summer holidays

— я люблю тебя. — выстанывает чонин, когда кристофер входит в него под новым углом. старший заставляет его сердце трепетать с каждым нежным толчком, с каждым поцелуем в шею и ян рассыпается перед ним, вплетая пальцы в волосы и оттягивая их. каждое их утро начинается с ласки.

***

чан уезжал буквально на пару дней в соседний город, дела родителей феликса и соответственно родителей чана не ждут. он был уверен, что приедет к такому же пошлому, смешному, милому и прекрасному чонину, который несмотря на возраст куда раскрепощённее его. но как только он зашёл в гостиную, то потерял дар речи. забитый в углу чёрный комочек, был укутан в несколько одеял. кристофер узнал свою чёрную толстовку и подошёл ближе, осторожно касаясь капюшона и поднимая его за край. — х… хён? — пробурчал ян, разлепляя глаза. — хён… — как только он понял кто перед ним окончательно, то почти заскулил, потянувшись к чану, будто он исчезнет. — малыш. — кристофер садится к нему и тянет к себе на колени, поглаживая по спине. — я так скучал, чанни. — чан улыбался, несмотря на то, что внутри всё жгло от боли, его маленькая душа, кусочек сердца, плачет изо него же. — прости меня… — прошептал чонин, утыкаясь в шею, заставив чана покрыться мурашками. — за что, сладкий? — также тихо спросил банчан, прижимая яна к себе ближе. — за то, что плачу, как малолетка какая-то. — чан посмотрел на него, сверкая своими по истине прекрасными ямочками, которые сводили с ума яна. — ты моё маленькое чудо. — прошептал в губы чонина кристофер. — даже не думай о том, что не можешь плакать, потому что ты какая-то малолетка. — он аккуратно поцеловал его, поглаживая по щеке. — но ты такой взрослый, зачем тебе такой ребёнок как я. — ян смотрел на него стеклянными глазами, но руку от щеки не убрал, а случайно сам того не зная, тёрся о неё. — потому что я люблю тебя, всё просто. — чан умилялся с реакции чонина на их отношения. тот был таким ребёнком, но это так грело сердце чана, в его руках невинное, пусть иногда очень развратное, тело, абсолютно девственное сердце и душа, чтобы кто ему не сказал, он влюбился, сошёл с ума и всему виной этот маленький мальчик на его коленях, плачущий ему в шею и согретый его же толстовкой.