Смерть в маске

      — Проходите, проходите! — только они успели дойти до кабинета Слагхорна, тот уже добродушно махал рукой, призывая поторапливаться. — Том, мальчик мой, как ваш первый день? — поинтересовался, пока ученики втягивались в класс.       — Шикарно, профессор, чувствую себя как дома, — он вложил в улыбку всю доступную безмятежность.       Грейнджер, растрепанная еще больше обычного, бросила на него злой взгляд и вошла в класс следом за своим рыжим другом. Поттера с ними почему-то не было. Том тоже прошел в кабинет, в котором кружил разноцветный пар и витали странные запахи. Похоже, старый зельевар не изменял себе и старался первым занятием впечатлить студентов. Перед профессорским столом стояли в ряд несколько котлов с разномастными зельями.       Том прошел мимо них и сел с остальными слизеринцами, на последнее свободное место с краю за длинным столом. Через проход расположились Грейнджер и Уизли, демонстративно сдвинулись на противоположную сторону стола. Сделав такие лица, будто от их соседей воняло больше, чем от испускающих пар котлов.       — Так-с, а где же мистер Поттер? — Слагхорн подозрительно оглядел студентов, будто Гарри мог прятаться где-то за их спинами.       — Я тут, профессор, — выкрикнул мальчишка, только залетевший в класс. Поспешил к последнему свободному месту рядом с друзьями. — Извините, небольшая авария… Пытался смыть чернила.       Слизеринцы загоготали, разглядев руки Поттера, которые теперь переливались разными цветами радуги. Тот не очень успешно попробовал спрятать их в карманы.       — Они ж несмываемые, болван, — хмыкнул Драко, вызвав очередной приступ смеха. — Неделю будешь ходить разукрашенный, как болтрушайка …       — Творение близнецов Уизли? — добродушно хохотнул Слагхорн. — Весьма интересные у них изобретения, весьма. Как же они добились такого эффекта? Если у вас еще есть остатки, может, вы бы мне одолжили для исследований…       — Само собой, — Поттер покопался в уже починенной, но заляпанной до безобразия сумке, выудил почти пустой пузырек. — Только вот мой учебник зельеварения тоже пострадал…       — Не беда, Гарри, возьмите книжку в том шкафчике, — рассеянно махнул профессор. Жадно сгреб пузырек, на всякий случай обернутой в платок рукой. Встряхнул черную жидкость и с интересом посмотрел на свет, как она начала переливаться разными цветами, потом, удовлетворенно крякнув, отправил склянку в бездонные недра своего стола.       — Так, а теперь, когда мы все в сборе… — Слагхорн оглядел студентов с чрезвычайно хитрым выражением лица. Гарри занял свое место через проход от Тома, с брезгливым подозрением изучая найденный в шкафу потрепанный учебник. — Я тут приготовил несколько занимательных зелий. Ввиду того, что вы все перешли на следующий уровень и собираетесь готовиться к ЖАБА, то к экзаменам должны будете уметь все это варить. Кто сможет их определить?       Грейнджер тут же взметнула руку, разве что не подпрыгивая от нетерпения. Девчонка явно желала отбить потерянные баллы. Том, взглянув на нее, из чистой вредности тоже лениво поднял руку и усмехнулся.       — Так, хотя у мистера Реддла спрашивать нет никакого смысла, в его знаниях я не сомневаюсь… — громко пробормотал Слагхорн как бы сам себе, подмигнув Тому. — Но давайте поделим напополам. Мисс Грейнджер — первые два, мистер Реддл — последние два.       Гермиона бросила на Тома возмущенный взгляд, будто это он был виноват в том, что Слагхорн поставил под сомнение именно ее знания. Сердито тряхнув головой, приблизилась к котлам. Том тоже поднялся на ноги и обошел стол.       — Жидкость без цвета и запаха. Это веритасерум, сыворотка правды, — заключила она, заглянув в котел с прозрачным зельем. — Трех капель достаточно, чтобы человек выболтал все свои секреты.       — Если, конечно, он не принял антидот или не является опытным окклюментом, — добавил Том. Грейнджер поджала губы:       — Да, я собиралась это сказать. Второе — оборотное зелье, — ткнула пальцем в котел с густой булькающей жижей болотного цвета, похожей на жидкую грязь. — Чтобы превратиться в какого-либо человека, нужно добавить сюда частичку-образец, например, волос, и оно изменится. Сейчас пахнет не очень, но я уверена, что в случае некоторых будет вонять просто отвратительно.       Том растянул губы в улыбке в ответ на ее выпад. Слагхорн удовлетворенно покивал головой.       — Верно-верно. Том?       Он шагнул к следующему котлу, заглянул внутрь.       — Перламутр на поверхности, спиралевидные завитки пара. Это амортенция, любовное зелье. Для каждого оно пахнет по-своему, в зависимости от того, что привлекает человека. Я, например, чувствую запах свежей книги, морского воздуха и…       Том сбился, осознав, что за металлические нотки ощущает в воздухе рядом с котлом. Запах ширился, вытесняя остальные своей терпкостью, заполнял пространство, словно ввинчивался в голову. Запах крови. Течение мыслей замедлилось, стало вялым, а сердце забилось быстрее, когда перед глазами непроизвольно возник слишком ярко отпечатавшийся в сознании образ. Летняя ночь, истекающий кровью человек в черной одежде у ног. Ткань влажно блестит в лунном свете, пока мужчина судорожно пытается зажать резаную рану на горле, но жизнь неумолимо покидает тело. Собственную грудь сдавливает от восторга, а пальцы подрагивают от возбуждения.       — О, можете не называть, если это смущает, — понимающе подмигнул Слагхорн. — Последний запах, так называемая база аромата, обычно принадлежит любовному интересу, самой сильной страсти, в которой человек может не признаваться даже самому себе. Весьма интересное зелье и самое опасное в этом классе. Да, не удивляйтесь, — обернулся он к хихикающим студентам. — Поживете с мое, узнаете, что может натворить человек в любовном помешательстве…       Том знал это прекрасно. Вытащил из памяти дядюшки Морфина это знание — его мать опоила приворотным зельем его отца. Как только тот протрезвел, то сбежал от беременной жены, лишь пятки сверкали. Бросил ее умирать, бросил Тома, отверг его… И потом этот грязный маггл сказал ему в лицо, что ведьма его околдовала, и сына для него не существует, а лучше бы и не было никогда. За что и получил Аваду в сердце. Ничего, ублюдок давно гниет в земле. Но почему же так сложно дышать? Слова Слагхорна слились в сплошной гул, который начал перекрываться нарастающим звоном в ушах.       — Том?..       Услышав свое имя, он поднял растерянный взгляд на профессора, вынырнул из мутных вод своего подсознания. Нахмурился, пытаясь понять, о чем идет речь.       — Последний котел, вы так и не ответили? — Слагхорн смотрел на него настороженно. — Вам нехорошо? Первый раз вижу, чтобы человеку стало плохо от запаха амортенции, обычно аромат повышает настроение, и за уши от котла никого не оттащишь…       — Все в порядке, — Том ослабил серебристо-зеленый галстук и нервно рванул верхнюю пуговицу рубашки. Попытался глубоко вдохнуть и сконцентрироваться, не обращать внимания на настойчивый давящий запах. — Просто здесь немного душно. Сейчас.       Шагнул к последнему котлу, чувствуя на себе напряженный взгляд Грейнджер, с усилием сфокусировался на золотистой жидкости, чьи капли скакали по поверхности, будто на батуте.       — Феликс фелицис, — резюмировал он. — Жидкая удача.       — Верно, — кивнул Слагхорн. — По двадцать баллов мисс Грейнджер и мистеру Реддлу. Чрезвычайно дорогое, сложное в исполнении, губительное в случае ошибки, токсичное в больших дозах зелье… Но если принимать с умом, то удача будет улыбаться вам во всех начинаниях, пока оно действует. Разумеется, запрещено на официальных соревнованиях и экзаменах. И один такой флакончик, с дозой на двенадцать часов удачи, получит от меня тот, кто за оставшееся время приготовит лучший «Напиток живой смерти»! Открываем учебник на странице десять и приступаем!       Грейнджер метнулась к своему месту. Тут же лихорадочно зашуршали страницы, студенты начали с большим энтузиазмом раскладывать ингредиенты и звенеть весами. Слагхорн с хитрой улыбкой демонстративно поставил флакончик на свой стол, чтобы его было хорошо видно даже с дальнего конца класса, затем осторожно отлевитировал полный котел золотистого зелья в шкаф, тщательно запер. Он всегда знал, как заинтересовать учеников. Том медленно вернулся к своему стулу, потер лицо ладонями в попытке прийти в норму.       — Что ты там унюхал такое, что чуть не отключился? — ехидно полюбопытствовал Малфой, в шустром темпе нарезая корень валерианы.       — Твой мерзкий одеколон, — небрежно бросил Том и придвинул к себе учебник. Нотт и Забини захихикали, бойко стуча ножами по доскам. Драко наморщил нос, принюхавшись:       — Ничего не мерзкий… Эй, что это вообще за грязные намеки?       Том не отреагировал, только изучал в книге процесс изготовления зелья. В голове постепенно прояснялось, стоило сконцентрироваться на работе, отбросив лишние мысли и непонятные чувства. Закинув в котел нарезанную ровными кружочками валериану, он взялся за дремоносные бобы.       Он немного отстал от класса — у остальных бобы уже скакали по полу. Ученики кинулись их ловить, ползая под столами, сталкиваясь в проходах. Поттер вообще, нахмурившись, делал со своим бобом что-то непотребное — разминал его плоской стороной ножа. Том тоже попытался прорезать плотную шкурку, но та не поддавалась, а боб норовил выскользнуть из руки. Еще чего! После краткого раздумья он прошелся палочкой по своим подушечкам пальцев, произнес заклятие приклеивания. Плотно зажав боб между указательным и большим пальцами, ловко накрошил его острым ножом, закинул в котел.       Зелье приобрело необходимый смородиновый цвет, но быстрый взгляд через проход в котел Поттера подсказал, что тот каким-то невероятным образом оказался намного впереди — жидкость в его котле уже посветлела до нежно-розового, тогда как идеальное зелье должно было стать бесцветным, как вода. Грейнджер, вся растрепанная и покрасневшая, лихорадочно мешала свое творение, ревниво поглядывая в котел Гарри, и с тихим ехидством — в котел Тома, чье зелье было еще темнее, чем у нее. За слизеринским столом дела обстояли на удивление печальнее — у Забини булькало нечто подозрительно-густое, а Малфой озадаченно помешивал темно-синее варево. Том навскидку предположил, что тот добавил мало дремоносных бобов, которые убежали, и Драко минут десять, чертыхаясь, собирал их под столом.       — Время вышло! Все убираем руки от котлов! — провозгласил Слагхорн и пошел вдоль ряда, принюхиваясь и разглядывая полученные результаты. Том раздраженно оценил свое зелье, которое светлело слишком медленно и было еще только розовым. Не может же он проиграть какой-то грязнокровке? Коснулся палочкой своей ложки, и та сама продолжила помешивать зелье, когда он сделал шаг назад от котла, как остальные.       — Так-так. Неплохо, мисс Грейнджер! У вас вышло все как надо, но немного недоварено, буквально на минутку. Не хватило времени, понимаю, задача была непроста… Ох, Гарри, а вы справились, какой идеальный цвет! — воскликнул он. — Признайтесь, Лили занималась с вами на каникулах? Я вижу знакомый стиль, даже некую элегантность!       Он бросил в котел заготовленный дубовый листок, зеленый и резной, и тот быстро истлел. Поттер загадочно ухмылялся, кусая губы, чтобы сдержать довольную улыбку.       — Просто чудесно! Но посмотрим, что у мистера Реддла…       Слагхорн шагнул дальше и озадаченно уставился на ложку, которая сама по себе помешивала котел Тома. На его глазах зелье из бледно-розового стало абсолютно прозрачным, ложка остановилась. Профессор покачал головой. Грейнджер задохнулась от возмущения такой наглостью, разглядывая торчащую из идеально-прозрачной жидкости серебряную рукоятку.       — Да, Том, вы очень сообразительны, не изменяете себе… Я сказал отойти от котла, вы отошли, но задачу все-таки закончили. Посмотрим… — он кинул листок на поверхность, и тот медленно истлел, вспыхнув на краях. — Отличное зелье, как всегда, очень аккуратная и четкая работа. Но, кажется, у вас появился конкурент в этом классе, — хитро подмигнул он. Мельком глянул на неважные результаты остальных слизеринцев и вернулся к котлу Поттера, с восторгом рассматривая содержимое.       — Неожиданный итог, — объявил он. — Я собирался определять, чье творение подойдет ближе к финальной фазе, но в результате у нас целых два рабочих зелья и одно почти готовое. Мисс Грейнджер, мои соболезнования, но сегодня могу дать вам только третье место и десять баллов Гриффиндору.       Гермиона подняла на него ошарашенный взгляд, потом быстро опустила глаза к котлу, кусая губы и явно пытаясь удержать слезы. Какая прекрасная картина. Том прикрыл ладонью появившуюся помимо воли довольную ухмылку.       — Сложный выбор, — забормотал Слагхорн, озадаченно переводя взгляд с котла Гарри на котел Тома. — Два идеальных зелья, на мой вкус оба хороши, каждое по-своему. Что думаете, Том? Гарри?       Том поднял глаза на Поттера, который пожирал взглядом флакончик Феликса Фелициса на столе преподавателя. Конечно, Жидкая Удача — зелье полезное и наверняка когда-нибудь пригодилось бы… Но он привык рассчитывать только на свои силы и умения, а не на абстрактное везение. В крайнем случае всегда можно купить зелье, в деньгах он теперь не стеснен. А вот с Поттером требовалось налаживать отношения, так бездарно пошатнувшиеся из-за недавней драки в коридоре.       — Я думаю, стоит отдать победу мистеру Поттеру, — сухо произнес он, изобразив расстроенный вид. Неприятно, конечно, терять звание лучшего студента, но чего не сделаешь ради своих целей. — Его зелье получилось более концентрированным, и я заметил, что лист истлел быстрее. Для чистоты эксперимента можете повторить опыт, профессор.       Слагхорн одновременно кинул еще по дубовому листку в их котлы. У Тома он начал медленно тлеть с краев, а у Гарри — практически вспыхнул.       — Вы правы, Том, точное наблюдение, — покачал головой профессор. — И как благородно с вашей стороны сказать об этом. Тогда флакончик Феликса достается мистеру Поттеру, а мистеру Реддлу — еще двадцать баллов Слизерину!       Гарри радостно схватил переданный ему Слагхорном пузырек пальцами, заляпанными разноцветными чернилами, бросил на Тома благодарный взгляд. Тот в ответ кивнул и принялся собирать вещи. Гермиона прижала к себе сумку и опрометью кинулась на выход из класса, глядя в пол.       — Гарри, не уничтожайте содержимое, я найду ему применение, — захлопотал Слагхорн у полного котла «Напитка живой смерти», начал с помощью палочки перемещать зелье в пустую бутыль. — Проведу некоторые исследования… Том, вы тоже оставьте! — бросил он и шустро побежал на выход, прижав к себе наполненную ценной добычей емкость.       Том пожал плечами и накрыл свой котел крышкой. Ему было абсолютно безразлично, станет ли ушлый зельевар продавать его работу куда-то на сторону. Нотт хлопнул по плечу:       — Неплохо, сорок баллов Слизерину за занятие. Мог, конечно, и не говорить про концентрацию. Но баллы — тоже хорошо.       — С каких пор Поттер стал мастером зельеварения? — недовольно проворчал Малфой, уничтожая свое бесславное варево. — Уж не думал, что он заткнет за пояс нашего новоявленного Мистера Идеала.       — Не ревнуй, Драко, твое зелье все равно от этого не улучшится, — оскалился Забини. Вот уж кого неудача абсолютно не расстроила. — Зато Реддл превзошел гриффиндорскую зубрилку, что дорогого стоит. Если он и дальше будет зарабатывать баллы с такой скоростью, кубок школы у нас в кармане. Смотри только, как бы Грейнджер тебе яду не подлила в тыквенный сок.       — Целый котел оборотки, — мечтательно протянул Малфой. Он уже собрался и теперь, небрежно облокотившись на стол, жадно разглядывал прикрытые котлы, которые Слагхорн демонстрировал в начале занятия. — А ее так просто не купишь, как, впрочем, и остальные эти зелья…       — Только представьте, можно превратиться в какую-нибудь девчонку и посмотреть, что там у нее под юбкой… — поддержал Нотт.       — Фу, Тео, еще только девчонкой для этого становиться не хватало, — брезгливо наморщил нос Забини. — Как будто нельзя просто затискать кого-нибудь в углу, взять да посмотреть.       — Это тебе легко затискать, — фыркнул Теодор, смерив завистливым взглядом статную фигуру мулата.       — А для тебя, дохляка, целый котел амортенции есть, — передразнил тот, кивнув на учительский стол.       Том закатил глаза и двинулся на выход. Нотт с тоской взглянул на амортенцию и поплелся за ним. Эти страдания по девчонкам всегда были совершенно непостижимы — чего там может быть интересного? Он смотрел в анатомическом атласе, но так и не понял, что вызывает у других столько трепета и волнения. Краем глаза он заметил, как оставшийся последним Малфой, нервно озираясь, воровато приближается к учительским котлам. И вышел из кабинета — не хватало только нового скандала с одноклассниками, потому он решил, что это совершенно не его дело.

***

             Утро наступило неизбежно, залило спальню мистическим зеленым светом, легло на каменные плиты пола извивающимися змеиными полосками. После прохладных мрачных подземелий в Большом Зале приходилось щуриться от слепящего золота, что затапливало помещение, неотвратимо проникало сквозь полуприкрытые веки. Том флегматично отметил, что обычное брезгливое выражение на лицах слизеринцев объяснялось на самом деле резкой сменой привычного климата, которая заставляла его одноклассников недовольно моргать, сидя на скамье за столом нахохлившись, будто совы на насесте. Кстати, о совах…       Том редко получал корреспонденцию, только если заказывал что-то из магазинов совиной почтой. Поэтому грациозно приземлившийся перед ним темно-коричневый филин вызвал некоторое удивление. Под немигающим взглядом оранжевых глаз он взял из цепкой мохнатой лапки письмо, вскрыл конверт и пробежался по размашисто выведенным строчкам.              Здравствуй, Том!       Надеюсь, ты нормально добрался и начинаешь обустраиваться в замке, уже вовсю знакомишься с новым окружением, пытаешься наладить дружеские связи. Не сомневаюсь, что ты, как всегда, осторожен и сфокусирован. Жду ответную весточку, хотелось бы услышать твои впечатления, ведь я переживаю за тебя, как за себя. Пиши, рассказывай, как дела в Хогвартсе.       Для облегчения связи оставляю тебе филина. Если будешь периодически подкармливать его мышами, то вы быстро найдете общий язык. Как я его назвал, ты легко угадаешь.

      Т.М.Р.

                    Том задумчиво поднял глаза на птицу — округлая голова с торчащими в стороны кисточками-ушами плавно переходила в плотное тело. Похоже, у него появилось первое домашнее животное. Хотя он и любил иногда поговорить со змеями, но постоянно держать какого-то зверя рядом потребности не возникало, он ни к кому и не привязывался. Сова хотя бы полезна, не то что какая-нибудь кошка или жаба.       — Мышей тебе добудем. Как же тебя зовут? — вопросительно пробормотал он. Выловил вилкой из тарелки кусочек бекона и протянул сове. И как он сам мог назвать преданную птицу? Взгляд прошелся по строгим черным и коричневым перьям, зацепился за серебристую мордочку, выделяющуюся светлым пятном. Филин резко задрал клюв вверх, запрокинув голову, и отточенным движением проглотил угощение. — Рыцарь?       Тот согласно угукнул. Протянув руку, Том аккуратно почесал нового питомца за ухом. Сидящий рядом Нотт рассматривал птицу с любопытством, потом вытянул шею и заглянул в письмо.       — От отца? — поинтересовался он. — Типичный почерк министерского чиновника.       — Да, — хотя в записке и не содержалось ничего компрометирующего, но Том на всякий случай быстро свернул листок и сунул в сумку, подальше от чужих глаз. Почерк действительно был лишь отдаленно похож на его текущий, почти каллиграфически аккуратный, и выдавал человека, который часто подписывает документы. — Купил мне сову.       — Здорово, — кивнул Теодор. — У Драко тоже филин. А я беру школьную, или если от родителей, то приходится быстро писать ответ, чтобы забрала отцовская…       — Найдешь совятню? Лети, я вечером тебя навещу, — скомандовал Том.       Филин широко, но аккуратно взмахнул крыльями, взлетел со стола. Это даже в чем-то приятно, когда тебя слушаются добровольно, когда тебя любят безвозмездно. А если нет, всегда можно заставить — подчинять разум животных он научился еще в детстве.       — Том Реддл! — произнес позади голос с шотландским акцентом.       Он обернулся на подошедшую со спины МакГонагалл, потом встал со скамьи и вежливо поприветствовал ее кивком головы. Малфой и Забини тоже оторвались от беседы и напряженно уставились на профессора, но этикет проигнорировали и подниматься на ноги не стали.       — Вас ждет у себя директор, — сухо бросила она и смерила его строгим взглядом. — Пароль «Кислотные леденцы».       Ведьма удалилась в сторону профессорского стола. Том переглянулся с Драко.       — Чего старик от тебя хочет? — хмуро поинтересовался тот. — Уж не по поводу ли вчерашнего на ковер вызывает? Ты же знаешь, что говорить?       — Само собой, — Том вытер губы салфеткой, потом подхватил сумку. — Скажу правду — что гриффиндорцы начали первыми. Не волнуйся.       Он изобразил улыбку и двинулся на выход из Большого зала. Наверно, надо было для виду спросить, где директорский кабинет, но сейчас это занимало его меньше всего. Ведь чувствовал он себя вовсе не так спокойно, как пытался показать.