Брат

Эрик стоит перед дверью в комнату Вадима. Ему страшно. Во первых, потому что Вадим мог просто отвергнуть Эрика после их прошлого разговора. Во вторых, Вадим болел. Эрик просто зайдёт и спросит как он, не нужно ли ему что-то… И все. Увидеть образ Вадима после трёх дней страданий было лучшей наградой. Тихо берется за ручку и отворяет дверь. Вадим лежит в кровати и смотрит в телефон, слышит звук, поворачивается в сторону Эрика. — Привет, — Безразлично говорит Вадим, — Ночуем сегодня вместе? — Да. — Эрик прикоснулся спиной к стене и просто смотрел, как Вадим, замотавшись в свое теплое одеяло, без особого интереса глядел в телефон. Конечно, что еще делать во время болезни? — Как ты, Вадим? Дилан сказал, что ты болеешь, — Эрик бесшумно присел на край кровати и положил руку на ногу, прикрытую одеялом. Ему казалось, что это довольно безобидный жест. — Он уехал? — Давно. Вадим, как ни в чем ни бывало, вскакивает с кровати. Под рукой теперь лишь мягкое одеяло. Эрик где-то глубоко в себе разочаровывается, но с непониманием смотрит на Вадима: — Тебе уже лучше? — Я и не болел, — Вадим присаживается за свой туалетный стол и смотрит через зеркало на потерянное лицо Эрика. Еще несколько секунд они смотрят друг другу в глаза, — Я просто. — Вадим опускает голову, смахивая с пижамных штанов невидимую пыль, — Я специально им так сказал, чтоб не ходить в школу. Харрис еще несколько секунд сидит молча, но потом улыбается и хмыкает: — Ладно, Вадим. Я не удивлён. — Не говори им, ладно? — Вадим резво поворачивается и смотрит на Эрика, — Наконец-то повеселюсь сегодня. — Повеселишься? — Эрик напрягся. Ему было страшно от мысли, что Вадим, воспользовавшись тем, что вся родня уехала, задумал уйти восвояси к своим друзья, а Эрик, как хороший друг, его конечно же прикроет. — Ну да. Ты же приехал. Давно не виделись. Эрик прекрасно знал, что Вадим помнил тот разговор и не пропустил эту ситуацию мимо себя. Потому что такие как он воспринимают все близко к сердцу. Он никогда не чувствовал, что его ревнуют, и Эрик стал первым. Конечно, Вадим запомнил это сладостное чувство. — Ладно, — Харрис чуть расслабился. — Тогда может поешь, Дилан там что-то приготовил. — Я бы предпочел сейчас молочный шоколад. Желательно, с вишней, — Задумчиво с наслаждением произносит Вадим, смотря куда-то вверх, чем вызывает у Эрика непроизвольную улыбку. — Сладкоежка. Давай сначала суп, а вечером съездим в магазин, купим что нибудь тебе. — У меня денег нет. — Вадим, я куплю тебе сам, — Решительно сказал Эрик, понимая, что этим не загладит своей вины за те слова, но хотя бы сделает Вадима чуточку счастливее. Харрис думает о том, что вполне может жить на одном бутерброде раз в три дня, лишь бы Вадим был рядом. Заменяет воздух, заменяет еду и солнце. Казалось, с ним уже ничего не страшно. Казалось, он переживет любой апокалипсис, лишь бы с ним. Да брось, Эрик. Разве он согласился бы с тобой бежать в неизвестность ото всех? Скорее, он побежит со своими друзьями. Ненависть заполняла каждый уголок души, что давно забыла об этом. О чувстве, которое полно боли вперемешку с агрессией. Эрик подавляет мысль о расправе над друзьями Вадима. Забывает, что так и не посетил врача, а тот не выписал рецепты на новые таблетки. — Эрик? — Вадим подходит к внезапно поникшему Эрику, что серьезным взглядом сверлил угол. Его острые черты лица приобрели мертвенную бледность. Вадим положил свою чистую руку на плечо Эрика, чем буквально вытащил его из этого состояния. Он дёрнулся и посмотрел на Вадима чёрными глазами, моментально отпугнув подростка. — Что? — Ты. чего. застыл. Еще и посмотрел так, будто убить хочешь. Да. Хочет, Вадим. Но не тебя. — Прости, — Эрик встал и прошел мимо Вадима из комнаты, а тот за ним. Харрис без слов начал наливать суп, стоящий на плите, в тарелку, пока Вадим позади него уже занял место за столом: — А ты будешь? — Вадим начинает есть, но слишком нехотя. — Нет. Ешь. Эрик смотрит на Вадима, который ест, думает о том, чтобы спросить его о друзьях, но слишком боится отпугнуть. — Эрик. Я вообще всегда мечтал погулять ночью. Я никогда не гулял ночью. — Вадим поворачивает голову в сторону Эрика и замечает, что Харрис уже смотрит на него. Немного краснеет, опуская ноги с дивана и касаясь белыми носками красного ковра, — Это моя мечта, правда, — Эрик молчит. Внимательно смотрит, а может и слушает. Или снова улетел от столь невинного образа. — А сегодня такой шанс, брата и родителей нет, зато есть ты. И я знаю, что ты не Дилан, который начнет бубнить, что ночью надо спать, — Вадим смущенно улыбается в ответ на негромкий смех Эрика после этой фразы. — А сам то он много ночью спал? — Вот именно, — Вадим тоже смеется. — Ну так что? — Конечно, Вадим. Погуляем с тобой ночью. Ты даже представить себе не можешь, какую бескорыстную услугу оказываешь для взрослого парня, давно в тебя влюбленного. — Как ты вообще провел эти дни? — Спрашивает Эрик, стараясь как можно незаметнее вывести Вадима на разговор о друзьях. Хотелось, чтобы Вадим докладывал Эрику каждый его шаг и каждого человека, что повстречается ангелочку на пути. А если еще и обидит, то будет давиться собственной кровью ночью где-нибудь в лесу, пока обиженный ангел спит. Но Эрик доделает дело, придет и успокоит. — Ну. я лежал в постели, ведь для всех я болею. — И даже не выходил на улицу? — Эрик пытается подобраться к Вадиму со все сторон. — Нет. Облегчение и снова напряжение. — А твои друзья тебя не навещали? — Харрис старается сделать тон как можно безразличнее, совсем как тогда, у Дилана в машине. И опять в этом варятся непонятные друзья. — Нет, — С некой грустью произносит Вадим, — А ты почему не приходил? — Был слишком занят. Хандрой по тебе. — Чем же? — Тебе правда интересно? — Эрик не замечал, как улыбался, в голове лишь то, что Вадим реально интересуется и задает вопросы. Он ждал его в гости? — Мы же друзья, а. друзья говорят друг-другу, чем они были заняты, разве нет? — Вадим замялся и покраснел уже который раз за день. Да, Вадим. Только перед друзьями так не краснеют. — Все верно, Вадим. — Я просто. Я ничего не понимаю в дружбе, я только учусь дружить, — Чистое божество пытается дружить с людьми, но они от глупости и слепоты своей его отвергают. *** — Совсем не понимаю тебя, Вадим. Ты то злой, то добрый, — Эрик смотрит на Вадима, который есть шоколад на заднем сидении машины Эрика. — С определенными людьми я злой. — Я тебя только с собой добрым видел. А. Ну и с друзьями своими, конечно. — Что правда, то правда, — Вадим пожимает плечами, — Будешь? — Тянет Эрику шоколадку. — Ешь. Я тебе купил. Затмил собой весь мир и предлагает шоколадку.

***

Эрик стоит у кровати Вадима, не шевелясь. Он боится, что Вадим сейчас скажет ему «спокойной ночи» и просто попросит выйти. А он, в свою очередь, вряд ли отойдёт от двери Вадима до утра, прислушиваясь к тихому сопению за стенкой. Эрик пробыл с Вадимом весь день и половину ночи, но этого было катастрофически мало. Даже наоборот, чем дольше, тем больше хочется. Так или иначе, Харрису сейчас даже не хочется сдвигаться с места. Когда он находится рядом с Вадимом, у него чувство, будто он стоит где-то на краю земли и наблюдает кружащиеся хлопья снега, что плавно спускаются в воду прозрачного, кристально чистого озера. От него веет морозной прохладой, пока снежинки исчезают и растворяются белой россыпью за водной пеленой. Перед Эриком только небо со следами космоса, обломки других планет, молочные кольца Сатурна и полыхающие сверкающие камни, чуть закрываемые окоченевшими облаками, отражая на своих краях крупицы света, кидаемые луной. Снежная сторона Эрика граничила с ледяным космосом. Вадим лежит в кровати и через несколько секунд накрывает половину лица одеялом.  — Эрик, почитаешь мне книгу? — Эрик снова замер, хотел переспросить, потому что боялся, что показалось, но не стал. Молча отходит к столу, берёт первую попавшуюся книгу, ставит стул рядом с кроватью…  — Ты мог бы сесть на кровать, — Подливает масла в огонь Вадим, сам того не понимая.  — Боюсь я слишком грязный для твоих облачных покрывал, тебе не кажется? — Впервые за всё время выдает Эрик. До этого Вадим лишь вёл монолог с самим собой, не подозревая, что Эрик ловил каждое его слово. Его голос, как мелодия, ласкала слух и расслабляла, но Эрик так боялся пропустить ноту, что просто пересиливал себя каждый раз, когда хотел улететь в небытие под свою самую любимую мелодию на свете.  — Мне так не кажется, — Вадим ещё раз осматривает Эрика, который одет в военные штаны и футболку «KMFDM». Его любимая одежда, не считая той единственной белой рубашки, которая висит по особым случаям, именуемым Вадимом. Эрик просто чуть отодвигает простынь и аккуратно садится на краю кровати, на что Вадим пододвигается к Эрику ближе и смотрит на уже раскрытую в его руках книгу. Неторопливо Эрик начинает читать, боясь сделать запинку, потому что ему казалось, что он читает это перед воротами в Рай и его слушают тысячи ангелов, которые отправят его в ад за малейшую ошибку. Но это был всего лишь, который внимательно слушал текст и смотрел на утончённый профиль Эрика. Когда Вадим уже начал засыпать, Эрик больше смотрел на него, чем читал книгу. Он понимал, что Вадим уже ничего не слышит. Умиротворенное лицо освещал слабый свет лампы на тумбе и было видно, как Вадим морщит нос и издаёт непонятные звуки. Интересно, что ему снится? Эрик не заметил, как прошло уже полчаса после того, как Вадим уснул. А ты, Эрик, просто сидишь и нагло пялишься на спящего подростка. Как бы отреагировал Дилан, внезапно зайдя в комнату? Смог бы ты быть ему другом после этого? Эрику показалось, что он снова спустился на землю, как только Вадим уснул, но ему хотелось побыть ещё немного в том невесомом состоянии и ощутить притягательный холод… Холод от того, что для Вадима друзья на первом месте. Эрик, отгоняя все мысли прочь, тихо встаёт и кладёт книгу на стол, замечая небольшой блокнот, лежащий прямо на стопке книг. Он ещё раз оборачивается на Вадима, который отвернулся уже на другой бок и всё так же продолжает сопеть. Повернулся обратно и ещё раз кинул взгляд на блокнот. Может он пустой? Зачем я всё это делаю? Но рука как-то сама открыла первую страницу, Где написано «мой дневник». Эрик так боялся, что Вадим в любую секунду может проснуться и увидеть, что Эрик лазит в его вещах. Тогда доверие будет очень сильно подорвано, но Эрика не остановила эта мысль. Вряд ли Вадим проснется посреди ночи и сразу понесется делать записи. Эрик тушит свет. Выходит из комнаты. Спускается вниз и садится на диван. Перед ним на столе лежит тонкая «книжечка». Он и мечтать не мог, что когда-то сможет добраться до самого сердца, до самой души и глубины её. Души Ангела, чей дневник ты нагло своровал, но под утро обещал вернуть. Он не смел притрагиваться к нему и пугался каждого шороха. Кинув взгляд на часы, он понял, что сейчас четыре утра. Вадим уснул час назад, а значит точно проспит до обеда. У тебя много времени. Ноги дрожали. Эрик понимал, что ему может не понравиться то, что там написано. Но отступать он точно не хотел. Ещё больше он боялся увидеть пустые страницы и понять, что Вадим в очередном порыве мотивации решил начать вести дневник и после нескольких слов забрасывал. Знакомая всем нам ситуация. Но Вадим сам по себе был душевной и тонкой натурой, которой необходимо было выплёскивать мысли и чувства. А так как друзей у него не было, что остаётся? Сглатывая ком, Эрик всё-таки берёт в руки заветный блокнот.