Дурацкие мысли по.... 3

      — Отдохнули, нечего сказать, — проворчал Джиген, — а теперь еще и таксистами работаем.       — И что? — пожурил его Люпен, — классно ведь время провели.       — Ага. А теперь домой.

***

      После возвращения Трех Апостолов из Монако, где они отдали похищенные камни принцессе Шарлотте, парни закатили пикник со всеми своими друзьями и родственниками. Прогулка по лесу с последующим пикником всех так разморила, что пришлось всех развозить, поскольку они все были уже развезенные.       Но вот из всей компании остались лишь — Люпен, Джиген и Саша. Пока парни занимались развозкой, на заднем сидении Фиата мирно посапывала химера Саша. Она уснула, дожидаясь своего названного отца.       — Спит, — констатировал Люпен, заглядывая в машину, — крепко.       — Сейчас, — Дайсуке накрыл Сашеньку пледом, а под голову сунул скатанный пиджак.

***

      Полночная дорога не предвещала ничего скверного. Встречных машин было раз-два и обчелся. Вот уже дорожные знаки показывали, что до Лондона осталось 7-8 километров всего.       Внезапно до слуха парней донесся слабый стон позади.       — Сашенька, что случилось? — Люпен обернулся; в этот раз Джиген вел машину.       Лицо химеры странно скривилось. Лисий хвост судорожно задергался. Она, будучи во сне, подняла руки, будто защищаясь от кого-то, и, не открывая глаз, жалобно вскрикнула:       — Нет! Нет, не хочу!       — Кошмар, видно, приснился, — пробормотал Люпен.       — Что-то они у неё участились, — помрачнел Джиген, — ох, не нравится мне всё это.       Тем временем её крики перешли в истошные вопли:       — Прошу!.. Не надо! Пожалуйста, нет! НЕЕЕЕЕЕТ!!!       Всполохнуло зеленым светом.       Побежали зеленые молнии.       И машина заглохла.       Дайсуке вылез и пересел на заднее сидение, уступив руль Люпену.       — АААААААА!!! — мисс Сильверштейн, белая как простыня, вскочила на месте и, наконец, открыла глаза. Боже, сколько же ужаса было в её взгляде! И тут яркая вспышка зеленого света резанула по сетчатке!       — Папа?.. — просипела Саша, приходя в себя, — ПАПА!!! — тут её голова бессильно упала на грудь названному отцу, и из глаз горячим потоком хлынули слёзы.       — Тише, тише, солнышко, — Дайсуке прижал её к себе и принялся гладить по голове, — плохие воспоминания, да?       — Просто очередной кошмар, папа, — прохлюпала Саша, — всего лишь… очередной… приходят снова и снова… и снова и снова… и снова и снова.       — Бедная девочка, — Люпен повернул ключ зажигания и Фиат, фыркнув, сорвался с места, — сколько ей пришлось пережить…       — Я просто больше не могу, — рыдала химера, — я чувствую, что больше не вынесу… если они вернутся… А они придут, они всегда возвращаются… Я не знаю, что будет со мной! Боже! О, ДАЙ МНЕ СИЛ!!!        — Кто вернется? — обеспокоился Джиген, — ничего не бойся. Я с тобой, и Люпен с тобой, и остальные тоже…       — Но почему, — бормотала Саша сквозь слёзы, — почему вы так беспокоитесь обо мне? Ведь я же нечеловек. Нечисть без души, колдунья, ведьма… Таким, как я, в раю, конечно, места нет!       — Вот глупости говоришь, — проворчал Люпен, — в раю всем места хватит, только торопится туда не надо.       — Что тебя беспокоит, дочка? — Джиген гладил дочь по голове и вытирал ей слезы.       — Мёрдок запрещает мне общаться с Нудл, — ответила Саша, утирая последние слёзы, — когда я пошла их встречать, то испекла тортик, для них специально. Вы тогда еще в круизе были. А он отнял коробку, швырнул на землю и сказал: Сама жри! И пообещал, что если ещё раз приду, лично позвонит живодёрам. И теперь я не могу даже с ней созвониться, если что, он всё перехватывает, — химера снова заплакала. В этих слезах были растворены и недавний страх, и горькая обида. — Он вполне может избить меня. По его словам, я не женщина, а мутант конченый, так что бить можно… Я нагнулась торт собрать, а он — сапогом в лицо, — и вновь поток слёз, — сапогом прямо в лицо… Нудл тогда отвела меня, где можно было смыть кровь… Неделю ходила с распухшей губой!       — Я его пристрелю, сучару такую, — взревел Джиген, — партнер, последний адрес, где они сейчас на гастролях!!!       — Папа, пап, — тут же заволновалась мисс Сильверштейн, — зубы целы, губу разбил только!       — Нахрена я в этот круиз поперся, — разозлился стрелок, — пока я там баклуши бил, Сашеньку обижали.       — Нас же наняли, — напомнил расстроенный Люпен, — надо было Мёрдока ещё в Шотландии утопить.       — Ага. Я еще и Мику скажу. Пусть арестует суку и подержит в каталажке пару недель, — решил Джиген, — а потом и сам добавлю.       — Нет, папа, ты не виноват. Это всё моя вина, целиком и полностью. Я слаба настолько, что не могу защитить саму себя. Я урод как снаружи, так и внутри. Постоянно приношу одни беды и убытки…       — Даже не думай об этом, — отрезал Дайсуке, — не смей, слышишь, не смей такого об себе думать. Ты — милая, красивая девочка. А вырастишь — так совершенно красавицей будешь.       — Успокойся, — отозвался Арсен, — теперь ты в надежных руках, поэтому ничего не бойся.

***

      Химера, почти полностью успокоившись, провожала глазами тёмный лес за окном. До города оставалось уже всего ничего.       — Как же страшен лес ночной, — вдруг произнесла она, почти без эмоций.       — Почему? — Джиген обнял дочь за плечи и укутал в плед.       — Мне с самого детства всегда кажется, что в темноте кто-то есть рядом с тобой. Или что-то. Которое так и ждет, пока ты зазеваешься — тут оно тебя сцапает, уволочёт и схряпает, — призналась Саша.       — Возможно, — протянул Люпен, — люди…       — Вы же помните, почему мы одеваемся в страшные костюмы на Хэллоуин? Ведь они совсем рядом! Слендермен… Франкенштейн… Фредди Крюгер… Чаки… Пеннивайз… Самара… Мангл… — все это Саша произнесла жутким шепотом, — просто пока они все прячутся. Но едва наступит Хэллоуин, они все получат власть на земле, на одну ночь. У вас же есть костюмы и маски? Иначе они вас сцапают, уволокут и схряпают! Поэтому вы слушайтесь и будьте начеку!       — Шшш, — Дайсуке обнял Сашу и прижал к себе, — все мы носим маски вне Дня всех Святых, но некоторые без этого страшны. Типа этого вонючки Мердока. Ох я ему и задам, суке. Будет знать, как мою дочь обижать, тварь поганая! А ты спи, детка, спи.

Баю-баюшки-баю, Башку Мёрдоку я отстрелю. Будет эта тварь знать, Как мою дочку обижать!