Минуя твои губы

Персептор медленно оставлял влажную дорожку поцелуев, проводя губами от шейных магистралей до фейсплейта капитана, неумолимо растягивая приятное занятие и заставляя смаковать будоражащие искру ощущения. Учёный нежно проводил ладонями по честплейту формера, сбрасывая с кончиков пальцев накопленный заряд, вынуждая системы распаляться сильнее, а самого Родимуса во всю течь и стонать, требуя большего прямо здесь и сейчас... Снайпер медленно спускался к брюшным пластинам и, пока рыжий автобот хватался за его плечевые блоки, стараясь прижаться сильнее к разгорячённому и такому желанному корпусу, продолжал дарить столь необходимую ласку, покрывая лицевую пламенными поцелуями. Капитану отчаянно хотелось углубить ощущения. Жар в паховой, аромат натёкших технических жидкостей и накативший экстаз дурманили настолько, что юный Прайм совсем забывался, отдаваясь на милость активированных подпрограмм, требовавших отменного коннекта. Он и сам не понял, как одним рывком притянул партнёра, взревев мотором и чуть ли не подпрыгнув на месте, чтобы наконец-таки поймать эти постоянно ускользавшие губы в требовательном и жадном поцелуе… Но вместо того, чтобы удовлетворить-таки молниеносно вспыхнувшее желание, Родимус резко вернулся обратно на платформу, почувствовав, как в грудные пластины упёрлась ладонь, в клик остановившая взвинченного и до нельзя разгорячённого формера. —Капитан, мы же договорились. — усадив гонщика, строго процедил Персептор, отстраняясь и утирая припухшие губы. На тех изрядно полопалась активная краска, сеточкой расползаясь по мягкому металлу, — рыжий формер всё никак не мог оторваться от них, буквально пожирая оптикой. Разочарованный и всё ещё мечтавший о хорошем ребуте, юный Прайм поднялся на локтях и свёл сервоприводы, не обращая ровным счётом никакого внимания на размазанную лужицу трансфлюида под собственными бёдрами. —Я помню, Перси, просто… я не понимаю, почему ты можешь доставлять мне удовольствие, мучить меня ласками, поцелуями, а я тебя — нет. — он отвёл линзы от невозмутимой лицевой меха, в данный момент возвышавшегося непоколебимой скалой, готовой в любой момент по пунктам зачитать правила… их личной игры. —А ещё я не понимаю, как ты умудряешься быть таким невозмутимым, когда… когда готовишься трахнуть меня! — обиженно буркнул меха, скрещивая манипуляторы на грудных пластинах и снова падая на платформу. Тёмный потолок кварты теперь казался более интересной вещью, чем прединтерфейсная прелюдия, в которой ему совершенно запрещали участвовать. —Первое правило, капитан… —Да помню-помню я… про эти правила! — прошипел Родимус. —Если бы не твои выдающиеся навыки на платформе и не только, я бы подумал, что ты зануда похлеще Магнуса, Перси… Родимус стравил немного пара, ещё пуще разглядывая трещинки обшарпанного потолка. Персептор чуть смягчился, наблюдая за тем, как дулся на него Родимус, демонстрируя во всей красе чуть ли не спаркское поведение. Он присел рядом с платформой, опустившись на корточки. —Капитан… — чуть слышно позвал гонщика микроскоп, кладя ладонь на бедро юнглинга. К слову, позиция, занимаемая бывшим рэкером, предоставляла чуть ли не самый идеальный доступ к инт-системам партнёра. —Ты всё ещё можешь передумать и найти себе более подходящего партнёра… гм, без всех этих правил и ограничений. Вот я со своей стороны не понимаю, почему ты всё-таки пришёл именно ко мне. Помнится, тебе захотелось расслабится, ну а я, вроде как, не против помочь. — по лицевой учёного скользнула сдержанная улыбка. —Но поверь на слово, Родимус, мои системы не нуждаются в ответной реакции. Второй манипулятор учёного огладил бедро другого сервопривода с внутренней стороны, размазывая растёкшиеся технические жидкости. Персептор совершенно не спешил, уделяя ещё немного времени на разогрев. Его умелые пальцы проходились по гладкому металлу, оглаживая швы трансформации, погружаясь под пластины яркой брони и зарываясь глубже в чувствительную проводку. Лёгкая стимуляция стремительно возвращала настрой, чуть было не пропавший окончательно. Незатейливый массаж вызвал протяжный стон наслаждения, вперемешку с несвязанным мычанием, послужившим неким одобрением. —Тогда… ох, откуда такой… обширный опыт, Перси? Что ты скрываешь? — Родимусу определённо пришлись по вкусу манипуляции партнёра, и он снова словил прединтерфейсную дрожь, выгибаясь дугой и скребя выщелкнутыми когтями по платформе. До зуда в портах хотелось открыться и подставиться бывшему рэкеру. —Хочу большего… ещё… Перси… пожалуйста… Обещаю, я не буду больше касаться… Только продолжай…— Прайм не любил просить, считая мольбы во время коннекта унизительным занятием, но в случае с Персептором это было просто необходимо. Надо сказать, что на заданный вопрос микроскоп так и не ответил, лишь загадочно ухмыльнулся. Он не был садистом или мехом, обладавшим особо изощрённой фантазией. Это точно. Перси просто знал, как можно лучше всего доставить удовольствие, довести меха до перезагрузки, а то и не одной. Правда, за последние ворны сам учёный не испытывал в этом крайней необходимости, вдоволь «наигравшись» на платформе ещё в далёкой юности… К Родимусу он испытывал некоторую симпатию, поэтому был рад помочь… и поддержать его порывы. Он также знал, что капитан любил погрубее, но так, чтобы это его возбуждало, приносило в конечном итоге крышесносное блаженство. —Перевернись. — перестав массажировать чужие сервоприводы, скомандовал Персептор, наблюдая за тем, как ёрзал разгорячённый партнёр. Юный Прайм выполнил его просьбу, звучавшую больше как приказ, поудобней устроившись на грудных пластинах. Гонщик принял одну из самых вызывающих поз, задрав бедра перед лицевой Персептора, а шлем опустив на одну из подушек, выпрямляя манипуляторы. Он был уверен, Перси смотрит. Очень бы хотелось, чтобы эти действия ещё и разогревали снайпера, принося хотя бы так ответный кайф. Экс-рэкер ещё раз огладил металл бёдер, захватив одним крупным движением ещё и соблазнительную корму гонщика, прежде чем скомандовать снова: —Откройся. — и рыжий автобот открылся, демонстрируя изящный порт с ярко-красной подсветкой вокруг нежных лепестков принимающего кольца. Горячего трансфлюида натекло много. Прозрачные капли стекали по сервоприводам, пачкая платформу и самого формера. Что ж… не впервой. От одного лишь вида захватывало дух, и Персептор не мог этого не признать… Будь он помоложе и встреть Родимуса ещё до войны, когда дела интерфейсные частенько сопровождали актив одного из гениальнейших светил кибертронской науки, будущего нобеля, Перси не устоял бы: набросился и сконнектил, давая партнёру то, чего он так хочет. Сейчас же снайперу требовалось немало усилий и времени для разогрева… уж что-что, а интерфейса системы учёного давно перестали требовать. Но капитан Лост Лайта ему нравился, особенно когда протяжно выстанывал имя экс-рэркера, когда становился более податливым, доверяя всецело партнёру и передавая инициативу… Ради такого стоило и потерпеть собственные программные ошибки и отсутствие должного отклика на фон самого горячего меха. Не хотелось бы, чтобы Родимус думал о Персепторе плохо… учёный ни в коем случае не игнорировал юнглинга и его желания. Он протолкнул в порт два пальца на пробу, раздвигая приёмное кольцо с золотой окантовкой, нащупал несколько датчиков, весьма восприимчивых к касаниям, и помассировал их, сбрасывая короткие заряды. Родимус скулил, завывал и звал Перси по имени, отключив оптику. Когда ощущения для юного Прайма стали наиболее острыми, предвещающими скорую перезагрузку, он попытался самостоятельно насадиться на пальцы партнёра, ещё больше проталкивая те. Снайпер не дал продолжить капитану, отстраняя ладонь от приёмной системы. Его собственная инт-система начинала реагировать на призыв к коннекту… но Перси знал, прежде чем он будет готов, Прайм просто перегорит, да так сильно, что это может навредить ему. Учёный не мог этого допустить, поэтому просто активировал скрутку, высвобождая провода и формируя джампер. Запала капитана им двоим должно было вполне хватить, так что бывший рэкер, не теряя ни клика, обхватил изнемогающего гонщика за талию и одним размашистым движением вогнал скрутку до основания, переживая накатившие ощущения от резкого подключения. Родимус заорал, в один миг испытав, как джампер проехался по всей начинке сразу. Сзади привалился корпус снайпера, сбивчиво вентилировавшего и нашептывавшего что-то очень успокаивающее, пока Прайм метался под партнёром, чувствуя как чужие ладони мягко оглаживали спинные пластины и плечевые блоки. Персептор чуть приподнялся над капитаном, для начала делая несколько коротких толчков, прежде чем нарастить темп. Рыжий автобот снова начал стонать и скулить, и Перси окончательно успокоился, когда юнглинг стал требовать сильнее и быстрее, приноровившись. Приёмная система пульсировала, сжимая и разжимая скрутку учёного, позволяя вталкиваться глубже и резче. Трансфлюида теперь выделялось гораздо больше… Первым в перезагрузку вылетел Родимус, бешено вентилируя и крича имя партнёра. Персептор же словил пост-перезагрузочное состояние, не ощутив должного кайфа… Он и не планировал, осознавая, что для этого есть определённые причины, никак не связанные с Родимусом, не раз пытавшимся возбудить его как следует. С звонким хлюпаньем микроскоп вытащил джампер, а затем свернул его. Когда сознание окончательно прояснилось, Персептор смог проанализировать весь беспорядок, который они с Праймом учинили. К слову, сам Родимус, получив то, зачем вызывал к себе учёного, со спокойной искрой провалился в глубокий оффлайн, совершенно не заботясь о том, насколько грязно и пошло сейчас выглядел с разъехавшимися во время ребута сервоприводами. Снайперу какое-то время пришлось потрудится, чтобы придать и кварте, и её хозяину более менее должный вид. Покончив с уборкой, Персептор ещё раз оглядел капитана, мирно сопевшего на своей платформе и теперь сверкавшего чистой приёмной системой, так и оставшейся незакрытой. Микроскоп долго думал, но всё-таки решил остаться, разместившись на платформе рядом с партнёром и приобнимая того за красивую талию. Пусть он всё ещё был против того, чтобы капитан его разогревал… или целовал… или стимулировал… потому что, по сути, за ворны тут стимулировать уже особо нечего… Но одну просьбу выполнить попробовал — просто остался рядом так, как и просил его когда-то Родимус.