Bad Blood in My Veins

Просторное жерло пещеры скалилось в пустоту сверкающими кристаллическими наростами, отражающими блёклый голубоватый свет, который пробивался сквозь щель в каменном своде. Кристаллы истекали кровью. Алые струи сетью покрыли их, устремляясь в самый центр, где на возвышении пульсировало гигантское сердце этого скрытого ледяного мира — изуродованное существо, похожее на мутировавший эмбрион. Оно дышало и, подобно паразиту, вросло щупальцами в стены, вытягивая из своей каменной утробы последние капли. Даже корни деревьев, пробившиеся глубоко под землю, засохли, вынужденные делиться с пришельцем своей пищей. Асгерд вытянула вперёд руку, в ужасе наблюдая красные жилки, покрывающие её кожу, будто дождевые черви. Эти тонкие живые нити связывали её с отвратительным созданием в единое целое. Мышцы парализовал ужас, в глазах замер подсвеченный по бокам силуэт Евы, чьи черты лица съела чёрная тень. — Время пришло, draga mea, — её голос эхом разнёсся, гуляя по пустому пространству. — Прими свою судьбу. Вместе мы сильнее самой Смерти.

***

— Что, так и будешь глазеть на меня? Раз уж ты решила украсть несколько минут моего рабочего времени, то не растягивай их на сутки, — нетерпеливо напомнил лорд, взирая на девушку из угла мастерской. Взлохмаченную, как чертёнок, и всё ещё разносящую по помещению аромат сухих трав, будто искупалась в отваре шалфея. Цепочка из её мокрых следов выстроилась на полу, подводя к табурету, где сидела виновница торжества. Пребывая под впечатлением от короткого и до жути правдоподобного видения, Асгерд поперхнулась и едва не нырнула только что помытыми волосами в тарелку консервированного супа, который Карл выделил ей из своих скромных припасов с пометкой, что она скоро превратится в ветер, если продолжит питаться воздухом. Хотя его абсолютно не волновала её фигура и прочее, из чего девушки часто создают комплексы, он всё ещё не был слеп, чтобы не заметить перемены, которые произошли в ней за короткий промежуток времени. Её рассудок совершенно затуманился, окуная её мыслями в такие глубины, где Карлу и с огромным буром не пробиться. — У меня есть занятия и поважнее, чем вести допрос. Сама понимаешь. Я бы мог сходить растормошить этого придурка Уинтерса и вбить ему в мозги, какой шанс он упускает, продолжая строить из себя охотника на мистических тварей. Асгерд ещё не оправилась от горького послевкусия своего путешествия, как к нему присоединилось скребущее чувство сожаления. Итан. Невозможность видеть его или читать его мысли съедала заживо. Каким обманутым он ощутил себя, когда понял, что всё это время опекал человека, не шибко то и нуждающегося в его заботе? — Но вместо этого я нянчусь здесь с тобой! Какого, спрашивается, хера так вышло? Получая в ответ малоинформативное «М-м», Гейзенберг обошёл столешницу полукругом и выставил руки на её поверхность, свысока поглядывая на Асгерд, которая в расслабленной позе покачивалась на табуретке, словно медуза, выброшенная штормом на берег. — Ты не ответила на вопрос. Лампа пару раз подмигнула ему, щёлкая от вибрации в стенах, и тени в комнате исказились, плавая, словно переплетённые вздувшиеся вены. Они скользнули по щеке Карла, исчезая на дне его глаз, вечно меняющих свой оттенок, а сейчас по-звериному горящих янтарём и не выпускающих цель из поля зрения, замершую перед тарелкой и отрешённо поджимающую губы. — Только не делай вид, что утопила в резервуаре свой язык, — он наклонился ещё ближе, практически заслоняя источник света, от чего перед лицом Асгерд потемнело, а в горле запершило. — Досадная потеря для любителя трепать им во всех направлениях. Сдерживая внутри вой отчаяния, девушка отвернулась, не желая раскрыть свою потерянность. Она была далеко не глупа, но и не настолько умна, чтобы на ходу сочинить историю, устроившую бы обе стороны, рвущие её пополам как тряпку, перетягивая друг на друга. С одной поджидает Ева, жадно потирающая ручонки в предвкушении слепить из неё покладистую куколку, с другой — напирающий Гейзенберг, у которого вопросов к её странностям больше, чем грибов в лесу после дождя. Ложка со звоном ударилась о дно тарелки. Асгерд по большому счёту было плевать, что перед ней — блюдо высокой кухни или масса неизвестного происхождения, нечто среднее между больничной баландой и едой космонавтов. Ей кусок в горло не лез, когда на неё саму смотрели как на мясо. Пристально, словно решая, откуда начать жевать. На ум приходили новостные отрывки про заключённых, приговорённых к смертной казни, которым предоставили право выбрать свой последний в жизни обед прежде, чем инъекция отключит их мозг навсегда. Карл вовсе не был её палачом, но легче от этого осознания не становилось, пока он продолжал давить на неё всем своим угрюмым видом. — Прости, мне казалось, болтать за едой — так себе затея. Она подперла локтем стол и опустила подбородок на кулак. Карл в некотором недоумении наблюдал за её «обороной», призванной скрыть от посторонних глаз секреты, запретные к разглашению. — Не хочу закончить жизнь с куском непонятной фрикадельки в горле. Лорд засопел, с шумом раздувая ноздри, и сразу же остановил себя, выдыхая сквозь стиснутые зубы. Убей он её одним хлопком, и чудаковатый Уинтерс вообще не захочет иметь с ним дела. Как бы Карл ни противился признавать свою некомпетентность в вопросах ведения переговоров, но похоже, дорожка к взаимопониманию с упрямым папашей лежала именно через его непослушную «куколку» Асгерд, успевшую обзавестись друзьями на стороне, а не через убедительные факты и доводы, которые он заранее заготовил для Итана. Настоящее фиаско для человека, привыкшего держать всё под контролем. — Издеваешься? — вспыхнул он, разводя руками в стороны. Шурупы, укомплектованные в контейнер, повисли в воздухе, клацая о стеллаж. Приблизившись к люку, Карл хлопком распахнул его, оборачиваясь к Асгерд. — Выбор за тобой. — Да, большой босс, — примирительно буркнула Асгерд, дожёвывая свой тюремный обед и пиная нервно пяткой ножку стула. Лучше бы ускориться, пока её навсегда не прописали этажом ниже. — Только, всех мороаек ради, прекрати смотреть на меня так, будто я муравей, а ты — ребёнок, занёсший ногу над моим домом. Гейзенберг усмехнулся, потирая щетину, но просьбу о личных границах не исполнил. В конце концов, что она, растает, как снежная куча во дворе? Он так и приклеился к одной точке, предпочитая непрерывно глазеть именно на Асгерд и размышлять, как так вышло, что из всех вероятных союзников ему достался твёрдый пласт гранита, ошибочно принятый за алмаз, из которого лепи не лепи, а бриллиант не слепишь. И почему он, чёрт побери, каждый раз забивает голову её поведением, словно ему не начхать? Есть ведь гора других неотложных дел, требующих его внимания. Ответа на этот вопрос не знал даже сам Карл. Портрет Миранды внимательно следил за происходящим сквозь прорези в маске. За напряжённой позой своего «сына», чей силуэт проецировался фонарём на стену, возвышаясь над маленькой подрагивающей тенью. Сильнейший из четверых и её бесспорный любимчик. Догадывается ли Матерь, как жажда свободы точит его изнутри? Тем более рядом с человеком, который, будучи пленником, не растерял своего вольного духа. Нет… Она слепо верит в его благоразумие, не ощущая фантомные стальные когти, подбирающиеся к глотке, пока они не станут явью. Настолько, что без труда оборвут последнюю ниточку, за которую она держится. В своих скрытых мечтах Карл видел, как его армия окружает ослабленную Миранду и безжалостно кромсает её чёрные крылья, окрашивая и пропитывая землю кровью. Снег превращается в бордово-коричневую кашу, усыпанную перьями. Жрица тянет руку, взывая к силе Чёрного Бога, но встречает лишь ухмылку монстра, которого она же и породила. Им не движет жестокость, это простое желание освободиться из петли раньше, чем она задушит его. Выслушав напряжённый вздох, Асгерд сдвинула в сторону тарелку и забарабанила пальцами по столу, подбирая верные слова. — Будем общаться азбукой Морзе? — Карл словил свою подопечную за запястье и развернул её руку тыльной стороной, разглядывая лиловые пятна укусов, на что девушка поморщилась, но не отстранилась. — Я задал тебе вопрос, расхитительница мельниц. Слишком ясный и чёткий, чтобы игнорировать его уже девять минут. — Девять… Несчастливое число в Японии. Ты что, суеверный? — Кто ты такая? — рыкнул Гейзенберг без тени былой терпеливости, вынуждая Асгерд подскочить от испуга и вместе со стулом накрениться к открытому окошку люка, где суетилось и ревело чудище по кличке «Штурм», сокрушая непробиваемую стену нижнего этажа, специально бронированную и укреплённую, чтобы однажды на склад не прорубили окошко. — Лгунья, раз на то пошло, — выдавила из себя девушка, пребывающая в хладнокровном спокойствии. Её и саму поразило, с какой лёгкостью из неё пробилось подобное саркастичное признание, учитывая вспыльчивый характер Карла. Почему-то осознание опасности доходило до Асгерд с задержкой. Она споткнулась о собственный клубок из сочинённых оправданий, раздираемая двумя демонами одновременно. Один поджидал снаружи, уже теряя терпение, а второй метался внутри, яростно пуская пыль во все стороны. Стоит произнести лишнее, и дочь Миранды, в лучшем случае, завяжет ей в узел болтливый язык, а в худшем — на его месте окажутся вены, пропускающие через себя её испорченную кровь. Очередное убийство не омрачит угольную душу сильнее, чем уже есть. Оно лишь позволит черноте внутри питаться и становиться удушливее, пока призрачную оболочку Евы не разъест злоба, как плесень старую отсыревшую плитку. — Говори, щеночек, пока желание скинуть тебя туда, — он указал в чёрную пасть люка, — не взяло верх над интересом к твоим историям. «Хмф, он вертится перед тобой, как ищейка. Покажи ему, кто здесь на самом деле «щеночек»», — коварно зашептала девочка, и Асгерд ощутила усилившееся шевеление в груди. Словно чья-то рука схватила её за сердце, намекая вести себя покорно. «Не забывай, draga mea. Наш союз дороже его эгоистичного желания греть кости в более комфортных условиях. Карл не из тех, кто умеет использовать большую силу во благо». По спине прокатилась приятная дрожь, и Асгерд до последнего не желала думать, что дело в одобрении со стороны Евы. Если редкая похвала от Гейзенберга звучала иначе, сухо и жёстко, то каждое приторное слово лживой девочки пробуждало в ней вторую сущность. Уверенную, хитрую и не пинающую прочь шанс извлечь выгоду из любой ситуации. Асгерд мысленно отвесила себе размашистую пощёчину. Она никогда не позволит второй сущности завладеть её сознанием. «Спокойно. У меня всё под контролем. Я не собираюсь вдаваться в лишние подробности», — быстро заверила она Еву. Как ни странно, это простое убеждение дало ей чувство некоторой свободы действий. Карты у неё на руках, нужно лишь умело ими распорядиться, чтобы не разбудить в дочери Миранды подозрение. Никто ведь не мешает ей поделиться лишь частью правды, и без всякой мистики очевидной. «Славненько. Между прочим, ночь обещает быть длинной» — вкрадчиво намекнула девочка, сдерживая своё ликование от предстоящего мероприятия, которое заранее заставило Асгерд похолодеть до кончиков пальцев как болотная лягушка. «Ч-то ты имеешь в виду?» «Скрепление нашего союза, Асгерд. Ритуал посвящения. Я буду ждать тебя в пещере за водопадом, неподалёку от особняка Беневьенто. Думаю, ты уже достаточно обучена, чтобы найти туда дорогу и окончательно принять мой дар» Где-то позади хрустнула лампочка, разлетаясь на осколки. Фабрика вдруг резко смолкла, ожидая вместе с Карлом ответа на его каверзный вопрос. — Во мне действительно скрыта сила, позволяющая контролировать тела и разум животных. И во время боя с монстрами я поступила так, как подсказывало сердце. Гейзенберг встретил её откровение хмуро, но в его задумчивом внешнем виде больше не плескалась та недоверчивость, которая переполняла его, когда Асгерд впервые упомянула своё чудесное перемещение из Детройта в деревню. Его поглотила волна живого интереса, прямо как у учёного, только что открывшего новое удивительное свойство своего подопытного. Он потянул её на себя, возвращая из неустойчивой балансировки над краем люка, и отошёл к стене, потирая виски прежде, чем произнести с хрипотцой: — Ещё один супер-ребёнок, — весь его внешний вид выдавал отрешённость, кроме уголков губ, изогнутых в улыбке. В глазах вдруг заблестел победный восторг. Карл обернулся к оторопевшей Асгерд и с хлопком приземлил ладонь ей на плечо. — Когда крылатая положила на тебя глаз, я сразу догадался, что мне досталась куколка с секретом. Да ещё и с характером морского ежа в придачу, — прибавил он с усмешкой, чувствуя на себе её пристальное внимание. — Но, как ты уже заметила, иметь «отклонения» здесь вариант нормы. Его дыхание защекотало кожу, скользя вдоль шеи облаком горячего воздуха, слегка отдающего дымом и раскалённым металлом. Ну да, а как ещё может пахнуть от человека, день и ночь коптящегося в литейной. И этот запах, признаться, был самым родным и особенным для Асгерд. Тем временем Карл продолжал, не замечая, как она уплыла от темы, любуясь его уверенной позой и мелко подрагивая под рукой, собственнически сжимающей её плечо. — Одна ростом с гору, другой — плаксивый слизняк, а третья носится с уродливой писклявой куклой. Прогоняя наваждение, Асгерд заглянула поверх мужского плеча на стену с карточками «существ», только что упомянутых в разговоре. Почему-то портрет Донны Беневьенто показался ей особенно неуместным среди остальных. Карл может сколько угодно вываливать гнев на других лордов, но кукольница явно не заслуживала места в его планах отомстить Миранде. По крайней мере, в качестве мишени. — Донна показалась мне вполне безобидной во время собрания. — Вот именно, что показалась! Сквозь паранджу-то не разглядишь паразита, давно поглотившего её разум. Какой адекватный человек станет жить на отшибе в компании отвратительных кукол и считать их своей семьёй? — концентрированное презрение в голосе Карла было вполне оправдано, и всё же оно успело неприятно обжечь Асгерд, хотя и адресовано не ей. — Возможно, оно и к лучшему. Избавиться от того, кто уже с головой не дружит, гораздо легче, чем тратить снаряды на гигантиху Димитреску. — Зачем убивать того, кто даже не пытается напасть? Нечитаемая эмоция тронула лицо Карла, превращая его в насмешливо-понимающее. — Чтобы завтра этот «кто» не прикончил тебя «по дружбе» и не плясал перед твоим окоченевшим трупом. — А что, были прецеденты? Сердце утонуло где-то в пятке, когда намерения Карла достигли её слуха. Неужели это тот случай, где придётся мгновенно пожалеть о решении поставить лорда в известность об источнике силы, который бродит у него перед носом. Асгерд скрутило изнутри при мысли, что преданность Гейзенбергу обяжет её содействовать в убийстве кукольницы или наблюдать за процессом со стороны. И тот и другой вариант вызывали у неё отвращение, сравнимое только с поеданием падали. — Это, между прочим, тебе урок, добрая душенька. Не разбрасывайся доверием, — лорд насмешливо взлохматил волосы Асгерд, любуясь бардаком, сотворённым у неё на голове. Хоть бери и птиц заселяй в готовое гнездо. — Все они ничуть не лучше оборотней. Пока видят силу — держатся в стороне, но стоит им учуять кровь и слабость, и они спикируют на тебя, как стервятники. — Не похоже, что Миранда желает открытого нападения. Она всё-таки лидер культа, а не беглый заключённый с заточкой в кармане. — Да что тебе известно о её желаниях? — взвился Карл. — Я вообще не знаю, откуда в чужачке такая сила, но уж точно нашёл бы ей достойное применение. Дружить с другими лордами — скользкая дорожка. Подумай о тех, кому действительно понадобятся твои способности, а не о сборище фанатиков. Асгерд потупилась в смешанных чувствах. — Это означает, что я всё-таки пригожусь в реализации твоих идей? — она с надеждой окинула взглядом лорда. Правда во взгляде этом притаилось желание разыскать любой намёк, что ей не придётся стать живым орудием смерти. Ведь Ева не могла оказаться права насчёт Карла и его неумения направлять великую силу на благие цели. — Ни о каких планах и речи быть не может, пока Уинтерс ведёт себя как слепоглухой идиот. Он настолько одержим сборкой своей дочери, что готов потерять ещё пару пальцев, а то и всю руку целиком, гоняясь за всякими уродами. Срать на них всех с высокой башни! — Гейзенберг пнул пробегающего мимо таракана и опустился на старое скрипучее кресло. Только теперь Асгерд увидела, насколько выделяются мешки под его глазами. Очевидно, он снова вычеркнул сон из расписания как ненужную часть дня. Сутки для Карла равняются почти непрерывной работе, поэтому за время отсутствия «напоминания» о необходимости включить спящий режим, он успел перегореть подобно лампам, которые украшали некоторые помещения фабрики. — Ритуал состоится в грядущее полнолуние. К тому времени Миранда будет держать деревню под тотальным контролем, чтобы ни одна живая душа не посмела вмешаться. «О, как же ты близок к истине, dumbass (с рум. «Тупица»). Но «живые» не единственные игроки на этой арене» — с предвкушением прошептала Ева. «Сегодня ночью твои планы станут ещё дальше от реализации» Асгерд поднялась и обогнула чёрное отверстие люка, зияющее в двух сантиметрах от её ног, хромой походкой ведущих её в сторону кресла, где устроился лорд. После слов Евы перспектива свалиться вниз не пугала, а напротив привлекала её тело, налившееся тяжестью. Голова пухла от тонны невесёлых мыслей, коленки тряслись и подгибались. — Куда ты спрятал Итана? — она постаралась скрыть тремор, до побеления сжимая костяшки пальцев. — Разобрал на запчасти, — фыркнул Гейзенберг, но отбросил свою браваду, стоило ему заметить неподдельное беспокойство на лице Асгерд. — Расслабься. Он на нижнем этаже за решёткой для ликанов. Вся эта грёбанная конструкция под напряжением, никуда твой инвалид не денется, — усталость боролась в его голосе с совершенно новым чувством. Понять, с чем именно, было затруднительно. Лорд умело манипулировал эмоциями, легко вводя в заблуждение. Жизнь научила его читать людей, но никто не мог прочитать его самого, как старую царапанную пластинку граммофона. Шрамы на его теле — частицы прошлого. И нужно быть настоящим эзотериком, чтобы проникнуть в его сознание и отыскать давно забытое, либо обладать убийственной настойчивостью и не бояться последствий таких запретных знаний. — А если он… — Тогда почтим его память минутой молчания, — перебил её Карл прикрывая веки и щурясь от надоедливой лампы, словно его схватила мигрень. — Ты же не дал мне договорить, — возмутилась в ответ Асгерд и всё-таки брякнула терзающий её вопрос. — Представь, что Итан не пожелает присоединиться к битве с Мирандой. Потащишь его насильно, как сегодня на фабрику? — Моё терпение не безгранично, чтобы тратить его на идиота, который сам затыкает себе уши и не желает меня слушать. В таком случае, мне жаль Розу, которой придётся называть отцом кучку обглоданных костей. Нервно перешагивая с ноги на ногу, Асгерд вдруг раскопала в себе новый любопытный вопрос, адресованный скорее к прошлому Карла, остающемуся для неё давней и старательно прикрытой тайной. — А у тебя самого когда-то была семья или дети? — по неоднозначной гримасе и прищуренным векам тяжело было сказать, ткнула она в наболевшее или Гейзенберг попросту не желает общаться на личные темы, ведь ему и ответить то нечего. Но, если рычащие киборги, нафаршированные механическими деталями, вдруг считаются за семью, то Карл по праву — холостой многодетный отец. — Нет. Кратко и жёстко отчеканил лорд. Так, что желание как-либо приставать к нему с неудобными разговорами сразу же отпало. — Прости, если залезла не в своё дело. В этот раз Гейзенберг даже не пытался слушать её. Он боролся с зевотой, думая о чём-то своём. Похоже, слова Асгерд так или иначе заставили его поразмыслить над некоторыми вещами. А именно, какая сила держит его рядом с этой занозой, если он с такой готовностью впустил её в своё замкнутое общество, в свою постель и, главное, в свою душу, где любой посторонний наткнётся на кирпичную стену. Значит ли всё это, что его неверие в любовь пошатнули самым наглым образом, пробиваясь как лучик солнца сквозь толстые шторы, за которыми Карл привык прятать настоящие чувства. — Бессонница заразительна, — заговорщически подмигнула Асгерд, заходя ему за спину и устраивая всё ещё саднящие от укусов ладони на его плечах. Поначалу он никак не отреагировал, поглощённый великими планами на будущее, которые откроются ему теперь, и новыми тёплыми ощущениями близости с другим человеком. Руки девушки плавно опустились на напряжённые мышцы, блуждая в поиске точек, особенно сведённых спазмом. В массажах она абсолютно не смыслила, однако старания явно увенчались успехом. Откликом ей стал глухой довольный стон, сопровождающийся гулким вздохом облегчения. Гейзенберг подтянулся, неожиданно накрывая ладони Асгерд своими, скользя выше к её локтям. Так, что она практически припала к его спине, обнимая его и вдыхая знакомый запах машинного масла и металла с примесью табака. — Играешь с огнём, — он предупредительно понизил голос до томного шёпота. — В курсе, — бросила девушка, не отрываясь от увлекательного занятия. Только так Асгерд удавалось ощутить сладость контроля над этим хмурым злюкой. Карл никогда бы не позволил над собой верховодить, если бы речь зашла о лидерстве во всех других планах. Открываться людям — не его сильная черта. — Смело, куколка. Затем он буквально кувыркнул её через себя, устраивая на своих коленях и глядя, как шок вырисовывается на её лице, постепенно сменяясь неловкостью и смущением. — Не думал, что стану скучать по этой непослушной проныре, — шутливо возмутился Карл, утыкаясь носом в девичью шею и бурча ещё что-то нечленораздельное, от чего кожа завибрировала. Гложущая пустота, образовавшаяся внутри во время путешествия через деревню, начала заполняться его монотонной речью и тёплым дыханием. — Признаться честно, это был самый холодный, голодный и жуткий поход в моей жизни. Хуже только чёрствые бургеры в летнем лагере и странная соседка по комнате, коллекционирующая засушенных насекомых. Её звали Эбигейл. Поверить не могу, что она выменяла у другой девочки значок на дохлого майского жука. — Она точно была девочкой, а не толстяком, которого вся деревня прекрасно знает? — взрыв хохота прорвался из Асгерд наружу, когда она представила на месте старой знакомой маленького Герцога, увлечённо рассказывающего про скидки. — Готов поспорить, что безделушка на твоей шее тоже из его лавки. Уже сломалась. «Зато твоё чувство юмора на ходу. Какая беда» — съязвила Ева, явно оскорблённая, что её «защитный» амулет сравнили с дешёвыми рыночными побрякушками. — Нашла в сугробе возле его повозки. К счастью, Карл довольно быстро утратил интерес к обсуждению, щёлкая переключателем надоедливой лампы и откидываясь в кресле. Приятный мрак окутал мастерскую, позволяя глазам наконец отдохнуть. Похоже, полный упадок сил и обескровленный вид Асгерд — единственное, что отделяло лорда от желания немедленно устроить ей испытание на прочность. Поэтому они синхронно замолчали, каждый размышляя о своём. — Карл? — он молчаливо кивнул в готовности дослушать. — Возможно, вопрос покажется тебе глупым, но мне давно не даёт покоя неизвестность. Что будет после свержения Миранды? Имею в виду с нами. — Вернёшься к своей бабушке в Мелвиндейл, разве нет? В груди как-то больно кольнуло, и Асгерд хмуро свела брови, чувствуя, как щёку щекочут седые прядки. — А что, если я захочу остаться здесь, с тобой? — Неожиданное решение для той, кто ещё относительно недавно отчаянно просился на свободу из этой клетки, а сейчас собирается связать себе крылья и свернуть с пути, — едва заметная недоверчивость тронула его хрипловатый голос. — Ради чего? Здесь ёбанный ад с полчищами кровожадных тварей, разруха и изоляция. Далеко от понятия «дом». — Мне трудно признаться… — в ушах гудело, с губ вот-вот должна была сорваться одна единственная фраза, но произнести её стоило огромных усилий. Она всегда считала Карла далёким от любовных клятв и прочего, а теперь и сама, заикаясь, не может два слова связать. — Я… Ты… «Я всё испортила. Позор какой» Асгерд вздрогнула, когда поток её самобичевания прервал поцелуй, в который её втянули совершенно без всяких намёков или предупреждений. Нежный, наполненный гораздо большим смыслом, чем скомканные слова, застрявшие в её глотке. Стоило им отдалиться друг от друга, и на лице Гейзенберга снова промелькнула хитрая улыбка, призванная скрыть смесь остальных противоречивых чувств. — Знаю. Думаешь, раз я упустил из виду твою «особенность», то не замечу очевидного? Жизнь в деревне обязывает отказаться от подобных вещей. Смекаешь? — красная как редиска Асгерд коротко кивнула, внешне сохраняя спокойствие, хотя её сердце рвалось наружу. — Будущее не наступит, если всё время думать только о нём, забывая про реальность. «Хотелось бы мне верить, что у меня вообще есть будущее, и в нём нет места Еве с её уловками»

***

Дело подбиралось к полудню. Выспавшись впервые за долгое время, Асгерд решила спуститься на нижний этаж в поисках помещения с оградой, выделенного Итану под его временное место проживания. Она испытывала необходимость поговорить с ним и объяснить ситуацию, побаиваясь, как бы Карл не обнаружил её раньше и не увёл под предлогом протестировать возможности её силы на каком-нибудь несчастном существе. Даже тараканы забились в щели, опасаясь угодить в роли подопытных в безумные эксперименты лорда. Уинтерс обнаружился в обозначенном месте за решёткой, разбирающий содержимое рюкзака и подсчитывающий оставшиеся патроны. Весь его внешний вид так и кричал о нежелании контактировать с внешним миром, который сузился до размеров узенькой холодной камеры, окружённой рокочущими механизмами и недовольными монстрами. Последние неуклюже размахивали бронированными конечностями, норовя проткнуть друг друга в другой части фабрики. — Итан Уинтерс, — послышалось из громкоговорителя, и она притаилась за двумя ящиками, внимательно наблюдая за действиями своего товарища, мгновенно оторвавшегося от занятия. — Не думал, что ты такой обломщик. Ха-ха-ха! Ну ничего, моё предложение — не предложение руки и сердца. Я готов подождать. В пределах разумного, естественно. — Вернись и выпусти меня, урод! — вспыхнул Итан, пиная отколовшийся от пола кусок плиты. — Всему своё время, папаша. А пока… Я надеюсь, тебе комфортно в новых апартаментах. Уинтерс убийственно насупился и воинственно сжал кулаки, готовый броситься на всех и каждого, кто посмеет насмехаться с его бедственного положения. В масштабах фабрики он выглядел крошечной песчинкой, настолько незначительной, что давно затерялся среди остальной массы. Два солдата-eins толкались у соседнего огороженного сектора, желая познакомиться с новым соседом, но Итан их гостеприимства не разделил, мыкаясь из угла в угол, как разъярённый бык. — Чего уставились, страшилы? — в приступе ярости он выглядел вполне оправившимся и полным азарта всё крушить. Желательно о голову врага. — Я не обезьянка держать меня в клетке! — Спорный момент, — поддел его Карл. Очевидно, лорду доставляло удовольствие наблюдать, как из Итана выходят черти, вынуждая сходить с ума и метаться по заграждению в поиске лазейки. К сожалению или к счастью, решётка действительно находилась под напряжением, поэтому даже наличие дыр не приближало пленника к побегу. Напротив, действуя необдуманно, он обрекал себя на серьёзный риск закончить путь прямо здесь, не выходя наружу. — Пс! — Асгерд проползла сквозь бетонное кольцо, выглядывая из укрытия на растрёпанного Итана, мечущего мысленно молнии во всё живое и неживое. Ему не льстила перспектива развлекать четвёртого лорда своей беспомощностью. Завидев белое пятно среди металлического хлама, сваленного в кучу, он хмуро сдвинул брови и постарался проигнорировать девчонку, пришедшую ему на выручку. — Что ты здесь делаешь? — Живу, представляешь? — не удержалась от колкости Асгерд, вовремя тормозя себя. Всё-таки нужно знать меру, иначе Уинтерс и вовсе отвернётся от неё, отвергая протянутую руку помощи. — И если тебе дорога твоя дочь, советую выслушать его предложение. — Шутишь? Этот мудила… Дверь в заграждении вдруг раздвинулась, и на пороге показались два рычащих монстра с датчиками на уродливых головах. Они раскачивались, словно пьяные в трактире, и размахивали секирами, которые сжимали костлявыми ручонками. — … выпустил монстров. — Ты ещё находишь время щёлкать языком, — догнал его голос Гейзенберга, гулко грохочущий по всей фабрике. — Завидую твоей многофункциональности. — А я не завидую тебе, когда я выберусь отсюда, чёрт. Монстры загнали Итана почти вплотную к наэлектризованной сетке, лишая возможности подобрать разложенные запасы с оружием, которые он решил так «вовремя» пересчитать. Кривые рты корчились, из горла рвалось сиплое рычание. Они выглядели как двое изрядно укуренных вышибал в самом элитном клубе города, приготовившихся вышвырнуть вон неплатёжеспособного клиента. Почти удачная аналогия, вот только Уинтерса прижали отнюдь не люди, а мутанты, и остановить их запрограммированный на уничтожение мозг мог лишь Гейзенберг, их создатель. Асгерд судорожно принялась вспоминать, где находилась злополучная будка с генератором, управляющим электричеством на данном участке фабрики. Когда-то она и сама прошла боевую закалку, оказавшись с голыми руками против волколака. Чувства Итана были знакомы ей, как никому другому. Конечно же, вряд ли Карл рассчитывал всерьёз вредить потенциальному союзнику, но здесь его логика дала значительную брешь. Зная, что при Уинтерсе целый рюкзак боевого снаряжения, он ну никак не мог предположить, что бережливость погубит Итана. Топая ногами по скользким металлическим ступеням, Асгерд рванула в сторону лифта, ловко перескакивая каменную крошку и разбросанные шестерни. В мозгу, подобно эмбриону из её жуткого видения, угнездилась единственная мысль — отключить подачу электроэнергии, пока монстры не отключили её друга. Она надеялась, что Карл отвлечён и не видит её тело, несущееся навстречу судьбе будке управления, цепляя по пути свисающие провода, как притаившиеся клубки змей. Словно она была мелким грызуном в окружении удавов. Вбегая в красную металлическую дверь с размаху, она буквально снесла собой Гейзенберга, впечатавшись в его грудь и охая, когда безмен заново оцарапал её многострадальную щёку. — Совсем звезду словила? — проворчал Карл, шокированный её внезапным вторжением. Спала ведь и не мешала ему вести переговоры. Но стоило Асгерд указать за стекло на нижний этаж, где всё ещё жался к сетке Итан, уже распластавшийся под двумя тварями, и до него дошло, что спектакль вышел из-под контроля. Она извернулась, дрифтуя ногами на пыльной плитке, и рванула рычаг, повисая на нём всем телом. Наверное, только наступившая тьма помешала Гейзенбергу в ту же минуту оказаться рядом и оттянуть её за ухо от оборудования, в котором она не разбирается. Могла сломать какой-то важный механизм и вывести из строя конвейер, находящийся не так далеко, а могла и себя закоротить, если рядом оголённый провод. — О, кажется, я немного отвлёкся, — не очень-то виноватым и чересчур невозмутимым тоном бросил Карл. По крайней мере, как для того, кто только что чуть не пустил все свои планы мороайкам в глотку. — Хорошая реакция, куколка, — он подхватил её за запястье, выводя из тёмной коморки, где лишь несколько кнопок горело, остальное безжизненно погасло. Снизу их встретил Итан, брыкающийся под монстрами, которые уже начали сдавать позиции. Вмешательство Карла окончательно положило конец их стараниям. — Так что ты надумал, папуля? — выдал лорд, не размениваясь на извинения за свою невнимательность. По Уинтерсу было прекрасно заметно, что желание врезать этому самодовольному козлу за «тёплый приём» пока превышало желание говорить. — Как видишь, мои намерения более чем серьёзны, — он ткнул сапогом лежащего на земле монстра, не подающего признаков жизни. Впрочем, его и до этого живым можно было назвать с натяжкой. Зомби, лишённый разума и подчиняющийся силе инженерии. — Я хочу найти Розу, как и ты. Вместе мы бы стоили больше, чем по одиночке. — И для этого стоило устраивать весь этот цирк? — непонимающе, но уже спокойнее процедил сквозь зубы Итан, потирая прокушенное плечо. — Не сильно похоже на мирные переговоры. Скорее на хорошо спланированное покушение. — На твоём месте я бы не уворачивался от выгодной сделки. Это всего лишь два монстра, а на моей фабрике их сотни, — он шагнул к напрягшемуся Уинтерсу, не снимая с лица фирменной довольной ухмылки. — Оставь свои пугалки для кого-нибудь другого. Итан мешкал. Ситуация кричала ему уносить отсюда ноги, да как можно скорее, но присутствие Асгерд, нервно топчущейся за спиной у лорда, почему-то придавало ему уверенности в том, что ему хотя бы не навредят. Совсем другое дело, что эти двое могли выступать сообщниками и провести его, как дурачка, поставившего в азартных играх ставку на миллион леев. А самым ужасным из перечисленного было признавать, что ставкой здесь была жизнь его дочери. — Соглашайся, Итан. Я бы мог протянуть тебе руку помощи. Уинтерс косо на него посмотрел, демонстративно вытряхивая пыль из штанины. — Для начала ты вычеркнешь из списка военной техники мою дочь, — мужчина опасливо обошёл Карла, сгребая в рюкзак своё снаряжение. — А затем я сам решу, кому мне доверять, а кого послать нахер. И вообще, кто для тебя Асгерд? От его пристального внимания девушка аж икнула, переводя взгляд с Карла на Итана и обратно. — Человек. — А то я не вижу. В другом плане. Она на вид тебе в дочери годится. — Но взрослее мозгами, чем ты. Вот сюрприз-то, — громыхнул Гейзенберг, уворачиваясь от неловкой темы, словно от ведра ледяной воды. — Вы выглядите, будто встречаетесь. Эта фраза пробила дно в желании Асгерд зарыться куда поглубже, лишь бы не чувствовать на себе коварную усмешку лорда, который, вне всяких сомнений, припомнил их ночь откровений. — Нет, голубей друг другу посылаем. Тебе какое дело? — его тон наградил Итана ледяной волной мурашек, как снег, брошенный за шиворот. — Следуй за мной, если не хочешь ночевать с ними, — он махнул в сторону беснующихся за заграждением бронированных солдат и развернулся, удаляясь из подземелья в жилую зону. По пути из Итана то и дело летели неуместные комментарии, однако, стоило ему узнать, что нормальная кровать на фабрике одна, и делят её Асгерд с Карлом пополам, как эта информация стала для него новым материалом для размышлений. Какие такие узы связывают его подругу по несчастью с одним из лордов Миранды? Отсутствие некоторых удобств смущало его гораздо меньше, чем этот странноватый дуэт. — Вы что, спите вдвоём на этой кровати? — А ты хочешь третьим вагоном пристроиться? — Итан не ответил, предпочитая поскорее нырнуть в тесную кладовку к своей койке, ставшей для Асгерд сущим кошмаром в первый день её пребывания на фабрике. Сомнения всё ещё терзали его, но усталость начала брать своё, а тело предательски отказалось подчиняться, пока Итан не вздремнёт часок-другой, чтобы прояснить мысли. И он поддался, обрушиваясь на обманчиво мягкий матрас, со скрипом в зубах слушая лязг пружин. — Лучше сдвинься чуть правее, — шепнула, оборачиваясь, Асгерд. — Иначе наколешься о торчащий сбоку металлический каркас. Уинтерс повёл бровью и с тяжёлым вздохом опрокинулся на другой бок. — Спасибо за совет… наверное. Он завернулся в одеяло, пропахшее сыростью, и настроился на покой. Иногда скребущиеся за стеной крысы подрывали его безмятежность, но Итан успокаивал себя мыслью, что долго здесь ему не задержаться. Его ждёт дочь, и он не имеет права предать свою малышку.

***

Луна умоляюще глядела на Асгерд, завлекая завести беседу, но девушка отказала себе в удовольствии пообщаться с неодушевлённым космическим объектом. Облизывая пересохшие губы, она пронаблюдала, как её круглое тело проглотила толстая дымовая туча, поднимающаяся ввысь из-за фабричных труб и напоминающая по форме ворона с раскрытым клювом. Заднюю стенку горла засаднило от прогорклого «прокуренного» воздуха. Фабрика Гейзенберга — Детройт через пару сотен лет, деформированный до неузнаваемости разумными машинами. Забавно, что здесь, в дебрях румынских гор, одна единственная постройка шагнула в развитии дальше, чем шумный мегаполис. Никто в её родном городе и не знает о существовании паразита Кадоу, позволяющего переиграть саму Смерть, равно как и не найдётся в нём второго человека, похожего на Карла в его гениальности. И вообще… Можно ли считать родным место, куда тебя забросило совершенно случайно? Ведь, если верить фактам, корни Асгерд уходят вглубь мёртвой деревни Теней, а не в ухоженные городские лужайки с искусственным покрытием. В противном случае и история пошла бы по совсем другой развилке, подготавливая ей почву в одном из медицинских учреждений, внутри белого халата. Девушка запрокинула голову, и на миг показалось, что она сама куда-то плывёт вместе с тучами. Вдаль, где привыкла видеть городские огни, а сейчас разглядывает враждебные остроконечные горы, выкрытые лесом, как слоем грязно-зелёного грибка. Теперь здесь её дом, хочет она того или нет. Асгерд поёжилась от идеи принести себя в жертву Чёрному Богу, как это произошло с её родной матерью, но мысль жить рядом с Карлом не находила в ней отторжения. Наоборот, настало время признаться себе хотя бы в одном… Пласты металла, выстилающие крышу, прогнулись рядом с девушкой, и она боком ощутила чьё-то присутствие. Не нужно иметь толстые линзы, чтобы понять, кто выбрался подышать свежим воздухом из жаркого котла, зовущегося мастерской. Карл никогда не уделял должного внимания «прогулкам», считая необходимость посещать собрания уже достаточным основанием назвать час потраченным зря. Что уж говорить о бессмысленном, по его мнению, брождении по окрестностям, где нет ничего примечательного, за исключением пустых хижин с разрушенными дымоходами, пускающих когда-то дым, как и его фабрика. С Асгерд же всё было иначе. Время, проведённое на улице, приносило ей искреннее счастье. Она готова была околеть вусмерть, но никакая вероятность подхватить простуду не пугала её, сколь бы высокой она не была, и не загоняла в спасительную духоту фабричных этажей. — Не боишься оставлять его один на один с неуёмным желанием сделать отсюда ноги? — Карл довольно быстро смекнул, о ком идёт речь, крутя в пальцах толстую сигару и в задумчивости перехватывая любопытный взгляд Асгерд, которая вдруг смутилась и вся оробела. Он выпустил облачко дыма, с хрипом вдыхая колючий ночной воздух, обжигающий лёгкие холодом. — Ты его видела? Такой и пару метров не пройдёт — свалится с ног. К тому же, завтра он пожалеет, что не воспользовался возможностью отоспаться. Асгерд подавила тяжкий вздох. Не только Итану предстоит бессонная ночь на отвратительной скрипучей койке, больше похожей на средневековое орудие пыток. Этой ночью Ева будет ждать её в пещере за водопадом. И лучше бы Асгерд призвать всю свою удачу в этот долгий поход и поторопиться. Ведь ночь будет длинной. А чужое терпение не вечно.