Билет в один конец

01:43 25 сентября Чонгук выходит из душа в банном полотенце, что он нашел в ванной комнате их номера. Мокрые волосы липнут ко лбу, а от открытых участков кожи исходит пар. Он блаженно выдыхает, чувствуя, как вся накопившаяся за день усталость смылась. Парень почти на цыпочках проходит мимо кровати Хосока и Юнги. Первый спит, второй угрюмо шарится в своем мобильном, лишь на секунду подняв свой взгляд на Гука, чтобы кивнуть, таким образом пожелав спокойной ночи. Чон заходит в их с Тэхеном комнату и, к своему удивлению, обнаруживает, что тот уже спит. На заправленной кровати, в джинсах и свитере, что так и не снял. Будить его не хочется, слишком мирно парень выглядит, отчего Гуку приходится даже одернуть себя, чтобы не стоять в центре комнаты и не пялиться на него как истукан. Чонгук сбрасывает на пол рядом с кроватью халат, оставаясь в одном нижнем белье, и забирается под одеяло. Усталость вновь волнами накатывает на него, сильнее всего давя на всё закрывающиеся веки. Но вопреки этому, мысли, скопившиеся за день, не дают ему спокойно уснуть. Чон поворачивается на правый бок, лицом к Тэ, который звездой посапывает на соседней койке. Парень закрывает глаза. 01:45 01:58 02:13 Да что не так? Веки еле как поддаются, открываясь. Не то что бы слишком много времени прошло с того момента, как Гук лег, чтобы поскорее заснуть. Просто дело в том, что желание отправиться в страну морфея куда сильнее, чем желание бодрствовать, обдумывая прошедший день. Но увы, его собственный мозг отказывается подчиняться здравому смыслу. Из размышлений вырывает парня шорох на соседней кровати. Тэхен переворачивается на бок, лицом к Чонгуку, морщась, будто готов вот-вот проснуться. Чон еле успевает глаза закрыть, замечая, как Ким разлепляет сонные веки. Зачем он их вообще закрыл? Боялся быть замеченным за нелепой слежкой? Или чего-то еще? Дадим ему время на размышление. Перед глазами у Тэ мутно. Комнату освещает лишь маленький ночник у стола. Парень пытается сфокусировать свой взгляд хоть на чем-нибудь, а получается на ком… На секунду он теряется и почти готов подскочить с кровати, чтобы подбежать к соседней, но в последний момент одергивает себя, почти что наяву давая себе отрезвительную пощечину. Ким следит за неизменными чертами лица, за ровным дыханием (которое Гук в данный момент старается держать под контролем, чувствуя на себе взгляд). Тэхен надламывает брови и больно улыбается, почти сразу же отворачиваясь к окну. Стискивает зубы. И Чонгук вновь слышит возню. Выжидает пять, может семь минут, и потом тихонечко приоткрывает левый глаз, желая проверить, смотрит ли еще на него сосед или же нет. Нет. Светловолосый повернулся к нему спиной. Может, и не смотрел он на него. Может, все показалось… А даже если и смотрел, то потом сразу уснул, ведь… Зачем ему это, так? Ага. С этой мыслью Чон проваливается в сон. Только вот теперь очередь Тэхена не спать. Пять, десять, тридцать, пятьдесят минут проходит, прежде чем он понимает, что сон больше не придет, он невозможен. Ким стискивает в пальцах покрывало и сжимается в комок. Пытается превратиться в одну маленькую точку, чтобы уменьшить боль, что приходит каждой ночью. Бесполезно. Бесполезно. Бесполезно. БесполезнО. БеСпоЛезно. БеСПоЛЕЗнО. БЕСПОЛЕЗНО! Тэ тихо всхлипывает, дрожа всем телом. Слеза за слезой скатываются вниз, пропитывая подушку. Киму приходится закрыть рот рукой, чтобы не издавать слишком громких звуков. Не хватало еще Чонгука разбудить, он же допытываться начнет. А он не желает никаких вопросов. Потому что ответы на них у него, к сожалению, есть. Парню приходится сделать большой, но рваный вдох ртом, потому как он чувствует, что забитый нос не оставил и шанса на дыхание. 04:12 Чонгук резко открывает глаза, будто от кошмара просыпаясь, а всему виной сосед, неосознанно разбудивший Гука. Плачь Тэ, хоть и тихий, добрался и до ушей Чона, выведя его из сна. Парень тихо-тихо приподнимается на локте, не издавая и звука. Он хмурится, пытаясь заглянуть за плечо светловолосого. Он спит или нет? Тэхен ведь что-то про кошмары говорил… Все же спит. Да, похоже на то. Гук медленно ложится на подушку, подкладывая руку под щеку. Ему долгое время не удается отделаться от мысли о том, что он рад, что его отец умер тогда, когда Чонгук еще толком не понимал значения смерти, иначе… Возможно, это грубо звучит. Возможно, жестоко по отношению к отцу и тем, кто по-настоящему горевал, понес утрату. Но факт остается фактом. Терять любимых невозможно тяжело. Пример на лицо. Испытать такое на себе? Да ни в жизнь, спасибо. А вот помочь как-то другу хочется. Правда и невозможно от такого поскорее оправиться. Чон наблюдает за дрожащими плечами Кима еще какое-то время, пока тот окончательно не успокаивается и не выравнивает дыхание. Чонгук вырубается от усталости. Тэхену удается вновь ненадолго уснуть. . . . Холодный воздух пронизывает до костей. Хочется обхватить руками плечи в попытке согреться, скрыться от леденящего воздуха. Последние два дня непрерывно лил дождь. Сейчас же затишье, и будто бы перед бурей воздух намагничивается. Парень больше не чувствует кончиков пальцев. Шагает, оставляя позади то, к чему вернуться не сможет. Он этого и не хочет. Вернее, желает настолько сильно, что продолжит идти в заданном направлении. Изо рта вырывается пар. Горло неприятно саднит, колени дрожат, веки щиплет, сухие губы, разбитое сердце. Не хватает лишь ярого желания поскорее все закончить. А нет. И это имеется. Парень отчаянно шмыгает носом, цепляясь побелевшими пальцами за подол своего красного вязаного свитера. Белые кеды, с маленькой красной звездой на боку каждого, безнадежно испорчены. Он смеется. Заливисто, громко, как сумасшедший, как ребенок, как самый несчастный и самый счастливый человек во всем мире. Ему бесконечно страшно, ему очень боязно делать шаг вновь. Шуршащие листья под ногами: единственный сопровождающий его звук. То, что недавно было живо, сейчас рушится мелкими частичками у него под подошвой кед. Высокие деревья вокруг. Если задрать голову, чтобы попытаться увидеть их макушки, то может закружиться голова. Проверено. И за ними почти не видно облаков. Ветер колышет кроны, срывая с них все больше листвы. Он все идет и идет. Куда? Да вот… Парень останавливается, увидев перед собой свою цель, свой конечный пункт. Рвано выдыхает, сжимая пальцы в кулак. Правда, и этого не чувствует. Руки окаменели от холода. Слишком раннее утро. Конец сентября. Он замирает, опуская взгляд на них. Не руки — рельсы. Две длинные металлические линии, уходящие вдаль. Как завороженный, он делает один нерешительный шаг к ним и вновь останавливается, содрогаясь всем телом. Всегда ли он был таким? Смелым? Нет, определенно нет. Решительным? Чушь какая-то… Может, упертым? Парень слабо усмехается. Это не про него. Слабым. Да. Именно. Это оно. Он подходит к путям. Падает перед ними на колени и негнущимися пальцами касается леденящего кожу металла. Мурашки бегут от места соприкосновения, распространяясь по всему телу мощным и колючим табуном. Кажется, он сейчас заплачет, но нет. Улыбается. Так, как будто старого друга встретил. Парень садится рядом. Поворачиваясь лицом в сторону, откуда пришел. Усталый взгляд направлен в никуда. Он не шевелится, еле дышит, изредка моргает. Нос покраснел, уши, а пальцы на ногах начинают покалывать. Парень откидывается назад, ложась прямо на железную дорогу. Пасмурное небо над головой. Легкие чуть вздымаются, пропуская через себя холодный воздух. И он будто припечатывает его к земле, всей тяжестью давя на грудь. Ему не больно, все еще просто страшно. Парень чувствует тихую дрожь под собой. Это не он сам дрожит, нет. Поджимает губы, сводя брови к переносице. Снова шмыгает носом. Еще чуть-чуть и все. Все, для чего он живет — исчезнет. Но это своеобразная ложь, которой, обычно, люди себя утешают, когда наступает момент. Ведь все, для чего он жил, уже исчезло. Он крепко-крепко смыкает веки. Тихим шепотом, выдыхая пар, со словами: Десять. Все четче чувствует вибрацию холодной стали под шеей. Все больше дрожит и сам, понимая, что все еще есть время для чего-то… Для чего-то такого, что все еще можно изменить, что можно переиграть и перетерпеть, чтобы продолжить. Девять. Две слезы прокладывают себе путь к вискам, две мокрые дорожки остро чувствуются из-за леденящего кровь ветра. Он делает новый рваный вдох, хватая воздух губами, но легкие будто бы не наполняются кислородом, а наоборот, опустошаются полностью, сдавливая все изнутри. Хочется в голос застонать, подскочить, закричать. Но ничего из перечисленного не происходит ни через секунду, ни через две, ни через пять. Он продолжает лежать. Восемь. Все, как он и говорил. Парень все чувствует. Все ощущает ярче, чем оно есть на самом деле. Холод, страх, эйфорию, любовь, ненависть, любое желание, что возникает в его голове в этот момент, отчего хочется сорваться. Но ему достаточно лишь положить руку на сердце, чтобы почувствовать его биение, и немного прийти в себя. Оно колотится как бешеное, готовое прорвать грудную клетку и вырваться наружу, чтобы спастись, чтобы сбежать из этого кошмара. Но он в нем застрял. Поэтому и оно вместе с ним. Семь. Сейчас события недельной давности кажутся ему сказочным сном. Но разве кто-то думает до рокового момента о том, насколько он в действительности счастлив в эту секунду? Все живут завтрашним днем, думая, что будет очередное завтра, послезавтра, месяц, год, целая жизнь. А она в один миг прекращается, перечеркивая черными чернилами все планы, все мечты, которые ты так желал воплотить в реальность. Шесть. Вот и он не ждал этих чернил. Они прорвали его бумагу, образовывая рваные раны и на нем самом. И если бы был человек, сказавший, ради чего ему еще стараться, он бы не был сейчас здесь: в непрекращающемся кошмаре. Но такого не нашлось. К сожалению или к счастью — решить очень трудно, поэтому это один из вопросов, который парень так и оставит для себя без ответа. Пять. Помимо вибрации он теперь слышит шум. Локомотив все приближается. Несется на всех парах, а парень и не думает сдвигаться с места, уступая ему дорогу. Если так надо, то пусть проходит прямо через него. Ему не жалко. Наконец, громкий, пронизывающий насквозь гудок, раздается по правую сторону от него. Нет сил открыть глаза. Нет сил повернуть голову. Как и желания. Нет. Четыре. Волоски на руках встают дыбом. И это не от холода. Тихий ужас охватывает с ног до головы. Он больше не в силах контролировать свои чувства, как до этого. Парень плачет. Вслух, отчаянно всхлипывает, шмыгает носом, горячие слезы лишь ненадолго согревают ледяную кожу. Три. Если бы у него спросили, есть и то, о чем ты жалеешь, то парень бы счастливо улыбнулся и следом рассмеялся, оставив вопрос без ответа. Безусловно да. Но сейчас он не помнит, о чем бы шла речь. Два. Его потряхивает все больше от приближения поезда. Он больше не плачет, чувствует на своем лице лёгкое тепло, словно кто-то бережно касается его щек, согревая от беспощадного холода. Парень стискивает пальцы в кулак, хоть и не ощущает этого. В голове полнейшая пустота. Один. Из-за туч плавно выплывает солнце, озаряя теплым светом все вокруг себя. Сердце его немного успокаивается, замедляя ход. Он слышит последний оглушающий гудок и открывает глаза со слипшимися от слез ресницами. Парень улыбается. Ему больше не страшно. . . . Тэхен резко садится на кровати, часто и сбивчиво дыша. Холодный пот стекает по вискам и лбу. Ким озирается по сторонам, убеждаясь в том, что он в безопасности, что он не один. Чонгук посапывает на соседней койке, даже не двинувшись с места. Спит, как убитый. 06:33 Тэ успокаивает свое дыхание и растирает ладонями глаза, что адски болят. Снова кошмар. Как же он устал. Парень опускает ватные ноги на пол и немного ежится. Прохладно. Он еще с минуту, наверное, сидит не шелохнувшись, раздумывая над сегодняшним днем. Сосед, припечатавшись лицом к подушке, издает нечленораздельный звук, отчего Ким вздрагивает, не ожидав. Он тихо усмехается, пялясь на взъерошенную макушку друга. Встав с постели, Тэхен на непослушных ногах идет в душ, надеясь избавиться от липкого чувства после дурного сна. Но от него таким образом разве избавишься? Он заходит в комнату друзей. Юнги, что странно, нет в постели, Хосок мирно спит, не так «изящно», как Чонгук, но все же… Ким, прошмыгнув мимо, заходит в ванную, сразу же скидывая с себя вчерашнюю одежду. Как он умудрился в ней уснуть? Да какая уже разница, ведь они уже почти приехали… Прохладная вода действует на него не то чтобы бодряще, скорее успокаивающе. Мелкие капли усеивают кожу парня, быстрым потоком возвращая из сна в реальность. Хочется влепить себе пощечину. Не спрашивайте почему или за что. Тэхен облегченно вздыхает, выключая воду. Привести себя в чувство хоть немного было необходимо. Мокрые светлые волосы закрывают глаза. Парень стоит в абсолютнейшей тишине, прерываемой лишь изредка падающими каплями воды. Он устало вздыхает, зачесывая непослушную челку назад. Выбирается из душевой кабины, обматывает вокруг бедер большое белое полотенце. От изменения температур по коже бегут мурашки. Тэ опирается о раковину двумя руками, смотря в запотевшее зеркало перед собой. Ясно дело — ничего не видно. Но он будто пытается что-то разглядеть в том месте, где должны отражаться его глаза. Что он там желает увидеть? Не понятно. Мокрой ладонью он проводит по зеркальной поверхности, встречаясь взглядом будто с другим человеком. Но ведь это он сам. Ким слабо усмехается, качая головой, но глаз не отрывает от своего отражения. Внешне такой же, но себя не узнает. Самое смешное, что он считает это нормальным. Любой другой бы тоже самое сказал ему. Три дня слишком маленький срок, чтобы что-то принять, чтобы в полной мере осознать. Уже четыре. Парень медленно скользит взглядом ниже: от глаз к носу и губам, к подбородку, шее и ключицам. Вдруг ему становится до жути противен он сам. Но он опускает взгляд все ниже и его зрачки превращаются в две наимельчайшие точки. В районе сердца сводит. Тэ отворачивается от зеркала, опираясь на раковину бедрами. Даже сейчас он чувствует себя самым одиноким в целом мире, даже когда вокруг есть друзья. Да… Тэхен улыбается уголком губ и начинает тихо мычать мелодию своей любимой песни. Но через несколько секунд ему приходится замолкнуть, прищурившись. Он со слабым подозрением смотрит на дверь, ведущую в номер, Ким явно слышал шорох за ней. Почувствовал движение. Парень накидывает на плечи халат и завязывает пояс на талии, перед этим убедившись, что полотенце плотно укутано вокруг его бедер. Он медленно подкрадывается к двери, прислушиваясь. Тихо. Тэ осторожно берется за ручку одной рукой, а второй за защелку. Досчитав до трех, он резко поворачивает и то и то. Видели бы вы ошарашенное лицо Чонгука, которого поймали на преступлении. Ким хитро щурится, сдерживая порыв рассмеяться, он облокачивается плечом на дверной проем. Халат немного приоткрывает ключицу. -Караулишь? -Ким вдруг укутывается сильнее, -пытался застать меня врасплох? Чон, словно столб, замер в одном положении. Ни голову повернуть, ни рукой двинуть не получается. А выкручиваться как-то из положения надо. -А получилось? -Немного глупая улыбка озаряет его лицо. Тэ картинно выгибает одну бровь, с ухмылкой глядя на Гука, -я, конечно, не хочу признавать поражения, -парень грузно вздыхает, -но да. Можно нескромный вопрос? -Насколько нескромный? -Продолжает неловко улыбаться Чон. -Бесчеловечно. Темноволосый на миллисекунду косится в сторону без задних ног спящего Хосока, а потом вновь на Тэ, -да? -Что ты здесь делаешь? -Под «здесь» он имеет в виду «около двери в ванную». -М? -Это вышло спонтанно, -самая абсурдная вещь, которую он когда-либо говорил, и он это сразу понимает, мысленно заряжая себе целую обойму в висок. Боже правый, какой позор. Мама от него откажется. Свадьбу отменят, и он останется один. А нет, наедине с этим самым позором. Не так все трагично, просто Гуку безумно неловко прямо сейчас. -Я услышал твой голос и… -Вместо меня мог быть Юнги, -наклоняет голову в бок. Чонгук громко и глубоко вздыхает, отчего Ким поджимает губы, чтобы не заржать с его реакции. -Голоса то ваши я различить могу. -Оправдывается непонятно за что парень, -тем более ты говорил, что поешь. Мне было любопытно послушать. -И поэтому ты решил послушать именно здесь? -Да? Тэхен, наконец, легко смеется, -вдруг и Юнги поет, а меня здесь могло и не быть. -Я бы пошел тебя искать, -Ким перестает смеяться. -Зачем? -Ну, почему-то же ты ушел полседьмого утра из комнаты, -пожимает плечами Чон, -тем более я слышал, как ты плакал ночью во сне. Тэ игнорирует его слова, пока может найти возможность сделать это, -ну, здесь нет Юнги, пойдешь его искать? -Он отводит взгляд от Чонгука. Теперь неловко ему. -Кошмар приснился? -Беспокоится парень. Ким поджимает губы, не желая говорить об этом. Но вопреки мыслям своим, отвечает честно, -нет, -он прячет руки в карманы белоснежного халата, -я не спал. Тэ поднимает глаза на друга, а у того в них замешательство и понимание одновременно. Как два таких противоречивых чувства могут сосуществовать одновременно? Вот если бы Чону кто-нибудь это разъяснил, жить ему стало бы немного легче. Но чем больше вопросов, тем меньше ответов. Темноволосый силится ответить Киму что-нибудь, что угодно. Но ни одного подходящего слова в голове не мелькает. Потому что даже сказать банальное «понимаю» хуже, чем промолчать. Потому что ты никогда не поймешь другого человека так, как он сам это чувствует. Даже если с тобой приключится то же самое. Ты это ты. А он это он. Вы никогда не будете похожи. Тэхен больно усмехается и забирает свою одежду из ванной, проходит мимо застывшего вновь Чонгука в их комнату, чтобы переодеться. Он бросает вещи на кровать и останавливается развязывать пояс на халате слыша, как следом за ним заходит и Гук. Чон садится на свою кровать, складывая руки в замок, -ты хочешь поговорить? -Он с надеждой в глазах смотрит на него, -ты говорил, что тебе становится легче, когда ты говоришь о нем. -Не сегодня. -резко отзывается Ким, хмурясь. -А, -парень опускает взгляд, стискивая зубы. Он не на Тэ злится, на себя. -Прости. Тэхен медлит, -извини, -и когда друг поднимает голову, -ты не мог бы выйти? Темноволосый видит, как он приобнимает себя за плечи. -Конечно. -Гуку вдруг холодно становится. Такого чувства не было даже тогда, когда он только познакомился с Тэхеном. Он все еще плохо его знает, оно и понятно. Суток даже не прошло. Чон выходит из комнаты, закрывая за собой дверь, с мыслью, что сказал лишнего. Это явно не та тема, которую он первый должен начинать. Инициатива должна не от него исходить, а от самого Тэ. Какой же он дурак. Обидел друга. Он старается не прислушиваться к шорохам за дверью, присаживается на край кровати, где спит Чон. Сосед слабо морщится во сне, может, хоть ему что-то снится. У Чонгука ночь выдалась беспокойная. Утро тоже, по всей видимости. Не хочется, чтобы это распространилось на оставшийся день. Беспокойстве… Нет, это чувство сегодня уступит место другому. Тэхен наскоро натягивает на себя свой красный свитер и садится на кровать в нижнем белье. Зачем он так резко ему ответил? Чон же абсолютно ни в чем не виноват, лишь хотел поддержать его, а Ким как спичка вспыхнул. Хоть вовремя остановил порыв. Стоит извиниться перед ним. Он через несколько минут входит в комнату с двуспальной кроватью, заставая Гука, сидящим на ее краю. Они встречаются взглядами и Тэ неловко переминается на месте, после чего кивком приглашает обратно, чтобы поговорить. Но Чонгук даже с места встать не успевает. Дверь в комнату резко распахивается. -Пацаны, подъем! О, так вы встали, -замечает он двоих бодрствующих. -Уже семь утра, можно идти на завтрак. -Он с восьми, -подмечает Гук, замечая глобальные перемены в лице ворвавшегося в комнату друга. -Нет, с семи, -больше пытается переубедить, чем доказать. Тэхен медленно качает головой из стороны в сторону, таким образом подтверждая слова Чона. -Да вы издеваетесь! -Раздасованно выдыхает Мин, приземляясь рядом с Чонгуком. -Еще целый час ждать. Я так с голодухи подохну. -Ты чего так рано подорвался? -Недовольно бубнит Хо, не открывая глаз. -Спящий красавец проснулся, -радостно заявляет Мин, двигаясь к другу. -Нет, -коротко отвечает тот. -Ну, выход один: будить поцелуем. -Рискни здоровьем, -Хосок морщит нос и отворачивается в другую сторону. -Не будь недотрогой, -жмется к нему Юнги. -Отвали по-хорошему, -тихо бубнит Чон. Мин обхватывает друга руками и ногами, пытаясь растормошить. Тот сводит брови к переносице и истошно воет со вздохом. Юнги коварно смеется, пока не встречается с многозначительным взглядом Тэхена, стоящим в проеме между их комнатами. Он тут же успокаивается, отлипая от потрепанного Чона, который теперь точно не сможет продолжить спать. -Сколько? -Хосок морщится. -Что «сколько»? -Мин садится рядом с пробуждающимся другом. -Жить, блять, тебе осталось, -выругивается парень, пока Юнги ржет, -время скажи. -Семь десять, -послушно отвечает он, продолжая улыбаться. Хо сильно жмурится, потирая переносицу, а затем виски. Ким с подозрением косится на него, -что? -Голова опять гудит. -Надо бы ко врачу, -кивает своим словам Чонгук. -В Пусане уже, -отмахивается Хосок, медленно садясь в постели. -Бля-я, -тихо скулит он. Мин прикусывает щеку от беспокойства за друга. -Полежи еще немного. -Ага, блин, спасибо, -голос сипит, -я лучше в душ схожу после такого изнасилования. Юнги виновато улыбается ему вслед. -Подсобить? -Обойдусь. -бурчит парень. -Лучше вещи наши пока собери. -Собирать то почти нечего, -тянет он, Хосок закрывает за собой дверь. -А вы что делать будете? -Обращается Мин к парням. -Тоже собираться пойдем. -Многозначно смотрит на Чонгука Тэхен. Тот сразу смекает, что тот хочет поговорить. -Ага, не скучай без нас, -Чон встает с места, приглашая Кима пройти за ним. -Да ну вас, -морщится парень, притягивая к себе дорожную сумку. -Валите уже, хоть тишину послушаю. Гук усмехается, ловя на себе его смешной взгляд. -Какая редкость: ты и тишина. -Не провоцируй его, -смеется Тэ. -Твой женишок прав, -уверенно кивает Юнги, -со мной нужно выбирать выражения. Чонгук поднимает руки вверх, признавая поражение, но на этом все. И слова в ответ не произносит, так сказать, не провоцирует. Пока Мин в соседней комнате собирает пожитки, Ким и Чон садятся на свою кровать каждый. Тэхен не желает тянуть резину, решает начать сразу: -Извини. Но, похоже, не он один об этом думал, раз они одновременно одно и тоже сказали. -Что? За что ты извиняешься? -Искренне не понимает Чонгук. -Вообще-то за то, что слишком грубо тогда тебе ответил, когда ты хотел мне помочь. -Хмурится парень. -А ты-то? -Не я должен об этом первый разговор начинать, я ведь даже не представляю, насколько это тяжело для тебя. -Пожимает плечами Чон. А дверь то открыта. Вы думаете, Юнги сейчас есть дело до собирания их с Хосоком вещей? Он их слушает, опустив глаза в пол. Размышляет о своем. -Мне приятно, что ты так думаешь об этом, -улыбается Ким, -но я не имею права срываться на тебе. Ты совершенно не виновен в том, что произошло. Просто из-за кошмара я немного перенервничал. -Так тебе все-таки снился кошмар? -Да, но то, что ты слышал ночью, было не из-за него. -Не хочешь рассказать? -Может, потом, -улыбается Тэ, склоняя голову к плечу. -Сейчас я не хотел бы об этом думать. И так в голове полный беспорядок. -Хорошо, -вздыхает Чон, -тогда у меня предложение. -Кольца не вижу, но я уже согласен, -усмехается Ким. -Да-да, -качает головой Гук. Он берет с прикроватной тумбочки журнал и с вопросом смотрит на друга, -продолжим? -Конечно. -Парень встает с места и пересаживается на кровать к Чонгуку. Он листает до нужной им страницы и читает: -«Есть ли что-то, что ты уже давно мечтаешь сделать? Почему ты еще не сделал этого?». -Чон поднимает на Тэхена глаза. -Ты первый. -Ну… -Неловко начинает он, -я же уже тебе говорил, что за пределы Сеула особо-то и не выезжал? -Парень вопросительно смотрит на соседа, и тот неуверенно кивает ему, -так во-от, конечно, немного странно об этом говорить, но… Я мечтаю море увидеть. И как бы очевидно, что раз он не выезжал никуда, то толком ничего и не видел, но ни разу не взглянуть на море… Особенно странно это для Чонгука, который у моря родился и вырос. -Ва-у, -протягивает ошеломленный Гук. -Я даже и не задумывался об этом. -О чем? -О том, что ты реально нигде не был. Ким смеется, -я странный? -Нет, -тут же машет головой он, -просто представь, сколько тебе увидеть еще предстоит. У меня аж мурашки, вот, глянь. Тэхен радуется такой реакции соседа. -Ты слишком воодушевлён. -Просто предвкушаю реакцию. Кстати, -вдруг подмечает Чон, -у меня, конечно, было и свое желание, но теперь я мечтаю его тебе показать. -Желание? -Не понимает Ким. -Море, -улыбается парень, чуть наклоняясь вперед. -А, -догоняет Тэхен, -ты и вправду выбрал как желание, исполнение моего? -А что? -Романтично, -ржет Юнги с другой комнаты. -Я знал, что ты подслушиваешь, -парирует Ким, усмехаясь. -Занимайся своими делами, -надувается Гук. -Хорошо, проехали, -улыбается Тэ, -давай дальше. Раздасованный Чон читает: -«Самое большое достижение в твоей жизни?». Над этим Тэхену приходится подумать. Ничего выдающегося за свою жизнь он не сделал. Ничего такого, что вспоминалось бы, упомяни кто его имя. Ну, кроме, «а, это тот гей». То же мне достижение. Чонгук с ним солидарен. В голову приходит только одно, и то банальщина. Что, неужели ничего реально значимого? Хотя, это очень даже значимо для самого Чона. -Наверное, -начинает Тэ, -у меня это то, что я стал самостоятельным в относительно раннем возрасте… Странно? -Нет, вполне нормально. У меня не лучше, -усмехается сосед, -банально, и ты, наверное, знаешь, о чем я буду говорить. -Подозреваю, -кивает парень. -Предложение. -А почему ты считаешь это банальным? -Потому что я не помню больше ничего такого, чем мог бы действительно похвастаться. -Диагноз, -снова встревает Мин. -От-ва-ли, -мирно пропевает Тэхен. И вновь возвращается к Гуку. -В этом нет ничего такого зазорного, если для тебя это действительно важно. -Все собрал? -Они слышат голос Хосока. Вышел из ванной. -Да соберешься тут, когда эти отношения выясняют. -Всмысле? -Хорошо, что ты был в душе, а то бы услышал самое слащавое признание в любви, -морщится парень. -Очень смешно, -подает голос Тэ. -На твоем месте я бы последний смеялся, -парирует Мин. -А на твоем? -Догоняет Ким. Юнги натягивает на лицо маску оскорбленного и униженного, после чего смотрит на друга, -слышал? Слышал, как они с твоим другом разговаривают? -Ну ты же любишь пожестче, -усмехается Хо, игнорируя «моську». -Все то ты знаешь, -цокает парень, возвращаясь к делам. -Где начальник Ким? Он хотя бы по делу прикапывается… -На завтрак идем? -Чон заглядывает в комнату Тэхена и Чонгука, -уже время. Двое выходят за ним, -там своего начальника и встретишь, -играет бровями Гук, обращаясь к Мину. Тот лишь глаза закатывает, изображая королеву драмы. -Как вам угодно. Дверь в комнату закрывается. Четверо уходят на завтрак. . . . -Мне и уезжать уже никуда не хочется, -довольно лепечет Юнги, потягиваясь вверх, когда парни возвращаются в свой номер. -А всего-то нужно было тебя накормить? -Улыбается Тэхен, захлопывая входную дверь за всеми. Через полчаса нужно будет выдвигаться к автобусу, об этом им всем за завтраком сообщил Намджун. Ничего не поделать, -ты и сам слышал своего начальника Кима, нам здесь никак не остаться, -грустно подмечает Тэ. -Своего? -Морщится Хо. -Не ревнуй, -пихает друга в бок Юнги, -ты все равно на первом месте. Чон только глаза закатывает в ответ, не желая продолжать эту тему ни словом дольше. -В любом случае, нам нужно собираться. -Усмехается Чонгук. -Вы же уже собраны? Я просто ничего толком из сумки не доставал, что насчет тебя? -Он смотрит на Кима. -Мне пару вещей закинуть и все, -парень следует в комнату, минуя друзей. -Ну, у тебя полчаса в любом случае, -Бросает Хо, устало ложась на кровать, -а я еще немного отлежусь. Дайте знать, как выходить нужно будет. -Я пойду на улице подожду, заодно гостиницу с внешней стороны гляну, -говорит Гук, забирая свой рюкзак. Когда они приехали ночью, толком ничего рассмотреть не удалось. -Так что встречу вас снаружи. -Полчаса? -Щурится Юнги. -Я тебя догоню, -подает голос из их с Чонгуком комнаты Тэ, -все равно здесь делать больше нечего. -Хорошо, я буду у выхода, -доносится голос парня, после чего раздается щелчок двери. Мин валится рядом с другом, не снимая обуви. Чон не расслабляет напряженные брови. Боль все не уходит, и как еще помочь никто пока понятия не имеет. Если бы Юнги знал способ, он им уже давно бы воспользовался. -Я, вроде, лежу, -бурчит Хосок, -а голова все равно кружится, как после американских горок. -Разве после них кружится голова? -Тихо спрашивает парень. -У меня да, -Хо приоткрывает один глаз и чуть улыбается, -не волнуйся так, со мной все в порядке. -Я и не волнуюсь, -он отворачивается от него, чтобы не видеть этот взгляд. Успокаивающий. Чон тихонько усмехается. -Бесчувственный. -Парень прикрывает глаз, пытаясь сосредоточиться на чем угодно, кроме боли. -Спасибо, -обиженно бубнит Мин. -Парни, -Тэ выходит к ним, -у вас еще двадцать пять минут, а я пошел. -Увидимся, -кивает Юнги вслед удаляющемуся другу. -А ты, -обращается ко второму, -попробуй еще подремать. -Не могу. -Через не могу. -Юнги. -Что? -Раздраженно спрашивает он, -да, я беспокоюсь. И что? Ты таблетки пил? -Пил. -Ну вот тогда спи, я тебя разбужу! -Да не могу я уснуть! -Так же раздраженно говорит Чон. Мин тяжело вздыхает, глядя на него, -настолько сильно болит? -И Хо не отвечает. -Ладно. Тогда хотя бы просто молча полежи. -Только ты не молчи, -просит друг, переворачиваясь на спину. -От моего голоса только хуже будет, -неуверенно предполагает Юнги, косясь на Чона, что чуть улыбается с закрытыми глазами. -Может ты и прав. -Я всегда прав, -важно говорит он. Хосок поворачивает голову к нему и разлепляет веки. -Почему ты мне никогда не говорил, что ты следил за мной, когда я плакал оттого, что умер Аппа? -Вообще-то предполагалось, что он будет молчать. Мин на секунду теряется. -А с чего бы мне об этом говорить тебе? -Ну не знаю… Может потому, что мы друзья, и вместо того, чтобы быть рядом, ты просто смотрел на все со стороны? Парня будто иголкой в сердце ткнули. Тогда он думал совершенно о другом. -Мне нечего тебе сказать на это. Чон тихо усмехается и упирается взглядом в потолок. -Как оказалось, ты многого мне не говоришь. -А все ли я знаю о тебе? -Их голоса настолько спокойные, что это совсем не похоже на спор или перепалку. Скорее, на простой разговор по душам. -Как облупленного, -серьезно отвечает парень, складывая руки в замок на животе, -я с трудом могу назвать человека, кто знал бы меня лучше. -Мне порой кажется, что я сам себя не знаю, -вдруг говорит Юнги, -поэтому не удивительно, что ты все еще заполняешь пробелы обо мне. -И ни тени улыбки. Давно ли они разговаривали вот так? И Хосок не находит слов, чтобы продолжить разговор. Легкий осадок остается после их небольшого, но важного диалога. Может быть, он послужит новым толчком для друзей. Может быть, наоборот. Никто точно сказать не сможет, пока этот момент не наступит. Мин тоже молчит. Переваривает слова Чона, что оставили маленький рубец где-то в районе сердца. Парень вздрагивает от неожиданности, когда со стороны Хосока, после продолжительного времени тишины, раздается громкий шорох и тихий стон. Друг садится на кровати спиной к нему. -Как думаешь, на улице мне может стать легче? Юнги смотрит на его плечи. -На воздухе… Может быть. Хочешь выйти к ребятам? -Не важно к ним или нет, пошли вместе. -Ну я к тебе по умолчанию приставлен, -улыбается он, -одного я тебя не оставлю, говорил же. Чон встает. -Вот не знаю даже, благословление это или проклятие, -усмехается. -Ну очень приятно, -ехидно морщится Мин. Хо забрасывает сумку на плечо, -ты уже думал над тем, где мы остановимся в Пусане? -Ты же говорил, что сам этим займешься… -Щурится парень. -Я? -Хосок оборачивается на друга, подойдя к двери на выход, -не-а. Юнги встает с кровати и тянется за своей, куда наскоро покидал все вещи еще пару часов назад. Чон выходит из номера, дожидаясь друга, который уже идет за ним, но останавливается в проеме. -Мы ничего не забыли? -Все собрали. Комната пустая, сам же видишь. -Я не об этом, Мин косится на друга. -Хорош уже со своими приколами, -вздыхает Хо, оставляя его одного. Парень уходит дальше по коридору. Юнги смотрит ему вслед, а потом вновь переключается назад. Он задумчиво смотрит вперед, выхватывая взглядом всякую мелочь, надеясь заметить причину тревоги. Но ничего. Мин закрывает за собой дверь и спешно идет вслед за другом. Опять показалось? . . . 09:37 Автобус, за двадцать три минуты до отбытия, останавливается на станции, где на путях стоит уже знакомый поезд. Люди выходят, становится шумно. Юнги и Хосок идут впереди, Чон и Тэ чуть поодаль от них, когда последних нагоняет Намджун. -Все в порядке? -Сразу же интересуется он. -Да, конечно, -весело отвечает Чонгук. -Скоро уже будем в Пусане, это радует. Ким натягивает дежурную улыбку и обращается к Тэхену, -можно тебя на секунду? Тэ недоверчиво морщится, а Гук специально прибавляет шагу, чтобы оторваться от них. Двое замедляются, наблюдая за тем, как Чон догоняет Хосока и Юнги. -Что случилось? -Спрашивает Тэхен. Намджуну приходиться понизить голос, -как Чон Хосок? Ким настороженно отвечает, -все так же. Без изменений. Джун обессилено вздыхает, тревожа этим Тэ, -я вчера две пустых пластины из-под таблеток у вас в комнате нашел. -Он смотрит на парня рядом, наблюдая за изменениями в лице. -Почему сразу не сказал? Я ведь ему одну давал… -Мне при всех нужно было сказать, что вторую он у тебя сам вытащил? -Но как, он же не знал до этого что они у меня е… Знал. -Ким испуганно округляет глаза, -он знал. Намджуну приходится остановиться, чтобы убедиться, что впереди идущие их не услышат. Ким встает рядом, -уведите Мин Юнги с собой. Мне нужно будет со вторым потолковать. -Что происходит? -Растерянно лепечет парень. Джун многозначительно смотрит на него, а потом отводит взгляд, хмурясь. -Нет… -Тэхен едва сдерживается, чтобы не закрыт рот рукой. -Ты же не можешь опираться только на две пустые упаковки, Намджун. -У тебя билет на месте? -Серьезно спрашивает он. -Конечно, мы же по ним в автобус садились. -Ким на всякий случай дотрагивается до заднего кармана джинс, нащупывая его. -Хосок его «потерял». -Тэхен вздрагивает, будто его холодной водой только что окатили. Может по той же причине у него губы и дрожат. -Отвлеките. О большем не прошу. -Ким сует руки в карманы брюк. -Хорошо… -Он наблюдает за тем, как Намджун уходит в сторону от него и друзей. А ведь он говорил Юнги, что времени у него не так много. Правда, оказалось, еще меньше. Тэхену приходится пробежаться, чтобы догнать остальных. Чонгук широко улыбается, рассказывая о пляжах и местах, где можно остановиться в Пусане. Раз ни Юнги, ни Хосок не позаботились об отеле на время поездки. Он чуть задерживается позади, прежде чем протягивает руку к Мину, чтобы похлопать того по плечу. Парень разворачивается, вопросительно таращась на Тэ. -И что это за разговорчики наедине? -Щурится он в то время, как Ким с небольшим укором смотрит на Гука. Рассказал. -Секрет, -раздраженно бурчит Тэхен. Чонгук виновато пожимает плечами, ну а что ответить, когда тебя напрямую спрашивают. -Можем идти на места? -Хосок бледнее, чем час назад. -Неплохо бы ему таблеток посильнее купить. -Ким непонятно смотрит сперва на Хо, а потом на Юнги. А в глазах сочувствие читается, только тот его не видит. -А где-то аптека тут есть? -Намджун сказал, что на станции, -Тэ оборачивается, находя небольшое здание. -Это из-за этого он тебя позвал? -Усмехается Хосок. -Как мило с его стороны. -Не то слово, -нервно улыбается Ким. -Ну так что? -Хо, ты тут постой, -вдруг говорит Юнги, -мы туда и обратно. А то мне кажется, что если ты и дойдешь туда, то до вагона тебя потом придется тащить. Ким испытывает облегчение: не придется придумывать причину, по которой Хо должен остаться здесь. -Пошли с нами тоже, -зовет Чонгука Тэхен. -А если я тут грохнусь в обморок один? -Морщится Хосок. -Я присмотрю за ним, -Намджун подходит к четверке, кивая в знак приветствия, очередного. -Но я-то вам зачем? -Страдальчески корчится Гук, когда Тэ за рукав уводит его за ними. Сердце Тэхена гулко бьется в груди, и он невольно оборачивается назад, бросая короткий взгляд на двух парней позади. Ему действительно жаль. Троица резвым шагом покидает Кима и Чона, оставляя их наедине. Джун еще пару секунд смотрит в их сторону и потом разворачивается к парню рядом. -Что? -Сразу спрашивает Хо. Намджун вздыхает, оглядывая того с головы до ног. -Ты сейчас рухнешь. -И без тебя знаю. -Зачем вы вообще поехали в Пусан? -И можно подумать, что в его голосе сквозит равнодушие. -А что веские причины быть должны? -А вот он точно равнодушен. -Это был риторический вопрос. -Ким задирает рукав, смотрит на наручные часы. Всего двенадцать минут до отправления. Ему нужно поторопиться. И Чон будто это подсознательно понимает. -Я кажется… -Парень хватается за плечо Кима, ведь ноги отказываются держать его тело, которое будто в этот момент несколько тонн весит. Перед глазами резко темнеет, и становится безумно жарко и холодно одновременно, тяжело дышать. Ужасное чувство, когда ты готов отключиться, но находишься в предобморочном состоянии. Намджун запрокидывает одну руку Чона себе на плечо, своей обхватывает его, помогая держать равновесие. -До вагона я тебя не дотащу, -отсюда до поезда в три раза дальше, чем до здания вокзала. -Идем до станции, попробуй хотя бы ноги попереставлять. Хосок послушно старается делать то, о чем попросил его начальник Ким. Выходит с трудом. Дороги перед собой он почти не видит. На черном фоне мелькают белые крапинки: это все, что у него перед глазами. Идет, нет, скорее, висит на ощупь. Джун заводит парня в соседнюю от той, куда пошла троица, пристройку. Помогает лечь на три сидения, скрепленных вместе. Хо тяжело дышит, его грудь медленно вздымается, а зрение только сейчас немного проясняется. -Что-то мне как-то не по себе, -усмехается он. -Оно и понятно, -отвечает ему Ким, не реагируя на шутку. Парень подходит к окну, наблюдая за тем, как из двери соседнего здания выходят люди. Тех еще нет. -Я сейчас оклемаюсь. -Уверенно бормочет парень, а на слова все силы уходят, -поможешь мне до вагона добраться? -И вопрос не подразумевает ответ «нет». Намджун к нему даже не поворачивается, -не придется. -Чего? -чуть приподнимает голову Чон, но тут же опускает. Невозможно тяжелая. -Не смешно. -Я смеюсь? -Наконец, он оборачивается. -Тебе просто туда нельзя. -С чего бы? -Хосок поворачивает голову на бок, чтобы хоть как-то увидеть его. -Билета нет. -Что за тупая причина? Тем более ты самолично проверял мой билет, когда я в Сеуле садился. -Тогда был. -Ким вновь поворачивается к окну, -сейчас нет. Такое бывает. Парень пытается привстать на локтях, но тщетно. В глазах снова звезды. -Ты издеваешься? -На самом деле ты не понимаешь, насколько тебе повезло, -бубнит Ким, -в отличии от твоего друга. -Ты, блять, Юнги сюда не приплетай. -Еле рычит он, не в силах отреагировать хоть как-то еще. -Позови его хотя бы. -Жаль, конечно, что вы толком и не попрощались. -Что ты несешь? -Я и сам уже не знаю. -Неожиданно честно говорит Ким, но откуда об этой его честности знать Чону. Хосок, свесив одну ногу, пытается опереться и встать, но падает на пол, ударяясь плечом, -блять. Джун даже не оборачивается, выхватывает взглядом троицу, бредущую к поезду. -Как голова? -Сдохнуть можно. Намджун искренне усмехается, -наоборот, Хосок. Жить можно. -Обернувшись, он застает помутневший взгляд Чона, но он все еще в сознании. -Ты жив. -Помоги…те. -Срывается шепот. В глазах Хо полное непонимание, но для Кима это не сильно и важно. Ведь он все равно после всего ничего не вспомнит. -Может, увидимся. Намджун кидает напоследок печальный взгляд, который через мгновение становится ледяным. Все, что слышит Хосок, прежде чем потерять сознание: звук закрывающейся двери, а дальше полная тишина. Киму приходится обойти перрон, чтобы подойти к троим со стороны главного вагона, и не вызвать подозрений. Парни, подошедшие к поезду, пытаются выцепить взглядом знакомые фигуры. Когда они возвращались, Кима и Чона на месте не было. Мин встречается взглядом с Намджуном, и немного напрягается. -Где Хосок? -Беспокойно спрашивает Юнги, -я обезбол купил. -Я его отвел уже, он отдыхает в моей кабине. Там не так шумно, как в основных вагонах, -объясняет парень. -Туда, к сожалению, вход посторонним запрещен. Я сделал для него исключение. -Ну, так даже лучше, -облегченно выдыхает он, -передашь ему таблетки? -Парень протягивает ему упаковку. Тэхен смотрит на нее с тоской. -Конечно. -Намджун забирает уже никому ненужную вещь из его рук. Следующая Тэгу, а за ним конечная — Пусан. В пути осталось всего два с половиной часа. . . . Раннее утро. Из-за незакрытых плотных штор по комнате распространяются первые солнечные лучи. Парень со стоном потягивается на кровати, с прищуром поглядывая на электронные часы на тумбе рядом с ней. До будильника ещё далековато, а ставил ли он его вообще? Не помнит. Одеяло в очередной раз магическим образом сползло на пол. Мурашки резким потоком покрывают кожу. Прохладно. Он медленно садится, зарываясь пальцами ног в мягкий ворсистый ковер. На голове и в голове полный бардак. С заспанным и отекшим от слез лицом он шаркает в ванную комнату. Делать совершенно ничего не хочется. Ну, а как иначе, когда твой близкий друг погиб? Парень наскоро умывается, зачесывает челку назад, не желая делать лишнее телодвижение за расческой. Кому какое дело вообще до его внешнего вида сейчас? Чашка кофе и нетронутый тост на столе. Он угрюмо смотрит за тем, как сам же размешивает сахар уже четвертую минуту подряд. И вдруг будто бы ото сна пробуждается, несильно вздрагивая. Он морщится от резко накатившей головной боли, которая так же быстро отступает восвояси. 06:49 Парень берет в руки телефон, по памяти набирая уже давно выученный наизусть номер. Но на той стороне лишь непродолжительные гудки. Снова через пять минут, через двадцать. Он несильно вздыхает. Звонит другому. Но никаких изменений в реакции. Такой же бесящий писк. Он ведь говорил, не пропадать и быть на связи. Так и знал, что нужно было ночевать не у себя дома. Он встает из-за стола. Тост уже давно остыл, а кофе остался не тронут. Парень наскоро одевает серую помятую футболку, а затем изношенную временем джинсовку, перекрывающую воротом тату в виде двух парашютиков одуванчика на затылке. Натягивает джинсы и черные кроссовки. Распихав по карманам две пары ключей и телефон, он выходит из дома, идя в другой. Туда, где он действительно себя как дома чувствует. Воскресенье. На улицах не так много машин, людей еще меньше, но все же это Сеул. Здесь жизнь кипит всегда, каждый божий день в любое время дня и ночи. Изо рта идет пар. Утро конца сентября. Ему хочется поторопиться, ускорить шаг, но ноги еле волочатся, будто бы пытаясь удержать парня на месте, а то и в пустую квартиру вернуть. Через двадцать минут пешей прогулки он оказывается в знакомом районе. Лавочки, парк неподалеку, а еще вон та спортивная площадка — все усеяно воспоминаниями. Сейчас они давят, перекрывая легким доступ к кислороду, но когда нибудь это пройдет. И он не знает, желает ли этого. Забвения. Парень останавливается перед нужным подъездом и снова звонит. Бесполезно. И ему приходится раньше оператора отключить звонок, ведь его зовут: -Чимин! -Мужчина около входа в соседний подъезд, повышает голос, чтобы тот его услышал. -Ты к Тэхену? -Да, мистер Хан, -старается приветливо улыбнуться, опуская телефон. -Вот как… Как он там? Пак несильно вздыхает, опуская глаза, -плохо. Мужчина понятливо кивает и решает больше не задерживать парня, -передавай ему мои соболезнования. -Обязательно, мистер Хан. Значит, придется доставать дубликат, что он с собой прихватил. Может быть Ким все-таки смог уснуть. Но почему тогда второй трубку не берет? Он поднимается на третий этаж и на этот раз решает не беспокоить друга стуком, открывает дверь сам. Чимин проходит в коридор, разувается и прислушивается к тишине. Видимо, все и вправду спят. Он идет прямиком в гостиную, где не оказывается никого. Следом в спальню и еще одну небольшую комнату, кухню, с колотящимся сердцем заглядывает в ванную и облегченно выдыхает. Здесь тоже нет. Ушли. Или ушел. Не уверен, ночевал ли вообще здесь младший. Пак валится на диван, сгребая в охапку скомканный плед в стороне. Он кладет его на коленки только потому, что нужно чем-то занять руки. Он нервно перебирает мелкие ворсинки на нем. Чимин прикрывает веки и откидывает голову назад. Вернуться бы на неделю назад. Многие о таком мечтают и мечтали хоть раз в жизни. Он бы многое за то время отдал. Даже если не ради себя, то ради Тэхена. Пак поворачивает голову в сторону и больно улыбается, когда его взгляд натыкается на фото в рамке. Слева направо четыре парня. Один держит телефон в руках, чтобы этот снимок сделать. Второй, значительно младше, широко улыбается, приблизившись максимально близко к еще одному, что следом справа идет. Тот хитро щурится, косясь на левого. И еще один, с самого краю, похоже, что громко смеется, но от этого звука только отголосок в памяти остался. Как давно это было? Они тут еще школьники. Слева направо четыре парня. Счастливые, все еще беззаботные. Не знающие, что ждет их после выпуска, не подозревающие о своем бесконечном счастье и таком же горе. Слева направо четыре парня: Пак Чимин, Ким Намджун, Ким Тэхен и, наконец, Чон Чонгук.