Отставка, сэр?

      Директорский кабинет пребывал в немом напряжении. Огонь в камине беспокойно метался. Плохо просушенные дрова то и дело с оглушительным треском выстреливали вверх снопы ярких искр, которые так и норовили поджечь коврик у камина, но отскакивали под действием барьерных чар.       — Ну что вы снова убиваетесь, юноша? — скрипучий голос Финеаса-Найджелуса отразился от стен кабинета. — Что у вас на этот раз стряслось? Неужели все ещё не можете разрешить свои недомолвки с женой? Я полагал, ваше отсутствие с субботы на воскресенье можно считать добрым знаком.       Снейп ничего не ответил. Он сидел за столом и тупо смотрел в противоположную стену. Казалось, события текущего дня должны были напрочь выбить из мастера зелий способность думать, однако в голове вспыхивали все новые и новые мысли, которые заставляли его хмуриться и огрызаться на вопросы надоедливого портрета.       — «Ну это же надо… Орион Блэк… Кто бы мог подумать, что я чуть не стал родственником этому блохастому болвану, который по несчастному стечению обстоятельств преподает арифмантику. А то и вовсе мог на его месте оказаться… Врагу такого родства не пожелаешь… Что вообще двигало матерью, драккл подери?! А женой твоей что двигало, Нюниус? Твоя мать, едва дело запахло принудительным браком — сбежала. Луиза осталась. С какого места к женщинам вообще применяется логика?! Вот этому надо на уроках в Хогвартсе учить, а не перья левитировать!»       — Ну полно вам! — не унимался самый непопулярный директор Хогвартса. — Миссис Снейп — всего лишь женщина. Посидит в поместье, успокоится, дети подрастут, и все у вас наладится. Не даром же вы утащили домой одного из школьных эльфов. Так что прекратите уже себя изматывать, Хогвартсу нужна крепкая рука, а вашу, уж простите, бьет дрожь.       Медленно повернув голову, Северус наградил Финеаса-Найджелуса таким взглядом, что тот неуютно заерзал и будто невзначай отодвинулся поближе к краю холста. Как бы ни хорохорился Блэк, а доводить зельевара до метания чернильниц он не планировал.       — И нечего на меня так смотреть, — забеспокоился старик. — На жену свою так зыркайте, профессор. Может она хоть досаждать вам перестанет.       — Да что вы… — прошипел Снейп.       — Директор Блэк прав, Северус.       Глава школы чародейства замер на мгновение и повернул голову к противоположной стене. С большого парадного портрета на него смотрели проницательные синие глаза из-под очков-половинок.       — «Явился — не запылился. Несколько недель не было, и как всегда пришел с видом всезнающего провидца», — фыркнул про себя зельевар. — Ну надо же кто соизволил нанести визит, — ядовито процедил он. — Я вас так ждал, профессор. У меня за это время накопилось столько вопросов к вам, что мы наверняка, рискуем проговорить всю ближайшую неделю без передышки.       — Ваш сарказм неуместен. У меня были дела, — невозмутимо ответил Дамблдор.       — Ну разумеется, — растянув губы в улыбке, тихо произнес Снейп. Финеас-Найджелус, переводя настороженный взгляд с Дамблдора на мастера зелий и обратно, поспешил почти полностью скрыться за рамой. Теперь на полотне виднелась только половина его головы.       — Смените тон, директор Снейп, — поморщился Альбус, будто не замечая, как от волн гнева в кабинете уже начинает вибрировать пространство.       — О, разумеется, — шелковым голосом произнес Северус и поднялся из-за стола. Несмотря на его дружеский вид, в воздухе яснее запахло озоном. — Сразу после того как вытрясу из вас всю правду без остатка, я обязательно сменю тон. А заодно сожгу к чертям ваш портрет. И гробницу на берегу озера с землей сравняю, чтобы лишний раз глаза не мозолила.       — Вы явно чем-то расстроены, друг мой, — пригладив длинную седую бороду, искренней заботой произнес Дамблдор.       — Серьезно? А я и не заметил, — пропустив неестественный, отдающий истерикой смешок, выплюнул Снейп и вытянул из рукава волшебную палочку. — Знаете, меня уже давно мучает один вопрос: как уничтожить магический портрет? Опытным путем мы с вами уже выяснили, что Инсцендио здесь плохо работает. Применять более серьезные воспламеняющие заклинания в помещении опасно. Я вот сейчас смотрю на вас и думаю: может Авада подойдет для этого лучше? Вдруг судьба будет благосклонна, и я смогу лицезреть ваш нарисованный труп до конца своих дней?! Как думаете? — провернув темное древко меж пальцев, добавил он.       — Вас посещают крайне нездоровые фантазии, директор, — невозмутимо ответил Альбус, поудобнее устраиваясь в кресле.       — Нет уж, по части нездоровых фантазий первенство за вами. Чего только ваши прижизненные пароли стоили, — поморщился мастер зелий. — Скажите, вы были в курсе, что мне не потянуть разом и Хогвартс, и проклятое поместье? Вы ведь видели, что со мной что-то не так.       — Бросьте, мой мальчик. В прошлом учебном году вы ведрами вливали в себя поддерживающие зелья. К тому же, на вас разом давили Темный Лорд, Гарри Поттер, женитьба, школьники и шут его знает что еще, — отмахнулся Дамблдор. — Вы крепче, чем думаете. С чего вдруг решили, что не потянете что-то? Если уж вам довелось пережить Темного Лорда, то умереть сейчас будет прямо-таки преступлением, — с последней фразой старый профессор улыбнулся в бороду.       — Вы действительно не знаете или специально идиотом прикидываетесь? — вконец выходя из себя, пророкотал Снейп и наставил палочку на портрет.       — Опустите, Северус, — демонстративно зевнув, сказал Дамблдор. — Убить меня дважды будет моветоном даже для вас.       — «Даже для меня»? Вот значит как? — бледнея от ярости, на грани слышимости прошипел мастер зелий. — Что ж, Альбус, давайте, продолжайте. До крайности интересно, что еще вы мне поведаете? Может еще скажете, что моя мать сбежала из отцовского дома вдохновившись примером Меропы? Какой еще бред вы готовы сочинить для достижения своих целей? И в чем, Мордред вас побери, эти самые цели заключаются?! Во что вы играете на этот раз?!       — Успокойтесь, Северус, — жестко осадил его бывший директор. — Вы так и не соизволили сказать, в чем причина вашей истерики. Как же я могу дать вам удовлетворительный ответ?       — Мне не нужны удовлетворительные ответы, мне нужна правда! — рявкнул Снейп. — Своей просьбой о смерти вы привязали меня к директорскому креслу кровью в буквальном смысле этого слова! Я, не зная того, по вашей милости пожизненно-посмертно прописался в этих чертовых стенах. Убей вас кто-то другой — он просто сдох бы в ближайшие пару лет, при том самым естественным образом. Любой! Но не я. Нееет! Вы пожалели Драко Малфоя. Перестраховались. Может до конца и не знали, но предполагали, что так и будет, поэтому сложили мне на плечи мешок, напичканный ответственностью и виной, и я стал директором вместо вас. Завершил древнейший ритуал смены власти. Да, Альбус, оказалось, что на вас свет клином не сошелся. Вы — не единственный, кто знает о подобных вещах. Надо сказать, вы весьма оригинальным образом решили возродить древние традиции. Но во имя Мерлина, могли бы и сказать мне правду хотя бы после того как дело было сделано! В этом случае я бы десять раз подумал прежде чем жениться! И уж конечно не сидел бы так спокойно в Азкабане этим летом, а всеми силами старался вернуться в школу. Было бы сразу ясно, почему без меня здесь все осыпается!       — Вы так говорите, будто это проблема, — фыркнул Дамблдор. — Я радовался бы на вашем месте. Вы первый директор за последние пятьсот лет, кто действительно чувствует Хогвартс от самых камней фундамента до макушек крон Запретного леса. Не сразу конечно. Все придет постепенно. Вы все же ещё так молоды… У вас есть шанс стать величайшим директором всех времен, Северус. Вам бы поблагодарить меня, а не обвинять. Кто мог подумать, что даже ваша смерть не сможет разбить эти чары, — снисходительно произнес Дамблдор.       — Ах поблагодарить, — хищно усмехнулся Снейп. — Хорошо… Хорошо… Если это был ваш план, то может расскажете, как в него вписывался мой брак? Вы вообще были в курсе, что к Анне-Луизе Лисс прилагается огромное поместье со слугами, каких в нашем мире уже не осталось? Вы знали, что это место потребует от меня отдачи не меньшей, чем Хогвартс?!       — Мальчик мой, ваша женитьба могла и вовсе не случиться, а школа была вопросом срочным и обязательным, — нарисованный директор уже начинал раздражаться, ему явно не нравилось направление беседы, однако он все еще сохранял видимость отеческой заботы. — И вообще, откуда вы так много знаете? Кто рассказал вам? Неужели в личной библиотеке вашей жены хранится так много ценных книг?       — О, ну что вы, она здесь совершенно…       Раздался звонкий треск. Северус резко обернулся, занял боевую стойку и тут же чертыхнулся сквозь зубы. Привычки человека, не раз выходившего из переделок без единой царапины, были бесценны на войне. Но директор школы, который шарахается от треска огня в камине, со стороны выглядел нелепо. На коврике у очага стояла Анна-Луиза и со спокойствием арктических льдов смотрела на мужа, который все никак не мог опустить волшебную палочку. Девушка перевела взгляд и заметила за спиной зельевара Альбуса Дамблдора, который непринужденно улыбался в бороду и с интересом наблюдал за немой сценой.       — Добрый вечер, профессор. Не могли бы вы оставить нас? — холодно улыбнувшись, с подчеркнутой вежливостью произнесла Анна-Луиза. Не нужно было значиться гением, чтобы понять, в кого целился зельевар до ее появления.       — С вашего позволения, я бы предпочел остаться, миссис Снейп, — в тон ей, радушно ответил живой портрет. — Видите ли, наш уважаемый директор так хорошо осведомлен о делах, в которые его никто не мог посвятить, что меня разбирает прямо-таки невероятное любопытство. К тому же, он так и не сказал, в чем же главная причина его сегодняшнего дурного расположения духа.       — С моего позволения, вы не останетесь, — мрачно заключила Анна-Луиза. — Tempesto tergeo, — она взмахнула палочкой, и Дамблдора в мгновение ока будто сдуло за край портретной рамы невидимым вихрем.       В кабинете воцарилось неловкое молчание. Казалось, с устранением нарисованного директора атмосфера не разрядилась, а напротив, сделалась еще более давящей. Небольшие настольные часы показывали десять часов вечера. Секундная стрелка под кварцевым стеклом мерно текла, растягивая мгновения.       — Северус, я… — начала было Анна-Луиза.       — Только не надо меня жалеть! — раздраженно бросил зельевар и, развернувшись, быстро скрылся за дверью, ведущей в директорские покои.       Анна-Луиза возвела глаза к потолку и как можно спокойнее выдохнула.       — Уже почти год поражаюсь, как вы его терпите, — проскрипел откуда-то справа старческий голос. — Ну правда, этот мальчишка почти так же несносен как я в юности! Поразительно, что есть женщины, способные мириться с подобным.       Девушка повернулась и увидела портрет Финеаса-Найджелуса, который с задумчивым видом накручивал на указательный палец длинный черный ус.       — Вы хотите отправиться следом за профессором Дамблдором? — приподняв брови, поинтересовалась Анна-Луиза.       — Ни в коем случае, юная леди. Если позволите, я бы хотел покинуть раму самостоятельно. Но помяните мое слово: подобной настойчивостью вы обрекаете себя на общество человека, который вечно будет занят великими делами. И вам будет ох как непросто объяснить ему, что в действительности самым огромным достижением в мире является благополучие собственного дома. В вашем случае было бы лучше воспользоваться дырой в брачном контракте и построить жизнь в более спокойной обстановке. Я бы…        — Вы точно сейчас вылетите из своей рамы, — перебив директора Блэка, с неприязнью сказала Луиза. — Какая еще жизнь в более спокойной обстановке?! У нас с ним двое детей!       — И это все что вас держит? — с головы до ног окинув оценивающим взглядом девушку, заинтересованно спросил Финеас-Найджелус. — Тогда у меня для вас плохие новости.       — Нет, еще я… — мисс Лисс запнулась на полуслове и осеклась. Она расправила плечи, нацепила на лицо маску безразличия и прямо взглянула на покойного профессора. — К большому счастью, это не ваше дело, мистер Блэк. А теперь прошу извинить, — холодно произнесла девушка и, круто развернувшись на каблуках, быстрым шагом направилась вслед за мужем.       Хлопнула дверь. Директорский кабинет погрузился в тишину, нарушаемую лишь редкими шорохами по углам. С одного из портретов раздалось недовольное ворчание. Финеас-Найджелус изо всех сил вжался в угол холста и вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что происходит.       — Ай! Вы отдавили мне палец, Альбус!       — Ох, простите, коллега, но сейчас не время нежничать.       — Здесь слишком тесно! Почему вы вообще лезете ко мне? Идите в свою раму, она больше!       — Сожалею, но там все еще гуляет ветер.       — Ай! Палец!       — Хватит ныть, профессор Диппет. Профессор Блэк, о чем вы говорили с миссис Снейп? Она рассказала, почему ее муж опять пребывает в страданиях, и откуда он так много знает?       Финеас-Найджелус не мог видеть нарисованного Дамблдора. Портрет профессора Диппета висел на той же стене, и рассмотреть подробности отчаянной схватки директоров не получалось. Смирившись наконец с тем, что ему не удастся насладиться выражением лица великого Альбуса Дамблдора, Финеас-Найджелус выдержал театральную паузу и с пафосом проскрипел:       — Не скажу!              В директорских покоях царил мрак. Анна-Луиза несколько раз быстро моргнула и прищурилась, пытаясь поскорее привыкнуть к темноте. Перед ее взглядом проступили очертания широкой кровати с балдахином, письменного стола и комода. Сквозь высокое стрельчатое окно в комнату проникал бледный лунный свет, на фоне которого вырисовывалась неподвижная ссутулившаяся фигура.       — Я знаю, что там произошло. Знаю, но не понимаю, как можно на такое пойти. Почему надо непременно продолжать жить в аду?! Почему не уйти хотя бы ради своего ребенка?! — не тратя время на приветствия, резко сказал Северус. Он не смотрел на жену. Шея и плечи его были напряжены. Пальцы до побелевших костяшек впивались в подоконник.       Анна-Луиза молчала, по-прежнему стоя у двери. Снейп с усилием провел по лицу ладонью. Ему отчаянно хотелось дать волю десятибалльному шторму, который с самого обеда бушевал внутри и никак не мог успокоиться. Хотелось разнести все вокруг. Хотелось аппарировать обратно в Тупик Прядильщиков, призвать Адское пламя и собственными руками спалить все, что даже отдаленно напоминало зельевару о детстве, о родителях, обо всех бедах, которые так несправедливо одна за другой обрушивались на него с момента появления на свет.       — Ты читала письма? — наконец спросил Снейп. Он прилагал титанические усилия к тому, чтобы его голос был похож хоть на что-то нормальное. — «Давай же, Нюниус, напрягись! Знаешь ведь, что тебе жизненно необходимо в этом разобраться, обсудить с кем-то. Ты, конечно, можешь переварить все сам. Обычно это решается при помощи бутылки, только вот сейчас даже от мысленного обращения к стакану огневиски ты готов наизнанку вывернуться. Так что собери себя в кучу и не вздумай шипеть на человека, который по какой-то безумной причине все еще от тебя не сбежал. Даже Минерва уже послала бы тебя к Мордреду на кулички за подобные выходки. Ну или в Мунго бы написала, тут еще вопрос, что разумнее.»       — Читала. Ужасные письма, — кивнула девушка. — Тебе точно нужны мои комментарии?       — Нужны. Потому что в моей голове сейчас полная каша. Я не понимаю. Я, черт дери, не понимаю, из каких побуждений можно было терпеть это и отказываться от помощи! — дрогнувшим голосом тихо проговорил Снейп. — Я конечно не специалист, может Орион Блэк был мразью еще большей, чем мой папаша, но тринадцать лет… Луиза, они прожили вместе тринадцать лет! — мастер зелий оглянулся через плечо, и лунный свет расчертил резкими тенями бледное лицо, делая его жестким, угловатым.       Анна-Луиза подошла к нему вплотную и, повернувшись к окну спиной, ловко запрыгнула на подоконник. Окинув фигуру зельевара напряженным взглядом, она потянула руку к его щеке, но Снейп резко схватил девушку за запястье, не давая прикоснуться к себе.       — Не сейчас, — гневно прорычал он, с силой сжимая нежную кожу.       — Мне больно, — шикнула Анна-Луиза.       — Так за ким дракклом тогда лезешь?! Видишь ведь, что я не в себе! Я сегодня уже один раз замахнулся на тебя, неужели так хочется, чтобы я довел дело до конца?! — злобно прошипел Северус, глядя девушке прямо в лицо.       — Что ж, вот вы и перешли к прямым угрозам, Северус Тобиас Снейп? — криво усмехнулась мисс Лисс.       Слова прозвучали как пощечина. Снейп дернул углом рта и чуть отстранился, но хватку не ослабил.       — Я сказал, сейчас не время чтобы…       — Замолчи, Северус, — оборвала его Анна-Луиза. — Мое терпение конечно велико, но не безгранично. И уж точно не сравнится с терпением твоей матери.       Зельевар застыл истуканом, не в силах отвести взгляда от лица молодой женщины напротив.       — «Твою ж душу, Нюниус! Ты снова все испортил! Сколько можно?! Неужели ты думаешь, что она пришла, только чтобы побесить тебя? Что ты собрался с ней сделать? Ударить? Очень смешно. Всеми силами стараться не повторять «подвигов» своего отца и тут же срываться. Что дальше? Организуешь в поместье погреб и будешь там безвылазно обитать в компании огденского с перерывами на домашнее насилие?»       За собственными мыслями Снейп упустил момент, когда на щеку легла женская ладонь. Он прикрыл глаза и подался навстречу прикосновению. Прохладные пальцы скользнули по скуле к волосам и мягко притянули голову ближе. Северус ощутил знакомый запах жасмина и зеленого чая. По виску скользнули мягкие губы. Сдаваясь, он разжал хватку на запястье, прошелся рукой по талии сидящей на подоконнике девушки и, притянув ее ближе, уткнулся носом в изгиб белой шеи.       Освободившаяся женская ладонь легко подалась вверх, огладила плечо. Пальцы второй продолжали перебирать черные пряди, слегка массируя чувствительную кожу на затылке. Снейп ощутил, как отчаянная ярость сменяется глухой тоской. Завывая, отвратительное чувство горьким ядом разливалось внутри, топя под собой все прочее. Казалось, вся комната была заполнена этим месивом отчаянной безнадежности. Весь мир будто растворился в едком сиропе из воспоминаний и всплывающих подробностей семейного прошлого.       Северус не знал толком, как долго простоял вот так, прижимая к себе теплое податливое тело, будто цепляясь за единственное реальное, что осталось рядом с ним. Сколько раз тонкая ладонь успокаивающе провела по его плечу и спине, и как часто за прошедшее время он услышал тихий, на грани слышимости шепот, убеждающий, что все это только прошлое, и оно не имеет власти над настоящим, что все будет хорошо. Наконец зельевар выпустил из объятий жену и, отстранившись, внимательно осмотрел на нее, силясь различить выражение лица.       — Извини, — скосив глаза на ее правое запястье, выдавил Снейп. — Где-то у меня была мазь от синяков… — добавил он, отодвигаясь.       — До дома потерпит, — остановила его Анна-Луиза, придержав за рукав.       Поджав губы, зельевар легко провел большим пальцем по красной отметине на женском запястье и отвернулся, пряча глаза. В голове крутились тысяча и еще одно ругательство по поводу собственного поведения.       — «Надо поискать какое-нибудь проклятие, которое станет бить током всякий раз как я вздумаю вести себя подобным образом», — мрачно подумал Снейп.       — Мы можем поговорить о том, что нашли в твоем доме или отложим до светлого времени суток? — аккуратно спросила девушка.       — Можем, — выдохнув, кивнул Снейп.       Несмотря на мерзкое чувство внутри, Северус был благодарен за продолжение разговора. Гнев окончательно сменился горечью пополам с усталостью. Теперь хотелось поскорее избавиться от догадок, услышать мнение со стороны и либо убедиться в собственной правоте, либо с облегчением вздохнуть, когда предположения будут опровергнуты. Он отчаянно желал разобраться со всеми непонятками, убедиться, что это не бред воспаленного сознания и он, Северус Снейп, не сошел с ума.       — «Слишком много событий, разговоров и нервов на одни выходные. Слишком много…» — устало подумал он, давя тяжелый вздох.       — Северус, а твоя мать могла… Ну скажем, поить чем-то своего мужа? — осторожно спросила Анна-Луиза, ощутив, что собеседник ищет, с какого боку подступиться к началу разговора. — Меня сильно настораживает, что он был привязан к алкоголю, а она, будучи волшебницей, ничего не делала с этим. Об этом же пишет… хм… ну ты понял кто.       — В том и дело, что по всей видимости так и было, — кивнул Снейп. К горлу подкатил ком. — «Когда к догадкам независимо друг от друга приходят двое, это перестает быть догадками».       Он оттолкнулся от подоконника и прошелся вперед-назад по комнате. Беспокойные мысли вновь кружились в голове, не давая стоять на месте. Поймав себя на бестолковых метаниях, Северус опустился на край постели и склонился вперед, крепко сцепив пальцы.       — Большинство приворотных зелий крайне токсичны и действуют лишь краткое время. Поить ими человека, уж тем более маггла, регулярно несколько лет подряд — чистое сумасшествие. К тому же это запрещено. Подобное преступление строго карается министерством. Любые действия, подавляющие волю человека, обеспечивают волшебнику путевку в Азкабан наравне с применением Империуса. Если, конечно, инцидент был доказан и повлек за собой трагические последствия.       — Здесь должно быть «но», — внимательно глядя на мужа, произнесла Анна-Луиза.       — Есть приворотные зелья длительного действия. Есть и те, которые допустимо давать человеку больше одного раза подряд, — кивнул Северус. Он сидел сосредоточенно глядя в пол, будто боялся, что, посмотрев на жену, прочтет подтверждение своей теории раньше, чем закончит ее излагать. — И разумеется, все они запрещены законом. По ним нет достаточных описаний и испытаний. Рецепты, как правило, хранятся в единственном экземпляре где-то в частных библиотеках или вовсе в министерстве под замком и охраной. Это уж не говоря о том, что список ингредиентов и способ приготовления заставят встать дыбом даже благословенные усы Мерлина. Но сложности стоят того. Зелье надежно привязывает объект воздыхания к тому, кто применяет это варево.       — В чем подвох? — настороженно спросила Анна-Луиза. — Даже со всеми сложностями производства выходит уж больно привлекательно. Будь такие зелья хоть тысячу раз запрещены, их все равно использовали бы налево и направо. Если не для завоевания принца на белом коне, то хоть для того, чтобы не допустить разводов. Да для этих целей министерство само бы выдавало подобные склянки! Кому нужны длинные муторные процессы по разделу имущества, если есть возможность выпить микстуру и счастливо жить дальше?       — Начнем с того, что это до чертей дорого, — кивнул Снейп. — При чем на каждом этапе: от ингредиентов до жалования мастеру. Людей, способных сварить или достать нечто подобное можно пересчитать по пальцам. А сейчас, после двух войн — тем более. Но даже если допустить, что моя мать спустила на отраву все имеющиеся деньги, такие чары — палка о двух концах. Настолько сильные любовные зелья варят с участием человеческой крови. Магия взаимно привязывает людей друг к другу. Ни один из них не может уйти от другого по своей воле, пока не кончится срок действия зелья. Люди делят на двоих все: от радости до безумия.       — Хорошо все же, что они запрещены, — сглотнув, нервно хмыкнула Анна-Луиза. Она уже поняла, куда клонит ее муж, и от того вскрывшееся прошлое выглядело еще более жутким. — Но ведь такие составы наверняка нужно давать регулярно. Ни одно зелье не может действовать тринадцать лет подряд.       — Конечно не может, — фыркнул Снейп. — Скорее всего, она поила отца по капле. Не знаю, что там точно было за зелье, но подобная дрянь обычно вызывает привыкание и обладает вагоном побочных действий. Среди них могут быть и раздражительность, и вспышки ярости, и непринятие вытрезвляющих зелий, и необратимые изменения личности. Эти зелья слишком редки и мало изучены, чтобы судить: что в поведении моего отца было эффектом отравы, а что — его собственные пороки. С поправкой на то, что применялось все это хозяйство на маггле, я вообще удивлен, сколь долгое время он протянул. Обычные люди ведь физически гораздо слабее волшебников. Драккл с ним, что у Тобиаса Снейпа поехала крыша. Он вообще должен был сдохнуть от разрыва сердца, когда мне исполнилось года два! Но гад оказался на удивление крепким.       — Погоди, но как тогда вышло, что он ушел? — нахмурилась Анна-Луиза. — Если ты говоришь, что подобное варево сродни наркотику для двоих, то и твоя мама не могла просто взять и прекратить подмешивать зелье. Ей ведь тоже прилетал по голове откат магии. То есть, хоть и не по своей воле, но она все это время любила твоего отца.       — А это самое интересное, — Снейп осклабился так, что девушка невольно поежилась. — Эйлин Принц при всех своих странностях не была дурой. Думаю, изначально она рассчитывала, что счастливо проживет с приличным человеком пару-тройку лет. Эффект любовного зелья на этот период скрасит тот факт, что все происходящее — обыкновенный фарс и принуждение. Но это не важно, ведь результат будет того стоить: она останется молодой вдовой, в идеале — бездетной и с наследством, пусть и небольшим. Ее будут все жалеть и утешать, за это время ненавистный чистокровный жених, которого выбрал отец, успеет связать себя с кем-то другим. А Эйлин Принц, склонив голову, после этого живенько вернется в отчий дом, вымолит прощение и спокойно выйдет замуж за кого-нибудь другого. Ведь если уж смогла ужиться с магглом, чистокровные снобы будут на зубок. Вот только расчет ее подвел. Тобиас Снейп оказался крепким орешком даже по меркам волшебников. Тринадцать лет. Ну надо же…       — И все же я не понимаю, почему именно во время твоего первого года в Хогвартсе она прекратила давать зелье, — по-прежнему хмурясь, сказала Анна-Луиза.       — Думаю, оно банально кончилось. А на новое у нее не было денег, — потерев лоб, со вздохом произнес Северус.       — Ты правда считаешь, что она действовала с таким жестким расчетом? Сознательно готова была свести в могилу человека только ради того чтобы сбежать от свадьбы? — удивленно приподняла брови девушка. — Мне кажется, будь она настолько холодной и прагматичной, то нашла бы, как получше организовать свой быт. Все это больше в духе Беллатрисы Лестрейндж.       — Нет, конечно я утрирую, — качнул головой мастер зелий. — Скорее всего она торопилась. Дата первого письма от Аманды Принц — это чуть позже выпускных экзаменов ЖАБА. Мать бежала как от огня. Не удивлюсь, если это было как в дурной легенде: «Раз принцесса не хочет замуж по указке отца, то выйдет замуж за первого встречного». Да и насколько я помню, она была крайне мягким, человеком. Удивительно, как умудрилась на слизерин попасть.       — Только не вздумай растить в себе ненависть еще и к ней, — уловив опасные нотки в голосе мужа, с укором сказала Анна-Луиза. — Я не представляю, какие такие отношения должны быть внутри семьи, чтобы вынудить девушку в восемнадцать лет сбежать из дома и выйти замуж за первого, кто по неосторожности выпьет приворотное зелье. Я так поняла, Эйлин неплохо ладила с матерью, но порядок домостроя ей был совсем не по душе. К тому же, у меня не поворачивается язык осуждать ее, учитывая обстоятельства нашего собственного брака, — опередив возмущение Снейпа, добавила она.       — Ей в затылок не дышали ни пожиратели, ни Темный Лорд. А тебе в отличие от нее хватило мозгов не использовать сомнительные запрещенные составы. Даже при том, что в твоем распоряжении были древний змей-маледиктус, учитель-некромант, начальник польского аврората и дом, битком набитый черномагическими знаниями, — недовольно проворчал Северус, отворачиваясь. — Я вообще можно сказать легко отделался по сравнению с тем, что теоретически было в твоей власти.       — Окажись на твоем месте кто-то другой, и одному Мерлину известно, на что я пошла бы, чтобы спасти своего ребенка или вовсе избежать брака, — сухо ответила Анна-Луиза.       Зельевар поднял на жену глаза. Он ожидал увидеть лукавую усмешку, однако лицо девушки оставалось убийственно спокойным. В неверном свете луны зельевару показалось, что губы дрогнули в печальной улыбке, но наваждение быстро улетучилось. Северус все старался переварить последнюю фразу Анны-Луизы, но голова, перегруженная событиями, отчаянно отказывалась соображать. Скрытый смысл сказанного казался слишком простым и одновременно невероятным, чтобы просто взять и порадоваться.       В полумраке комнаты раздалось шуршание. Девушка соскользнула с подоконника, пересекла комнату и опустилась на постель рядом с зельеваром. Северус пошевелился, выпрямился и, протянув руку, обнял ее, привлекая ближе. Они сидели, молча глядя в светящийся портал окна, где в чернильном небе висела растущая Луна. Минуты в темноте медленно перетекали, растягивались. Не ясно было, где кончается одна и начинается другая.       — Зачем ты вообще затеял все это? — наконец тихо спросила Анна-Луиза. — Тем более сейчас, когда и без того нервы на пределе.       — Не бывает лучшего времени для чего-то. Все происходит, когда этого совсем не ждешь, — уклончиво ответил Снейп.       — Северус, если ты не хочешь говорить правду — скажи об этом прямо. Не нужно делать из меня дурочку, — хмуро отозвалась мисс Лисс.       — Все мое детство я слушал рассказы матери о том, что буду учиться в школе Хогвартс, где полно магии, волшебных секретов и загадок. Где преподаватели — строгие, но справедливые и добрые. Где студенты ходят в одинаковой форме и никто не смотрит, как ты одет, ведь мозги ценятся выше цвета мантии. Где никто никого не бьет, где факультет становится твоей семьей, и все стоят друг за друга. А поступив, я узнал, что мать о многом умолчала. Например о том, что есть грязнокровки и чистокровные. Курса с третьего я как одержимый разыскивал в перечнях мертвых родов и фамилий свою собственную, но очень быстро понял, что мой отец был всего лишь недоразумением, которое только и могло, что напиваться и ненавидеть все живое. Он был просто бесполезным магглом. Тогда я стал искать фамилию матери. Вот она как раз была чистокровной волшебницей. В каких-то документах я нашел имя Роберта Принца. Исходя из даты рождения подумал, что это мой двоюродный дед, ведь будь иначе, мать наверняка говорила бы о нем раньше. Спросил у нее в письме — кто это? И она солгала. Сказала, что это дальний родственник, и он давно мертв.       В последнее время мне все чаще напоминают, кто я есть на самом деле. Так что захотелось наконец узнать, так ли они правы.       Анна-Луиза слушала его, хмурясь. Наконец она пошевелилась и, придвинувшись к мужу чуть ближе, обняла в ответ и положила голову на его плечо.       — Храни свои секреты, Северус Снейп, — вздохнув, тихо сказала она. — Только не забывай, что живешь не на необитаемом острове, и дома тебя всегда ждут.       Снейп покрепче притянул ее к себе, коснулся губами лба и, прикрыв глаза, успокаивающе качнулся вперед-назад. Молчание темной комнаты было уютным. Хотелось поставить время на паузу, чтобы никуда не торопиться, вечно сидеть вот так, чувствуя рядом тепло другого тела.       — Аманда Принц не оставляла нас до последнего. А я ведь и не догадывался, — хмыкнул Северус. Анна-Луиза подняла голову, ожидая продолжения. — Первые два курса я отходил в мантиях матери. Потом плечи стали гораздо шире чем у нее в моем возрасте, и нам пришлось оформлять специальную стипендию, проходить комиссии, чтобы доказать отсутствие денег. После этого мантии мы покупали в магазине подержанных вещей. Они были серые и вытянутые. А те, первые, были почти как новые. Откуда им было взяться, если мать сбежала из дома сразу как закончила Хогвартс? Уж не стала бы она брать с собой комплект своих первых школьных мантий. Учебники, кстати, тоже почти все были из тех что покупали матери. Сомневаюсь, что в силах Аманды было помогать деньгами. Это было слишком рискованно, учитывая настрой ее мужа. Но похоже, что она отсылала вещи и книги в любой удобный момент. И успела отправить почти все до того как я пошел в Хогвартс.       — Выходит, Аманда умерла примерно в то время, когда ушел твой отец? — тихо спросила Анна-Луиза.       — Отец ушел в октябре. Аманда умерла под Рождество, судя по письмам. Я все гадал, как Эйлин могла столько месяцев убиваться по человеку, который колотил ее. А теперь понятно, что она оплакивала не мужа, а мать, — не отрывая взгляда от окна, проговорил Снейп.       Он снова замер, рассматривая темнеющую пустоту ночи. Девушка под его левой рукой сглотнула и плотнее прижалась к боку.       — «Ну вот, Нюниус. Теперь не только ты один знаешь, кто ты есть на самом деле. Луиза тоже в курсе. У тебя впереди занимательный марафон по проверке собственных нервов и обучению доверию. Ведь зная тебя, можно заключить, что ты станешь пытаться контролировать каждый разговор, в котором жена может сболтнуть лишнего. Учитывая круг ее общения — будет проще совсем заклеить ей рот», — сумрачно подумал зельевар, но поспешил отогнать от себя навязчивые беспокойные мысли. Слишком хорош был момент. Слишком долго глава школы чародейства ждал, случая, чтобы хоть на пять минут снять с себя тяжеленную броню.       Неполная Луна почти скрылась за правым краем оконной рамы, когда Снейп наконец пошевелился.       — Кстати, что за заклинание это было в кабинете? — спросил он, ощущая потребность сменить тему разговора. — Я думал, на картинах работают только сонные чары. Их даже магический огонь не берет. Я пробовал.       — О, это одна из странностей польского магического образования. Заклятие образует микровихрь, который выметает указанный объект из помещения. Обычно применяется для выметания пыли в форточку. По какой-то неведомой причине это у нас проходят курсе так на третьем. Не думала, что когда-то мне это пригодится. И уж тем более, что сработает на портрете, но результат превзошел ожидания, — принимая смену темы, отозвалась Анна-Луиза.       — Напиши мне потом формулу, — хмыкнул Северус и поднялся на ноги.       — Зачем? Мне казалось, ты хочешь избавиться от портрета совсем, — удивленно приподняв брови, спросила девушка.       — Это было бы слишком. А вот периодически выметать великого Альбуса Дамблдора с холста как назойливую муху — это уже гораздо интереснее, — расплылся в мстительной усмешке глава чародейства.       Размышления о реванше с портретом величайшего директора Хогвартса прервал шум, доносящийся из кабинета.       — Это за тобой? — кивнув на дверь спросил Снейп.       — Не должны, — обеспокоенно ответила Анна-Луиза, поднимаясь следом. — Я пришла сразу, как детей уложили спать на ночь. Винки сказала, что покормит их сама, если они проснутся.       — Кхем, директор, к вам посетитель, — деликатно кашлянув, сказали откуда-то с левой стороны.       Северус обернулся и увидел в тени на стене небольшой портрет. В раме, деликатно прикрыв ладонью глаза, стояла Дорис Пеннивезер — одна из бывших директрис.       — Кого принесло? — недовольно проворчал Снейп. — Да уберите вы руку. Здесь все одеты.       — Ох ну слава Мерлину! — с явным облегчением выдохнула профессор Пеннивезер. Она быстро убрала с лица руку и принялась обшаривать взглядом комнату, будто рассчитывая найти свежий повод для сплетен.       — Ну так кто там? И что ему нужно? — хмуро напомнил о себе мастер зелий.       — Это профессор Люпин, сэр. Говорит, у него срочное дело по поводу учеников, — ответила старуха, несколько разочарованная густым мраком комнаты, в котором было толком ничего не разобрать.       — Интересно что ему понадобилось в такое время? — проворчал Северус. — «Неужели застукал целующихся Грейнджер с Поттером и теперь не знает, как пережить эту психологическую травму?»