summer holidays

— ах, ты сучье отродье, феликс! — кристофер взял в руку свой кроссовок и побежал за младшим вниз. — не кричи на меня на английском! — он быстро перепрыгивает кресло и убегает в гостиную. хёнджин рядом с чонином закипает и, буквально, рычит. — какой нахуй план?! - из его глаз вылетают искры. — лучше твоего с феликсом. знаешь, заставлять ревновать чана ко мне такое себе дело. - спокойно поясняет чонин, хмыкая. — да вы блять нас голыми с друг другом в обнимку уложили, нихуя себе ты сравнил. — улыбнулся хван, показывая палец вверх чонину. — ничего не слышу, уши заложило. — ян убегает вниз и видит, как чан сидит на феликсе, душа его. — кристофер! — чонин, я завещаю тебе всё что у меня есть, засуди его, чониииин… — он резко закрывает глаза и обмякает в руках чана. — феликс?.. — ян подползает к нему на коленях. — чан, ты… — ян чуть ли не задыхается от шока. — ты конченый, феликс? — чан слезает с него и кивает хвану, тот под пристальным чониновским взглядом, садится к феликсу и аккуратно, незаметно начинает щекотать, в секунду переходя на бешеный темп. — а! хватит, стой, пожалуйста. — ликс задёргался и чонин пнул его, встав. — ай! — чонин, а теперь твоя очередь получать. — крис скрестил руки и младший попятился назад. — хёнджин? вы в гостиничном или мы? — давайте вы здесь, а мы туда, не здесь же хозяину дома голос срывать. — хван дёргает феликса на себя, подымая и идя к выходу, ликс облизывается и идёт за ним, как собачка, кажется улавливая смысл слов. — чан? — сощуривается и наклоняет голову ян. — чонинни, ты плохо себя повёл и мой долг, как старшего, наказать тебя. — чан мило улыбнулся, потянувшись к своим джинсами и расстёгивая ремень. — будь паинькой, подымайся наверх. — ян закусывает губу, чувствуя внутри нарастающее и совершенно безумное чувство желания, масла в огонь добавляет тот факт, что где-то рядом в соседнем гостиничном доме семьи ли, будут трахать его лучшего друга, ян тут же осознал, что он извращённее, чем ему казалось. но он не удивился этому, когда увидел ремень в руках кристофера. … — мхм! — ян извивается как уж на сковороде, получая удары ремня, которые оставляют красные и бордовые полосы на его ягодицах. он кусает подушку, смаргивая слёзы и чан гладит его, слизывая мелкие капельки крови в некоторых местах. — мне остановиться? — спрашивает он. кристофер слишком идеальный, ведь любой другой не оставил на нинне и живого места, даже не спросив. — ещё! — с отдышкой говорит ян, потянувшись за поцелуем, ведь его руки связаны и закреплены на изголовье кровати. чан целует его, гладя по щеке и, в следующую секунду, влепляя пощёчину в неполную силу. яна с этого ведёт, как наркомана и всё тело содрогается в оргазменной дымке наслаждения. старший смачивает пальцы слюной и вставляет их в яна, сразу два и сразу, как можно глубже. ян выгибается и вскрикивает, звук, который он издаёт переходит в звонкий стон и глаза до боли закатываются назад. феликсу было никуда не лучше (хотя, это с какой стороны посмотреть). хёнджин просто издевался над ним, то быстро втрахивая в постель, то медленно двигаясь так, что ликс сознание теряет на несколько минут. сейчас хван делал кое-что извращённее. он также как и чан связал его за руки и ноги, и сам насаживался на его член, не позволяя двигаться и иногда придушивая, до хриплого стона. он двигался, так профессионально, будто зарабатывал этим на жизнь. ликс прикрыл глаза, тихо вздыхая, и хван резко слез с него. ухмыльнувшись, он развёл ноги ли, как можно больше, чтобы верёвка не так сильно натирала ноги, феликс промычал что-то невнятное и выгнулся дугой. джин вошёл в него, придерживая за таз и буквально натягивая на себя. к темноте они с чаном встретились на заднем саду. — почаще бы они нас так разводили. — о да, это слишком потрясно. — джин с кристофером засмеялись и далее, распивая пиво, обсуждали то, что делали и подмечали, что нужно сделать, когда им снова приспичит «отомстить» младшим.