Над бурей поднятый маяк

Пол под ногами сначала завибрировал, затем здание начали сотрясать нарастающие по амплитуде толчки, а потом Доктора подкинуло в воздух, ударило о стену, с которой угрожающе сыпалась каменная крошка. Все произошло за какие-то секунды. По кирпичной кладке поползли вверх и вниз неровные ломаные трещины. Из соседних камер донеслись отчаянные крики. Решетка, закрывающая выход наружу, с треском сломалась сразу в нескольких местах. Доктор, с трудом удерживая равновесие, двумя пинками выбил остатки решетки из прохода, вылетел в коридор. Заключенные рвались прочь из здания тюрьмы. Крики ужаса заполнили тесное пространство коридора. — Землетрясение! — кричал кто-то. — Спасайтесь! Господи. Йокогама, 1923-й. Землетрясение. Райан. Все перемешалось — серые мундиры, серые робы, серые осколки поломанного кирпича, серый свет почерневшего от дыма неба. В городе царил хаос, окровавленные обожженные тела, огни пожаров, бегущие люди. Доктор мчался, не разбирая пути, туда, куда вело его предчувствие, — на набережную, к морю, где вздымались к облакам гигантские волны воды и пламени, одна за другой, рычащие, грохочущие, пугающие. Свистел ветер. Глаза засыпало поднявшимся в воздух песком. Пахло соленой водой и гарью, с небес падал пепел, и крики, крики звенели в ушах. Гудела, вибрировала под ногами земля. Гул отдавался во всем теле, до кончиков пальцев. Доктор бежал, на него налетали люди, он налетал на людей, обезумевшая толпа сбивала с ног. Паника накрывала. Со всех сторон летели обломки зданий, кирпичи, ветки деревьев, раскаленные угли. В груди горело. Доктор бежал, не позволяя себе замереть от ужаса при виде разрушений, которые творило цунами, прямо к Тардис, которая сдвинулась ближе к воде, накренилась вниз, но еще стояла, еще не падала. Он ворвался внутрь, на бегу распахнул дверь: — Райан! Ответом было тихое механическое жужжание, и он только тогда заметил, как разгораются, просыпаясь от гибернации, тусклые до этого момента огни Тардис. Внутри никого не было. — Где Райан? — крикнул он в пространство, будто Тардис и правда могла ему ответить, но она издала лишь знакомый приветственный звук. — Черт-черт-черт, — Доктор устремился обратно к выходу. Где он мог быть, почему не ждет внутри, почему… На полу у дверей лежал узкий листок бумаги, и Доктор быстро наклонился, поднял его с пола, неверяще прочел: «Тардис не пускает меня внутрь. Белый дом с синими ставнями на углу Жасминовой и Кипарисовой, спроси Аки». Думать не было времени, и Доктор взбежал к консоли, сгорая от страха и бешенства, схватился за рычаг: — Угол Жасминовой и Кипарисовой, — прорычал он. — Лучше бы тебе найти. Тардис понадобились считаные секунды. Доктор выскочил на улицу, где ревел пожар, и за клубами дыма почти ничего было не разглядеть. Тут не было никакого перекрестка, да и улиц, в общем, тоже не было, только руины и развалины полыхающих огнем домов. Ни единой живой души. Спросить было некого. Куда бежать? Где его искать? Доктор метался в разные стороны, внутри все холодело при мысли о том, что все закончится, толком не начавшись. Пот градом лился по щекам, спине, шее. В нескольких десятках футов от него в дымном мареве что-то двигалось. Доктор бросился вперед, и ноги чуть не отказались его нести, — такой силы было облегчение, накрывшее с головой. Спутанные каштановые волосы, грязная рубашка, покрасневшая от жара кожа. — Райан! — крикнул он. Райан обернулся, как в замедленной съемке.

***

Доктору показалось, что он ослышался. Он опустил девушку на желтую траву и резким движением оттащил Райана в сторону. — Мы не можем их забрать! Райан поднял глаза. Все лицо его было перепачкано в саже. Слова прорывались сквозь шум умирающего города, сквозь гудение огня: — Нет, можем. — Я говорил тебе о… — Мне наплевать на твои фиксированные точки! Эти люди помогли мне, и мы их спасем, хочешь ты этого или нет! — в голосе Райана звенел металл, и он непреклонно мотнул головой, сделал шаг вперед, пытаясь обойти Доктора, но тот снова схватил его за руку. — Они должны были погибнуть или спастись своими силами! — прокричал он. — Ты не можешь менять историю, когда тебе хочется! Ход времени может измениться, все может измениться, ты этого не понимаешь?! Огонь приближался, подступая со всех сторон, горели дома, горели деревья, горела земля. — Мне наплевать! — голос срывался от криков, и Райан выдернул руку из крепкой хватки. — И не трогай меня, тебя тут не было. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза — до того момента, когда новый подземный толчок вывел их из короткого транса, и Доктор, дав себе фору в несколько миллисекунд, решился: — Бери ребенка. Упрямое выражение глаз Райана словно отпечаталось у Доктора на сетчатке.