Переплетающиеся судьбы

***

      На улице жарко, в лицо изредка дует прохладный ветерок. Прекрасная пора, чтобы выйти в сад и прогуляться, почитать книгу в беседке и очистить свою голову от дурных мыслей. Но как это сделать, если у тебя не только мысли дурные, но и жизнь? Чуя искренне не понимает, почему в его жизни всё пошло наперекосяк. Мальчик остался сиротой ещё в детстве, ведь родителей убили, к сожалению, по неизвестной для самого ребёнка причине.       Некоторое время, проведённое в приюте, становится одним из самых сложных в жизни рыжего. Ненависть других детей, возникшая из-за внешности Чуи, заставила и его самого поверить в то, что он — ужасен внешне. Малышу приходилось прятаться в кладовке, или же, на кухне, помогая кухаркам — он делал всё, лишь вновь не слышать насмешек со стороны сверстников.              В один из дней, в приют пожаловал довольно-таки странный человек — он был богато одет, на его руках были надеты перчатки, явно не дешёвые, а сам он приехал в карете — в неё были запряжены гордые жеребцы, по ним было видно, что хозяин отвалил за них не мало золотых. Странным он был лишь потому, что приют был бедным, и в основном, дети тут просто жили до совершеннолетия, а после начинали жить самостоятельно. Что же привело столь почтенного господина в такое грязное, прогнившее место вроде этого приюта?       Мужчина поговорил с главой сие места, а после, всех детей попросили собраться в главном зале. Неужели, у кого-то появился шанс на усыновление, или же, удочерение? В это даже не верилось, но вот же, доказательство прямо перед носом — аристократ ходил между детьми и рассматривал их. Честно говоря, Чуе было как-то всё равно. Он не мечтал об усыновлении, не мечтал о богатой и беззаботной жизни, нет… Наверное, даже сам рыжик не знал, чего он хочет. Мужчина остановился перед Накахарой, присел на корточки и устало улыбнувшись, спросил: — Как тебя зовут, малыш?       Наверняка, если бы Огай не забрал ребёнка к себе, то последний бы полностью разочаровался в жизни. Вообще, мужчина был хорошим отцом. Помогал Чуе, самолично учил его, а иногда — когда ребёнок не мог сдерживать себя — успокаивал, утирая детские слёзы большим пальцем, шепча что-нибудь приятное и доброе… Как же быстро летит время. Прошло уже… Целых девять лет с того момента, как Накахара оказался в этом поместье. За эти годы, рыжий много чему научился и много чего узнал. Например, то что он является омегой. И голубоглазому это конкретно не нравилось. А если быть точнее, ему не нравилась присущая всем омегам сентиментальность. Это раздражало, бесило, заставляло плакать ночами, но… Это прошло. Всё это происходило во время самой первой течки Чуи. А сейчас, он уже смирился с тем, что при присутствии в театре на «мыльной опере», приходилось утирать льющиеся рекой слёзы, стыдливо отворачивая голову.       Огай, как и полагает хорошему отцу, стремился выдать замуж своего сына к 18 годам. Этот маленький омега был идеален для альф. Стройная талия, милое личико, манеры, поведение, приятный запах, невинность, одно из табу этого мира, ведь омега должен лишиться невинности лишь в первую брачную ночь, не раньше. Альфа не чаял души в своём маленьком сыночке, который тоже полюбил его и привязался.       Конечно характер рыжего оставляет желать лучшего, ведь такой явно не должен был достаться омеге, но это даже к лучшему. С таким характером Накахара точно не пропадёт.       Но всего лишь одно омрачает бытие юного аристократа — навязчивая идея выдать замуж.       Пусть голубоглазый и понимает, что Огай желает для него лишь лучшего, но всё же это немного задевает.       Чую вообще спросили, хочет ли он? Естественно нет, он на дух не переносит всех этих надменных чудовищ знати, но ничего не поделать, такие законы в этом злащастном веке. Если же омегу не выдают за альфу с восемнадцати до девятнадцати лет, то на нём ставится клеймо «непригодный». Такие обычно заканчивают свою жизнь, обслужива альф в элитных домах госпожи Одзаки.       Всего через несколько мгновений перед рыжим, на балу, предстанут потенциальные женихи, которые, по мнению самого Накахары, лишь хотят пригребсти себе состояние отца.       Говорить это Огаю было просто бесполезно, тем более он знал про нескольких фаворитов альфы, тех, кому якобы не страшно передать свою рыжую катастрофу. Чуя думал, что это крайне глупо. Сейчас он хочет лишь спокойно жить, возможно в любящей семье с мужем и ребёнком, но не как ни свадьба по расчёту. Возможно это не то, о чём должны думать прекрасные создания этого мира, омеги, но для всех правила едины. Будь ты хоть из правящего класса, хоть из крестьян, будь добр выдать своего сынишку омегу в восемнадцать, а если повезёт, то ещё и удачно. И многим действительно везло.       Например в прошлом году ходили слухи, что сын пекаря был выдан за какого-то важного чиновника, а дальше история умалчивала. Что стало с этим самым омегой — не известно. Все лишь считают, что жизнь того превратилась в сладкую сказку.       Но жизнь не сказка, а театр. В котором, кстати говоря, роли распределены из ряда вон. От того и представление скудно.

***

      Вот и наступил тот момент. Огай подошел к сыну и поправил костюм и причёску младшего, спрашивая, всё ли в порядке? И от чего у его сынишки такой печальный вид. На всё это Накахаре оставалось лишь улыбнуться и смахнуть слезинки, чтобы те никто не увидел. — Чуя, мальчик мой, не переживай. Я люблю тебя и не отдам к плохому человеку       Рыжий всхлипнул и прижался к опекуну, боясь отойти и на шаг. Но вот и прозвенел колокол.       Огай взял того под руку и повёл в зал к гостям. Все восхищались прекрасным наследником, благотворили его. И лишь один альфа окидывал похотливым взглядом, полным желания.       Двадцати пятилетний альфа, именуемый как Дазай Осаму, стоял в стороне просто наблюдая за своим избранником.       С Огаем они были знакомы очень давно, когда-то имев совместное дело. Для альфы тот был словно племянник или же сын, и лишь по этому тот и пытался сосватать своего дорогого омегу именно этому человеку.       Альфа был хорош собой, не сказать, что чист, но это же альфы. Повезёт если кто-то уже сейчас встретит хоть одного, не имеющего массу партнёров, в конце концов он молод и холост, при деньгах. Чего ещё нужно для счастья?       Вечер для рыжего длился отвратительно медленно, ведь тот считал минуты до встречи с тем, кого будет именовать супругом до конца дней. Рыжий ходил по бальному залу, не находя себе места. Мысли забивали голову настолько, что тот не смотрел куда направляется, приходя в себя лишь после столкновения с каким-то альфой, который любезно подал руку, помогая. Взгляд пал на шатенистые волосы, хищную улыбку и, о не стоило ему поднимать взгляд, на коньячные глаза, которые поедали его.       Обычный напыщенный аристократишка, подумал было голубоглазый, отдёргивая руку — Сударыня, вы само очарование, словно мимолетное цветение лотоса. Не хотите совершить со мной самоубийство?       Рыжий лишь презрительно фыркает, самостоятельно поднимаясь с пола. И лишь через секунду, вспомнив, что он на мероприятии и тут нужно придерживаться манер, отвечает: — Приношу свои извинения — Чуя кланяется, уже прикидывая в голове, куда можно ретироваться от этого суицидника. Какого чёрта омега должен это слушать? Мысли о смерти никогда не посещали парня, а о том, чтобы самому себя убить тем более.Осаму окинул молодого омегу взглядом, понимая, что мальчишка будет с характером. — Оу, поздравляю со вступлением во взрослую жизнь, юный господин Накахара. Не желаете ли подарить мне танец? Альфа улыбнулся протягивая ему руку вновь       Чуя кидает взгляд в сторону отца, который о чём-то мило беседовал со своими знакомыми. «Чёрт, не отвертеться. " — Лишь танец, но не более — мило улыбнулся рыжик, стараясь скрыть своё недовольство. — как скажете       Заиграла плавная мелодия. Дазай расположил одну руку на тонкой талии партнёра, а другой взял его за руку. Во время танца руки альфы часто спускались на ягодицы рыжего, слегка сжимая       Голубоглазому пришлось терпеть, закусывая нижнюю губу. Его сущность омеги желала, нет, даже требовала, чтобы к нему прикасались альфы. Но вот самому то Накахаре категорически не нравилось то, что позволял себе альфа. Когда музыка затихла, Чуя вновь поклонился и поспешил уйти, ведь компания шатена ему не особо нравилась.       Шатен сразу же удалился из виду, так, что его больше не видели, но лишь до окончания сего деяния.       После официальной части тот вновь приблизился к Чуе, но на этот раз очень нагло стискивая чужую талию       Омега пищит от неожиданности, сразу же предпринимая попытки освободиться. Он глядит на наглеца, и сразу же узнаёт шатена, который пригласил его на танец и наглым образом облапал. — У меня к вам уважительная просьба — шипит Чуя, опуская голову вниз, пытаясь скрыть румянец. Как бы он не хотел — а против природы не попрёшь. В нос ударил запах одеколона альфы. Или это его запах? Парню уже без разницы — разум слегка помутнел, затормаживая реакцию на изменения окружающей среды.       Альфа ухмыльнулся и наклонился к ушку рыжего паренька, чуть прикусывая и шепча: — Не забывайте про этикет, юный омега, иначе кто-то решит, что у нас проблемы, а этого не нужно       Руки принялись медленно изучать тело жертвы — не скрывай свои прекрасные розовые щёчки       Это шатен прошептал на самое ушко — Отпустите меня — продолжает шипеть Накахара, выдыхая от удовольствия. Нет, расслабляться нельзя. По крайней мере, так просто — Отпустите немедленно, иначе я закричу.       Это работало всегда. Большинство альф осознавали, что общество не одобрит, если они будут домогаться до омег прямо на культурных мероприятиях. — Да, и привлечёшь к себе лишнее внимание — руки аккуратно поползли по тонкой талии выше       У этого альфы феромоны, казалось Накахаре, были уж очень сильными, заставляя таять любого. И Дазай заметно этим пользовался. — Если вам неприятно, то прошу простить, просто такой омега как вы очень сильно привлекает… сами посудите: милая мордашка, соблазнительная фигура… просто мечта. Но рук он так и не убрал, лишь ослабил хватку       Омега замолкает, вздрагивая от новых ощущений, но всё это длится не более пары секунд: — Немедленно прекратите — уже громче говорит Чуя, вновь принимая отчаянные попытки самостоятельно выбраться, и, к счастью, у него это получается.       Отойдя на пару шагов, парень поправляет одежду, волосы, и уже после, одаривает оценивающим взглядом Дазая. Высокий, красивый, а поскольку находится на таком мероприятии, ещё и богатый. Неплохо. Но Накахаре он не нравился, во основном из-за его наглости и шутки про двойное самоубийство, с которой началось их общение. — Не соизволите ли вы мне объяснить, какое право вы имеете ко мне прикасаться, тем более таким образом? — Похоже кому-то отец не рассказал — Дазай улыбнулся и облокотился о перила лестницы — Мой юный друг, Мори-сан уже выбрал тебе жениха, так что я по праву могу трогать то, что уже моё       Ухмылка не сползала с лица — Да и мне нравится товар, который я забираю — взгляд мужчины оценивающе скользнул по телу рыжей пассии — Позволь представиться, Дазай Осаму       Чуя прикрывает глаза, потирает переносицу, пытаясь осознать, что сейчас сказал шатен. Это его будущий жених? Какого чёрта? — Не обольщайся. Всё таки, отцу будет интересно и моё мнение — рыжик держался как мог. Его раздражало то, что Дазай считал его «товаром», считал, что можно вот так просто подойти и потрогать, заставляя сердце колотиться как ненормальное. — Возможно, правда только в теории. — Осаму обошёл голубоглазого и встал за его спиной, опуская руки тому на плечи. — Вот представь: состоятельный альфа, не старый, привлекательный, решительный, способный позаботиться о семье. И ты думаешь тебя кто-то послушает? Думаю нет       Омега недовольно цокает, сбрасывая со своих плеч чужие руки. «Ты слишком самоуверенный, Осаму» — усмехается своим же мыслям рыжий, вновь отходя на несколько шагов от Дазая. Но уже через пару секунд вся веселость улетучивается, ведь Чуя осознаёт, что альфа прав. Мори будет лишь в теории не наплевать на мнение сына, а на практике всё будет совсем наоборот.       После бала Огай подозвал сына к себе. Рядом с ним стоял тот самый наглый альфа. Уже понятно о чём будет разговор, но всё же… — Мой дорогой сынок, познакомься, это твой будущий супруг, Дазай Осаму — брюнет улыбнулся смотря на ребёнка — Рад знакомству — мило улыбается Чуя, кланяясь. Как же это противно. И за этого человека его хотят выдать замуж? Внутри парня роются лишь мысли о том, как же избежать такой участи… Но к сожалению, ни единой идеи в голову не лезет. — Взаимно- Осаму взял руку рыжего в свои и оставил поцелуй на тыльной стороне ладони — Ваш сын прекрасен, Мори-сан       Омега же, как только появилась возможность, всевозможными способами скрывая своё недовольство, отдёргивает руку, прижимая её к груди. Рыжик кидает взгляд на отца — на фразу Дазая он лишь кивает, продолжая улыбаться. Накахара отходит от «супруга», заходя за спину Огая, не желая вновь контактировать с Осаму. — Чуя, ты его боишься? — Огай посмеялся и сам подтолкнул сына в объятиях альфы, понимая, что омега смущается. — Он хороший парень, я его давно знаю       Вновь оказавшись рядом, а если быть точнее, в объятиях Дазая, рыжий лишь вздохнул, видимо, смирившись с ситуацией. По крайней мере на данный момент, ведь сейчас не представлялось возможности сделать что-то. «Идиотские правила… Кто их вообще придумал?»       Чуе достаточно пары секунд, чтобы почувствовать феромоны альфы, утыкаясь ему в грудь. Запах чертовски сильный, заставляющий парня вновь нервно вздохнуть.       Альфа был намного выше Накахары, по этому тот утыкался в него чуть ниже, чем предыдущие его партнёры.       Руки Осаму погладили того под лопатками, а свободной рукой приподнял мордочку омеги, заставляя смотреть на себя       Накахара хмурится, сводя бровки к переносице и дуя губки. Наглости всё-таки у его будущего супруга не занимать. Омега поворачивает голову, кидая умоляющий взгляд на отца.       Но тот не приклонен, этот молодой человек наилучший вариант для этого буйного омеги — Знаешь, — альфа наклонился к ушку Накахары, тихо говоря: — если бы твоего отца тут не было, я бы уже повалил тебя на любую горизонтальную поверхность       Естественно Осаму знал, и чтил правила, придуманные для омег, но не подшутить над этой симпотной мордашкой тот не мог — Закрой свой грязный рот — в ответ шепчет голубоглазый, покрываясь румянцем — Если бы моего отца тут не было, то я бы уже сломал тебе нос. Чуя начинает предпринимать попытки выбраться из объятий альфы, намереваясь вновь отойти к отцу, чтобы загребущие руки Дазая до него не достали. А ещё, чтобы не чувствовать его запах, от которого уже ноги становились ватными.       Шатен усмехнулся и выпустил того из объятий, напоследок слегка ударив его по ягодице, но так, чтобы Огай не заметил. — Господин Огай, мне уже пора. За своим женихом я приеду на следующей неделе Рыжий недовольно шипит, отходя от альфы. «Руки бы ему оторвать…» — В каком смысле «на следующей неделе»? — вопрос был адресован и нисколько Дазаю, сколько отцу омеги. — Чуя, такое дело… — Огай попрощался с Дазаем, который почти сразу же ушел, а после отец начал объяснять ситуацию — мне по работе нужно уехать на пару месяцев и оставить тебя одного в полном альфами поместье просто не могу. По этому тебе будет лучше пожить какое-то время у будущего супруга, заодно узнаете друг друга лучше — Лучше?! Да он только сказал, что если бы тебя тут не было, то бы меня уже давно изнасиловал! — вскрикивает голубоглазый — И я уверен, что как только я окажусь в его поместье, то он непременно это сделает — и в демонстрируя своё недовольство, топает ножкой — Разве я не могу поехать с тобой? — Чуя, у него такой юмор, я знаю его с того времени, когда он был пятилетним мальчишкой и поверь, омег он никогда не обижал, разве только он остр на язык. Да и взять тебя я не могу — Огай приобнял сына — поверь, за плохого человека я бы не стал выдавать тебя замуж — Пап… — уже намного тише сказал омега, обнимая отца — Я не хочу… Может до этого момента он омег не обижал, а сейчас… Вдруг, ты просто не знаешь… — Чуя, малыш, я понимаю, что ты боишься, но я правда не могу оставить тебя, в доме полно альф — брюнет прижал его к себе — Всё будет хорошо       Накахара отпускает отца, отступая. В голове роились чуть ли не сотни мыслей, насчёт будущей свадьбы, Дазая, и безысходности своего положения.       Парень ушёл в свои покои, не показываясь чуть ли не до самого приёма пищи. На ужин, к счастью, омега явился.       Пару минут просидев молча, Чуя всё-таки решился высказать то, что он придумал: — Пап… Я тут подумал… Я понимаю, что ты и правда не отдашь меня замуж за плохого человека, но всё-таки… Раз уж я буду жить с Осаму… Если он со мной ничего не сделает, то я выйду за него.       Конечно, рыжий понимал, что ему в этом доме условия ставить не следовало бы, но почему бы не попытаться?       Огай пару минут помолчал, зная, что этот парень не сделает Накахаре ничего, но всё же подыграть можно — Хорошо, так и будет. Если он перейдёт границу, пытаясь затащить в постель, то я поменяю своё решение, но если нет, то ты после и слова ему против не будешь иметь права говорить       Омега тихо пищит от радости, а после, поднимаясь из-за стола, подходит к отцу и обнимает. Огай такой тёплый… «Учитывая его поведение, мне не долго нужно будет ждать». Ох, знал бы Чуя, чем его затея закончится…