Смерть в маске

      Том медленно опустил руку с зажатой в ней палочкой в полной звенящей тишине, почти физически ощущая впившиеся в него взгляды четырех пар глаз. Точнее, уже пяти, если считать вышедшего на шум и застывшего в дверях гостиной Регулуса, который перевел непроницаемый взгляд с обмякшей прислонившись к раме портрета старухи на Тома. Вопрос, тяжело зависший в густом воздухе полутемной прихожей, озвучил Сириус:       — Что это, черт возьми, было?       — Решил помочь справиться с криками, — Том пожал плечами, изображая беззаботность. Пальцы на палочке сжались до онемения. Пять Обливиэйтов подряд еще никогда не казались столь хорошим выходом из сложной ситуации.— Извините, если вышло грубо.       — Да плевать на оглушающее! Я бы сам старуху приложил чем покрепче. А если бы она не прилепила портрет к стене заклятием Вечного Приклеивания, то и вовсе бы отправил на помойку… — Сириус резким движением задернул шторки, скрывая бессознательную Вальбургу.       — Сириус… — раздраженно поморщился Регулус.       — Да-да, маменькин сынок, которому досталась вся родительская любовь, — огрызнулся тот. — Но плевать. Меня больше интересует, откуда она знает Тома? Когда она померла, ему было сколько? Шесть, семь… Как такое возможно?       — Думаю… миссис Блэк знает не меня, — протянул Том. Ниточки соединились в его голове. — Мне все говорят, что я очень похож на отца. Практически одно лицо.       Он вытащил из кармана свернутый в трубочку клочок пергамента и протянул Сириусу. Тот, поглядывая на Тома настороженно, развернул бумагу и поднес ближе к светильнику, затем прочитал вслух:       — «Будем считать, что твои весьма своеобразные извинения приняты. Передавай нижайший поклон мадам Вальбурге. Отец».       — Да, он был знаком с Вальбургой и Орионом Блэками, когда-то давно, еще в молодости, — продолжил прикрываться полуправдой Том, объединяя ее с ложью в причудливый сплав. — Он рассказывал, что они вели какие-то общие дела.       Внутри поднималась бурлящая злость в адрес Томаса. Естественно, тот наверняка знал про Вальбургу все, в том числе и про неизбежность столкновения с ее посмертным образом. И вот опять, вместо прямого предупреждения, он играет в игры и манипулирует. Как истинный политик, не говорит ни слова правды, кажется, он физически на это не способен. Какая раздражающая, просто приводящая в бешенство привычка! И как он сам умудрился стать настолько неприятным человеком?       — Никогда не слышал об этом. Похоже, действительно давно, — Регулус подошел ближе и заглянул в записку в руках старшего брата. — Наверно, он не знает, что маменька умерла.       — Что ж, тогда Том его обрадует. И, видимо, он настолько ее впечатлил когда-то, что старуха, даже потеряв рассудок, все равно помнит его, — задумчиво протянул Сириус, внимательно рассматривая лицо Тома. — О чем же еще, интересно, ты забыл упомянуть, загадочный мальчик?       Том непонимающе поднял брови, изображая беззаботный вид. Гарри хлопнул его по плечу.       — Мне тоже все говорят, что я похож на отца, правда, Рем? — улыбнулся он, кивнув непонимающе наблюдающему за сценой Люпину. — Но в случае Тома — порадуемся, что хотя бы не характером, учитывая его рассказы. Пойдемте может в гостиную, чего мы все здесь столпились?       Тонкс, которая отнеслась к сцене равнодушно и вновь вернула розовый цвет волос, радостно объявила:       — Да, можно начинать откупоривать шампанское! Или сразу огневиски? — и потопала в гостиную, утягивая за собой Ремуса.       Гарри и Сириус двинулись за ней, Блэк напоследок одарил Тома подозрительным взглядом. Реддл остался в коридоре только с замершим у стены Регулусом. Он хотел было тоже пойти следом за остальными, когда младший Блэк шагнул ему наперерез. Том вопросительно посмотрел в его серые глаза.       — Reinheit des Blutes für immer, да, Том?       — Я никогда не разделял подобных взглядов…       — Как я и думал, ты не только немного говоришь по-французски, но и хорошо знаешь немецкий. Пойдем перекурим, — Регулус кивнул в сторону входной двери и двинулся к ней, не дожидаясь ответа.       Том пожал плечами и пошел следом. Похоже, от дотошных вопросов все-таки не отвертеться. Пусть уж тогда это будет Регулус, который хоть и себе на уме, но с ним общаться много проще, чем с резким и задиристым Сириусом. И, если разговор завернет не туда, есть надежда с ним справиться быстро и тихо. Они вышли на крыльцо, прикрытое магией от любопытных людских глаз, Том вежливо накинул на них обоих согревающие чары.       Он машинально достал из кармана пачку сигарет, уже изрядно опустевшую за последние дни. Регулус зацепился взглядом за белые готические буквы на красном фоне и присвистнул. Том про себя чертыхнулся — похоже, он опять подставился, не успев обдумать свои действия. Что сегодня за день такой? Но деваться было уже некуда, он вытряхнул дорогую коричневую сигарету из пачки, пояснив:       — Стащил у отца.       Регулус помолчал и сделал пару затяжек, разглядывая людей, спешащих через площадь по своим предпраздничным делам, прежде чем заговорить:       — Ты же поздний ребенок, да, Том? Твой отец, наверняка, уже не молод… Ему должно быть не меньше пятидесяти. Как его зовут?       — Мар… Мартин, — поправился Том, чуть не назвав приметное имя «Марволо». — Не понимаю, почему вы спрашиваете.       — Я в детстве заучивал наизусть фамилии не только британской знати, но и французской… и немецкой. У меня хорошая память. Однако упоминаний о роде Реддлов я никогда не встречал, я уверен.       — Отец полукровка, — покачал головой Том. — Фамилия маггловская.       — Видишь ли в чем дело… Ты же слышал крики моей маменьки, — Регулус, смущенно поморщившись, кивнул на входную дверь. — Она крайне негативно относилась ко всему, что могло замарать чистую кровь. Не считала за людей ни грязнокровок, прости за выражение, ни даже полукровок. Она бы стала вести дела с таким, только если он был выдающимся, экстраординарным волшебником. Или же…       Он сделал паузу. Том держал лицо кирпичом, пока пальцы сомкнулись на палочке, слишком рано убранной в карман. Сигарета предусмотрительно была зажата в левой руке, давая свободу маневра. В голове Регулуса уже плавало довольно много разрозненных фактов, относящихся к нему, и нельзя было допустить, чтобы он выстроил логическую цепочку. Том медленно, не делая резких движений, потянул палочку из кармана.       — Или же Реддл не ваша реальная фамилия. Что же могло заставить без сомнения благородного человека, при деньгах, на которые намекает побрякушка с настоящими сапфирами на твоей левой руке и эти пафосные немецкие сигареты, которые в Англии так просто не достать, сменить фамилию и скрывать происхождение, а? Причем на такую, а не банальные Смит или Джонс. «Загадка», да? Что же, я люблю разгадывать ребусы и головоломки… Может, это прямой перевод на английский? И вы скрываете свое отношение к династии Рэтзелов?       Том замер. Об этой скандальной семье он слышал, читал, сидя на подоконнике Флориш и Блоттс летом и перебирая книги для покупки. Древнее происхождение и столь же древние кровавые традиции, дошедшие в двадцатом веке до своего апофеоза.       — Заказное убийство фрау Элизой Рэтзел ее невестки, когда вскрылась любовная связь той с магглом. Конечно, недоказанное. Роман ее старшей сестры Маргарет Рэтзел с самим Гриндевальдом. По слухам, разумеется. Убийства конкурентов в бизнесе, отлучения от семьи наследников за осквернение традиций. Пожалуй, эта семья столь же знаменита в Германии своими безумствами, как ради выгоды, так и чистоты крови, как Борджиа в Италии или… Блэки в Англии. Маменька бы не упустила шанса подружиться со столь близкими по духу.       — Вы очень умело разгадываете загадки, — криво улыбнулся Том, опуская палочку обратно в карман. Если Блэк сам напридумывал себе ложное решение, то он даже не соврет, лишь поддержав заблуждение.       — Это было не так сложно, с твоим-то аристократическим лицом, редкими знаниями, магическим талантом, — отмахнулся Регулус, — и, прости за откровенность, иногда появляющимся в глазах безумием. Вот как сейчас. Что ж, я не удивлен, что вы с отцом скрываете подобные родственные связи, дабы избежать мести врагов, или же перешептываний за спиной. Хотя я, к примеру, не стыжусь принадлежности к Блэкам. Мы — это не наша семья, мы вольны принимать собственные решения и делать свой выбор.       — Я могу попросить вас сохранить мою тайну? — надежда в голосе Тома была вполне настоящей. Чтобы им в действительности заинтересовался еще и клан Рэтзелов, было совершенно неуместно.       — Само собой, — кивнул Регулус. — Я понимаю. Я давно подозревал, что ты из известной семьи, но не думал, что подобного уровня. Конечно, очень надеюсь, что ты не какой-нибудь потерянный внук Маргарет Рэтзел и Геллерта Гриндевальда, — нервно усмехнулся он и щелчком пальцев отправил сигарету в соседнюю урну. — Хотя это бы многое объяснило…       — Вы же только что говорили, что дети не в ответе за семью, — обаятельно улыбнулся Том. И быстро добавил, увидев мигом окаменевшее лицо Регулуса:       — Неудачная шутка. Не думаю, что я в каком бы то ни было родстве с Гриндевальдом… И я ценю ваше участие.       — Не за что, — Блэк расслабился и улыбнулся в ответ, толкая входную дверь. — Пошли к остальным в гостиную. Судя по звукам, там вывалилось из камина все семейство Уизли в полном составе. Или же просто близнецы.       На оглушительный взрыв хлопушки, который раздался, стоило им с Регулусом пересечь порог, Том даже почти не вздрогнул, и лишь выдержано пронаблюдал за падающими сверху разноцветными конфетти, которые множились, сталкиваясь, и вскоре засыпали весь пол блестящим шуршащим ковром.       — Кажется, небольшой перебор, да, Фред? — с некоторым сомнением спросил, видимо, Джордж у своего зеркального отражения. Том быстро запомнил, что на нем зеленый свитер с красными оленями, а на втором — красный с зелеными. Если они не решат прикола ради перекрасить одежду, что с них вполне станется, у него даже был шанс не опозориться, перепутав имена.       — Да что вы, только этого элемента в праздничном декоре нам не хватало, — саркастически ухмыльнулся Регулус, стряхивая блестки со своего черного пиджака.       — И в тарелках, — заметила Лили, которая стояла у камина в обществе Ремуса и Нимфадоры. Сервированный стол тоже был густо усыпан пестрым конфетти.       — Извините, мадам, сейчас мигом все исправим! — близнецы встали плечом к плечу и нацелили палочки на стол. — Ты подумал о том же, о чем и я, Джордж?       — А то!       Том закатил глаза, приготовившись к локальному апокалипсису. По конфетти на столе пробежала волна. Внезапно на блестящем ковре появился в углу небольшой шарик и покатился по столешнице, налепляя на себя блестки, притягивая их к себе и увеличиваясь на глазах, как снежный ком. С другой стороны ему навстречу поползли еще два комочка. Собравшиеся в гостиной люди с интересом следили, как мечущиеся по столу шарики вобрали в себя все конфетти и, воспарив в воздух, собрались в центре стола в большого блестящего снеговика.       — Как думаешь, получится стащить у Кричера морковку для носа? — поинтересовался Фред. Тонкс, захлопав в ладоши от восторга, радостно запрыгала на месте и тут же поскользнулась на блестках под ногами, с трудом удержавшись за Ремуса. Том махнул палочкой, уничтожая лишний слой этой мерзости на ковре, от греха подальше.       — Достойные продолжатели дела Мародеров, да, Рем? — Сириус Блэк подошел к близнецам и обнял обоих за плечи, втиснувшись между ними. — Кстати, мне тут пришла в голову кое-какая шалость, которую можно было бы удачно продать…       — Это нам всегда интересно, — в унисон кивнули братья.       — Пошли, обсудим…       — … если пойдет, процент твой.       — Я помогаю из любви к искусству, — демонстративно обиженно протянул Блэк, уводя близнецов к диванчику в дальнем углу.       — Я думала, вас будет больше, — удивилась Лили. Том только теперь заметил, что неподалеку рядом с Гарри топтался и Рон Уизли, потерявшийся на фоне братьев.       — Да, мама передавала извинения, — пробормотал он. — Просто Джинни категорически отказалась идти, раз тут будет Гарри. И это она еще про эту змеюку была не в курсе, — кивнул он на Тома. Тот в ответ демонстративно дружелюбно улыбнулся. — Ну и мама с отцом решили остаться с ней и праздновать дома, тем более Чарли приехал из Румынии, Билл привел знакомиться какую-то девушку из банка, а Перси как всегда…       Флер зашла в комнату и ошарашенно остановилась у элегантно сервированного ею стола, в центре которого среди выверенно-небрежно разложенных еловых лап высился блестящий снеговик, а к стильным черным выглаженным салфеткам кое-где прилипли остатки невпопад разноцветных блесток.       — Merde! — возмущенно всплеснула руками она. — Как по-деревенски!       Флер достала было палочку, но Регулус предупредительно перехватил ее руку.       — Оставь, дорогая. Пусть детишки развлекаются. А то придумают что-нибудь более извращенное.       — Эти могут, — задумчиво протянула она, посматривая на близнецов, и опустила палочку. — Я еще с Хогвартса этих балбесов помню. Ставки на меня принимали, с кем я пойду на Святочный бал, подумать только!       — Зная тебя, уверен, что ты внесла самую крупную на самый редкий вариант, — Регулус приобнял девушку за талию.       — А потом на его предложение и согласилась, — коварно закончила она. — А ты уже хорошо меня изучил…       Рука Флер прошлась по щеке Регулуса, и Том деликатно отвернулся, хотя вряд ли парочке сейчас помешал бы целоваться и очередной взрыв. Поэтому к сработавшему камину подскочил приветствовать следующую партию гостей старший Блэк.       — Кингсли, добрый вечер. Счастлив, что нашел время заскочить. Дедалиус, как здоровье? Гестия-бестия, любовь моя, премного рад видеть! Эммелина, как всегда прекрасна, это все твоя колдовская сила? — рассыпался в комплиментах Блэк.       Том запоминал лица и имена. Он мимоходом отметил, что, несмотря на свое подчеркнутое противостояние с чистокровными традициями семьи, Сириус явно прекрасно знал этикет, хотя обычно и нарочито игнорировал его, и умел себя вести, как положено наследнику знаменитого рода. Видимо, некоторые вещи впитываются на подсознание, буквально с материнским молоком. Кстати о матери…       Убедившись, что все заняты приветствиями, расшаркиваниями и обменом новостями, а Гарри увлечен беседой о квиддиче с младшим Уизли, он тихо выскользнул в коридор. Бросив к двери сигнальное и заглушающее заклятие, он направился к портрету. Шторки разошлись по взмаху палочки.       — Энервейт, — он пронаблюдал, как старуха вяло зашевелилась на картине. Пока он рассматривал ее, неосознанно пытаясь вычленить знакомые черты, она обвела расфокусированным взглядом пустой коридор и остановилась на Томе. Он поднес палочку к губам, намекая, что кричать не стоит.       — Здравствуй, Вальбурга.       — Том… это и правда ты, — тихо прошелестела она. — Надо же, ты не соврал, когда сказал, что я еще увижу тебя молодым. Но не думала, что после смерти.       — Ты же понимаешь, что никто не должен знать? — произнес он с легким предостережением в голосе. Интересно, не будет ли слишком угрожать сжечь портрет в Адском Пламени? Хотя по-хорошему, от Вальбурги действительно стоило бы избавиться, как от лишнего свидетеля. Но незаметно этого сделать не выйдет.       — Да, само собой, не дура, — она раздраженно поморщилась. — Просто это было неожиданно, спустя столько лет. Теперь все утекает из памяти, как песок сквозь пальцы… Но не твой образ, — она растянула сухие губы в кокетливой улыбке. Том на секунду разглядел призрак лица, которое он помнил.       — Я вынужден настаивать, чтобы ты поддерживала легенду, будто была знакома с моим отцом…       — … вела с ним общие дела, тридцать лет назад, — закончила за него Вальбурга. — Да, Томас, я помню твои инструкции.       Том стиснул палочку чересчур крепко. Гонт предусматривал эту встречу, подстелил соломки… когда, лет десять назад? Пятнадцать? Как много он помнил из происходящего сейчас? Знал ли он о его мыслях, о его намерениях? Предусмотрел ли он и то, что Том будет делать попытки вырваться из его паучьей сети? Очевидно, стоит вспомнить только его оговорку про защиту сейфа. Эта мысль совершенно не добавляла оптимизма.       — Рад был повидаться, — кивнул он. — Вынужден тебя оставить, дела зовут.       — Приходи как-нибудь поговорить. Мне всегда нравились наши беседы, а теперь подобное развлечение нечасто выпадает, — она вздохнула, покосившись на черные портьеры. — Только Реджи не разочаровывает материнское сердце, хотя и принялся дурить последнее время под этим тлетворным влиянием…       — Обязательно, — соврал Том и задернул шторы на портрете. Облегченно выдохнув, но при этом особого облегчения не испытывая, он направился обратно в гостиную. Разговор только подкинул лишних вопросов и сомнений.

***

      Люди шумно переговаривались в мерцающей волшебными огоньками полутьме гостиной. Том циркулировал между ними по магически расширенной Сириусом комнате с бокалом шампанского, из которого предусмотрительно испарил алкоголь, знакомился, улыбался и шутил. Иногда он ловил на себе оценивающий взгляд Регулуса, который наблюдал за ним и явно прикидывал, с кем именно из скандальной немецкой семьи он в родстве. Пускай, его заблуждения были только на руку. Хотя Том и просил его не распространяться, но он не сомневался, что по крайней мере брату тот намекнет, что ворошить прошлое «загадочного мальчика» не стоит.       Близнецы запустили магическую шутиху, которая металась по комнате, сыпя искрами и проскакивая под локтями и между ног у собравшихся волшебников. Лили как раз смеялась над тем, как Том сбил шутиху при попытке залезть в ее бокал, когда он заметил выглядывающего из дверей гостиной Гарри, который пытался тихо привлечь его внимание жестами. Преодолев Флер, которая страстно поливала смесью английских и французских матов бомжеватого вида мужичка, попытавшегося раскурить трубку прямо в гостиной; Дедалиуса Дингла в фиолетовом колпаке, размахивающего бокалом перед Снейпом; квиддичистку Гестию, которая изображала свой особо удачный гол на потеху публике, Том наконец выбрался в коридор. Гарри увлек его вверх по лестнице и в сторону библиотеки, раздраженно шикнув на вопрос, что происходит.       Когда дверь за ними захлопнулась, и Том уже открыл было рот, чтобы повторить вопрос, он замер, разглядев, кто стоит перед стеллажом и изучает корешки книг. Взметнув каштановой гривой, девушка обернулась на вошедших, а озадаченность в ее глазах быстро сменилась на злость.       — Гарри Поттер! — возмутилась Гермиона, ткнув в своего друга пальцем. — Когда ты обещал сюрприз, я не ожидала такого! Что он здесь делает?!       — Ну в общем вот, — с фальшивой радостью произнес Гарри и попытался было рвануть обратно к двери, но Том успел схватить его за плечо.       — Ты обещал ее подержать, если она попробует выцарапать мне глаза, я помню, — тихо произнес Том ему на ухо. Еще чего, устроил неловкую ситуацию и решил смыться.       — Эм-м-м… Ну ладно, если тебе нужна моральная поддержка, я останусь, — неуверенно буркнул Гарри и отступил в угол к стеллажу позади Гермионы, предусмотрительно достав палочку.       Том медленно перевел взгляд на разъяренную девушку. Он шагнул к ней, пытаясь собраться с мыслями за эти пару секунд заминки. Какую линию поведения предпочесть? Все, что он планировал говорить, теперь казалось сущей глупостью, когда слова уже собирались сорваться с языка. «Не виноват я, она сама пришла» — выглядело смешно; «я слишком много выпил и не понимал, что творю дичь» вызывало справедливые вопросы, не подходили ли под это определение и поцелуи с самой Грейнджер; «это все Кормак» — отдавало детской отмазкой.       Оставалось только изображать глубочайшее раскаяние в стиле мистера Дарси из той глупой книжонки Беллатрисы. К счастью, память на прочитанное у Тома была великолепной. Говорить медленно, местами сбивчиво, изображать сомнения, которые в конце концов поборола решимость — отметил он ключевые моменты в голове. Делать побольше упор на чувства, чтобы отвести внимание от его неприглядных поступков.       — Тебе мало того, что ты уже испортил мне Рождество, ты снова хочешь трепать мне нервы? — возмутилась она, предупредительно выставив перед собой ладонь.       — Я… я не мог упустить шанса объясниться с тобой, — начал Том. Постепенно нужные фразы всплывали в голове, и он продолжил говорить все вдохновенней:       — Ведь последние дни и для меня были сущей мукой. И… Я пришел сюда с единственной целью — увидеть тебя.       — Ну, увидел, — Грейнджер сложила руки на груди и одарила его скептическим взглядом. Поттер из-за ее спины активно кивал Тому. — И дальше что? Не думаю, что ты еще можешь что-то изменить. Ты уже сотворил все, что мог.       — Я просто обязан сказать тебе, ведь я не прощу себе, если упущу эту возможность. Я знаю, что вел себя как последний дурак, и если ты думаешь, что я собираюсь оправдываться — то нет. Я не собираюсь. Потому что оправданий мне не существует, ведь я разрушил все своими руками, — Том порывисто шагнул к Гермионе. Она отступила назад, но лишь на полшага, сверля его взглядом снизу вверх. Сочтя это хорошим знаком, он продолжил:       — Но… мои помыслы, как и раньше, неизменны! Когда я увидел тебя, в моем сердце зародилась надежда. Надежда, о которой прежде я не осмеливался и думать. Я понял, как мы похожи, мы с тобой. И я осознал, что только здесь, рядом с тобой, я чувствую себя на своем месте, я чувствую себя целым!       Том бросил быстрый взгляд на Гарри, который со странным выражением лица жестикулировал, перекрещивая руки перед собой. Кажется, он так тонко пытался намекнуть, что Том переигрывает. Он посмотрел на Грейнджер, которая ошарашенно хлопала глазами, уставившись на него, и решил — раз уж начал, он будет вести эту линию до конца.       — Я… я влюбился в тебя, Гермиона. В твой ум, в твою силу характера… в твою красоту, — он поднял руку и осторожно провел пальцами по ее щеке, обводя скулы. Она не отшатнулась, ему даже почудилось, что он уловил отдаленную дрожь, и он продолжил:       — И мне казалось, какое-то время я видел, что это взаимно. Если твои чувства не изменились, то скажи мне об этом, скажи немедленно. Но лишь одно твое слово заставит меня уйти. Я пойму, если ты мне откажешь. Если твои чувства все же изменились, то я только еще раз повторю, что ты пленила мою душу, и с этой самой минуты я не хотел бы с тобой расставаться.       Чтобы подчеркнуть свои слова, Том склонился чуть ближе к ней, заглядывая в глаза максимально умоляющим взглядом, на какой только был способен. Наверно, он сейчас должен испытывать трепет и сомнения, смущение своей откровенностью и боязнь отказа. Гермиона смотрела лишь на него, а он видел перед собой неестественный влажный блеск ее глаз и подрагивающие губы. Поттер беззвучно изображал рвотные позывы за ее спиной. Видимо, давая понять, что он с грохотом провалился. Ну что ж, он сделал все, что мог, к следующей попытке надо будет подготовиться более основательно. Дабы побыстрее разрешить застопорившуюся ситуацию, он добавил:       — Прошу тебя, ответь, что ты думаешь. Я знаю, что ты слишком великодушна, чтобы играть моим сердцем, и ты достаточно прямолинейна, чтобы не давать мне ложных надежд… Я пойму любой ответ.       — О, Том, — Гермиона внезапно всхлипнула и закрыла рот ладонью. Он успокаивающе погладил ее по дрожащим плечам. — Мерлин, мне никто никогда не говорил таких прекрасных слов! Представляю, как сложно тебе было признаться… Если бы ты только сказал мне сразу… Сказал, что ты чувствуешь на самом деле, а не носил по своей дурацкой привычке в себе… Я бы дала тебе понять более явно!       — Я вижу, что ты расстроена. Извини, что опять испортил тебе…       — Дурак! — худенькая ладошка стукнула его по груди. — В следующий раз говори такие вещи сразу!       Он удивленно поднял брови. Теперь он совсем не понимал, что происходит. Девушка внезапно встала на цыпочки и прижалась губами к его губам. Помедлив лишь секунду, он сообразил ответить на поцелуй. Похоже, это значило, что он все-таки прощен. И почему эти отношения с людьми — настолько сложная и непонятная штука?       Поттер в углу смущенно кашлянул и проскользнул мимо со словами «Кажется, я вам больше не нужен». Том не возражал. Подхватив Гермиону за талию и не разрывая поцелуя, усадил ее на письменный стол. Как вести себя с девушками дальше, он знал уже хорошо.