Последний в роду

Сон Северуса Снейпа был нагло прерван странными звуками. Он нехотя открыл глаза, уперевшись взглядом в расположенное прямо напротив кровати окно. Где-то вдали послышались приглушенные раскаты грома и совсем скоро серое небо располосовали тысячи ленточек молний, словно острые зубья, врезающиеся в непроглядную мглу и освещающие зависнувшие над деревней тучи. Те, в свою очередь, выливали на землю, казалось, тонну воды, заставляя всех людей, за исключением редкостных идиотов, лишенных всякого чувства самосохранения, сидеть дома и даже не думать выходить. На это представление, показанное самой природой, можно было смотреть вечно, пока не услышишь новый грохот, раздавшийся откуда-то с небес, будто там происходил неравный бой между ярким августовским солнцем и безжалостными тучами, стремящимися поглотить маленькую деревушку. Судя по тому, что ливень, все же иногда прерывающийся на обычный дождь, не заканчивался уже несколько дней, можно было сказать, что настоящего лета это место так и не увидит. Уже немного проснувшись, Северус услышал чье-то испуганное лопотание и характерный звук, будто кто-то стучал чем-то об пол. Повернув голову в противоположную от окна сторону, он увидел нескольких домовиков, смотревших на него глазами, полных ужаса. Если бы они уже не «наказывали» себя, то Северус бы сам их приложил обо что-нибудь за такое пробуждение. Бедный эльф, на которого был устремлен недовольный взгляд Принца, тер голову, очевидно после того, как стукнулся ею о деревянный паркет в его комнате. Наконец, видимо, самый смелый из них, одетый в черное, с вышитым гербом рода в углу, полотенце, вышел вперёд: — С добрым утром, Хозяин. Глупый негодный Тилли не хотел разбудить Хозяина, но менор практически опустошен, он не пускает нас во все помещения для уборки. — Успокойся и перестань портить пол, — недовольно проговорил Северус, потому что часы, стоявшие на тумбочке, показывали 5:04 вместе привычных 6:30. — Приготовь лучше завтрак. Я скоро спущусь, — он встал с постели, на которой вполне мог проваляться часа полтора, и отправился в ванную. После на редкость невкусного, как показалось Северусу, завтрака, он наконец вызвал уже второго знакомого ему домовика — Тилли — чтобы уже поподробнее расспросить, что за такой загадочный ритуал, про непонятный феномен поместья. — Тилли! — эльф с негромким хлопком тут же появился возле него. — Что за срочность? — он внимательно посмотрел на несчастное существо, которое уже принялось выкручивать свои и так огромные уши. — Дом ветшает день ото дня, Хозяин. Его срочно нужно напитать магией. Нужно провести специальный ритуал на Родовом камне и тогда особняк примет Хозяина сэра полностью, — пропищал вышеназванный домовик, видимо, страдая из-за того, что не сообщил это Хозяину раньше. — Дому нужна ваша сила. Она может передаваться кровью и слезами, — Северус задумался над его словами, пока тот продолжал: — Лучше, конечно, кровь, она содержит всю информацию о маге, — несмело предложил Тилли и преданно уставился на мужчину огромными голубыми глазами. — Хм, в Ритуальном зале мне еще не доводилось бывать… — задумчиво произнес Принц. — Тилли знает! Тилли все покажет Хозяину! — радостно воскликнул эльф и схватил его за руку, перемещая прямо туда. Помещение, в котором располагался камень Рода, выглядело впечатляюще: большой Зал, на стенах дорогие фрески с изображениями богов, а пол уложен ударопрочным мрамором. Потолок также был богато расписан. Кого там только не было изображено: кентавры, люди, боги, прячущие свои лица за масками… Разумеется, Северус давно знал, что в древности маги обладали собственной верой, но такого своеобразного храма он не видел никогда в жизни. Посреди зала на пьедестале стоял огромный камень. По высоте он доставал Северусу до пояса, а по длине был больше его роста. Следуя указаниям домовика, мужчина подошел и лег на него, предварительно избавившись от одежды. Камень обжег спину холодом, от чего он невольно поморщился. Как только Тилли понял, что хозяин улёгся, то сделал два симметричных разреза на его запястьях ножом. Но только если бы это был обычный нож… Красивая ручка из ясеня, а клинок — холодная сталь, блестящая в свете тысяч свечей. Северус зашипел от накатившей боли. Казалось, что его кровь, силу, а вместе с ними и жизнь высасывают два дементора… Но всё прекратилось также внезапно, как и началось. Принц тяжело дышал, пытаясь сохранять своё хладнокровие, но руки, обагрённые собственной кровью, не давали покоя, пульсируя необычайно сильно. Домовик тут же вручил Северусу Кроветворное зелье, спасая его от неприятных ощущений. Выпив его, Северус, пошатываясь от жуткой слабости, направился к себе в комнату, где повалился на кровать, намереваясь проспать хотя бы до девяти утра. Перед тем, как провалиться в сон, на ум пришла мысль о том, что даже у Воландеморта службе он так не уставал.

***

Проснувшись во второй раз, Северус огляделся. Перед глазами всё почему-то было мутно, а тело казалось неподъёмным, как во время болезни. В голове не было ни одной мысли, что казалось странным, ведь такое с ним происходило впервые. Но он не смог хорошенько обдумать то, что, возможно, всё дело в проснувшемся наследии, помноженном на принятие Менора, как им овладел нечеловеческий инстинкт охотника, и мужчина, ощутив какой-то первобытный животный голод, огляделся вокруг себя, стараясь обнаружить "жертву". Тут посреди комнаты с хлопком появился эльф, и Северус внезапно понял, что вот перед ним его лекарство: кровь в жилах маленького ушастого существа. Из положения лежа, за секунду перетекая в стойку, используя обострившуюся ловкость, он, словно изголодавшийся тигр, набросился на эльфа. Однако, добыча оказалась не промах, и уже через несколько мгновений Северус был спелёнат и уложен обратно на постель. От такой наглости предполагаемой пищи неудавшийся охотник слегка растерялся, а домовик, тем временем, щёлкнул пальцами, и на мужчину вылилось целое ведро холодной воды. Это немного отрезвило его разум, позволяя прийти в себя. — Ч-что со мной произошло? — хриплым голосом спросил Северус. — Хозяин не может так долго питаться человеческой пищей, Хозяину нужна кровь. Без нее Хозяин не сможет выжить, — поведал уже знакомый ему Динки. Северус немного поморщился при упоминании крови и, рассудив, что сегодняшний завтрак ему придется "добывать" самому, поплелся в ванную.

***

С неба накрапывал дождик, а Северус брел по мокрому лесу и, про себя, благодарил предусмотрительных домовиков за то, что они напомнили ему о водоотталкивающем заклятии. Конечно, он мог до него додуматься и сам, но сейчас его мысли занимала лишь жажда. Настоящий животный голод, требующий немедленного утоления, и поэтому мужчина, как был, в черной шелковой мантии и туфлях, шел на так называемую охоту. Хотя, по сути, оно так и было, но Северусу пока не хотелось признавать этого. Ведь если он посчитает варварское убийство животных охотой, то признается сам себе, что он — порождение ночи, исчадие ада, упырь, как его любили называть студенты, или просто — вампир. После не таких уж и долгих раздумий он решил, что пока не готов перегрызать людям глотки и вполне может обойтись и обычной кровью животных, хоть и эта идея поначалу была крайне непривлекательной. Благо, рядом с особняком находился на вид довольно подходящий для обитания разных млекопитающих лес, и Северус, особо не раздумывая, отправлялся сейчас туда. Мужчина шел по мокрой от продолжительного дождя земле, иногда наступая в слизкую грязь, и если бы не заклятие, то он давно уже полностью был бы покрыт ею и его можно было бы смело выставлять на показ в музей глиняных фигур. Северус пробирался сквозь густые мокрые ветки, стараясь учуять своим обострившимся нюхом хоть какого-нибудь животного. Лес, казалось, вымер. Еще через пять минут шатания через почти непроглядный туман и уже отчаявшись найти здесь хоть самого маленького кролика, ему, наконец, повезло: он увидел молодого красивого оленя с ветвистыми рогами, который как ни в чем не бывало прогуливался на полянке. Почему-то в памяти сразу всплыл образ Джеймса Поттера, и его охватила ярость напополам с той же жаждой. Рванувшись к грациозному зверю, Принц повалил его на землю и оседлал, склонившись к такой соблазнительной шее и, зафиксировав голову, представляя, что это и есть его враг детства, выпустил острые клыки, кусая тут же ослабевшее, под влиянием вампирской слюны, животное.

***

Олень стоял посреди поляны, залитой дождем, склонившись перед маленьким островком травы. Вдруг, не успев поднять голову на непонятный шорох, он ощутил почти незаметный толчок и внезапную боль. Жгучая, ужасная и нетерпеливая боль. Олень упал, не способный даже стоять в таком положении. Возле него появился кто-то. Хищник, невиданный до этого момента. Сильной хваткой он приподнял шею, что сдавливало дыхание. Задыхаясь, он увидел острые, как лезвия клыки — орудие убийства, порвавшее его тело как ножницы мокрую бумагу. Он чувствовал, как они безжалостно вонзаются в его мягкую кожу шеи, заставляя ее рваться. Резкий захват. Боль внутри начала ныть ещё больше, а его дыхание участилось. Вой. Это агония. Олень ощутил, как понемногу теряет связь с реальностью из-за этой всепоглощающей боли. У него тут же потемнело в глазах, над веками как будто взорвался смертельный фейерверк, разлетаясь острыми осколками, впивающимися, казалось, во все его тело. Но тут… Боль понемногу стала отступать и на смену ей пришли блаженство и необычайная легкость. Осколки вмиг превратились в легких бабочек, порхающих в животе. Ничего больше не чувствовалось, кроме легкого покалывания в районе шеи и ощущения полной правильности происходящего. Он даже не понимал, откуда у него это ощущение, но хотелось поддаться ему, пойти на зов неизвестности, так манящей спокойствием. В голове промелькнула последняя мысль, что не стоило в такой туманный день идти за едой и измученную бездыханную тушку оленя наконец перестала пробивать крупная дрожь. Было видно, как ее постепенно оставляла жизнь, вытекая вместе с алой жидкостью прямо в рот вампира.

***

Сделав первый глоток, Северус ощутил на языке густую горячую жидкость и полностью растворился в этом моменте, давая волю древним инстинктам. Кровь была воистину хороша на вкус. Как кофе со специями: соленая, пряная и оставляющая приятное послевкусие. По телу будто разливалась сама энергия и живительная сила, а в голове шумело. Ее, казалось, можно было пить вечно, но, почувствовав, что уже достаточно насытился, Северус отстранился от уже мертвого животного. Конечно, вышло, мягко говоря, не очень, но, как известно, с первого раза ни у кого не получается идеально. Проследив за тем, как втягиваются клыки, он позвал Тилли и отдал ему приказ приготовить оленя на обед, а затем медленным шагом пошел к величавому Менору. Разумом он понимал, что действует неправильно, но новообретенные инстинкты хищника убеждали, что все в порядке. Морально это было очень тяжело: знать, что причиняешь намеренный вред ни в чем не повинному животному, да и еще таким жестоким способом, и никак не суметь это остановить. Он видел, как олень бился в предсмертных конвульсиях, борясь за жизнь. Это ему напомнило пытки у Темного Лорда, когда жертвы, по другому и не скажешь, кричали от пущенного в них Круцио, а потом были живьем съедены Нагайной. Такое было сложно вынести. С другой стороны, были физические инстинкты вампира: ощущение полной власти над живым существом, осознание, что вот оно, совершенно беззащитное создание под твоими клыками и стоит только сомкнуть челюсть… Еще было невероятное чувство сытости, проходившей с каждым глотком крови и этому он не мог сопротивляться.

***

После «кровавого обеда» Северус направился в картинную галерею. Это был длинный коридор. Со стен на него смотрели Принцы. Они были изображены в самых разных позах и условиях: сидели на коне, танцевали, участвовали в переговорах, но все они теперь враждебно смотрели на Северуса, пока он шел вдоль них. Еще в самом начале он понял, что, идя в том направлении, он перемещается к портретам более поздних времен. И действительно, пышные платья сменялись облегающими, бакенбарды исчезли без следа, однако галерея всё не заканчивалась. Наконец, впереди забрезжил свет, и мужчина вышел к огромному витражному окну. С правой стороны от него висела огромная картина в полный рост, на которой, если верить надписи, был изображен дед Северуса, Оскар Амадей Принц. Однако в настоящее время портрет пустовал, потому что на холсте были видны лишь большое кресло возле шкафа с книгами. С левой стороны от окна также висела небольшая картина, где была изображена красивая женщина с черными волосами без единой седой пряди. Она с царственным видом восседала на кресле, подозрительно похожем на трон и холодным взглядом ярко-алых смотрела на родственника. — Леди Изабелла, — Северус вежливо кивнул, она едва наклонила голову. — Мое имя Северус Снейп, а теперь уже Принц, — он трансфигурировал себе кресло не хуже, чем у женщины, и сел. — Здравствуй, Северус, ну и имечко же тебе выбрала сестрица! — тот лишь пожал плечами, не сводя пристального взгляда с собеседницы. — Задавай вопросы, я постараюсь на них ответить. — Начнем с того, почему вы назначили меня своим наследником? — не обращая внимания на резкие слова, мужчина сразу перешёл к делу. — Ты чрезмерно прямолинеен, впрочем, что уж там говорить, какое воспитание можно получить в трущобах, если отец и мать алкоголики, а сам ты не умеешь ничего, только огрызаться, — женщина ядовито усмехнулась, а Северус начал понемногу понимать, почему коллеги и студенты так не любили его и его уроки. Впрочем, терпеть намеки он не стал, встал, развеял кресло и неспешным шагом пошел прочь из галереи. — И куда это ты, позволь спросить пошел? Сбегаешь? Значит, моя сестрёнка родила труса? После этих слов Северус развернулся, за секунду оказался у картины и приставил палочку к ее нарисованному горлу: — Не смей называть меня трусом! – свирепо прорычал он. — Убери свою палку, — спокойно сказала Изабелла. Да и правильно, чего ей бояться, ведь магия на нее больше не действует, там, за картиной, свой мир со своими законами. — А теперь спокойно поговорим. Северус поднял бровь, выражая сомнение в возможной адекватной беседе с этой леди, а затем снова наколдовал кресло и опустился в него. — Я училась в Шармбатоне, а потому была далека от сестры во всех смыслах. Ей присылали многочисленные предложения помолвки, она всем отказывала. Впрочем, родители были не против, они хотели, чтобы у их дочерей все было самое лучшее, но когда вместо богатого жениха сестра представила им нищего парня, да ещё и магла… Они совсем обезумели. Отец прогнал их, а затем заперся в своем кабинете и не выходил три дня. Мы с матерью боялись, что он покончит жизнь самоубийством, но, к счастью, обошлось. Я вышла замуж не по любви, хоть мы с мужем и уважали друг друга. Одна из дочерей все-таки оправдала ожидания родителей, — она горько усмехнулась, а потом помрачнела. — Он умер через пять лет. Несчастный случай на охоте. Мать умерла ещё до этого, а отец… Он сошел с ума от горя. Потом я вышла замуж ещё раз, но детей не было. А тут все вдруг заговорили про тебя, и только услышав фамилию, я сразу поняла, что это проявился твой родовой дар к зельям, более не ограниченный кровосмешением. Вот и написала завещание в твою пользу. Скажешь, была не права? — Не смею интерпретировать таким образом ваш поступок, леди Изабелла. Как я понимаю, вы являетесь вампиром? — задал следующий интересовавший его вопрос, Северус. — Да. На красные глаза не смотри, это особенность портретов, а в остальном… Долгая жизнь при условии обретения партнёра, вечная красота и сила, скорость. Да, кстати, ты уже нашел своего партнёра? — она внимательно посмотрела на него, будто пытаясь прочесть мысли. Если бы он не знал, что портреты не могут владеть легилименцией, то насторожился бы. — Нет, я даже не очень понимаю, о чем вы говорите, — некоторые свои предположения Принц предпочел оставить при себе, пока не убедится в их правдивости. — Да лишь о том, Северус, что в ближайшие несколько лет тебе нужно будет найти свою любовь, — потеряв к нему видимый интерес, продолжила леди. — Лучше, разумеется, чтобы она была взаимной. Тогда тебе будут открыты лучшие стороны нашей расы. Если же не встретишь никого через пять лет, пуф, ты испаришься от одного луча солнца, коснувшегося твоей кожи. — А моя мать… – пораженный своей догадкой, спросил мужчина. — Нет, что ты, — она махнула рукой, — до назначенного ритуала был ещё почти год, она была смертной, хотя ее самоотверженная любовь к человеку не ее круга действительно наводит на мысли, – успокоила его дама. — Благодарю за беседу, леди Изабелла. Мне нужно обдумать все сказанное вами. — Северус встал, кивнул портрету и ушел из галереи.

***

Ранним вечером, когда солнце еще даже и не думало прятаться за горизонтом, заканчивая день, Северус по привычке, устоявшейся за этот месяц, что он жил в Принц-Меноре, сидел в малой гостиной в довольно удобном кресле, так похожим на то, что у него было в прошлом доме, и наслаждался видом потрескивающих дров в камине, когда в чуть приоткрытое окно постучала сова. Оторвавшись от созерцания пламени, завораживающее охватывающего деревянные поленья, Принц с сожалением встал с кресла и неспеша подошел к окну, расположенном напротив камина. Невзрачная сипуха, увидев его, нетерпеливо ухнула и протянула лапку с письмом. Отвязав послание, Северус, будучи в благоприятном настроении, впустил сову внутрь и та, немного покружив по комнате, с наслаждением уселась на спинку кресла и принялась чистить перья. Хмыкнув, мужчина развернул скатанный в трубочку и аккуратно перевязанный бечевкой лист пергамента и принялся читать. ‹ Уважаемый мистер Снейп, Мы крайне благодарны вашей неоценимой поддержке в битве с Волан-де-Мортом и хотели бы лично выразить Вам свою признательность. Поэтому просим вас прибыть утром тридцать первого августа в Хогвартс. В 8:20 состоится собрание в кабинете директора. С уважением, заместитель директора — Минерва МакГонагалл ›. Закончив читать, Северус в возмущении взглянул на почтальона — сову, которая уже прекратила чистку и теперь внимательно следила за ним, и принялся нервно прохаживаться взад-вперед по гостиной. Значит, он должен будет бросить все только начинающие налаживаться дела рода и в срочном порядке явиться в Хогвартс, чтобы в очередной раз выслушать благодарственные слащавые речи?! С какого это перепугу?! Будто в знак согласия на его мысли, сипуха ухнула и немного неуклюже переступила лапками, удобнее устраиваясь на кожаном кресле. Проследив за ее действиями, Северус усмехнулся и остановился посреди комнаты, гипнотизируя взглядом всё ещё горящий камин. «Но с другой стороны, это довольно странно. С чего бы старой кошке приглашать меня (!) в Хогвартс? Должно быть для этого есть веская причина, иначе бы мне никто и не писал. Конечно, возможно, это еще одна уловка Альбуса, для того чтобы сделать меня преподавателем, но в таком случае я откажусь. Надо же еще с наследством разобраться, в конце концов! — он сел в кресло, игнорируя встрепенувшуюся сову. — В любом случае, если я собираюсь в столь людное место, то мне нужно усиленно потренировать маскировку и придумать правдоподобную версию моей так внезапно улучшившейся внешности». Начеркав на подвернувшемся под руку пергаменте строки о том, чтоб его все-таки ждали в сентябре, он привязал его к лапе уже заскучавшей совы и отправил ее обратно.

***

«Судя по «вежливому и ненавязчивому» приглашению Минервы я обязательно должен быть в Хогвартсе к нашествию первокурсников, — Северус спускался по каменным ступеням в подвал Менора. — Странно, что меня раньше не предупредили, ведь осталось не так много времени на подготовку. В основном моральную. Учитывая последние события, помимо настроя на постоянный галдеж туполобых студентов и дюжины взрывающихся котлов, мне еще нужно будет как можно лучше скрывать свою сущность… И это надо делать в совершенстве уже через три дня, — он открыл дверь лаборатории и принялся варить зелья на заказ, все-таки это занятие здорово его успокаивало. — Что ж, хорошо, что я уже более-менее справляюсь с маскировочными чарами и перемещением, все-таки оно очень похоже на аппарацию, а вот с моим специфичным питанием нужно что-то сделать, — задумчиво бросив в котел крысиный хвост, Северус убавил огонь под ним. — Как я понял, для этого могут сгодиться и животные, но рано или поздно мне придется перейти на кровь людей… магов, и уже будет сложнее, — пока зелье мерно кипело, он нарезал листья эвкалипта и, находясь в своих мыслях, слишком резко занёс нож, полоснув лезвием прямо по пальцам. Охнув от неожиданной резкой боли, Северус инстинктивно зажал место пореза, шипя от неприятных ощущений. Он уже потянулся к стоящему на полке заживляющему, как увидел, что ранка затягивается сама собой и на ее месте ничего не остается, кроме белой кожи. — Регенерация… — пораженно выдохнул он. «Точно, как я мог забыть… Что ж, тогда еще плюс один к изученным способностям. Это может пригодиться в варке зелий и в бою…» Немного отвлекаясь на это открытие, Северус на какое-то время забыл про свои мрачные мысли и уже со светлой головой доварил зелье, вычеркнув его из списка "Приготовить".

***

Следующий день начался на полчаса раньше обычного. Слабость, сопровождавшая Северуса весь предыдущий день, отступила. От прежней сонливости не осталось и следа. Сев на край кровати, он оглядел комнату. Перед ним была всё та же обстановка, что и раньше. Ничего не поменялось, значит, это не затянувшийся сон его больного воображения. Десять минут и он одет в привычные брюки и рубашку. Мантия ему была не нужна сегодня, ведь день предстоял долгий, а работа — упорная. В голове уже бушевал план: разобраться со своей силой и начать тренироваться. Шаг, ещё шаг, скрип двери… В библиотеке было тихо, как и полагается таким комнатам. Как же называлась та книга? Надо вспомнить… Снейп подошёл к невысокой столешнице и перелистнул пару страниц в старом каталоге, но тут же отвел взгляд на лежащую рядом книгу. Точно, он оставил её здесь после прошлой тренировки. – Гипноз, значит… — Северус в задумчивости погладил подбородок. — Ну хорошо. Мужчина сел в кресло, расстегнув пуговицы на рукавах рубашки, и принялся выполнять инструкции книги. Он говорил медленно, будто усыплял окружение, голос низким басом выходил из его груди. Не без ошибок, конечно. Тренировать скорость речи ему не пришлось, но вот интонацию и резонанс, которые ему не поддавались, пришлось дрессировать настолько, что под конец голос немного осип, что означало, что на сегодня хватит. В прошлый раз он не делал это упражнение так вдумчиво, но сейчас пропадал голос и потрескивала голова. Принц принялся за следующую способность. Проверить регенерацию? Но он видел уже её в действии: разрезы на запястьях зажили в считанные секунды. Тогда, стало быть, анимагия. Как её практикуют, Северус уже знал, хоть до этого момента у него не было большого опыта в этом деле. Он подозревал, что то удачное перевоплощение произошло из-за внезапного выброса магии, но все же попробовать еще раз стоит. Отдаваясь полностью инструкциям, мужчина лёг на пол и расслабился. Ноги покрылись мурашками от пробежавшего сквозняка. Северус ощутил, как приток крови идёт сверху вниз, останавливается в груди, потом вверх, снова в грудь и вниз… "Ощутить прилив крови, настроиться на перевоплощение…". Он сосредоточился на внутренней энергии. Внутри что-то дрогнуло, затем последовало ощущение небывалой свободы. Длинные руки заметно уменьшились и обратились в чёрные крылья, покрытые перьями, ноги — в лапы с цепкими когтями, а тело и голова стали такими маленькими, что всего его можно было спрятать в портфеле. Северус хорошо держался в теле ворона. Вот только заняться анимагией в помещении было не очень удачной затеей. Места маловато. Но Принц не упустил возможности взлететь на книжный шкаф и посидеть там минуты с две, а затем плавно спуститься вниз. Он учтёт это, будет тренироваться только на улице. Вскоре перья и клюв исчезли, лапы и крылья приняли человеческий вид. Пара секунд, Северус оклемался и уселся вновь в кресло. Он закрыл книгу, но всё также оставил её на столе. Ещё сгодится. А пока нужно поесть и приняться за сборы. Скоро ехать в Хогвартс: место потери спокойствия и личного пространства. Ему снова попытаются всучить Слизерин и поручат корпеть над котлами глупых студентов, которые не могут отличить корень полыни от полевой ромашки. Что ж, нужно очень постараться, чтобы убедить директора, что он не самый подходящий вариант, но что-то подсказывало ему, что это будет бесполезно.

***

Август, тридцать первое число. Прохлада в этот день была особенно сильна. Осень приближалась со скоростью света. Тихий хлопок, и в нескольких ярдах от величественного замка появляется тёмная фигура с чемоданом в руках. Северус быстрым шагом направился ко входу по траве, покрытой утренней росой, не боясь промочить ноги. Лёгким дуновением ветер донёс до его носа запах последнего летнего дня без происшествий, точнее, последнего утра без суеты и происшествий. Трава сменяется брусчаткой, а та и камнем, коим выложены коридоры и галереи Хогвартса. Утренний свет в последний раз прошёлся по капюшону чёрной мантии. Северусу уже было известно о вреде солнечного света: буквально за день до этого на коже появился большой ожог, полученный по неосторожности вчера днём, так что теперь он был предельно осторожен и старался избегать повторения этого инцидента. Подземелье и Слизеринская гостиная были сейчас наилучшим местом в замке — ни света, ни столпотворений, никого. Только скоро приедут студенты и покой нарушится, но такова школьная жизнь — ни минуты покоя. Зайдя в старый кабинет, пропахший насквозь порошком из ландыша и стружки осинового дерева, он уловил тот миг ожидания. Затишье перед бурей. Нужно было убедиться, что никто не заметит его изменений. Окинув взглядом кабинет, Северус убедился, что нет в этом помещении ни одного чёртового зеркала. Усмехнувшись сам себе, он, на всякий случай, обновил чары иллюзии и, кинув чемодан на кровать, сел рядом с ним. Просидев так с минуты две, буравя стенку убийственным взглядом, Принц встал и быстрым шагом направился к кабинету директора. Что-то ему подсказывало, что он тут надолго… Кстати говоря об этом любителе лимонных долек. Хитрого старика вовремя предупредили и тот смог инсценировать свою смерть на глазах у Пожирателей. Как потом всем поведал Альбус, у него был артефакт связи, который сработал мгновенно, перенося к нему Фоукса, который с легкостью защитил его от Авады и яркой вспышкой, обычно сопровождающей его гибель, помешал рассмотреть, что случилось со ним в действительности. Ведро наколдованного пепла и копия бузинной палочки убедили всех в его гибели. Никого и в самом деле тогда не удивило, что Фоукс решил погибнуть вместе со ним, якобы сжигая тело. А он тем временем с помощью порт-ключа скрылся в убежище и сам же теперь припеваючи проживает очередной десяток лет, руководя любой работой в школе. Живучий и везучий… Северус лично преподнёс информацию о предстоящем покушении на него, тем самым спасая ему жизнь. Сколько же возни было в тот учебный год… Лучше бы он и не помнил. Он вынырнул из своих своих раздумий только когда достиг горгульи, охранявшей вход в кабинет директора. Прошипев пароль, мужчина стал на ступень и в молчаливом ожидании поднялся наверх. Стук в дверь, затем знакомое «Да-да, войдите». Вместо привычных кивков приветствий, на него уставилось два десятка завороженных взглядов. И неудивительно. Вместо давно знакомого преподавателя зельеварения в его куцей мантии, в дверном проеме стояла его, прямо-таки, молодая копия. Подтянутое тело, никаких морщин и ни единого намёка на седину. Его можно было легко спутать с учеником, дай только ему форму и измени немного черты лица. Северус присел на стул, оставленный, верно, для него, и по привычке, положил ногу на ногу. — Северус, вы… Сильно похорошели… — отозвалась с соседнего ряда заместитель директора и по совместительству преподаватель трансфигурации, Минерва МакГонагал. — Вы… Это точно ВЫ? — Будьте уверены, я, — знакомым ровным тоном проговорил Северус. — В тот инцидент, если помните, в прошлом учебном году, после вашего спасения, — Снейп кивнул в сторону Дамблдора, — я получил укус Нагайны. Некоторое время я был на грани жизни и смерти, но взаимодействие яда с моей кровью сказалось именно таким образом, как мне потом объяснили колдомедики. Но это не то, ради чего мы все тут собирались, не так ли? — выжидательно выгнутая бровь дала понять, что мужчина больше не хочет говорить на эту тему. Ещё минуту в кабинете царила тишина, которую осмелился прервать директор. В течение получаса он рассказывал про нововведения, учебный план и внесение изменений в привычный график соревнований по квидичу, потом слово предоставилось старому смотрителю — Аргусу Филчу. Тот, обнимая свою плешивую кошку, напоминал о каких-то техниках безопасности и инструктаже, который должен проводиться деканами… Но вряд ли этого старика уже кто-то слушал. Собрание казалось вечным, пока не прозвучали слова благодарности директора и все преподаватели не двинулись прочь из кабинета. Со всеми пошёл и Принц. — Северус, мальчик мой, — раздался голос Дамблдора за его спиной, заставивший обернуться, — останься пожалуйста, если тебя не затруднит. Северус кивнул, разворачиваясь к директору лицом. Он промаршировал к единственному оставшемуся креслу перед директорским столом, уселся в него поудобнее и переключил свой взгляд на портреты. Нарисованные мужчины и женщины под свирепым натиском его взгляда тоже поторопились уйти с них, оставив его и директора наедине. Вот вышел последний преподаватель, дверь тихо закрылась, а Дамблдор уселся в своё кресло напротив мужчины. — Северус, ты… сильно изменился, — директор сцепил пальцы на руках между собой, — но ведь дело не в укусе змеи, верно? Мужчина был недоволен тем, что его рассекретили. Вообще, это чудо, что весь состав профессоров поверил ему на слово и не потребовал доказательств в виде змеиного укуса. — Разве это что-то меняет? — он вопросительно выгнул бровь. Директор только отрицательно покачал головой, вздохнул и перешёл к следующему вопросу: — Что ж, тогда, надеюсь это не помешает тебе обучать студентов. — Кстати по поводу этого, директор, — Северус напрягся, приготовившись к долгим уговорам, в конце которых ему все равно опять отдадут должность профессора ЗоТИ. – Я не совсем понимаю, из-за чего Вы выбрали именно меня. Уверен, есть множество других людей, жаждущих преподавать в магической школе, перенёсшей войну, тем более, должность, насколько мне известно, больше не проклята. – Это так, мой мальчик, – Дамблдор согласно кивнул, отправляя в рот очередную мармеладку. – Но я тут вспомнил, что ты давно хотел стать профессором ЗоТИ, а тут как раз всё уже утряслось и настало мирное время... — он выжидательно посмотрел на Северуса, очевидно, ожидая того, что тот сразу же согласится. Конечно, мужчина все еще подумывал над этим, но больше не хотел быть под присмотром всевидящего ока директора, который теперь с легкостью может раскрыть его сущность благодаря тому же жизненному опыту. Не зря ведь Дамблдора называли самым мудрым волшебником последних двух столетий. Так что Северус не собирался так просто сдаваться. — Благодарю за такое щедрое предложение, но, боюсь, у меня появилось много дел после падения Темного Лорда, и мне хотелось бы заняться ими, —добавив в голос немного гипнотических ноток, ответил Принц. – Да-да, конечно, – беспечно продолжил директор. – Но я все равно прошу тебя подумать над этим. Мне показалось, что ты, как никто другой, подходишь на эту должность, так что я подожду твоего решения до завтра. В любом случае, у меня есть еще один, конечно, не такой опытный, кандидат. — Тогда позвольте обдумать все это и сказать Вам свое решение чуть позже, — ответил Северус, скрипя зубами. — Хотя не думаю, что оно изменится. – Разумеется...– загадочно произнес Дамблдор, откинувшись на спинку кресла. – Иди, мой мальчик, не смею тебя больше задерживать. Выйдя из кабинета, Северус решил, что все-таки будет крайне сложно отказаться от должности, о которой он мечтал столько лет, но директору не стоит знать о его метаниях. Это было уже последнее, о чём стоило беспокоиться. На носу первый учебный день, стоило хорошенько подготовиться…

***

Большой зал вновь был залит светом тысяч свечей, паривших под зачарованным потолком. За столами уже сидели десятки студентов в предвкушении нового учебного года. Кто-то болтал с друзьями, кто-то уже готовился к предстоящему ужину, который каждый год был поистине королевским. Послышался громкий кашель, зал затих. — Добрый вечер, уважаемые профессора и студенты! — начал свою традиционную речь директор. — Я рад видеть здесь каждого из вас. Этот год предвещает быть насыщенным и поистине волшебным. Нас ждёт много нового и интересного. Но прежде чем приступить к распределению по факультетам, позвольте вновь представить наших уважаемых деканов. Под конец представления встал и Северус Принц, все-таки решивший, к молчаливому ликованию Дамблдора, вернуться преподавать Защиту. По рядам студентов прокатился восторженный шёпот, и благодаря своему усиленному слуху он смог разобрать слова. — Это точно тот самый сварливый Хогвартский упырь с сальными патлами, преподающий зельеварение? — Это все тот же декан Слизерина? Куда дели прежнего? — Откуда взялся этот красавец, и куда делся прошлый старый летучий мыш? «В чем-то они были не так уж и неправы», — услышав последнюю реплику, усмехнулся Северус. Со стороны стола Гриффиндора послышался уже настоящий шквал загадок и теорий в его сторону, но вскоре ропот, переросший в гул, был прерван строгим голосом директора, призывающим обратить всё внимание на распределение первокурсников. И за всей этой кутерьмой никто даже не заметил того, что Гарри Поттер так и не вернул свое внимание подруге, пытавшейся что-то ему рассказать, а продолжил завороженно следить за каждым движением старого нового профессора ЗоТИ.