Смерть в маске

      Облегчение. Восторг. Предвкушение. Столько эмоций появилось разом, захлестнуло волной. Том какое-то время просто смотрел в чернильное ночное небо, на непривычно тусклые созвездия, запрокинув голову и прислушиваясь к себе, а на лице блуждала глупая улыбка. Постепенно внезапный душевный шторм успокоился, сменяясь на странную уверенность, что все будет хорошо. Мир у его ног. Если он смог изменить свое будущее, то он способен на все, абсолютно на все.       За минувшие пару дней Том испытал столько эмоций, сколько не набралось бы за все последние годы. Пожалуй, в прошлый раз он испытывал такую бурю, когда впервые увидел Хогвартс, волшебный замок, свой новый дом, с лодки, рассекающей гладь Черного Озера. Даже когда он узнал, что является волшебником, это было просто осознание, как наконец выведенное решение задачи.       Постепенно сердцебиение возвращалось к обычному размеренному ритму, а мысли входили в привычное русло логики и причинно-следственных связей. Требуется составить план. Глупо уходить обратно, не разведав ничего о будущем. Нужно добыть максимально возможный объем информации, чтобы спланировать дальнейшие действия в прошлом. Нужно узнать собственную судьбу. А для этого требуется источник знаний. Самый привычный, бездушный и безразличный источник. Его любимый источник — книги. Книги о магическом мире можно было найти в одном месте Лондона, самом волшебном его месте — Косом переулке.       Хотя адреналин и дофамин еще бежали по венам и бодрили тело, но Том понимал головой, что он спал от силы пять часов за двое суток, а значит, скоро энергия подойдет к концу. Ночлег тоже можно было найти в Косом переулке. Он достал из сумки кошелек, который вытащил у первого своего неудачливого убийцы, и заглянул внутрь. Потом выудил один из золотых галеонов, рассматривая в свете фонаря.       В чеканке на монете не было сказано ничего про год выпуска, очевидно, гоблины не беспокоились о таких мелочах. Никаких привязок в изображении Том тоже не нашел. Не то чтобы ему доводилось часто держать в руках золотые галеоны, обычно лишь серебряные сикли или бронзовые кнаты, но те, что он видел, выглядели похоже. Он вытряхнул несколько монеток на ладонь и присвистнул — это было для него целым состоянием. Правда, существовала такая вещь, как инфляция: в девяностых на эти деньги наверняка можно купить гораздо меньше, чем в сороковых. Так что оценить, сколь значительной суммой он располагал, не зная, с чем сравнивать, сейчас было затруднительно.       Скинув монетки обратно, он убрал кошелек и аппарировал на Чаринг-Кросс-Роуд. Хотя это и находилось недалеко, но время позднее, а если он хочет найти ночлег, не стоит задерживаться попусту. Он направился к знакомой неприметной двери в Дырявый Котел. Казалось, за более чем пятьдесят лет та совсем не изменилась.       Толкнув дверь, Том вошел внутрь, осмотрел бар. Несмотря на поздний час, тот был открыт — здесь находился проход в Косой переулок, а некоторые заведения там, особенно ближе к Лютному, работали круглосуточно. Хотя хозяина и не было видно, но на барной стойке стояли охранные чары от особо ретивых и отчаянных выпивох, а над ней висели божки — сушеные головы. Очевидно, некая система наблюдения.       Том приблизился к бару и обнаружил на стойке серебряный колокольчик. Белесая нить чар, которую он мог заметить при некотором напряжении, уходила куда-то вдаль. Он осторожно коснулся колокольчика палочкой и почувствовал, как магический сигнал пошел в пространство. Прислонился к стойке темного дерева и непроизвольно зевнул. Сложив руки на груди, принялся ждать.       Минут через пять к нему из неприметной двери позади бара вышел бармен — сгорбленный лысый мужчина с хитрым лицом. Внимательно осмотрел посетителя цепким взглядом.       — Койку? — поинтересовался он каркающим голосом.       — Отдельную комнату, если можно. Во сколько встанет? — вежливо спросил Том, излучая максимальное дружелюбие. Глаза бармена, впрочем, менее подозрительными не стали.       — Два галеона ночь, — выплюнул он.       Том выудил монетки из кошелька и положил на стойку перед мужчиной. Тот их сгреб, взглянув лишь мельком.       — Завтрак входит, до девяти, — добавил он уже вежливее и протянул взявшийся будто из ниоткуда ключ. — Вот, мистер…       — Стаббс, — вряд ли кто-то здесь знал имя маггла — его соседа по приюту. — Билл Стаббс.       — Я Том, — кивнул бармен.       Никак не выказав своего удивления — имя достаточно распространенное, вовсе не странно встретить тезку — Том взял ключ с номером «102» и, после кивка бармена в сторону лестницы, направился наверх под внимательным взглядом, сверлящим спину.       Номер оказался небольшим, но, главное, отдельным и даже с собственной ванной. Наложив по периметру комнаты охранные чары, он быстро разделся и упал на кровать; усталость уже начала сказываться, а течение мыслей замедлялось и становилось вялым. Обо всем остальном можно подумать завтра. Он успел только привычно представить в голове циферблат с часовой стрелкой на восьмерке, а минутной — на двенадцати. На времени, когда нужно проснуться. А затем провалился в сон без сновидений.      

***

      Открыв глаза, Том какое-то время изучал низкий облупившийся потолок, по которому полз лучик утреннего солнца, размышляя, где он, а главное — когда? Постепенно картина произошедших событий восстановилась. За мутным окном 1996-й, и что из себя представляет текущее время, еще предстоит узнать. Он привел себя в порядок — хотя с собой и не имелось почти никаких вещей, но на что магу волшебная палочка? — и спустился на завтрак. Внутренние часы не подвели, как всегда, разбудив вовремя.       У барной стойки Том обменял серебряную монетку на сегодняшний выпуск «Ежедневного пророка».       — Свежачок. Чего только этот министр не придумает, — проворчал бармен, протягивая газету. — Обязательное обучение детей в школе, все-таки провел этот закон. Двадцать лет сидит в кресле, а все без толку, хоть бы что полезное для людей принял.       Том пожал плечами, получил наконец от бармена-тезки тарелку с яичницей и сосисками и сел за свободный столик. Всегда люди недовольны властью, кто бы ни сидел в кресле министра. Газету он небрежно бросил рядом с аккуратно опустившейся из воздуха чашкой кофе — сначала завтрак.       Наверно, стоило принять какие-то меры маскировки, пока он не понял, что именно стало с его будущим. Если сейчас он — известный Темный Лорд, то светить собственным лицом не стоило: хотя прошло пятьдесят лет, но какие-то из старых знакомых могли и опознать. Легким взмахом палочки Том наложил на свой столик отводящие внимание чары и принялся за яичницу.       Он грел свои тонкие пальцы о белую фарфоровую чашку с кофе, размышляя, куда податься дальше. Если ночь в гостинице стоит два галеона, то денег хватит как минимум на месяц, если расходовать экономно. Конечно, были и нелегальные способы добыть деньги, которые он прекрасно умел использовать (да и этот-то кошелек попал к нему не то чтобы легальным способом), но сильно следить в чужом времени не стоило, не разобравшись, что к чему. Оставаться здесь дольше необходимого желания не было — лишь получить важную информацию, на это уйдет вряд ли больше недели. Теперь, с неизвестно как изменившимся будущим, источник в виде книги Риты Скитер стал практически бесполезным. Нужно зайти во «Флориш и Блоттс», полистать книги исторической направленности. Еще при расположенном неподалеку издательстве должен быть архив, где можно найти подшивки старых газет и изучить, что произошло за последние пятьдесят лет. Но для посещения архива потребуются какие-то документы, значит, придется их раздобыть.       Внезапно почувствовав спиной холодок, Том вздрогнул. Защитные чары испарились. Он сжал палочку под столом и недовольно обернулся, пытаясь выяснить, кто был настолько настырен и любопытен, чтобы их снять. А в следующий момент встретился взглядом с ошарашенными глазами профессора Горация Слагхорна, сидящего за столиком позади.       Пожилой мужчина попытался незаметно спрятать палочку в карман, сделав вид, что не имеет никакого отношения к падению скрывающих чар, но от неожиданности не попал туда с первого раза. Очевидно, Тома он узнал, и теперь на его лице наблюдалось выражение непонимания, быстро сменившееся на недоверие, а потом — на уверенность и недоумение. Казалось, Слагхорн особо не изменился за эти пятьдесят лет, разве что волосы из мышино-серых стали совсем седыми, да морщин добавилось.       Том замер, не зная, как реагировать на своего старого профессора. Судорожно сжал палочку под столом, пока мысли неслись галопом. Стереть память? Здесь слишком людно. Нужно втереться в доверие и вывести в какое-то уединенное место. Но Слагхорн — опытный и осторожный интриган, к тому же уже пятьдесят лет назад он был достаточно силен, чтобы стать серьезным противником на дуэли. И как именно втереться ему в доверие, если Том даже не знал, что произошло за последние пятьдесят лет и кем он сам теперь является в этом времени?       Недолго поколебавшись, Слагхорн внезапно поднялся, схватил свою тарелку с недоеденной яичницей и приблизился к столику, недоверчиво оглядывая парня, будто экспонат в музее.       — Том? Том Реддл? — неуверенно переспросил он. — Мальчик мой, это и правда вы? Это невероятно!       Слагхорн без приглашения плюхнулся на стул напротив Тома, но еда его совершенно перестала интересовать — он лишь жадно бегал взглядом по лицу собеседника. Подавив неуместное раздражение от глупой ситуации, в которую он вляпался, Том решил, что, в общем-то, это — неплохой шанс разведать хоть какую-то информацию.       — Но как? — продолжал бормотать старый зельевар. — Это немыслимо! Мы думали, вы погибли. Давно, сколько времени уже прошло… Это же действительно вы?       — Это я, вы правы, профессор Слагхорн, — вежливо ответил Том. Склонив голову набок, он пытался быстро сориентироваться в бессвязной речи ошалевшего старика.       — Когда вы не вернулись в школу с летних каникул, мы решили, что вы погибли при бомбежке Лондона. Ах, эта война! Много людей тогда пропало без вести, даже магов. Не подумайте, я, конечно, как ваш декан, отправился в тот приют и пытался выяснить хоть что-то о вашей судьбе, но не получил совсем никакой информации. Ушел куда-то перед налетом, и больше вас не видели. Ах, если бы я знал! Вы живы, гора с плеч! И будто совсем не изменились, а прошло больше пятидесяти лет… — внезапно осекся Слагхорн. Его глаза уже так вытаращились от изумления, что, казалось, вот-вот вылетят из орбит. — Как же так?! — наконец удивленно воскликнул он.       Картина понемногу складывалась. Его сочли погибшим, и если он и вернулся обратно в 1943-ий, то в Хогвартсе больше не появился, как и вообще в волшебном мире. Это было крайне странно, но требовалось разузнать подробности, чтобы точно понять, что и почему произошло.       — Если бы я сам знал, как, — печально вздохнул Том и сделал скорбное лицо. — Для меня все это случилось буквально вчера. Последнее, что помню — звук летящих немецких самолетов. Я испугался, запаниковал… Наверно, у меня произошел какой-то спонтанный магический выброс. И вдруг раз — и я здесь! Посреди Лондона, но город какой-то странный, здания совсем другие. Сам пытаюсь разобраться, почему так вышло и где я очутился. Я же правильно понимаю, что сейчас уже не 1943-ий год? — он наивно похлопал глазами.       — Ох, мальчик мой, — простонал Слагхорн. — Сейчас 1996-й, — траурным голосом произнес он. — Сами посмотрите.       Гораций придвинул к нему еще не прочитанную газету и ткнул пальцем в дату выпуска наверху. Том послушно уставился на цифры, изображая удивление.       — Не представляю, что произошло, — протянул он.       — Я слышал о таком, да-да, когда-то слышал, — задумчиво забормотал профессор. — Когда люди исчезали, а потом появлялись в другом месте или в другом времени. Даже магглы такое замечали. Как же они это называют? Кротовые норы? Наверно, ваш случайный магический выброс во время разрывов этих демонических снарядов каким-то образом и закинул вас сюда, в безопасность, — сделал вывод Гораций. Удовлетворенно кивнул сам себе, обрадовавшись найденному объяснению, и расслабился. — Ох, мой бедный мальчик… Что же теперь делать с вами?! — он экспрессивно взмахнул руками.       — О, не думаю, что вам стоит беспокоиться обо мне, профессор… — вежливо улыбнулся Том. — Я уже почти совершеннолетний, выкручусь. Голова и руки на месте — это главное.       — Нет-нет-нет! — вдруг решительно заявил Слагхорн. — Я обязан помочь вам! До сих пор корю себя и считаю, что в произошедшем с вами есть и моя вина! Ведь вы просили директора Диппета оставить вас в Хогвартсе из-за этих бомбежек. Я был вашим деканом, обязан был вмешаться, обеспечить вам безопасность! А я ничего не сделал…       — Это не ваша вина, профессор, — попытался возразить Том, но старика было уже не остановить. Многое он бы сейчас отдал за то, чтобы приложить того чем-нибудь темным или хотя бы Обливиэйтом, но слишком уж много народу сидело вокруг.       — Нет, вы были так талантливы, у вас намечалось такое блестящее будущее! Вы просто обязаны завершить свое обучение! Вы же только пятый курс закончили?       Том раздраженно кивнул. Вмешательство Слагхорна, который иногда превращался в пыхтящий настырный паровоз, было так некстати.       — Я обязательно добьюсь вашего восстановления в Хогвартсе! — горячо восклицал он. — О, я помню, как вы сдали СОВы, один из самых высших результатов за всю мою карьеру, «Превосходно» по всем выбранным вами предметам!       Том, для которого эти экзамены прошли только в прошлом месяце, нервно передернул плечами. Он вовсе не планировал надолго оставаться в этом времени, но лишних подозрений вызывать не стоило. Нужно просто оказаться со Слагхорном наедине и подправить ему память, а пока что — кивать и улыбаться.       — Тем более что теперь принят закон об обязательном обучении. Конечно же, министр спрашивал совета у меня, как у своего старого друга и человека в теме, — подмигнул Слагхорн, к которому уже в полной мере вернулась его прежняя уверенность. — И я высказался обеими руками за! Волшебники, особенно талантливые молодые люди вроде вас, просто обязаны получить полноценные знания. А то, подумать только, многих чистокровных все еще оставляют на домашнем обучении, будто дома какой-нибудь шарлатан, назвавшийся профессором, сможет обеспечить должный уровень знаний, а не просто выкачать денежки! — распалялся старик. — И что потом получится из этих детей, которые могли бы стать цветом нации, воспитываясь в приличном кругу профессионалов? — он гордо выпятил грудь.       — Вы совершенно правы, профессор, — кивнул Том. Он уже чувствовал себя китайским болванчиком. Ничего, осталось лишь немного потерпеть.       — Вы ночевали здесь? — внезапно резко сменил тему Слагхорн. Том уже в сотый раз кивнул, но не успел открыть рот, как профессор продолжил, перебивая: — Нет, это совершенно неподходящее место. Клоповник, — шепнул он уже тихо и боязливо оглянулся, не услышал ли бармен. — Нет, не пристало вам тут жить. Раз я так подвел вас, Том, то позвольте мне хоть немного загладить мою вину, сделав все, от меня зависящее. Мы отправимся сейчас же ко мне домой! Я с удовольствием предоставлю вам ночлег. Конечно, я хотел еще зайти… кхм… в одно место за некоторыми редкими ингредиентами… Но это может и подождать. Тут же напишу Дамблдору! Он сейчас директор, и будет только рад принять вас обратно в Хогвартс, он всегда вас очень любил!       — Спасибо, это щедрое предложение с вашей стороны, профессор, — натянуто улыбнулся Том, сомневаясь, впрочем, в искренности добрых чувств к нему профессора Дамблдора. — Но я совершенно не хочу помешать вашим делам. Давайте вы сначала сходите за ингредиентами, а я подожду вас, например, во «Флориш и Блоттс»? Как раз и осмотрюсь тут.       — Вы все такой же милый и вежливый мальчик, — довольно хлопнул его по плечу Слагхорн и поднялся со стула. — Мне нравится ваше предложение, давайте так и поступим! Пойдемте!       Всего пара минут наедине. Толкнуть в укромный угол, стереть память. В крайнем случае придется убить. План был составлен, рука уверенно сжимала палочку в кармане. Том улыбнулся фальшивой улыбкой и поднялся на ноги, глядя вслед спешащему в сторону прохода в Косой переулок Слагхорну. Он убил уже шесть человек, справится и с одним стариком. Пальцы наткнулись на газету на столе, и взгляд машинально опустился на бумагу. Он так и не изучил свежий номер «Ежедневного пророка». А в следующий момент сердце пропустило удар, и Том непослушными пальцами разогнул свернутый пополам лист, уставившись на статью на первой странице. Точнее, на фото, сопровождавшее текст.       С колдографии на него смотрел мужчина лет пятидесяти с виду, с тонкими чертами красивого лица. Даже по черно-белому фото можно было сказать, сколь бледна его идеальная кожа и сколь черны его коротко стриженные волосы. И хотя черты лица смотрелись незнакомо, но Том прекрасно знал эту тонкую фальшивую улыбку, этот холодный взгляд. Он даже мог с уверенностью сказать, что глаза мужчины были голубыми. Он видел эти глаза. В зеркале.       Над фото шло название статьи: «Обязательное школьное обучение — новый закон Министра Магии Томаса Гонта».