Take me to church

Pater noster, qui es in caelis; sanctificetur nomen tuum; adveniat regnum tuum; fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra. Panem nostrum quotidianum da nobis hodie; et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris; et ne nos inducas in tentationem; sed libera nos a malo. Amen.

Утренняя служба подошла к концу. Зал оставался пустым с самого начала, за исключением пастора и служки, который всё время не вставал с колен и молился так отчаянно, словно от этого зависела его жизнь. И даже после того, как Святой отец закончил читать молитвы, он ещё какое-то время оставался на коленях, после чего продолжил свои обычные занятия. Начиная с подросткового возраста он увлёкся катехизисом и теологией, после чего начал грезить идеей стать священником. Выучив все молитвы, он начал жить с ними: ни пробуждение, ни приём пищи, ни отход ко сну не обходились без обращения к Господу. Только вот пойти в церковь не было возможности. Откуда в Японии взяться католическому храму? И вот, спустя несколько лет после того, как Бог поселился в его сердце, костёл всё-таки открыли, он побежал туда, умоляя принять даже на самую мелкую работу. По итогу ему, Эйджиро Киришиме, разрешили работать, но с постригом сказали подождать, церковь всё же новая, приход пока не успел образоваться. Он приходил каждый день, помогал с уборкой территории, усердно молился, таскал тяжести, сметал пыль с икон, жёг свечи. В общем, занимался любимым делом. И вот сегодня, когда в зале остался по сути он один, мирную тишину нарушил рёв снаружи. Так звучат спортивные мотоциклы. Неожиданно гул стих, а через минуту дубовая дверь распахнулась. На пороге появился высокий блондин примерно возраста Эйджиро. Он не выглядел как типичный посетитель храма: растрёпанные волосы, серьга в ухе, татуировки, кожаная косуха и джинсы с цепями. Он скептическим взглядом оглядел зал и уселся на самую близкую к выходу лавочку. Закинув локти на спинку, он запрокинул голову и широко расставил ноги. Что такой как он здесь забыл? Киришима успел это подумать, после чего постарался прогнать эту мысль, потому что в церкви есть место для любого человека, а судить по внешнему виду — не забота Эйджиро. Несколько минут он ходил и поправлял свечи, делал вид, что очень занят, исподтишка разглядывая прихожанина, если его можно было так назвать. Он что-то листал в телефоне — очень тонком и большом, размером чуть ли не с ладонь, тогда как сам Эйджиро ходил со старенькой раскладушкой. Зачем эти излишества? Наконец, спустя примерно четверть часа, Эйджиро не выдержал и подошёл к блондину, который даже взгляд на него не поднял.       — Брат мой, нужна ли тебе помощь?       — Ха? — незнакомец отвлёкся от экрана смартфона. Смотрел он исподлобья, враждебно.       — Тебе надо поговорить с Богом? — ещё раз попытался Киришима.       — А какой конкретно Бог тут всем заправляет? Этот, бородатый который? — он ткнул пальцем в Крест. Киришима аж слегка опешил.       — В моей вере Господь един. И да, это Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель мира нашего.       — Если он сын Бога, то тогда почему он главный? — блондин насмешливо изогнул бровь. Да что он тут делает? Пришёл насмехаться?       — Ладно, не буду ломать тебе голову вопросами, на которые ты не сможешь ответить. Мы с пацанами играли в карты, а я проспорил. Мне загадали час проторчать в этой церкви. Я досижу этот час и свалю. Больше меня тут не будет, так что не мельтеши. Киришима открывал и закрывал рот от удивления. Как можно так разговаривать в церкви? Как можно спорить на подобное? Эйджиро поджал губы и отошёл к иконостасу, чтобы смахнуть пыль. Спустя ещё минут десять этот парень не выдержал.       — Эй, тебя как звать?       — Пока что Эйджиро. Киришима Эйджиро.       — В смысле пока что?       — Через пару недель я стану полноценным священником, и мне дадут Имя, с которым я буду обращаться в молитвах к Богу.       — Да я смотрю ты прям помешан. Фанатик что ли? — блондин едва сдержался от зевка.       — Никакой я не фанатик! — вспыхнул Эйджиро, — просто я люблю свою веру!       — И что, твой Бог спасёт тебя?       — Он всегда спасает.       — Да? Он встал и сделал несколько шагов по направлению к Киришиме.       — Он всегда в моём сердце, всегда дарует спасение.       — Даже когда перед тобой стоит бандит и приставляет нож к горлу? Тогда твой Бог тоже спасёт тебя? Он встал слишком близко. Киришима старался избегать таких близких контактов с незнакомыми людьми. Что он говорит? Зачем он это говорит?       — Если Господу будет угодно, то я выйду целым и невридимым. А если же я умру, то и на это была его воля.       — Ты настолько не принадлежишь себе? — губы парня скривились.       — Что? — Киришима удивлённо хлопнул глазами.       — Бог то, Бог сё. У тебя своей головы нет на плечах? Если какой-то амбал приставит нож тебе к горлу, то это только твоя головная боль. И это ты сам должен так отмудохать засранца, чтобы он больше даже не думал нападать на других.       — Моя вера не одобряет насилия, — Эйджиро поджал губы. Этот блондин говорил ужасные вещи. Поскорее бы этот час закончился, и он ушёл навсегда.       — Что ещё твоя вера не одобряет? Оружие? Наркотики? Секс? От каждого слова черноволосый морщился, как от грязных ругательств.       — Зачем вы всё это говорите? Я не хочу этого слышать, — Киришима отошёл на несколько шагов, расширяя дистанцию между ними, и блондин это мигом почуял. Его ухмылка стала больше похожа на оскал. Он резко развернулся и пошёл к выходу.       — В жопу тратить ещё время на это. Прощай, чувак. Внутри Киришимы клокотали злость и непонимание. Надо будет потом рассказать об этом на исповеди, избавиться от тлетворных мыслей. Вечером Киришима шёл домой с тяжестью на сердце. Он не любил злиться, выходить из себя, потому что Бог завещал любить ближних. Неожиданно его телефон завибрировал. Киришима ответил на звонок и услышал в трубке голос лучшего друга.       — Кирибро, дружище! Это звонил Каминари — личное солнце Эйджиро.       — Я же просил не называть меня так, Денки-кун.       — Да, конечно. Собственно, я зачем позвонил, — Каминари абсолютно игнорировал его слова, — у меня появился знакомый. Он тащится от мотоциклов и прочих примочек, рассказал, что сегодня у нас будут соревноваться мотофристайлеры. Круто, да?       — Мото-кто?       — Ну блин, Кирибро, мотофристайлеры! Он позвал меня посмотреть, пошли вместе!       — Ты же знаешь, я не люблю большие скопления людей и подобные вещи, — Киришима тяжко вздохнул, хотя понимал, что сейчас Каминари применит свой секретный приём, и Эйджиро не сможет отказать.       — Кирибро, ну пожалуйста, — протянул Денки.       — Господи, хорошо, куда надо идти? — сдался черноволосый.       — Сейчас скину тебе геолокацию! Ты лучший, Кирибро!       — Но я ненадолго!       — Конечно! Всё, жду, — сказал Каминари и отключился. Киришима почесал затылок. Сегодня, похоже, придётся отложить вечернюю молитву. Ну ладно, не критично.

***

Оказалось, что под это дело в центре района даже сделали небольшую арену с искусственными насыпями, рампами и трамплинами. Успело собраться уже приличное количество народу, ну, по меркам Эйджиро. Каминари в своей ярко-жёлтой толстовке выделялся на общем фоне и активно махал Киришиме рукой. На фоне друга он в своих серых вещах вообще сливался со стеной.       — Кирибро, я так рад, что ты всё же пришёл! Познакомься, это мой новый приятель, Ханта Сэро-кун. Ханта-кун, это мой лучший друг — Киришима Эйджиро-кун. Ребята пожали друг другу руки и направились поближе к парапету.       — Если что, я вам всё объясню. Я почти каждый трюк знаю! — Ханта, похоже, был полон энтузиазма. Он в нетерпении постукивал пальцами по парапету и высматривал что-то на арене.       — Жаль, арена совсем небольшая, негде разгуляться, — он сокрушённо покачал головой. Маленькая? По меркам Киришимы она была непозволительно огромной.       — А как вообще это всё будет происходить? — спросил Каминари.       — Ну, для начала все райдеры должны немного разогреться, поэтому первые прыжки будут совсем простыми, проба почвы, так сказать. После чего начнутся трюки. Кто-то козыряет крутыми с самого начала, кто-то начинает с лёгкого, постепенно увеличивая накал страстей, а кто-то на протяжении всего выступления даёт жару. Будем надеяться, что ничего страшного не произойдёт.       — А может? — не выдержал Киришима.       — Как сказать. На всё воля судьбы, — Ханта улыбнулся краешком рта, — обычно всё обходится благополучно, потому что мотоциклы тщательно проверяются, а все райдеры проходят строгий отбор. Конечно, иногда случаются инциденты, но с кем они не случаются?       — С тем, кто не лезет на эти дьявольские убийственные машины, — пробубнил себе под нос Эйджиро. За этой болтовнёй началась «официальная часть». Ведущий, — диковатого вида мужик, — позвал всех участников к себе на небольшое возвышение. Всего должно было выступить шесть человек. И среди них был мрачноватого вида сутулый парень, которого назвали Фумигаке, Зеленоволосый коротышка Мидория и… тот самый блондин! Киришима во все глаза на него уставился. Так он не просто катается на мотоциклах, подвергая себя и окружающих риску, так ещё и занимается подобным безрассудством?! Матерь божья, какой ужас! Его представили как Бакуго. Ему вполне подходит. Когда всем райдерам дали сказать пару слов, Бакуго взял микрофон в руки, оглядел всех присутствующих и выдал.       — Эти парни выступят неплохо, потому что кого попало сюда не возьмут, но смотреть вы будете только на меня, я вам гарантирую. У Киришимы аж живот скрутило от такого наглого заявления. Участники стукнулись шлемами и пошли к мотоциклам, после чего начались выступления. Эйджиро не особо следил за происходящим и вполуха слушал пояснения Ханты, который действительно разбирался во всём этом, и возгласы восхищения Каминари. Его это никогда не привлекало. Зачем делать такие сумасбродные и опасные вещи? Господь такого не одобряет. Бакуго выступал последним. Его костюм и шлем выделялись на общем фоне — были все в языках пламени, смотрелось очень эффектно. Для пробы он сделал пару перескоков по песчаным горкам, после чего подъехал к трамплину и прыгнул. В полёте он, сидя на мотоцикле, сделал сальто и приземлился прямо на второй трамплин.       — Он начал с флипа! Хорошая тактика, чтобы привлечь толпу! — Ханта захлопал в ладоши. Пока он говорил, Бакуго снова взмыл в воздух, он крепче схватился за руль и в одно мгновение пересел на переднее крыло мотоцикла, после чего вернулся обратно.       — Морская звезда! Что он вытворяет?! Бакуго было не остановить. Он сделал очередной прыжок, снова схватился за руль, пропустил ноги через руки, дополнительно цепляясь за руль, и выгнул спину, после чего резко выставил одну ногу.       — О Ками! Это же Кордова и Стриппер в одном трюке! Что он за монстр?! Ханта схватился руками за голову от шока. Последним своим трюком Бакуго вынес башню абсолютно всем. Он оторвал руки и ноги от мотоцикла, летя параллельно ему. Сэро просто не мог вымолвить ни слова, раскрывая и закрывая рот.       — Что это было? Что это был за трюк? — кричал Каминари и тряс Ханту за плечо.       — Nothing или Ничто. Бакуго приземлился и замер посреди арены. Он стянул с себя шлем и оглядел толпу. Киришиме на секунду показалось, что он заметил его, но это было просто невозможно. Они стояли слишком далеко. Все зрители просто обезумели от восторга, они кричали что-то на арену, кто-то даже кинул цветы, и Бакуго их поймал. Он хищно улыбался и тяжело дышал. Киришима был не в силах оторвать от него взгляд, этот безумец притягивал его, словно магнит. Его выступление было потрясающим в своём сумасшествии. Конечно же, победил именно он. Этого можно было ожидать. Он что-то кричал и тряс кубком и букетом, но Киришима уже не слушал. Они ещё какое-то время постояли и поболтали с Хантой, который не переставал восхищаться техникой Бакуго, его трюками и подачей. Киришиме хотелось поскорее сбежать от всего этого. От людей, от этой арены, от Бакуго с его утренней встречей и выступлением. Хотелось поскорее закрыться в комнате, начать молиться и поскорее перевернуть страницу этого дня. Эйджиро так ушёл в свои мысли, что даже не заметил, как столкнулся с кем-то плечом.       — Эй, сопляк, смотри, где стоишь! — раздался над ухом не самый приятный голос. Какой-то пьяный мужик злобно на него пялился. Киришима даже не успел ничего ответить, как этот громила схватил его за ворот толстовки, приподнял над землёй, словно пушинку, и тряхнул несколько раз.       — Давай извиняйся, чмошник мелкий! Ты меня толкнул!       — Эй, отпусти его! — вскрикнул Каминари, но пьяница даже не стал его слушать. Он ещё раз встряхнул Киришиму, но тут кто-то сделал ему подсечку, и он рухнул на землю, словно куль с мукой, тяжело приложившись головой об асфальт. Эйджиро упал прям на пятую точку и сдавленно зашипел, но тут же замолк под взглядом пары красных глаз. Они сияли в сумерках, словно два факела. Эти глаза смотрели только на него, и теперь Киришима убедился, что они успели выхватить его из толпы, пускай их и разделяли несколько десятков метров. Бакуго смотрел на него сверху вниз, всё ещё одетый в свой костюм. Зрачки были расширены от адреналина и почти заполняли красную радужку. Он был прекрасен.       — Ну что, спас тебя твой Бог?