Сбежавшие

«Ну и воняет же.» Девушка мягко, пусть и натянуто, улыбалась, сидя на каком-то ржавом стуле в душной комнате. Спиной к ней стоял мужчина, скинувший своё потрёпанное пальто куда-то в сторону. Было слишком темно, чтобы разглядеть окружение и трезво судить о том, что тут находилось. Единственный источник света — лампа над столом, где стоял хозяин фабрики и разглядывал гостинец от девушки. Казалось бы, лампа сильная, но свет от неё не мог полностью осветить комнату из-за покрывала, за которым она находилась. Интимненько. Ничего не скажешь. — Недурное приобретение. Откуда ты достала это? «Тебя ебёт?» — У Герцога. Откуда же ещё у крестьян может появиться подобный подарок? — Хмм. А откуда деньги? «На кой ляд тебе эта информация?» — Продала кое-что ценное. — Ценное? — Да. — У крестьянки. — Вас интересует что-то конкретное? — Да просто интересно, как такая простушка смогла достать ключ к моей фабрике и домика мокрого урода. — Эээ… Сказала «пожалуйста»? — Не еби мне мозги — огрызнулся мужчина и громко открыл бренди. — Ладно-ладно. Я же сказала, что хочу работать, вот и купила у Герцога ключ, чтобы я, как он сказал, испытала удачу. — И для уверенности ещё втюхал бренди. — Да. Я думала, что мне хватит и ключа, но он меня обобрал до последнего. — Не сказал бы. У тебя же есть что-то в сумке. Джули вздрогнула, осознав, что её сумка была замечена. Да и чего его вообще интересовали её личные вещи? — В сумке личные вещи из книги и карандашей. — Книга? И что же за книга? Мужчина налил алкоголя в стопку и взял ещё один стул, пронеся громко и с неприятным скрежетом по полу. Он сел напротив девушки, оставив между ними меньше метра общего пространства. — Как я поняла, это какой-то… Учебник. — Откуда? Опять Герцог? — Нет. Нашла в машине, пока её не забрали. — …Интересно. Гейзенберг расставил ноги пошире и наклонился к девушке, чтобы свет от стола лучше показал девушку. От близости в нос ударил незнакомый запах чего-то едкого. Наверно, так и пахнет машинное масло или что-то в этом роде. Как на зло он не снимал очки и шляпу, ещё и свет падал так, что его лицо невозможно было различить. Лишь какие-то очертания. — Да уж, потрепала тебя жизнь. Тебе сколько лет-то? — 27. — А на вид все 40. «Я в него сейчас точно плюну.» Девушка двинула челюстью, закусив внутреннюю сторону щеки. Слишком был велик соблазн сказать что-то в ответ или действительно харкнуть в эту хамскую рожу. Но надо терпеть, если нужна работа. И, желательно, жизнь. Гейзенберг снова выпрямился, наблюдая за поведением девушки. — И что же это за учебник? — Кажется… Простите, не смогу ответить. Я не успела прочитать. Лишь просмотреть. — Вот оно как. В голосе явно слышался какой-то скепсис. Ему не было интересно. Тогда зачем допрашивает? Не знает, как иначе начать разговор? — Неужели успела взять только учебник? — И карандаши. Больше ничего не успела. Я ходила посмотреть ещё, но как я сказала, вернувшись, машины уже не было. — Поздно ты пришла туда. — Да… — И тебя не поймали? Все тело протрясло от воспоминаний, как над ней пролетела тварь. — К моему счастью. — То есть, тебя пытались поймать? — Судя по всему. — И ты сбежала? — Да. — С этим багажом? Хозяин места бесцеремонно поднял руку с рюмкой и вытянул указательный палец, направив его на грудь девушки. А потом и в принципе указывая на тело. «На свой багаж посмотри, небритая св-» — Да. С этим багажом. В комнате раздался громкий смех. Голос мужчины на мгновение напугал девушку, но она быстро привыкла к нему и уже спокойно наблюдала за ним, успокоившись. Перед ней сидел простой мужчина. Не монстр, не чудовище, не лорд, который упивается чей-то мучительной смертью. Это было слышно в его раскатистом хохоте. — А ты мне нравишься. Кажешься какой-то неповоротливой, но раз смогла сбежать от этих тварей, то порох в тебе есть. Это хорошо. Но сможешь ли ты здесь работать? — Зависит от того, что вы мне дадите и чему будете учить. — Так ты не шутила про работу? «Я что, на шута похожа?» — Нет, не шутила. Я хочу работать. Здесь. — Почему же? — Сердце поманило. И желание жить. — Ты кого наебать хочешь? — Ну, может, это и шутка. Относительная. Всё же идти к Димитреску — настоящее самоубийство. Но знаете… Девушка подняла голову и старалась рассмотреть очертания комнаты, которые ей как-то открылись, когда Гейзенберг отошёл от лампы. Железные стены и пол, разные детали, инструменты, приспособления, механизмы. Где-то валялись странные листы: что-то написано от руки, что-то лежало в папках, а где-то даже виднелись книги. Джули замечала вещи, которые не видела раньше и это вызывало странный трепет любопытства. Она хочет узнать что это и как оно работает. — Мне здесь нравится.

***

— Осторожнее, малышка, тут крутой пролёт. — Я ещё у ворот говорила, что я не малышка. — Поебать. Гейзенберг махнул рукой, в которой держал уже наполовину пустую бутылку бренди. Девушка закатила глаза, спускаясь за мужчиной по лестницей, которую тот почти пролетал. На фабрике было много узких коридоров, в которых раздавался скрежет, движение механизмов и выделение паров. — Вы так и не спросили моё имя. — Малышка, если что-то пойдёт не так, то оно мне и не понадобится. Только забью голову. — Тогда хоть выберите менее унизительное прозвище. Мои габариты и возраст явно не подходят под «малышку». Мужчина резко обернулся когда услышал, как его попытались передразнить. Он снова направил свой палец с алкоголем в руках на девушку, только почти ткнув её в нос. Когда он стоял так близко, то она осознала, что хозяин фабрики был на пол головы выше неё. Выглядит привычно, но всё ещё угрожающе. — Я. Звучу. Не так. Малышка. — Как скажете, ваше величество. — И не дерзи. Ты тут ещё не устроилась. И не забывай, кто мы для вас. «Нужно быть осторожнее. Меньше безрассудства. Но он слишком забавный вблизи.» Девушка лишь улыбнулась ему, подняв голову. Гейзенберг отпил из горла, не отрывая взгляда от гостьи, а после направился дальше. Джули невольно показала ему вслед язык и после продолжила путь. «Как он так ловко проходит через все эти узкие проходы? Он же больше меня.» Гейзенберг резко остановился, когда они прошли в ещё один из проходов на открытую платформу, откуда можно было рассмотреть всю фабрику. — Это… Невероятно. Джули вышла дальше на платформу, пытаясь остановить взгляд хоть на чём-то одном. Высокие стены и пролёты, постоянное движение неизвестных ей изобретений хозяина фабрики, а стоило посмотреть сквозь эту машинную абстракцию, как производство казалось бесконечным. Этим произведениям нет конца, как и самой фабрики. — Я хочу знать, что это. Хочу знать всё. Тут такой… Простор. Это те машины, что нам присылали, да? Девушка резко побежала к машине, напоминающий обывателю типичный трактор, но он словно был легче и при этом эффективнее, мобильнее, в каком-то смысле. — Благодаря вашему изобретению многие пережили зиму. Однако через несколько месяцев они вышли из строя. Как это работает? — Сложно объяснить той, что не знает и базовой механики. — Тогда расскажите мне о ней! — Что? — Расскажите мне о базовой механике. И не только о базовой. Мне интересно, что тут и что вы создаёте. Гейзенберг стал ходить с бутылкой в руках вокруг девушки, которая не знала, как себя повести. Но она не обманывала. Она хотела учиться. Она хотела знать, что тут происходит чисто из-за человеческого безрассудного любопытства. Да и забавная она. Как внешне, так и на язык. Он ведь действительно ни с кем уже давно просто не общался. Были только те… Три уродца, да мёртвые подопытные, которых превращал в своих солдат. Никакого общения. Никакой социализации. Даже у этой надменной суки были дочери и слуги. А он совсем один. — Как тебя зовут? — Джулианна. — Джули. — Да. — Малышка, — начал мужчина, слабо улыбнувшись на недовольное выражение лицо девушки — я возьму тебя к себе. И постараюсь обучить. В случае чего, вреда от тебя не будет. Я надеюсь. В твоём возрасте информацию уже сложнее воспринимать, но посмотрим, что из этого выйдет. — Спасибо. Карл видел, что её глаза загорелись и улыбка вот-вот могла превратиться в крик радости. Она была довольна. Что ж. Будет интересно.

***

      Девушка осваивалась в комнате, которую ей выделил хозяин фабрики. Она была примерно такой же, какой был целый дом, в котором она жила. Ей даже было как-то неловко. И он ещё называл это «маленькой норкой для мышки». Хотя, по сравнению со всей фабрикой это действительно было просто маленькое пустое помещение. В комнате была железная кровать без всего. Ну хоть все прутья были на месте и их не нужно приплавлять. Стол, стул. Два железных шкафчика, куда она могла повесить сумку. Ну и две лампы — одна на потолке, другая над столом. Было пусто, но очень просторно. И, к её огромному удивлению, Гейзенберг оставил в комнате радио. Радио! Далеко не все в деревне могли позволить себе радио. Некоторым из них удавалось поймать какую-то станцию, где играла музыка, но шумы были такими сильными, что он почти всегда был выключен. Чаще его использовали для переговоров или объявлений «между своими». В последний раз она видела нечто похожее на радио у господина Матея. У него всегда хорошо ловила станция с музыкой, однако в последние визиты радио уже было сломанным, а как эта шайтан-машина чинится никто не знал. Рядом с неожиданном подарком лежал листок, где Гейзенберг расписал, куда нажимать и что крутить, чтобы она могла послушать музыку. Кроме этого она бы всё равно ничего не поймала, она больше не в деревне. Широко улыбнувшись, она стала играться с радио, чтобы впервые услышать музыка без какого-либо потустороннего шума и разговоров за спиной. Однако, это было единственной вещью, которую подарил Карл. Матрас, постельное бельё и сменную одежду нужно было заслужить. А точнее заработать на них. Об этом девушка не подумала, когда уходила из дома. Ну, будет ей наказанием за поспешность и необдуманность.       Каждое утро девушка просыпалась от стука Карла в дверь. Сильный и громкий звук моментально поднимал Джули на ноги. И ведь она всё равно не переодевалась, стоило просто стянуть с себя плащ-одеяло. К её удивлению, на фабрике было не так уж и жарко от всего того пара и постоянной работы с раскалённым железом. Скорее, был какой-то неестественный холод. Да и из производственного цеха шли пугающие звуки… Но на это нет времени. Нужно было учиться. Несколько дней подряд Джули только и делала, что разбирала и собирала разнообразные вещи, пока Гейзенберг жужжал под ухом, диктуя, где какая деталь должна быть. Однако он также часто и пропадал, оставляя простую записку под дверью, когда будил стуком. Вскоре она стала носить разнообразные коробки с деталями и изучать фабрику вдоль и поперёк, когда Карл приказывал ей принести то и это. Нужно было изучить каждый уголок, каждую трещину в стене, каждый обходной путь, который мог ускорить выполнение задания, ведь чем быстрее Джули с ним справлялась, тем щедрее её одаривал хозяин фабрики, давая денег на базовые предметы. В каком-то смысле ей было повезло, что Гейзенберг не забывал о её человеческих потребностях и давал ей еды столько, сколько она требовала. Конечно же, он был откровенно удивлён, как девушка в теле могла есть так мало и при этом так много работать. Так незаметно пролетел месяц. Незаметно лишь для Карла. А тело девушки безумно ныло от сна на металлической кровати без матраса, постоянной работы и переработки новой информации, которую она не могла освоить налету. Но она всё равно училась достаточно быстро для той, которая росла в деревне без базового образования. Она работала настолько усердно, что к этому дню уже имела в своей комнате как желанный матрас, так и постельное бельё с подушкой, да и сменную одежду в виде ещё одних штанов и новых сапог. Даже появился тазик и за свою работу, кроме денег и еды, она попросила у Гейзенберга давать ей немного воды на личное пользование. Нытьё нытьём, но ей всё равно тут нравилось. Да и каждый вечер, пока она записывала новые мысли в купленную у Герцога тетрадь, она слушала музыку, какую только могла. «Как же я заебалась.» После очередного рабочего дня, девушка зашла в свою нору и увидела на столе полностью разобранное радио, которое она так полюбила. — Нет-нет-нет! Девушка подлетела к столу и стала рассматривать детали устройства. Под ними была записка. «Прости, малышка, но мне кажется, что ты как-то расслабилась, так что я разобрал твою игрушку. Если захочешь об этом поговорить, то буду рад с тобой повидаться.» — …Вот сволочь! Рыча и недовольно бурча, девушка сначала ушла за нужными инструментами, а после решила собирать своё любимое радио. Когда ей казалось, что она закончила работу, она поняла, что какой-то детали не хватало. Что-то не так. Когерера. — Эта скотина забрала ключ! Из комнаты послышался озлобленный и уставший крик. Девушка чуть ли не выбила дверь и пошла искать засранца, что украл у неё важную часть устройства. — Гейзенберг! Сучий сын, где ты?! — Малышка, мы ещё не так близки, чтобы ты подобным образом так меня звала. Джули громко и медленно выдохнула, услышав голос Гейзенберга из рупора фабрики. — О, господин Гейзенберг, не сочтите за дерзость узнать, где вы?! — Такое обращение мне нравится куда больше. Хорошо, я дам тебе подсказку, куда тебе нужно идти, чтобы забрать у меня когерер. Тебе просто нужно пойти в самое жаркое и душное место. — Чтобы найти ваши штаны, мне нужно сначала найти вас… — пробурчала девушка, потерев переносицу. — Что-что, малышка? — Говорю, не потеряйте ключ! Выбежав в коридор, Джули стала вспоминать кратчайшие пути к литейной. Самое жаркое и душное место. Это второе место после промежности хозяина фабрики. Как она считала.

***

      Девушка практически влетела в литейную и увидела на противоположной стороне помещения хозяина фабрики, который довольно улыбался. — 8 минут. С ума сойти, это было быстро. Кажется, ты уже неплохо ориентируешься на моей территории. Умничка. — Зачем вы сломали радио? — А-а-а. Я не сломал, а лишь разобрал. Да и я хотел поиграться. — Отлично. Вы поиграли. Я здесь. Теперь отдавайте мне ключ. — Ну, малышка, не так быстро. Если я захочу, то так и не отдам ключ. Ты останешься без любимого радио. — Вы же сами мне его подарили! — Я его тебе не дарил. Оно — моя собственность. Я лишь даю им попользоваться. Как и всем остальным, что находится у тебя в комнате. «Аккуратно. Чем бы дитя не тешилось.» — Хорошо. Признаю. Это ваша территория. Ваши вещи. И я тут живу по вашим правилам. — Ты умная девочка, мне нравится. Карл достал из внутреннего кармана сигару и прикурил об раскалённый кусок металла, после небрежно бросив его на место. Выпендрёжник. — Весь этот месяц ты делала то, зачем пришла — работала, изучала основы механики, и у тебя очень хорошо получается. Это полезно. Лишние руки с головой могут пригодиться. Может, я тебя загоняю так, что ты багаж скинешь. «Себя скинь.» Будто услышав мысли Джули, Карл неодобрительно посмотрел на неё, затянув сигарету. Та лишь нервно улыбнулась. — Сыграем. — Ещё? — Тебе будет полезно. Хочешь когерер? Поймай меня. Девушка тут же подорвалась с места, побежав на Гейзенберга. Все столы в литейной выстроились в один большой трамплин между ними, и не уследив за движениями, Джули перевернулась за первый же стол и упала между двумя препятствиями. Она услышала громкий и раскатистый смех мужчины. И как он отдаляется. «Будет тебе уроком. Нехер лезть в залупу, идиотка. Научись уже не торопиться!» Худо-бедно поднявшись на ноги, Джулия выгнулась, прохрустев позвонками и потерев шею с затылком. Кажется, никакой серьёзной травмы. Теперь надо догнать этого старого пердуна. Ничего сложного. Вряд ли он такой уж быстрый. Переползя через столы и кое-как вертя своим телом, чтобы ничего горячего не задеть, девушка вылетела из литейной за Гейзенбергом. Заметив за углом край его пальто, она медленно направилась за ним, стараясь в этот раз не торопиться.

***

      За несколько часов Джули оббежала весь известный кусочек территории фабрики, и где она уже свободно ориентировалась, даже если силы Карла перекрывали ей какие-то срезовые пути. Все места, в которых она была, представляли собой практически пустые помещения, где были какие-то бытовые приборы, которые хранились у мужчины за ненадобностью. В крайнем случае он держал для продажи Герцогу. Но совсем недалеко она слышала кошмарные скрежетания и что-то похожее на голоса из производственного цеха. Гейзенберг запретил ей туда ходить. Ни под каким предлогом ей нельзя было там появляться, даже дышать в сторону того крыла. Может, проявление заботы, а может проверка, но факт оставался фактом — эта территория ей неизвестна и вселяла животный ужас, поэтому запрет был только в радость. Да, ей самой не хотелось туда лезть. Иногда она приходила в кабинет Карла, чтобы выпросить у него какие-нибудь бумаги, у неё не было тетради, или книжку, чтобы развивать навык в чтении. Однако иногда он мог поиздеваться над девушкой, давая книги на неизвестном ей языке, и она уходила практически с пустыми руками. «Книга — есть книга. Любой каприз за вашу работу». Так он говорил и выталкивал девушку из своего помещения, чтобы снова заняться чем-то, что он хранил за белой занавеской. Либо тем, что она слышала. Какой-то страшный звук под полом, из огромной дыры, которая была закрыта у него решёткой. Он злобно рычал на источник звука и тот замолкал. Они были здесь не одни. Тут был кто-то. Или что-то. Силы стали покидать итак уже уставшую девушку и она без сил оперлась на одну из стен сначала рукой, а потом и полностью прижалась к ней спиной, опустившись на пол. «Быстрый. Явно использует силы. Дура, он и есть эта сила. Он же не человек. Нет, человек. Просто имеет силы. Да, так лучше. Из всех Лордов он выглядит самым человечным. Может, так кажется из-за смеха? Не такой уж он и злобный. Всё, мысли уже плывут. Надо уходить.» Посидев немного на холодном полу в тёмном коридоре, девушка, кряхтя, поднялась и направилась в свою комнату, полностью признав своё поражение. Но только на сегодня. Он выиграл эту битву, но война будет продолжаться. Должен быть способ как-то отследить его. Или хотя бы не терять. Должен быть. Пройдя в свою комнату, она грустно вздохнула на нерабочее радио и упала на стул, взяв свою тетрадь. «15 апреля, 2020       Прости, дневник, что я так редко стала в тебе писать, но из меня выжимают все силы, какие могут. Но сейчас во мне кипит злость и я не могу не написать об этом. Человеческая природа такова, что она любит поиздеваться. Он дарил мне нечитабельные для меня книги! Герцог говорил, что эти книги на немецком, и что если я хочу, то могу купить у него переводчик. Я бы с радостью, если честно, но если паралельно с механикой я начну изучать и другой язык, то с ума сойду. Надо повременить с этим.» Девушка прислушалась к шуму за пределами комнаты. Гейзенберг? Если он, то зайдёт просто поиздеваться. Не страшно. Судя по тяжести шагов, это действительно был он. Но он прошёл мимо. Даже не счёл её достойной насмешек? Вот ведь… «Козёл. Даже не зашёл понасмехаться. Зачем мне вообще это нужно?» И правда. Зачем ей эти издёвки? Соскучилась по маминым укорам? Нет. Каким бы грубым он не казался, он не обижал её. Лишь подстёгивал к усердной работе. Девушка перелистнула страницы на несколько дней назад.

***

      «6 апреля, 2020       Сегодня Гейзенберг рассказывал мне о разнообразных инструментах и где какие могут пригодиться. Какие-то ключи, отвёртки, плоскогубцы и кусачки. И это мы ещё не дошли до машинного набора.       Когда я собирала какую-то абстрактную фигуру из стальных листов и разнообразных креплений, он следил за моими движениями и как быстро я ориентируюсь в этих инструментах. И посмеивался, когда у меня что-то не получалось. В какой-то момент меня так выбесил сраный шуруп с углублением в головке, что я бросила отвёртку в сторону и взяла какой-то левый небольшой кусок металлолома, чтобы вкрутить его. Гейзенберг долго смеялся над моим пыхтением и как я закручивала этот дурацкий шуруп. Если честно, я хотела обидеться на то, что он постоянно смеялся надо мной, но не могла. Да и сейчас не могу. Как вспомню, так самой улыбаться хочется. У него приятный смех.»

***

— …Блядство. Девушка положила тяжелую от усталости голову на тетрадь и вздохнула. Ну, да, может, она стала привязываться к нему? А что, это плохо что ли? Чем он хуже любого другого, кто был в этой деревне? Ей он хотя бы даёт новые знания и относительную свободу. Она не рвётся куда-то за пределы дозволенного. Слишком дорожит тем, что имеет сейчас. В деревне даже подобного личного пространства не было. А он не пытается её убить или упрекнуть в том, в чём она не виновата. Вполне себе хорошая причина, чтобы к кому-то привязаться. Мужики в деревне рассказывали, что страшный Карл Гейзенберг ворует детей и создаёт на своей фабрике ужасных монстров из их тел. Да, дети действительно пропадали в деревне, но потом их находили в виде волчат. Значит это был не он. Но если вспомнить слова Герцога, то он забирает лишь мёртвых. Поэтому похороны в деревне были редкостью. Тела иногда просто не находили и надеялись на лучшее. Что ещё там говорили? Ах. Да. Что он ненавидит женщин, поэтому убьёт любую, кто подойдёт к его фабрике. Если только не украдёт к себе в логово и не изнасилует, сделает своей игрушкой. Тогда уж лучше смерть. И что нет никого страшнее, ведь даже к Димитреску или Моро кто-то уходил. Куда угодно, только не к нему. «Не понимаю, о чём они говорили. Он же не плохой. Да, грубый. Да, от него воняет сильнее, чем от любого, кого я встречала в деревне. Да, он управляет всем, что есть на фабрике буквально. Но не чудовище. Но не тот, о ком ходили слухи. Мне даже показалось, что из них всех он был самым человечным. Даже по сравнению с Матерью Мирандой. Матерь Миранда…»

***

— ВЫ КАК ДИТЁ МАЛОЕ, ГОСПОДИН ГЕЙЗЕНБЕРГ! — НЕ ВРИ, ЧТО ТЕБЕ НЕ НРАВИТСЯ! Карл с неприличной для его внешнего вида габаритностью пролетал коридор фабрики, когда за ним гналась ученица, со стойким желанием вернуть ключ к радио. Уже несколько дней девушка пытается добраться до Гейзенберга и забрать у него драгоценный когерер. Сначала всё было стандартно: найти — догнать. Но форма, если честно, у неё была не та, да и мужчина часто пользовался превосходством своих сверхъестественных сил, пролетая через стены и запечатывая их обратно, чтобы девушке пришлось делать крюки. Схема не работала. От слова совсем. В какой-то из дней, пока Джули сидела у себя и снова разбирала радио, чтобы посмотреть, есть ли лазейка, заметила, как мелкие детали дрожали и начинали весьма неловкие для предметов движения в сторону источника магнита. Они тянулись на Гейзенберга, когда тот проходил мимо комнаты. «Он сам как огромный магнит. Он всегда под напряжением и к нему тянутся мелкие детали, хочет он того или нет.» «Металлическая пыль.» Девушка вспомнила, как заметила у Герцога странный, яркий жёлтый браслет из материала, который ей не был знаком. Это оказалась пластмасса, причём очень мягкая, как ей объяснил продавец. Гибкие часы, как он сказал, были очень дешёвым и ненужным товаром на этом поприще, так что он продал их за гроши. А на свалке, в которую она могла ходить, стала находить разнообразные осколки от стёкол машин и прочей техники. Пришлось учиться полировать стекло и уменьшать его в размерах. Хорошо, что на фабрике находились даже такие станки. Ушло ещё 2 дня на самообучение обработки стекла, чтобы заменить недочасы небольшим куском стекла, под которым будет металлическая пыль. Ну хоть со сбором тёртого железа не было проблем. Гейзенберг снова скрылся с глаз Джули и она выругалась, достав из кармана штанов самодельный компас. Правда он искал не стороны света, а источник магнитных полей, которые выдавал хозяин фабрики. Никакое устройство не выдавало столь нестабильные и сильные волны, что и Карл. Особенно когда он использовал силу. А во время этих догонялок он пользовался ею почти всегда. Однако и это не сработало. Находить-то она его находила, и гораздо быстрее, чем в первые дни. Но поймать не получалось. Хотя бы коснуться его, а ведь он даже не использовал в этот момент силы. «Думай, думай, что можно сделать.» — Вы не думали приманить его бренди? — Он не купится на это. — Вы уверены? — Вы сомневаетесь в умственном развитии Лорда Гейзенберга, Герцог? — Ни в коем случае. — Тогда перестаньте разводить меня на деньги. Торговец посмеялся, подметив влияние хозяина фабрики на поведение девушки. Было даже как-то неловко, что она так легко поддалась его влиянию, но сейчас было не до этого. Нужно было придумать, как поймать мужчину. — Как думаете, он сильно разозлится, если я поставлю на него капканы? — Леди Джулия, умоляю, скажите, что вы шутите. — Да шучу конечно. Наверно. — Не провоцируйте Гейзенберга. «Точно! Провокация!» Может гора к кому-то и не шла, но он — не гора, а она её не искала. Нужно было что-то такое придумать, чтобы он сам приблизился к девушке. Герцог снова показал на бренди, за что был послан.

***

«Я об этом пожалею.» Джули открыла огромные двери, ведущие в производственный цех. Казалось, что коридор, ведущий в эту часть фабрики, были пропитаны ужасом и страхом, хотя освещение было таким же, как и во всех местах, где она была. Достав часы, она пошла вперёд, смотря на трепыхания пыли под стеклом. Сейчас он точно должен быть здесь. Проходя через холодные пролёты, девушка почти не поднимала голову, следя за движением металлического песка. Свет становился всё тускнее. Джули пришлось напрягать глаза, чтобы рассмотреть, куда показывает компас. — Да блять, почему тут- А! Спускаясь по лестнице, девушка пропустила одну ступеньку и полетела вперёд, еле удержавшись на ногах. Девушка согнулась, переводя дыхание из-за испуга и слабо улыбнулась. Всего лишь пропустила ступеньку. Ничего страшного. «Давай, надо двигать дальше, пока он не ушёл вглубь.» Выпрямившись, в теле девушки всё застыло. По ушам ударил чёткий сверлящий звук бура. «Что за хрень? Бур? Какого хуя тут вообще должны что-то бурить? Шахта? Нет, слишком высокий уровень до неё. Может, просто он такой громкий. Успокойся.» Джули повернула голову на поворот, где был источник звука. «Это безрассудно.» «Не смей туда идти.» «Он сказал, что тебе здесь быть нельзя и на это есть причины.» «Поворачивай назад. Немедленно.» «Может, он и не узнает, что ты сюда заходила.» «Или же стоит пойти дальше?..» Металлическая пыль в часах начала шуметь и привлекла к себе внимание девушки. Он рядом. Скорее всего, он как раз за тем поворотом. Вдруг он занят чем-то серьёзным? Игра не должна выходить за пределы той территории. «Кто сказал?» «Не смей менять его правила. Это его территория.» «Я лишь ищу лазейки. Да и нарушение правил — неплохая провокация.» «Сраное радио того не стоит.» «Это дело принципа.» Собрав всю волю и смелость в кулак, Джули направилась дальше по коридору, зная, что Гейзенберг стоит за ней. Слышно, как он ходит. Да. Плевать, над чем он там работает, она должна забрать этот ключ и ничто её не остановит! Да! — ПОПАЛИСЬ! Девушка подняла глаза на огромный бур, поднятый к потолку. Он был частью… Чего-то. Существо было чем-то на подобие человека, который издал истошный крик, стоило ему заметить чужака. Как напуганный олень, Джули устремила взгляд на красный фонарь в груди, полностью потеряв контроль над собой. С громким визгом, девушка пролетела под монстром, который устремил бур в её сторону и пробил стену. Не задерживаясь ни на секунды, она снова на четвереньках пробежала первый метр, а потом поднялась, бежа, куда глядят глаза. «ПИЗДЕЦ-ПИЗДЕЦ-ПИЗДЕЦ! ЧТО ЭТО БЛЯТЬ БЫЛО?!» Только девушка хотела повернуть в коридоре, как увидела в темноте ещё один красный фонарь, и закричала снова, побежав прочь. «ЗАТКНИСЬ, ИДИОТКА, ОНИ ИДУТ НА ЗВУК!» Бур. Крик. Звенящий звук по металлу. Запах крови и гнили. Холод. Тот неестественный холод. Ничего не видно. Слышно только звук погони. Всё покрылось красным светом и будто сжималось, не давая девушке пройти дальше и где-то спрятаться. Помогите. Умоляю.