Когда все стихнет

Старших ребят продление задания одновременно и порадовало, и огорчило. Соскучились они уже по городу, немного устали от фермерских забот, хотелось смены деятельности, да и беспокоили их прерванные тренировки и занятия. На ферме физической нагрузки было валом, из-за чего фигура Джесси заметно возмужала и окрепла. Элли слегка округлилась, уже не напоминая тощую щепку, но худощавость делала лишь заметнее проявляющуюся рельефность тренированного тела. Дина наоборот, похудела, более явной стала тонкость ее талии, хрупкость плеч, идеальные линии покатых бедер и изящность голеней, а вот грудь, казалось попышнела, в общем, расцвела красавица. Даже потемневшая от загара оливковая кожа лишь увеличивала ощущение экзотичности. Джесси заглядывался на Дину так, что оборачивался, прекращая все разговоры и занятия, лишь бы полюбоваться. Младшие, заметив это за Джесси, подшучивали и даже пытались дразнить. Заглядывалась на Дину и Элли, исподтишка. Она делала все, чтобы не выдать свой интерес, а еще лучше подавить его, и забыть. Но вновь и вновь, не могла отказать себе в том, чтобы, когда этого никто не видит, не проводить взглядом изящную фигурку, ощущая при этом сладкое томление внизу живота, борясь с желанием касаясь себя сбросить напряжение и жар вожделения. Ей все время приходилось напоминать самой себе, что Диной увлечен Джесси, и та явно благосклонна к нему, и Элли уже как-то собственными глазами видела их украдкой целующимися за амбаром. Дину не интересовала Элли ни в каком виде, кроме дружеского. Никто не знал о том, что Уильямс привлекают девушки, и афишировать это она не собиралась. Да и кому какая разница, кто интересен этой рыжей занозе, если в ее теле засела смертельная инфекция? Рисковать чужими жизнями Элли не стала бы в любом случае. Если бы не КЦИ в теле, то вполне возможно, и парней от себя не гнала бы, ведь было дело, и Джесси на нее посматривал с определенным интересом. Она ведь вовсе не дурнушка. Да и с девушками ведь свет клином на смуглянке не сошелся, возможно, стоило бы осмотреться по сторонам, чтобы найти сговорчивую подружку. «Дина — это Дина, местная красавица, которой нравятся мальчики, и добровольно ставшая для чокнутой девчонки подругой. Просто подругой, — напоминала себе Элли, — Дружбу следует ценить, а остальное выкинуть на хрен из головы. А главное не забывай, милая Элли: ты сука, мать ее за ногу, носитель КЦИ. И не можешь себе позволить экспериментировать даже с поцелуями». Осознание того, что интимная жизнь для взрослеющей девушки под запретом подавляла Элли, заставляя замыкаться и отдаляться от сближающихся между собой друзей. Каждый день, хотя бы ненадолго, она нуждалась в уединении, чтобы вправить себе мозги и лишний раз напомнить, что влечение пройдет, и все будет хорошо. Только вот когда? Джесси предложил возобновить тренировки и спарринги, и Уильямс ухватилась за идею, надеясь, что спортивная борьба или даже бой без правил помогут сбросить напряжение и отвлечься. Согласилась и Дина, которой, в общем-то, было бы интереснее заняться стрельбой, чем зарабатывать синяки от друзей. Долго думать, где обустроить место боев им не пришлось, амбар с его сеновалом был наилучшим местом для этого. За неимением спортивных матов, расстелив солому, накрыли ее старыми одеялами и пледами, и получился вполне безопасный настил. А вот дальше Элли готова была проклясть эту идею, и на все лады чертыхалась про себя, когда дело дошло до боев. Джесси настойчиво просил Уильямс подтянуть в боях Дину, и Элли в начале недооценила свою выдержку с легкостью поддавшись уговорам друга, но вскоре совершенно неожиданно все это стало напоминать какое-то тупое шоу. Выходя против Дины, она временами отвлекалась, теряя самообладание, взгляд то и дело сползал со смуглого лица на вздымающуюся от дыхания грудь девушки. Появлялось желание коснуться губами оливковой кожи на шее, когда, проведя прием, удавалось уложить смуглянку на настил. Порой хотелось украдкой дать волю рукам, и в то же время от близости Дины и касаний смуглых рук Элли казалось, что ее прошивает слабый электрический разряд. Уильямс не хотела, чтобы ее состояние кто-то заметил, поэтому злилась, выпуская агрессию, при этом, боясь, причинить Дине боль, и нормальной тренировки не выходило. Дина подметила, что Элли словно поддается, ей это льстило, ведь на самом деле она прекрасно понимала, что против этой зеленоглазой девушки, бьющейся в полную силу, у Дины были весьма призрачные шансы победить. А тут вдруг нет-нет да и опрокинет черноволосая красавица соперницу, все чаще наблюдая странный испуг и беспомощность в глазах цвета зеленого мха. Терпение Уильямс кончилось, когда Элли снова отвлеклась, позволив Дине в который раз уложить себя на лопатки, при этом, пока они боролись, так уж вышло, что одна нога девушки оказалась захвачена в очень неудобном положении, попросту задрана вверх и прижата к телу, а Дина уселась на втором бедре настолько близко к промежности, что Элли едва не застонала, ощущая короткую дрожь в сопровождении жара, мгновенно вспыхнувшей от возбуждения крови, прогулявшихся по телу, и ноющим клубком неудовлетворенности свернувшихся в животе. Дина ничего не заметила, и поерзав, попой на бедре подруги, посмеивалась над Элли «растерявшей навыки». Сама же Уильямс едва смогла отвести взгляд от прижавшейся к ее ноге груди, ощущая сбивчивое дыхание темноволосой красавицы, и молясь, чтобы эта милая задница не посунулась по бедру еще ближе к и без того уж взбудораженной промежности. Пришлось собрать весь остаток воли, чтобы довольно резко и быстро скинуть с себя подругу, вставая на ноги. Пытаясь отдышаться, Элли лихорадочно соображала, как же выкрутиться и прекратить эти пытки собственного сознания. Решение пришло само, вернее, его невольно подсказал Джесси. — Элли, у меня ощущение, что ты боишься вести бой против Дины в полную силу. Почему? — Поинтересовался парень. — Она не сахарная, и твои поддавки ей не идут на пользу, создавая иллюзию превосходства там, где ее нет. Элли в этот момент мгновенно вычленила главное для себя, и воспользовалась случаем: — Я не могу так, Джесси. Боюсь увлечься и сделать больно, а то и травмировать. Ты же сам знаешь, что дерусь я не всегда спортивно. — Вот поэтому я и хотел, чтобы ты Дину подтянула именно с реальными приемами, а не спортивными. Она должна понять… — Джесси, правда, я не могу. В меня это все вбивали до наработки рефлексов, еще в Бостоне, с детства. Я боюсь, что не смогу остановиться вовремя. Ты многого нахватался от меня, вот и поучи Дину, а я понаблюдаю, подскажу, что смогу. — А меня значит не боишься покалечить? — Усмехнулся азиат, сдувая с глаз изрядно отросшую волну черной челки. — С тобой уже не проканает. Этап пройден и давно. — Усмехнулась Уильямс. — Ты с блеском выдержал моё неспортивное поведение, сумел приспособиться и кое-чему научиться. С тобой уже можно подумать о чем-то посерьезней спортивной возни. Так что бой против тебя — пожалуйста, если хочешь даже забудем о спортивности, может еще чему научишься. Но Дина… нет, не могу. Простите. Сказав это, она, наконец, смогла спокойно выдержать взгляд темно-карих глаз Дины, и отвернувшись, пошла к спуску вниз. — Уильямс ты куда? — окликнул ее азиат, ероша, и тут же, пытаясь зачесать назад, волнистую черную копну волос. — В душ, переоденусь и к Искре. Надо успеть до темноты объехать периметр. Все это Элли и намеревалась сделать, но кроме сказанного Джесси понял, что Уильямс хочется побыть в одиночестве. Они с Диной уже усвоили, что эта девушка вовсе не нуждалась в постоянном нахождении в социуме, и могла спокойно на некоторое время уединиться, спрятавшись от мира, более того, она нуждалась в таких моментах одиночества, словно в отдыхе. — А тренировка? — Джесси, ну нет настроения. Поднатаскай пока Дину, чтобы «ложные иллюзии» развеялись, — хмыкнула Элли, словно белка, проворно спускаясь по приставной лестнице. — Ах ты ж… Элли ну ты… — Дина едва не задохнулась от возмущения, не находя слов для высказывания. — Ага, Дина, я знаю, что дрянь, и сучка тоже, и все, что на языке вертится, — тихо посмеивалась снизу Элли, — ты тоже прелесть! — Донеслось уже почти с улицы, и Уильямс ушла, оставляя парочку наедине. На самом деле Элли вся эта дерзость давалась тяжело. Ее едва не знобило от воспоминания того момента, слишком интимного для нее, и ничего не значащего для Дины. Все тело только при мысли о Дине и ее попке ерзающей по бедру Элли вновь окатывало жаром и нетерпеливой мелкой дрожью. Все же тело уже было не детским и требовательно заявляло о своих нуждах. Отсутствие нормального опыта близости не было оправданием неудовлетворенности телесных желаний. Даже внутренние запреты и осознание своего положения все лишь усугубляли. Все запретное, — сладко, а для Элли было запретным все, кроме малости: память, фантазия и собственная ловкость рук. Понимая это, девушка лишь мрачнела. В памяти были лишь крохи, доставшиеся Элли в наследство от Райли Абель. Последние часы их жизни, перед тем, как Райли стала терять разум, перед тем, как девочка по имени Элли Уильямс умерла вместе с ней, чтобы родилась новая Элли, расставшаяся с детством и с первой любовью. Перед тем как на ее руках появилась первая кровь и открылся счет убийствам, куда первым номером оказалось вписано имя девушки, ставшей первой любовью и так глупо расставшейся с жизнью в день четырнадцатилетия Уильямс. Знаково, убийственно, Элли за прошедший год уже возненавидела свой день рождения, забравший у нее мать, укравший Райли, вложивший в нее треклятую инфекцию. Она жалела, что не умерла во все эти разы, и что все было напрасно. Даже ее чертов иммунитет к КЦИ оказался бесполезен, и она не знала ради чего жить дальше. Все, что дал ей этот свихнувшийся мир — это будущее одиночество и бесполезность существования, где не будет любимого человека, семьи, детей, а будет одиночество, злость, и пустота. В этом Элли была уверена, но пока еще старалась гнать от себя эти мысли, и искать в своем существовании что-то хорошее. Вот хотя бы дочерняя любовь к отцу или дружба, раз уж она вошла в ее жизнь. А еще была музыка, комиксы, книги, Искра… Уильямс добралась до летнего душа, устроенного за домом и, раздевшись, с удовольствием подставила разгоряченное тело под струйки воды. Напряжение вода смывала быстро, и уже через минуту вся ситуация, которая за малым не выбила ее из колеи, в чем-то даже казалась комичной. Оставалось надеяться, что со стороны Дины таких непосредственных провокаций больше не будет, а сама Элли перестанет так уж остро все воспринимать. Моясь и, пытаясь расслабиться, она добралась руками и до бедер, отголоски желания еще ощущались в теле, и касание руки в промежности порождали приятные ощущения и трепет. Незатейливые ласки дарили сладостную негу, разливающуюся по телу. Пальцы очередной раз тронули чувствительный бугорок, скользнули между разгоряченных нежных складочек, и вернулись к средоточию сладострастного удовольствия. Распаленной желанием Элли много не требовалось, чуть ускорить движение, и на несколько секунд застучала сильнее кровь в висках, коротко сжались мышцы в промежности и волна дрожи пробежала по телу. Тихий стон сорвался с губ. Этого краткого удовольствия было так мало. — Элли! Голос Дины, донесшийся из маленькой раздевалки, примыкающей к душевой кабинке, заставил Уильямс вздрогнуть, одергивая руку от бедер, и тихо чертыхнувшись, пришлось расстаться с мыслями о расслаблении. Возвращаясь к водной процедуре, Элли всеми силами попыталась сохранить спокойствие. — Уильямс! Я же вижу твои вещи на лавке, чего молчишь? И Дина, не дожидаясь ответа, отдернула с входа штору, заглядывая в душ. — О, боже! Дина… — Ага, живая все-таки, — смешливо заметила Дина, смущая беззастенчивым взглядом Элли, — ты чего такая красная? В душе вода перегрелась? — Сама ты перегрелась. Пару минут подождать не в силах? — Да, я просто забеспокоилась. Зашла в раздевалку, смотрю вещи на лавке, вода включена, показалось стон слышала, — Элли на этих словах почувствовала, что кожа на щеках и шее вспыхнула так, что могла сама обеспечить подогрев воды, и та наверняка закипела бы при прикосновении к ее коже, а Дина, ничего не заметив, продолжила, — а на зов не отзываешься. Я подумала, а вдруг тебе плохо стало. — Н-нет, Дина, до твоего появления все было очень даже хорошо, — Элли отвернулась от подруги, выключая теплую воду, и на всю открывая кран с холодной, закачиваемой прямо из горной речки, протекающей поблизости, — через пару минут душ будет в твоем полном распоряжении. Клеенка на входе зашуршала, и Элли облегченно вздохнула, она и в военном училище не любила совместные душевые и любопытные взгляды, поэтому старалась всегда водные процедуры принимать или раньше остальных, или последней. А уж оказаться в чем мать родила перед Диной, да еще и не остыв после лишних волнений, было как-то слишком для одного дня. — Элли подвинься, — раздалось из-за плеча, и правого бока коснулись смуглые пальчики, пробуждая волну мурашек. Уильямс ошибалась, когда думала, что Дина будет ждать своей очереди. У этой девушки были свои взгляды на эти вещи. С ее непосредственностью она и не думала, что как-то помешает подруге, и уж тем более не ожидала, что заставит ее смутиться. — После птичника, вся кожа чешется, кажется, что пух и перья даже в трусах оказались, — пожаловалась Дина, когда Элли, не находя слов от такой простоты поведения этой красотки, просто сместилась в сторону, пуская девушку к воде, — ах, черт! Вода ледяная! Хоть бы предупредила, Элли! А Элли Уильямс вдруг начал пробирать смех. — Через пару минут включила бы как нравится, — поддела ее Элли, и чуть передразнивая фразу Дины продолжила, — или хоть предупредила бы, Дина! Дина, открывая теплую воду, покосилась на рыжую заразу, и, хмыкнув, не удержала улыбку. Уж слишком забавно и похоже Элли передразнила ее возмущенную интонацию и даже голос. — Да ладно тебе, Уильямс, я ведь не кусаюсь, а сил ждать по такой жаре уже нет. Пух, да еще солома раздражают — Джесси после твоего ухода исправно взялся за исправление “ложных иллюзий”. Извалял в соломе так, что еле из волос вытряхнула. И все благодаря тебе. — Мы же все там застелили, — озадачилась Элли. — Ага, только Джесси не понравилось моё замечание, что он боевой дух на огороде растерял, — усмехаясь, махнула рукой Дина, куда-то в сторону амбара, — вот он решил и эту иллюзию развеять. И не ограничился застланным квадратом, — затем девушка с грустинкой вздохнула и добавила, — в общем, против вас я выстою, только если прежде напьетесь до одури, и о собственные ноги начнете спотыкаться и падать. А еще он так расстарался, что лечить мне теперь на заднице хороший такой синяк. Вот глянь. Дина повернулась, открываясь взору в весьма интересном виде. Элли пришлось приложить усилие, чтобы не пялиться на красивую налитую грудь с аккуратными темными ореолами и сосками, похожими на немного вдавленные в кожу горошинки. А эта простота уже повернулась немного бочком, показывая бедро и ягодицу с начинающим темнеть синяком. Знала бы она, как Уильямс хотелось в этот момент провести рукой по этому смуглому шелковистому бедру и, чуть сжав кожу на попке, поцеловать злосчастный ушиб. “Бурная фантазия — это зло, — решила Элли, намыливая волосы, и тем прикрывая вновь зардевшиеся щеки, — скорее бы в Джексон вернуться”. — Я думала тебе будет с Джесси приятнее, — проговорила рыжеволосая, смирившись с соседством по душевой, и пытаясь иронизировать над подругой. — С чего бы? — строя из себя саму невинность, при этом по интонации Элли она прекрасно поняла намек на амурные отношения. — Черт, Дина! А как же обнимашки? И даже прятаться за амбаром не надо, Неужели такая возможность упущена? — Элли, улыбнувшись, в притворном удивлении изогнула бровь, при этом наблюдая, как темнеют щеки смуглянки, — Как же так? — Видела нас? — тихо поинтересовалась Дина. — Ну, я как бы иногда в амбаре ночевать остаюсь… — хихикнула Элли. — Всего-то раз было, — зачем-то попыталась оправдаться девушка. — Дина, да на здоровье. Он ведь нравится тебе? Дина вновь покосилась на Элли, и утвердительно кивнула. — Вот и славно, — Элли была довольна, что смутив Дину, отвлекла внимание от себя, что позволило успокоиться. Оставалось с головы смыть пену, и сбежать из этой тесной помывочной. — Тебе ведь тоже Джесси нравится? — Этот вопрос для Элли стал неожиданностью, она, потянувшись к воде, даже замерла на пару секунд. — С чего ты это взяла, Дина? Дина, возясь со своими густыми и длинными волосами, немного замешкалась прежде, чем ответить. — Ну, вы много времени проводите вместе. Джесси, чуть что, к тебе на помощь бежит. Ну не знаю, ты с ним веселеешь как-то. Между вами есть взаимопонимание. Элли, склонив голову к плечу, слушала Дину и не понимала, что именно из сказанного может привести к выводу, что Джесси ей нравится. — Да нет, ничего такого. Джесси хороший друг, и сохнет он по тебе, и это так очевидно. — А ты? Элли, украдкой наблюдая, как вода прокладывает дорожки по смуглой груди и капает с аккуратных сосков, в очередной раз забавно изогнула губы, и пожала плечами. — На влюбленных и занятых парней я точно претендовать не собираюсь. По рыжим волосам побежала вода, смывая пену, но Элли показалось, что сквозь шум падающих капель, услышала облегченный вздох. Вздохнула и сама, стало легче от понимания, что даже гипотетически, кроме дружбы с Диной, ничего не может быть. Эта мысль голову точно слегка охладила. Обмывшись, она уже было шагнула к выходу, где ее застала врасплох просьба Дины: — Элли, постой, помоги. Потри, пожалуйста, спину, — и Дина с улыбкой протянула намыленную мочалку. “Твою ж мать, — забилось в мыслях, — вот уж верно “Дина — она такая Дина”, убить ее что ли?” — А сама что? — Мочалка неудобная, — вздохнула сама простота, хлопая карими глазищами, — после птичника на коже остаются такие неприятные ощущения, а сама не достану. Не просить же малявку Брайс. Элли едва не ляпнула что-то вроде: “Джесси попроси”, но прикусила язык, и взяла мочалку. Ее снова смешила вся эта хрень, все было ужасно и одновременно забавно. Дина, отведя волосы с плеч, замерла перед Уильямс, которая старалась ни о чем не думать, и не прикасаясь руками к коже, бережно потереть спинку подруги. — Элли, ты же не веничком пыль смахиваешь, — хмыкнула Дина, оглядываясь через плечо на рыжую подругу, — я же просила “потереть” спинку, а не погладить. Стоило Элли приложить немного усилия, как расслабленное тело девушки стало отклоняться, пришлось закусить губы, обхватить плечо девушки пальцами и, как можно быстрее, выполнить просьбу, растирая покатые плечи, поблескивающие от воды лопатки и тонкую талию, удивляясь идеальности кожи Дины. У самой Элли хватало шрамов на теле, да и веснушки к тому же. Элли хотела уже передать мочалку девушке, и чуть не застонала услышав: — И чуть ниже еще. Уильямс уже была готова поверить в то, что над ней тонко издеваются, нарушая все границы личного пространства и помыслов, но в голосе девушки была лишь обычная просьба. Несколько раз поелозив мочалкой чуть ниже поясницы, пытаясь не думать о желании провести ладонью по изгибу спины и ощутить тепло и гладкость смуглой кожи, Элли посчитала, что потерла достаточно, уж для своих нервов точно, поэтому поспешила вложить мочалку в руку Дины, давая понять, что сеанс помощи в растирании дружеской спинки завершен, и тут же выскользнула в раздевалку. — Спасибо, Элли! — Послышалось из душа. — Даже на душе легче стало. — Не за что, — отозвалась девушка, вытряхивая из свертка свежее бельё и одежду, спеша побыстрее одеться и скрыться прежде, чем Дина выберется из душевой. Наспех собрав в хвост еще влажные волосы, Элли успела одеться до появления Дины, и отправилась к конюшне. Там ее уже заждалась рыжая красавица с белой проточиной на лбу. Молодая кобылка по имени Искра, чуть больше двух лет отроду, красивая, немного строптивая и игривая сразу же понравилась Элли. Вот только эта красавица оказалась весьма норовистой, и поначалу не принимала никаких знаков внимания или подношений. Но Элли, работая на конюшне, настойчиво и терпеливо ее навещала, ухаживая за красоткой, и постепенно та сменила гнев на милость начав принимать от девушки лакомства и ласки. Через некоторое время сыновья Брайса с удивлением заметили, как на выгуле Искра стала заигрывать с Элли. Молодой кобылке не хотелось просто так бегать на корде по кругу, и она нашла развлечение оббегая держащую повод Элли по небольшой дуге словно пританцовывая, иногда подскакивая и взбрыкивая. Искра изгибала шею, кивала головой и приподнималась на задних ногах, словно приглашая поиграть и не намереваясь нанести вреда или напугать, и Уильямс быстро поняла это. Вскоре уже девушка и сама, посмеиваясь, подбадривала и нахваливала Искру, а та подпустила погладить и даже дала себя обнять. Мальчишки, не раз наблюдавшие приручение и объездку лошадей, уже не сомневались, что шалунья нашла свою наездницу, и стали подсказывать, как приучить Искру к упряжи. Если к уздечке рыжая кобыла довольно быстро привыкла, то вот с седлом оказалось все не так просто. Искра ни в какую не хотела, чтобы ей на спину что-то клали, а потом еще и ремнями привязывали, и ребят с седлом в руках вообще близко не подпускала, а с Элли начинала безобразничать, не давая затянуть ремни. И рыжеволосой девушке приходилось проявлять не дюжее упорство и терпение, чтобы переупрямить эту игрунью. Зато все это позволяло забыть о каких-либо проблемах, да и в целом, работая уже почти месяц на конюшне Брайса, Уильямс научилась многому. Очень уставала, особенно в начале, но и получала удовольствие уже просто от возни с лошадьми. Времени и возможности подтянуть навыки верховой езды было много, так что теперь Элли уверилась в своих силах достаточно, чтобы попробовать сесть верхом на необъезженную Искру. Настал и тот день, когда рыжая кобылка наконец смирилась с ношением на спине седла, и девушке не терпелось прокатиться на ней. Пока Уильямс готовила полюбившуюся упрямицу к знаменательному событию пришлось ее и поуговаривать и лаская прикармливать лакомством, задабривать игрой и добрым словом. За это время к конюшне подтянулись зрители и кроме сыновей Брайса на верхний брус ограждения взгромоздился Джесси, а потом к нему присоединилась и Дина. Джесси скептически отнесся к затее Элли и пытался отговорить от риска, но та лишь отмахнулась, а черноволосая подруга свою лепту вложить в это благое дело не успела. Забравшись на перекладину ограждения рядом с Джесси, она наблюдала, как хитрая кобылка стоит Элли лишь ногу поднять, чтобы в стремя поставить, делает один или два шажка в сторону. Рыжеволосая девушка тихо чертыхается так, стараясь не вспугнуть лошадь, успокаивает ее, чтобы вновь повторить попытку. — Элли, ну не готова еще Искра к этому, — уговаривал девушку Джесси, — если скинет, расшибешься ведь. — Хватит шуметь, Джесси, — обернулась к нему Уильямс, — готова она, и даже хочет вместе прокатится, просто гордость не позволяет этой упрямице сдаться просто так. — Так лучше дай ей еще несколько дней… — Не дам, — отрезала Элли. — Уильямс, подумай что будет с нами, если убьешься. Нас Джоэл прибьет. Элли обернулась, качнув головой ухмыльнулась, но промолчала, решив вернуть свое внимание Искре. Дина наблюдала с любопытством и в отличие от Джесси болела за Элли, вопреки логике надеясь, что у подруги задуманное получится. — Джесси, ты не понимаешь, — вставила слово Дина, — тут противоборство двух упрямств, человеческого и лошадиного, и зная Элли, я бы не стала делать ставку на Искру. Тем временем самой Элли надоело бороться с игривыми капризами Искры, и она сумела запрыгнуть в седло, не опираясь на стремя, и опору ногам успела найти пока строптивая кобылка не сообразила, что произошло. Какое-то время Элли удалось продержаться, Искра вставала на дыбы, и брыкалась, стараясь сбросить наездницу, и даже был миг, когда казалось она замерла примеряясь к тяжести ноши, но как оказалось, стоило Элли в этот момент лишь чуть расслабилась, и рыжая хитрюга снова встала на дыбы. Девушка упала, и не шевелилась. Друзья Уильямс и Брайсы уже готовы были кинуться к девушке и ловить лошадь, чтобы та не ударила неудачно упавшую рыжеволосую, но Искра абсолютно спокойно остановилась рядом с Элли и потянулась к ней мордой, толкаясь носом в плечо. А от девушки послышался тихий смех, и рука потянулась, гладя бархатистый храп. — Я же говорю, эта чертовка просто капризничает, играет, — весело проговорила Элли, вставая на ноги и растирая ушибленный бок. С ласками и уговорами Элли удалось сделать еще пару попыток, и добилась всего лишь того, что Искра перестала отходить в сторону, давая перед посадкой опереться ногой на стремя. Капризуля даже давала немного времени посидеть на себе, а потом снова сбрасывала. — Ладно, ладно, уговорила, — приговаривала уже порядком уставшая девушка, снимая седло, — будет тебе компромисс. — Элли, ты чего? Случайно не головой ударилась, — поинтересовался Джесси, приближаясь к Элли и Искре с желанием уговорить девушку прекратить эксперименты на сегодня. — Все нормально, — отозвалась Уильямс, — просто времени мало. Я уже задержалась с объездом, так что последняя попытка. — Зачем так торопиться… — попытался Джесси снова вразумить девушку, но та отмахнулась, давая понять, что слова бесполезны и поспешно сняла с лошадиной спины седло. — Ну малышка, если тебе такая уступка не по нраву, и скинешь меня, то неделю тебе не видать морковки и яблок, — с этими словами, Элли запрыгнула на спину Искры без седла. Рыжая проказливая кобыла прянула ушами и в начале пошла как-то боком, и пританцовывая, словно примериваясь, как сподручнее скинуть наездницу на землю. — Искра, вспомни о морковке и яблоках, неделю их не увидишь, — весело напомнила рыжей шалунье Элли, одновременно успокаивающе поглаживая лошадиную шею, и та мотнув головой, с хитрецой в глазах покосилась на девушку большим карим глазом и успокоилась, на удивление послушно отзываясь на попытку управлять собой, — вот и умница, красавица. Прокатимся кружочек? В начале немного вредничая Искра пошла шагом, но видно ей и самой хотелось пробежаться, так что быстро оставила глупости и перешла на бег, завершая круг по огороженной прогулочной площадке, а потом, довольно фыркая, слушала похвальбы, по следующему кругу она прокатила на себе девушку уже с удовольствием и без особых понуканий. Элли довольство и радость скрыть не смогла бы даже если бы захотела, и направив Искру к месту, где расселись друзья порадовала и их своей искренней счастливой почти детской улыбкой. Приблизившись к друзьям Уильямс уже овладела эмоциями, но все же не удержалась обратившись к парню: — Ну вот кажется поладили, — улыбнулась она Джесси, — а ты все отговаривал. — Угу, поладили, а то я не вижу как ты кривишься на один бок. Сильно досталось? — Да нет, ерунда. Джесси, уже смеркается, я не успею до темноты объехать весь периметр. Можешь взять лошадь Брайса, и осмотреть часть? — Да, конечно, а ты что так без седла и поедешь? — Ага, надо закрепить успех. Уверена, что в следующий раз, она уже не будет брыкаться с седлом, но сейчас придется потерпеть. — Неудобно ведь. — Джесси, я это неудобство своей попой чувствую и спиной, но главное Искра перестала норов показывать, так что прокачусь потихоньку вдоль ограждения, не переломлюсь. Сказав братьям, чтобы, не дожидаясь ее, закрывали конюшню на ночь, Элли направила Искру по привычному для себя маршруту, разделив его. Ей предстояло осмотреть ограждение со стороны овсяного поля и сада, а Джесси, оседлав лошадь Брайса, отправился в противоположную сторону, вдоль огорода, домашних и хозяйственных построек. Дина, проводив взглядом Элли, а потом и Джесси, отправилась в дом, накрывать стол для ужина. Уже стало заметно смеркаться, и на террасе собрались дети, а вскоре со стороны конюшни пришел Джесси, закончивший объезд. С его стороны все было в порядке и оставалось дождаться Элли. Ее часть периметра была длиннее, но все равно ей пора была уже вернуться, а она задерживалась, заставляя тревожиться. Братья и Джесси уже всерьез подумывали ехать на поиски, беспокоились, думая что Искра все же сбросила девушку где-нибудь. Дальше уже догадками каждый накручивал себя сам, как мог и насколько позволяла фантазия до тех пор, пока со стороны овсяного поля, примыкающего к конюшне, не послышался свист, а потом топот копыт и голос Элли. Все вскочили, всматриваясь в происходящее. Элли на Искре чуть ли не галопом неслась к дому, и заметив, что свистом привлекла внимание, стала махать рукой, и что-то кричать, но была еще довольно далеко, чтобы удалось понять ее знаки и слова. Уильямс пришлось приблизиться, осадить лошадь у дома и, оглядываясь назад, она торопливо заговорила: — Дина, детей веди в дом. В саду секция забора сломана и на территории фермы больше десятка зараженных, кого смогла собрать — веду к воротам. Не вздумайте отвлечь их, мы можем не справиться, а так хоть за ворота уведу, тогда их закройте. На ферме могут быть еще отставшие. — Элли не дури, скоро патруль тут будет, они помогут, — заверил ее Джесси. — Эти уроды чуть не выломали ворота конюшни, Джесси, а если разбредутся по всей ферме, то вообще беда будет, и в доме не получится отсидеться. Сказав это, Элли направила Искру обратно, там уже появились зараженные, заметно отставшие от привлекшей их внимание шустрой рыжей добычи. Некоторые инфицированные вообще вернулись, решив, что в конюшне добычи больше. Кони и особенно жеребята нервничали, ржанием и фырканьем привлекая к себе внимание зараженных. И Элли пришлось снова рисковать, приближаясь к мутировавшим тварям, а потом, играя роль приманки и загонщика одновременно, криками отвлекала их на себя, собирала зараженных в подобие стада и увлекала в сторону ворот. Управлять без стремян Искрой было непросто, и Элли старалась не думать о том, что будет, если нервничающая при приближении к агрессивным тварям кобыла все же взбрыкнет, и она не удержится на уже слегка вспотевшей лошадиной спине. Однако Искра словно понимала опасность для человека, и хоть временами пугалась, порываясь отскочить и привстать на задние ноги, но тут же движение обрывала и просто ускорялась разрывая дистанцию. Элли Уильямс удалось согнать инфицированных с поля, оставалось провести мимо дома, по въездной дороге и вывести наружу, когда вспыхнула позади электрическая лампа, освещая кучку зараженных перед домом, и некоторые из них закричали от боли, а вся собранная ею и ведомая стая приостановилась. Элли оглянувшись, выругалась, заметив как дети из окон второго этажа фермерского дома, обстреливают инфицированных из луков. Со стороны террасы вспыхнул огонек, и описывая дугу в почти уже полной ночной темноте, полетел в сторону изуродованных инфекцией чудовищ. Бутылка с горючей смесью разбилась в центре все еще собранной стаи и сразу несколько тел облитых горючкой вспыхнули. Мгновенно разгоревшееся пламя, крики и вой вспугнули Искру, и кобыла заволновалась так, что Элли поняла — больше на ней она усидеть не сможет. Даже нормально спрыгнуть у девушки не вышло, она практически скатилась по боку вздрагивающей и переступающей с ноги на ногу лошади. Освободившись от наездницы, Искра сразу же отбежала в сторону от шума и огня, а Элли оказалась ближе всех к разъяренным мутантам, которые стали разбегаться ища обидчиков. Джесси и Дина что-то кричали с террасы, привлекая внимание к себе и часть зараженных, которые уже обернулись к Элли, направились в сторону террасы, откуда доносились голоса и пистолетная стрельба, но четверо инфицированных по-прежнему торопились к рыжеволосой девушке. Уильямс кляла своих напарников и детей с их стрельбой из окон, обещая им этими клятыми луками задницы отбить. Играя с Искрой, а потом отправившись объезжать территорию, Элли взяла с собой только пистолет в кобуре, запасную обойму и нож, который постоянно носила с собой в заднем кармане джинсов. Теперь приходилось уворачиваться от четверых бегунов, которые вести прицельный огонь не позволяли, так что оставалось надеяться, что патронов, как и собственных сил, ей хватит, чтобы пережить этих тварей. К дому на крики друзей отправилось семеро зараженных, в том числе подгорелые подранки, а на месте неожиданной атаки осталось четыре обгорелых тела с торчащими из самых неожиданных мест стрелами, — кое-кто из детей не сильно старался целиться. Элли все это подметила на ходу, а потом сосредоточилась на своих противниках. Раза с третьего угодила одному в голову, и заметила, как самому шустрому, рвущемуся вперед и уже протянувшему к ней руки, угодила стрела в ногу, сразу же поубавив прыти. Сделав шаг зараженный упал, и Элли добила его выстрелом в голову. Еще пара оставшихся, следовали за девушкой, как завороженные, но справиться с ними уже не было проблемой. Элли выстрелила одному бегуну в ногу, и тот подвывая упал, а второго, уже подошедшего слишком близко, сделав подсечку, застрелила еще в падении. Затем вернулась к подранку, и всадила нож в горло, повела лезвие в сторону, перерезая одновременно и артерию и вену. Разжав плотно сжатые губы, Элли сделала глубокий вдох, понимая, что до этого дышала словно через раз. У дома Джесси почти одновременно с ней добил последнего из зараженных, которые подобрались слишком близко ко входу. Ребята справились, и теперь можно было спокойно и выдохнуть. — Элли! — Дина, сошедшая с крыльца, и направлявшаяся в сторону подруги, взмахнула руками и закричала неожиданно, пытаясь предупредить о чем-то, но все же опоздала. Элли, отходя от зараженных, приблизилась к поленнице, где бой и был завершен, а сама она остановилась перевести дух и осмотреться. Поленница перекрыла обзор, и Элли не могла сама заметить опасность. Зато, выскочившего из-за стены запасенных на зиму дров щелкуна, заметила Дина. Тварь оказалась за спиной у Элли и коротко прощелкав, сразу определилась с жертвой, бросившись к девушке. Щелкун сбил с ног Уильямс, и отчего-то настойчиво пытался добраться именно до ее горла или лица. Элли, упираясь в грудь когда-то крупного и сильного мужчины, пыталась спихнуть его с себя, мешая щелкающим искривленным инфекцией зубам добраться до своего тела. Удар ножа в бок инфицированного почти ничего не дал, лишь неприятное ощущение тепла и липкости крови просочившейся сквозь ткань рубашки. Она с трудом извернулась так, чтобы в следующий раз ударить в голову, одновременно перебарывая позыв тошноты от запаха гниения исходящего изо рта зараженного. Боковым зрением она заметила, как кто-то подбежал к ним справа, и тут же от удара сбоку щелкун оказался оглушен, а часть грибной короны изломана, открывая висок. Туда и воткнула нож Элли, ощущая, как тело на ней быстро обмякло. Вытащив лезвие, Уильямс почувствовала, как горячая кровь закапала на щеку и шею, вновь пачкая рубашку, заставляя ткань липнуть к телу. Сбросить с себя уже мертвого щелкуна ей помогли. Встревоженный взгляд темно-карих глаз Дины метался по фигуре Элли, ища раны, и натыкался на пятна крови. Дина протянула руку помогая встать, и тут же дернула рыжеволосую подругу за окровавленный ворот рубашки, невесть откуда взявшимся кухонным полотенцем провела им по шее девушки, стирая чужую кровь, и ища возможную рану. — Элли, ты в порядке? Не ранена? Тебя не покусали? — Засыпала Дина вопросами подругу. — Дина, успокойся. Я в порядке, — Элли поймала суетливые руки подруги, которая убедившись, что на шее ран нет, пыталась задрать рубашку на боку, — и кровь не моя. Пошли в дом. Суетливость и забота Дины удивила Уильямс, сама она как-то даже испугаться не успела. Просто выброс адреналина, сбитое дыхание от борьбы, но никаких лишних эмоций, кроме острого желания надрать задницы кому-то за самодеятельность. Впрочем, Дина похоже спасла жизнь Элли и она едва не споткнулась об окровавленное полено, которым подруга оглушила щелкуна. Черноволосая девушка отходила от боя иначе и казалась немного растерянной, поэтому Уильямс, ухватив Дину за руку, спешила отвести ее к дому. Оттуда к ним навстречу уже спешил Джесси. — В дом! Быстрее! Бегом! — Прокричал он, заглядывая за спины девушек, а у Элли по спине прошелся холодок, когда оттуда донесся стрекот и щелчки явно не одного щелкуна. Не оглядываясь, она дернула Дину за руку и побежала, радуясь, что подруга все же не настолько раскисла после боя, чтобы тормозить. На крыльце она подтолкнула Дину вперед, принуждая подняться и зайти в дом, но девушка заупрямилась, и отбежала в сторону. На террасе был погашен свет и Элли не видела, куда делась смуглянка. Ругнувшись, она достала пистолет, и сменив обойму на запасную, стала спускаться по лестнице, к Джесси, который из ружья отстреливался уже от пяти приближающихся зараженных. Кто-то позади коснулся спины Элли, и девушка невольно вздрогнула, а оборачиваясь едва оружие не наставила. Оказалось, что Дина отбегала за оружием, которое друзья вытащили на террасу, готовясь обороняться. И теперь девушка протянула Элли ее собственные лук и ружье. Не раздумывая Уильямс перекинула лук через плечо, а пистолет сменила на ружье, коробка с патронами ткнулась в ладонь, и Элли высыпала их в карман. Джесси тем временем застрелил одного из троих щелкунов, двое бегунов со стрелами в ногах уже не бежали, а ползли к цели, и парень был вынужден отступать под напором щелкунов и пары бегунов. Пара стрел вылетев из окна второго этажа фермерского дома вонзились в одного из монстров, одна попала в бок, а другая в бедро, заметно замедлив опасное, но довольно медлительное существо. Прицелившись Элли с первого же выстрела попала в голову подранка, готовая выстрелить в него снова, но тот больше не шелохнулся. Джесси добрался до лестницы, поравнявшись с девушками, и уже вместе они справились и со вторым щелкуном, а потом и с шустрыми бегунами. Уже думая, что опасность миновала, спустились вниз добить раненных и упорно ползущих к цели инфицированных. Элли став над ползущим бегуном ладонью подхватила голову с начавшей формироваться грибной короной, под челюсть, не давая твари извернуться, чтобы укусить, вынуждая тварь открыть шею для удара ножом. Воткнув стилет сбоку, девушка с усилием потянула его вправо, перерезая трахею и гортань, когда случайно подняв глаза заметила странный взгляд Джесси. Отпустив уже мертвое тело, Элли развела руки обозначая молчаливый вопрос вроде: “Что-то не так?”, но азиат отрицательно качнул головой и склонился над последним, пробивая топориком затылок. На самом деле Элли его слегка напугала отсутствием эмоций на лице, и четкими привычными для нее движениями. Он невольно задавался вопросом сколько же тварей подобным образом убито, чтобы такое стало привычным делом, а потом постучалась мысль: “А люди в том числе есть?” — Да сколько же их?! Сзади! Уходите быстрее! — послышался голос Дины, и на место побоища выскочили еще трое зараженных. Пока Элли прятала нож и стаскивала с плеча ружье, а Джесси менял топор на пистолет, со стороны ворот послышались выстрелы, и тройка нежданных гостей повалилась наземь уже мертвыми. Послышался стук копыт по подъездной дороге и к месту боя добралась пара патрульных. — А неплохо тут детишки развлекаются, — весело заметил знакомый голос, и с коня спрыгнул Томми. Конь второго патрульного обогнул младшего Миллера, и остановился ближе к Элли. — Элли, ты цела? — Спросил Джоэл, спеша подойти, и осмотреть девушку. — Я в порядке, кровь не моя, — поспешила ответить отцу приемная дочь, чтобы избежать очередного за этот вечер тормошения и осмотра своего уже порядком уставшего тельца. — Точно? — Да. Точно, — подтвердила девушка и, предупреждая следующие вопросы, поспешила перейти к более важному делу, — Джоэл, большая стая зараженных гнала по лесу огромного лося. Животное, видимо, совсем одурело от страха и усталости, потому что, убегая лось не заметил ограждение, или пытался перепрыгнуть, но не смог. Там за садом одна секция уже была сломана когда-то, и ее пытались латать, но держалось все на соплях и прогнивших досках, да и соседние секции поржавели, так что был вопрос времени, когда все рухнет. Лось своей тушей сломал латаную секцию, и перекосил соседнюю, сумел попасть в сад, но там его уже нагнали бегуны. Это случилось от силы пару часов назад. Инфицированные выжрали внутренности лося, и стали разбредаться. Когда я нашла тушу, рядом оставался всего один, но следы вели через сад к конюшне. Наверно, их привлек шум, но мальчики уже успели закрыть двери и ворота загона, так что зараженные уперлись в стену, царапая доски, и пугая криками и стонами лошадей. Я решила собрать стаю и вывести за ворота фермы, и уже там их можно было попробовать перебить. Стала объезжать сад и поле, криками и свистом привлекая их внимание. В общем собирала как стадо, а потом опередив стаю предупредила ребят, чтобы ушли в дом, и там затаились. Меня ослушались, и из дома начали обстрел бегунов. Пришлось драться здесь, а тем временем стали подтягиваться на шум отставшие. На территории фермы могут быть еще инфицированные. И надо как-то закрыть дыру в ограждении, пока новые посетители не забрели. Вот и все. — Понятно, — проговорил Джоэл, который, пока Элли описывала обстановку, все же убедился в целостности ее шкурки, тщательно осмотрев ее руки, шею, и не забыл даже задрать рубашку на окровавленном боку. — Джоэл, да цела я, цела. Пара тройка ушибов, и теперь вот, благодаря тебе, пострадавшая гордость, — не удержалась от насмешки девушка, — а в остальном все нормально. — Думаю, что с гордостью ты договоришься, не настолько уж она пострадала, да и свидетелей маловато, — хмыкнул Джоэл и, облегченно вздохнув, на несколько секунд приобнял девушку. После этого командование перешло в руки Миллеров. Дину оставили присматривать за Брайсами и домом. Томми с Джесси отправились, осматривать хозяйственный двор, разыскивая возможных заплутавших в постройках зараженных. А Элли, поймав Искру, отправилась с Джоэлом по уже проделанному ею маршруту в сад к туше убитого лося и к проломленной ограде. В итоге все вместе нашли всего троих тварей. Хозяйственный двор имел свои ограждения, так что двое зараженных застряли у решетки птичника, и их убили Джесси и младший Миллер. Последний гость упорно лез через пролом, когда выстрел Джоэла из дробовика превратил в месиво посеревшее и с потеками крови лицо, а заодно и откинул тело назад. Убедившись, что зараженных гостей на ферме больше нет, мужчины занялись ограждением. Брешь закрывали временно, а для соседней секции устанавливали подпорки, до утра этого должно было хватить, а днем пообещали прислать мастеров. Тела зараженных тоже лучше было не оставлять во дворе, так что уже совместными усилиями на тачках и самодельных волокушах вытаскивали за ворота, чтобы сжечь днем. Пока самые чумазые отмывались от крови и грязи, Дина с помощницей вновь собрала поздний ужин. В свете тусклой электрической лампы, переволновавшиеся дети и уставшие взрослые ели не торопясь. Джоэл и Томми, чтобы отвлечь младших, делились городскими новостями. Например, “порадовали” недоучек тем, что в городе появился новый школьный учитель, который согласился возглавить школу общины, так что скоро Брайсам предстояло на регулярной основе начать посещать школьные занятия. Еще Томми рассказал, что намечается какой-то праздник, и будет весело. Когда дети поели и стали клевать носом, Дина не слушая отговорки, без всяких компромиссов отправила детей спать. У Дины в такие моменты, вообще лучше всего получалось ладить с младшими. У Элли они обязательно выпросили бы еще полчасика, а с Джесси могли и на целый час сторговаться. Когда дети удалились, дошла очередь и до старших. Миллеры устроили натуральный допрос по вечернему бою. Решение Элли выманить зараженных с территории фермы было одобрено, но Джесси тут уперся: — Когда Элли примчалась и рассказала про зараженных, — говорил Джесси, пытаясь объяснить почему он решил изменить чужой план действий, и начать бой в том месте, где вела инфицированных Элли, — понятно же было, что мы вместе вполне могли их убить. Да и дом в качестве защиты куда надежнее, чем забор из ржавых прутьев и сетки. Зря мы что ли учили мелких стрелять из луков? Вот им и практика как раз. — Джесси, из-за этой практики, я могла погибнуть, — тихо вставила Уильямс, — Искра испугалась огня, и только чудом не сбросила меня. Пришлось самой спрыгивать вблизи этой толпы, и отбиваться от четверых, не имея укрытия и достаточного снаряжения. — Да, я поздно понял, что их многовато для нас, не всех сразу заметил. Поэтому мы с Диной пытались отвлечь их от тебя. Прости. Не надо было спешить кидать “Молотов” в толпу, а дать тебе уйти дальше. Но если бы ты их вывела, могло выйти хуже. — Чем же? — На эту толпу могли нарваться патрульные. — Патрульные вообще-то верховые, — заметил Джоэл, внимательно прислушиваясь к разговору, — и если бы видели, что нам не справиться, то по правилам должны были вернуться за подмогой, или так же, как Элли увести их дальше, например к специально обустроенным ловушкам. — Да, но были еще отставшие. Те же щелкуны могли напасть сзади, если бы мы стали отстреливаться сквозь забор. И бегуны еще выходили на шум. — Все равно их было меньше, чем собранных мною. В этом случае можно было отойти к дому и уже там их расстрелять с террасы. — Ну, а вот тут и правда могли быть неприятные варианты, — Томми покосился на Джоэла, но тот лишь приподнял бровь и пожал плечами на слова брата, — надо было просто вывести наружу, и уйти в дом, чтобы дождаться патруль. В любом случае справились, и ладно, но в другой раз, Джесси, лучше не ломай чужой план, не предупредив. Будь на месте Элли кто-то менее опытный и сообразительный, и сейчас у тебя могло стать на одного живого друга меньше, по твоей же вине. Дина, а ты чего не отговорила парня? — А мне последнее время очень везет на упрямых друзей, — высказалась девушка, с улыбкой посматривая то на Элли, то на Джесси, — думаете мне удалось бы хоть кого-нибудь из них отговорить от задуманного? — Видимо вопрос риторический? — хмыкнул Джоэл, а Дина дернула плечом, и кивнула подтверждая, что была правильно понята. — Ладно, как вышло — так вышло, главное отбились, — завершила обсуждение Элли, и тут же обернулась с вопросом к отцу, — Мне вот интересно как тут братья Миллеры оказались. Вы же не ходите по этому маршруту, или я ошибаюсь? Братья Миллеры переглянулись, словно советуясь говорить или нет. — Два дня назад на электростанцию снова бандиты напали. Мы отбились. Смертей у нас нет, а вот раненых хватает, — ответил Томми, — поэтому и пришлось уцелевшим патрульным временно перераспределиться. Так мы с Джоэлом и попали сегодня сюда. Как раз думали вас навестить, рассчитывали на вкусный фермерский ужин, а в итоге попали на побоище. Еще немного поболтав, Миллеры отправили уставшую молодежь спать, а сами поехали в сторону Джексона. На следующий день Элли чувствовала себя избитой и помятой. Уже привыкнув вставать на заре, в этот раз проспала, и думала, что от удобного ложа оторваться не удастся, но не нашелся еще тот диван, который ее способен переупрямить. Так что Элли Уильямс все же выбралась из диванного плена. С сожалением осмотрела испорченные кровью вещи, и вытащив из кармана заляпанных джинсов нож, отнесла их к контейнеру, где собиралась всякая всячина, которую потом сжигали. Жизнь на ферме кипела, суетились какие-то люди, носили всякие доски и железки, а от ворот тянуло дымом. Дина первая заметила Элли и, затащив ее в дом, накормила завтраком, заодно рассказывая о последних событиях. С ее слов Уильямс узнала, что из Джексона с утра пораньше приехали рабочие и кузнец, помогли собрать все тела и уже почти сожгли их. Кузнец со своими помощниками отправился проверять ограду и чинить брешь. От лося на память фермерам оставили голову с рогами, а остальное кусками отправили в тот же костер, что и тела. Из лосиной головы один из рабочих пообещал сделать чучело. У этого лесного гиганта оказались действительно здоровенные рога, так что украшение фермерской гостиной могло выйти на славу. Дальше жизнь пошла своим чередом. Ребят никто не трогал и не отвлекал, а они занимались каждый своим уже привычным делом. Вечером Искра сжалилась над девушкой, и не стала сильно капризничать, наконец, доверившись Элли, и обе получили удовольствие от вечерней прогулки. Кузнец с помощниками трудились дня два, подновляя забор и составляя ребятам компанию за трапезами, но на ночь отправлялись в Джексон. Принимать работу приехали Мария и сам Гарри Брайс, дети радовались возвращению отца из больницы, а старшие предвкушали скорое возвращение в Джексон. Мария все же умудрилась их наказать не работой, а запретом поездок в город, пока не отпадет нужда в их помощи на ферме Брайса. И вот теперь пора было заканчивать с этим наказанием. Фермер к обходу владений подошел основательно, заглядывал везде, и осматривал все. Придираясь по мелочам, он явно прятал улыбку в пышных усах, ну а потом задобренный обедом, приготовленным Диной и дочерью нахваливал и молодых людей и своих детей. И вообще оказался веселым и умным человеком, так что в итоге все оказались довольны, а Мария объявила, что в конце недели прибудет новая смена помощников, а у друзей будет неделя выходных за хорошую работу. Пока Мария не найдет им другое применение. Как понимать последние слова ребята не знали, но все остальное было очень даже кстати. Скорый отъезд помощников и невольных воспитателей детей не радовал, но отец быстро нашел, чем отвлечь и занять младших. Позже он уже с каждым из старших ребят обходил место их работы, где-то хвалил, иногда указывал на ошибки и без особых поучений просто рассказывал как надо сделать правильно. На огороде он больше молчком хмыкал, замечая, что Джесси кое-что делал по своему, помня аграрную науку по работе в теплицах и со слов их агронома. Так что мужчина довольно кивал, радуясь, что парень и детям показал и объяснил, как и что делать. Меньше всего дополнительный обход задел Дину, в дела домашние мужчина даже соваться не стал, видя чистоту и порядок в доме, и то, насколько старшая дочь стала увереннее. А вот на птичнике придирок девушке избежать не удалось, как и дочери Брайса. Впрочем, основная масса поучений пришлась на долю Элли и мальчишек. Все же ветеринар зашел в свое любимое детище на территории фермы, и поучений было столько, что у Элли шла голова кругом, и хотелось провалиться сквозь землю. И вообще ей было лучше с топляком повстречаться, чем с ветеринаром обожающим лошадей чуть ли не больше жизни. И даже несмотря на то, что мужчина рассказывал все интересно и обстоятельно, вовсе не пытаясь как-то задеть помощницу и сыновей, все равно Уильямс внутри закипала, понимая, что ей столько знать о конюшне просто не нужно. Пытка капающими на мозги новыми знаниями завершилась, когда подошли к Искре. Рыжая кобыла, уклонившись от руки Гарри, потянулась к Элли, толкая ту в плечо, радостно фыркая и касаясь носом щеки девушки. Элли невольно рассмеялась от щекотки, и погладив проказницу вдоль белой проточины на голове, попыталась отстраниться. — Сыновья рассказывали, что ты приручила Искру, и даже объездить сумела, — пробасил фермер, оглаживая рыжий бок капризной шалуньи, — и как же так вышло? Элли стеснялась, и с удовольствием промолчала бы, но мужчина с нее не сводил внимательных глаз, дожидаясь ответа. — Не знаю, наверное мы просто понравились друг другу, — одними губами застенчиво улыбнулась Элли, вновь отклоняясь от щекочущей щеку лошадиной морды, — а еще Искра просто любит играть. Во всяком случае она немного привыкнув ко мне, начала шалить. Сначала я немного испугалась, а потом поняла, что она не угрожает, а словно приглашает побегать, хочет играть. Ну, и мне стало интересно. Играя удалось быстро приучить ее к уздечке и поводу, а седло она если давала надеть, то не подпускала сесть в него, до той ночи с зараженными. — А что тогда было? Не с зараженными, это мне уже рассказывали, а за ужином и от вас историю послушаю. С Искрой что тогда было? — Да ничего, — Элли слегка пожала плечами, и снова застенчиво улыбнулась, — Искра не давала сесть в седло, а мне немного надоели ее капризы, поэтому я совершила глупость, решив попробовать проехаться без седла. Искра не стала даже пытаться сбросить, и мне подумалось, что если немного прокатиться с ней вот так без седла, то в другой раз она перестанет вредничать. Для этого всего лишь требовалось проехать вдоль забора привычным маршрутом. Если бы я знала, что случится, то лучше бы оставила ее в стойле, а так чуть все себе между ног не отбила, пока собирала стаю, а потом выводила их. Искре было очень страшно, несколько раз я думала, что сбросит, но она словно не хотела навредить мне и терпела. Только огня слишком испугалась и разнервничалась. А на следующий день она спокойно отнеслась и к седлу, и к тому чтобы я села в него. И больше не шалит, пытаясь сбросить. Иногда, играя, пару раз может отойти не позволяя поставить ногу в стремя, но тут остается перетерпеть шалость, или просто запрыгнуть в седло без опоры. — Выходит и в правду поладили две рыжие “дикарки”? — Тихо рассмеялся Гарри Брайс, наблюдая как щеки Элли розовеют от смущения. — Надеюсь, что так, — тихо сказала Элли. — Ну а раз так, то тебе в дальнейшем за эту проказницу и отвечать. В патрули тебя, конечно, пока никто не пустит, но ухаживать и заниматься с Искрой придется. По моей просьбе Мария уже записала ее за тобой. Можешь прогуливаться с ней хотя бы к нам в гости, — посмеивался Брайс, наблюдая, как девушка расцвела и чуть ли не засияла, радуясь новостям, — тут вам всем троим всегда будут рады, так что навещайте, не стесняйтесь. Оставалась лишь пара дней до возвращения в Джексон. Элли уж не помнила из-за чего они поспорили с Диной, почти до ссоры, и в ту ночь Элли решила не накалять обстановку, оставшись ночевать на сеновале. Ночью она слышала, как волновались птицы на птичнике, и собиралась уже идти, посмотреть, но все быстро стихло и она снова легла. Такие тревоги иногда случались и прежде, но лишь раз ночью в птичник проник какой-то зверек и попортил яйца в одном гнезде. В остальные разы было непонятно, что тревожит птицу. Джесси несколько раз находил непонятные следы на высохшей почти до состояния пыли земле, но что за зверь пугает птицу по ночам понять не смог, да и отследить не вышло. Так что, как только переполох стих, Элли с чистой совестью уснула. В утренних сумерках ее разбудил Джесси: — Элли. Элли, — тихо звал ее парень, трогая за плечо, — вставай. — Джесси, что случилось? — На охоту пойдем. Около часа назад в птичнике гость побывал, и как раз мелкий дождик прошел, следы неплохо видно, можно попробовать пройти по ним. — И кто это по твоему? — Мне кажется, что волк, а скорее волчица, может быть и лиса, но вряд ли. Лиса иначе лапы ставит и следы у нее мельче. А еще лисы чаще душат птицу, а то и живую могут утащить, а тут голова откушена. И кстати, кровь тоже еще хорошо видна на траве. Элли, слушая Джесси, выбралась из-под пледа, оправила одежду, и с удивлением приняла из рук парня свой рюкзак, ружье и лук, с которыми и ходила обычно на охоту. Поблагодарила его, и уже автоматически проверила наличие в заднем кармане маминого наследства. — Вдвоем идем? — Да, тут толпа не нужна. Брайса я предупредил. Он не хочет, чтобы дочка видела передушенную птицу, так что наводит порядок, пока наши птичницы еще спят. — Много птицы перебито? — Да нет, три или четыре. Одну зверь в лаз вытащил, ну и яйца погрыз. Элли затянула ремни кобуры, проверила боеприпасы и на последних словах уже спускалась по лестнице. — Перед тем как уснула, я слышала птичий переполох, но все быстро успокоилось. Наверно зверь лазейку искал, или уходил, а к утру вернулся. — Вряд ли он уходил. Скорее ферму исследовал. Брайс почему-то ночью во двор собаку не выпустил, — пожаловался Джесси, спускаясь следом за Элли, — хотя толку от нее... старая псина уже толком ничего не видит, и не слышит. Этой ночью она и ухом не повела, ни разу не тявкнула. Думаю, следы воришки можно найти и у скотного загона, и у конюшни, только вот козу или овцу волк далеко не утащит, зато птица — другое дело. — С этим не поспоришь. А ты сам чего так рано встал? — Да понимаешь, постель слишком мягкая, перина через чур теплая, и вообще кровать очень большая. Некомфортно. Вы лучшие спальные места отхватили, — посмеиваясь выговаривал Элли парень, — в общем, не спится. Жду, не дождусь возвращения в Джексон, чтобы выспаться. — Ага, вот значит как? Мне с Диной значит надо было на перине париться, а тебе в домике с комфортом почивать? — поддела его Уильямс. — Ну если бы меня поселили с… — поняв что ляпнул, Джесси осекся. — Да договаривай уже “с Диной” и дальше “возражать не стал бы”, — рассмеялась Элли. — Не стал бы, — хмыкнул азиат, — но мне такой вариант не предлагали, и Дина вряд ли бы его оценила по достоинству. Теперь они, продвигаясь к птичнику и ища следы, тряслись от смеха вдвоем. — Да, Дина вряд ли готова к такому серьезному шагу, — подтвердила Элли, — хотя, кто вас знает. А вообще, если так жарко, приходил бы на сеновал. — Вообще-то сеновал уже кто-то прочно застолбил для ночевок, — намекнул Джесси, подшучивая уже над рыжеволосой, — так-то парень и девушка вместе ночью на сеновале, звучит романтично. Или ты не против? Элли замерла, переваривая сказанное, потому что романтической подоплеки она не подразумевала. — Джесси, мне кажется, что ходить с отбитыми яйцами больно, и не очень романтично. Так что предложение аннулировано, места на сеновале все заняты, ради твоей же безопасности. Можешь попробовать сунуться в домик, когда меня там нет, но не думаю, что Дина одобрит твою ночевку на диване. Зато ты ей нравишься, и азиатское потомство целее будет. — Слушай, вот чего ты такая язва? — Сам нарвался. Если бы не начал намекать тут на сеновальную романтику, то и правда мог бы нормально выспаться, — ухмылялась Элли, — а теперь из принципа не пущу. И днем сгоню, думаешь я не знаю, где ты после обеда отлеживаешься, отдыхая от трудов праведных? — Вот же злюка! Перешучиваясь они добрались до места, и Джесси посерьезнел, спеша найти четкий след, пока солнце не просушило травы и землю после дождя. Дошли до ограждения и нашли свежий подкоп. Элли точно знала, что с вечера в этом месте ям не было. Обходить через ворота было далековато, так что пришлось цепляясь за сетку перелазить. Края сетки крепились к раме из металлических уголков, и это значительно упростило процесс. Джесси подсадил девушку повыше, а та забравшись на верхнюю планку, зависла наверху подав руку парню, в свою очередь помогая ему забраться. Спрыгнув вниз они быстро нашли волчий след, довольно четкие отпечатки лап похожие на собачьи вели в лес. Джесси наловчился ходить по следу, а у Элли это выходило чуть хуже, не хватало опыта, хотя иногда и юный охотник терялся, а девушка находила отпечатки воришки. Они едва не потеряли след у ручья, где зверь шел по камням, мало того, он немного прошел по воде, и следы нашли в добром десятке шагов ниже по течению. — Умный зверь, — тихо проговорил азиат, убирая с глаз челку, — ощущение, что иногда следы путает, и петли наворачивает. Элли тоже уже заметила такие вполне разумные странности за искомым животным, поэтому кивнула, на предупреждение быть внимательнее. След вел все дальше в чащу, но через некоторое время они оба заметили, что, идя по следу, уже дважды по довольно большой окружности обходят одно и то же место. Талые воды между корней деревьев и камней проложили немало проточин и овражков, обходя возвышенности сделали холмы более заметными. В углублениях скапливались валежник и листва, прорастали высокие травы спутывая и пряча упавшие ветви и целые стволы. Но в центре виднелся небольшой холм, и давно упавшее дерево, ветвями прикрывшее эту возвышенность. Нанесенная ветром листва добавила месту неприметности. Они предположили, что добрались к месту лежки зверя или до его логова. Элли приготовила лук, а Джесси стал пробираться ближе, там наткнулся на новые следы. Обернулся к напарнице, знаками показывая, что след совсем свежий, когда из-под веток раздалось рычание, и светло-серый зверь сбил парня с ног. Элли выстрелила, но не попала, а волчица, заметив второго охотника, со всех ног кинулась прочь, к чаще. По пути она вдруг остановилась, оглянулась словно удостоверяясь, что люди последовали за ней. Стрела Элли Уильямс чиркнула зверя по лапе, как раз в тот момент, когда волчица вновь сорвалась на бег, и тут же охромела из-за небольшой, но болезненной раны. Волчица петляла, стараясь запутать, пыталась прятаться, но кровь выдавала след, а само животное слабело. Вскоре охотники выбрались на холм, с которого была хорошо видна светлая спина воровки, пересекавшей поросший травой луг. Это было хорошее место для лучников и расстояние вполне подходило, поэтому оба охотника не преминули этим воспользоваться. Как оказалось для Элли месяц тренировок не прошел даром, и светло-серая шкура теперь могла считаться законным трофеем. — Элли ты бесподобна, — с восторгом выдохнул Джесси, оценив выстрел юной охотницы, — лук все же не моё. — Тренироваться лучше надо, а не на смуглые ножки одной красотки пялиться, — весело поддела его девушка, спускаясь с холма за трофеем. — Да кто ж виноват, что Дина решила дать ножкам позагорать? Я ее первый раз в жизни в юбке увидел. — М-да, а я уж сначала подумала, что ты внезапно окосел. Даже перепугалась за тебя, а потом смотрю, вместо стрельбы из лука наш Джесси подвижность глаз тренирует, пытаясь смотреть в разные стороны одновременно. Это было очень смешно. Джесси было неудобно разговаривать о ножках Дины с ее подругой, и еще больше смущало замечание по поводу его как он думал скрытных наблюдений за черноволосой красавицей. Оказалось, что Элли чертовски наблюдательна, тогда она промолчала, а теперь нашла самый подходящий момент поддеть парня. Правда все это рыжеволосая делала не обидно и даже весело, так что Джесси слегка смущался, но и сам над собой посмеивался. Найдя тело волчицы, Джесси взялся понести убитого зверя, а Элли, осмотрев добычу, задумчиво проговорила: — Джесси, нам нужно вернуться к ее логову. — Зачем? — Она не одна. Там должны быть волчата, сам посмотри она кормила щенков. И тушку несла им, или себе про запас. Джесси поднял лапы волчицы, открывая ее живот и убеждаясь в правоте девушки. — Если маленькие, то не выживут, — заметил азиат, пытаясь рукой откинуть раздражающую челку назад, — а если достаточно большие, то подрастут и беда может быть. Джесси закинул худую тушку небольшой волчицы себе на шею, и они пошли уже по собственным следам обратно, к холму от которого она их уводила. Там среди ветвей поваленного дерева пришлось продираться к неглубокой норе, откуда достали троих едва открывших глазки волчат. — Боже, даже убить рука не поднимается, — вздохнул парень, осматривая добычу. — Возможно, что и не следует этого делать. Это же смески. Папа у них явно крупный и сильный, но пес, а не волк. И действительно в руках девушки пищали три щенка меньше всего напоминавшие маму. Два рыжих с серым подпалом и черный, три мохнатых комка жались друг к другу и тыкались влажными носиками в теплые ладони. Крупные лапы, широковатые для волка мордашки, вполне симпатичные щенки. — Надо их показать Гарри, может он поймет какая хрень у них в крови намешана, и стоит ли их вырастить, — предложила Элли, — хороших собак осталось немного, их ведь зараженные тоже жрали за милую душу. Даже такие вот смески могут быть полезны, особенно если их удастся воспитать. На том и порешили. На ферму Элли принесла малышей в рюкзаке, а Джесси нес охотничий трофей и смотрелся очень живописно. Пищащую малышню Гарри Брайс внимательно осмотрел и довольно кивая, согласился оставить у себя, тут же отдав на воспитание своим мальчишкам. Щенков еще нужно было докармливать, и Гарри решил, что для мальчиков это будет хорошая наука по уходу за такими питомцами, а еще развитие ответственности и прочее. Сожалел, что папу малышей не найти, но тут уж точно никто не стал бы охотиться на собачьего призрака. Оставшиеся фермерские деньки прошли привычно и скучно. Джесси со скуки занялся выделкой волчьей шкуры, Элли вовсе не возражала, на конюшне дел не убавилось, так что возиться со шкурой летнего волка желания не было. Такой трофей разве что на память можно было оставить, на стул кинуть, чтобы попе мягче было. В день отъезда с утра приехали новые штрафники от Марии. Ребята были знакомы по совместным занятиям и тренировкам. Они порадовались встрече с Джесси и Диной, удивились, как это Уильямс еще не убила кого-нибудь из этой пары. В то же время один из них пялился на заметно подросшую и немного поправившуюся и похорошевшую девушку. Эти взгляды раздражали Элли, поэтому она лишь мельком поздоровалась, и забрав поводья у приезжих, отвела коней к коновязи, давая животным напиться. Дина через некоторое время тоже удалилась от парней поближе к подруге, и та подметила, что активное внимание всех парней на свете, девушке перестало нравиться. А парочка штрафников чуть ли не поедали взглядами черноволосую красотку. По просьбе Гарри Брайса Джесси, Дина и Элли должны были выехать после обеда, прежде просветив новоприбывших об их обязанностях. Естественно никто из парней не пошел бы кашеварить и убираться в доме, но птичник и прочий скот нуждался в рабочих руках, так что новички распределив места занятости, обрели и своих экскурсоводов. Как назло Элли достался парень с явным интересом поглядывавший в ее сторону. К счастью, ему не хватило мужества на что-то кроме косых взглядов, и Элли вскоре удалось переключить его внимание на интерес к лошадям. Парень любил этих животных и девушке даже спокойней стало, что при конюшне останется заинтересованный делом человек. Смену друзья сдали успешно, познакомили с младшими Брайсами. Все трое, не сговариваясь, пригрозили головы сменщикам оторвать, если новые помощники младших будут обижать. И отобедав еле уехали: младшие прощались с летними наставниками, как с родными, их одаривали гостинцами, словно уезжают они не в Джексон, а куда-нибудь в Бостон или Вашингтон. Звали заезжать в гости, и в ответ обещали навещать ребят в общине. В общем, прощание было приятным, но затянулось так, что Искра занервничала, поторапливая Элли ехать на прогулку. Возвращение в город было не менее приятным. Джоэл едва дождался, когда Элли выбралась из душа, чтобы преподнести ей обещанный подарок. Впрочем, “преподнести” такой подарок было не по силам даже такому крепкому мужчине, как Джоэл, зато он с видимым удовольствием отвел девушку к гаражу во дворе своего дома, и вручил ей ключи. Оказалось, что отец для дочери перестроил ненужный, но добротный гараж в небольшой жилой домик, со всем необходимым в нем. Вышло что-то вроде студии, места хватило и на большую кровать и на диван с журнальным столиком, и кухонный уголок с мойкой имелся, и письменный стол влез. Джоэл даже чугунный камин где-то разыскал и установил, а главное в углу гаража было отделено скромное по размерам помещение, где разместилась небольшая ванная комната. В общем, получился домик со всеми удобствами, имелось даже большое окно с видом во внутренний дворик. Элли была счастлива, она давно думать забыла о словах Джесси, и слухи ее не волновали, просто это был свой собственный уголок, настоящий дом, пусть и маленький. Это было место, где можно было действительно побыть в одиночестве и, возможно, избежать излишнего внимания и заботы приемного папочки. Джоэл предупредил, что хоть гараж и утеплили, но в холодную пору на отопление камина может не хватить, и лучше на зиму девушке перебираться в дом, где ее комната всегда останется за его Солнышком. Вечером, как и грозился ранее Джоэл, состоялся семейный ужин с припозднившимися поздравлениями от Томми и Марии. И Элли поняла, что мирная жизнь ее все же стала затягивать. Каждый день на выходной недели Элли встречалась и часть времени проводила с Джесси и Диной. Они как-то слишком привыкли к обществу друг друга, и совместной компанией удивляли многих, пока к ним не привыкли. А в один из дней Дина подбила Элли на авантюру, вытащив подругу на прогулку за стену, куда и зачем они идут девушка не спешила рассказывать. Просто так их бы не выпустили, таковы были правила общины, что подростки и молодые люди, не прошедшие подготовку, без сопровождения или разрешения старших за стену не выпускались. Но кто бы эти правила соблюдал, особенно, когда в одной из стен есть тайный ход? Не то чтобы Уильямс сильно возражала против рисковых прогулок, скорее наоборот предвкушала приключение, но из чувства внутреннего противоречия возмущенно бухтела, этим лишь вызывая улыбку смуглянки. — Дина, вот скажи, какого хрена мы делаем? — Тихо выговаривала рыжеволосая своей подруге, скорее просто для порядка, а не беспокоясь по-настоящему. Дина раздвигала заросли какого-то кустарника, приближаясь к бревенчатой городской стене. На слова подруги смуглянка оглянулась, и задорно улыбнувшись шикнула на Элли, чтобы та говорила тише, а лучше вообще помолчала. — Дина, места на ферме Брайса уже заняты, — продолжила Элли значительно тише, при этом, по примеру черноволосой проводницы, продираясь сквозь заросли, — если нас поймают, то даже затрудняюсь представить, что придумает в качестве урока послушания Мария. — О, я теперь знаю, чего боится Элли Уильямс, — захихикала Дина. — Да-а? И чего же? — заинтересовалась Элли. — Даже не “чего”, а “кого” — свою тетушку, миссис Миллер. — Да не боюсь я ее. Просто даже не представляю, что нас ждет за прогулку вне стен. — Элли, милая, не бойся. Специально для тебя я помогу госпоже Миллер с выбором наказания, — слова Дины так и источали неприкрытый сарказм, и Элли насторожилась. — И на что ты решила меня бедную приговорить? — Да не трусь, Элли Уильямс, я просто подскажу ей светлую идею. Всего лишь мягко намекну, что у тебя с кулинарными навыками все плохо. Больше, чем уверена, что после этого все твои дисциплинарные отработки будут в столовой. — Дииинаа! Как тебе не стыдно так подставлять друзей? — Мне не стыдно, — просияла наглой улыбкой Дина, — потому что меня отработка на кухне устраивает больше, чем птичник или огород. И что-то подсказывает мне, что разлучать племянницу с друзьями госпожа Миллер не станет, а значит на кухню отправит и меня, за компанию. Поэтому все будут довольны. — Все, кроме Элли Уильямс. — Элли, зато как знать, может моими стараниями, когда-нибудь ты пригласишь меня на собственноручно приготовленный вкуснейший ужин, или обед, — шутливо-мечтательный тон и хитрый взгляд девушки оказал на Элли не тот эффект, которого добивалась Дина. Вместо того чтобы сказать, что-то колкое или отшутиться рыжеволосая вдруг призадумалась. — Эм, может и приглашу, — все также задумчиво и тихо проговорила Элли, и тут же попыталась перевести тему с кулинарии и гипотетически возможного в будущем ужина на что-то более близкое к реальности, — так куда мы пойдем? На ферме Элли так и не добралась до изучения кулинарных азов под руководством Дины, вот та теперь и припоминала подруге, ее слабую сторону, уже не раз, предлагая, заходить в гости, и обещая научить готовить что-нибудь вкусненькое. Дина будучи еще юной особой, и не имея живой родни, делила дом еще с тремя девушками. Не будь у Элли Джоэла, то попав в Джексон, Уильямс также поселили бы в своеобразное общежитие для одинокой молодежи, поэтому подарок отца был еще ценнее для Элли. Она очень сомневалась, что смогла бы ужиться с кем-то в условиях общаги. Собственно и навещать Дину в ее доме Элли не хотелось, чтобы избежать девичьего любопытства соседок смуглянки. За стеной кустарника скрывался тайный ход, а точнее — лаз, с внешней стороны точно также прикрытый зарослями. Дина, выбравшись наружу, кинула взгляд по сторонам, и пошла в сторону ближайшей рощи. Элли также остановилась, оглядевшись поняла, что они оказались среди останков строений и развалин, плотно поросших разнотравьем и кустарниками. Дина заметила интерес девушки, и решила объяснить что это. — Джексон когда-то был далеко не самым маленьким городом Вайоминга. Когда случилась Вспышка и началась пандемия КЦИ, основную массу жителей эвакуировали. Оставались лишь те, кто не хотел уезжать в карантинную зону, опоздавшие на эвакуацию, и остатки таких же брошенных и забытых собравшихся здесь со всех окрестностей. Набралось таких немало, и они решили организовать для себя свою КЗ, окружив старую центральную часть Джексона стеной. Дома вокруг ограждения, которые оставались снаружи, разбирали на материалы для строительства стены и внутренних нужд отделенной зоны: на ремонт и дрова. Старались использовать все, одновременно очищая полосу вокруг стен. Некоторые дома, где находили вросших зараженных, выжигали. Подвалы старались обрушить, чтобы туда не забирались инфицированные. Так что мы идем сейчас по остаткам прежнего Джексона. Деревьям тут расти не дают, чтобы вокруг стен оставалась хорошо просматриваемая с высоты полоса, а дальше среди деревьев все еще стоят дома и можно найти много интересного и полезного. Иногда туда выбираются поисковые отряды и искатели приключений на свою любопытную голову и задницу. — Прямо про нас сказала, — хмыкнула Элли. — Угу, не без того. Только мы пойдем не в город. Там, куда мы направляемся, было что-то вроде парка и лагеря для отдыха детей. Красивое место, речка, летние домики, немного дальше начинается подъем в горы. Обычно там безопасно, и молодежь общины иногда там собирается, устраивая что-то вроде вечеринок. Речка там теплая, хоть и мелкая, можно искупаться и позагорать, главное не забывать, что ты не за стеной общины, а снаружи. — Если место довольно безопасное и популярное, почему бы какое-то ограждение не сделать? — Да хотели вроде бы, даже поговаривали, о возможности несколько домиков восстановить или построить, но дальше разговоров не пошло. Сейчас планируют расширить безопасную зону общины, там и хотят устроить что-нибудь для развлечения молодежи. Заросли деревьев уже не давали возможности различить, где когда-то был парк, иногда можно было наткнуться на игровую площадку, или клумбу, фонтан, еще какие-то мелочи поросшие травой и порослью кустарников. Однако место у реки, где стояли домики оставалось чистым, по всей видимости располагаясь на каменной площадке. В этом месте имелась даже смотровая вышка. В летние домики лучше было не соваться, они слишком прогнили со временем, и был риск упасть, переломав кости, но был на этой территории небольшой двухэтажный корпус из камня и бревен, где располагались какие-то большие комнаты для занятий, и спальни, судя по размеру кроватей предназначавшихся для младших групп, медицинский блок и кабинеты руководства. Дина провела Элли по зданию, рассказывая что тут и где находится, а заодно показала куда лучше не лезть, чтобы не оказаться под завалом и не провалиться из-за гнилых досок. Основной интерес для девушек находился в одном из классов. Целая кладовая с запасами тетрадей и альбомов для рисования, всякие карандаши, ручки, кисти и краски. Полки с книгами по рисованию и искусству, атласы о животных и многое другое для занятий творчеством. Элли, просматривая книги поняла, что хочет научиться рисовать, ее всегда тянуло к этому и в училище она всегда бесила учителей, разрисовывая поля и обложки тетрадей. А тут был настоящий клад всего, что только было необходимо для обучения. Дина же зависла над наборами цветной бумаги, найдя ножницы вырезала какие-то фигурки, или много раз складывая бумажные листы в разных направлениях в итоге показывала Элли угловатые фигурки вполне узнаваемых животных. Домой девушки возвращались нагруженные тетрадями и альбомами, учебниками и карандашами. Дина, узнав о желании подруги с радостью согласилась помочь, и посмеиваясь над запасливостью подруги, очень близкой к жадности, терпеливо тащила перегруженный рюкзак. Получив в свое распоряжение такие запасы, Элли и правда не оставила мысли о рисовании. Слушая старые музыкальные записи училась делать зарисовки животных и растений, перерисовывать какие-то сцены из любимых комиксов, и у нее это получалось все лучше. А еще неожиданно для себя девушка начала вести что-то вроде дневника, делая записи и маленькие зарисовки на память. Она и сама не заметила когда это вошло в привычку, и тетрадь для заметок стала такой же постоянной спутницей Элли Уильямс, как и мамин нож. А в начале осени в гости заглянул Джоэл с подарком, выполняя данное когда-то Элли обещание. Гитара с гравировкой мотылька на грифе обрела свое место в домике Уильямс, и девушка под руководством отца стала осваивать музыкальные азы. Так Элли постепенно вливалась в мирную жизнь общины Джексона, сама того особо не осознавая. Она обрела первых друзей, которыми стала дорожить, несмотря на все сложности взаимоотношений. Появились и новые увлечения, прочно вошедшие в ее жизнь. Элли Уильямс стала привыкать к людям и все реже ее можно было назвать дикаркой.