Всё было как и прежде.

Наблюдать за играми единорога и дракона не самое весёлое занятие, когда осознаёшь, что убирать все «последствия» придется именно тебе. Ааз хорошенько вбил мне в голову значение фразы: «Мы ответственны за тех, кого приручили». И если вы думаете (по своему великому незнанию и наивности), что Ааз заботился о зверюшках, то спешу вас разочаровать. Ничего подобного. Он заботился о собственном душевном равновесии, напоминая мне об обязанностях, связанных с уходом за Глипом и Лютиком. Из всех вещей во вселенной, которые могли раздражать Ааза по десятибалльной шкале, возня с питомцами набирала все двенадцать баллов. Таков мой наставник — не желающий занимать своё время уходом за существами, которых он не приручал самолично, изверг. В прямом смысле изверг — то есть выходец с Извра, являющегося примером технологически и магически развитого измерения. К моему счастью я попадал в категорию подопечных данного изверга, коих было…на данный момент я единственный его подопечный. Иногда это играло против меня. Было бы проще, не следи Ааз со всем немилосердным вниманием только за моими попытками стать хоть сколько-нибудь сносным магом. Если бы он следил за кем-то еще… Но на орехи достается только мне. Не жалуюсь. Как не жалуюсь, осознавая, что очередной клумбе пришел печальный конец. Громкий «БУХ» хвоста Глипа решил судьбу также ещё нескольких досок в деревянном ограждении. — Дружище, пожалей своего хозяина, — хорошо, что я даже не рассчитывал на понимание, потому что следом были снесены еще несколько, как мне казалось до этого, крепких досок во всё той же ограде. — Вот и получай теперь все последствия своих решений, малыш. Меня-то ты не пожалел, — раздалось над головой. Я резко развернулся и чуть не упал со скамьи, на которой сидел всё это время. Интересно, все изверги умеют так незаметно подкрадываться или конкретно доставшийся мне в учителя экземпляр обучен искусству бесшумного передвижения? Хотя, скорее всего, дело в грохоте, сопровождавшем ВСЕ игры моего питомца и его друга. — Я встречаю последствия Ааз, — заверил я своего явно не особо довольного ранним подъемом учителя. Мой наставник фыркнул. Его глаза блеснули в свете уже начавшего лениво подниматься солнца. — Очень хорошо. Потому что так как ты ответственен за мой ранний подъем, — его коготь указал на единорога и дракона, которым до нас не было никакого дела, — то должен понимать, что ответственен и за последствия ЭТОГО. Так что готовься к очень продолжительной тренировке… Ученик. Ааз развернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал в таверну. Я тот ещё тугодум. Определённо. Потому что только громкий хлопок входной двери вернул меня в существующую реальность из реальности, которая навалилась на меня после открывшегося зрелища сверкающих глаз, не принадлежавших моему измерению. В глазах тех были особенно прекрасны крапинки цвета меди, что завораживали…и сигнализировали о том, что у моего наставника похмелье, а значит спуску он мне точно не даст.

***

Ночь опустилась и подарила своей прохладой облегчение всем трудягам. К таковым относился и я. Привалившись спиной к стене таверны, я медленно сполз по ней на землю. — Ты меня совсем умотал, Ааз, — пожаловался я. — Знаю. Но без таких трудностей, тебе никогда не стать мастером магом, Скив, — строго сказал Ааз, садясь наземь рядом со мной. Я удивленно заметил, что от его чешуйчатой кожи исходит тепло, которое я могу ощущать своей, уже начинающей остывать, пентюховской кожей. Мы наблюдали за тем, как одна за другой загорались звезды; за серпом месяца, столь вольготно расположившимся по самому центру неба; за тем, как надоедливые мошки кружили в свете зажжённых по периметру самодельной площадки для тренировки ламп. — Ааз, можно спросить? — тихо подал голос я. Голос этот был каким-то слегка осипшим. Как бы не заболеть. — Да, малыш? — Ааз казался погруженным в свои мысли, но вынырнул из них, как только услышал мой голос. — Я вот задаюсь вопросом… Ты только не злись, ладно? — я ощущал, что голос садится всё сильнее. — Да в чем дело, в конце-концов? — Ааз не был зол, но довольно быстро повернулся ко мне, удивленно склонив голову. Этот самый искренний жест недоумения меня слегка развеселил и я попытался хихикнуть, но вместо этого зашелся кашлем. — Пошли уже внутрь. Вы, пентюхи, крайне подвержены болезням, — ворчливо произнес Ааз, поднимаясь. — Стой, — мой наставник застыл, — я хочу спросить. В общем, ты… когда я смогу стать мастером магом ты…ну, в общем…ты покинешь меня? — Малыш… Я не признавался себе в этом, но когда увидел холодную и одинокую луну прямо над головой я испытал то же беспокойство, что копилось у меня под ребрами всё время после каждой довольно успешной тренировки (такой являлась и сегодняшняя). Мы, конечно, поднимали эту тему ранее, но не в таком ключе. И вот, я со странным замиранием сердца смотрел на наставника и ждал его слов, как преступник ждет вердикта судьи на заседании. — Малыш, — повторил Ааз, уже смеясь, — ты правда думаешь, что у тебя получится стать мастером магом всего за пару лет? Я удивлюсь, если ты сможешь овладеть хотя бы какими-нибудь полезными навыками к исходу первого десятилетия обучения магии. Я испытал разную смесь чувств и она, должно быть, частично отразилась на моём лице. — Естественно, для пентюха, ты достаточно сообразителен, — Ааз явно спешил меня успокоить. Он не понимал, что тень беспокойства и ожидания, наползшая на моё лицо вызвана не тем, насколько я успешен в магии. А тем, что я собирался выпалить следующий вопрос. И выпалил. — Так значит ты на всё это время останешься со мной? — Малыш, — после некоторого молчания уже почти устало протянул Ааз, подавая мне руку, — я уже говорил, что да. Пока ты не овладеешь достаточными знаниями, чтобы перестать считаться моим учеником, ты — мой ученик. И давай уже не задаваться глупыми вопросами, а идти домой. Не хотелось бы чтобы ты слег в постель на несколько недель и откладывал учебу. Такими «болезненными» темпами придется овладевать нужными навыками еще пару лет сверх необходимого. Я принял руку изверга и поднялся на ноги, ощущая, что земля уходит из-под ног. Я испытывал облегчение. Я будто парил. — Скив? Скив! Я действительно парил! Даже без чар! Вокруг меня резко сгустилась тьма.

***

Я проснулся и поднялся в кровати. Кровати? Где же я? Пришлось повертеть головой, стараясь выхватить из полумрака вокруг хоть какие-то очертания предметов. Конечно, я оказался в своей комнате. Но как я сюда попал вспомнить не удавалось. Я ощутил влагу на своих руках. Глянув вниз я смог различить полотенце. Оно было прохладным и слегка мокрым. Голову пронзила резкая, вышибающая дух, боль. Рука моя сразу же метнулась к лицу и, ещё одну ужасающе яркую вспышку боли спустя, я понял, что лоб мой мокрый явно не только от пота. Сведя один факт с другим я понял, что на моем лице лежало мокрое полотенце, но… — Твою же мать. Ты можешь просто спокойно спать, раз уж умудрился заболеть? — шипение раздалось прямо над ухом. В следующую секунду, полотенце было выдернуто из моих рук, и еще через мгновение возвращено мне прямо на лоб с легким шлепком. Чужая рука также позаботилась о том, чтобы одновременно с этим уложить меня назад на подушки. Я бы соврал, сказав, что не испытывал тогда великого облегчения. — Ааз, — позвал я изверга. Тот, напряженно втянув воздух носом, решил-таки попасть в поле моего зрения, насколько это было возможно. Если вы когда-нибудь задумывались, можете ли вы видеть чужую тихую ярость сквозь темноту — могу сообщить вам, что, при должном знании другого человека, можете. — Ааз, прошу, отодвинь штору, — полутьма меня дезориентировала. Как ни странно наставник легко выполнил мою просьбу. Теперь я мог видеть его действительно пока что тихую ярость воотчую в свете луны. — Твой чертов дракон накормлен и выгулян, если ты это хочешь знать, — Ааз стоял скрестив руки на груди. — Что? — я недоуменно уставился на демона. Тот повел плечом. — Ты оглох? Я присмотрел за твоим драконом эти пару дней, пока ты валялся в отключке. И думал, что ты не придёшь в себя, но посмотрите — проснулся! Чтобы больше не болел, понял? Я не намерен носиться с твоей живностью еще раз… Ааз чуть помолчал. Как оказалось он набирал воздуха в грудь. — Ты хоть знаешь как перепугал меня? Не просыпаешься, не шевелишься, ничего, почти никаких признаков жизни! Я остановил эту тираду, прикоснувшись к его локтю. Рука была теплой. Нет. Она была обжигающей. Наверное на фоне моей собственной. Я понял, что дрожу. — Погоди. Ааз вырвал свою руку из моего захвата и мне стало ещё холоднее. Холод проникал в каждую клеточку тела. — Выпей это… Да ради всех богов, малыш, — мне поднесли ложку к самому рту и вылили в него горькую жидкость. Каким-то краем сознания я уловил давние воспоминания со времен своей работы на ферме. Этот вкус — один в один как вкус настойки зверолиственника, которую моя бабушка использовала для лечения буквально любых недугов — от простуды до порезов на ноге. Оттого и скончалась, когда заболела слишком серьезно и отказалась ехать к городскому врачу. Иногда я рассказывал Аазу о своём прошлом, но тот слушал в пол уха. Или нет? Неужто запомнил, да еще и по окрестным лесам лазил в поисках заветной лечебной травы? — Хорошо, вот, — уже чуть более спокойно произнес Ааз. Я снова ухватил его за руку и отпускать не собирался. Слишком уж тепло и хорошо было от ощущения чужой кожи. Ааз, поглядев на меня какое-то время, в итоге сдался и присел на край кровати лицом ко мне. — Так ты заботился о Глипе? — с глупой улыбкой промямлил я. — Ты слишком много печёшься о своём глупом драконе. Может поэтому такой жар? — едко прошипел мой наставник.- Я много раз говорил, малыш, чтобы ты спал и ел достаточно. Находи часы не с утра пораньше, чтобы выгуливать свой зверинец. Я наблюдал его лицо множество раз. Часто оно было недовольным или злым. Ещё чаще угрожающим. Сейчас оно было почти безмятежным. Жаль, что руки его явно было недостаточно для отогревания. В каком-то странном наваждении я снова сел в кровати. Приблизился к Аазу. Обхватил его лицо руками. Приблизился. Отметил недоуменное выражение лица наставника. Миг между любой из его саркастичных фраз был злостно оттеснён мигом, когда я прикоснулся своими губами к его. Как я и думал, они тоже теплые. Теплее теплого. Горячее горячего. Я тугодум, как уже было заявлено. И я собираюсь себе объяснять случившееся именно своей жаждой тепла, как настоящий тугодум. Приятно пользоваться своими же слабостями. А еще приятнее, что перед тем, как провалиться снова во тьму (а на что я рассчитывал, когда так резко двигался после отключки?) я осознал, что Ааз не отстранился. Его руки чуть сжимали мои и я, даже почти потеряв сознание, ощущал, как когти демона в случайной неосторожности оставляют следы на моих запястьях.

***

Когда я выздоровел тренировки возобновились с новой силой. С новой силой резвились мои питомцы. С новой силой Ааз принимался распинать меня и моих зверей почем зря. И с новой же силой страхи насчет того моего поступка расцветали каждую ночь. Но ничего страшного не происходило. Наставник ничего не говорил и со временем я даже начал думать, что всё это мне просто приснилось. Точнее начал бы думать, если бы не небольшие, тонкие шрамы на моих руках. А когда поднимались иного рода сомнения — а именно сомнения насчет того, действительно ли Ааз не особенно стремился разорвать поцелуй — я напоминал себе один простой факт. Ааз намного сильнее меня. Его невозможно силой заставить что-то сделать. И на этом мои сомнения утихали. Всё было как и прежде. Но уже не совсем.