от тебя такого не ждут

Аглая скучала. Если вы не знали, то стоять напротив места происшествия и тупо на него смотреть нереально скучно. Это она делала уже битый час. Ну конечно сначала она отказала журналистам в интервью, потом прогнала кучку подростков, а после встала, облокотившись об машину. Внутри безусловно интереснее, но ей туда нельзя, ее работа стоять здесь и следить, чтобы никто не проник на место преступления. На ее счастье никто никуда не проникал, поэтому можно было с чистой совестью неподвижно пить мерзкий кофе, играть в города с напарником и задумчиво смотреть вдаль. — Ванкувер, — Цветков ткнул Климову в бок. — Ну тогда Роттердам, — Аглая разглядывала облачное небо. Не дай бог сейчас пойдет дождь. — Монако, — Цветков зевнул и потянулся до хруста в спине, — Счастливица ты, Аглая, ты вот спала наверное сегодня, а я прям с ночного дежурства. — Ну уж извини, я не со зла. Осло. — Омск. Красивое здание кстати было, а теперь такое, — Цветков показал на почерневшие руины. — Омск уже был. Отреставрируют, это же исторический памятник, — Аглая сделала глоток из стакана. — Я тогда больше не знаю. Да у нас к этим памятникам такое отношение, что уж даже и не знаешь. — Тогда тебе на Л. Это же центр, представь приедут к нам министры из Англии, а у нас в культурной столице не особняк, а графские развалины. — Люксембург. И то правда, — он огляделся по сторонам, — Смотри, там люди какие-то с транспарантами. — Галич. Ты иди, я больше к этим подросткам ни на шаг, — Аглаю покорежило от холода и вида обгоревшей диковины, которую выносили из здания. — Чернобыль. Ага, мне оно на кой черт надо, будут буянить, тогда и подойду, а сейчас какой от этого толк. — Ливерпуль. Не, надо разгонять, у них плакаты за этого доктора, нам иначе прилетит. — Мне что, опять на Л? Луганск. Я не пойду, даже не проси. — Кострома. Иди давай, я свое уже отработала. — Ну и сволочь ты, Аглая, — Цветков зло сплюнул на дорогу и поплелся к протестантам. — Прости, какой родилась, — Климова крикнула ему вслед и начала рассматривать здание. Оно и впрямь было красивым. Барельефы, колонны и лепнина создавали царский вид улицы, наполненной такими домами. Раньше, сейчас же это почерневшие куски стены и кладки. Повсюду валялись ошметки текстиля, куски бетона и купюры. А еще все вокруг было обтянуто лентой и повсюду сновали полицейские. И все из-за этого доктора. Чумного Доктора. Миссионер, лицо правосудия и местный Робин-Гуд. Он убивает людей, нарушивших закон и несет добро в массы. Аглае было глубоко плевать кто он, как он и зачем. Убивает и убивает, до нее ему нет дела, а это самое главное. Раз сказали стоять и следить, то она будет, а так… Ну на кой черт ей вся эта головная боль с личностью убийцы. От этого знания ничего кардинально в ее жизни не изменится, поэтому можно расслабиться. Сжигает людей и сжигает. Люди же эти все равно мразями были, их не жалко. Дело это серьезное, ей ничего в нем не доверят, она сейчас постоит, поглазеет по сторонам и вернется к своим бумажкам. За нее здесь все решат. — Когда-нибудь все твои деяния обернутся тебе боком, — Цветков прибежал к ней, попутно осыпаемый проклятиями со стороны сторонников. — Очень буду ждать. Тебе на А, — Аглая даже не обернулась в сторону собеседника, попивая свой кофе. — Черт там с игрой, смотри, аки лимузин едет. — Не неси чушь, лимузины длинные, это начальство, видишь, с мигалками, — Климова с видом эксперта стала разглядывать машину. И правда, из нее вышел лысый мужчина в костюме, всем своим видом давая понять, что он здесь главный. Аглая сразу поняла, кто-то из Москвы пришел работать над делом доктора. От сердца отлегло, московские не брали людей из отделения для дела. Она пристально начала наблюдать за этим лысым типом. Мерзкий и неприятный, вот он какой. Как всегда начнет сейчас играть главного. Как же хорошо, что в это время она будет занята совершенно другим. — Климова, дай я протру глаза, тебя что, взяли на место происшествия? — Максименко саркастично смерил взглядом Аглаю, пытающуюся отогреться мерзким кофе из машины. — Без паники, матрица дала сбой, но Немо все решит. — приезд москвича поднял ее настроение и дал силы на шутки. — Немо ничего не решает, ты хоть фильм-то смотрела? — Я выбрала здоровый и счастливый сон после того, как в живот Киану Ривза засунули скорпиона. Максименко тактично промолчал, считая, что спрашивать у Аглаи хоть что-то после этих слов бессмысленно. Она же в свою очередь направилась к своему рабочему месту, возвращаясь в свой привычный ритм жизни без выездов. Точнее как, она предприняла попытку все наладить, но ее бессовестно нарушил Гром. — Я тебе это, сказать хотел, Лешу Макарова отпустили. — Гром стоял как истукан перед Аглаей и смотрел куда-то в сторону. — А чего только сейчас, — Климова уводила взгляд, разбирая бумаги, — серьезно кто-то думал что это мог сделать этот пацан? — Ты думаешь меня кто-то послушал? Заладили свою скрипку: нету алиби, нету алиби. Нужно оно будто для такого. — Гром зло осмотрелся по сторонам. Для вечно холодного Игоря такое откровение было чем-то за гранью. — О, привыкай, наши всегда так. С одной стороны правильно, лучше лишний раз перестраховаться, но это все до идиотизма заходит иногда. — Да. — Гром потупился в пол, — Ну, я это, пошел. — Пока, — донеслось из кипы бумаг. Время вернулось в свой обычный темп бешеного галопа, изредка сменяемым черепашьей медлительностью. Спустя некоторое количество резких смен этих двух агрегатных состояний, случилось нежданное. В отделе появился конвой высокий мужчин в костюмах с изредка блестящей лысиной того подозрительного типа с площади. Проведя некоторое количество вычислений, Аглая пришла к выводу, что эта процессия направляется к Прокопенко обсудить насущные проблемы, забрать документы и отхватить самые злачные места для работы в отделе. Наверное это был единственный минус «московских», хоть они и брали все дело на себя, но наводили такой беспорядок, что ложись и помирай. Единственным утешением служила мысль, что скоро они все решат и уедут. А если не решат, то все равно уйдут, чтобы искать решение уже у себя. А при таком раскладе ее все устраивало, так что приходилось терпеть, мысленно успокаивая себя этим. Заговорщический шепот разнесся по отделу, перенося от одного до другого сплетни, слухи и интриги. Пока Цветков с видом знатока ведал всем, что он увидел на посту, Аглая даже не подняла для приличия взгляд на москвичей. — Климова, Цветков, к Прокопенко. — секретарша Аллочка громыхнула своим трубным голосом на весь отдел. — Алл, ты ничего не попутала, там московские ведь, — Аглая в спешке пыталась придать себе божеский вид. — Так они и зовут, — буркнула на прощанье секретарша, — Вы побыстрее, побыстрее, там люди все занятые. В кабинете было душно от количества собравшихся тут людей. Двое вызванных на ковер в страхе жались у стенки и бешено вертели глазами. В центре, аки король на троне, сидел тот странный лысый тип, как уже выяснилось по фамилии Стрелков и пристально осматривал полицейских. Рядом мельтешил Прокопенко. — Вот, это наши сотрудники, вы их в помощники взять хотите? — начальник поминутно вытирал пот со лба, сильно нервничая. Ах, вот оно чего, решили ее для работы запрячь. Аглая пребывала в некотором шоке, никого же никогда и никуда не брали, куда ее, какие помощники. Опять же, почему именно она, она же вечно бумажками занимается, а теперь сказали работать на дело убийцы, от которого отстранили Грома. Наверное последний факт все никак не хотел укладываться в голову. Аглая и оперативная работа, это сочетание, равносильное жирафу на льдине. — Да, хочу, они же местные, город лучше знают, — Стрелков озарил мрачный кабинет своей лучезарной улыбкой. — Ну, хорошо, тогда берите их в ваше распоряжение, — Прокопенко все так же продолжал бешено вращать глазницами, будто пытался сообщить нечто важное таким вот секретным кодом. Внутри все сжалось до размеров маленького комочка и похолодело. Нет, Аглая, по сути своей всегда ко всему готова, но чтобы вот так приступать к делу, где сжигают людей заживо? Она издала еще один очень глубокий и тяжелый вздох. Как то ни странно, этот Стрелков даже «здрасте» ей не сказал. Через свою свиту серьезных мужчин он передал поручение. — То есть, я правильно понимаю, что мы должны составить список следующих возможных жертв этого доктора? И опираться вы в дальнейшем будете исключительно на него? — Аглая пыталась повторить лучезарную улыбку москвича, пока Цветков молча мялся в сторонке. — Да, все так, — ни один мускул не дрогнул на лице очередного серьезного мужчины. Про себя Аглая решила, что это рекорд. — То есть, весь успех поимки серийного маньяка сейчас зависит от двух среднестатистических полицейских? Ваш план поражает надежностью, — спустя долгие годы работы в полиции Аглая научилась небывалому, как то, язвить всем начальникам и вышестоящим без угрызений совести и, что важнее, без последствий. — Нет, вы меня неправильно поняли, — серьезный мужчина опустил глаза в пол и задергался, — Мы будем опираться на ваш список при составлении стратегии поимки преступника, ваша работа не основополагающая, — глухой голос дрогнул и он начал нервно кусать губу. Аглая глубоко поразилась, что смогла довести эту машину до такого. Вполне вероятно, он впервые нервничает. — А, все, спасибо, вероятно я вас неправильно поняла, — и достигнув вершины мастерства в лучезарных улыбках, толкнула коллегу по направлению к столу. — Аглая, что ты вытворяешь, они из Москвы, им нас уволить как пальцем щелкнуть, — Цветков прыгал вокруг Климовой как заводная игрушка, активно жестикулируя. — Когда их план провалится по всем фронтам, а мы останемся в стороне, тогда скажешь спасибо, — Аглая бесстрастно свернула трубочкой документы и силой затолкала их в мусорку. — Я не понял в чем твоя идея и почему ради нее надо язвить мужику из ФБР. — Я на сто процентов уверенна, что их план провалится, и если бы они опирались только на наши выжимки, то нам бы прилетело, а теперь я намекнула, что следователи из нас так себе и доверять нам себе дороже и теперь мы в стороне, потому что, что Цветков? — Аглая выжидающе посмотрела на коллегу. — Они засунут наш список куда подальше? — с надеждой в голосе проблеял парень. — Да, — Аглая победно отпила из кружки. — Так зачем они нас брали тогда? — Я стараюсь не усложнять себе жизнь, взяли и взяли, вероятнее всего у них были на то причины. Ладно, пойдем составлять список, — и Аглая понуро отправилась за рабочее место. Как же давно Аглая не занималась чем-то, кроме разбора документов. Лет 10 назад ее привлекли к делу и она с горящими глазами и пылающим сердцем справедливости. Но опытные и матерые следователи быстро исправили все непорядки: глаза потухли вместе с сердцем и остались догнивать из-за бумажек и регулярного общения с идиотами и хамоватыми людьми. И вот что странно, она все также сидит за столом и роется в макулатуре, но ощущение, что гонится за толпой жестоких маньяков и из оружия у нее только руки, ноги и тяжелый ремень. С непривычки, как с видом эксперта, сказал ей Цветков. И ободряюще пообещал, что все веселье начинается после первого убийства, мрачно добавив, что похоже, долго ждать не придется. Совместная работа была плодотворной, но не без конфликтов. К примеру, Цветков чуть не сорвал связки доказывая, что Разумовский одна из главных жертв. — Молодой, богатый, как черт, живет в собственной башне, вся жизнь — тайна за семью печатями, а тебе надо еще что-то доказывать! — надрывался Цветков. — Ты видел какие суммы он на благотворительность жертвует? Да он практически святоша, бьют же только зажравшихся, а Разумовский детдом отстроил. Мозгами пораскинь и не позорься, — Аглая допивала третью кружку кофе и с хрустом потягиваясь, сидя на столе. — Нет, ты не понимаешь… — Блять, делай как хочешь, но когда все побегут охранять Разумовского, вместо того же Зильченко — пеняй на себя, — Аглая бессильно села за компьютер и уронила голову на руки, — ты мне битый час ебешь мозги, я больше уже не могу. Замусоленный кусочек бумаги к концу дня был таки сдан на стол Стрелкову, и коллеги с чувством невиданной легкости разошлись по домам. Цветков было хотел предложить сходить в бар, дабы «узнать друг-друга получше», но заглянув в злые и красные глаза напарницы, заглохнул на полуслове. Безразмерная пыльная футболка и бордовые шаровары внушали ей надежду, что все будет хорошо и несмотря на весь ужас ситуации, в которую её затащили, она отделается малой кровью. Дергаясь, как червяк под Бритни Спирс и мешая макароны в кастрюльке и соус на сковородке она отпускала все свои проблемы и освобождала голову от того вороха мыслей, что накопился за весь день. Пусть теперь она следователь и работает на засланца из ФБР, эта свистопляска долго не продлится, ее отпустят с концами, а Прокопенко соизволит углядеть в ней нечто большее, чем человека для бумажек. Она например, не против принимать заявления. Начальник в самом начале ее службы пытался сосватать своего протеже к Аглае, но отложил свою затею, когда эти двое поссорились в пух и прах при первом знакомстве. Со временем давние обиды забылись и покрылись пылью, Аглая начала одалживать Игорю все более и более неприличные суммы, а он в свою очередь перестал шипеть как змея, когда Климова походя заглядывала в папки с огромной печатью «секретно» на обложке. Эти взаимоотношения нельзя назвать дружбой, скорее симбиоз, Игорь имеет счастливую возможность не умереть с голоду, а она всегда была в относительной безопасности. Пока Бритни под раздирающий уши бит признавалась матери в своей криминальности, звонок отливал свою соловьиную трель, готовясь к битве за лучшее раздирание ушей. — Утопись тот, кто решил, что сейчас лучшее время для гостей, — Аглая в панике терзала полотенце, идя до источника пытки. Она рывком открыла дверь, готовясь отпинать пришельца, как на пороге появился козырек кепки. — Игорь, — Аглая в недоумении задрала голову, — Что стряслось? — Я это, в гости решил зайти, мне по пути, — прохрипел Гром, старательно прожигая взглядом коврик. — А предупреждают только дураки? Я эту футболку месяц не стирала, на кухне у меня авгиевы конюшни, а ты вот так в гости приперся? — Извини, не подумал, — Аглая начинала беспокоится за благосостояние ковра и надеялась, что подпалины, оставленные громовскими глазами можно будет хотя бы закрыть. — Ладно, не выставлять же тебя, молись, чтобы у меня осталось хоть немного пирога. — Да не надо, я же это так, на минутку. — Ага, хрена, раз приперся посреди ночи, то изволь задержаться. Нечто наподобие ужаса промелькнуло в глазах Игоря, но он понимал, что пути назад нет. На кухне обнаружился умопомрачительный запах от соуса и маленький диван, застеленный пледом. Усевшись, аки птенец на жердочке, Игорь стал глазами следить за Аглаей, бегающей по кухне со скоростью угоревшей белки. — Ты извини, я почем знала, что ты придешь, у меня тут готовка полным ходом, минут через пять паста будет готова, — все отчаянно шкварчало и шипело, а маленький хвостик на затылке подрагивал в такт движений расторопной хозяйки, — Чай какой заварить? Перед Громом как по мановению волшебной палочки появилось сборище разнообразных мешочков и пакетиков, источающих дурманящий аромат. — Не знаю, выбери сама. — Ага, у меня будто время есть, я пока накрываю, почитай и выбери, — донеслось из шквала воды и брызг масла. Игорь с интересом стал изучать пакетики, не заметив, как перед ним появилась тарелка с дымящимися макаронами под красным варевом и зеленым листиком. — Выбрал? — Давай этот, — Гром в растерянности поставил кислотно-желтый пакетик и в ужасе посмотрел на тарелку. — Игорь, это вполне съедобно, ешь давай, а то на кой черт я как в зад ужаленная по кухне скакала, — вывела его из транса Аглая. Можно даже сказать, вежливо. Когда с блюдом было покончено и девушка растянула ноги с чашкой чая и куском лимонного пирога, возникло решение поинтересоваться целью визита. — Игорь, не пытайся хитрить, ты либо дома, либо в участке, зачем я тебе? — Ну, понимаешь, — и не успел Гром слова сказать в свое оправдание, как Аглая сложила в голове два и два и ее посетило озарение. — Нет, — чашка с глухим стуком коснулась стола, а вилка задребезжала на блюдечке, — Даже не проси. — Я же даже слова сказать не успел! — Я не буду работать двойным агентом и доставлять тебе материалы от Стрелкова, мне это дорого обойдется. — Но как ты… — Гром опешив разглядывал Аглаю. — Игорь, я не дура. Ты меня с толка своим приходом сбил, пока готовила голова другим была забита, поэтому только сейчас поняла зачем я тебе. Ничего доставлять не буду, не в каком виде. Можем посидеть как друзья за чашкой чая и разойтись, но эта тема закрыта. — Ты не понимаешь, — Гром зашелся праведной яростью, — Эти имбецилы из ФСБ даже облаву нормально не организуют, они все похерят, пока маньяк людей будет заживо сжигать! — Облаву они организовать не смогут, а счастливую жизнь мне, за то, что распространялась о секретном деле — вполне. Ты уж Игорь извини, но все в отделе знают, что мне мое благополучие дороже справедливости, не знаю на что ты надеялся. Можешь сходить к Цветкову, но там тебя пошлют в пешее эротическое еще на пороге, так что ешь пирог и расскажи о том бедном пареньке, что к тебе приставили. Гром опешил. С ним всегда говорили в менее ультимативной форме, а если все-таки решались на такой отчаянный шаг, то очень долго жалели об этом, лежа перебинтованными с ног до головы. Тут же немного другая ситуация, Игорь до сих пор прибывал в шоке от того, как быстро Аглая лишила его возможности противопоставить хоть какие-то аргументы. Было бы банально глупо пытаться разбить то, что девушка строила годами и самонадеянно считать, что его речами о правосудии он сможет переубедить Аглаю. Любого другого человека — вполне возможно, но Аглаю никак. Еще очень давно, при первой их встрече она ему в лицо сказала, что сначала надо думать о себе и только потом о работе и ничего не изменилось, поэтому пытаться склонить ее на сторону отчаянных полицейских бессмысленнее, чем биться головой об стену. — Да что твой паренек, мелкий, носится, как ужаленный, учится еще и учится. — Гром с содроганием вспомнил Дубина. — Так я же ему экскурсию в отдел проводила, эти новенькие с каждым годом все мельче и мельче, скоро вообще мышей приведут. — Аглая недовольно прошипела в чай. — Ага, мыши за справедливость, это я бы посмотрел. — Гром глотнул обжигающего чая и крякнул, — Ты нахер мне кипятка налила? — Так а мне почем знать, какой ты чай пьешь? Все мои бывшие такой пили, вы же все мужики одинаковые. — она вызывающе посмотрела на Грома. — Но пирог вкусный, с чем это он? — Игорь предпринял попытку увести диалог в другое русло. — Лимонный курд и меренга, — Аглая с наслаждением наблюдала за попытками Игоря понять о чем это она говорит и съедобно ли это вообще. — Меренги, — Гром медленно с надежной в голосе начал говорить, — Это из которых «Графские развалины» делают? — Они самые. На кухне повисла тишина, рушимая только криками местной детворы за окном. — А ты вообще, что про доктора думаешь? — неожиданно нарушил тишину Игорь. — Я не думаю. — Ну в смысле, ты за него или против. — Гром начинал раздражаться и пытался всеми силами вытянуть из Аглаи нечто членораздельное. — Игорь, мне этот доктор даром не нужен, я про него ничего не думаю. Первый раз про маньяков думаешь слышу? Кукуха у кого-то поехала, мне-то что? Только не надо про сознательность, долг полицейского и прочую чепуху. Я вот даже свою лепту в поимку внесла, так что не надо мне тут. — Но все же, я слышал, у нас в отделе кто-то за доктора, — Игорь перешел на заговорщический шепот. — А это что у нас секрет, — Аглая начала пародировать Грома, отчаянно вращая глазами, — У этого кого-то вполне возможно Исаева забрала машину или дом, нечему удивляться. Все устали от коррупции, поэтому у этого чудака столько сторонников. Я считаю, что вся эта свистопляска напрасна, не сработает. Думаешь банк этот после смерти Исаевой закроется? Черта с два, у нее сыновей полон дом, они этот банк, как сигарету малышня по кругу будут передавать. А Гречкин? Думаешь, папеньких сынков после его сожжения поубавится? Нет конечно, просто перестанут так безбожно наглеть. Эта показательная порка ни к чему, от этого коррупция не пропадет, но зато народ превратится радикальное стадо, которое будет нести месть в массы. — А главное — есть, кому и за что мстить. У нас этих миллиардеров зажравшихся дохрена, вот люди и верят, что сожжение заживо — хороший способ борьбы с коррупцией. — Гром в праведном гневе стал размешивать сахар в чае. — А то, мы голову с Цветковым сегодня сломали, пока гадали, кого следующим сожгут. Глаза разбегаются от выбора, один другого краше. — Ну и кого выбрали? — Игоря распирало от волнения. И правильно, Аглая была в шаге от того, чтобы дать ему информацию по делу. — Зильченко, — Аглая шумно отпила из чашки, — От его свалки кому только не досталось. Был еще вариант со стройками Бехтиева, но тут не такой масштаб разрушений. — Ясно, — задумчиво протянул Гром, обрабатывая новую информацию. — Ладно, давай уже расходится, а то не проснемся, — Аглая бросила взгляд на время и начала собирать посуду. — Да, не проснемся. — донеслось откуда-то со стороны двери. — Игорь, — Аглая еле успела окликнуть его у выхода, — О гостях никому ни слова. — Хорошо, — послышалось с улицы.