Ледяное сердце

- Поедешь со мной? Где-то на этой фразе заканчивается новая равномерная жизнь Шан Цинхуа. Мобэй Цзюнь уезжает в командировку в Харбин* и зовет его с собой. Мобэй Цзюнь хочет показать ему отеческий дом, в котором вырос он и его семья. Он хочет, чтобы Шан Цинхуа ночевал с ним в этом доме целую неделю. Забываются два месяца притираний, долгие вечера в его, Цинхуа, доме, десятки моментов, когда они уже успели побывать и наедине, и с кучей других людей. Дом Мобэй Цзюня даже мысленно ощущается совершенно чужой территорией, новой локацией в игре, где вот тут за порогом, в городе призраке твоя личная зона комфорта – привычные монстры, с которыми ты сражался сотни и сотни раз, а за воображаемой линией неизвестность, приправленная горой собственных страхов. Шан Цинхуа колотит, сердце так и норовит покинуть грудную клетку и совершенно удивительно, как быстро он согласился, оставаясь при этом спокойным внешне. Ощущение нервозности напоминает пресловутых бабочек, которые так любят упоминать во всех романах о большой и светлой. Он бы этих бабочек усыпил с большим удовольствием, но тут бы самому выспаться прежде чем идти войной на насекомых. Шан Цинхуа волнуется, пока собирает любимый бежевый рюкзак на все случаи жизни, волнуется пока едет на автобусе до ближайшего районного центра, пока ждет посадку на самолет, но предела достигает во дворе огромного особняка. - Ты много думаешь, - произносит Мобэй Цзюнь, протягивая ему руку, чтобы помочь выбраться из автомобиля. Шан Цинхуа выбирается, теряет равновесие, сбиваясь с шага на ровном месте, поднимает голову и проглатывает тихое оханье при виде масштабов дома. Это сооружение и домом назвать сложно. Они стоят некоторое время пока он осматривает высокие деревянные двери, выполненные в национальном стиле, клумбы с красивейшими цветами, которые находятся прямо перед дверьми и просторный передний двор. Только спустя несколько минут он замечает опасность. Такое промедление огромная роскошь в его жизни, а значит времени на побег уже нет. Температура воздуха падает, Мобэй Цзюнь переводит на него настороженный взгляд и неосознанно придвигается ближе. Шан Цинхуа замирает. Один из верзил Мобэй Цзюня, который забрал домой чемодан Мобэя не возвращается, хотя в багажнике лежит и сумка Шан Цинхуа. Мобэй Цзюнь и сам замечает, что его не встречают телохранители, которые были уведомлены о его приезде. Напряженную атмосферу прерывает женский смех. Звук заполняет весь сад и Мобэй Цзюнь сжимает запястье Цинхуа, как будто тот может исчезнуть с минуты на минуту. Подтверждая все его опасения, Цинхуа выглядит собранным и готовым кинуться в бой в любую секунду. Взору Мобэя представляется совершенно другой человек. Нет больше осторожных движений, зажатых плеч. Шан Цинхуа не прячет глаза и в них вместо привычной теплоты весь лед вселенной. - Молодая госпожа, не соизволите выйти? Правда если хотите, я мы можем говорить прямо так, – его голос звучит лениво, привычно заискивающе, та же манера простого подчиненного, который всегда смотрит снизу-вверх и никогда иначе, но Мобэй Цзюнь не обманывается этой игрой. Во двор выходит девочка в сером ханьфу с вышитыми на рукавах узорами молнии. Слишком маленькая для человека, от которого стоило бы ждать опасности, на вид лет 14-15, но Мобэй Цзюнь поводит плечами от неприятного ощущения, которое свербит чуть выше живота. - Братец Шан, неужто узнал по голосу? Я ведь даже и сказать ничего не успела. – она дует губы в притворной обиде. - Как же его забыть, - улыбается Шан Цинхуа и тут же становясь серьёзным произносит, - ты оставила кого-нибудь в живых? - Вы же все еще живы, - притворно вскидывает брови в удивлении. - Все так и останется. Тебе со мной не справиться, мы это проверяли опытным путем. - Со мной Цинь Ваньюэ, - беспечно отвечает девочка и во двор выходит вторая девушка, старше на несколько лет. В обычной черной худи и джинсах, которые только усиливают ощущение нереальности. - Госпожа, - она встает за плечом у девочки и мышцы на запястье Цинхуа под цепкими пальцами Мобэй Цзюня еле заметно напрягаются. - Ей тоже со мной не справится. Если ты не забыла, на мне блок, - он произносит эти слова более нервно, за время разговора пытаясь выйти вперед и загородить своим маленьким телом Мобэй Цзюня. Это не укрывается от собеседницы. - Но его то она может тронуть, - довольно улыбается девочка, которую все называют «госпожой». - Я убью тебя раньше, чем она сможет дернуться. Мобэй Цзюнь еще никогда не слышал в голосе Шан Цинхуа столько неприкрытой угрозы. Каждое произнесенное им слово словно весит по тонне, и Мобэй в них верит. Шан Цинхуа исполнит все, что сказал. Он может убить ребенка в нарядном ханьфу, если того потребуют обстоятельства. Напряженное молчание снова прерывается веселым смехом. - Не будь таким злым, братец Шан. Я пришла к тебе с миром. Твоя семья, - она специально делает паузу после этой фразы, и реакция Цинхуа ее не разочаровывает. Теряя всю свою браваду, он отпускает руку Мобэя и дергается вперед. Тот перехватывает его еще на первом шагу, притягивая к себе за талию, но весь вид Шан Цинхуа так и кричит об отчаянии, и руки Мобэя опускаются сами собой. Цинхуа делает короткий шаг вперед и в нерешительности замирает на месте. - Что с ними? - голос его заметно дрожит. Мобэй Цзюнь протягивает к нему руку, но не набирается смелости прикоснуться. Сжать плечо и показать, что сможет защитить и самого Цинхуа, и всех, кто ему дорог, лишь бы тот не делал такое лицо. Не был настолько испуганным, будто замершим на самом краю пропасти, из которой не возвращаются обратно. Только Мобэй совсем не уверен в своих силах. Впервые в жизни, он нашел того, кого хочется уберечь от всего мира, но он чувствует, что вокруг творится нечто необъяснимое, нечто гораздо сильнее самого Мобэя и всего, что он знал ранее. - Они уехали из страны и больше не вернутся, - последним гвоздем на крышке гроба. - Ты врешь.. - Когда они связывались с тобой в последний раз? Сколько раз не мог с ними связаться ты сам? - девочка тянет слова, и наслаждаясь произведенным эффектом, делает жест своей напарнице и проходит прямо мимо них в сторону ворот. - В следующий раз я приду за ним, - кивает она в сторону Мобэй Цзюня, но Цинхуа ее уже не слышит. Он судорожно рыщет в карманах пытаясь найти мобильный телефон, а затем звонит на разные номера, снова и снова слыша в ответ обрывающиеся гудки. Мобэй Цзюнь тянется к нему, но Цинхуа панически скидывает чужую руку, коснувшуюся плеча, отходит на пару шагов и вызванивает такси и называет адрес аэропорта. - Куда ты летишь? Шан Цинхуа кажется и не слышит его, пока Мобэй не обхватывает его за плечи, заставляя смотреть прямо в глаза. - Куда ты собираешься? - В аэропорт, - еле слышно произносит Цинхуа и смотрит затравленно. - Я тебя отвезу. Цинхуа смотрит на него долго, пытаясь осмыслить сказанное, после чего коротко кивает, аккуратно снимает чужие руки с плеча и сжимает в своих. - Что с моими людьми? После бессонной ночи, которая тянулась казалось бесконечность, они летят в Пекин. За то время пока Мобэй Цзюнь пытался найти билеты на ближайший рейс, убеждая женатую пару сдать свои, чтобы тут же выкупить их самому Цинхуа не вымолвил ни слова, и эта непривычное молчание с его стороны убивало не хуже самой громкой истерики, которую тот мог бы продемонстрировать. - Скорее всего без сознания, убийство людей без четкого указания слишком бросается в глаза, но зная молодую госпожу Хуань Хуа, они могут быть и мертвы. - Чем занимается твоя семья? - Наемники, воруют, грабят, убивают за очень большие деньги. - Та девочка выглядела безобидной. - Только на вид. Она дочь главы организации наемников. Других наемников. Он отвечает на каждый из заданных вопросов тихо и спокойно, совсем обыденно, будто вычитывает сухие факты из учебника. Будто не в его глазах при этом умирает что-то очень важное. Мобэй Цзюнь понимает, что какой бы вопрос он не задал, Цинхуа таким же безжизненным голосом ответит на все. Ему, скупому на слова и эмоции хочется растормошить Шан Цинхуа. Свое бессилие убивает, и он ничего не может с этим поделать. Они молчат при посадке и так же в тишине едут до настоящего дома Шан Цинхуа, в котором их встречают только голые стены – ни мебели, ни вещей Цинхуа, ни кого либо другого. Цинхуа проходит в центр самой большой комнаты и потерянно озирается по сторонам. - Шан Цинхуа, - тихо произносит Мобэй и платину прорывает. Он падает на колени, будто они переломились в суставах и перестали держать тяжелое тело. Всё напряжение, что скапливалось за ночь находит выход в пронзительном вое, и в тот же миг вся комната наполняется снегом. Маленький смертоносный вихрь снежинок ураганом крутится в центре комнаты, а в самом сердце этого вихря плачет сидя на коленях Шан Цинхуа.