Голубокрылый ангел

      Что происходит?       Очень непросто ответить на этот вопрос. То с одной стороны, то с другой, раздаются крики боли, проносятся, ослепляя, энергетические заряды, а в коричневом от пыли и дыма небе ведут свою схватку сикеры. Они иногда выныривают из плотных облаков, показываясь на несколько секунд, а затем снова прячутся куда-то, одни снаряды блещут. Никто не целится: ни на земле, ни в воздухе, все стреляют наугад, но большинство выстрелов все же находит свои цели. Грохочут очередями десептиконские пулеметные установки, разово бабахают автоботские мортиры и пушки. Обе стороны несут потери, но десептиконы яростно наступают. Они теснят алозначных, которых превосходят количеством, к стенам Иакона — их последнего оплота. «Нельзя сдавать город!» — стучит у всех автоботов одна мысль. Любой ценой отстоять столицу Кибертрона!       Между рядов фиолетовозначных мечется три молнии: желтая, красная и белая. Они, как профессиональные танцоры, уворачиваются от любой пули, возникая из ниоткуда, и уничтожают всех, кто попадается им на пути. Один выстрел — один труп.       А поодаль, за камнем, двое солдат выцеливают из снайперских винтовок врагов. А оттого, что почти нет света — дымовые тучи поглощают все лучи — ни единый блик не выдаст их расположения.       Взгляд в прицел, выстрел, перезарядить, снова уставиться в сетку трехкратного увеличения…       — Я беру эрадикона, — шепчет автобот в красной броне, — А ты сними синего.       Короткий кивок, и два выстрела точно поражают выбранные цели.       Но вдруг шаги за спиной спугивают двух стрелков. Один падает на камень с простреленной головой, а второй успевает откатиться в сторону, выронив свое оружие.       — Кого это я вижу, — противно хмыкает Дэд Энд, наставляя бластер на желтого автобота. — Бамблби, Ваша честь.       В процессоре у минибота крутится множество мыслей: от того, что ему делать, до того, есть ли у него сейчас вообще какие-то шансы на выживание?       Первый выстрел оставляет пятно на земле совсем рядом с плечом Бамблби, юркнувшего в сторону. Второй цепляет лодыжку, но автобот уже спрятался за камень, выигрывая лишние три-четыре клика жизни.       — Готовься к деактиву, — шипит стантикон, выворачивая крупный булыжник из земли и лишая Бамблби последнего укрытия на ровной поверхности.       «Пора отправиться ко Всеискре», — уже думает Би, готовясь к неминуемой кончине.       И вдруг в запыленном небе появляется блеск синих крыльев. Голубой истребитель камнем падает вниз, прямо на Дэд Энда. Десептикон поднимает голову на шум моторов, и в этот же момент самолет трансформируется, приземляясь между ним и Бамблби. На его плечах — красные знаки, взгляд малиновых линз холоден и бесстрашен. Сикер опирается одним манипулятором о землю, в то время как его ноги расставлены достаточно широко, чтобы не потерять равновесие при приземлении.       Дэд Энд снова вскидывает приопущенный бластер и стреляет, но голубокрылый спаситель, спустившийся, как ангел с небес, прыгает высоко вверх и в воздухе наставляет на стантикона наплечные пулеметы. Три точных выстрела лишают десептикона возможности держать что-либо, и он роняет свое оружие, а синий сикер приземляется ему на грудь, заставляя упасть.       Бамблби, как зачарованный, смотрел на все, что сейчас произошло. Это уже не первый раз, когда автобот с голубыми крыльями и красной оптикой спасал его от неизбежного деактива. Его никогда не были видно, когда он вел сражение в небе, и желтый минибот никогда не мог предугадать, когда тот появится на земле. И появится ли…       Сикер, прострелив десептикону грудную камеру, явно собирался снова взмыть в поднебесное царство, как Бамблби окликнул его: — Ты уже столько раз спасал меня… А я даже не знаю тебя.       Истребитель оглянулся и сказал с легкой улыбкой: — Можешь считать меня своим ангелом-хранителем.       И, ничего больше не сказав и снова посерьезнев, он трансформировался и взлетел перпендикулярно земле, теряясь в облаках пыли и дыма. Бамблби растерянно смотрел ему вслед, будто бы забыв обо всем. Затем, подняв с земли свою винтовку, он взвалил ее на перевернутый камень и снова стал всматриваться через стекло прицела в неразборчивую кашу десептиконов.       …И еще много лет будет греметь война. Кто-то будет убивать, кто-то окажется убитым; сегодня ты танцуешь на костях, а завтра отпеваешь свои похороны.       Все меняется мгновенно. Не меняется только одно: каждый раз, когда моя Искра готова отправиться в великий Колодец, в запыленном небе снова блеснут его крылья, и он спасет меня от любого врага. А я так и не узнаю его имени.

Все меняется мгновенно. Не меняется только одно: каждый раз, когда я украдкой вижу, что его деактив стучится в двери, я приду к нему из другой вселенной, чтобы поймать любую пулю ради него. А я так и не узнаю его имени.