверь сама открылась? Зачем тебе это вообще надо, тебя из школы выкинут... — Ой, замолчи! — Шестая метнулась в противоположную стену, быстро заворачивая за угол. Моно шел за ней, состроив страдальческое выражение лица. Шестая выглянула из-за угла. В кабинете все ещё горел свет, значит у них с Моно есть время. — Давай, — Шестая ясно дала понять, что на шухере будет сидеть она. Это в наказание за надоедливость. — Ну и где...телефон? — Мужчина стоял с фонариком в руках, наблюдая за тем, как мальчик ходит по классу и заглядывает под парты. Разумеется, телефон был у Седьмого, чтобы вовремя его подкинуть. Он просто тянул время, делая вид что активно что-то ищет. — Я его оставлял где-то здесь... — Так ты посмотри, может у учителя где-то на столе... — Охранник посмотрел на большой стол в начале класса. — А, точно. Моно вынул из кармана худи маленький складной нож и с громким щелчком его расправил. Шестая резко уставилась на него, а Моно замер на месте в напряжении. Однако, этот звук был недостаточно громкий, чтобы его услышали. Мальчик принялся резать жёлтую с черными полосами ленту, наклеенную на дверь и косяк в нескольких местах. Шестая смотрела в сторону кабинета, внимательно рассматривая тени фигур, падающие из проема на пол коридора. Несколько раз она напрягалась, думая, что они собираются уже выходить, чем очень сильно кошмарила Моно. Но тревога была ложной. Дверь открылась почти без звука, а Моно тихо вздохнул, убрав нож обратно в карман. Он зашёл первым, а за ним и Шестая, почти бесшумно. Моно прикрыл дверь рукой, оставив небольшую щель и взялся за ручку, чтобы проверить коридор на наличие охранника ещё раз. Но спокойно посмотреть ему не дали, так как Шестая бесцеремонно засунула свою руку в карман толстовки Моно. Карман был один большой, поэтому она не сразу нашла там фонарик, но потом наконец достала его, бросив на Моно странный угрожающий взгляд. — Блин, его нигде нет. — Слушай, поцан... Мне на посту сидеть нужно, а не искать призрачный телефон. Украли его уже давно, если ты его тут днём оставил! — Подождите, я что-то нащупал... — Седьмой почти по локоть засунул руку в ящик стола, гремя чем-то внутри него в надежде заглушить звуки, которые возможно Моно с Шестой будут издавать. Седьмой наклонился почти вплотную к ящику, действительно рассматривая что-то в нем. Там были цветные скрепки, куча бумажных стикеров, какие то ластики, карандаши... Блин, кто вообще из учителей вздумает хранить в ящике какие-то игрушки? Возможно, он сейчас смотрит на конфискат, вот это находка, конечно. Седьмой сомневался, что сюда кто-то лазил ближайшие пару лет. Он активно чем-то шебуршал, создавая вид поиска телефона. — А, вот, — Седьмой повернулся в сторону охранника. Вернее туда, где он должен быть, — Нашел... Шестая включила фонарь, подсветив вокруг. Да, атмосферка действительно убийственная. Конечно, брызгов крови и отпечатков ладоней здесь не было, но было кое-что более пугающее. Шестая посветила на раковину слева от себя, вернее на то, что от нее осталось. Огромные осколки раковины лежали на полу, аккуратно собранные в одну кучку. Сама раковина была треснута в нескольких местах, а зеркало над ней было разбито. Шестой стало смешно, потому что она представила, как Хонду схватили за ее чертов хвостик и били об зеркало, а потом и раковину до потери сознания. Она сдержала себя и не улыбнулась, а потом ей и вовсе перестало быть смешно. Прямо на зеркале она увидела каплю крови. Почему-то именно эта деталь заставила Шестую испугаться. Она добавила к своим фантазиям реалистичности и представила, как у бедной девочки ломаются все лицевые кости, а кровь брызгает во все стороны. Вот это уже не смешно. Шестой даже поплохело на секунду. — Сомневаюсь, что ее убили об раковину, — Озвучила Шестая свои мысли. Ее шепот звучал жутко из темноты, Моно повернулся в сторону подруги. — С чего ты взяла? — Чтобы настольно сильно ударить человека, — Шестая акцентировала внимание на слове "настолько" указав в сторону раковины, — Нужно иметь очень большую силу... Я сомневаюсь, что сюда мог проникнуть какой-то мужчина совершенно незаметно. — Ты разве не помнишь, какой хаос здесь творился? — Моно сказал эту фразу и отвлекся на стену. — Да, помню, — Шестая укоризненно посмотрела на друга, — Я даже знаю, из-за кого он начался... — Шесть, не начинай... — Да мне-то вообще плевать... У тебя же проблемы будут, а не у меня. — Если вскроется та наша выходка ради Седьмого, проблемы будут у нас обоих, — Моно парировал совершенно спокойно, он даже не повысил голос. — Моно, дверь открой, зачем закрыл-то? — А? — Моно обернулся и потерял на секунду дар речи. В щели, которую Моно оставил в двери, стоял мужчина средних лет в черной форме. — Вы что здесь забыли? Ах вы маленькие засранцы... Ещё и дверь вскрыли, проворные какие! — Охранник только переступил порог уборной, как, чуть потупив взгляд, с грохотом свалился на пол, выронив из руки фонарик. Теперь он лежал под раковиной и светил в стену. За его спиной стоял Седьмой со шваброй в руках, он выглядел настолько решительно, что у Моно даже не возникло желания поругаться на него за почти сорванный план. Он тяжело дышал, держа пластиковую трубу в руках. — Надеюсь ты не убил его, — Моно посмотрел вниз, на мужчину. Шестая молча подошла к охраннику на полу и потыкала его фонариком в плечо. — Ладно, это было красиво, Семь... Я не думаю, что он помер от удара палкой, у нас есть время смыться отсюда. — Он видел нас... — Седьмой все так же стоял в коридоре, смотря на мужчину на полу туалета, — Нам конец, нам конец... Шестая закатила глаза, включая воду в раковине. — Моно, положи здесь ведро, а рядом швабру, сделаем вид, что он хоть чем-то здесь занимался. Но оказался таким идиотом, что даже этого не смог... Из разбитой раковины на пол вытекло немного воды, Шестая натянула рукав на ладонь, закрыла кран и затем, перешагнув через охранника, вышла в коридор. — На выход, быстро! — Шестая побежала за мальчиками по лестничному пролету. И когда все трое спустились на первый этаж их ждал сюрприз. Моно выглянул первым, показывая остальным, чтобы они были тише. Боже, как же сильно он не хотел видеть то, что увидел... Прямо на выходе стоял мужчина в черном пальто и что-то записывал, оперевшись о столик охранника. Он заметил движение справа от себя и посветил туда фонариком. Моно, выглядывающий из-за двери, не успел вовремя спрятаться обратно и был замечен. — Моно? — Голос мужчины звучал больше как "что, опять?", чем взволнованно. Моно закрыл глаза, мысленно проклиная себя за то, что согласился дружить с этой дурочкой. Мальчик виновато вышел из-за двери на половину, смотря на мужчину. — Какого черта?! Ты вообще что здесь забыл? Я думал, ты дома! — Мужчина посмотрел на дверь, за которой он только что прятался, — Ты один? — Нас тро-э-э... — Он заглянул обратно за дверь. Черт возьми, они просто над ним издеваются, — Да, один. — Что- Боже, зачем ты сюда пришел? — Я... Пап, это- — Я понял, иди в машину... Моно обречённо опустил голову и хотел было сделать шаг, но сзади послышались громкие звуки на лестнице. Это Шесть и Семь? Интересно, как они так громко сбегают... На удивление Моно и мужчины, стоявшему в холле, из лестничного пролета вывалился охранник, держась за голову и хватаясь за стены. — Ты! Мелкий! — Моно спрятался за отца. — Так, стоп! Стоп! Что с вами? — Меня этот крысеныш пригрел чем-то по голове! — Отец посмотрел вниз, на Моно, а затем снова на мужчину. — Вы его с кем-то путаете, мы здесь по делу об убийстве, не знаю кто вас ударил в закрытой школе. — Да? Вы так уверены? А что же вы по делу об убийстве с ребенком ездите?! — Гражданин... Сядьте за пост и выполняйте свою работу, пока я не пожаловался на нетрезвое состояние на рабочем месте... Даже не ногах стоять не можете, падаете, ещё и глюки ловите. — Да как- Вот такая у нас государственная полиция! Помогут только могилу вырыть, вот сволочи! — Мужчина отдалился куда-то, по всей видимости к воде, чтобы смыть с себя кровь, текущую ручьями. Боже, хоть бы он не наследил там своей кровью, проблем потом не оберешься... — Быстро в машину. — Неужели мы не обсуждали твое поведение и использование силы? Мало того, что вы вдвоем устроили такое представление, так ещё и пришли потом на место преступления, испортили все улики и вырубили охранника? — Пап, это же не моя идея... — У тебя что, головы на плечах нет? Если продолжишь вытворять непонятно что, у тебя ее точно там не будет, — Мужчина смотрел в зеркало на Моно, сидящего на задних местах. Отец снял шляпу и положил на соседнее сидение. Он завел машину и, открыв окно, закурил. — Вас, говоришь, трое было? С вами кто-то ещё ходит? — А-а... Да, ещё один мальчик. Он теперь наш... Видимо друг, — Мужчина снова посмотрел на него в зеркало. — Это была идея Сесилии спасти его, я не хотел... — Моно помолчал полминуты, — А ты здесь зачем сегодня? — Видимо, тебя из всякого дерьма вытаскивать.