Боруто. Полное переосмысление

Измазанные в краске по улицам неслись разноцветные мальчишки. Вздымалась пыль, хохот и грохот сопровождали эту цирковую процессию. Позади гремели проклятья и угрозы, несколько разгневанных жителей безуспешно старались угнаться за детским балаганом. Большинство сопляков одобрительно кричало в сторону бегущей четвёрки, слышались смех и подбадривания, а также что-то вроде “Эй, да это же Боруто с друзьями!”. Некоторые даже присоединялись к вакхическому каравану: кто вырывался из под цепких рук мамаш и бабушек, кто успевал схватить что с ближайшей лавки, спереть какую мелочь. Улицы стали полниться рыдающими женщинами и ругающимися мужчинами. А победная гонка ребятни по Конохе продолжалась. Однако лишь до тех пор, пока отряд стражников шиноби не окружил всю кучу детишек. - Врассыпную! - скомандовал Боруто, и толпа мальчишек разбежалась во все стороны и успешно скрылась с весёлыми воплями. Не повезло в этом плане только основной четвёрке провокаторов. - Снова? - грозно зыркнул старший стражник на Боруто. - Господин Мисато, клянусь, мы ничего не сделали, честно-честно! Просто дневная пробежка. - Знаю я твои “честно”. Опять скалу разрисовали, а? А вон и ваши недовольные клиенты плетутся. Хотят неодобрительный отзыв оставить, а? Может мне вас им выдать да и пусть делают, что захотят? - Не надо, господин Мисато, мы же ничего такого, так только, размялись и всё. А если кто что и натворил, так это вы к тем предъявляйте, кто скрылся с места преступления. А мы-то что, мы вот, здесь, перед вами, сопротивления не оказываем. - Эво оно как у тебя красиво выходит, а? Внезапно крики заполонили улицу, идущие за Боруто и прочими люди сначала остолбенели на мгновение, а потом с ужасом развернулись и дали дёру. Трое шиноби посмотрели за спину своему капитану и закричали. - Капитан, сзади! Но было слишком поздно. Резким движением огромный аморфный чёрный жгутик проткнул грудь господину Мисато. Тот побледнел и издал тихий вздох, смешанный с испугом и жалостью. Кровь распространялась по чунинскому жилету. Капитан бессмысленно перебирал руками по своему немеющему телу, когда второй удар разорвал его грудь, всё вокруг побагровело. Забрызганный больше всех Боруто одним движением развернулся назад и побежал, что было мочи. Глаза его были всегда открыты. Бесконечный страх плескался в них, и застывшей стояла картина жуткого чёрного монстра. Чудовище высилось над жалкими людьми. Трёхметровый сгусток тьмы вынул свои двухметровые жгуты из капитана и зашипел своим разинутым круглым углублением, что напоминало отдалённо рот. Такие же, только поменьше, были и глаза, нос совсем отсутствовал. Заместо волос были штук 9 жгутиков, которые у основания достигали в диаметре 20 сантиметров. Голова была будто перевёрнутая капля чистого обсидиана. Всё тело гладкое, непроницаемое, только где-то в области пупка, если бы он существовал у этой твари, была немного прозрачная область, вроде желудка, где клубились сгустки черноты. Руки и ноги отсутствовали, их заменяли небольшие скопления (сантиметров 10) щупалец, таких же гладких, как и всё остальное, без присосок. Больше никакой информации выудить было совершенно нельзя. - Стихия огня! Огненный шар! - Стихия ветра! Стремительные шквалы! (птица-тигр-птица-лошадь, изо рта по одному вырываются несколько шквалов) - Стихия молнии! Поток заряженных сюрикенов! (техника призыва с последующей концентрацией чакры) Отряд шиноби начал действовать. Как градом посыпались техники на неожиданную угрозу. Однако за долю секунды тварь среагировала. Странная зона на животе вдруг раздулась до непомерных размеров. Огромный пузырь заслонил собой отвратительную тушу. Время будто бы замедлило свой ход. Новоиспечённые чунины ещё никогда прежде не сталкивались со сколько-нибудь серьёзной угрозой. Их техники были натренированы, сильны, но в настоящем бою ещё не использовались. Ни о какой командной стратегии речи и быть не могло. Кипящий страх охватил юношей, зажёг всю кожу, нутро, голову. В смертельной горячке они предстали перед моментом, когда любое движение может означать смерть. Но никто не сбежал, их долг был выгравирован невидимыми чернилами на их повязках, на их рабочей форме, на всём окружении, которое они обязались защищать. Их капитан погиб, а ведь они опирались только на него до этого. Пока не пришло представление о настоящем бое, о собственной уязвимости, о личной ответственности, недавние мальчишки и помыслить не смели о положении, в котором находились. Единственное, на что хватило неокрепшие, незакалённые страданиями, умы, так это испустить свои лучшие приёмы в монстра перед ними. Однако время лишь замедлялось, чувственно, конечно, на уровне мельчайших нейронных процессов. В душе их что-то нарастало, интуиция и острота реакции, мышления, били о чём-то в набат. Анализировать шиноби не успели, да и не смогли бы в силу неопытности. Однако инстинкты, уж те древнейшие волхвы твердили неустанно. Опасность, от действий чудища исходила опасность. Но было поздно. - Мадзуро! Мадзуро, бежим, надо бежать! Боруто услышал голос Шикадая. Ему вдруг стало так противно, так мерзко за себя. Ведь он бежит, сломя голову, что было мочи. Всего одно событие, несколько мгновений, и с глаз долой пропадают друзья и принципы. Помощь другим, смелость и решимость заслонило собой чувство выживание. Оно стало единственной самоцелью. Весь мир словно сузился до одной яркой тропы в блёклом “ничто”, тропы, ведущей к сохранности своего тела. Тривиальная реакция организма, очевидная, и всё же. Ведь только он, лидер всей шайки, знаменитый Боруто Узумаки, бежит, поджав хвост. Получается, что он ничего не стоит, раз бросил всех своих друзей, не борется, не сражается, а ведь это он должен быть на месте Шикадая. Задето было самолюбие, Боруто разозлился на себя, но вдруг испугался сильнее прежнего, седой дрожащий ужас продрал его, он похолодел. Озноб и лихорадка, казалось, зажали в тиски шкета. Это осознание самого естественного явление пришло в его буйную головушку. “Смерть, смерть, смерть,” - раз за разом стучало в его мозгах и вырывалось сквозь зрачки, те разбухали, - “Умрут, умрут, они умрут,” - гремело будто бы он был в пещере, бессвязным хрюканьем вторили губы. Воспоминания хаотично скакали, и Боруто потерялся. Недавний хулиган мигом повзрослел, ведь перед ним неясными образами и путанными мыслями пролетели дни рождения, шалости, разговоры, игры, словом всё то, что совершали закадычные друзья. Но сейчас всё это падало в бездну, которую он не замечал раньше. Смерть замаячила у самого носа. Боруто осознал, что с жизнью Шикадая, Мадзуро и Киёски, его собственная, гулящая и беззаботная жизнь тоже погибнет. Целые куски этой жизни исчезнут с его соратниками. Все те вещи, которые составляют основу его бытия просто пропадут и великая тоска обуяла наследника двух древних кланов. Что-то пробудилось внутри него, его наследие повиновалось неудержимому желанию спасти своих друзей, спасти, во что бы то ни стало, ибо без них не будет и него. Что-то, что герой ещё был не в силах осознать. Всё это вихрем захватило Боруто и пронеслось за считанные мгновения. Гнев развернул его к чудовищу. Первым с брюхом столкнулся огненный шар. Предчувствие, так принято это называть, хотя данное явление не больше, чем неосознанный анализ окружающей среды, бесцеремонно произведённый нашим мозгом, также иногда называемый другим понятием - интуиция. Именно это испытали трое шиноби по отношению к тому, что произошло. Инстинкты не подвели, их подозрения с помпой оправдались. Пламя исчезло так, будто внезапно столкнулось с открытым космосом, или же отправилось в другое измерение. В пузыре стало больше завихрений, но никто не заметил этого, ибо смерть была на пороге. Серию ветряных потоков в виде полумесяцев, целых шесть штук, постигла та же участь. А ведь Шитичи, шиноби, владеющий этой техникой, очень ей гордился. Её хвалили в академии, сам капитан оценил по достоинству. На днях должна была быть комиссия, где перспективный чунин надеялся получить ей ранг А. Однако мечты эфемерны, а жизнь мимолётна. С каждым поглощённым шквалом Шитичи, казалось, старел на пять лет, но продолжал выдувать один за другим. Вот набежала тридцатка. По времени сюрикены были призваны последними, к тому же призыватель стоял дальше всех, поэтому и они подлетели они в конце, однако о влиянии этого на исход боя судить возможности нет. Боруто увидел раздувшийся серый шар, к которому стремительно приближались сверкающие точки. Мадзуро стоял и складывал печати. - Стихия земли! Бросок кам… (собака-змея-собака) Последним смутным образом был шиноби, хватающий Мадзуро, и Шикадай с Киёски, бегущие чуть впереди. Когда светящаяся точка подобралась близко к пузырю, он взорвался. Поток огня, ведомый ветром, окатил переулок. Боруто бессмысленно лежал на спине контуженный. Ноги были немного согнуты в коленях, сзади туловище подпирали растопыренные руки. Прошло сколько-то мгновений, Боруто заворожённо рассматривал парящие лоскуты, пыль, её блеск. В голове было глухо. Бессвязную идиллию прекратил срывающийся крик. - Вон! Бегите вон! Тело встало само, но тут же осело под приступом кашля. Чадом заволокло всю улицу, по всей видимости ближайшие дома горели. Почти вслепую Боруто дошёл до места боя. Всюду копоть, обломки, где-то горит дорога, если можно теперь её так назвать. Впереди стоял шиноби. Тот самый, кто спас Мадзуро. Сзади него сам веснушчатый Мадзуро, а ещё Шикадай, который помогает Киёски встать, а поодаль… труп. Сюрикены отскочили обратно в призывателя по имени Мончи. Вдруг что-то хрустнуло, где-то что-то разорвало в клочья. Или кого-то… Монстр вернулся в свой изначальный вид, пузо выглядело как и прежде. Взрывом Шитичи оторвало руку, а всё тело было в ожогах, однако он единственный пережил это в сознании. Ничего не слыша, чунин Конохи понёсся на врага с кунаем, лишь бы задержать, дать оклематься товарищам, хотя не знал, кто выжил. Судьба его была не завидна. Превозмогая боль, молодой ниндзя достиг врага, однако ничего не смог противопоставить и был сражён почти также, как и его учитель. Один жгутик вошёл в область печени, а второй продырявил грудь справа, после же аморфные конечности разошлись со страшной силой, разорвав Шитичи на куски. Багровая капель смешалась с дымом и осела чёрной слизью. Из охранного отряда остался один, Зенвей. Он стал единственной преградой между детьми и чудовищем. Боруто смотрел на него, на то, как гордо стоит тот, перед кем возвышается смерть. “Как он может? Ведь все мертвы, все его товарищи мертвы”, - только и подумалось ему. В это время голос Шикадая наконец достиг его разума. - Уходим, Боруто, скорей! Зенвей, дождавшись необходимого расстояния с детьми, хотел использовать свой последний козырь, но монстр встал пред ним. Холодная рука забвения коснулась щеки. “Нет, не сегодня, не сейчас”. Все фибры, все мышцы шиноби выжгли себя изнутри из всех последних сил. Жгутики рассекли воздух, ничего не задев. - Стихия огня! Техника малого скрывающего пепла! Они бежали медленно, почти шли, спотыкались, задыхались. Боруто обернулся. Монстра и шиноби заволокло пеплом, который почти достиг незадачливый квартет. Киёски подвернул ногу, которую с двух сторон ещё и порезало возращением сюрикенов. Шикадай наскоро обернул её своей бежевой курточкой, но кровь сочилась и продолжала стекать. Киёски сдерживал плач, но стонал, боль насквозь пронзила всю конечность. С двух сторон его по сути несли за руки Мадзуро с Шикадаем. Все молчали, тянулись секунды. Томительное ожидание продолжало терзать сердца друзей. Один и тот же вопрос застыл на их устах призрачной надеждой: “Где же помощь?” Боруто озирался по сторонам, вдруг встал как вкопанный. Лицо его охмурело. - Эй, что случилось, Боруто? Что ты встал, чёрт тебя… - воспалился Мадзуро, но остыл крайне быстро. Уже остановились все. В направлении городской библиотеки клубился дым, все стали озираться по сторонам. В груди ёкнуло, там, где должна быть главная больница Конохи, также происходило в эту минуту что-то плохое. Страх незащищённости охватил мальчишек. Они заспешили, Киёски застонал сильнее и попросил помедлить, но выбора не было. Шикадай принялся успокаивать раненного. Вдруг холод пробрал их спины. - Чёртова тварь, я здесь! Бегите, детки, бегите со всех ног. Зенвей швырнул три последних сюрикена, то тварь не среагировала. “Плохо, очень плохо”, - подумал он и метнулся сам, чтобы заслонить своим телом детей, дать им заветный шанс. Члены его едва шевелились, лишь адреналин и невероятная воля поддерживали движение. Но он не успевал и видел это. Однако же не колебался ни секунды, не замедлился и вложил всю оставшуюся силу в этот рывок. “Тщетно, всё тщетно”, - шиноби отгонял эту мысль, не пристало ему сдаваться. Боруто видел то же, что и Зенвей, чудовище вот вот доскользит до четвёрки, жгутики уже готовы метнуться в их крохотные по сравнению с ним тела. “Теперь уж точно, даттебаса”, - со всей ясностью подумал он. Вдруг на молодой горячей душе стало так легко и свободно, так спокойно и умиротворённо. Лёгкая блажь, как летний дождик, прошлась по Боруто. Он улыбнулся и заревел, будто зверь. Внутри него что-то нарастало. - Не стойте, даттебаса! Вперёд! Он побежал на аморфную тварь. Он не видел этого, но ощущал изменения в своём теле и чакре. Радужная оболочка его глаз стала полностью белой, остальное глазное яблоко в отместку чёрным, зрачок исчез, но по краем радужки были шесть голубых точек. Шикадай кричал Боруто вслед, но был просто ошарашен, как был бы и Зенвей, если бы тот не упал обессиленный прямо рядом с чудовищем. Раз, два, три метаются жгутики, но промахиваются, Боруто маневрирует между ними. Один летит в левое лёгкое. Вдруг правая нога бьёт по чёрному кнуту и устремляется вместе с ним вперёд. Это разворачивает всё тело, которое уже в воздухе, потому что левая нога согнулась в колене и стремглав летит в лицо твари. Обратный удар уширо гери. Попав, тело падает вниз головой, но изящно опирается на руки, пружинит и отпрыгивает прочь. Боруто разворачивается налево от своих друзей, справа лежит Зенвей. Пришла пора убегать и уводить монстра. Уже три кнута взмылись над героем. Он уходит от них в подкате. Погоня. Улица сменяется улицей, Чудовище семенит своими щупальцами так, что кажется будто оно просто скользит с горы, как лыжник. Боруто несётся, прыгает из стороны в сторону, когда враг настигает его, а после снова отрывает, найдя удачный момент. Поворот, ещё поворот; одышка усиливается. Герой корит себя за глупость. Как можно было забыть про недавно освоенную способность. Ноги ступают на стену жилого дома. Внутри никого. “Быстро они всех эвакуировали”, - взбодрённо думал малец. Но спесь сбилась с него и ненадолго, но всё же былой страх подступил к сердцу. Чудовище будто и не заметило смену поверхности, продолжало лететь стрелой. Отчаяние заслонял боевой дух и мысль о спасённых друзьях. Боруто оттолкнулся и перелетел через монстра. Приземлился кувырком и снова бежать. Но у всего есть свой предел. Вдруг мысль - конец. Всё, сил нет, Боруто падет наземь, глаза прежние; вдох-выдох; тихий визг сзади; жгуты готовы истязать. Но ничего не происходит. Шкет открывает глаза. Недоумение сменяется радостью, даже счастьем. Неужели кошмар закончился? Крыша, он на крыше. Но почему? Что здесь происходит? Боруто смотрит вниз и видит чёрный плащ и фактурные тёмные волосы.