Лесоруб Ричи (Lumberjack Richie)

      По возвращении в отель Эдди первым делом истерически хохочет. В одиночестве. Несколько минут.       Затем он моет свой член.       И тщательно приводит в порядок, э-э, все труднодоступные места. Ну, на всякий случай.       А после набрасывает сообщение для Бев:       «В общем, я встретил кое-кого, и мы вроде как поладили, и я, возможно, подрочил ему в лесу. О, и ещё я думаю, он лесоруб?»       В последнюю минуту Эдди добавляет к диалогу Майка, потому что не хочет повторять всё это дважды. Он всегда может отключить оповещения и вернуться к разговору позже. После своего свидания.       Он нажимает отправить, даже не успев перечитать. Это лишнее. И невозможно придумать способа лучше подать эту информацию.       Уже почти шесть, так что скоро Ричи будет здесь. И тогда Эдди придётся столкнуться с реальностью настоящих отношений. Ну, или просто свидания. Попытки свидания.       Когда ещё слишком рано считать, что вы встречаетесь? Может, ему стоит спросить об этом Ричи? Эдди не привык к таким играм.       О боже, он не ходил на свидания больше десяти лет. По крайней мере, с новым знакомым. С Майрой они обычно ходили на небольшие свидания, но те в основном заканчивались изжогой и отчаянными извинениями за ещё-один-отложенный-секс из-за упомянутой изжоги.       В комнате раздаётся трескучий звук звонка, и Эдди бросается к старому телефону с дисковым набором как раз в тот момент, когда приходит ответ Бев: «Подожди. Ты шутишь, да?»       Чёрт побери!       Эдди прижимает трубку к уху и решает разобраться со всем позже. У него и так слишком много причин для беспокойства, не считая реакции его друзей.       — Алло?       — Мистер Каспбрак?       — Да.       — Вас ожидает посетитель у стойки регистрации, сэр, — сообщает ему женщина, и Эдди чуть не задыхается в ответ.       — О, э-э... Я сейчас спущусь, большое вам спасибо.       Повесив трубку, он снова смеётся. И снова, и снова.       Он встаёт, поправляет рубашку и направляется к двери.       Была не была.

***

      У Эдди кружится голова, поэтому он медленно спускается по лестнице в вестибюль. На втором этаже всего три комнаты, и, честно говоря, с момента заселения он видел всего где-то троих людей. Ещё две недели назад владелец прожужжал ему все уши, рассказав, что самый напряжённый сезон у них — это лето, поскольку бо́льшая часть туристов приезжает в июле на ежегодный (в высшей степени местный) кинофестиваль.       Эдди ценит уединение. Он его и искал, когда планировал поездку, и не разочаровался.       Когда Эдди поворачивает за угол, то видит высокое, широкое тело, стоящее прямо посреди старого вестибюля. Шаркающее ногами по оранжево-коричневому ковру. Одетое в чистую, накрахмаленную фиолетовую клетчатую рубашку, обтягивающие чёрные брюки и пару ещё более блестящих чёрных ботинок, чем в их первую встречу.       В лесу. Где Эдди напал на него.       «Ричи», — думает он. Даже в собственной голове Эдди звучит как влюблённый подросток.       Потом Ричи оборачивается и ловит его взгляд. Большая, довольная улыбка расплывается по лицу Ричи, изгибая линии бороды так, что Эдди может видеть его сияющие розовые губы. Эдди даже не знал, что такое возможно, но Ричи, кажется, бросает вызов многим прежним ожиданиям Эдди касательно человеческой красоты. А ещё у него... подтяжки.       Они простираются по всей длине его груди — прямые чёрные линии и петли на поясе над тёмно-лиловым цветом.       Эдди хочет схватить их. Оттянуть назад и ударить Ричи по груди. Его большой, волосатой, широкой груди с выпуклыми грудными мышцами, которые добавляют буквально сантиметры к его общей ширине, и тогда Эдди думает о его длинном, гладком, красивом–       — Привет, Эдс, — здоровается Ричи, всё ещё стоя в паре метров от Эдди, поскольку тот остановился как вкопанный в большом деревянном проходе, ведущем к стойке регистрации.       — Э-э, — изящно отвечает Эдди.       Ричи краснеет. Эдди вспыхивает чем-то вроде гнева, который, как он подозревает, на самом деле является обычной похотью. Он просто не привык к такому. Он никогда не встречал человека, на которого хотел бы взобраться как на дерево. Или, может быть, на один конкретный сучок. Эдди его уже видел. Он знает, что найдёт, если прижмётся к Ричи прямо сейчас, опустит руки к ширинке, расстегнёт его брюки и стянет подтяжки, пока Ричи не растает в его руках. Боже, как бы он хотел оказаться сверху. На нём. Оседлать его. Целуя волосы на его груди. О боже, ему нужно прижаться губами к груди Ричи, он даже не подумал об этом.       В итоге Эдди просто стоит. И смотрит. А может, пускает слюни? Он не чувствует своего лица.       Ричи машет рукой, неуверенно подходя ближе.       — Эд... Эдди? Ты в порядке?       Эдди оглядывает помещение.       — Э-э, — снова говорит он.       — Я, я имею в виду... — Ричи смотрит на часы на стене, затем вытаскивает телефон из заднего кармана — мышцы его предплечья перекатываются от движения. — Я не... рано, верно? Мы договорились в шесть?       Сломанный мозг Эдди застрял в петле «подтяжки-волосы-губы-влажные-толчки», и та быстро развивается, но он не хочет, чтобы Ричи уходил... Ричи уйдёт, если Эдди внезапно потерял дар речи??       — Эдди, — повторяет Ричи, и с его лица сходит всякое выражение. Он выглядит расстроенным. Или грустным, или... разозлённым? Эдди не знает этого парня. О боже, он едва его знает, и всё же сильнее всего на свете хочет, чтобы тот разобрал его на части. Он хочет разобрать Ричи на части.       «Сделай это», — думает Эдди.       — Я... я... послушай, — начинает Эдди, указывая на лестницу, — ты не хочешь... кажется, я забыл кое-что в своём номере, что мне... мне нужно на ужине и...       Эдди облизывает губы. Смотрит, как Ричи оглядывает комнату, скорее всего, в поисках какого-нибудь человека, который спас бы его от этого идиота, что несёт чепуху.       — Ты не хочешь подняться на минутку?       Эдди подумывает о том, чтобы убежать обратно наверх, как только слова срываются с языка. Он же может запереться в своей комнате до конца поездки и просто забыть об этом, верно? Он совершал и более странные поступки по сравнению с попыткой убедить себя, что видит лихорадочный сон. Например, женился на женщине, когда заподозрил, что он гей, или устроился на работу в страховую компанию, когда страдал от такой сильной тревожности, что провёл третий десяток, слоняясь возле приёмного покоя — слишком боялся войти и слишком боялся уйти и беспокоиться дальше.       Но потом эта улыбка возвращается. Улыбка Ричи. Ричи, блять, улыбается, и весь кислород стремительно покидает Эдди.       О.       — Да, д-да, давай поднимемся в твой номер, — говорит ему Ричи, наклоняясь ближе и протягивая руки, и Эдди отшатывается назад, чтобы ненароком не взорваться от прикосновения.       — Он наверху, — добавляет Эдди по какой-то непонятной причине, направляясь вверх по лестнице вместе с Ричи, следующим за ним.       — Да, я так и подумал, — смеётся Ричи. Эдди опирается рукой о стену, потому что у него, блять, слабеют колени.       Эдди ведёт Ричи к своей двери в оцепенении и не оглядываясь, на случай если Ричи вдруг снял рубашку, или стал ещё более ослепительно красивым, или, может быть, просто исчез совсем: все варианты убили бы Эдди нахрен, поэтому он не сводит глаз с цели и прикладывает все усилия, чтобы выудить ключ из кармана.       Он распахивает дверь и жестом приглашает Ричи вперёд, на мгновение впадая в панику из-за состояния своего номера, прежде чем вспоминает, что всегда поддерживает безупречный порядок. Для него нет ничего хуже, чем после долгого дня походов вернуться домой в грязную комнату. Домой? Эдди полагает, что теперь это его дом. Пока что. Только сейчас.       — Неплохая берлога, — говорит Ричи, кивая на скудно обставленное помещение. Эдди удивляется тому, как спокойно тот держится. Наверное, он привык. Парни всё время прыгают на него, когда он так выглядит. Когда он всем своим существом излучает сексуальный мужской архетип, рубит деревья в диком лесу, ждёт одиноких мужчин вроде Эдди, чтобы украсть их на короткую ночь страсти.       Эдди потирает точку, которую Ричи раньше сосал на его шее, прижимая к дереву, обхватив рукой, блять, его член, — и сгорает от отчаяния. Ричи наблюдает за ним; между ними повисла тишина. Эдди почти предлагает ему экскурсию, но осмотр комнаты как бы... уже считается.       Потом Ричи моргает своими длинными ресницами, проводит рукой по шее, напрягая грудь под рубашкой, и Эдди теряет самообладание.       — Я... — произносит он, первым устремляясь к губам Ричи, и Ричи встречает его на полпути, немедленно касаясь языком его зубов, и Эдди снова стонет, легко и удивительно просто. Ричи прижимает их лица друг к другу, и Эдди чувствует ожог от его бороды.       Это, блять, так горячо.       Эдди вдруг прижимается к двери — большое, сильное тело крепко удерживает его напротив твёрдой линии дерева. С таким же успехом это могло быть то чёртово дерево. Но сейчас они одни, по-настоящему одни, заперлись в отдельной комнате без лишних глаз, и руки у Ричи чистые и блуждающие, и Эдди хочет всё и сразу.       — Эдди, — выдыхает Ричи в их поцелуе. Эдди хнычет. Как его собственное имя в устах Ричи уже губит его?       — Я не могу–       Ричи резко откидывает голову.       — М-м-мчт?       — Я просто... продолжай целовать меня, — бормочет Эдди, сильнее сжимая потными пальцами шею Ричи.       Ричи смеётся, низко и громко, так что Эдди кладёт руку ему на грудь, просто чтобы почувствовать вибрацию. Ричи останавливается, не желая следовать его указаниям и спрашивает:       — Ты в порядке? — Сердце Эдди трепещет. Он кивает и украдкой облизывает языком нижнюю губу Ричи. Он такой вкусный. Как грубая, тёмная потребность. Эдди никогда не чувствовал ничего подобного.       — Да, да, я просто... — он замолкает, чтобы вдохнуть немного воздуха — у него уже кружится голова — и обхватывает ладонью бедро Ричи. — Я просто немного ошеломлён.       На лице Ричи вспыхивает беспокойство, и Эдди наклоняется, чтобы нежно поцеловать ямку над его ртом. Это вызывает у него улыбку. Эдди улыбается в ответ.       — Не пойми меня неправильно, но ты чертовски милый, — мягко говорит Ричи и поглаживает грудь Эдди, спускается к животу, а потом снова поднимается вверх и обхватывает его шею.       Эдди заливается смехом.       — Я совершенно точно понимаю это неправильно.       — Не-е-ет, — шепчет Ричи ему в рот, коротко поцеловав несколько раз, прежде чем снова встретиться с ним взглядом. Эдди пытается успокоить своё сердце. Это довольно трудная задача, когда великолепный мужчина обнимает его у двери, оставляя лёгкие поцелуи на губах.       — Ты первый, э-э, парень. С которым я был, — говорит Эдди, хотя и не уверен, откуда это взялось. Он специально велел себе опустить этот момент. Но Ричи смотрит на него так искренне, целует так сладко, и это просто кажется... правильным шагом?       Ричи не отдёргивается, как ожидал Эдди. Его взгляд смягчается. Становится ещё мягче. Каким-то образом. Он поглаживает шею Эдди. Толкает его чуть ближе к двери.       — Правда?       Эдди вздыхает.       — Да.       — Вау, я даже не подумал–       — Мы можем остановиться, если это странно, прости–       — Стой, стой, эй, — бормочет Ричи, сцепляя пальцы на затылке Эдди, — я не хочу останавливаться, если ты не хочешь. Только скажи — и мы пойдём ужинать, Эдс.       Эдди фыркает.       — Как ты... я имею в виду, мои друзья называют меня «Эдс», а я не–       — Значит, мы с тобой быстро подружились, а?       Эдди смотрит на него с расстояния в пару сантиметров. Руки Ричи ласкают его. Это помогает.       — Ты всегда такой очаровательный? — спрашивает он, что вызывает у него ещё один глубокий раскат смеха. Эдди ощущает его, когда они так плотно прижаты друг к другу. Просто очаровательно. Эдди чувствует себя диснеевской принцессой. Сердечки в глазах и всё такое. Ричи проводит пальцем по изгибу его челюсти.       — Только с очень милыми парнями. — Его взгляд становится немного жёстким, когда он приближается и проводит языком по линии нижней губы Эдди.       — Блять, — стонет Эдди, прежде чем снова прижать их рты друг к другу, внезапно став наполовину твёрдыми и жаждущим контакта. Ну, может быть, не так уж внезапно. Он жаждет этого с тех пор, как увидел его чёртовы подтяжки. Кстати говоря...       — О, Господи! — Ричи вскрикивает, когда они врезаются в его грудь. Толстая ткань фланели сильно ограничивает обзор Эдди, но он почти уверен, что уловил мгновение покачивания. Боже, исследовать такую грудь своими руками. Он бы всё отдал. Но сейчас он почти уверен, что хочет, чтобы его прижали к двери.       Эдди втягивает Ричи в глубокий поцелуй ещё раз, прежде чем оттолкнуться и развернуться. Его щека соприкасается с холодным покрытием, и он выгибает спину так, чтобы идеально вписаться задницей в пах Ричи.       — Чёрт возьми, — выдыхает Ричи. Его руки блуждают по спине Эдди, цепляясь за рубашку, и внезапно кажется, что температура поднялась примерно на тысячу градусов.       Эдди расстёгивает брюки. Он нуждается в этом прямо сейчас.       — Подготовь меня, — говорит Эдди, смущённо закрывая глаза. Он никогда так не требовал. Он не знает ничьих прикосновений, кроме своих собственных, но ему это нужно. Ему, блять, это необходимо. Он хочет, чтобы длинные, великолепные пальцы Ричи погрузились в него. Он хочет, чтобы пальцы Ричи были везде: в его заднице, на шее, во рту, о боже, он хотел бы взять пальцы Ричи в рот, посмотреть, сколько он сможет принять, пока Ричи его хорошенько трахает.       — Да, пожалуйста, — стонет Ричи, а потом бормочет что-то, чего Эдди не может разобрать.       — Я... У меня есть смазка в ванной, подожди–       — Нет, — говорит Ричи, крепко обхватив его за бёдра. Эдди слышит шарканье, и потом понимает, что Ричи опускается на колени.       — О боже, блять, блять, — выдыхает Эдди, когда Ричи раздвигает его ягодицы. Он ощущает давление большого пальца прямо посередине, прежде чем слышит, как Ричи плюёт, — и в следующую секунду чувствует растекающуюся влагу на своей дырочке.       — Ты не против? Я знаю, это твой первый раз–       — Пожалуйста, прошу, о чёрт, пожалуйста, — бормочет Эдди. Боже, он в таком, блять, отчаянии.       Ричи жадно лижет языком его дырочку, крепко обхватив за ягодицы, как будто это, блять, его работа. Эдди не уверен, какую работу Ричи выполняет в лесу, вполне возможно, что вылизывает задницы судя по тому, как он хорошо трахает Эдди своим ртом, будто голодающий на пиру.       И ещё его борода. Эдди не уверен, что поблагодарит себя завтра или, возможно, даже позже вечером: ему же придётся сидеть в наполовину шикарном ресторане и притворяться, что он не дрожит от ожога бороды и что язык Ричи его полностью не уничтожил, но опять же, он не совсем уверен, что они вообще доберутся сегодня до ужина. Он может заставить Ричи продолжать в том же духе всю ночь.       Эдди тоже никогда этого не делал, но это его новое любимое занятие.       На сегодня.       Ричи стонет и отстраняется, чтобы громко сглотнуть и надавить на дырочку Эдди пальцами; ему даже не нужна смазка после его влажной подготовки. Эдди корчится у двери, крепко вцепившись в дверную ручку в поисках какой-нибудь опоры. Больше для рассудка, потому что Ричи крепко удерживает его большими руками, кожа к коже, практически обжигая.       Эдди протягивает руку к своему члену, который уже начинает течь от недостатка внимания, когда Ричи что-то бормочет в него.       — Можно я тебя трахну? — снова спрашивает он, — если это то, что он сказал, — и Эдди передумывает.       — Тебе же, блять, лучше.       Ричи ударяется, как Эдди понимает, своим лбом об его поясницу.       — Ты убьёшь меня, чёрт возьми, — говорит он, его пальцы поднимаются, чтобы проникнуть туда, куда не доставал язык. Эдди двигается навстречу. Он хочет, чтобы его наполнили, выебали, отдали на милость Ричи.       — Мы можем притормозить... можем притормозить, — выдыхает Эдди, хотя он не уверен, что будет делать, если Ричи остановится прямо сейчас. К счастью, Ричи встаёт, а затем проталкивает в него палец.       — Ни за что, милашка, — шепчет он в плечо Эдди.       Эдди пытается выгнуться, пытается поглубже взять длинные пальцы Ричи, но Ричи контролирует всё, как какой-то владыка леса. Он быстро двигает рукой, подстраиваясь под тяжёлое, влажное дыхание на шее и спине Эдди, а потом хватает его чистой рукой за челюсть, чтобы втянуть в грязный поцелуй. Как только их языки соприкасаются, Ричи добавляет ещё один толстый палец внутрь.       — Ах-х.       — Всё хорошо?       Эдди кивает, прикусывая губу Ричи.       — Да, чёрт возьми, да, просто потрясающе. — Чёрт, он чувствует свой вкус на языке Ричи.       — Блять, ты так хорошо принимаешь.       — Твою мать, — стонет Эдди, когда Ричи ускоряется, — вот бы ты засунул в меня всю свою руку.       — О боже, Эдди.       — Хочу тебя, — шепчет Эдди. Это слишком, это всё слишком, и он знает, что говорит слишком много. Происходящее просто не может не быть чересчур, когда события развиваются настолько стремительно. Они буквально только сегодня познакомились, а Эдди уже выкладывает, что хочет взять в себя всю руку Ричи. Но Ричи в ответ начинает тереться об его бедро, и только тогда Эдди понимает, что тот всё ещё полностью одет.       Блять, какое упущение. Придётся потом наверстать.       Ричи скулит, покусывая зубами затылок Эдди.       — Я бы с удовольствием сказал, что моей собственной слюны хватит, но думаю, нам скоро понадобится смазка, если ты хочешь, чтобы мой член был в тебе, — говорит Ричи, толкая третий палец в жаждущую дырочку Эдди.       Эдди почти тает у двери.       — Я хочу этого, боже, пожалуйста, я хочу этого.       Он так жалок.       — Ты получишь его, детка, просто скажи мне, где найти смазку и презерватив, — шепчет Ричи ему в кожу. Он такой горячий. Блять, он такой горячий, что Эдди может умереть здесь, в Канаде, в этом богом забытом отеле, окутанный руками, языком и сладкими, нежными словами Ричи.       — Это... э-э... — Эдди с трудом втягивает язык в рот, собирая достаточно слюны, чтобы заговорить и сформулировать мысль. Он вспоминает, куда бросил пакет с презервативами размера XL, которые купил в крошечном круглосуточном магазине дальше по улице. Кассирша не сводила с него глаз, но он смотрел прямо перед собой, воскрешая образ гигантского члена Ричи, скользящего сквозь его столь же гигантские пальцы.       — О, погоди, кажется, я вижу пакет, — говорит Ричи, отстраняясь. Эдди опадает на двери, оставшись пустым.       — Поторопись.       Ричи смеётся с другого конца комнаты, влетая в ванную, чтобы захватить смазку, стоящую в шкафчике над раковиной. Он такой умный. Умный, горячий, волосатый и–       — Ты правда хочешь этого, да?       Эдди стонет. Пальцы Ричи снова внутри. На нём. Вокруг него. У него не может быть больше двух рук, но, когда его прикосновений так много, можно поверить во что угодно. Эдди отталкивает свою неуверенность гей-девственника, потому что Ричи куда более опытнее него. Он, наверное, проделывал это сотни раз. Он, наверное, уже трахал кого-то у двери, кто знает? Эдди не удивился бы.       — М-м-м, да, — выдыхает Эдди, когда Ричи, раскатав презерватив, начинает тереться своим членом о его влажную дырочку. Бутылка смазки громко шумит от усилий Ричи; он покрывает себя холодной и скользкой массой, прежде чем протолкнуться внутрь, пригвождая Эдди к двери.       Это очень много. Ричи большой. Эдди знал это, теперь он чувствует. Определённо, есть разница между тем, чтобы держать его в руке, и тем, чтобы принимать его в себя, но, как только Эдди достаточно привыкает, он отчаянно толкается навстречу.       — Эдди, — говорит Ричи, укладывая руки на бёдра Эдди и ещё больше растягивая его своим великолепным членом. Эдди представил себе, как член Ричи, должно быть, выглядит: пронзающий его вход, красный, твёрдый и длинный, тянущийся от островка жёстких волос, собравшихся в промежности Ричи.       — Дай мне почувствовать его.       — Да, о боже, ты так хорошо его принимаешь, — снова стонет Ричи. Эдди стонет в ответ. Это просто чертовски приятно. Он думал, что будет больно. Он слышал, что бывает больно. Но сейчас он может описать свои ощущения только как... совершенство.       — Я сейчас потеряю голову от лести, — хихикает Эдди, и Ричи проводит рукой по его спине. Эдди даже не заметил, что снял рубашку. Когда, чёрт возьми, это вообще произошло? Он сошёл с ума. Он пьян от члена. Вот что с ним делает член? Он готов отказаться от пожизненного интеллекта, высоких результатов IQ и профессионального успеха, только чтобы этот член выебал ему мозги. Весь день, каждый день.       — Я ещё даже не начал, детка, — рычит Ричи.       Затем он начинает двигаться.       У Эдди слюнки текут от гладкого скольжения. Туда-сюда, вперёд-назад, так идеально выбивая из него все мысли, что Эдди забывает о собственной эрекции и пытается сосредоточиться на том, как бёдра Ричи ударяются о его задницу от набранного темпа. Эдди принимает его, он принимает его очень хорошо.       — Вот так, блять, блять, Ричи–       — Тебе хорошо?       Эдди содрогается от смеха и прижимает руку к двери, чтобы не упасть, хотя и знает, что Ричи держит его.       — Это... Я... Ричи.       — Чёрт, дай я–       Ричи обхватывает большой рукой член Эдди, медленно поглаживая его, несмотря на отчаянные толчки своих бёдер. Эдди чувствует, что теряет самообладание: он никогда в жизни не испытывал такого удовольствия. Ричи так хорошо о нём заботится, а он к этому не привык. Он не привык разваливаться на части, не привык быть неуправляемым, но и одновременно в полном согласии со своим телом, что чувствует себя чертовски живым.       С Ричи он чувствует себя живым.       Борода грубо царапает его шею, и Эдди прижимается к ней, двигаясь навстречу грубым толчкам.       — Ах, ах, ах, Эдди, — стонет Ричи, и Эдди начинает чувствовать отчётливое покалывание в животе. Он почти у финиша. Он обкончает эту чёртову дверь.       Внезапно рука Ричи крепко сжимает бедро Эдди; он выходит и разворачивает его. Эдди чувствует себя бескостным, — только в его члене остались какие-то силы, — поэтому двигается он легко.       — Я хочу поцеловать тебя, когда кончу, — говорит Ричи. Зрение Эдди затуманено, он кивает, позволяя Ричи подхватить его большими руками под бёдра и приподнять у двери.       После этого всё сводится к Ричи.       Штаны Ричи спустились к лодыжкам. Фланель Ричи, обтягивающая его грудь, распахнулась, демонстрируя надетую под низ майку, так что Эдди может видеть его грудные мышцы. Сильные руки Ричи (боже, он, блять, такой сильный) поднимают Эдди, чтобы трахнуть его у двери. Ричи тяжело дышит ему в рот, издавая глубокие горловые стоны и врезаясь в него снова и снова.       Эдди сейчас потеряет сознание, он уверен в этом: сильный, огромный, волосатый мужчина прижимается к нему всем телом, буквально держа его у двери, чтобы вытрахать из него всю душу. Его зрение теряет фокус, но затем Ричи целует его крепко, выводя языком влажные, шероховатые линии на его, и Эдди поражает мысль, что этот язык был внутри него, а сейчас там член Ричи, трахает его в устойчивом темпе, — и он кончает в пространство между ними совершенно нетронутым.       Ричи выбивает из него оргазм, в буквальном смысле, сильно ударяя его задницей о деревянную дверь, пока он портит его рубашку, а затем Ричи тоже стонет, отчаянно скуля в рот Эдди. Он протягивает руку, чтобы сжать волосы Ричи на затылке, чтобы ещё больше приблизить его. Он хочет остаться так навсегда, обливаясь потом, целуясь друг с другом, сливаясь воедино в каждой точке соприкосновения.       Это так чертовски правильно. А они только что встретились.       Как бы ни был силён Ричи, последние несколько месяцев Эдди накачивал мышцы ежедневными походами, так что в конце концов его вес становится слишком тяжёлым даже для него. Тот медленно опускает его, прислоняя к двери, чтобы он встал на ноги. Его ноги дрожат, но руки Ричи всё ещё обнимают его, так что не страшно. Они целуются — целуются до тех пор, пока Эдди не перестаёт чувствовать кончики пальцев и пока не забывает о боли в спине из-за двери. Ричи отстраняется с довольным стоном.       — Эдди, — только и говорит он.       Эдди закрывает глаза от нахлынувших чувств. А потом от стыда.       Они буквально только что встретились. Достаточно того, что Эдди набросился на Ричи в лесу, а потом пригласил его на настоящее свидание, чтобы познакомиться с ним поближе, и сделал то же самое, как только тот приехал.       — Извини, — отвечает Эдди. Ричи свирепо смотрит на него, красный и потный.       — За что... за что, чёрт побери, ты извиняешься?       — Я не... Я не хотел, чтобы всё это сводилось к сексу, — вздыхает Эдди, перенося весь вес на ноги, когда Ричи отодвигается ещё дальше. — Я правда хотел добраться до части со свиданием.       Что-то мелькает в глазах Ричи, но потом он смеётся.       — Да, да, я тоже.       Эдди проводит пальцем по обнажённой пряди волос над рубашкой Ричи. И тут он замечает, что по пуговицам небрежно растеклась полоска высыхающей спермы.       — Твою мать, я полностью испортил твою рубашку, — говорит он, делая последний шаг из рук Ричи, чтобы отойти в ванную. Смачивая мочалку в раковине, он игнорирует размягчающийся член между ног Ричи, уже избавленный от презерватива, который Ричи, должно быть, успел выбросить, и пытается оттереть белеющее пятно на его рубашке.       — Не надо, это... — Ричи фыркает, останавливая бешеную руку Эдди. — Может, я просто позаимствую одну из твоих?       Эдди уставился на комод.       Все его рубашки слишком малы для большой, широкой–       О боже.