Над бурей поднятый маяк

Они двинулись дальше сквозь ночь, рассеченную выцветшими лучами лунного света. Звезды, по-осеннему блеклые и прозрачные на синем небе, помигивали через неровные разрывы в кронах разлапистых сосен и елей. Тропа становилась шире и ровнее, похрустывали под подошвами сухие шишки, а мисс Уилсон шла впереди, подобрав юбку, и беззаботно беседовала с Уорреном, который неустанно задавал вопросы. Вот что беспокоило, постукивая на окраине сознания: медсестра не пыталась сбежать или напасть на тех, кто раскрыл ее инкогнито. Райан потянул Доктора за рукав: — Почему она ничего не пытается сделать? — шепнул он. Доктор понимающе замедлил шаг и, когда они поотстали, сказал так же тихо: — Я точно не знаю. Есть что-то, что она нам еще не рассказала, я уверен, — он подхватил под локоть опять споткнувшегося Райана. — Это в целом все странно, потому что вообще-то они — не воинственная раса. Они всегда держались в стороне от конфликтов, за исключением тех случаев, когда другие народы нападали на их родную планету. Защищаться они умеют, но нападать? Нет, они слишком бережно относятся к своему наследию и численности популяции. — За века что-то могло измениться, — заметил Райан. — Мы ведь с тобой об этом говорили, помнишь? Что они могли искать новые ресурсы или новую кормушку. — Помню, — согласно кивнул Доктор. — Но зачем им ресурсы? Их осталось мало, активно плодиться и размножаться они не планируют. Зачем им это? — А вдруг у них проблемы с этими их оболочками? — он закашлялся, прижав к груди ладонь, сплюнул на землю и поморщился. — Фу, гадость какая… Она же несколько тел сменила, так? Значит, они могут использовать людей как носителей. Доктор протянул ему благоухающий лавандовыми цветками носовой платок. — Тут что-то не вяжется. Они, как бы помягче сказать… слегка шовинисты. Ну, может, это слишком сильное слово. Но уверенности в превосходстве своего народа им не занимать. Люди для них — как для вас обезьянки. Примитивные и забавные. Им больше далеки подошли бы. — Это еще кто? — устало переспросил Райан, уже второй раз услышав незнакомое слово. — Слизняки в бронезащитных солонках. Потом расскажу. Так вот: захватывать Землю или какую угодно другую планету — очень нетипичный для них план. Райана вдруг осенило: зачем строить предположения, если ответы на все вопросы были буквально в десятке футов от них? — Так давай у нее спросим, — предложил он. — Я вас и так слышу, — отозвалась мисс Уилсон — Райан чуть не подскочил на месте от неожиданности. — Давно? — поинтересовался Доктор. Пальцы его крепче сжались у Райана на предплечье. — Все это время. Вы верно говорите, Доктор. А немного шовинизма еще никому не помешало. — Спорно, — уклончиво ответил он. — Раз вы все слышали, объясните нам: почему вы совсем не боитесь? — Потому что страх иррационален. А демонстрировать его еще более иррационально. — То есть все-таки боитесь? — Боюсь, что никогда отсюда не выберусь, — в ее голосе впервые слышалась пронзительная искренность. — Все пошло совсем не так, как должно было. Вы думаете, что мы явились с захватническими целями? Очевидный вывод, я вас не осуждаю. Но мы всего лишь ученые, работа которых направлена на изучение внешней угрозы. Обновление базы знаний о разумных обитателях других звездных систем требует скрупулезного труда. Мы должны были собирать и обрабатывать данные. Нас было всего двое: капитан и я. Это мой третий полет. Она рассказывала, не останавливаясь и не оборачиваясь, все так же вышагивая по лесной тропе, и ее слова, отпрыгивая, отражались от стены деревьев. — Третий? — переспросил Райан. — Для вас это вообще много или мало? Мисс Уилсон притормозила, глянув через плечо. Уголки ее губ неуверенно поползли вверх. — Я… как это называется… Я стажер, мистер Росс. Я была в самом начале своей карьеры. На начальных этапах при капитане я должна была выполнять функции рулевого и постепенно обучиться всему остальному. Но что-то случилось, и уже в атмосфере Земли корабль потерял управление и рухнул. Системы защиты вышли из строя: в случае крушения должны были подключиться антигравитационные подушки, но это произошло слишком поздно. В результате тело капитана сильно пострадало, и я поместила его в камеру анабиоза. Сама сумела выбраться из корабля, но далеко уйти не получилось. Моя оболочка пришла в негодность. Доктор слушал ее очень внимательно. — То есть, ваше тело погибло? Медсестра пожала плечами: — Наверное, можно и так сказать. Но обычно мы не называем это гибелью. Наши тела хрупки, неразумны, у них нет своего сознания, они подчиняются нам — тем, кто находится внутри. Мы управляем телом, как судном с кабиной для пилота. Правда… — она запнулась. — По правде говоря, эта потеря далась мне не так просто, как я ожидала. Все-таки это был мой первый носитель. Всю мою жизнь мы были вместе. Представьте, что вы однажды проснулись и осознали, что у вас нет ног. Райану и представлять не нужно было — он своих ног почти не чувствовал. Будто прочитав его мысли, Доктор, шедший рядом, стянул пиджак и без лишних слов накинул спутнику на плечи. Доктор тоже был без пальто. — С ума сошел? — слабо запротестовал Райан, хотя ладони уже сами по себе скользнули под ткань, нагретую чужим телом. — Замерзнешь же… Доктор улыбнулся: — Еще раз: я не болею. Мисс Уилсон издала странный звук — Райан готов был поклясться, что больше всего это напоминало фырканье. — Что? — спросил он у медсестры. Но ответила она не ему — ее взгляд был устремлен на Доктора. — Вот именно поэтому мы считаем, что эмоции и чувства не несут ничего, кроме вреда, Доктор. Вы обнажаете все свои слабые места. Райан практически услышал, как напряглись плечи Доктора, как сжались его кулаки, как перехватило дыхание. — Это не относится к делу, мисс Уилсон. Вы выбрались из корабля, лишились своего тела, что было дальше? — В лесу был человек, — покорно продолжила медсестра. — Это был первый человек, которого я увидела вживую. Я изучила о людях все, что было доступно: их внутреннее строение, нервную систему, особенности активности и поведения. Известно, что материальный субстрат для подселения относительно пригоден, и мне пришлось рискнуть: другого выбора не было, без тела у меня почти не оставалось времени. И, разумеется, все оказалось куда сложнее. Управление человеческим телом принципиально отличается от управления телом типового носителя, и у меня возникли серьезные проблемы с координацией движений. И сознание этого мальчика, Ника, прорывалось сквозь блоки. С одной стороны, заблокировать полностью его было нельзя — нужен был доступ к воспоминаниям. А с другой — его сознание то и дело перехватывало управление. В результате процесса адаптации мальчик и оказался в больничном крыле с лихорадкой: слишком большая нагрузка на нервную систему. Как только состояние стабилизировалось, я закопала тело своего носителя. Но Ник, как вам известно, не выжил. Очень жаль, но его смерть не прошла впустую: наше сосуществование позволило сделать первые выводы о совместимости рас. — Позволило сделать выводы? — из последних сил возмутился Райан. — Он вам что, крыса подопытная? — Наука требует жертв, — вставил долго молчавший до этого Уоррен. Проглотив слабо всколыхнувшийся внутри гнев, Райан досадливо подумал, что и самому мистеру Бакленду стоило бы катиться на планету к этим чокнутым пришельцам — подзарядиться хладнокровием. Общий язык там без проблем нашелся бы.