Любовь с первой аварии

— Ты поцарапал мою машину! — Томас с огромными от ужаса глазами выбегает на улицу, тут же чувствуя, как ветер влетает в и без того лохматые волосы. — Ты сбил меня! — Так какого чёрта ты в такой туман тут шляешься? — охотник отрывается от разглядывания собственной машины и переводит взгляд на «пострадавшего», что даже после аварии выглядит так, словно сошёл с обложки тех журналов, которые Томас, конечно же, не читает. Нет. — Ты на меня сейчас наехал? — блондин хмурится, понимая, что на него действительно наехали и загибает пальцы, считая что-то. — Дважды! Томас ещё раз пробегается оценивающим взглядом по своей «жертве». — Ты кто такой? — Эдисон отточенным движением достаёт пистолет. На секунду в голове проскакивает мысль, что это было слишком киношно, но Томасу сейчас плевать. Он буквально минуту назад сбил человека на огромной скорости, а тот, вместо того, чтобы умереть, как полагается, стоит и хмурит свои идеальные брови. — Охотник, да? — парень делает шаг вперёд, заставляя хмуриться уже Томаса, и проводит тонкими пальцами по оружию. Чёрный металл холодит кожу. — Интересно. — Тебя слух подводит? — брюнет нервно облизывает губы, сам не понимая почему до сих пор не спустил курок. Любой другой на его месте бы уже осторожно свернул на так удачно расположившееся рядом кладбище, чтобы сжечь новый труп в коллекции. Странно, наверное, собирать коллекцию из трупов. — Какие мы злые, — блондин на секунду морщит нос, очаровательно улыбаясь. — Давай так, я скажу, что демон, а ты не будешь стрелять, договорились? — Что? — Томас глупо моргает, сжимая пистолет до побелевших костяшек. Почему он не стреляет? Почему он, чёрт возьми, не стреляет? — И ты у меня ещё что-то про слух спрашивал. Как вы люди говорите, два сапога пара? — парень наклоняет голову на правый бок, с озорными искорками рассматривая охотника. — Я сказал: «давай я признаюсь, что демон, а ты…» — И с какой стати я не должен стрелять? — в противовес своим же словам, Томас ослабляет хватку, немного расслабляясь. — Назови хоть одну причину. — Ты меня сбил, — демон говорит это так быстро, словно репетировал, а потом вновь подносит указательный палец к дулу пистолета. — А ещё ты всё равно не убьёшь меня этим. — Справедливо, — Эдисон соглашается слишком просто, пожимая плечами, чем удивляет даже пролетающую мимо птицу. Это ворон? Не то что бы сейчас подходящее время заниматься орнитологией, просто интересно. — Предлагаю тебе свозить меня в бар, — блондин «перекатывается» с пятки на носок. — С чего бы это? — брови Томаса моментально подлетают, а затем падают обратно, хмурясь. Эта борьба эмоций выглядит крайне забавно, это подтверждает карканье откуда-то сверху. Точно ворон. — Ты сбил меня. — До конца жизни напоминать будешь? — охотник разворачивается, жестом показывая на другую дверь машины. Проще действительно отвезти его куда-нибудь, чтобы избавиться, заклинание изгнания он всё равно не помнит, да и парень не кажется агрессивным. — Надеюсь, что открыть сможешь сам, леди. — Какой ты милый, — парень закатывает глаза, но дверь, конечно, открывает. В салоне машины, на удивление, уютно и приятно пахнет шоколадом. Возможно уют создаёт наличие густого тумана на улице. — Как тебя хоть зовут? — Томас заводит мотор, кидая взгляд на нового знакомого. — Ньют.

***

Томас садится за барную стойку, первой попавшейся на пути забегаловки, рассматривая Ньюта и отмечая про себя, что он совсем не похож на демона. Может просто заигравшийся в гота ангел. Однако впечатление тут же развеялось, стоило заглянуть в тёмные глаза напротив. Охотник слегка прищурился, пытаясь разобрать их цвет, однако подошедший бармен словно разрушил момент. Хотя о каком моменте речь, что за бред. Томас почему-то упустил тот факт, что Ньют тоже неотрывно смотрел в золотисто-карие глаза. — Итак, чем ты питаешься? Эдисон поднял картонку, что в этом заведении, видимо, называли меню. Стандартный набор, с намеком на индивидуальность, выражающимся лишь в наличии детского наборчика, включающего нарезанные зеленое яблоко и морковь. Раздолье для вкусовых рецепторов. — Слёзы? Боль? Разочарование? — Бургер подойдёт. Томас шокировано повернул голову, встречаясь с, в прямом смысле, дьявольской улыбкой. — Что? — голос немного хрипит, от чего Ньют начинает улыбаться ещё шире. — Бургер, — блондин делает неопределённый размах рукой, который охотник никак не смог идентифицировать. — Тебе бы действительно слух проверить… Ньют на секунду замолчал, поджимая губы, словно пытался что-то вспомнить, но никак не мог. — Томас, — брюнет понял это молчание по-своему, но попал в самую точку. Светлые брови, что были нахмурены, вернулись в невозмутимое состояние, а тонкие губы приобрели форму лёгкой улыбки. — Да, Томми, проверь слух. — Обязательно, — Эдисон посмотрел на пустое запястье, якобы проверяя время. — Я как раз записан на приём. На удивление, в компании этого парня, что Томас сбил у ворот кладбища, было спокойно, даже несмотря на то, что блондин вроде как, был исчадием ада. Пустяки. Обычный вторник. — Так, — Ньют начинает новый разговор, после недолгого молчания, рассматривая заведение. — что ты тут забыл? — Память подводит? — Томас подпирает голову правой рукой, наблюдая за новым знакомым. — Ты сам попросил тебя отвезти. — И Томас почти улыбается, когда видит, как закатываются глаза демона. — У меня тут дело, — охотник просто пожимает плечами и благодарно кивает бармену, что наконец принёс им напитки. Ньют подсаживается ближе, тем самым показывая, что готов слушать. А может ему просто не хотелось тянуться за своей чашкой чая. Откуда в баре вообще взялся чай, Томас даже спрашивать не хочет, потягивая свою колу через голубую трубочку. Ну да, охотник, но трубочки — это круто и удобно. — Поговаривают, что тут какая-то нежить водится, — Эдисон перемешивает кубики льда, слушая, как они бьются друг об друга. Успокаивает. — Ничего такого не слышал, — Ньют возводит глаза к потолку, пытаясь вспомнить хоть какие-нибудь слухи, но тщетно. — Проверить никогда не помешает. Томас не понимает в какой момент начинает чувствовать себя так, словно сидит с другом, обсуждая какие-то повседневные проблемы, по типу сломанного пылесоса. Но если уж на то пошло, у Томаса никогда пылесос не ломался, да и вообще у него не было пылесоса. Когда ты всю жизнь таскаешься по мотелям, обзаводиться пылесосом — глупая трата. Эдисон погружается в мысли до такой степени, что не замечает, как им приносят заказ. В реальный мир он возвращается только тогда, когда чья-то тёплая ладонь дотрагивается до запястья. — Эй, проснись. Во-первых, у тебя всё остыло, — демон словно осуждающе смотрит на брюнета. — во-вторых, я попросил упаковать с собой. — Да, спасибо, — Томас всё ещё словно в прострации, но кивает. — Куда мы дальше? — Что? — Что? — Ты сейчас сказал «куда мы дальше», — Томас намеренно выделяет голосом интересующее его слово. — Ну да, — Ньют лишь жмёт плечами и беззаботно, словно ребёнок, спрыгивая со стула, хотя эти его длиннющие модельные ноги спокойно доставали до пола, если их выпрямить. Томас решительно ничего не понимал. — То есть ты, — охотник медленно указывает ладонью сначала на блондина, а затем на себя. — и я. — Да, Томми, ты очень сообразительный мальчик, — демон закатывает глаза забирая со стойки упакованный в бумажные пакеты фастфуд. — Мы — это ты и я. Колокольчик над дверью звенит, выполняя свою работу, в то время как мозг Эдисона впал, кажется, в кому. Наглость этого демона просто дьявольская. Томас отвешивает себе мысленный подзатыльник за такое сравнение. В какой момент он, охотник со стажем, который буквально три дня назад перерезал гнездо вампиров, начал подрабатывать таксистом для всяких блондинов, что явно забыли о своём месте в этом мире. Хотя об этом нужно было задумываться в тот момент, когда этот вышеупомянутый блондин сказал везти его в бар. Глупость какая-то получается. С другой стороны, Томасу нужен кто-то, кто знает город, а это, в прямом смысле, исчадие ада, вроде как тут уже давно, судя по словам о том, что о чертовщине (опять) он не слышал. Но Томас всё ещё не таксист, и всё ещё работает один. Разберётся с нечистью, если это конечно не просто бред какого-то сумасшедшего под кодеином, и пошлёт попутчика на все четыре стороны. Да, решено. Томас — не таксист. Томас правильно распоряжается тем, что попалось под руку. Вообще под колёса, ведь Ньюта он сбил пару часов назад, но это вторичное.

***

— Я даже знать не хочу, как ты в машину раньше меня попал, — Томас старается не смотреть на ухмыляющегося демона, что вальяжно расселся на пассажирском сидении, но всё равно выглядел как принц Англии. — А я вот хочу узнать, как у тебя её ещё не угнали, если ты двери не закрываешь. Второй мысленный подзатыльник за пять минут. Рекорд, Томас. — Так, — Ньют проводит пальцем по панели, видимо в поисках пыли, но не найдя и соринки, удивлённо вскидывает брови, в немом уважении. Что-что, а свой джип Эдисон любит. — куда едем? — Читать умеешь? — Томас поворачивается, доставая с заднего сидения папку с наработками по делу, если можно так назвать три вырезки из газеты и парочку мутных фотографий оттуда же. Должно быть его футболка от такого слегка задралась, обнажая кусок кожи и Ньют, не упустив возможности, бегло прошёлся по этому месту глазами, на секунду цепляясь за виднеющийся шрам, но уже через мгновение рубашка Эдисона, накинутая сверху, закрыла весь обзор, так неудачно расправившись. — Вот тут всё, что я смог найти, — Томас протягивает папку блондину, встречаясь с его ладонью. — Почему у тебя тёплые руки? Вырывается как-то само по себе, но брюнет не жалеет. Он заметил странность ещё в баре, когда новый знакомый «вывел его из транса». — Это плохо? — Ньют смотрел в глаза напротив, как будто забыл о папке в руках. — Нет, просто странно, — Эдисон поспешил оборвать зрительный контакт в тот момент, когда подумал, что глаза демона затягивают куда-то совсем не в то место. — Ты бы пристегнулся. — Зачем? — пару раз моргнул, раскрывая папку охотника, рассматривая снимки, что лежали наверху. — В лобовое можешь влететь, если резко придётся тормозить, — Томас заводит машину, бережно поглаживая руль, словно тот любимый семейный кот. — Как у кладбища? — блондин не отрывается от бумажек, беря в руки статьи. — Я пырну тебя ножом. Голос спокойный, совсем обыденный и на ум вновь приходит сравнение с разговором о сломанном пылесосе. — Это бесполезно, ты же знаешь. — Я просто для успокоения души. — Ты такой душка, — Ньют морщит нос, улыбаясь. — Читай давай, — Томас чувствует абсолютное спокойствие, когда блондин фыркает, но берёт в руки следующую статью. — В этом городе так тихо, — Томас снижает скорость, осматриваясь по сторонам. Густой туман не позволяет хорошо разглядеть окрестности и «великолепные пейзажи», как написано при въезде в город, но даже с учётом погодных условий, на улицах слишком пусто. — Тут всегда так, — Ньют пожимает плечами, всё ещё разглядывая что-то на одном из снимков. — Когда я пришёл, тут уже все словно вымерли. — Тебя, должно быть, это оскорбило, — Томас переводит взгляд на озадаченного демона. — Никто не вышел полюбоваться твоей красотой. — Считаешь меня красивым? — Ньют приложил руки к щекам, улыбаясь подобно Чеширскому коту. — Считаешь меня тем, кто может сказать такое серьёзно? — Томас усмехается, и блондин готов поклясться, что это был единственный раз, когда он слышал подобие смеха от брюнета, об улыбке даже говорить не стоит. Хотя знакомы они всего пару часов, может просто стесняется парень, кто его знает. Ньют понимает, что дело в другом, но спрашивать не решается. Тактичный демон, какая неожиданность. — Мы приехали, — Томас резко тормозит, с удовольствием наблюдая, как его пассажира, по инерции, уносит вперёд, прямо лбом об стекло. Целый день бы так делал. — Я тебе говорил, — под тихое «твою мать» Эдисон покидает машину. — Знаешь, Томми, — Ньют подходит через секунду, неотрывно смотря на профиль охотника. — Мне кажется, что мы перепутали роли и демон тут ты, а вовсе не я. — Вообще-то, — Эдисон с поднятым пальцем поворачивается к знакомому. — я тебя предупреждал. Ньют насупился, переводя взгляд на стену тумана, что позволяла увидеть лишь очертания огромного старого дуба с голыми ветками. — И на что мы смотрим? — На место жительства Каспера, — Томас делает шаг вперёд, наступая прямо в лужу. — Чёрт. — Мгновенная карма, — блондин подносит руку ко лбу, как бы обозначая за что та самая мгновенная карма. — Тут как-то… — Слишком тихо? — Эдисон оборачивается, встречая лицо Ньюта, что в один миг стало серьёзным. Тот лишь кивнул, сделав пару шагов по направлению к дому, который по идее должен стоять в паре метров от них. — Держись позади, — охотник догнал парня, положив ему руку на плечо, останавливая. — Оу, защищаешь меня? Уже влюбился? — Нет, просто если кто-то нападёт со спины, я буду знать, что это ты, — Томас нащупывает пистолет, доставая его из кобуры. — Ты очень плохого мнения обо мне. — Это ещё хорошее, — и сделав ещё шаг, Эдисон замирает. — Твою мать. — Томми? — Ньют рассматривает спину внезапно остановившегося охотника, от которого исходили такие волны напряжения, что ещё немного и клетчатая рубашка начнёт развиваться. — Тут ничего нет, — Эдисон разворачивается, складывая руки на груди.

***

— Ты привёз меня к себе домой. Демон крутит головой, словно ни разу не видел номер в мотеле. Стандартная комнатка, как показывают во всех этих сериалах. На секунду Ньют думает, что этот номер совсем не подходит Томасу. Тут слишком… Ньют не придумал, но почему-то кажется, что Эдисона не должно быть тут. Как будто вся эта охота не должна быть частью жизни брюнета. — У тебя странное понятие о доме, — Томас подходит к столу, на котором стоял ноутбук, быстро его открывая и что-то набирая на клавиатуре. Блондин подвисает, наблюдая за быстрыми движениями длинных пальцев. — Что ищешь? — демон придвигает второй стул, закидывая ноги на свободную часть стола. Томас на секунду отрывается от экрана, пробегаясь взглядом по острым коленям, обтянутым чёрной тканью брюк. — Принеси мне папку из машины, — Эдисон хмурится, открывая какой-то сайт. — А волшебное слово? — блондин поднимает брови с лёгкой улыбкой на губах. — У меня святая вода. — Давай мы просто вместе сходим в душ, если хочешь увидеть меня мокрым. Томас делает тяжёлый вздох, потирая переносицу. Видимо, придётся идти самому. — Эй, остынь, — Ньют кладёт руку на плечо охотника, что собрался было выходить. — Я просто пошутил.

***

— Зачем ты это делаешь? — Ньют с любопытством рассматривает стену, где Томас уже тридцать минут развешивает фотографии, газетные вырезки и что-то ещё, что Ньюту запретили читать со словами «Ты всё запутаешь». — Пытаюсь собрать картинку, — Эдисон разворачивается, натыкаясь на взгляд блондина, что сидел на его кровати. — Иди сюда, смотри. Демон подходит, наклоняя голову на правый бок. Забавная привычка, которая придавала парню некой невинности. Иронично. — Томми, у тебя талант к коллажам, — блондин бегло пробегает взглядом по уже знакомым статьям и фотографиям. Глаза цепляются за новый снимок. — Это не тот дом. — Я тоже это заметил, — Томас подходит на шаг ближе. — Видишь вот это? — Эдисон протягивает красную нить от одного фото к другому, фиксируя ту булавкой. — Вижу что? — Ньют непонимающе щурится, пока Томас нетерпеливо поджимает губы, как будто демон просто ребёнок, что уже час не может решить простую задачку по математике. — Дома разные, как ты уже успел заметить, — охотник делает неопределенный жест рукой, как пару часов назад Ньют сделал в баре. — Но силуэт одинаковый, видишь? А вот тут, — он вновь берёт нитку, что прикреплена к статье и тянется к противоположной части стены, где висит новая распечатка с мутной фотографией. — разница между «приходами» в пятьдесят лет. Однако, если присмотреться, в окне виднеется всё та же фигура. — Томми, — Ньют почти с восхищение смотрит на охотника, у которого, кажется, недостаток сна. Демон только сейчас замечает, насколько у брюнета красные глаза. — это любопытно, конечно, но что это значит? — Я не знаю, — Томас разворачивается и смотрит на Ньюта почти отчаянно. Внезапно приходит осознание дикой усталости, и Эдисон подходит к кровати, падая на неё звёздочкой. — А красные нити ты зачем используешь? — демон садится рядом. — Они обозначают, что я не понял, — Томас закрывает лицо руками, выдыхая. — Они все тут красные. — Я знаю. В комнате вдруг образуется тишина, но Ньют кажется слышит, как мозг Томаса начинает кричать от чрезвычайно упорной работы. — Почему ты ещё тут? — брюнет вновь раскидывает руки на кровати, рассматривая притихшего демона. — С тобой интересно, — Ньют жмёт плечами, откидываясь на кровать спиной, немного поёрзав, укладываясь на руке охотника удобнее. — В аду ничего не происходило, да и тут тоже. А потом появился ты. Буквально сбил меня с ног. — Долго ещё напоминать будешь? — голос Томаса немного хрипит. — Пока не станет скучно.

***

Если подумать, то за ночь можно сделать уйму вещей. Например, пройтись по барам, ограбить банк и спасти мир, если очень постараться. Поэтому Ньют совершенно не понимает почему, продолжает неподвижно лежать на кровати рядом с уснувшим пару часов назад Томасом и смотреть в дурацкий зеркальный потолок номера. Двигаться совершенно не хочется, наверное, этому способствует тёплая рука Эдисона, на которой Ньют лежит с тех самых пор, как сам охотник решил отдохнуть. Вообще демон поражается двум вещам: первое это то, что брюнет спокойно лежит всё это время и даже не предпринимает попыток пошевелить рукой, которая должна была затечь уже раз пятнадцать, и второе это решение самого Ньюта остаться. Он не знает почему вообще сейчас тут. В плане, да, он говорил о том, что в аду скучно, а Эдисон хоть какое-то развлечение, однако сейчас не очень-то весело. Ньют хмурится, пытаясь понять самого себя. В голову лезет давно забытое слово «спокойно» и демон тяжело выдыхает. Как вообще может быть спокойно с человеком. С охотником, который в любой момент может облить тебя святой водой или прочитать заклинание изгнания? Думать об этом не хочется, так что блондин переворачивается на бок, разглядывая лицо Томаса. Он ожидал увидеть стандартную картинку: расслабленное выражение и, возможно, лёгкая улыбка, но брови Эдисона нахмурены, зрачки бегают слишком быстро, как будто тому снится кошмар, а губы сжаты в тонкую полоску. Совсем не панк-рок. Ньют осторожно поднимает свою руку, поднося ладонь к складке между тёмных бровей, дотрагиваясь до той кончиком указательного пальца. — Что ты делаешь? — голос у Томаса хриплый, но уверенный. — Ничего, — Ньют убирает палец только тогда, когда Эдисон открывает глаза. В темноте они немного блестят из-за проступающего сквозь занавески фонарного света. — Сколько времени? — брюнет пытается подняться, но чувствуя на своей руке вес чужого тела меняет решение, сам не до конца понимая почему. Он останавливается на версии «лень». — Часа три ночи? — демон не уверен, но по ощущениям где-то так. — Ладно. Томас замолкает на остаток ночи, прикрывая глаза, но Ньют не уверен, что тот засыпает.

***

Когда Ньют открывает глаза, он обнаруживает на себе тёплую рубашку. Эдисона рядом нет, и демон удивляется тому, как тот смог вытащить руку, не потревожив редкий сон блондина. Об этом тоже думать не хочется. Хочется скинуть с себя пиджак и свою собственную рубашку, натягивая ту, что заменяла ему одеяло этой ночью. Странное желание, которое демон душит в себе почти мгновенно. — Не думал, что демоны спят. Голос Томаса звучит откуда-то сбоку и Ньют оборачивается, замирая. Судя по полуобнажённому виду и стекающим по ключицам каплям, Эдисон не пропал, а просто был в душе. Ньют хмурится, когда глаза цепляются за тот самый шрам, часть которого ему удалось увидеть вчера в машине. Полоса была достаточно длинной и шла откуда-то из-под ремня до самых рёбер. — Молодой человек, ну вы бы хоть на свидание пригласили, прежде чем так разглядывать, — Томас нарочно наигранно прикрывается руками. — Можно подумать, ты бы пошёл, — Ньют моргает, с приподнятой бровью заглядывая брюнету в глаза. — Ну, я бы подумал, — охотник пожимает плечами и походит к встроенному в стену шкафу, хлипенькая дверца которого неприятно скрипнула, когда Эдисон её открыл. — Не замёрз? Ньют наклоняет голову, запоздало понимая, что Томас говорит о рубашке, что демон до сих пор держит на коленях, сжимая рукав в кулаке. Сам даже не заметил, как начал это делать. — Нет. Спасибо за… — он на секунду теряется в словах. — Не за что. Под утро стало прохладно. Охотник достаёт чёрный официальный костюм, рассматривая его придирчивым взглядом. — Зачем он тебе? — блондин наконец встаёт со своего места, пытаясь размять конечности, в очередной раз удивляясь тому, как ночью Эдисон не пытался пошевелиться. Возможно он слишком устал. — В полицию поеду, — охотник надевает белоснежную рубашку, которая каким-то магическим образом оказывается идеально отглаженной. — Замечательно. Заодно провертимся. Томас даже не удивляется тому, что желания выгонять Ньюта нет. С ним спокойнее.

***

— Когда ты сказал, что за ночь похолодало, — Ньют оборачивается на охотника, что надел тёплое пальто на этот свой костюм «я тут папочка из ФБР», и теперь смотрит на самого демона с приподнятыми бровями. — я думал, что температура упала на пару градусов, но тут дубак. — Тогда не стой на месте, — Томас лишь пожимает плечами, делая несколько шагов к своему джипу, но заметив, что блондин лишь сложил руки на груди, слегка насупившись, остановился в недоумении. — Что? — Дай мне ключ от номера, — Ньют шмыгает носом, и Эдисон ещё раз удивляется тому, что этот демон не только имеет тёплую, относительно, конечно, кожу, спит, так ещё и мёрзнет. Если бы Томас самолично не сбил его вчера на огромной скорости, оставив травмы только на своей машине, он бы подумал, что этот блондин обычный, обладающий нереальной наглостью, парень. Отвлекаясь от мыслей, охотник шарит в глубоком кармане верхней одежды, кидая ключ знакомому, едва не попав тому в голову. На осуждающий взгляд Ньюта, Томас лишь отводит виноватый взгляд. — Я быстро. И Эдисон почти не удивляется, когда блондин садится в машину, накинув на свои плечи ту самую рубашку, которой Томас укрыл его ночью. — Ты мог найти что-то потеплее, свитер, например, — брюнет заводит машину. — Нет, — Ньют сильнее кутается в фланелевую ткань. — она мне нравится.

***

— Сиди тут, у тебя нет документов, — охотник с серьёзным видом поворачивается к блондину, приглаживающему свои волосы. — У тебя тоже, если уж на то пошло, — демон на секунду отрывает взгляд от своего отражения в зеркале, чтобы встретиться со светло-карими глазами, что внимательно его рассматривали. — Не боишься, что поймают и закроют? — Плавали, знаем, — Эдисон легкомысленно, как считает Ньют, пожимает плечами. — Скоро вернусь. — Ты так уверен в себе, что даже мотор не глушишь? — блондин наклоняется, чтобы видеть вышедшего из машины Томаса. — Это для тебя, чтобы не мёрз, — и закрывает дверь. Ньют решительно не понимает этого человека. Томас слишком спокойный, буквально всегда, однако, когда увидел микро-царапинку на своей машине, оставшуюся от удара о тело Ньюта, между прочим, перепугался до чёртиков. Он вообще не улыбается, однако отвечает, и даже язвит, в ответ на шутки самого демона. Этот охотник угрожал ему несколько раз, но сейчас, да и ночью, проявил заботу. Он вообще не похож на человека, который стал бы заниматься охотой, ему скорее реально в полиции работать, или булочки для детей печь, но он кажется профессионалом. В общем и целом, Ньют не понимает и ему интересно.

***

В джипе действительно тепло, а рубашка на плечах приятно смягчает сидение, и на секунду Ньют чувствует себя спокойнее, чем когда-либо. За окном начинают падать хлопья снега и светлые брови демона оказываются сведёнными. — Ты знаешь, — Томас неожиданно открывает дверь, словно вихрь холодного воздуха, и садится на своё место. — что похож на воробья недовольного? Ньют делает глубокий вдох и тянется к волосам Эдисона, но последний непонимающе уходит от прикосновения. — У тебя снег, — Томас лишь отмахивается, нажимая на педаль газа. — Что узнал? — Они говорят, что такого дома нет, — Томас сосредоточен на дороге. Это выглядит очаровательно. — Вернее раньше был, но сгорел лет двадцать назад, а потом его снесли. Ньют слушает внимательно, пытаясь понять о чём говорит его драгоценный охотник, но выходит так себе. — Глупости, — блондин опять хмурится. — я тут пару месяцев и всё это время этот дом семейки Адамс стоял себе спокойно. Хотя я приходил туда поговорить с Минхо. Он часто сидел на ветках того дуба, который рядом рос. Возможно из-за тумана не заметил «слона». — Какой Минхо? — Томас заметно напрягся. Двух демонов его психика не потянет. — Ворон. — Тебе тут было так одиноко, что ты с вороном дружбу завёл? — Томас почти улыбается. — Я не одинокий, просто он интересный собеседник. Эдисон лишь кивает, продолжая неотрывно смотреть на дорогу. На самом деле он понимал Ньюта. Охотник и сам первое время разговаривал со всем, что на глаза попадалось. Дольше всего такие беседы продлились с маленьким кактусом, который Томас забрал с собой из какого-то очередного мотеля, где выполнял работу. Его звали Чак. А потом Чак умер. Ну как умер, его прострелил слишком смелый оборотень, заявившийся в «дом» Эдисона. Чак был похоронен на заднем дворе мотеля. — Приехали. — Бар? — Не знаю, как ты, а мне нужен завтрак, — охотник смотрит на наручные часы. — Обед. — Как скажешь, — демон выходит на улицу, как загипнотизированный, смотря на снежинки, падающие на тёмную макушку Эдисона. — Не люблю снег. — Ньют быстро моргает и стряхивает упавшие на тёмный пиджак снежинки. — Что? Почему? — Томас растирает ладони друг об друга, наблюдая за демоном, словно тот одно из чудес света. Весь такой солнечный даже в этом черном костюме. — Не знаю. Такое чувство, что в той жизни, которую я забыл, в день, когда шёл снег, произошло что-то паршивое. И Томас впервые видит, как глаза Ньюта тускнеют и опускаются.

***

— Откуда тут вообще чай? — Томас закатывает рукава белой рубашки, наблюдая за демоном, который со наслаждением отпивает горячий напиток. Вопрос пришёл в голову ещё в прошлый раз, но озвучивать его Эдисон не стал, как-то не до этого было. Ньют прячет за чашкой хитрую улыбку. — У всех свои тайны, Томми, — блондин подмигивает, наблюдая за поднимающимися в недоумении тёмными бровями охотника. — Ты же не спрашиваешь у фокусника, откуда в шляпе кролик, не так ли? Томас лишь кивает, возвращаясь к неизменной коле с трубочкой и картошке фри. — Так ты мне расскажешь, что именно узнал в полиции? — Ньют тянет руку, пытаясь ухватить палочку картошки, за что получает шлепок по тонким пальцам. — Как я и сказал, — охотник макает обед в какой-то там фирменный соус, который больше похож на смесь кетчупа и сметаны с чесноком. — дом был там, но потом сгорел, и хозяева решили его снести, уезжая из города. — Почему уехали? В пожаре кто-то погиб, и они решили сбежать от воспоминаний? — От воспоминаний не сбежать, — Эдисон делает глубокий вздох и Ньют может поклясться чем угодно, что Томас на секунду улыбнулся. Он часто видел такие улыбки, когда, гуляя по кладбищам, замечал людей, навещающих могилы. Печальная улыбка, обозначающая то, что ничего не вернуть, и уже почти не больно. — Но нет, в пожаре не было пострадавших. — Тогда… — блондин хмурится, заглядывая в кружку, словно чаинки могут дать ответ, но видит там лишь нечто напоминающее жирафа. Глупость какая-то. — А что тогда? — Будем думать, — Томас кивает сам себе. — Будем думать. И протягивает Ньюту картошку, на что последний кидает недоверчивый взгляд. — Она вкусная, попробуй.

***

— Томми, это что такое? — Ньют с самым страдальческим выражением лица смотрит на охотника, что подавляет в себе обречённый вздох. — Сломанный компьютер, — подавить не получилось. — Придётся посидеть чуточку дольше. — Чуточку? — демон чувствует, как дёргается глаз. — Я вообще для тебя лично никакой проблемы не вижу, — Томас оборачивается на блондина, что сверлит взглядом чёрный экран. — Ты можешь просто уйти. Сам же сказал, что ты рядом, пока не станет скучно. Ньют впервые не знает, что ответить, он лишь переводит глаза на отдаляющуюся к стеллажам спину охотника и хмурится. Томас разозлился?

***

Ньют ушёл, а Эдисон сидит в библиотеке уже три часа, разгребая старые газеты, выискивая хоть что-то полезное. Через десять минут, охотник отметил, что хочется либо кофе, либо уехать. Ещё через пятнадцать минут стул рядом с парнем кто-то отодвинул. — Молодой человек, а вы свободны сегодня вечером? Знакомый голос немного успокоил и желание уснуть прямо на столе куда-то ушло. — Да, планирую оттачивать свои навыки игнорирования на одном знакомом демоне, — Томас неотрывно смотрел на какую-то статью, вычитывая комментарии соседей-очевидцев того самого пожара. — А если этот демон скажет, что узнал кое-что полезное? — в голосе Ньюта слышится улыбка и Эдисон поворачивает к нему голову с самым заинтересованным выражением лица, на которое способен после трёх часов, что провёл над газетами. — Какой ты милый. Блондин на секунду морщит нос, указательным пальцем прикасаясь к кончику носа самого охотника. — Рассказывай уже. — Там есть подвал, — Ньют пожалел, что не записывал реакцию Томми на видео, эти ошарашенные хлопки глазами определённо стоило увековечить. — Дом снесли, да, но подвал решили не трогать. То ли им денег не хватило, то ли бригада схалтурила, а хозяева не проконтролировали… Мнения расходятся, но подвал там до сих пор есть, только вход поискать нужно, он зарос уже, скорее всего. Томас никогда не был так счастлив, что сбил кого-то, правда. — Ты такой молодец, что я готов тебя расцеловать! — Эдисон подскочил с места, забирая пиджак со спинки стула, быстро закидывая его на предплечье. — Я не против, — охотник почти услышал, как Ньют мурлычет. — Напомни мне об этом как-нибудь потом, — Томас отмахнулся, собирая газеты в стопку, чтобы вернуть на место. — Поехали, я не хочу шарахаться по этому участку в темноте, а то мало ли, арматура какая торчит. Ньют определённо был доволен. Томас казался более живым, чем в любой другой момент с их знакомства. Золотистые глаза заискрились, как будто в них попали солнечные лучи, хотя на улице до сих пор стояла не очень плотная, но всё же мешающая обзору, белая пелена падающего снега.

***

— Ты же сказал, что не хочешь шляться там в темноте, — Ньют непонимающе смотрел на охотника, что хлопал себя по карманам пальто, ища ключ от номера. — Не хочу, — Эдисон кивнул, наконец доставая искомую вещь за совершенно безвкусный, по скромному мнению Ньюта, брелок, в виде какой-то бочки. — Но ещё я не хочу порвать там костюм даже при солнечном свете. На лице демона появляется выражение «справедливо» и тот лишь пожимает плечами, заходя прямо за охотником в номер. Томас, недолго думая, начал скидывать с себя одежду куда-то в район кровати. Ньют всего на секунду завис, рассматривая обнажённую спину брюнета с россыпью этих его очаровательных родинок. Захотелось присвистнуть, когда Эдисон обернулся, расстёгивая ремень. — Чего застыл? — охотник оборачивается, выгибая бровь. — Да вот жду, когда ты вспомнишь о том, что хотел меня поцеловать в библиотеке. У Ньюта голос немного хрипит, а у Томаса, кажется, вовсе пропадает. Он несколько раз глупо моргнул, сжимая пальцы, что до сих пор лежали на ремне. — Шуток ты не понимаешь, я запомню, — Томас прочищает горло, вновь отворачивается от блондина и подходит к этому идиотскому шкафу со скрипучей дверкой, выискивая там подходящую рубашку. За спиной слышатся шаги и через секунду Эдисона разворачивают на сто восемьдесят градусов, хватая за плечи. Всё происходит слишком быстро и Томас не успевает понять в какой момент оказывается припечатан лопатками к кровати. Пуговицы пиджака неприятно впиваются в кожу, но глаза Ньюта, что сидит на бёдрах охотника, как-то отвлекают от дискомфортных ощущений. Ещё секунда и демон наклоняется совсем низко. Чувствуя чужое дыхание, Томас задерживает своё. Они просто смотрят друг на друга около пяти секунд, после чего Ньют отталкивается от кровати руками, принимая вертикальное положение. — Чего застыл? — блондин хмыкает, кидая охотнику первую попавшуюся рубашку. — Шуток не понимаешь?

***

В машине было тихо. В плане, у Томаса в машине всегда тихо, ведь музыка не сможет заглушить кричащие мысли. — Может поставишь хоть что-нибудь? — Ньют тянется к радио, но получает шлепок по пальцам, как тогда, в баре. — Как говорил мой знакомый: «Водитель ставит музыку, а пассажир — помалкивает в тряпочку». — Но ты же ничего не слушаешь, — Ньют складывает руки на груди, с недовольством поглядывая на Эдисона. — В этом и смысл. — Какие мы сердитые, — демон усмехается, переводя взгляд с брюнета на проносящиеся за окном дома. Через минуту светлые брови сходятся у переносицы. — Ты заметил, что на этой улице ни в одном доме свет не горит? Томас сбавляет скорость, начиная осматриваться по сторонам. И правда. — Возможно, просто отключили электричество, — слова слетают с языка так просто, однако пальцы сильнее впиваются в руль. — Возможно.

***

— Они издеваются, — не вопрос, а утверждение, когда на глаза попадается тяжёлый замок, висящий на входе в подвал, если можно вообще назвать входом это деревянное нечто. Вроде обычный спуск в подвал, а вроде недоделанная собачья будка. Это на что уж воображения хватит. — О чём ты конкретно? — неподходяще весёлый, для данной ситуации, голос Ньюта слышится из-за спины и Томас хочет очень-очень тяжело вздохнуть. — О том, что они повесили замок, или то, что они повесили замок на вот это подобие постройки? — Подожди, я не выбрал ещё. Эдисон заносит принесённый с собой лом, но тёплая ладонь демона, опущенная на его собственное плечо, заставляет остановиться, а быстрый шёпот на ухо запускает по шее мурашки. — Полиция, — блондин кивает в сторону, где стояла машина Томаса и последний действительно замечает свет чужих фар. — Предлагаю не шуметь, а по возможности, давай немного сдвинемся вон в те кусты, и постараемся не двигаться, пока они не уйдут. Охотник лишь кивает, осторожно беря руку демона в свою ладонь, уводя в заросли.

***

— Это немного неловко, — Томас прижимает руки ближе к своей груди, стараясь не выдавать волнения. — Ох, неловко? — Ньют издевательски шипит прямо в покрасневшее от горячего дыхания ухо охотника. — Ну хочешь я быстренько убегу в другие кустики, чтобы тебя не смущать? Демон почти рычит, когда Томас, кинув на блондина ядовитый взгляд, кусает того за кончик носа. Эдисон вообще впервые в такой ситуации, когда приходится прятаться от двух взявшихся из ниоткуда полицейских, да ещё и в каких-то кустах, прижимая к себе демона, которого сбил пару дней назад. Абсурд какой-то, но думать об этом мешает долбанная блондинистая чёлка, лезущая в глаза каждый раз, когда Ньют решает выглянуть из «укрытия», чтобы проверить ситуацию. — Ты можешь постоять спокойно хотя бы пять минут? — брюнет в очередной раз сдувает светлые пряди, заставляя Ньюта поморщиться от неожиданности. — Они в любом случае знают, что тут кто-то есть, машину сложно не заметить. Так пусть хотя бы поищут дольше, давая нам возможность придумать как убежать. Демон открывает рот, словно хочет что-то сказать, но тут же закрывает его, насупившись. Томас опять думает о том, что Ньют похож на воробья. Захотелось улыбнуться, но ситуация как-то не располагала. — Поцелуй меня! — Что? — Томас непонимающе моргает, когда Ньют смотрит на него почти испуганно. — Не лучшее время вспоминать про… — Они идут сюда, идиот! — блондин приближает лицо к шокированному лицу Эдисона, понижая голос всё больше с каждым словом. — Ты… Блондин тяжело выдыхает, и охотник буквально слышит «какой же ты балбес», но тут же забывает обо всём, стоит дыханию Ньюта пройтись по губам, которые почему-то начали дрожать вместе с коленями. Брюнет отпускает всю эту ситуацию в тот момент, когда внезапно холодная ладонь демона ложится на его затылок, притягивая ещё ближе, хотя куда уж, они и до этого стояли неприлично близко, несмотря на то, что ситуация позволяла увеличить расстояние. Ещё мгновение и… — Оу… — незнакомый голос заставляет замереть. Один из прибывших полицейских светит на них фонарём, но почему-то выглядит более смущённым, чем должен. — Тони, отбой, это просто голубки, ничего такого. Извините, мальчики. Продолжайте. Офицер словно издевательски подмигивает, отходя от их импровизированного убежища, заодно уводя напарника обратно к машине, чьи фары служат сейчас практически единственным источником света. Тут слишком быстро темнеет. Томас чувствует облегчение и лёгкое разочарование, судорожно выдыхая. — А где моё спасибо? — блондин выгибает бровь, облизывая пересохшие губы, но отодвигаться не спешит. — Ага, — Эдисон вновь теряется, проваливаясь в темноту глаз напротив. — Ну если ты не против продолжить… — Да, давай продолжим разбираться с тем замком, — брюнет осторожно кивает, чтобы не врезаться лбом в парня, стоящего так близко, и пытается отойти, но цепкие руки Ньюта, перемещаются на его талию, удерживая. — Я говорил о другом. — Я могу в тебя плюнуть, если так хочешь обменяться слюной, — Эдисон кладёт руки на предплечья демона, слегка надавливая. — Фу, какой ты неприятный. Ньют изображает недовольство, но тут же на красивом лице появляется улыбка и Томас, сам не ожидая от себя такого, отвечает на неё.

***

— Только у меня плохое предчувствие? — демон с подозрением рассматривает прогнившую лестницу, ведущую в подвал, хотя ощущение такое, что там не помещение, а просто жидкая темнота. — Боишься? — Томас стоит рядом, сложив руки на груди. — А ты? — Я лет с пяти темноты не шугаюсь. Только если она за спиной становится как-то не по себе, — Эдисон пожимает плечами и делает шаг к лестнице. — Не волнуйся, теперь только я у тебя за спиной, — Ньют улыбается затылку охотника, от чего-то зная, что тот почувствует. — Да, вот только это не на всю жизнь. Темнота поглощает тёмную макушку и Ньют действительно хочет вытащить охотника оттуда.

***

— Это что, следы ногтей? — демон протягивает руку, чтобы дотронуться до изуродованной стены, но Томас быстро перехватывает его запястье, осторожно сжимая. — Ты чего? — Не трогай тут ничего, — Эдисон хмурится и поджимает губы, направляя свет фонаря на особенно глубокие царапины. — Почему это? — Ньют приподнимает бровь и кидает быстрый взгляд на ладонь охотника, которая до сих пор держит его руку, согревая кожу. — Сифилис подхватишь, — брюнет едва заметно жмёт плечами и отпускает чужое запястье. Ньют сдерживает раздосадованный выдох. В помещении слишком темно и холодный свет фонаря практически не помогает, разрезая лишь несколько сантиметров витающей в воздухе пыли. Запах сырости и чего-то кисло-железного въелся в лёгкие вместе с застоявшимся воздухом и, по ощущениям, останется там на долгие годы. — Этот запах сводит меня с ума, — Томас морщится, отодвигая свисающую с одной из балок плёнку, что была располосована не то теми же ногтями, не то тупым ножом, просто рвущим материал. — Только не дыши ртом, — блондин старается не отставать от своего спутника. — Что? Почему? — Эдисон разворачивается, пытаясь усмотреть в пространстве за собой демона, что так надёжно маскируется в удушающей темноте, сливаясь с ней чёрной тканью костюма. — Чтобы не есть это. Брюнет не понимает скалится Ньют или это отвращение, но это не так важно, когда в горло сдавливает подступающая тошнота. — Ты в порядке? — в голове Ньюта звучат нотки беспокойства, но Эдисон списывает это на свою фантазию и лишь кивает. — Что мы вообще ищем? — Что-нибудь, — Томас возводит фонарик к потолку, рассматривая осыпающуюся штукатурку. — странное. — А, ну да, ведь те следы на стене, — блондин большим пальцем указывает себе за спину. — это просто мастер по маникюру не нашёл пилочку и предложил альтернативный вариант, конечно. — Они нам ничего не дадут, — Эдисон игнорирует тяжёлый вздох Ньюта, морщась от осознания того, что последний, должно быть, невероятно сильно ощутил заполнивший всё помещение запах. Если бы у этого воздуха был цвет, Томас сказал бы, что он имел цвет гнилого мяса. По спине пробегают мурашки. Ньют делает несколько широких шагов к охотнику, робко цепляясь за рукав его рубашки. — Что ты…? — Я не хочу падать на пол тут, просто потому что не увидел торчащий из пола гвоздь. У Ньюта голос уверенный, в противовес такому осторожному жесту ранее, и Эдисон слегка поднимает уголки губ, когда осознаёт, что из бетонного пола гвозди обычно не торчат. — Томми, посвяти вон туда, — демон указывает в один из углов уже, кажется, сотой комнаты подвала. Тонкий луч света едва достаёт до указанного места, пробираясь сквозь вездесущую пластмассовую плёнку. На секунду, всего на секунду, Эдисон задерживает дыхание, замечая человеческий силуэт на холодном полу. Участок отличается по цвету и в голове, словно куранты, бьётся догадка. Кровь. — Так вот откуда такая вонь, — лицо блондина искажается в отвращении, в то время как охотник, напротив, кажется максимально серьёзным и бесстрастным. — Томми? — Стой тут, — брюнет бросает фразу таким ледяным тоном, что Ньюту на одно мгновение становится страшно. Эдисон отходит всего на какой-то метр, скрываясь за очередной «занавеской», но демон чувствует лёгкую панику, потеряв того из поля зрения. — Я же сказал… — Томас слышит быстрые шаги и тихо выдыхает, когда Ньют присаживается рядом с ним на корточки. — А я сказал, что буду у тебя за спиной. — Сейчас ты сбоку. — А мог бы быть снизу, но нет, мы смотрим на труп. Брюнет кашляет в кулак, маскируя смешок. — Видишь, да? — он указывает на шею полуразложившегося человека. — Это очень напоминает те следы, как на плёнке. Их как будто оставили старым ножом, даже тёмные частички ржавчины видны. — И что делать будем? — демон переводит глаза с трупа на гораздо более привлекательную картину — думающего Томаса. — Позвоним в полицию, — Эдисон встаёт и протягивает ладонь Ньюту. — Мне нужен отчёт.

***

До мотеля они доехали в полной тишине и лишь в номере послышался один расслабленный и один обреченный выдохи. — Что с тобой? — Томас готов был прямо в одежде рухнуть на кровать, но желание смыть с себя запах гнили было сильнее. — Костюм, — Ньют лишь указывает на свою одежду, и охотник только сейчас замечает, что та из чёрной превратилась в серую и добавлением веточек. Из кустов, наверное. — Не вижу проблемы, просто щёлкни своими волшебными пальчиками и появится новый. — Я тебе что, джин? — блондин выгибает бровь, вытаскивая пуговицу пиджака из петельки. Эдисон лишь усмехается и стягивает с себя рубашку, кидая её куда-то в сторону кровати.

***

Горячая вода приятно стекает с головы по плечам, унося за собой этот чёртов смрад. Томас проводит руками по лицу, как девицы в рекламах этих всех гелей для душа, только навязчивой мелодии и летающих повсюду цветов не хватает. Что там по канону обычно бывает? Неожиданно на разгорячённое водой предплечье ложится холодная рука и Томас вздрагивает слишком сильно, для привыкшего к различным «сюрпризам» охотника. — Какого чёрта ты делаешь? — Эдисон возмущённо хмурится, рассматривая слишком довольное лицо Ньюта. — Могу я взять твою рубашку? — демон облизывается, когда брюнет судорожно кивает. — Спасибо, Томми. И уходит, хитро улыбнувшись.

***

Выходить из ванной совершенно не хотелось. Знаете, то чувство, когда ты рано утром вынужден просыпаться в школу и ванная кажется последним рубежом, покинуть которое значило проиграть эту битву? Вот у Томаса сейчас такое чувство, что, если он переступит порог комнаты, нагретой благодаря горячей воде, он проиграет. Охотник не знает, что за битва, не знает противника, не знает, за что сражается, но дверь, ведущая из помещения кажется чем-то неимоверно отталкивающим. По спине пробегают мурашки, и Эдисон передёргивает плечами, пытаясь избавиться от навязчивого чувства страха, взявшегося из неоткуда. Томас не может сделать шаг к двери. Томас не хочет выходить. Томас… — Твою мать! «Ньют» Голос демона выбивает из головы все мысли, заставляя в два широких шага оказаться у такого, казалось бы, непреодолимого препятствия, распахивая его с огромными глазами и именем блондина на губах. — Что случилось? — охотник почти подлетает к парню, стоящему у зеркала, и хватает того за плечи, слегка поворачивая, чтобы лучше разглядеть. — Воу, Томми, ты чего? — Ньют быстро хлопает глазами, опуская ладони на предплечья брюнета, слегка сжимая. — Ты кричал, — Эдисон, словно проснувшись от кошмара, встряхивает голову. Осознание содеянного приходит как-то слишком быстро, окатывая ледяной волной и охотник косится на раскрытую настежь дверь в ванну. — Я подумал, что… Томас делает тяжёлый вдох, ментально вешая себе на шею золотую медальку с почётной надписью «идиот». — Испугался за меня? — у Ньюта донельзя довольная улыбка и прищуренные глаза, а Эдисон просто хочет отойти и вернуться в ванну. Может даже начнёт писать на туалетной бумаге что-то вроде признания, как в личном дневнике. Об этом стоит задуматься. Но вместо этого брюнет лишь закатывает глаза и предпринимает попытку отойти, на что Ньют лишь сильнее улыбается, хотя возможно это уже оскал, и вцепляется в Томаса сильнее. В голове как не кстати всплывает картина того, как они прятались от тех глупых полицейских в тех идиотских кустах, а эти грёбанные губы демона… Томас сам не понял, почему неожиданно начал злиться буквально на всё. — Может отпустишь? — в душе всё кипит, но на лице словно Арктика. Никаких эмоций и Эдисон вешает на шею ещё одну медаль — «хорошему актёру». — Ты не ответил. — Мне вопрос не понравился. — Ладно. Задам другой, — блондин делает маленький шаг вперёд, становясь чуть ближе. — Почему ты не называешь меня по имени? — Давай ты спросишь про погоду? — Томас выгибается в спине, чтобы хоть как-то увеличить между ними расстояние. — На это я отвечу, что она паршивая и мы просто разойдёмся по разным углам? — Почему ты не называешь меня по имени, Томми? — демон щурится и наклоняется ещё ближе. Эдисон чувствует, что они скоро упадут, но делать с этим ничего не хочет. Поясница начинает ныть от неудобной позы, а колени дрожать. Томас только лишь надеется, что в этом тоже их положение виновато, а не Ньют, прижавшийся к нему в полурасстёгнутой рубашке самого охотника. — Тебе идёт, — Эдисон сглатывает, поправляя клетчатый воротник. Кожа демона как-то сама попадает под пальцы, вызывая у обоих парней мурашки. — Этой мордашке всё к лицу, — Ньют отступает на шаг, всё ещё удерживая охотника. Томас незаметно выдыхает и выпрямляется. — Возможно, тебе нужна ассоциация для лучшего запоминания. — Что? Эдисон не успевает даже подумать, прежде чем Ньют вновь наклоняется, целуя его. Очень быстро. Мгновение назад глаза демона разглядывали его лицо, но вот они уже закрыты в тот момент, когда зубы блондина осторожно, слишком бережно для такого создания, как он, оттягивают нижнюю губу Томаса. По спине бегут мурашки и Ньют, видимо играя с ними в кошки-мышки, накрывает поясницу брюнета рукой, слегка поглаживая большим пальцем. Томас действительно думает, что всё слишком быстро и не успевает сделать хоть что-то перед тем, как Ньют отстраняется, но руки не убирает. — Какого чёрта ты делаешь? — у Эдисона хриплый голос и непривычно красные губы. Демон облизывается. — Меня зовут Ньют, запомнил? — охотник ошалело кивает. — Теперь вспоминай после каждого поцелуя. Можешь даже стонать его иногда. — Какой же ты придурок, — брюнет приходит в себя, пытаясь оценить обстановку. В голове совершенная пустота. — Придурок, на шее которого ты держишь руки, напомню, — Ньют самодовольно улыбается и Томас действительно только сейчас замечает, что его ладони переместились с плеч блондина на его шею. Чёрт.

***

— Мне что, опять в машине сидеть? — Ньют почти разочарованно смотрит на открывающего дверь джипа Томаса. — Ты за вчерашнее вообще в ад должен был вернуться. — Да ладно, тебе же понравилось. — А ещё у тебя до сих пор нет документов, — Эдисон старательно игнорирует реплику демона, вызывая у того более широкую улыбку. — Так что сиди тихо, я быстро. Ньют лишь кивает, как послушный ребёнок и Эдисон слегка приподнимает уголки губ. — Слушай, — он уже почти вышел, так что демон не видит чужого лица. — почему ты вчера закричал? — Увидел себя в твоей рубашке, — блондин лишь пожимает плечами, удивлённый таким вопросом. — Мне понравилось, как я выгляжу, но удовлетворение получилось каким-то слишком эмоциональным. — Ясно, — Томас быстро кивает и выходит из машины, закрывая за собой дверь. Демон отзеркаливает кивок, отчего-то думая, что Томас обязательно почувствует, а через секунду уже наблюдает за отдаляющейся к участку фигурой охотника. В голове вертится вчерашний вечер и тот односторонний поцелуй, заставляя демона облизать пересохшие губы. Они это не обсуждали и Ньют почти расстроен, потому что не получил хотя бы улыбки от своего хмурого брюнета, замершего вчера, как восковая фигура. Очаровательно, но недостаточно.

***

— И что они тебе сказали? — Ньют нетерпеливо ёрзает на сиденье, рассматривая сосредоточенное лицо Томаса. — Знаешь, что я услышал первым, как только вошёл? — Эдисон устало выдохнул, переводя взгляд на демона, который лишь нетерпеливо пожал плечами. — «О, это же тот парнишка из кустов». Ньют давится воздухом, пытаясь сдержать смешок. Получается так себе, и блондин согнулся бы пополам от смеха, если бы не панель машины. — Прости, Томми, — демон стирает выступившие слёзы, всё ещё слегка посмеиваясь. — Так, что ещё расскажешь? — Что ненавижу тебя, — Томас говорит совершенно легко и Ньют улыбается. — А по поводу трупа из подвала, — брюнет заводит мотор и видно, что этот звук его успокаивает. — опознать человека не получилось, лицо слишком сильно погрызли крысы. — Ньют кривит лицо, вспоминая вид того парня. — А горло ему перерезали всё же ножом, как мы и думали. Это было две недели назад. — И что он забыл в подвале? — демон считает красные сигналы светофоров, встречающиеся на пути. Четыре. — Они не знают. — Судя по всему, они вообще ничего не знают, — охотник усмехается, когда со стороны демона недовольное цоканье. — Куда мы вообще едем? — На романтическую фотосессию, ведь после вчерашнего ты обязан взять меня замуж. — Томас не видит, но чувствует, как расширяются глаза Ньюта.

***

— Я думал, что ты шутишь, — блондин стоит перед зданием с большой вывеской «ФОТОГРАФИЯ». Ноги, кажется, потеряли возможность нормально функционировать. — Нет, дорогой, — у Томаса приторно сладкий голос и довольная улыбка на лице. Охотник собственнически кладёт руку на талию парня, заставляя того наконец-то сдвинуться с места.

***

— Это не романтическая фотосессия, — Ньют недовольно сидит на белом фоне, пытаясь выдавить дежурную улыбку. Томас морщит нос, как от улыбки или при чихании, смеясь только глазами, когда демон быстро моргает от яркой вспышки. — Ты у меня такой догадливый, — брюнет почти промурлыкал это, вызывая у Ньюта мурашки. — Это называется фото на документы. — И на кой они мне сдались? — дождавшись кивка фотографа, демон подходит к мальчику-в-фланелевой-рубашке слишком близко, но тот не отходит. Ньют чувствует, как расслабляются мышцы. — Решил, что нужно сделать тебе значок, — Томас чуть наклоняется и говорит тихо, чтобы работник офиса печати не услышал, а блондин только рад шёпоту на ухо. — Это ты мне так подарок на свадьбу делаешь? — Это я так избегаю лишних вопросов от того копа, что застал нас в кустах. — Молодые люди, — вежливый голос фотографа заставляет Томаса отвернуться, отходя от демона на несколько шагов, вновь создавая дистанцию, как в первый день. Главное, чтобы без аварий. — Ваши фото готовы. — Спасибо вам, — Эдисон вежливо улыбается, но Ньют вдруг понимает, что эта улыбка слишком искусственная, даже у манекенов, стоящих во всех этих торговых центрах, она кажется более живой. — У вас очень красивый парень. — Он не мой парень, — Томас приподнимает бровь, отдавая мужчине деньги за работу. — Да, я его муж, — Ньют, сверкнув глазами, быстро целует Эдисона в щёку и покидает помещение.

***

— Какую фамилию себе хочешь? — охотник смотрит на сделанные совсем недавно фото, выбирая самое удачное. — Что? — Я не могу написать просто твоё имя в удостоверении. Нужна фамилия. — Эдисон, — блондин улыбается, когда видит непонимающий взгляд парня. — Расслабься, Томми, я шучу. — Демон прикладывает палец к подбородку, словно задумываясь. — Исаак. Пусть будет Исаак. — Почему именно она? — Томас быстро записывает названную фамилию на лист, чтобы не забыть. — Когда я был человеком, — демон разминает затёкшее плечо. — это была фамилия моей матери. Брюнет лишь кивает, поджимая губы. Номер погружается в тишину, но Эдисон не чувствует напряжение, несмотря на изучающий взгляд демона, бегающий по спине. Сейчас уютно и пахнет дешёвой ароматизированной свечой, что оставили, скорее всего, после уборки. — Томми? — голос Ньюта звучит чуть тише, чем обычно. — Да? — А ты… — договорить демону не даёт неожиданный телефонный звонок. — Извини, — охотник пожимает плечами, отвечая. — Детектив Лаерс, слушаю. Томас несколько раз медленно кивает, записывая что-то, что Ньют со своего места не видит, но уверен, что это адрес. — …Да, понял. Скоро буду, — Эдисон громко выдыхает, поднимаясь со стула. — У нас новое убийство. Ты со мной? — Куда угодно.

***

— Ничего не напоминает? — офицер выглядит слишком уставшим для шести вечера, однако, Томас думает, что сам напоминает мумию временами. — Прошлый труп? — Ньют садится на корточки у тела, что лежало на мокрой траве, и осторожно поворачивает голову парня за подбородок, чтобы лучше рассмотреть порезы на шее. — Тот, что из подвала. — Мой напарник, — Эдисон отвечает на вопросительный взгляд офицера. — Детектив Исаак, — блондин обворожительно улыбается и вытаскивает совсем новенький значок, демонстрируя его полицейскому, на что тот кивнул, отходя к своей машине. — А ты говорил, что не поверит, — Томас хмыкает, когда демон подходит к нему, но не отрывает взгляд от человека на земле. К бледному лицу приклеилось несколько травинок. Шутки про водяного не совсем уместны, да? — Я до сих пор в шоке, — Ньют поднимает брови, рассматривая фальшивые документы, что они с Томасом закончили по пути сюда, каких-то двадцать минут назад. — Что скажешь про него? — охотник кивком указывает на труп. — Он мёртв. — Издеваешься? — Нет, можешь сам пульс пощупать. Ньют почувствовал, что брюнет отвесил ему мысленный подзатыльник одним только взглядом и демон улыбнулся этому. Охотник подходит ближе, но садиться, как Ньют, не спешит. Золотисто-карие глаза бегают по телу, подмечая какие-то детали. — Видишь вот это? — Эдисон немного щурится, указывая двумя пальцами на область на ладони «живчика». Ньют подходит ближе, всматриваясь в место, куда указал охотник. — У него очень странная рана тут, как будто кожу порвали изнутри. — У прошлого тоже так было? — блондин хмурится, поворачивая голову. Эдисон лишь кивает, доставая телефон и показывает сделанные в участке фотографии. — О, вас теперь двое, — Ньют слышит тяжёлый вздох со стороны Эдисона, как только едва знакомый голос раздаётся где-то за спиной. — Как будто вернулся в своё кустарное прошлое. Ньют всё понял. Ньют прикусил губу, чтобы не смеяться, когда у Томаса начал дёргаться глаз. В глазах брюнета так и читалось «я сейчас его убью», и демон осторожно положил свою ладонь на сжатый кулак Эдисона, от чего тот вздрогнул, мгновенно отходя на шаг. — Тут такая же травма, как и у прошлого, — Томас раздражён, это слышно просто по голосу. — Это уже четвёртый такой, — офицер простодушно пожимает плечами, доставая из кармана жвачку, закидывая её в рот. — Четвёртый? — на лице охотника написано такое негодование, что сам Ньют это почувствовал. — Это уже четвёртый труп с одинаковой отметиной и, я так понимаю, с одинаковой причиной смерти, но вы, придурки, не подумали, что можно их объединить, да? Глаза охотника потемнели, а офицер испуганно отступил на шаг. — Томми, успокойся… — блондин решил попытать удачу во второй раз, положив руку на разгорячённое от гнева плечо Томаса. Тот, почувствовав прикосновение, резко обернулся. — Нет, Ньют, ты представляешь, как они тут работают? — брюнет вновь повернулся к полицейскому, что, видимо, пытался сбежать, пока про него забыли. — Вернее, не работают. Идиоты. Завтра соберите мне все отчёты по тем делам, ты понял меня? Офицер быстро закивал, поспешно покидая место преступления. — Это было горячо, — Исаак убрал с плеча Томаса руку, заменяя её своим подбородком. — Он меня просто бесит, — брюнет раздражённо фыркает, поворачивая голову, утыкаясь носом в мягкую щёку демона. — А ещё, — блондин улыбнулся, чувствуя на своём лице горячее дыхание охотника. — ты впервые меня по имени назвал. Повисла пауза. — Томми? — Поехали отсюда.

***

У Томаса в машине всегда тихо, это замечали все, кто с ним хоть раз ездил дольше часа. Охотник предпочитает не включать радио, если только это не полицейская волна, и то, это происходит в особых случаях. Он почти никогда не разговаривает со своими попутчиками и вот тут уже нужно гадать почему. Многие просто делают вывод, что это из-за сосредоточенности на дороге, ведь никому не хочется попасть в аварию, знаете. Но тишина в джипе охотника обычно уютная, особенно если ты сидишь на заднем сиденье, рассматривая пролетающие мимо пейзажи. Томас в такие моменты достаёт плед, протягивая его пассажиру, чтобы тот не замёрз, ведь «ночи тут холодные». Сейчас такого нет. Томас никого больше не подвозит, наученный горьким опытом нескольких покушений и парочкой шрамов. Сейчас нет уютной тишины, сейчас Ньют хочет выйти из тёплого салона, откуда с каждой секундой словно выкачивают всё больше воздуха. — Томми? — Ньют не выдерживает, когда они останавливаются под очередным светофором на совершенно пустом перекрёстке. — Давай, — Эдисон запинается, сжимая руль сильнее, почти до побелевших костяшек и демон хочет прикоснуться, но охотник, видимо, теряя терпение, давит на педаль газа, наплевав на сигнал светофора. — давай не сейчас. Блондин лишь кивает, обеспокоенно поджимая губы.

***

— Ты будешь что-нибудь? — Томас заходит в номер, неизменно кидая пиджак на кровать. Ньют думает, что это его своеобразная традиция. — Чай? Кофе? — Томми? — блондин смотрит на такого непривычно суетливого охотника, что всеми силами старается избегать зрительного контакта. И вообще, кажется, старается уменьшиться до размера пылинки. — Воду? — брюнет потирает переносицу, шумно сглатывая. — Я не знаю, что тут ещё есть. Если хочешь холодную воду, то вытащи лёд и жди. — Что с тобой? — Исаак делает шаг ближе к охотнику, но тот буквально отпрыгивает, врезаясь поясницей в край стола. Слышится звон стоящих совсем близко стаканов, и демон удивляется, что те не упали после такого удара. — Эй, ты чего? Это же я. — В этом-то и дело, — Томас наконец поднимает глаза, и блондин расширяет свои, видя в золотисто-карих радужках неподдельный страх, словно Эдисон сейчас пытается побороть паническую атаку. Его грудь быстро вздымается, а пальцы сжаты в кулаки. На ладонях, скорее всего, останутся следы ногтей. — Я… Я в душ. Да. В душ. Он делает несколько шагов к ванной, когда Ньют обхватывает запястье охотника пальцами, от чего тот вздрагивает. — Ты никуда не пойдёшь, пока не придёшь в норму, понял меня? — Я в норме, — Томас дергает рукой, в надежде освободиться от хватки демона, но это действие лишь заставляет последнего подойти на шаг ближе. — Отпусти меня. — Нет, пока ты объяснишь, что случилось, — Исаак хмурится, сильнее сжимая чужое запястье. — С чего такая резкая перемена настроения? Ещё два часа назад ты был доволен, как сытый кот, когда мы наконец доклеили этот идиотский значок, — блондин достаёт вещь из внутреннего кармана пиджака, поднося её к лицу Эдисона. Тот пытается сфокусировать на подделке взгляд, хмурясь всё сильнее. — но сейчас ты почти трясёшься, и хочешь сбежать от меня. Да и вообще выглядишь так, как будто у тебя паническая атака. — Я не… — Томас пытается сказать хоть что-нибудь, всё ещё рассматривая значок, но слова не идут. Охотник сжимает и разжимает кулаки, в попытках успокоиться. Получается скверно, судя по расфокусированному взгляду, обращённое на лицо Исаака. — «Ты не» что? — Не хотел… — Эдисон делает глубокий вдох, потихоньку приходя в себя. Неожиданно раздаётся стук в дверь и Ньют готов поклясться, чем угодно, что Томас спас человеку, стоящему по ту сторону, жизнь. — Твою мать. Откроешь? Исаак медленно кивает, осторожно отпуская руку Эдисона, что окончательно успокоился. Если для этого нужен был всего лишь «отвлекающий манёвр», то Ньют жалеет, что Томас не приложился поясницей о стол чуть сильнее, чтобы те стаканы попадали к чёрту. — Что нужно? — блондин резко распахивает дверь, видя перед собой того самого офицера, «застукавшего» их с Эдисоном в кустах. Парень явно не ожидал такого приёма, от чего удивлённо распахнул глаза. — А, это ты. — демон складывает руки на груди, смотря на парня сверху вниз даже после того, как прислонился плечом к дверному проёму. — Чего хотел? — Я привёз предварительное заключение эксперта по тому трупу, что сегодня нашли, — полицейский явно расслабился, когда понял, что перед ним не «тот детектив истеричка», а его более уравновешенный напарник. — Лучше передам сегодня, а то мало ли эта психичка загрызёт. — Как тебя зовут? — Ньют приподнимает бровь, забирая из рук офицера папку с теми самыми документами. — Майк, — парень выпрямился, когда заметил недобрую улыбку, заигравшую на губах собеседника. — Майк, — демон скрипнул зубами, улыбаясь всё более пугающе. Офицер шумно сглотнул, когда блондин, сделав резкий выпад, схватит того за грудки, притягивая к себе. Его шёпот казался даже громче, чем крик Эдисона час назад. — ещё раз оскорбишь его, и я сделаю так, что из тебя можно будет пазл собирать, новые детали которого будут находить в разных штатах. Я умею, поверь мне. Надеюсь, что ты понял, — Майк, кажется, забыл, что дышать нужно, и лишь тупо пялился на лицо Исаака, что теперь казался даже страшнее Томаса, и кивал. — Чудно, а теперь, шуруй отсюда. Давай-давай. Как только хватка на рубашке ослабла, офицер отлетел от дверей, где стоял улыбающийся как ни в чём не бывало Ньют. Рука машинально нарисовала в воздухе крест. — Ну да, с прибабахом, но ты что сразу крестишься? — блондин в последний раз сверкнул улыбкой, возвращаясь в номер. Два психопата, честное слово. Майк больше не хочет возвращаться в этот мотель. — Томми? — демон положил папку на кровать, совсем рядом с пиджаком демона. Из ванны доносился шум воды, и блондин зарывается рукой в волосы.

***

Охотник чувствует дежавю, когда горячая вода из лейки душа падает прямо на макушку. Томас сам не понимает, почему продолжает проводить время, буквально жить, с демоном под одной крышей. Первый день он сам себе объяснил тем, что Ньюта он сбил, так что искупает вину таким образом. Мыслей о том, что Ньют вообще-то демон, и ему плевать на лёгкий удар о капот, почему-то не возникло. А если они и появлялись, то рассеивались сами собой, когда блондинистая макушка оказывалась чуть ближе, чем нужно. А потом как-то забылось, да и… Томас сглатывает. Признаться, самому себе в том, что привязался к демону, которого знаешь от силы четыре дня, оказывается гораздо сложнее, чем планировалось. Хотя нет, не было никакого плана. Томас просто должен был избавиться от призрака в идиотском доме, а потом свалить из этого города на все четыре стороны. Но ведь нет, надо же было сбить этого наглого демона у кладбища. Символично, однако, но сейчас не об этом. Зачем он укрыл его своей рубашкой? Зачем оставил печку в машине? Зачем сделал ему тот злополучный значок, из-за которого пальцы в клее? «Ты впервые назвал меня по имени» Да Томас уже несколько лет никого по имени не называет, выстраивая вокруг себя бетонную стену отчуждённости, лишь бы не пропитаться тёплыми чувствами хоть к кому-нибудь, кто может исчезнуть. А Ньют может. Он буквально сказал, что уйдёт, как только станет скучно. А Эдисон привязался. За несколько дней. Его считают просто развлечением, а он привязался. Хочется рассмеяться, или расплакаться. Опять. Чёрт побери этого демона. Томас отвешивает себе мысленный подзатыльник за тавтологию. Это вообще можно назвать тавтологией? Он вспоминает сцену, что произошла всего несколько минут назад. Хочется разбить себе голову о кафельную плитку за устроенную почти-истерику. Он определённо ведёт себя максимально нелогично, когда рядом Ньют, с этим нужно что-то делать, по крайней мере, так говорит едва соображающий сейчас мозг. С другой стороны, с этим блондином стало неимоверно спокойно, и даже ночами перестали сниться кошмары. Хотя это можно списать на дикую усталость после рабочего дня. Ещё и эти идиоты полицейские не видящие дальше собственного носа… Злость берёт своё, и кулак Томаса врезается-таки в кафель. Кожу неприятно саднит, а вода на дне душевой кабины окрашивается в красный из-за стекающих по ладони капель крови. — Томми? — голос Ньюта кажется слишком обеспокоенным для того, кто лишь развлекается с первым попавшимся человеком. От этих мыслей хочется выть, но Эдисон лишь ещё раз замахивается кулаком на стену. Второй раз больнее, чем в первый, но привычнее. Говорят, что к боли нельзя привыкнуть, но Томас такими темпами, совершит невозможное. — Томми! — Что? — получается слишком резко, но Эдисону плевать. А вода становится всё ярче. — Всё в порядке? — В полном. Ненадолго повисла тишина, прерываемая только шумом воды. — Не ври мне, — Томас вздрагивает, когда понимает, что Ньют вошёл в комнату. Демон сейчас стоит буквально в полуметре, скрываемый лишь шторкой душа. Брюнет нервно сглатывает, рассматривая силуэт Ньюта. — Не смей врать мне. Голос у демона слишком спокойный, совершенно ровный, в то время как Томас пытается заставит свой не дрожать, но получается ужасно. — А то что? — охотник выплёвывает слова сквозь сжатые зубы — попытка придать твёрдости вопросу. — Уйдёшь? Ньют молчит всего несколько секунд, ошалело хлопа глазами. — Я никогда от тебя не уйду, — звучит так уверенно, что Ньют сам удивляется. Томас вздрагивает, чувствуя себя полным идиотом. — Выходи быстрее. Эдисон лишь кивает, не в силах вымолвить ни слова. А потом чествует себя идиотом ещё больше, ведь Ньют этого жеста не видит из-за шторки. — Уже соскучился? — голос хрипит, но Томас думает, что должен сказать хоть что-то. — Да. А ещё мне нужно обработать твои кулаки, — Эдисон видит, что «силуэт» не двигается, смотря прямо перед собой. Охотник чувствует на себе взгляд, но прикрыться, на удивление, не хочется. — Тебе? — охотник неверяще отодвигает шторку, высовывая только голову. С тёмных прядей стекает вода и демон на секунду зависает. — Ты такой красивый, — блондин словно загипнотизированный протягивает ладонь вперёд, желая прикоснуться к лицу охотника, но вспоминая, как Томас отшатнулся пару дней назад от его прикосновения в машине, когда блондин захотел стряхнуть снег с тёмных волос, демон остановил ладонь в паре сантиметрах от чужой щеки. Эдисон смотрит в шоколадные глаза демона, что становятся всё темнее с каждой секундой. Тело не слушается, и брюнет сам не понимает, как тянется к ладони демона. Оба задерживают дыхание, когда тёплая кожа щеки соприкасается с прохладной рукой. — Ты тоже, — Эдисон сглатывает, слегка приоткрывая губы. — Я специально подбирал красивую оболочку, да, — Ньют заторможено кивает, оглаживая родинки охотника большим пальцем. Томас вообще не понимает, как пришёл от «я не хочу к нему привязываться» к «что будет, если я прямо сейчас его поцелую?», однако размышлять об этом как-то не хочется, когда Исаак глубоко вдыхает. Его ресницы подрагивает и Томас совсем забывает, что он полностью обнажён, от демона его отделяет тонкая плёнка, а на спину до сих пор падают горячие струи воды. — Если я тебя поцелую, ты пырнёшь меня ножом? — Ньют переводит взгляд с карамельных глаз на губы, что Томас облизывает уже второй раз за минуту. — Я же не сделал этого в первый раз, да? — третий раз. — Не сделал… — блондин шепчет, забыв вновь посмотреть в глаза охотника. — Можешь считать, что это за библиотеку, — Томас быстро кладёт свою ладонь на шею демона, притягивая того к себе. Эдисон не понял, кто застонал первым, но мурашки по шее Ньюта заставили улыбнуться в поцелуй. Демон прикусил нижнюю губу брюнета, отодвигая так мешающуюся сейчас шторку. Вторая рука быстро находит место на пояснице охотника. Рукав рубашки быстро пропитывается водой, неприятно прилипая к телу, но Исааку сейчас настолько плевать на какую-то одежду, когда рядом, буквально вжавшись в тебя, стоит он. У Томаса начала кружиться голова, оставалось лишь вцепиться в плечи демона, чтобы не упасть. Где-то на задворках сознания крутилась мысль о том, что нужно взять хотя бы полотенце, но почему-то совсем не хотелось отрываться от блондина. Как-то всё слишком быстро, слишком самозабвенно. Слишком быстро привязался, слишком быстро поверил в это «никогда не уйду», слишком отчаянно целует и слишком отчаянно прижимает к себе. — Ньют… — Томас отстраняется на миллиметр, выдыхая в самые губы Исаака. Возможно, это было слишком киношно, но так наплевать, ведь демон перемещает ладонь с его щеки на затылок, перебирая короткие волосы пальцами. — Что? — Ты не думаешь, что нужно остановиться? — блондин протестующе мычит, вновь потянувшись к охотнику, возобновив поцелуй на жалкие десять секунд. — Ньют. — Томми? — демон теряется, когда Эдисон проводит пальцем, по его ушной раковине. — Я отдал тебе должок, — брюнет хитро улыбается, рассматривая недовольное лицо Ньюта, когда охотник отодвигается, вновь задёргивая шторку. — Жду, когда новый заработаешь, — Ньют судорожно выдыхает, начиная расстёгивать промокшую рубашку. — Вылезай отсюда быстрее, твоя рука действительно нуждается в помощи. Томас только сейчас вспоминает, что ему, вообще-то, должно было быть больно.

***

— Давай ты больше не будешь бить стену, ладно? — демон осторожно поглаживает перебинтованную ладонь Эдисона. Отпускать совсем не хотелось. Томас отрешённо кивает, стараясь избегать взгляда демона. Видимо, ему нужно всё переварить, Ньют понимает. Ему тоже. — Я отойду ненадолго. Ложись спать. — Куда ты? — Томас резко вскидывает голову, рассматривая лицо Исаака. — Проветрюсь немного.

***

Демон уже в сотый раз задаёт себе вопрос: почему именно Томас? Они знакомы всего неделю, может чуть больше, но Ньют уже с такой уверенностью говорит, что не оставит его. Очень странно, ужасно непривычно, но менять ничего не хочется. Исаак возвращается в мотель после полуночи, когда Томас уже давно спит, завернувшись в одеяло. Со спонтанным желанием лечь рядом бороться совсем не хочется и Ньют, скинув с себя одежду, пристраивается рядом, вжимаясь грудью в спину охотника. — Что ты делаешь? — у Томаса хриплый ото сна голос и невероятно горячие плечи. — Ложусь спать, — Ньют прижимается к брюнету ещё ближе, обхватывая за талию. — Я тебя ненавижу. — Я знаю, Томми. Спи. Блондин улыбается, когда Эдисон накрывает его руку своей, слегка сжимая.

***

— Где ты был ночью? — охотник потирает глаза, чтобы отогнать сон. Осталось дождаться кофе. — Гулял, — Ньют всё ещё лежит в постели, рассматривая такого растрёпанного с утра брюнета. Говорить о том, что было ночью, они, конечно, не будут. С одной стороны, демон совершенно не против, пока Томас не отталкивает его, но с другой, такая вероятность всё есть, хотя после того, что было в душе, Ньют чувствует себя немного спокойнее. Теперь хотелось цепляться за Эдисона ещё сильнее, лишь бы тот не исчезал. — Ты вчера нашёл папку, которую принёс тот чудик? — Ньют разминает шею, затёкшую за ночь. — Да, и работы у меня много. — У нас. — Как скажешь, — Томас прикрывает рот рукой, зевая. Ньют поймал себя на том, что его губы растянулись в нежной улыбке. Такого охотника хотелось обнимать и целовать в кончик носа, чтобы увидеть, как брюнет морщит лицо, едва сводя брови. — Что ты лыбишься? — Фу, какой ты неприятный, — демон наигранно закатывает глаза и наконец поднимается с тёплого места, кидая безразличный взгляд на смятые простыни. — Всю картинку мне испортил. — Не хочу слышать о твоих извращённых фантазиях, — Эдисон делает глоток кофе, запах которого пропитал весь номер и, должно быть, въелся в стены, навсегда оставляя память об охотнике. — Ты такого плохого мнения обо мне, — блондин, накинув одну из рубашек Томаса, подходит к последнему, отбирая из рук чашку с напитком. — Кто я в твоих глазах вообще? — Демон, — Томас лишь пожимает плечами, поправляя воротник рубашки на Ньюте. — И то верно.

***

— Детективы, — один из полицейских здоровается лёгким кивком головы, когда охотник и демон (незабываемый дуэт, конечно) заходят в участок. Эдисон сдержанно кивает, отзеркаливая действие мужчины, в то время как Ньют, отыскав глазами Майка, расплывается в хитрой улыбке. Томас даже с такого расстояния слышит, как офицер громко сглатывает. Кажется, даже его кожа стала бледнее на пару оттенков. — Что с ним? — брюнет, не отрывая взгляда от паникующего Майка, поворачивает голову к Исааку, улыбка которого с каждой секундой всё больше и больше становится похожа на оскал маньяка. — Не имею ни малейшего понятия, — блондин поднимает руку и перебирает пальцами в воздухе, как бы помахав парню, от чего тот роняет ручку на стол. — Пойду спрошу, а то мало ли. — Я чувствую, что закончится это плохо, — Томас тяжело вздыхает. — Ладно, я пока посмотрю на остальные дела, надеюсь, что они уже готовы. — Ну, Майк, — Ньют присаживается на край стола офицера, растягивая губы в ухмылке. — что расскажешь? — Я… — Майк обеспокоенно оглядываться. В компании Ньюта ему слишком неуютно, и как только детектив Лаер с ним справляется? В участке все заняты своими делами, и даже напарник Исаака роется в каких-то бумажках, совершенно не обращая внимания на них, хотя ещё двадцать секунд назад они мило разговаривали. — А что вы хотите услышать? — Ну даже не знаю, — блондин прикладывает палец к подбородку и поднимает глаза к потолку. — Может, про ту милую пташку, что ты вчера так самозабвенно целовал? Твоя жена знает про это, Майки? — Н-не говори ей… — полицейский стал бледнее листа бумаги, что сжимал в руках, как будто утопающий спасательный круг. Исаак тихо хихикнул, вызывая толпу мурашек у офицера. — Не скажу, — демон притрагивается пальцем, к кончику носа Майка. — Если ты сдержишь своё обещание и отстанешь от моего напарника со своими идиотскими шутками. — Ньют кивком головы указывает в сторону Эдисона, что показывает очередному полицейскому что-то на листе бумаги. Судя по напуганному взгляду того парня, Томас опять нашёл что-то сделанное из рук вон плохо. — Понял меня? — Понял! — Чудно, — Исаак спрыгивает со стола так легко, словно окрылённый. — И перестань мять отчёт, важная штука, переделывать которую тебе определённо будет лень.

***

— Ты вынуждаешь меня повышать голос, понимаешь, Тони? — Эдисон, с блестящими от гнева глазами, тряс отчётом перед лицом, как выяснилось, Тони. — А я ненавижу повышать голос. — Детектив… — офицер, чуть не плача, что удивительно для работника полиции, смотрит на «детектива». — Я не понимаю, что вы от меня хотите. — Я хочу от тебя нормальной работы, а не вот этого вот, — Томас указывает на одну из строчек документа. — Это же твоя фамилия, да? — Да. — Ну тогда объясни мне, Юслесс, — охотник выплёвывает фамилию, поджимая губы, явно сдерживаясь от оскорбления. — какого дьявола тут написано «предположительно, смерть произошла в результате смерти»? Ты вообще не понимаешь где работаешь? Для тебя труп — шутки? — Ну так он же неопознанный, да ещё и из подвала. Беспризорник обычный. — Видишь это? — брюнет отодвигает пиджак, открывая вид на кобуру пистолета. — Если я выстрелю тебе в лоб и кину в тот же подвал, через пару дней, несомненно сытных для крыс дней, ты тоже станешь беспризорником. — Тони вздрагивает. Представил, наверное. — Так что быстро переделал, пока я в хорошем настроении. — Это ты в хорошем настроении? — Ньют возникает рядом тенью. — Детектив Исаак, — у Тони дрожит голос, но тот смотрит на блондина так, как будто тот способен вытащить его из этой «передряги». — ну хоть вы понимаете, что это просто была шутка. — Родной, — демон становится рядом с напарником так, чтобы их плечи соприкасались, и приобнимает того за талию, успокаивая. — ты поговори с Майки, он знает, как я к шуткам отношусь. Все трое перевели взгляд на Майка, что всё ещё сидел смертельно бледным и изредка вздрагивал. Ньют думает, что перестарался. Томас думает, что обожает этого демона. — Когда мы вернёмся, всё должно быть в порядке, ясно? — брюнет поворачивается к Юслессу. — Найду ещё хоть одну такую шутку — будешь искать новую работу.

***

— Они меня выбешивают, — Томас делает очередной тяжёлый вздох, запрокидывая голову назад. — Хочешь я их закину на дно Марианской впадины? — Ньют, устроившийся рядом на красном диванчике флегматично листал меню, то и дело норовя заказать себе что-нибудь из детского меню. — Ну так, на секундочку. — Ты такой милый, — Эдисон усмехается, вспоминая лицо Майка. — Наконец-то ты это признал. — Да я и не отрицал никогда. — Серьёзно? — Не помню, — брюнет отмахивается от улыбающегося демона. — Кстати, у меня для тебя есть подарок, — Ньют, спохватившись, тянется во внутренний карман своего пиджака, доставая оттуда маленькую вязаную игрушку-человечка и протягивает её замершему в шоке охотнику. — Он на тебя по утрам похож, такой же растрёпанный. — Я… — Томас приоткрывает губы, словно не верит в происходящее, а потом осторожно берёт в руки игрушку, как будто та сделала из стекла. — Спасибо. — Всё для тебя, — демон вновь принимается листать меню, округляя глаза, когда Эдисон, кладёт пальцы ему на щёку, разворачивая лицом к себе, быстро целуя в губы. — Ого… Томас мгновенно расширил глаза, как будто сам был в не меньшем шоке от своего поступка. Эдисон именно в этот момент понял, что становится слишком спокойным и расслабленным рядом с этим демоном, как будто он не охотник, чья спина и живот покрыты шрамами, как будто он не убивал всех этих монстров, глядя с отвращением на их трупы. — Прости, я… — брюнет запинается, быстро отворачиваясь от демона, рассматривая игрушку в руках. Господи, какая же глупость. — Очень неожиданно, спасибо ещё раз. Объяснить себе такую реакцию достаточно просто, но как объяснить её Ньюту? Мол, «хэй, Ньют, я не получал подарков последние, дай подумать, пятнадцать лет, потому что нахрен не сдался никому после смерти родителей. А тут ты, такой весь искренний с этим своим «я никогда от тебя не уйду» и этой куклой, или что это вообще, в общем, да, я, кажется, расклеился»? Да, звучит даже в мыслях жалко, и Томас отвешивает себе ментальный подзатыльник. — Томми, хочешь я завалю тебя этими уродцами? — Ньют говорит мягче, чем когда-либо и Томас думает, что, если бы они не сидели, его собственные колени начали бы дрожать. — Ну или можешь просто целовать меня каждый день, я не против. — Ты только что назвал моего ребёнка уродцем? — Томас, проигнорировав конец фразы, недовольно обернулся на Ньюта, скрывающего смех. — Твоего ребёнка? — блондин приподнял светлую бровь, рассматривая лицо охотника, что, кажется, отодвинулся. И когда только успел? Ньют чувствует, что его обделили. — Оу, у нас уже есть общий ребёнок, как быстро развиваются наши отношения. — Не говори глупостей, нет у нас никаких отношений, — Эдисон приветливо улыбается проходящей официантке, показывая, что они готовы сделать заказ. На самом деле он сам не знает зачем сказал так. Но ведь у них правда ничего нет, да? — Как скажешь, — демон соглашается слишком просто, от чего Томас подозрительно щурится, разглядывая на красивом лице блондина хитрую улыбку. — Вот только, — Исаак кладёт ладонь на грудь Томаса, который от этого прикосновения вздрагивает так, словно ещё вчера не он, полностью обнажённый, прижимался к демону, зарывшись пальцами тому в волосы. О да, самое время такое вспоминать, конечно. — твоё сердце бьётся слишком быстро, Томми.

***

— Вы переделали? — Томас, кажется, более нервный, чем до этого, влетает в участок, пока Ньют, расслабленной, практически кошачьей походкой идёт следом, провожая взвинченного напарника взглядом. — Ты помнишь, что я тебе обещал, Тони? — Это вы про то, что меня найдут в подвале, или о том, что я вылечу с работы? — Юслесс сглатывает, протягивая «детективу» папку с делом. — А я про подвал не слышал, — блондин запрыгивает на краешек стола Тони, как пару часов назад сделал и в кабинете Майка, склоняя голову к правому боку. — Можешь повторить? — Дома повторю, — Томас буркнул, вырывая из некрепкой хватки полицейского нужные документы. — А там было что-то неприличное? — блондин приподнимает бровь в излюбленной манере, с подозрением поглядывая на офицера, что, кажется, пытался стать пылью. — Мне стоит ревновать? — Н-нет! Детектив Лаер просто угрожал мне смертью! Вам не стоит волноваться, — Томас подумал, что, наверное, хватит кошмарить полицейских в этом участке, однако, дрогнувший голос Тони, заставил его тихо усмехнуться в бумаги. Этот разговор немного успокоил охотника, и тот даже отвлёкся от своей нервозности, вызванной… Да чёрт его знает чем. Эдисон поднимает глаза на улыбающегося Ньюта, подмечая, что именно чёрт и виноват во всём этом, со своим искренним «я никогда от тебя не уйду» и тёплой грудью, что прижималась к спине охотника этой ночью. Томас всё ещё думает, что он полный дурак, что всё происходит слишком быстро и далее по списку, скатываясь в самобичевание. — Вы что-нибудь нашли? — Тони осторожно наклоняется, выглядывая из-за Ньюта. — Мне просто нужно сказать жене приеду ли я на ужин… — Не делай из меня монстра, — Эдисон закатывает глаза и закрывает папку. — Это было простое предупреждение, так что пиши своей драгоценной, что придёшь сегодня есть свой любимый салатик, или что она там приготовила. — Индейку… — Меня не волнует, – парень кидает последнюю фразу, покидая помещение, но через секунду его тёмная макушка появляется в дверном проёме, а глаза вопросительно смотрят на Исаака. — Ты идёшь, нет? — А, точно, — блондин, спохватившись, встаёт на пол, стряхивая с брюк невидимую грязь и, отсалютовав офицеру, идёт вслед за Эдисоном. — Так ты что-нибудь нашёл? — Ньют удобно устраивается на сидении в джипе Томаса, с удовольствием отмечая, что тот поставил подарок демона на панель. — Шрамы на ладони действительно были у всех, экспертиза установила, что эта травма была вызвана тем, что жертвам кто-то под кожу вогнал булавку, а потом вырвал её, не удосужившись «открыть». — Я могу пошутить про то, что эти парни были своеобразными значками? — Не можешь, но я оценил, — Томас останавливается на светофоре, провожая взглядом проходящих по пешеходному переходу детей, вспоминая себя в их возрасте. Приятного было мало, конечно. — В общем, убийства не имеют какой-то определённой последовательности, то есть они умирали с разным временным промежутком, самый больший — две недели, а самый меньший — три дня. — Что по месту нахождения? — Ньют закусывает губу, пытаясь понять хоть что-нибудь. — Ну смотри, у нас всего десять трупов, и все, кроме последнего, были найдены в том подвале, собственно поэтому туда полицейские и приезжали. — Ты про тот день, когда мы в кустах обнимались? — Прятались, — Томас прочищает горло, чувствуя самодовольную улыбку демона. — Мы прятались. И да, именно в тот день. Хотя они и раньше туда приезжали, хоть на что-то у них мозгов хватило. — Так у них есть что-нибудь общее? Ну, кроме булавки. — Ничего, — Томас сокрушённо вздыхает, опуская голову. — Если только то, что они все состояли в отношениях, но больше ничего. У них даже знак зодиака разный у всех. Последний вот стрельцом был, а предыдущий рыбами. — То есть, у нас по плану выяснить что именно они забыли в том подвале, как они туда попали вообще, а ещё, — Исаак выходит из машины, упираясь руками на крышу. — как последний парень оказался в нескольких километрах от того места, где должен был лежать хладным трупом. — Работы много, ты прав, — Томас зеркалит позу демона, глядя тому прямо в глаза. — Что? — Ньют мягко улыбается, заставляя Эдисона непроизвольно ответить на улыбку. — Влюбляешься в меня ещё сильнее, когда я такой умный? — Ага, — брюнет усмехается, но потом замирает, широко распахнув глаза. Вот чёрт. Осознание кошмара приходит внезапно, вот только Томас не уверен, что это кошмар. Так, просто, лёгкая катастрофа. — Подожди, — Исаак резко выпрямляется, во все глаза рассматривая Томаса, и тот готов поклясться, что у демона в глазах появились доселе невиданные искорки. Захотелось отвесить подзатыльник, но вот кому именно Эдисон пока не решил. — ты серьёзно? — Нет, — главное в таких ситуациях — сохранять спокойствие, а это уж охотник умеет ещё со времён детского дома, где провёл всё детство, да и подростковые годы. Мда, этапы взросления были не такие радужными, как хотелось бы, но, с другой стороны, что ещё можно было ожидать от приюта с названием «ПОРОК»? Уж точно не розовых пони и горы конфет со вкусом клубники. Томас до сих пор помнит, что когда-то они с лучшим другом — Чаком, мечтали о том, чтобы им хоть раз удалось умыкнуть из-за белых стен, от которых болели глаза, и побегать по городу, может даже они смогли бы найти какой-нибудь дешёвый шоколад. Только вот ничего не вышло. Томас сбежал, а Чак нет. — Конечно же нет, — повторяет он, тяжело вздохнув. Воспоминания — жестокая штука. — Почему «конечно же»? — Ньют хмурит светлые брови, как будто разом обиделся на целый мир. Хотя, этот охотник за такой короткий промежуток действительно почти заменил демону всю эту планету, оставляя в сердце место лишь для шоколадного мороженого. — Ты задаёшь так много вопросов, знаешь, — брюнет массирует переносицу, доставая ключи от номера. Сколько он тут уже? Или правильнее «они»? Не так важно, если подумать. Да на время тоже плевать. — Я всего два задал. — Два — это больше, чем один. — Никогда не думал податься в учителя математики? — Эдисон закатывает глаза и Исаак это повторяет. Так и стоят, пиля друг друга недовольными взглядами. Томас понимает, что Ньют, вообще-то, имеет право злиться, но уже поздно, охотник уже сам на себя злится, так что пусть блондинистый чёрт подождёт. Девиз Эдисона последние пару лет: нет привязанностей — нет проблем. Теперь появился Ньют, появилась и привязанность к нему, а вот проблем пока не наблюдается, однако, искалеченный всякой всячиной мозг брюнета не может выкинуть из этого предложения слово «пока», а значит, сам парень не может спокойно признать свои чувства. Логично? Не очень. Но Томас пытается. Если не подпускать к себе Исаака, зарождающаяся влюблённость пройдёт, как лето, оставляя после себя жухлые листья, а потом корку льда. Перспектива — огонь, аж задохнуться угарным газом захотелось.

***

— Знаешь о чём я подумал? — Эдисон натягивает любимую футболку с Бэтменом, чувствуя себя гораздо уютнее, чем в официальной рубашке. — Просвети меня, — а вот Ньюту, видимо, пришлись по душе рубашки самого охотника, иначе как объяснить то, что он, по приходу «домой», надевает именно их. — Ну как подумал, — Томас по-турецки усаживается на кровать, поднимая с пола папку со своими наработками. — я уже даже поискал, в общем так, если объединить то, что этот силуэт, — брюнет обводит окно на каждой фотографии, фигурирующей в деле. — появляется буквально в каждом из этих домов, а затем в городе происходят убийства, то, наверное, у них должно быть и что-то ещё общее, да? Ньют задумчиво кивает, прикусывая губу. В голове демона мелькают картинки о том, как Томас в первый день их знакомства всё ему рассказывал и показывал на своей доске, соединяя улики красными нитками. Тогда он был простым человеком, развлечением на неопределённый срок. Как проститутка, только хуже. Или лучше. Это смотря с какой стороны посмотреть. А потом что-то пошло ну вообще не по плану, и вот демон сидит в рубашке этого самого охотника, слушает его голос, постепенно растворяясь в своих мыслях от этого необыкновенного тембра, а пару часов назад они целовались. Ну очень весело, конечно. В какой момент всё свернуло именно в эту сторону? Наверное, думает блондин, именно в тот, когда он вышел из ада, намереваясь погулять по очередному кладбищу, а потом как-то слишком задержался на поверхности, постепенно становясь более человечным. Сам себя сгубил, если подумать. — Ты меня вообще слушаешь? — А, — Исаак вскидывает голову, отвлекаясь от фотографий, когда недовольный Томас щёлкает пальцами у него под носом. — извини, задумался. Что ты там говорил? — Боже… — брюнет закрывает лицо руками, едва подавляя обречённый стон. — Ноль дней без упоминания деда. — Я говорил о том, что жертвы из предыдущих городов были все, — Эдисон указывает на фото мужчин. Где откопал только? Ах да, полиция… — все изменяли своим жёнам и девушкам. А вот этот парню. — А ты? — Что? — Эдисон глупо моргает, заглядывая в карие глаза демона. — Ты изменял когда-нибудь? Или тебе? — У меня никогда не было отношений, так что такого опыта не имею, — Томас пожимает плечами, стараясь игнорировать чересчур довольную улыбку Ньюта. Сейчас он действительно понимает, что Исаак демон. — Значит, — блондин придвигается ближе, пока у Томаса в голове кричит сирена, говорящая о том, что операция «не подпускать Ньюта к себе», кажется, всё же будет провалена. Но охотник отмечает, что совсем не против. — со мной у тебя был первый поцелуй? — Ты отодвинуться не хочешь? — Томас шумно сглатывает, пытаясь сохранять спокойное выражение лица, но с сиреной, орущей в голове с каждой секундой всё больше, это было максимально сложно. — Мм, — демон делает вид, что задумался и прикладывает палец к подбородку, опасно шатаясь, лишившись одной из двух рук, упирающихся в мягкий матрац. Томас поднимает одну руку, придерживая Ньюта за плечо, чтобы последний не упал на самого охотника. — нет, не хочу. Да ладно тебе, Томми, просто скажи это, и я отстану. Возможно. — Возможно? — Возможно, — блондин кивает, расплываясь в улыбке. — Ну так что? — Да, с тобой у меня был первый поцелуй, — Томас говорит медленно, показывая то, как ему уже надоела данная тема, и как сильно он хочет прекратить обсуждать это. — Может теперь мы продолжим работу? Ньют, которого всё ещё придерживает Эдисон, пару раз моргает, а после, быстро целует охотника в нос, возвращается в прежнее положение, разглядывая оставшиеся снимки. — Что за приступы нежности? — брюнет щурит глаза и осторожно смотрит на Исаака, протягивая руку за каким-то отчётом, что сегодня ему отдали в участке. — А ты хочешь, чтобы я грубый был? — блондин отрывает взгляд от фотографии изувеченного трупа. — Честно? Я хочу чай.

***

Ночью особенно прохладно и Томас ёжится, рассматривая небо, но, к сожалению, ни одной, чёрт возьми, звезды. Воспоминания о детском доме обвивают мозг с того самого момента на парковке у мотеля. По спине пробегает холодок, когда перед глазами вновь бесконечные светлые коридоры, по ночам кажущиеся бесконечным лабиринтом, где за каждым углом прячется чудовище. Эдисон тяжело вздыхает, чувствуя, как ночной воздух захватывает лёгкие. Тут на улице тёплые фонари, а там были холодные энергосберегающие лампы. Один из старших как-то сказал, что тут не повеситься. Томас помнит того парня так точно, словно они говорили пару дней назад: высокий темнокожий, с невероятно добрыми глазами, в которых природа смешала зелёный чай и молочный шоколад. Алби. Он был замечательным и вечно таскал огромные серые кофты, в которые поместились бы ещё четыре ребёнка. Эдисон вспоминает широкую спину парня, когда тот покидал здание в последний раз. Он тогда обернулся, отсалютовав им с Чаком, выглядывающим из-за угла, двумя пальцами и потерялся в мире серых, как его кофты, многоэтажек. Чак. Брюнет поджимает губы и опускает глаза. Он был таким солнечным мальчиком, оказался в том детском доме примерно в то же время, что и Томас, только чуть раньше. «— Ты почему тут, отказались? — мальчишка подсаживается к Томасу на скамейку во дворе, болтая короткими ножками в воздухе. — Погибли. — брюнет говорит тихо, разглядывая песок и мелкие камушки. — Авария. — Яблоко будешь? — никаких слов «мне жаль», которые не помогают, никакого похлопывания по плечу, доводящего до слёз. Лишь зелёное яблоко на пухлой ладошке и широкая подбадривающая улыбка.» Столько лет прошло, но воспоминания всё никак не желают уходить, заставляя что-то свербеть в носу. — Томми? — хриплый голос позади раздаётся слишком неожиданно и Томас по привычке тянет руку к месту, где обычно хранит пистолет, но его, ожидаемо, там не оказывается. — Ты чего тут? — Решил воздухом подышать, — Эдисон даже не удивляется, когда длинные руки обвивают его талию, а тёплая, даже через очередную футболку охотника, грудь демона прижимается к его собственной спине. Острый подбородок ложится на правое плечо, и Эдисон чувствует тёплое размеренное дыхание на своей щеке. Становится как-то слишком спокойно, мысли о том месте уходят на второй план, оставляя после себя лишь неприятный осадок, коим уже забито сердце. Двигаться не хочется и Томас кладёт руки на «замок» из ладоней Ньюта у себя на животе, тихо выдыхая. На улице 5:02 и фонари выключаются.

***

— Ты в порядке? — Ньют, буквально прилипший к охотнику с ночи, выглядывает у того из-за плеча, разглядывая расслабленное лицо. Когда имеешь дело с человеком профессии Томаса, невольно пугаешься, когда этого самого человека не оказывается рядом посреди ночи. Благо брюнет быстро нашёлся стоящим на улице и разглядывающим то ли абсолютно чёрное небо, его отражение в луже разлитого бензина на парковке. В любом случае Исаак подумал, что обнять этого парня стоит вот прямо сейчас. — Да, — Эдисон осторожно кивает, чтобы случайно не ударить стоящего так близко демона. — Прости, если разбудил тебя. Томас только сейчас в полной мере осознал, что блондин, вообще-то, спас его от простуды, которую, охотник несомненно бы подхватил, оставаясь на холодном ночном воздухе ещё дольше. — Ты не разбудил, я просто понял, что рядом нет чего-то тёплого, — Ньют чуть сильнее обхватывает талию Томаса руками, как тогда, перед номером, и последний думает, что совсем не против простоять так всё утро. — То есть я для тебя просто «что-то тёплое»? — охотник деланно хмурится, делая лицо максимально оскорблённым. — Томми… — Я обижен до глубины души, — Эдисон, гордо поднимает голову и разворачивается в кольце рук демона. — Мы разводимся. — Исаак удивлённо хлопает своими огромными глазами, в которых, кажется, сейчас целый мир и лишняя чашка горячего шоколада. Томас усмехается, поднимая руку, в которой держит овсяное печенье. — Открой рот, давай. Ньют доверительно едва размыкает губы, зачем-то прикрывая глаза, и Томас не может удержаться от шалости. Демон вздрагивает, когда чувствует осторожное, но быстрое прикосновение покусанных губ охотника к своим. Он распахивает глаза, впервые видя улыбающегося Томаса так близко. — Прости, не удержался, — Эдисон очаровательно хихикает и Ньют чувствует себя так, словно выиграл что-то невозможное. — Держи, — брюнет кивает на печенье в руках. — это правда вкусно. — Спасибо, Томми, — Исаак принимает лакомство, убеждаясь, что оно действительно неплохое. — Тебе спасибо, — брюнет разворачивается обратно к столу, помешивая сахар в уже остывающем кофе. — За что? Но Томас молчит и лишь мешает напиток.

***

— Версия с изменой хороша, — Юслесс, всё ещё побаивающийся Томаса, держится ближе к Ньюту, что кажется немного спокойнее, в то время как Майк, наоборот, стоит ближе к Эдисону. Поменялись жертвами и радуются, паразиты. — но ведь у этого парня, — он указывает на фотографию одной из жертв. — никого не было. Его звали Генри Квилл, хороший парень был, моя дочь с ним в одну школу ходила. — Хотите сказать, — Ньют делает шаг в сторону стола, от чего Майк вздрагивает, отходя на шаг назад, пытаясь спрятаться за плечом Томаса. — да не дёргай ты, — Исаак закатывает глаза, — ну так вот, то есть вы хотите сказать, что он единственное исключение? — Мы не уверены по поводу последних двух убитых, — Тони пожимает плечами. — Мы понятия не имеем кем был тот из подвала, а тот, что последний, из детского дома, так что мы не знаем у кого можно что-либо узнать. Телефона у него не было, но слава Богу, — блондин вздыхает слишком громко и Томас кашляет в кулак, скрывая смешок. — лицо у него хотя бы сохранилось, так что разослали ориентировки, может его кто-нибудь узнает. — Ладно, — Томас отрывается от стола, потирая ладони. — мы вернёмся в тот подвал, поищем ещё что-нибудь, вдруг вы что-нибудь пропустили. Я этому ну вообще не удивлюсь. — Вы такого плохого мнения о нас, детектив Лаер, — Майк впервые подаёт голос, рассматривая широкую спину охотника, обтянутую тканью белой рубашки. — Это он ещё хорошего мнения, поверь мне. Уголки губ Эдисона дёргаются в быстрой улыбке, адресованной Ньюту.

***

— Ты правда думаешь, что мы там что-нибудь найдём? — демон борется с ремнём безопасности, что никак не желает его пристёгивать. — Я на это надеюсь, — Томас заводит мотор, несколько секунд наблюдая за мучениями блондина с приподнятой бровью, а потом мягко отстраняет его руки. — Думаю, что мы имеем дело с призраком, но вот только что за призрак, какие у него цели, как он подбирает жертв… — ремень щёлкает и Эдисон поднимает глаза на Исаака, как будто ищет в этом демоне ответы на все вопросы. — Мы найдём решение, ладно? — Ньют осторожно переплетает их пальцы, как будто боится, что охотник его оттолкнёт после всего. — Просто нужно немного времени. — У нас его полно, а вот у тех ребят в морге — нет. — Ты же не винишь себя в этом, правда? — демон обеспокоенно заглядывает в карие глаза, натыкаясь там на бесконечное сожаление. Если бы они не сидели, Ньюта бы снесло волной этих эмоций. Пальцы как-то сами сжимают ладонь Томаса сильнее. — Томми? — А что, — Эдисон усмехается, отводя взгляд. — волнуешься, что я начну ныть? — Ной сколько угодно, — блондин грубовато берёт пальцами свободной руки подбородок охотника, поворачивая его лицо к себе. — Вот только не из-за того, к чему не имеешь отношения. — брюнет поджимает губы, едва заметно кивая. — Можешь винить себя в том, что сбил меня, например. — Ой, давай без этого, — Томас позволяет себе усмешку, и хочет было отвернуться, но пальцы демона чуть сильнее сжимают его подбородок. — Что? — Поцелуешь? — Ньют наклоняет голову чуть на бок, щуря глаза в улыбке. — Заслужил? — Эдисон передразнивает интонацию демона, наконец заводя машину.

***

— Тут всё так же мерзко, как и в первый раз, — Ньют с отвращением отодвигает свисающею плёнку. Материал склеился из-за засохшей крови, и демон скривился ещё сильнее, вытирая пальцы о пиджак. — И это плохо, потому что в прошлый раз тут был труп, — Томас кладёт ладонь на плечо блондина, заставляя того остановиться. — Держись сзади. — Настало твоё время волноваться, да? — Исаак довольно, несмотря на ситуацию, щурится, пропуская охотника вперёд. — Как мило. — Я вообще не понимаю почему беспокоюсь, если ты буквально демон, — Томас говорит тихо, почти бурчит себе под нос, пока рука тянется к пистолету. — Ты что-то сказал? — Под ноги смотри, говорю. Запнёшься о торчащий гвоздь, а мне потом тебя на руках выносить. — Томми, тут нет никаких… — Ньют запинается, когда вспоминает, что в первый раз он сам использовал «торчащие гвозди», как предлог, чтобы держаться как можно ближе к Эдисону. — Понял тебя. Томас чувствует, что с каждым шагом становится всё сложнее идти, как будто он превращается в обычного напуганного мальчишку, коим был в самый первый день в приюте. В голове мелькают картинки из прошлого. «Паутина коридоров и насмешливые взгляды других детей, направленные на заплаканное лицо Эдисона, который несколько часов назад потерял родителей. Глаза сами по себе опускаются в пол, считая холодные кафельные плиты. Одна. Вторая. Третья. Четвёртая с трещиной. Перед глазами появляется длинная тень, а через несколько шагов, прямо на шве, появились тёмные кожаные ботинки. Томас тогда подумал, что раз человек стоит «в лаве», то они точно не подружатся. — Новенький? — Эдисон не поднимает глаза, рассматривая ту самую трещину в четвёртой плите, что сейчас напоминала корни дерева. В голове шумит, хочется закрыть уши руками и просто спрятаться от грубого голоса хозяина ботинок. Разговор идёт не так долго, но Томас понимает, что безумно устал стоять на месте, хочется упасть прямо здесь. Хочется, чтобы швы между плитами действительно стали лавой и сожгли, или хотя бы согрели. Но единственное, что чувствует мальчик, это прожигающие взгляды других детей. Он сглатывает. А потом они продолжают идти и Томас впервые видит свою новую комнату. Она слишком белая, даже больше, чем коридор, как будто попал в больничную палату. Эдисон щурится, рассматривая интерьер, если так можно назвать кровать, тумбочку и стол со стулом, ножка которого явно расшатана. Эдисон делает глубокий вдох и кивает на вопрос нравится ли ему. От правды тут нет смысла. Сейчас Томасу кажется, что смысла вообще ни от чего нет. Есть только сероватые простыни и белые стены его нового дома. — И запомни, Том, — женщина чуть наклоняется, заглядывая в красные от недавних слёз глаза мальчика. — теперь тут нет ничего твоего, теперь всё общее. Томас кивает чисто на автомате. А раньше на обоях были динозавры. — Эй, новичок, — в столовой он сидит один. Просто выбрал самый дальний стол, чтобы лишний раз не попадаться на глаза. Говорить не хотелось, но какой-то парень с носом-картошкой подошёл первым, громко поставив поднос на стол, от чего стакан с непонятым напитком дрогнул, и по жидкости пошли круги. — это наше место, свали отсюда, пока не получил. — Тут нет ничего твоего, — Эдисон говорит почти монотонно, смотря подошедшему прямо в глаза. — Тут всё общее. А дальше всё размыто. Единственное, что Томас запомнил с того дня, самого первого в приюте: это звук того, как тебя пинают по спине. Тогда в голове чётко засела мысль о том, что кое-что своё у него всё же осталось. Боль.» Эдисон дёргается от собственных воспоминаний, словно тот первый, самый сильный удар, что нанесли так много лет назад, прилетел ему прямо сейчас. Охотник быстро оборачивается, нацеливая пистолет, на стоящего позади Ньюта. — Томми? Ньют быстро хлопает глазами, поднимая руки вверх. Нормальная реакция на то, что на тебя наставляют пистолет, особенно когда это делают просто так. Томас смотрит на него с нескрываемым страхом несколько мгновений, но потом он буквально роняет пистолет. Металл со звоном падает на бетон, расходясь эхом по всему помещению. Ньют на секунду удивляется, что пластмассовые «занавески» не начали колыхаться. — Ох чёрт, — Эдисон делает судорожный вдох. — Прости. Правда, прости. Мне просто показалось, что… — он мотает головой, отгоняя болезненные, в прямом смысле, воспоминания, быстро наклоняясь за упавшим оружием. — Ты в порядке? — Исаак присаживается на корточки, накрывая своими ладонями руку Томаса, вцепившуюся в пистолет так, словно он единственный, что способно сейчас его спасти. Прикосновение отрезвляет. — Порядок, — Эдисон кивает, поднимая глаза на демона. Не хватало ещё расклеиваться перед Ньютом. На секунду становится как-то обидно, ведь всё то время, что они были вместе, кошмары прошлого не догоняли, цепляясь за Томаса, словно тюремные оковы, но вот именно сейчас… — Идём, у нас не так много времени. Охотник поднимается и делает несколько шагов вперёд, скрываясь за очередной «кулисой», но уже через две секунды быстрым шагом возвращается обратно. — Что, приведение увидел? — блондин приподнимает бровь и хочет сказать что-то ещё, но все слова лопаются, как мыльные пузыри, когда Эдисон, закатывая глаза, берёт его за руку, буркнув тихое «гвозди в полу». Ньют думает о том, что если сделать тут ремонт, то этот подвал может стать неплохим стриптиз-клубом или казино. Томас думает, что хочет спалить это место, потому что тут уже ничего не поможет. — Эй, — демон направляет фонарь в то самое место, где в прошлый раз лежал труп. Не самые радужные воспоминания. — там что-то есть. — Надеюсь, что это труп крысы, — Эдисон как-то не добро улыбается, заставляя Исаака сглотнуть. — Подарю Юслессу, пусть радуется. — И кто тут из нас ещё демон? — Ньют сдерживает смешок, когда замечает в глазах охотника озорные искорки решимости. — Горжусь, Томми. — Ну знаешь, с кем поведёшься… — брюнет, не отпуская руки напарника, подходит к месту, куда последний светил. К превеликому сожалению, подарок для Тони отменяется. Трогать матрац не хотелось даже в перчатках, не то что голыми руками, однако, торчащий клочок бумаги заставил перебороть внутреннюю брезгливость. — Он СПИДозный… Шёпот Ньюта ну вообще не улучшал ситуацию. Матрац был слегка влажный, от чего именно Томас даже думать не хотел, весь в разводах. А от первоначально белого цвета осталось только… да ничего не осталось, собственно. На секунду Эдисон даже подумал, что будь это нечто на картине, то она бы ему даже понравилось. Сочетание крови и ржавчины смотрелось великолепно в своей безнадёге. Не лучшее время для подобных мыслей, конечно, но хотелось хоть как-то отвлечься от запаха гнили. — Это… — Исаак непонимающе хмурится, рассматривая то, что наконец достал Томас. — письмо? — Ещё один повод подарить всему отделу крысу, — Эдисон вертит в руках бумажный прямоугольник, что так приветливо решил вылезти из-под матраца. Томас на секунду даже подумал, что будь он на месте конверта, тоже бы попытался выползти. То, что бумага сама по себе двигаться не должна, его слабо волновало. — Я вообще не понимаю, как они осматривали место преступления, если не нашли его. Я уже молчу о том, что матрац нужно было как улику забрать. — Устроишь разнос? — блондин вытаскивает из кармана платок, протягивая его охотнику, за что получает кивок и благодарную улыбку. Руки вытереть хотелось неимоверно сильно, а лучше просто постоять под горячей водой пару часов, пока этот запах не уйдёт. Неожиданно Томасу в голову приходит, что каждый его поход в душ заканчивается весьма неоднозначно. Хочется сглотнуть.

***

— Знаешь, — Ньют, надев свою любимую рубашку Томаса, лежал звёздочкой на кровати последнего. Или теперь это их общая кровать? — я тоже раньше письма часто писал. Было в это что-то особенное. Все эти перья, пергамент… — Какой же ты древний, — Эдисон усмехается, расстёгивая рукава рубашки. — Ну спасибо, — демон делает наигранно обиженное лицо, отворачиваясь от всё ещё ухмыляющегося охотника. — Да ладно тебе, — Томас подходит к кровати, присаживаясь рядом с ней на корточки, как тогда, в подвале, вот только сейчас нет никакого упавшего пистолета, зато есть очень красивый Ньют. — повернись ко мне. — М? Зачем? — блондин, уже забывший о своей «обиде» удивлённо поворачивает голову, немного сминая покрывало, и натыкается за тёплый взгляд карих глаз. — Заслужил, — мгновение Исаак не понимает о чём говорит охотник, но, когда тот быстро наклоняется ещё ниже, осторожно его целуя, в голове появляется воспоминание их разговора в машине. Рука сама тянется к тёмным волосам, зарываясь в них. Сразу забываются все эти кровавые разводы в подвале, запах гнили, ржавчина и похожие на призраков плёнки. Становится невероятно спокойно. — Хорошего понемножку, — через две минуты Томас отодвигается на пару миллиметров, всё ещё поглаживая большим пальцем шею демона. Губы словно горят, и он быстро проводит по ним языком. — А если я скажу, что ты плохо целуешься, мы повторим? — Ньют улыбается, стараясь нормально сесть, и, по возможности, утянуть Томаса к себе на колени. — Дай подумать, — Эдисон поддаётся, позволяя посадить себя на Исаака, перекидывая ногу через его колени, седлая бёдра. В его голове обычно всё выглядело наоборот, но и так тоже неплохо. Рука с шеи блондина спускается на его острые локти. — Если ты так скажешь, то отправишься спать на пол. — А ты? — демон ухмыляется, выгибаясь в спине, чтобы быть ближе к брюнету. — А я пойду практиковаться в поцелуях с местными, — Эдисон лишь растягивает губы в улыбке, когда замечает недовольный взгляд Ньюта. В груди отчего-то невероятное чувство нежности, которые он в последний раз испытывал совсем маленьким, когда отец подарил ему котёнка. Охотник наклоняется, прикасаясь всё ещё красными губами ко лбу блондина, от чего тот перестаёт хмуриться, в миг становясь действительно похожим на кота. — Отпустишь в душ? — Не хочу, — Ньют утыкается носом в тёплую шею Эдисона, проводя до самого уха. Томас редко такой, как сейчас. Обычно он носится с этими трупами, язвит направо и налево, угрожает полицейским и залипает в лужи на парковке. А сейчас он так близко, улыбается и ластится. Исаак хочет остановить время, чтобы брюнет всегда был таким. — Знаешь, Томми… — М? — Эдисон немного отстраняется, заглядывая в шоколадные глаза, что так гипнотизируют. Рядом с Ньютом спокойно. Всегда так спокойно. — Если бы я писал тебе письмо, — демон проводит пальцами вдоль позвоночника брюнета, запуская табун мурашек. — то обязательно бы поблагодарил за всё, что ты сделал. — О чём ты? — Томас удобнее устраивается на чужих коленях, едва заметно хмуря тёмные брови. Он уж точно ничего не сделал, что заслуживало бы благодарности Ньюта. Он ведь буквально сбил его, а потом таскал по подвалам, и ещё раз таскал по подвалам… Неожиданно становится совестно. — Спасибо, что не прогнал меня. — Я не смог бы, — охотник пожимает плечами, всё сильнее погружаясь в мысли о том, что вообще-то в данный момент это он должен благодарить Ньюта за то, что тот не бросил его одного вариться во всём этом, хотя мог уже давно уйти, и жить себе спокойно. — Ньют, — Эдисон начинает быстро, вскидывая голову. — я… — стук в окно мешает договорить, и Томас скрипит зубами. Ощущение такое, словно он только что выпил сладкую газировку. Неприятно. Звук повторяется, так что Эдисону приходится соскользнуть с колен демона, под недовольных вздох последнего. Уже почти три часа ночи и узнавать кого там принесла нелёгкая действительно совсем не хочется, однако Томас продолжает уверенно приближаться к окну, с каждой секундой становясь всё злее. — Это шутка? — он чувствует, как дёргается глаз, когда видит перед собой не человека, в которого хотелось выпустить всю обойму, как минимум за то, что из-за гостя пришлось встать с так полюбившихся колен, а простого чёрного ворона. — Минхо? — Ньют приподнимает бровь, рассматривая птицу. Томас перестал что-либо понимать ровно в тот момент, когда ворон каркнул так, что это было больше похоже на смешок, и влетел в комнату, по пути превращаясь в человека. Эдисон в очередной раз радуется, что у него не больное сердце, а то не выдержало бы. — Ты тут какими судьбами? — Исаак, как можно незаметнее для всех присутствующих, делает шаг в сторону, частично закрывая собой Томаса. У последнего появляется двойственное чувство благодарности и обиды. Он сам может за себя постоять, вообще-то, но и забота Ньюта приятна. — Давно тебя не видел, — Минхо, или как его там, нагло улыбается, пытаясь рассмотреть Эдисона, который, в свою очередь, делает то же самое. Нашли друг друга два любопытных идиота. — Оставим нежности для лучших времён, — демон хмурится и поджимает губы. — Что тебе нужно? Я же просил не… — Не беспокоить тебя, да-да, — азиат изображает Ньюта руками, сжимая и разжимая пальцы. Блондин недовольно оборачивается, когда слышит позади смешок Томаса. — Что? Как по мне, очень на тебя похоже, — Эдисон уворачивается от острого локтя, летящего ему в рёбра. — Прости-прости. — Он мне нравится, — Минхо улыбается всё шире, ловя ответную улыбку охотника. — Ага, мне тоже, — Исаак говорит быстро, всё ещё пытаясь закрыть брюнета собой. Томас в этом смысла не видит, но раз демон так хочет, то ладно. Быстрые слова «мне тоже» заставляют сердце сделать кульбит, а лёгкие на секунду сжаться. Приятно. — Ещё раз, зачем ты тут? — Ты, помнится, сетовал на то, что трупики тут находят, — Минхо достаёт из кармана своих джинс, как он вообще в одежде остался до сих пор тайна, мятный леденец, закидывая его в рот. — А как вы с твоим милым охотником приезжаете, как уже затоптано всё, а эти идиоты полицейские только портят всё. — азиат перекатывает во рту конфету, смакуя её вкус. — Так я вам свежак нашёл. — Трупак? — блондин недоверчиво смотрит на друга. — Нет, дурень, живяк, — ворон цокает языком, подходя к всё ещё открытому окну. — Сами проверьте, если не верите. — он останавливается рядом с охотником, протягивая руку. Только сейчас Томас замечает его острые чёрные ногти — всё, что осталось от птицы. — Приятно наконец встретить тебя, Томми. Охотник хмурится, пожимая чужую руку. — Я Томас, — Ньют внезапно чувствует разливающиеся внутри тепло. — Взаимно. Так где, говоришь, потеряшка? — А ты ещё не догадался? — Минхо подмигивает, через секунду вылетая в окно. От парня в номере осталось только чёрное перо и холодок на затылке.

***

— Мы же были там всего пару часов назад, — Томас сильнее сжимает руль и Ньют на побелевшие костяшки его пальцев. — Как это вообще возможно? — Томми, только не вини в этом себя, ладно? — блондин не решается прикоснуться к охотнику, потому что в голове чётко засела мысль о том, что стоит дотронуться до Томаса и смерть от удара током неизбежна. — Если бы мы остались там чуть дольше… Ньют не знает, что сказать, так что просто переводит взгляд на сверкающую в свете фонарей влажную дорогу и поджимает губы. В голове только строчки из старого стихотворения, которое Исаак услышал ещё в аду от кого-то из грешников: «ночь, улица, фонарь…» Фонари тут, кстати, холодные, навевающие грустные мысли, как будто их до этого было мало со всеми этими убийствами и ночными кошмарами. Белые круги света падают на мокрый асфальт, словно все эти летающие тарелки в мультиках или на плакатах, и Ньют думает, что они с Томасом стали участниками космического парада. Доехали до подвала они в тишине. Эдисон громче, чем нужно, захлопнул машинную дверь, разгоняя всех птиц в округе. Кроме одной, разве что. — Вы не очень-то торопились, — Минхо либо идиот, либо очень самоуверенный, потому что другого объяснения почему этот парень сидел на какой-то хлипкой ветке дерева, больше похожего на декорацию к средненькому фильму ужасов, и болтал ногами ну просто нет. Томас в тайне стремится к такому уровню равнодушия. — Бабушку через дорогу переводили? — Хотели тебе еды купить, — Ньют подходит ближе к стволу, поднимая голову наверх. — Вот только все крошки этого города закончились. — Трагедия, — Минхо наигранно ужасается, поднося ладонь к груди и Эдисон думает только о том, что этот парень наверняка очень часто царапал сам себя до того, как научился нормально управляться с когтями. — В самом деле, — Ньют усмехается, подзывая азиата к себе двумя пальцами. Долго ждать не приходится и тот уже через секунды спрыгивает со своего места, в полёте превращаясь в птицу и приземляясь на плечо Исаака. К этому нужно привыкнуть. — Томми, — блондин всё теми же двумя пальцами гладит друга по голове, от чего тот забавно втягивает шею, становясь похожим на домашнего попугая. — идём? — Конечно, — охотник быстро включает фонарик, подходя к до боли знакомым дверям. От места отталкивает всё сильнее с каждым разом, возможно именно это и было настоящей причиной переезда прежних владельцев. Дерево неприятно скрипит, стоит только брюнету потянуть за ржавые деревянные ручки. Ладони тут же пропитываются запахом гнилого железа, про цвет вообще лучше промолчать. — Помолимся на всякий случай? — он оборачивается к Ньюту, натыкаясь на взгляд, говорящий «ты сейчас серьёзно?». — Я пытался пошутить. Минхо на плече демона громко каркает. Возможно это-то и был смех, что придаёт немного уверенности и Томас делает шаг в темноту.

***

— Это место каждый раз становится всё более мерзким, — Исаак старается не отставать от охотника, то и дело порываясь взять того за руку. — Это чертовски вдохновляет, если подумать. — Вдохновляет? — Томас делает медленные шаги, стараясь ничего не упустить. За углом виднеется бледная рука с пятнами крови. — Нет предела совершенству, и всё такое, — они останавливаются у трупа, внимательно разглядывая каждую деталь. Да, не так Ньют представлял себе этот вечер, совсем не так. — Я же говорил, — Минхо спрыгивает с чужого плеча, вставая рядом с телом. — Трупак. — Давно нашёл? — Томас садится на корточки, попутно натягивая латексные перчатки. Жертва — совсем молодой парень, может на год или два младше самого Эдисона, лежит на животе, спрятав руки под себя, словно пытался их защитить. Ноги поджаты, да и вообще он больше похож на того, кто умер от страха, нежели от перезанного горла. — Часа полтора назад, — Минхо вытягивает из кармана очередной леденец и закидывает его в рот. У кого-то тут явно стальные нервы. — Как только увидел — сразу к вам. — То есть мы разминулись буквально на несколько минут, — Эдисон осторожно поворачивает голову, чувствуя даже через перчатки, почти остывшую кожу. По затылку пробегают мурашки. — Это мог бы быть кто-то из нас, — Ньют поджимает губы, с сочувствием глядя на тело. Мысль о том, что сейчас это место мог занимать Томас, бьёт неожиданно сильно, но Исаак старается не подавать виду. Томас сглатывает. — Надо его перевернуть, — он осторожно обхватывает плечо парня. Ещё не высохшая кровь неприятно липнет к перчаткам и хочется побыстрее всё это закончить. — Что за…? — Это то, о чём я думаю? — Ньют быстро садится рядом, чтобы ближе рассмотреть открывшееся взору нечто. Минхо, кажется, случайно проглотил леденец. — Трогать мы её не будем, — Томас с прищуром смотрит на булавку, что до сих про находится в руке трупа, в то время как у остальных, она всегда была вырвана, оставляя после себя лишь изуродованную кожу. — У нас ресурсов гораздо меньше, так что, если мы оставим её полиции, можем узнать чуть больше. Логично звучит? — Пятьдесят на пятьдесят, — Исаак пожимает плечами неотрывно глядя на булавку. Совершенно обычная вещица, единственное, что отличало её от общепринятой — маленькая подковка у петельки. Ньют усмехается. Подкова же вроде должна удачу приносить, а тут вот как получилось. — Минхо, — он поднимает глаза на ворона, что уже успел вытащить новый леденец и почти расправился с не желавшим рваться фантиком. — хорошо поработал, молодец. — Обращайся, — азиат криво улыбается, закидывая конфету в рот, блаженно прикрывая глаза. — Кстати, Томас, — Эдисон вопросительно приподнимает бровь, поднимаясь на ноги. Последнее, чего он сегодня хотел, это возвращаться сюда второй раз за день, и это было видно по бледному уставшему лицу. Когда он только успел довести себя до этого? — Ньют мне так не сказал, как вы познакомились. Может ты прольёшь свет на эту историю? — Ты ему не сказал? — удивлённый этим фактом брюнет поднял брови ещё выше. Те почти скрылись за растрепавшейся чёлкой, падающей на глаза. — Как это ты промолчал про мой великий прокол? — Что за прокол? — любопытное лицо Минхо появилось слишком близко к охотнику. Наглая улыбочка заставила Исаака поднять вверх фонарь, светя прямо в тёмные глаза друга. — Кыш отсюда, — демон потряс фонариком, всё так же направляя свет на лицо Минхо. Томас в тайне порадовался, что у него нет эпилепсии. — давай, лети. У тебя ещё столько помоек, оставленных без внимания. Давай-давай, не мешай работать. — Да понял я! — азиат, пытаясь скрыться от фонаря, махал у лица руками, словно пытался отогнать столп света. Один такой взмах пришёлся по щеке Томаса, стоящего рядом, от чего охотник чуть зашипел, прикладывая ладонь к царапине. Кровь. Охотник тяжело вздыхает пока азиат, гонимый теми словами, которые даже не на латыни звучат страшно, полу выбегает, полу вылетает из подвала. — Томми? — Ньют, наконец обернувшийся на Эдисона, тут же осторожно взял того за подбородок, разворачивая к себе той стороной, где красовался «подарок» от ворона. — Вот чёрт, давно нужно было его на суп пустить. — Да ладно, — брюнет приподнимает уголки губ, пытаясь потушить этим зарождающиеся беспокойство в глазах напротив. — он нам очень помог, а ты на суп его хочешь. К тому же, — Томас берёт ладонь Ньюта, что всё ещё придерживает его за подбородок, в свою, мягко переплетая их пальцы. — он твой друг. Исаак делает неопределённый жест свободной рукой, но Эдисон не спешит спрашивать, что он значит. Неожиданно всё тело окутывает такая усталость, будто охотник не спал несколько ночей подряд. Он списывает это всё на царящую в подвале атмосферу, всё ещё думая над тем, что неплохо бы сжечь это место дотла, сидя где-нибудь рядом в тёмных очках и наблюдая за пепелищем. Где-то в полуметре от них лежит труп, но Томас чувствует себя невероятно спокойно, когда Ньют чуть сильнее сжимает его пальцы, доставая из кармана телефон. — Алло, Майки, узнал? — на лице демона появляется широкая улыбка и Томас, даже не слыша Майка, может предположить, что тот либо упал, либо просто заикается. Может, стоило быть с этими парнями чуть ласковее? — Да-да, Исаак, твой любимый. А ты знаешь, что опоздаешь сегодня к ужину, м? — пока офицер пытается что-то сказать, блондин поднимает вверх безвольную руку Эдисона, нежно целуя бледные костяшки. Томас всего на секунды прикрывает глаза. — Мы нашли вам труп, давайте, ребятки, бегом сюда. Ждём пятнадцать минут, а потом пеняйте на себя. Целую, давай. — Целую, серьёзно? — Томас чуть осуждающе приподнимает бровь, стараясь сдержать улыбку, замечая в шоколадных глазах демона смешинки. — Да, — Ньют убирает телефон обратно в карман, закидывая руку Эдисону на шею и уводя его подальше от лежащего на полу тела. — Это я так свои действия комментирую, знаешь. И Томас совсем не удивляется, когда Исаак осторожно касается губами его щеки в том самом месте, где Минхо оставил порез. До этого, оказывается, болело.

***

Возвращаться в мотель во втором часу ночи, это определённо не то, чего хотел Томас. Ньют задремал на сидении несколько минут назад, и будить его Томасу совершенно не хотелось, потому что это казалось чем-то вроде нового смертного греха, или на уровне. Эдисон медленно протягивает ладонь к спокойному лицу демона, поправляя упавшую на глаза светлую прядь. Даже думать не хотелось, как это выглядело со стороны, а выглядело это точно как все те сцены из романтических фильмов, что наполнены тремя литрами розовых соплей. Но Томасу плевать, особенно когда Ньют открывает глаза и подставляет щёку под тёплую ладонь охотника. — Приехали, пойдём. — Ага. Однако ни один из них не торопится выходить, всё продолжая смотреть в глаза напротив. Томас чувствует себя идиотом. Ньют думает, что влюбился. Если подумать, то это одно и то же, но всё ещё наплевать, так что Эдисон оглаживает большим пальцем скулу демона, вызывая у последнего мурашки по спине и блеск в глазах. — Ты расскажешь мне о Чаке? — тихий голос Исаака разрезает тишину. — Ты… — Услышал, как ты шептал во сне, — Исаак пожимает плечами, с каждой секундой всё внимательнее вглядываясь в тягучую карамель напротив. — Извини, если помешал тебе, — Томас виновато опускает глаза, куда-то в район живота демона, и слегка приподнимает уголки губ. — О нет, опять эта улыбка, — блондин накрывает ладонь Эдисона, что всё ещё лежит на его щеке свой, осторожно сжимая. — Какая улыбка? — Как перед надгробием, — Ньют понижает голос и смотрит с таким сожалением, что если бы Томас сейчас поднял глаза, то захотел бы ударить сам себя, потому что последнее, чего ему хотелось — вызывать жалость. — Я таких сотни на кладбищах видел. Вы, люди, как будто говорите «мне уже почти не больно», а потом поджимаете губы, чтобы не расплакаться, потому что это «почти» сгрызает изнутри. — И что ты делал в такие моменты? — брюнет несмело возвращает взгляд на лицо Исаака, немного расслабляясь, когда губы демона изгибаются в подбадривающей улыбке. — Ничего, — тот просто медленно пожимает плечами. В машине тепло, а на улице из освящения только блёклые фонари на парковке позади машины и выглядывающая из-за частых облаков луна. — просто проходил мимо. Меня это не касалось. — А сейчас? — А сейчас я держу тебя за руку, — блондин чуть сильнее сжал ладонь Томаса, и тот позволил расслабиться себе окончательно. — Он был моим первым другом, — Эдисон усмехается, когда вспоминает то самое яблоко, которое протянул ему Чак при первой встрече. То оказалось жутко кислым, но Томас подумал, что это самое вкусное, что он ел после смерти родителей. — Мы познакомились через несколько дней после того, как я попал в Порок. — Ньют непонимающе хмурится, и Томас спешит объяснить. — Это детский дом. Не самое лучшее название. Понимаю, но оно вполне ему подходит: белые окна, длинные коридоры, которые по ночам пугают тебя нисколько не меньше, чем днём, потому что ночью ты ждёшь, что из-за угла выскочит монстр, а днём, что вырулит сотрудник, способный ударить за малейший проступок. — Ужасно, — Исаак поджимает губы. Он ушёл из ада потому что там было скучно, но пришёл в место, которое по итогу оказалось в сто крат хуже. — Ужасно, — охотник вновь усмехается. События тех дней пролетают перед глазами, как птицы, и Томас сравнивает их с воронами, всё же не зря Ньют упомянул кладбище. Эдисон ждёт удара чёрным крылом, ждёт боли, как от пореза, что оставил Минхо, но не чувствует ничего, кроме той самой эмоции, которую Исаак назвал «мне уже почти не больно». — Мы с ним быстро нашли общий язык, знаешь. Оба были «новичками», которых недолюбливали. Дети жестоки, и в детских домах это прекрасно видно. Я не знаю, что тебе рассказать о Чаке. Он был как младший брат, но осознание этого пришло только после потери. Как будто отрывают что-то внутри. Ты вроде можешь жить дальше, но прежним уже никогда не будешь. — Томас хмурится. — Я тогда чувствовал себя как жертва торговцев органами, понимаешь? Ньют не понимает. Он просто не помнит, как это — терять кого-то. Прошло слишком много времени с его человеческой жизни, но блондин слегка кивает, пытаясь представить боль от ножевого ранения в сердце. Наверное, это примерно так ощущается. — Что с ним случилось? — Исаак переходит на шёпот и Томас вздрагивает. — Мы должны были бежать, — охотник прикрывает глаза, и демон хочет, чтобы он их открыл, чтобы не переносился в те времена, но не может ничего сказать, лишь протягивает вторую руку вперёд, кладя ладонь на грудную клетку Эдисона. Чувствует спокойное биение сердца и тихо, облегчённо выдыхает. — Уже несколько раз это делали, но так, по мелочи. В город за конфетами или в парк, чтобы посмотреть на уток. Почувствовать, что за холодными стенами приюта, и за железной решёткой забора есть что-то настоящее, живое. Но в этот раз решили, что пора валить окончательно. Мне тогда шестнадцать исполнилось, джип стал моим, так что идея уехать появилась в тот же день, а через неделю план побега был готов. — охотник улыбается, так и не открыв глаза, и Ньют засматривается, совсем забыв, что нужно дышать. — Но кто-то из младших, кажется, раскололся и… Я почти не помню ту ночь. В голове только яркое воспоминание того, как в лицо светит фонарь одного из воспитателей, а потом то, как он толкает Чака на землю. — Томми… — демон надламывает брови, чувствуя, как сердце Эдисона забилось с удвоенной силой. — Он упал головой на камень. А я просто сбежал, когда тот мужчина начал подходить ко мне. Сбежал, но вернулся через год, когда там начались странные убийства воспитателей, — Томас говорит сквозь сжатые зубы, но Исаак видит, даже в таком паршивом освящении, как намокли тёмные ресницы. — Это был Чак. Он был моим первым призраком. — брюнет наконец открывает глаза, и Ньют спешит стереть скатывающуюся по бледной щеке слезинку. — Первый, кого я… Ты понял. — демон быстро кивает, наклоняя голову в бок чуть сильнее, прижимаясь к ладони охотника ближе. — Они даже не похоронили его. Просто кинули в подвал, мол никто не хватится. — Прости, что спросил, — демон делает глубокий вдох, чувствуя, что лёгкие слишком сильно сжались от чувства вины. — Нет, всё нормально, — Эдисон отнимает ладонь от лица блондина, переплетая их пальцы. — Чувствую, что с души камень упал, как только рассказал. — Точно? — Точно.

***

— Так почему ты начал гулять по кладбищам? — Томас выходит из душа с полотенцем на голове, пытаясь просушить влажные волосы. — Ой, да ладно, тебя же волнует не это, — демон усмехается, приподнимаясь на локтях. Покрывало, лежащие на кровати, неприятно впивается в кожу локтей, даже фланель очередной рубашки Эдисона не спасает. — Ладно, — охотник выдыхает, присаживаясь рядом. С тёмных прядей по-прежнему стекают редкие капли воды и Ньют, как котёнок за лазерной указкой, наблюдает за ними. — почему ты ушёл из ада. — Скука, — Исаак придвигается ближе, чуть выгибая спину, чтобы улечься на колени своего человека. — Банальная скука. Когда каждый день, на протяжении сотен лет видишь, как кого-то пытают, начинаешь уставать от этого. — Наш мир тоже не самое весёлое место, — Эдисон пожимает плечами и откидывает полотенце куда-то в район стоящего рядом стула. На удивление, по падает точно на спинку, и блондин похлопал бы, но лень. — А особенно этот городок. — Ну не скажи, — Ньют фыркает, когда Эдисон прикасается пальцем к его носу, слегка нажимая. Ожидаемого «бип» нет, но и так сойдёт. — Тут вон какие чудеса происходят. — демон указывает взглядом на папку с «досье». — Ты письмо-то прочитал? — Ага, ничего необычного, просто скучноватый рассказ о том, как прошёл день у какой-то Сары, — брюнет запрокидывает голову, разглядывая своё отражение в потолке. — Так что я не понимаю почему оно оказалось в том доме, мой мозг буквально отказывается работать сегодня.

***

— Я до сих пор не понимаю, как ты пришёл к такому, — Ньют подпирает рукой голову, облокачиваясь на барную стойку. Томас непонимающе приподнимает брови, продолжая потягивать колу через зелёную пластиковую трубочку. — Ничего, мальчик мой, ничего. Пей спокойно. Заезжать в этот бар на завтрак уже как своеобразная традиция. Они заказывают одно и то же: Томас гамбургер, картошку и колу, обязательно с трубочкой, а Ньют чашку чая с одной ложечкой сахара. В итоге вся картошка остаётся демону, потому что Томас не хочет. Первое время Ньют правда верил в это «не хочу» и даже пару раз пытался убедить охотника не заказывать то, что он по итогу не съест. В последний такой раз брюнет мягко улыбнулся и сказал, что всегда брал блюдо только для Исаака, потому что ещё в первый день знакомства понял, что тому невероятно понравилось. — Это удобно, отстань, — Эдисон, в подтверждение своих слов, втягивает напиток чуть сильнее, но начинает кашлять. Ньют, в момент испытавший четыре инфаркта, по ощущениям, быстро спрыгивает со своего места, хлопая своего человека по спине. А работники заведения лишь умилённо переглядываются между собой, посылая друг другу улыбки. Наблюдать за развитием отношений этих двоих — одно удовольствие. Иногда Томас, считавшийся эталоном бодрости, лежит щекой на столе, пока донельзя довольный блондин сидит рядом и поёт одну песню уже в сотый раз. Эдисон тогда шипит что-то о том, что нужно выучить ритуал экзорцизма. Ньют тогда хихикает и уворачивается от ленивых замашек брюнета и быстро целует его в макушку, убегая за меню. Пару дней назад они сидели за самым дальним столиком, читая какие-то документы. Томас часто возмущался, но тут же успокаивался как только блондин клал ладонь на пальцы Эдисона, медленно качая головой. — Удобно, говоришь? — демон скептически выгибает бровь, смотря на откашлявшегося Томаса. — Удобно! — Эдисон упрямо поднимает глаза, шмыгает носом и кашляет ещё раз. При этом весь его грозный вид можно охарактеризовать «злой хомяк». — Вот же… — Ньют возвращается на место, недовольно протягивая руки к своему заслуженному завтраку. — Что бы ты без меня делал? — Умер бы уже, очевидно, — приятный женский голос заставляет обоих парней обернуться. Миловидная девушка с подносом стояла совсем рядом, приветливо улыбаясь демону. — Я Джессика, недавно тут работаю. Наслышана о вас. — Приятно познакомиться, Джессика, — у демона на лице обворожительная улыбка, а у Томаса где-то внутри такой знакомый крик интуиции. Охотник неожиданно для себя чуть поёжился, ощущая мурашки, пробегающие по спине. — Ага, — охотник лишь кивает, поджимая губы. Всё его естество хочет сейчас уйти отсюда, забрать Ньюта и просто уйти, но он всё продолжает сидеть, потягивая уже тёплую колу из зелёной трубочки. — Что же, взаимно, — девушка, словно игнорируя Томаса, смотрела исключительно на Ньюта, то и дело хлопая своими большими голубыми глазами. Теперь вместе с сиреной в голове Эдисона появились мысли о том, что человека убить гораздо проще, чем какую-нибудь нечисть, но брюнет тут же обрывал эти мысли, стараясь глубоко дышать. В конце концов, это он сбил Ньюта машиной, а не Джессика. Охотник тихо усмехнулся, когда понял, что неосознанно исказил имя официантки, произнося его каким-то слишком детским голосом в мыслях. Какое ребячество, честное слово. — Мне пора работать, но мы ведь ещё увидимся? Томас уже хотел было как-нибудь съязвить, напомнить о том, что он, вообще-то, не предмет интерьера в этой забегаловке, как Исаак его опередил, всё с той же милой улыбкой: — Если только мы захотим заказать ещё что-нибудь, спасибо. Если просить Эдисона в какой момент своей жизни он понял, что этот демон окончательно забрал его сердце, то брюнет назовёт именно вот эту сцену, потому что ради возмущения в глазах Джессики стоило жить. — Ты выйдешь за меня? — Томас расслабляется впервые с той секунды, как рядом появилась эта особа. — В прошлый раз, когда ты это спрашивал, мы поехали делать фото на фальшивые документы, напомню, — Исаак удовлетворённо макает свою заслуженную картошку в соус, прикрывая глаза от удовольствия всего на долю секунды. — Я тогда не спрашивал. — Тем более.

***

— А вот и Джонни! — в полицейский участок, как к себе домой, так что демон, без зазрения совести, которой у него, скорее всего нет уже пару сотен лет, открывает дверь в кабинет Юслесса так, словно он принц Англии, не меньше. Бедный Тони от неожиданности роняет на пол пончик с клубничной глазурью, смотря на Исаака, как на врага народа. — Привет, родной, какие новости? — Вы меня обеда лишили, — Томас кашляет в кулак, чтобы замаскировать смешок, вырвавшийся из-за жалобного голоса офицера. — Я лишил тебя смерти от огромного количества холестерина! — блондин подмигивает мужчине, привычно приземляясь на край его стола, где уже даже бумаги не лежат. Привыкли, видимо. — Да вы просто ангел, — Тони тяжело выдыхает, поднимая остаток пончика и с сожалением выкидывая его в стоящую рядом урну. — Шутишь? — Ньют пару раз удивлённо моргает, поднимая брови. Ситуация становится всё комичнее с каждой секундой. — Так, — Томас надевает маску серьёзности, закусывая щёку изнутри, чтобы не рассмеяться из-за лица демона. — что у тебя нового? — А? — Юслесс отрывает взгляд от Исаака, переводя его на второго «детектива». — Точно. Ну, парень действительно, как вы и говорили, умер не от перезанного горла, как остальные, а от сердечного приступа. Количества адреналина в крови говорит о том, что он приступ был вызван сильнейшим испугом. Однако, попытки совершить привычный ритуал, если можно так сказать, были предприняты, о чём свидетельствует как раз-таки порез на шее, что значительно короче, чем обычно. — Тони внимательно смотрит на обоих детективов, как будто ждёт от них вопросов, но те лишь поджимаю губы, ожидая «продолжения банкета». — А, забыл совсем, парня звали Дэвид Шилд. Натерпелся, бедняга. — О чём ты? — Эдисон тянет руки к фотографиям жертвы, замирая в движении. — Мы пробили его, — офицер с сочувствием смотрит на те самые фото. — Парень за три года потерял всю семью, да и невеста ещё погибла год назад в аварии, красивая девчонка была, глаза такие огромные, как будто с неба цвет копировали, в папке фото лежит, можете глянуть. — Чуть позже, — брюнет отмахивается, вспоминая то, что его так удивило в тот день, когда они нашли труп. — А что с булавкой? — Какой булавкой? — Тони хмурится, возвращая на лицо ту серьёзность, с которой говорил о причине смерти. — Вы нашли булавку? — А вы нет? — Ньют подаёт голос, беря в руки первый попавшийся листок и ручку, быстро что-то чиркая. Через пару секунд вырисовывается потеряшка с подковкой на петле. — Вот так выглядела. Она же была, когда мы приехали. — Нет, мы… — Тони! — Майк влетает кабинет пулей, здороваясь с Томасом и Ньютом кивком головы. — Стив пропал, на звонки не отвечает. — Твою мать, — Юслесс тяжело вздыхает и прячет лицо в ладони несколько раз двигая ими вверх и вниз. Стоит только Тони убрать руки, Томас на секунду перестаёт узнавать этого парня: под глазами залегли невидимые ранее тени, меж бровей появилась складка, даже щёки словно втянулись. Весь вид полицейского показывал то, насколько он устал. Именно сейчас хотелось взять стоящего совсем рядом Ньюта за руку и бесконечно благодарить за то, что этот демон не позволил охотнику скатиться в то же состояние, что и Юслесс. — Извините, детективы, но мне нужно разобраться с этим. Выбора нет, приходится покинуть участок. *** — Расскажи мне что-нибудь, — Ньют сам не до конца понимает, как они оказываются в местном парке. Тут тихо, туманно и сыро, совсем не романтично, но чем-то напоминает когда-то родной Лондон. Если не вглядываться, то некоторые кустики похожи на надгробия и демон даже не уверен, что это на самом деле растения, а нагло разлёгшийся на его коленях Томас, выдавший буквально пару минут назад что хочет забыть обо всё хотя бы на часик, совсем не содействует в операции «зелёное или мертвое». Над названием ещё нужно поработать. — Что ты хочешь услышать? — Исаак перебирает тёмные пряди пальцами, отмечая, что они становятся всё тяжелее с каждой минутой. Влажный воздух делает свою работу и, на удивление не такие уж жёсткие, пряди охотника сами закручиваются на фалангах Ньюта. — Не знаю, — Эдисон неловко елозит, пытаясь улечься удобнее, но торчащий прямо в поясницу охотника ржавый гвоздь явно имеет другие планы, так что, смиренно выдохнув, Томас просто прикрывает глаза, полностью сосредотачиваясь на чужих прикосновениях. — Хотя, мне всегда было интересно как становятся демонами. Ты продал душу за чай? — Так вот такого ты обо мне мнения, — у Ньюта приятный, чуть хриплый голос и смех, обволакивающий всё вокруг. Томас жмурится от удовольствия, а губы изгибаются в расслабленной улыбке. — Не знаю, Томми, — Исаак накручивает очередную прядь на палец, чуть оттягивая ей. — я просто умер, а потом пуф! — блондин разводит руками в воздухе, как фокусники, когда хотят отвлечь внимание. — И я в аду. — Скучные у тебя сказки, дорогой мой, — Томас недовольно открывает один глаз, рассматривая всё ещё улыбающегося демона. — Всегда думал, что демон за что-то становятся. — Ну, — Ньют возвращает ладонь в волосы охотника. — видимо, херовый я человек был, раз всё так вышло. — Ньют, а… — Томас открывает оба глаза, внимательно смотря в такие тёплые сейчас глаза Исаака. Последний лишь приподнимает бровь, призывая продолжить вопрос. — Как ты умер? Можешь не отвечать, если для тебя это что-то личное, или какая-то больная тема. — Эдисон начал тараторить так быстро, что, возможно, смог бы установить мировой рекорд. — Вообще вопрос глупый и я… — Эй, Томми, — ласковое обращение и осторожное прикосновение к раскрасневшейся щеке, заставляют брюнета тут же замолчать. — Всё нормально, это дела давно минувших дней, так что расслабься. Я не скажу тебе чего-то сверхъестественного, так что и эта «сказка» может показаться тебе скучной. — Ньют поднимает голову, словно переносясь в свой последний день, пока Томас прижимается щекой к его руке чуть сильнее. — Я толком ничего не помню, знаешь. Всё какими-то отрывками, и единственное яркое пятно — огонь. Он тогда повсюду был, горела почти вся улица. Сейчас понимаешь, почему деревянная крыша — худшее, что можно придумать, но тогда альтернативы не было, так что… Ты понимаешь. — парень на коленях демона кивает. Конечно он понимает. Не всё, не так ярко, но понимает. — Суматоха тогда была невозможная, потому что огонь шёл слишком быстро, люди словно озверели, повсюду бегали, кричали, кто-то грабил зазевавшихся торговцев, повсюду были раненые, а я… Я просто потерялся. Не знал, куда себя деть. — блондин прикрывает глаза, чуть хмурясь. — А потом, стоило повернуть голову, увидел металлический блеск, всего на секунду. — Ньют открывает глаза, вновь смотря на кусты-надгробия. — Секунды, к моему сожалению, не хватило, чтобы отскочить. — Что произошло? — Эдисон уже знал ответ, но почему-то хотелось услышать что угодно, не то, о чём он подумал. — Знаешь, Томми, — на лице Исаака расслабленная улыбка, как будто он сейчас рассказывал про ярко-жёлтые одуванчики и кроликов. — Нож в грудь — это почти не больно, а умирать оказалось быстрее и легче, чем засыпать. И Ньют правда немного, совсем чуть-чуть удивлён, когда Томас приподнимается, осторожно его целуя. Демон убеждает себя в том, что влажные щёки охотника ему померещились.

***

— Вот я идиот, — Эдисон тяжело вздыхает, как только они переступают порог номера. — Что случилось? — блондин с любопытством выглядывает из-за плеча охотника, думая, что тот заметил что-то впереди, но, к величайшему разочарованию демона, перед ним всё так кровать, что и утром. Хотя нет, утром они были в ней вместе, было невероятно тепло и не хотелось никуда идти, а сейчас она идеально заправлена, как будто они только въехали. Чудеса уборки, никак иначе. — Папка. Я забыл в участке папку, про которую говорил Тони, — Томас выхватывает из кармана ещё не успевшие остыть ключи и разворачивается на сто восемьдесят градусов. — Я быстро, туда и обратно. — Может с тобой съездить? — Не хочу, чтобы ты мотался просто так, отдохни тут, я на минутку. И Ньют думает, что нужно сделать поцелуй в висок на прощание их традицией.

***

— Детектив Лайер? — Майк удивлённо, с долькой испуга смотрит на Томаса, вошедшего в участок. — Уже довольно поздно, вы… — Я забыл папку с документами, которую Тони сегодня составил, — охотник усмехается, когда замечает волнение Майка. — Я без детектива Исаака, расслабься. — Да я и не волновался, — но Эдисон может поклясться, что услышал упавший с плеч офицера камень. — Так, это я видел… — дорвавшись наконец до папки, охотник решил бегло глянуть материал. Первые несколько страниц он и без того знал, если не из уст Тони, то по собственным каналам. Но стоило только прийти мысли о том, что тут не будет ничего интересного, брюнет замирает на месте, сжимая документы в руках до побелевших костяшек пальцев. — Какого чёрта…?

***

Когда Томас не вернулся через сорок минут, Ньют не придал этому особо значения. Ну, мало ли охотник заболтался с кем-то в участке? Хотя, зная его, там скорее был монолог почему в полиции работают идиоты. Когда Томас не вернулся через полтора часа, Ньют морщился каждый раз, закусывая губу, потому что губ там, собственно, уже и не было, одно кровавое месиво. Когда на третий час Томас не ответил уже на седьмой звонок, демон начал паниковать. В тот момент в голове крутилась единственно разумная мысль: «я не готов его потерять». Ноги сами понесли в полицию, потому что в этом городе даже проезжающую мимо машину найти было сложно, что уж говорить о такой роскоши, как такси. Всю дорогу в голову лезли кошмарные картины, одна хуже другой, так что демон попытался думать о чём-то хотя бы нейтральном, раз о положительном совсем не выходило. Сначала были мысли о том, что он слишком привязан к этому человеку. Блондин живёт чертовски долго, но никогда не мог сказать, что его жизнь хороша, наверное, потому что если бы он так сказал, то солгал бы. И ладно, врать кому-то другому это, можно сказать, его работа, но лгать самому себе Исаак ненавидел. Когда ты живёшь в несколько раз дольше, чем среднестатистическая черепаха, устаёшь терять. Тут дело не только в людях, которые горят, несомненно, ярко, но очень недолго, тут дело уже в мире, который меняется, дело в самом себе, которого тоже приходится перекраивать, менять, и демон пока не решил нравятся ли ему эти изменения. Кто-то однажды сказал ему, что всё меняется, и это хорошо, нормально, это ведь жизнь. Ньют лишь фыркнул, закатывая глаза. Через две недели он стоял на похоронах этого человека с двумя одуванчиками в руках. Минхо в первый день их знакомства спросил почему демон так любит гулять по кладбищам. Блондин тогда улыбнулся как-то слишком по-человечески, говоря, что просто навещает старых друзей. Больше ворон ничего не спрашивал, а Исаак продолжал носить на могилы людей одуванчики, что со временем переросло в традицию. Думать о том, что когда-нибудь придётся принести и Томми пару жёлтых цветков, совершенно не хотелось. Хотелось вернуть его домой. Путь до участка оказался действительно коротким, спасибо за это старой подружке — памяти, что подкидывала новые и новые воспоминания, позволяя ненадолго отвлечься от тревожных мыслей, однако стоило окинуть взглядом парковку, и не найти там синий джип, по скулам заходили желваки.

***

Единственное, что в Исааке не менялось, так это нелюбовь к избиениям, бардаку, возможно дело в том, что он сам погиб в разгар какой-то всеобщей истерии. В общем и целом, Ньют, сколько себя помнит, не любил насилие, но сейчас, когда его человек пропал, Ньют готов разбить нос любому, кто попытается помешать ему найти Томаса, а Майк, почему-то словно проглотил язык, стоило демону вихрем появиться в участке, едва не выбив дверь. — Где он?! — Исаак притягивает напуганного до смерти от вида «детектива» Майка за грудки. Казалось, что ещё чуть-чуть и последует удар. — Куда он пошёл?! — Детектив Исаак… — Тони, находящийся в том же состоянии, что и его коллега, то есть едва стоящий на ногах от ужаса, пытается говорить ровно, но вместо привычного голоса, до ушей демона относятся лишь отдельные слова напоминающие скорее детский лепет. — Детектив Исаак, мы не знаем! Он лишь посмотрел на фото, а затем вылетел отсюда пулей, это всё! — Какое фото?! — Ньют быстро оборачивается, на секунду теряя контроль, от чего и без того тёмные глаза, становятся полностью чёрными. Тони отшатывается, врезаясь поясницей в стол, и снося несколько документов. — Я спросил, — голос блондина трансформируется в угрожающее шипение. — Какое. Фото?! — Из досье на Шилда, — Майк шумно сглатывает, пытаясь нащупать пистолет. Шутки шутками, но сейчас Исаак действительно пугал: безумный взгляд чёрных глаз вырывал из самых дальних уголков подсознания спрятанные много лет назад кошмары. Тонкие пальцы сжимают форму до треска ткани, такое чувство, что она вот-вот порвётся. Сейчас и Тони, и Майк могли с уверенностью сказать, что этот блондин их по-настоящему пугал, не как раньше, угрозами, которые никогда не выполнил бы, теперь в ход пошёл низкий голос и слишком сильные, для такого худого человека, руки. Ньют резко отпускает офицера, заставляя и его, и Юслесса облегчённо выдохнуть, но лёгкие, словно в объятиях колючей проволоки, не позволяют дышать нормально. Напряжение в участке буквально попрыгунчиками отскакивало от стен, потолка, било по голове и всему телу. Офицеры бы не удивились, если на следующий день будут в синяках. — Есть ещё одна фотография? — демон глубоко вдыхает через зубы, в попытках успокоиться. Через несколько секунд на Исаака с фотографии смотрят два голубых глаза. — Чёртова Джессика.

***

Если Томаса спросят почему он работает один, охотник никогда не скажет, что это из-за боязни потерять ещё кого-то. Чак был слишком сильным ударом, как оказалось, хотя Эдисон так и не решился заглянуть в себя настолько глубоко, чтобы посмотреть на кровоточащую до сих пор рану от его потери. Ну а возможно за долгие годы работа в одиночестве стала просто привычкой. Томас сама себе мобильная группа и друг. Да и, наверное, именно поэтому охотник, только увидев фото погибшей год назад девушки и узнав в ней официантку из бара неподалёку, сразу рванул туда, врезаясь в Юслесса, возвращающегося в участок. Тони лишь проводил даже не извинившегося детектива взглядом. — Псих. — И не говори, — Майк пожал плечами, доставая из ящика колоду карт. — Хочешь погадаю?

***

В баре, ожидаемо, никой Джессики не оказалось. Да её даже не знал никто, если уж на то пошло. Томас выходил из бара мрачнее тучи, благо одна сердобольная бабуля остановила его, осторожно придержав за рукав пиджака. — Держи, дорогой, — женщина мягко разжала чужой кулак, вкладывая в открытую ладонь клубничный леденец и Томас благодарно улыбается, немного расслабляясь. Конфета оказалась в переднем кармане рубашки. Эдисон вдыхает остывший к вечеру воздух и вспоминает своего дедушку, который в передних карманах рубашек всегда хранил пачки сигарет, а он, надо же, леденцы клубничные. Оглянувшись ещё раз, охотник решил, что гулять, так гулять. Темнеет? Холодно? С собой из оружия только слабоумие и отвага? Не волнует, пора ехать в гости к призраку, или кто там эта Джессика. Вот не зря ведь она ему не понравилась с самого начала! Чуйку охотника не подведёшь! Но если серьёзно, то хотя бы биту железную достать надо из багажника достать, потому что ему вообще-то хотелось сегодня вернуться домой, если вообще можно так номер в мотеле. С другой стороны, как только там появился белокурый демон, Томас действительно начал ощущать себя комфортнее, совсем как в детстве, когда мама перед сном целовала в лоб, поправляя твоё одеяло. Эдисон этого почти не помнит, но думает, что тепло Ньюта, когда он прижимается со спины посреди ночи, сравнимо с тем теплом, что жило внутри маленького Томаса. Поездка до подвала прошла в привычно-непривычной тишине. С одной стороны, хэй, Томас, ты же всегда так и ездил, а с другой стороны, нет тёплого голоса с британским акцентом и ласкового «Томми», что стало уже частью этой машины, въедаясь в стенки солона. Охотник всего на секунду задумался о том, что поступает неправильно, оставляя Исаака в мотеле, даже не сказав, что нашёл новую зацепку, но перед лицом тут же появились образы мёртвых парней, лежащих на холодном бетоне, и последнее, чего Томас хотел — видеть там такого же Ньюта. Да, парень был демоном, мог за себя постоять, и всё такое, но Эдисон не желал рисковать ни единым волосом на голове блондина. Именно поэтому он в гордом одиночестве, если не считать биту и фонарик, спускался по лестнице, которая должна была уже запомнить его следы, потому что охотник был самым частым гостем в этом парке ужаса. Томас вообще не удивляется тому, что запах уже не так сильно бьёт в нос, в конце концов ко всему можно привыкнуть, и этот смрад не исключение. Когда тут нет трупов, в голову даже лезут забавные, граничащие с абсурдом, мысли о том, что будь Эдисон диснеевской принцессой, он, должно быть, кружился бы между этими вездесущими плёнками, распевая что-нибудь либо о любви, либо о том, что этот мир чертовски несправедлив. Охотник и под страхом смерти не скажет, что знает все песни диснеевских принцесс, и его любимая это та, где Эльза сбежала в горы. Собственно, в подвале ничего не меняется, и брюнет завидует постоянству подземной бетонной коробки, потому что сам он изменил половине своих же принципов, не убив демона, как только увидел его, да ещё и засыпая с ним в одной постели теперь. Мда, кто узнает, обалдеет, а потом повертит пальцем у виска, мол, Том, ты бы голову проверил. Томас таким ответил бы, что обязательно это сделает, ага, сразу после проверки слуха, как советовал Ньют. Ну, во-первых, неплохо бы найти ту чёртову булавку, но что-то Эдисону подсказывало, здравый смысл, например, что один он этим будет до утра заниматься, так что немного подумав, охотник решил просто встать к самой дальней стене, пытаясь увидеть «картину полностью». — Так, Томас, соберись, — брюнет вглядывается в темноту подвала. — Ну не зря же был взят образ девушки того парня, это же нужно было для чего-то. — в голову лезут всякие дурацкие мысли о подростках, которые создают фейк-странички, чтобы проверить вторую половинку на верность. А ведь это идея.

***

Нашёлся Томас, а вернее его джип, который Ньюту сейчас очень хотелось пнуть, как и его владельца. Стоило демону сделать шаг по кажущейся чёрной без освящения траве, как из входа в пристанище всех трупов начал пробиваться лучик холодного света. Фонарь Эдисона, как и его забавную манеру перепрыгивать через ступеньку, Исаак теперь узнает из тысячи, так что демон просто остановился на месте, складывая руки на груди. Злость пропала, как только тёмная макушка вылезла из «окопа», вместо неё пришла обида. Ньют впервые за долгое время действительно почувствовал себя третьим лишним в комнате, где только два человека. Осознание того, что охотник действительно просто оставил его в чёртовом номере, а сам пошёл разбираться с тем, что убило уже стольких людей, ударило по голове словно летящий с высоты пятого этажа камень. И лучше бы так действительно было, лучше бы Исаак сейчас лежал на земле с пробитой головой, а не стоял , привычно ровно, глядя в расширенные от шока глаза своего человека. — Ньют? — брюнет делает несколько торопливых шагов к демону, обеспокоенно заглядывая тому в лицо. — Что ты тут делаешь? И в голове блондина раздаётся оглушительный грохот, который сливается в язвительное «действительно, что я тут делаю?». Говорить Ньют не хочет, видеть Томаса, за которого так сильно переживал ещё час назад тоже. Однако он продолжает стоять и упрямо смотреть в глаза охотника, заставляя того неловко переминаться с ноги на ногу. Черт, не день, а расстройство сплошное, честное слово. В какой именно момент они оба оказываются в машине демон не помнит. Не помнит он и когда начался ливень, но поблагодарил за этого… кого там можно поблагодарить за то, что погода удивительно чётко подстраивается под настроение? Томас, кажется, пытался с ним поговорить, несколько раз спрашивал что-то нейтральное, смотрел виновато, как побитая собака. Как блондин смотрел на него, когда нашёл. — Ты идиот, Томас. — Я знаю, — Эдисон в тайне радуется, что парень сказал хоть что-то. — Ты видел фото, да? Исаак лишь кивает, вновь отворачиваясь к окну.

***

— Ньют, эй, Ньют… — уже в мотеле Эдисон осторожно берёт Исаака за руку, заставляя посмотреть на себя. Демон не сопротивляется, просто сил уже на это нет, но и в ответ чужие пальцы не сжимает, лишь продолжает смотреть в окно. — Поговори со мной, давай. В ответ лишь тишина и биение капель по оконному стеклу. — Ньют, ну же… — брюнет наклоняет голову, пытаясь заглянуть в глаза своего демона, но тот лишь сильнее отворачивается, показывая всю степень своей обиды на безответственные действия Эдисона. — Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь. Можешь накричать на меня, или… -Нет, — У Исаака хриплый от долгого молчания голос. — Я не хочу чувствовать себя ещё хуже, чем есть сейчас, крича на единственного важного для меня человека. — Ударишь меня? — Ньют отрицательно качает головой, поворачиваясь всем корпусом к охотнику, но в глаза всё ещё не смотрит. — Поцелуешь? — Не заслужил, — демон тихо вздыхает, когда холодная ладонь Томаса ложится ему на шею, в то время, как рука, до этого сжимающая его собственные пальцы, медленно их отпускает, перемещаясь на талию. — Ты мог пострадать. — он не выдерживает, вспоминая чёртовы одуванчики. — Ньют, ну я же в порядке, видишь? Я тут, с тобой, — в подтверждение своих слов, охотник подходит ближе, невесомо касаясь губами виска блондина. Неожиданное желание заставить демона хотя бы улыбнуться пробуждает всю нежность, на которую Томас только способен. Желание увидеть улыбку и осознание того, что он идиот, конечно. Полез в этот подвал, никому ничего не сказав, о чём он думал вообще? — Я обещал всегда быть у тебя за спиной, — Исаак, сам того не замечая тянется за отдаляющимися губами Эдисона, прикрывая глаза. — Но в итоге я просто чувствую, что не нужен тебе. Совсем не круто ощущать, что я всего лишь помеха, соринка на твоём глазу. Я ведь… — Ты нужен мне, — Томас прерывает яростный монолог Исаака, соединяя их лбы. — Ты нужен мне больше всего на свете, понял? Ньют наконец поднимает глаза, натыкаясь на взгляд Томаса, от которого подкашиваются ноги и сжимается сердце. В карамельных глазах такая обезоруживающая смесь эмоций, от нежности до вины, что демон непременно упал бы, не прижимай его Эдисон к себе так крепко. — Ньют, если бы не ты, я бы уже двинулся, — Томас усмехается. — Хотя с тобой я тоже двинулся, но с тобой хотя бы приятно. — брюнет ловит мимолётную улыбку Ньюта быстрым поцелуем. — Прости, что заставил тебя чувствовать себя так. — ещё один короткий поцелуй в нос, заставляющий слегка поморщиться. — Прости. Томас удовлетворённо выдыхает, когда чувствует руки демона на своей талии под рубашкой. — Никогда так больше не делай, я чуть Тони лицо не разбил, — Исаак перемещает ладони на пресс охотника, запуская по чужому телу табун мурашек. Томас на секунду думает, что сердце вот-вот проломит рёбра, падая к ногам демона. Пусть забирает, всё равно после Ньюта Томас никому его не отдаст. Звучит до безумия пафосно, особенно учитывая то, что это его первые отношения, но, когда пальцы блондина начинают медленно расстёгивать пуговицы, все мысли тут же улетучиваются. — Никогда. — Обещаю, — Эдисон едва не пугается звука собственного голоса, до того чужим тот кажется. — Теперь-то я заслужил поцелуй? — Я ещё думаю, — демон даже не пытается скрыть улыбку, особенно когда Томас повторяет его действия, скидывая с блондина пиджак и принимаясь за рубашку. — Думай, — Эдисон проводит носом по тонкой шее Ньюта, а тот чуть отклоняет голову, давая больше простора для действий. Брюнет не замечает в какой именно момент его рубашка падает на пол, то же может сказать и Исаак, когда прохладный воздух, идущий от окна, ненавязчиво долетает до его обнажённой спины. — Томми… — Ммм? — Томас целует выступающую на шее венку, прикусывая кожу и отстраняется, любуясь своей работой. — Теперь заслужил. Эдисон секунду смотрит на то, как демон быстрым движением облизывает губы, пока глаза застилает пелена. — Парни, не отвле…оу, — голос Минхо заставляет замереть прямо так, в безмиллиметре поцелуй. Томас думает, что впервые настолько сильно разочарован в своей жизни. Ньют же просто тяжело вздыхает, пытаясь найти глазами нож. — Вы не хотите отойти друг от друга? — ворон выгибает бровь, прыгая в кресло, повидавшее на своём веку столько сколько даже представить страшно, и то, жалобно скрипнуло одной из пружин. Судя по лицу Минхо, которое в момент стало максимально серьёзным, парень почувствовал этот скрип на своей шкуре. — Нет, — Эдисон фыркнул, прижимая полуобнажённого демона ближе к себе, чувствуя подушечками пальцев каждую родинку на гладкой коже. — Томми, — Ньют снисходительно улыбается, не совсем понимая в какой момент они с охотником поменялись местами в рейтинге злости на Минхо. Хотя, возможно, блондина успокаивали нежные поглаживания по лопаткам. — Ты зачем пришёл, пернатый? — А? — ворон отвлёкся от разглядывания картинок в журнале, который, к слову, держал вверх ногами. Томас почувствовал, как демон в его руках тяжело вздохнул, прижимаясь холодной кожей груди чуть ближе, но отстраниться Эдисон не позволил, притягивая демона к себе, пряча того от холодного ночного воздуха, залетающего через окно. — Точно-точно! Потеряшка ваш нашёлся! Даже две потеряшки! Видимо, бегущая строка «что ты несёшь?» в глазах парней выделялась достаточно чётко, так что Минхо поспешил добавить: — И офицер Стив, и булавочка, — ворон, который сейчас больше напоминал поведением птицу действительно больше, чем человека, задорно хихикает и поднимается с места. Жёлтые глаза щурятся всего мгновение прежде чем пальцы с длинными чёрными когтями ухватили тот самый журнал, быстро убрав его куда-то за пояс, но куда именно мешала углядеть чёрная кожаная куртка. Томасу вкруг стало интересно куда девается одежда азиата. И если она превращается в перья, что логично, если подумать, то что будет с журналом или, скажем, монетой? Хотя, монеты скорее всего превращались в глаза, потому что объяснить их блеск иначе охотник не мог. — Комбо, так сказать. — И где он? — Ньют морщится, когда пальцы Эдисона замирают, прекращая лёгкие касания. — Я что, похож на его няньку? — Минхо выгибает бровь, осматривая что номер, видимо, пытаясь найти что бы ещё забрать себе, но под строгим взглядом Исаака ворон чуть щурится, словно они с демоном играют в какую-то игру, начало которой Эдисон упустил. — В участке, могли бы и сами догадаться. — Спасибо тебе, — Томас чуть улыбается азиату и тот, видно с непривычки, замирает на несколько секунд, с подозрением рассматривая охотника. В голове демона что-то щёлкает, и он чуть поворачивается, закрывая своего парня, а Томас теперь его парень, даже если сам охотник против, своей собственной спиной. Минхо лишь усмехается и, отсалютовав Томасу двумя пальцами, с озорной улыбкой вылетает в окно, напоследок каркнув что-то вроде «геюги». Журнал, ожидаемо, не падает и Эдисон вспоминает вообще всевозможные теории о четвёртых измерениях, а ещё вдруг становится любопытно, что же Минхо будет делать с книжонкой. — Он его на страницы разделит, перемешает и попытается собрать заново, — Ньют, с новым тяжёлым вздохом смотрит на хлопнувшую оконную раму. — Всегда так делает. — У меня даже вопрос не формулируется. — Понимаю, — Исаак криво улыбается и оставив на шее охотника быстрый поцелуй, отходит от него, протягивая руки к близлежащей рубашке. Кажется, Эдисон ходил в ней вчера. Сам же охотник с сожалением смотрит на одевающегося демона, понимая, что момент действительно упущен, и нужно опять работать. — Когда-нибудь я возьму отпуск и закроюсь в бункере, — Томас наклоняется, подхватывая скинутую несколькими минутами ранее рубашку, что уже успела помяться. Хотя, она скорее всего была мятая уже несколько часов. Какой сегодня сложный день, если подумать. Охотник, откинув рубашку на кровать, ведь ей всё равно хуже не будет, вновь притянул уже одетого блондина к себе, оставляя поцелуй на его виске. Улыбка сама расползлась по лицу, когда тонкие тёплые пальцы начали ерошить короткие волосы на затылке. — Будешь жить со мной? — В бункере? — Ньют пару раз хлопнул глазами, а Томас только кивнул с глупой, но невозможно счастливой улыбкой, потому что по искоркам в тёмных глазах напротив ответ был понятен. — Конечно.

***

— Детективы, вы к нам зачастили, — Тони, всё ещё не отошедший от последнего появления тут Исаака, осторожно косился на него, то и дело оборачиваясь на Майка. Томас ничего не понимал. Ньюту было плевать. — Мы узнали, что вы нашли Стива, — Эдисон подошёл ближе к столу Майка, разглядывая разноцветные стикеры расклеенные то там, то тут. На каждом были изображены странные рисуночки, которые уж точно не относились к делам. — И булавку с ним. — А, — Майк откинулся на спинку стула, словно расслабляясь, но на деле просто хотелось как можно незаметнее отодвинуться от Ньюта. Хотя, сейчас тот казался максимально спокойным и даже довольным, в какой-то степени. Вообще, эти двое пугали офицеров исключительно по одиночке, так что сейчас можно было выдохнуть. Но как-то не получалось. Перед глазами всё ещё стоял образ этого хрупкого, на первый взгляд, агента, чьи зрачки полностью затопили глаз. — он в камере. Говорит, что не выйдет оттуда теперь. Томас делает глубокий вдох. — А булавку обследовали уже? — Тут такое дело… — Тони выглядит как провинившийся ребёнок, хотя было очевидно, что Томас на десяток лет младшего этого офицера. — Она у Стива, и он… Отказывается её вынимать? — Он отказывается что? — Томас хмурится, но в уже через секунду вскидывает брови, и эта смесь эмоций казалась бы забавной, если бы царившее в офисе напряжение. Исаак прямо слышит, как у его человека в голове проносится монолог, весь смысл которого можно описать буквально фразой «за что мне всё это?». — Мы с ним поговорим. — Что, оба? — Тони недоверчиво смотрит на Исаака, играющего с ручкой, которой не было у него в руках ещё секунду назад. — Да. С Томасом опасно спорить.

***

— Опа, человек-значок, — Эдисон обычно старается избегать насилия, но в этот раз рука сама отвешивает демону подзатыльник. Слабый, но всё же. — Извини. Проглотив «дома поговорим», Эдисон присаживается на корточки рядом со Стивом, что уставился в пол невидящим взглядом. Большой палец парня осторожно поглаживает тыльную сторону ладони, совсем близко к тому месту, куда вошла игла булавки. Что-то Томасу подсказывало, что на контакт так просто «потеряшку» не вывести. С другой стороны, он нашёл общий язык с демоном, так что и сейчас сможет, наверное. — Стив? Стив, что случилось? — Она… — парень поднимает расфокусированный взгляд, должно, быть на Томаса, но смотрит куда-то через него. Ньют даже поглядывает на стену за пределами камеры, вдруг там действительно есть хоть что-нибудь помимо неровно нанесённой штукатурки. — Она умерла пять лет назад… Голос у Стива ровный, но Эдисон на сто десять процентов уверен, что коллеги привыкли слышать его иначе. — Кто умер? — Камилла, — голос Тони заставляет и без того испуганного офицера вздрогнуть, сильнее сжимая руку, заставляя капли крови падать на пол с удвоенной силой. — Это его девушка. — Она ведь умерла, Тони! — Стив вскакиевает с места так резко, что Эдисон от неожиданности теряет равновесие, падая на пол. Благо лететь не долго, но вот коленка неприятно хрустнула. Старость приходит в двадцать два, так и запишем. Интересно, а Ньют вообще весь хрустит, или у демонов нет такой проблемы? Исаак бесшумно оказывается рядом, помогая подняться, и коленка хрустит во второй раз. И вот тут до Томаса доходит. Он всего лишь человек. Осознание ударило по голове, словно битой по маленькому мячику. И вроде ничего не изменись, но крохотная камера сжалась, казалось, до размеров чёртового, атома, сдавливая лёгкие Томаса, как бережные пальцы Ньюта его плечи. Нужен всего один вдох, но у Эдисона выходит только сдавленный хрип. — Томми? — голос демона, твою мать, демона, отрезвляет беспокойством. — Ушибся? — Порядок, — охотник как-то слишком оторвано кивает и переводит взгляд на Тони, в рубашку которого вцепился Стив. — Юслесс, может тебе помощь нужна? Но офицер лишь взглядом просит их уйти и Ньют осторожно берёт Томаса за локоть и выводит из камеры, затаскивая в какой-то узкий тёмный коридорчик. Злачные места есть везде, даже в полицейском участке. Вне железных прутьев становится чуть легче, как будто металл мешал кислороду проникать дальше. Томас усмехается, у призраков соль, а у воздуха железки, надо запомнить. Но как-то совсем не весело. — У тебя вид такой, — Исаак прислоняется к стене, совсем не беспокоясь о том, что на чёрном пиджаке останутся следы от побелки. Эдисон даже подумал, что Нью вот-вот вытащит откуда-нибудь сигарету и закурит. Хотя демон вроде ни разу не курил, по крайней мере, брюнет этого не видел. — как в тот день, когда я перестал быть просто «эй, ты». Что с тобой? И Томас почему-то зависает. Что сказать? «Ну, я тут подумал, что стану прахом быстрее, чем у тебя седина появится?» Или: «Ты же любишь по кладбищам ходить? Вот, скоро там видеться будем!» Как вообще признаться демону в том, что боишься умереть? Хотя тут даже не в этом дело, Томас совсем смерти не боялся, работа просто отбила этот страх. Томас боялся того, что лет через двадцать Ньют просто махнёт рукой на свои слова о том, что никогда не оставит его, ведь слушать симфонию стонов от постоянной боли в мышцах, а не от жарких поцелуев, станет совсем тошно. Томас привязался, как собачонка, хотя запрещал сам себе творить такие глупости, а теперь стоит в тесном коридоре, пока Исаак подпирает лопатками стену с этой чёртовой дешёвой побелкой, и понимает, что задержал дыхание. Так и до обморока недалеко. С другой стороны, хороший вариант уйти от ответа. — Томми? — а Ньют выжидающе смотрит и даже в полумраке этого злосчастного закоулка где-то в дальнем углу полицейского участка, в городе, о котором забыл сам Бог, его глаза сияют невероятно яркой вспышкой, затопляя душу теплом, как от горячего шоколада на Рождество. И Томас не чувствует себя от этого лучше. Он думает, что будет скучать по этим глазам так сильно, что это будет причинять физическую боль, сравнимую с ударом кувалдой в бок. Кажется, это называется разбитым сердцем, и об этом поётся в паре миллиардов песен. Томасу всё тяжелее просто стоять, разглядывая этого парня напротив, так что он делает глубокий вдох, как перед прыжком с большой высоты в воду, и шагает к демону и осторожно, со всей бережностью, на которую способен, обхватывает его лицо руками, оглаживая скулы, большими пальцами. — Я тебя люблю, — Эдисон улыбается, и он почти уверен, что Ньют знает эту улыбку наизусть, потому что сам рассказывал охотнику, что люди с такой стоят перед надгробиями. Улыбка, с нотками печали и смирения от того, что уже не изменится. Томас хочет кричать, биться в истерике, найти само Время, как детской книжке про Алису, и сказать ему: «я не хочу». За этим не хочу ещё сотни слов, но все они складываются в одно продолжение: «я не хочу уходить от него». Охотник чувствует подступающую панику из-за того, что случится, возможно, только через десятилетия. И паника толкает его вперёд, заставляя накрыть разомкнутые в шоке губы демона своими. Томас думает, что прошла вечность, пока демон неподвижно стоит, распахнув глаза ещё шире. Нужно чуть отодвинуться, да? Эдисон так и делает, чуть успокоившись. Немая реакция отрезвляет, и охотник думает, что испортил вообще всё, что только мог. Вторая волна паники накрывает ровно в тот момент, когда Эдисон сбегает.

***

Ньют моргает. Раз, другой. Томас, который только что был буквально в паре сантиметров испарился также быстро, как ощущение его поцелуя. И Томас ему признался? Сказал, что любит его? Это не какой-то другой Томас? Это его саркастичный охотник, смешно поднимающийся по лестницам? Моргает ещё раз. — Томми! — судорожный выдох чуть рвёт горло, и демон выруливает из коридора в попытках найти своего человека, но тот словно испарился как дыхание на зеркале. Проходящий мимо зевающий офицер удивлённо косится на растерянного «агента ФБР», лениво потягивая свой кофе. В участке непривычно тихо и Ньют слышит только своё учащённое сердцебиение и сбившееся от бега по узким коридорчикам дыхание. Неожиданно голову прошибает такой очевидной догадкой, что блондин удивляется как не подумал об этом раньше. Путь до парковки занимает буквально секунд десять и Исаак спокойно выдыхает, когда обнаруживает Томаса сидящим за рулём его излюбленного джипа. Улыбка сама появляется на тонких губах, когда после лёгкого стука в окно, Эдисон отрывает голову от руля и испуганно смотрит на демона, стоящего так близко. Сейчас металлическая дверь кажется просто мокрой бумажкой, которая ну совсем не спасает от жара, исходящего от демона. Охотник виновато поджимает губы и медленно, оттягивая момент, опускает окно. Ньют тут же ставит локти на проём и улыбается довольно-довольно. «Не воробей, точно кот» — Ты быстро бегаешь, Томми, — Исаак облизывает пересохшие губы, в глазах озорные искорки. — А ты туго соображаешь, Ньют, — Эдисон отводит взгляд в сторону полицейского участка. Сердце колотится как сумасшедшее, стоит только вспомнить то неловкое признание в порыве недоистерики, однако, как только горячие пальцы Ньюта ложатся к нему на подбородок, сердце замирает и идти заново ну просто отказывается. — Скажешь, что пошутил? — Ньют чуть дует в лицо напротив, убирая непослушные волосинки чёлки, решившие упасть на лоб. Томас морщится и отрицательно качает головой, по мере возможностей, конечно. Демон оглаживает подбородок большим пальцем, чуть нажимая, чтобы разомкнуть губы брюнета. В карамельных глазах зарождается то ли очередная истерика, то ли… Ньют не может понять, что это. — Хорошо. С чего такие резкие откровения? Я думал, что мы по крайней мере будем одни в номере, а не с какими-то тупицами в этом ужасном полицейском участке. — Я просто подумал, что у нас не так много времени, — Эдисон печально улыбается и сжимает зубы, когда видит непонимание в чужих глазах. — Нет ничего вечного, ты же знаешь. Всё когда-нибудь исчезнет. — К чему ты это…? — Ты будешь приходить ко мне на могилу? — Томас почти смеётся от абсурдности этой ситуации. — Если что, я люблю тюльпаны. — Что ты такое говоришь, Томми? — Ньют больше не улыбается, и охотник винит в этом себя, теперь в глазах цвета чёрного воска только беспокойство, тоже его вина. Ужасно. — Когда я упал, — Томас осторожно отнимает пальцы Исаака от своего подбородка и подносит к губам, оставляя невесомый поцелуй. — я понял, что старею. Осознание такое внезапное, знаешь. Да, мне сейчас всего двадцать три, но что будет через десять лет? А через двадцать? В плане, тут два варианта, либо мне будет тридцать три, видишь, у меня всё хорошо с математикой, либо я уже умру. — Эдисон делает вдох, а Ньют, кажется, не дышит уже минуты две. — И я подумал, что рано или поздно тебе всё это надоест и ты… — Замолчи, — демон закрывает другой рукой рот охотника, чувствуя, как губы последнего дрожат под его ладонью. — Просто, блин, замолчи. Я сказал, что никогда тебя не оставлю, значит я никогда тебя не оставлю. Мне плевать сколько тебе будет лет, но если хочешь, мы найдём какой-нибудь прудик вечной молодости и, — Томас чуть хмурится и пытается что-то сказать. Вроде похоже на «фонтан». — Я сказал замолчи. Томми, я, твою мать, люблю тебя больше, чем любил весь этот мир, и, если надо, я брошу его весь на твои колени, чтобы он лежал там как кот. И да, я понимаю, что мы знакомы недели три, и я чувствую себя чёртовым оборотнем из тех дурацких сумерек, которые просто посмотрев на тебя говорят, что влюблены. Но знаешь, что, Эдисон? Я смотрю на тебя слишком долго и могу говорить всё, что захочу. Демон отнимает руку ото рта охотника и смотрит на него выжидающе. У Томаса в глазах видны сотни мыслительных процессов и это очаровательно. — Ты только что сравнил покорение мира с котом, серьёзно? — умная мысль не получилась, как бы Томас не старался. — Да, серьёзно, — Ньют закатывает глаза, глубоко вздыхая. — А теперь заткнись и поцелуй меня. Эдисон быстро, словно вообще не задумываясь, обхватывает рукой чужую шею, притягивая к себе. Поцелуй получается быстрым и чуть болезненным, когда расслабившийся Исаак незаметно для охотника ставит тому щелбан. — Эй! — Томас наигранно оскорблённо хмурится и начинает потирать место удара, которое, к слову, даже не болело. — Будешь знать, как сбегать от меня в тёмных коридорах. — Кхм, детективы, — голос Тони прерывает так и не успевшую начаться перепалку. Томас даже думать не хочет сколько этот парень там простоял. — Стив, он… — офицер прочищает горло, неловко отводя глаза в сторону. Кажется, Томасу тоже должно быть неловко, но ему плевать, а у Ньюта нет такого понятия, как «стыд», так что всё хорошо. — Он не в себе. Думаю, что его лучше отправить… — Стоп-стоп-стоп, — Томас быстро выпрыгивает из машины, едва не ударив демона дверью, за что получает шипение в свою сторону. — Извини, — он на секунду поднимает руки в воздух, в пару шагов подходя к Тони. — Что он тебе сказал? — Что видел Камиллу, — офицер достаёт из кармана пачку сигарет, отточенным движением вынимает одну палочку, чиркая зажигалкой. — Это его невеста, — Тони затягивается, прикрывая глаза. Дорвался, видимо. Выдыхает дым в сторону, и подошедший Ньют наблюдает за тем, как тот растворяется в воздухе. — она в аварии погибла пару лет назад. Стив переживал очень, мы боялись, что с собой что-нибудь сделает, любил её жуть как. Но знаете, — новая затяжка. — время лечит. И Стиву легче стало. Ну, — он на секунду зависает. — мы так думали. Вчера нашли его недалеко от того подвала, он в одну точку смотрел, бредил что-то о Камилле и за руку держался. — Что бредил? — Исаак обеспокоенно смотрит то на Томаса, то на офицера. — Что они на улице встретились, — Тони пожал плечами, потушив сигарету о стену стоящего за спиной здания. Эдисон только сейчас обратил внимание, что там из таких точек складывались уже целые картины и слова. — а потом она его в тот подвал потащила и со всей дури эту грёбанную булавку в руку воткнула. Мы кровь у него взяли, мало ли. — Ага, — Томас кивает, щурясь и закусывая губу. — Хорошо, подержите его у себя, только глаз не спускайте. — Понял вас, детектив, — Тони на прощание кивает, возвращаясь в удушающую, полную сочувствия, атмосферу участка. — Понял что-то? — Ньют вглядывается в стену. Рисунки пеплом вглядываются в Ньюта. Томас закусывает губу всё сильнее. — Ты же помнишь ту девчонку, — он поднимает глаза на блондина. — официанту, которую мы недавно видели. — Томас хмурится сильнее, пытаясь выудить из памяти имя, которое, скорее всего, было придумало специально дня них. — Она копия невесты того парня, которого в подвале пару дней нашли, — Эдисон перекатывается с пятки на носок и обратно, поднимая голову к небу. Дождь будет. — И ведь тоже погибла, как и Камилла. — А ведь точно, схема намечается, — демон отрывает взгляд от стены, теперь во все глаза разглядывая охотника. — Интересно живём. — И не говори. Вдалеке мелькает молния.

***

— Знаешь, — Томас высовывает голову из-под горы бумаг, и Ньют только сейчас замечает, что макулатуры у них действительно многовато. Когда только успели? — мне кажется, что мы с этим закончим только через неделю. Демон оглядывает скептически оглядывает номер с высоты собственного роста одной кровати, часть которой ещё не успели завалить документами и фотографиями. — Слишком оптимистичный прогноз, на мой взгляд. Демон знал, что ничего хорошего ждать не стоит ещё в тот момент, когда около участка Эдисон сказал: «Один раз — случайность, два — совпадение, три — закономерность», — а сразу после этого прогремел гром. Вот прямо тогда, где-то внутри что-то, похожее на маленький чёрный уголёк, зашевелилось, не давая покоя. Ну да, какой уж тут покой, когда этот неугомонный человек решил найти доказательство своей теории «Трупов невест»? Сначала было смешно, но теперь, когда от охотника Ньюта отделяет бумажный лабиринт, состоящий, по меньшей мере, из восьми секций, блондину ну вообще не смешно. — Если бы я не был повёрнут на тебе, — Эдисон тяжело вздыхает, разглядывая очередную фотографию девушки, посещавшей кафе («чёрт возьми, почему только в той забегаловке есть грёбанная камера слежения?»), и сверяя её с имеющимися фотографиями невест или подруг жертв. — это занятие бы мне даже нравилось. — Извини, что лишил тебя удовольствия, — Исаак улыбается, разгребая новую стопку с показаниями друзей погибших. — но я не виноват, что я такой горячий. — Ох, заткнись, — Томас приглушённо смеётся, протягивая руку влево, за уже пятой на ночь кружкой кофе. Он даже не переоделся, так и оставаясь в белой рубашке и костюмных брюках, только рукава закатал, чтобы было немного удобнее. Ньют думает, что без рубашки охотнику было бы удобнее раз в десять. Когда со стороны окна раздаётся стук, Эдисон даже не удивляется, а вот Минхо, наблюдавший со стороны за тем, как Ньют, с грацией кошки перепрыгивает через все эти стопки, чтобы впустить друга внутрь, был крайне озадачен. — Матерь Божья! — азиат вскидывает руки и расширяет глаза, наконец заметив тёмную макушку охотника, выглядывающую откуда-то из импровизированного Нью-Йорка. Исаак лишь недовольно фыркнул, стараясь без последствий вернуться на не захламлённый участок помещения. — Ну и кто из вас Годзилла, а кто Кинг-Конг? — заметив два недоумевающих взгляда, он обвёл пальцем комнату. — Вы, очевидно, снимаете тут пародию, иначе я не вижу причин строить такие небоскрёбы. — Лучше бы ты оказался прав, честное слово, — демон вздыхает, пробегаясь взглядом по очередным бесполезным предложениям. «Он был замечательным… Бла-бла, бла… нет, девушки у него уже пару лет не было. Тяжёлое расставание, знаете …». — Томми, этому конца нет! — А что вы, — Минхо неразборчиво бубнит что-то, случайно задевая стоящие неподалёку коробки. — …твою мать. Что вы делаете вообще? — Мы узнали, что Стив, это парень из подвала, ну, тот, который выжил, — Эдисон осторожно поднимается с пола и разминает спину. Исаак готов поклясться, что хруст позвоночника охотника напомнил ему Лунную сонату. — видел свою девушку. Собственно, это она его туда и затащила, а потом убить пыталась… — Вот поэтому я не завожу отношений, — азиат пару раз моргнул. — Ну да, — Эдисон кивнул. — Так вот, всё бы ничего, но подружка-то его умерла уже давно. И это не всё, за пару дней до этого мы видели официантку в баре, где завтракаем, вроде обычная девушка, только вот как две капли воды похожа на невесту последнего жмурика. Вот мы и пытаемся теперь найти ещё похожие совпадения. — Ищете оживших трупов? — Минхо взял одно фото в руки, поблёскивая чёрными ногтями в тёплом освещении номера. — Не только, — демон оказался рядом, отбирая у Эдисона кружку с кофе, делая глоток под возмущённое шипение последнего. — Просто ищем совпадения. — Как вам повезло, что у вас есть такой замечательный я! — ворон самодовольно улыбнулся, пока Томас думал о том, что попал в клуб нарциссов. — Я же тут летаю постоянно, могу подсобить, по старой дружбе. — Память на лица хорошая? — Эдисон всё же выдрал чашку из цепких пальцев Ньюта, несколько разочарованно глядя на то, что напитка там осталось совсем немного. — Можно и так сказать, но у меня есть одно условие. — Ну кто бы сомневался, — Исаак складывает руки на груди, смотря на друга. — И чего ты хочешь? И Минхо хитро улыбается, прищуривая жёлтые глаза.

***

— Серьёзно? — у Ньюта дёргается глаз, а у Томас уголки губ, но охотник сдерживает рвущуюся наружу улыбку. — Нет, ты правда серьёзно? И вороньи глаза блестят в фиолетово-неоновом свете вывески тату-салона. Если уж на то пошло, этот город удивлял Томаса всё больше тем, что тут, казалось, можно было найти вообще всё, если, конечно, знаешь где искать. Ну или если знаешь Минхо. Тут уж как повезёт и, если судить по реакции Ньюта на этого ворона, повезёт если найдёшь сам. С каждой секундой охотник всё сильнее сомневается в том, что эти двое вообще друзья. Хотя у него самого никого нет, так что возможно, дружба — это когда ты заставляешь его бить татуировки, а он хочет сварить из тебя суп. — Конечно, сладкий, — Минхо словно урчит, хотя Эдисон думает, что это должно быть противоестественно для него. С другой стороны, вся эта ситуация в целом противоречивая, если так подумать. Исаак же не думает, он просто морщится. Вероятно, от осознания всей трагичности своего положения. А вывеска всё продолжает издевательски светить, делая кожу на несколько оттенков бледнее. И фиолетовее, разумеется. — Но так и быть, — азиат закидывает руку на плечо демона, поблёскивая когтями. — сам рисунок можешь выбрать. Я же не исчадие ада. Томас благодарен своей реакции за то, что успел схватить шипящего Ньюта хотя бы за руку, не давая… Что бы он там не хотел сделать с Минхо. — Хэй, — охотник осторожно опускает ладонь с локтя демона, к его пальцам, переплетая их со своими собственными в попытке успокоить. — хочешь я посижу рядом? За руку тебя подержу или… — Я тебя, конечно, люблю, — Ньют резко обрывает его речь, прищуривает глаза и оборачивается к своему парню, расплывающемуся в улыбке. Вот тебе и непробиваемый на эмоции охотник. — но ещё раз такое предложишь, будешь смотреть через тонкое стекло не на рыбок, как привык, а на свои плавающие пальцы. Понял меня? — Понял. Томас почти поверил, вот только из них двоих, только Эдисон умеет сдерживать улыбку. Ну или пытается хотя бы. Ньют, ещё раз вздохнув (и попытавшись опять напасть на Минхо, после слов последнего о том, что перед смертью не надышишься), всё же скрылся за полупрозрачной дверью салона. Томас до последнего провожал того взглядом, уйдя в свои мысли, пока вдруг Минхо рядом громко не рассмеялся. — Вот ведь шанк, — ворон смахнул выступившую слезу. — действительно ведь пошёл! — А ты разве не этого хотел…? — Эдисон явно чего-то не понимал. — Я не думал, что он действительно это сделает, — парень всё ещё с улыбкой смотрит на вывеску. Томас рад, что не на него — пронзительный взгляд янтарных глаз выдерживать крайне сложно. — Он же всегда твердил, что не хочет портить свою «шкурку». По спине Эдисона пробежали мурашки. Он знает Ньюта пару недель, он знает, что влюблён в него. В его тёплые глаза и гладкие волосы, которые щекочут нос, когда Ньют прижимается близко. В его холодные пальцы, мягко переплетающиеся с его, Томаса, собственными и наглую ухмылку, когда Исаак отбирает у Томаса кружку с кофе. Всего лишь оболочка? «Нет», — Эдисон мотает головой. — «оболочка оболочкой, но эмоции у Ньюта настоящие, прикосновения искренние. Это не заслуга того парня, тело которого одолжили, но так и не вернули. Это Ньют. Настоящий.» — О чём думаешь, салага? — Минхо наклоняет голову на бок и вертикальные зрачки кажутся ещё темнее, лишённые неонового освещения. — Да так, — Томас отмахивается от мыслей, сосредотачиваясь на разговоре с новым знакомым. — Слушай, а ты знаешь, что это за парень? — он делает наигранно небрежный жест рукой. — Который «шкурка». — В тебе моралист проснулся? Переживаешь, что Ньюти украл тело? — Мин беззлобно ухмыляется, и Эдисон удивляется тому факту, что этот ворон вообще так умеет. — Не парься, это его собственное. Подлатали по просьбе и теперь без всяких шрамов. — Серьёзно? Он как-то сказал мне, что специально подбирал такую «смазливую мордашку». Минхо только тихо посмеивается, непонятно зачем помахав ладонью в воздухе: — Обманул, пройдоха старый.

***

— Я тебя ненавижу, — Ньют говорит это уже третий раз со времени выхода из машины. — Слышишь, Мин? Азиат лишь каркает, но Томас думает, что это «ага». А может «пошёл ты». — Сам пошёл, — Ньют фыркает, удобнее устраиваясь на сиденье. Видимо, второй вариант всё же. — Что набил? — Эдисон говорит достаточно бодро, несмотря на то, что пока они ждали демона, стрелка часов миновала четыре утра. — Потом покажу, сейчас нужно этому чудовищу работу обеспечить. А Минхо всё каркает и каркает, вызывая у Томаса смех.

***

— Отлично, — Томас падает на кровать, неосторожно смахивая лежащие там бумаги. — их оказалось четверо. Четыре девушки, две из которых мертвы. Прекрасно. Просто прекрасно. — У кого-то много работы, — Минхо подпирает рукой подбородок, зевая. На часах почти шесть утра, а в глазах, по ощущениям, песок. Хочет простого человеческого — забить на всех призраков и просто лечь спать, просто потому что организм уже отказывается воспринимать кофе как что-то бодрящее. Вообще, когда ты уже процентов на семьдесят состоишь чего-то, ты и вкус уже не воспринимаешь. Вообще ничего не воспринимаешь, кроме желания перестать думать хотя бы на пару часов. — Умолкни, Минхо, — Эдисон закрывает лицо руками, тяжело вздыхая. — И спасибо тебе за помощь. Ньют почти готов открыть спор по поводу того, что этот угольный индюк буквально шантажировал их, но вместо этого просто закатил глаза, осторожно присаживаясь рядом с охотником, устроив голову на его животе. Томас зарывается рукой в светлые волосы, начиная пальцами массировать кожу, заставляя демона блаженно прикрыть глаза. Охотник чувствует себя победителем, когда проводит параллели между Ньютом и самым злым котом, который позволяет гладить себя лишь избранным. Томас, конечно, не прославленный мальчик-который-выжил, но, когда Исаак довольно улыбается, придвигаясь ближе так, чтобы его голова переместилась на грудь охотника, последний действительно думает, что судьба сделала его счастливчиком, пусть и на короткое мгновение. Минхо, встрепенувшись, заставляет Томаса беззлобно усмехнуться, напомнив сонного попугая, даже в таком вызывающем для ворона обличии человека. Азиат пару раз растерянно моргает, словно до этого выпадал из реальности. Он переводит взгляд на демона и охотника, чуть наклоняя голову на бок. В глазах проносится пару сотен мыслей, но только заприметив на губах блондина лёгкую улыбку, вертикальные зрачки ворона тут же расслабляются, становясь более округлыми. — С вами хорошо, но дома лучше. Он воровато оглядывает номер, пытаясь найти что-нибудь полезное, но не заметив что-либо достойное его внимания, только быстро прищуривается, уже через пару мгновений вылетая в окно. — Я к этому никогда не привыкну, — Эдисон прикрывает глаза, продолжая неспешные поглаживания демона. Последний издаёт звук больше напоминающий целенаправленно произнесённое «мхм». — Что ты в итоге набил? — Узнаешь, если разденешь меня, — Ньют даже не пытается скрыть довольную улыбку, расползающуюся по лицу. А потом и страдальческий вздох. — Или если просто перевернёшь меня, потому что сам я двигаться отказываюсь. — Ужасно, — Томас тихо смеётся. Неожиданный прилив нежности к этому парню, лежащему на груди, и слушающему его сердцебиение, почти не застигает врасплох, так что лёгкий поцелуй на светлых волосах не заставляет себя долго ждать. Ньют только довольно урчит, явно прочитав мысли Томаса о коте, и устраивается удобнее, обхватывая своего парня (почему они до сих пор не поговорили об этом?) за талию, в меру возможностей. Возможности у него небольшие, конечно, но зато он может провести пальцами по чужим рёбрам, вызывая мурашки. Это определённо плюс. — Просто ужасно. — Но ты оценишь, — Исаак говорит тихо, но для шести утра громче и не нужно. — Я надеюсь. — Ты что, попросил, чтобы набили твоё лицо? Как эгоистично, Ньют. — Ммм, — демон делает глубокий вдох. Кофе и глянец. Томас имеет удивительную способность всегда пахнуть невероятно уютно. — мне нравится. — Что именно? — Эдисон приподнимает голову, утыкаясь носом в мягкие пряди. Свободной рукой он тянется к лежащей у изголовья кровати подушке, подкладывая её под шею. — Как ты произносишь моё имя, — демон нависает над брюнетом, заглядывая в особенно карамельные в утреннем освящении глаза. В голове проносится мысль о том, что всё, что он делал было бессмысленно. Все эти прогулки по кладбищам и побег от скуки. Он знает этого парня от силы месяц, но уже уверен, что никуда от него не уйдёт. В фильмах и книгах это называют любовью с первого взгляда. Пошлость невероятная. У них любовь с первой аварии. — Звучит очень мягко. Томас, не привыкший смущаться, отводит взгляд. — Что такое? — Ньют улыбается, когда охотник под ним закусывает губу. Он осторожно целует одну из родинок брюнета. — Эй, Томми. — Что? — Эдисон вновь поднимает глаза, натыкаясь на озорные искорки в чужих глазах. Хочется спросить откуда в этом демоне столько энергии, ведь ещё пару минут назад он буквально отказывался самостоятельно двигаться, грея дыханием чужую шею. — Я люблю тебя, — Ньют опускает голову обратно на грудь охотника, удовлетворённо выдыхая, когда последний обнимает его двумя руками, целуя в висок.

***

— Итак, — Томас необычно бодр для человека, проспавшего всего четыре часа, да ещё и не в самой удобной позе. Ньют с подозрением поглядывает кружку в руках брюнета, когда понимает, что запаха кофе в номере нет. — если рассмотреть всё, что мы уже знаем, то получается интересная картина. — Исаак лениво кивает, потому что лично он знает только то, что не хотел просыпаться до завтрашнего дня. Эдисон же скачет от одной части своей пробковой доски к другой, то и дело цепляя новые и новые нити. Хотелось пошутить про котёнка с клубочком, а ещё воды. — Давай начнём с самого начала… — Удар о капот, — блондин уворачивается от летящего в него клубка. — В самом начале, — у Томаса ровный голос, как будто не он только что швырял потенциальное орудие убийства какой-нибудь вазы. Хорошо, что в этом номере не было вазы. — были фотографии, на которых всегда один и тот же силуэт в тёмном окне. Значит, это призрак, — он взглядом проходится по зелёной нити, ведущей от нескольких фото к листку с кривовато написанным словом «приведение». — Потом ещё булавка, я думаю, что она тот предмет, к которому эта тварь привязана, это же объясняет раны на руке, — охотник, не оборачиваясь, шикает: — Пошутишь про человека-значка, я запру тебя в шкафу. Ньют, вмиг став пацифистом, поднимает бледные ладони вверх, чуть хихикая. — Ну и способ убийства одинаковый, — новая зелёная нить ведёт от «способ» к «приведение». — Я только не совсем понимаю как булавка перемещается, но думаю, что первое время её возили как, своего рода, багаж, или семейную реликвию, на крайний случай, а потом за годы, призрак окреп и уже сам начал беспредел творить, как полтергейст, или около того. — Исаак согласно кивает, припоминая пару подобный случаев. Всё же в аду не всегда тоска, иногда травят интересные байки, половина из которых даже правда. — Мотив… — Томас прикусывает губу, пытаясь связать в памяти все факторы. Через пару мгновений на языке солоноватый привкус крови. Увлёкся. — Я даже не знаю. — Томми, я слышу, как горят шестерёнки в твоей голове, серьёзно, — демон улыбается, продолжая смотреть в спину охотника. — Смотри, раз эта мымра одалживает личико у бывших, зачастую мёртвых, в этом что-то есть. Возможно, этот дух что-то вроде проповедника лебединой преданности. — О чём ты? — Эдисон оборачивается, вскидывая брови. — Ты же знаешь, что у лебедей любовь — это на всю жизнь? Когда один из пары погибает, второй разбивается, чтобы не жить без своей половины. А что, — он поднимается на ноги, подходя к доске, совмещая фотографии убитых и их уже покойных девушек. — что, если призрак действует по этому же принципу? — Звучит логично, но у нас есть две девушки, — брюнет взглядом указывает на оставшиеся снимки. — они-то живы. — А это и не важно, — демон складывает руки на груди, упрямо разглядывая людей на фото, словно играя с замершими в моменте в гляделки. Томас почему-то был уверен, что изображения в этой войне проиграют. — Помнишь, ты говорил, что все они изменяли своим партнёрам? Возможно, именно это и стало причиной, почему их убили. Это бы объяснило образ девушек, а это, — он указывает на фото, где запечатлена фигура в окне. — исходная форма, так сказать. — Это… — голос Томаса чуть хрипит, а в глазах искорки осознания. — это гениально! — Я знаю, — Ньют улыбается, когда получает быстрый поцелуй в висок. — Я знаю. — Отлично, — Эдисон закидывает руку на чужое плечо, довольно улыбаясь. — осталось вытащить грёбанную булавку из руки Стива и всё закончится. — Какой оптимистичный прогноз. Мы только что целое расследование провели, а ты просто булавку сжечь хочешь, обесцениваешь весь труд моих извилин. — Да ладно тебе, считай, что это была ролевая игра в Шерлока Холмса. Ньют почти пошутил. Почти.

***

— Где Стив? — Томас врывается в участок, едва не выбив дверь. Тони и Майк думают, что никогда к этому не привыкнут. — Нам нужна булавка. — И кофе, — Исаак запрыгивает на стол Юслесса, случайно сбив его канцелярию, если эти полудохлые карандаши с обгрызенными кончиками и сломанную линейку, можно так назвать. — Извиняюсь. — Стив в камере, как вы и просили, а кофе, — Майк тяжело вздыхает, указывает на разбившийся кофейник. — сами понимаете. — Он ничего вам не рассказал? — Эдисон выжидающе смотрит, пока офицеры соберут себя из утренних осколков. Кажется, они не покидали здание всю ночь, это объясняет разбитый кофейник. По крайней мере, Томас понимает. Он тоже когда не спит, становится максимально рассеянным. — Нет, — Тони пожимает плечами, потирая правый глаз, едва сдерживая зевок. — Только бормотал что-то про свою Камиллу, да и мы ему обезбол вкололи, чтобы поспал хоть немного. — Какие заботливые. — Да мы о себе заботились, скорее, — Майк слишком устало смотрит на демона, и у того даже нет желания его подколоть. — он так кричал бы громче, а слушать это всю ночь не хотелось. — Ясно-ясно, — охотник говорит быстро, нервно теребя края пиджака, где уже заготовлены соль и спички. Осталось совсем немного и это путешествие закончится. — Мы же можем с ним поговорить? — Я не понимаю, что вы хотите от него услышать. Он кроме несвязного бреда ничего не произносит, иногда только нас по именам называет, и говорит, что надо было уйти куда-то там в монастырь. Мы с Майком даже поискали ему приличный…

***

— Стив, послушай, — Томас присаживается на корточки перед парнем, который изредка подрагивает, бессмысленно смотря в одну точку на полу. Возможно нашёл там квадрат Малевича. — мы знаем, что ты видел Камиллу, мы верим тебе. Ньют же стоит в стороне, стараясь не упустить тот момент, когда либо у офицеров проклюнется любопытство (или совесть) и они захотят послушать о чём же этот жуткий детектив Лайер говорит с их другом, либо когда на его парня нападёт это психованный. Какой из вариантов вероятнее демон пока не решил, но тихо надеется, что судьба не устроит им комбо. — Но она умерла… — Стивен шепчет, подняв красные глаза наверх. Обезбол может и вкололи, но парень так и не смог уснуть, судя по всему. — Я не понимаю. — Умерла, — охотник кивает, стараясь передать во взгляде всю скорбь, на которую способен в данный момент. — И я понимаю, что тебе было тяжело прощаться с ней, а потом ещё и… — он многозначительно вертит в воздухе ладонью, словно решил размять запястье. — Мне жаль, что ты через это проходишь, но пожалуйста, собери сам себя по осколкам фарфора и склей Моментом, потому что только ты сейчас способен помочь нам остановить такие же нападения. — во взгляде Стива надежда с примесью разбитого сердца, и Томас чувствует, как его собственное сжимается. — Булавка. Нам нужно забрать её. На секунду офицер сжимает руки сильнее, чуть морщась от боли и Только в этот момент Ньют понимает, зачем он так делал. Это как во сне, люди считают пальцы, чтобы отличать реальность от колдовства Морфея. Стив же причиняет себе боль, разграничивая два мира. В камере становится невыносимо грустно. — Забирайте. На пол падает несколько капель крови и Томас поднимается на ноги.

***

— Хорошо горит, — они стоят на том самом участке, окружаемые шелестом листьев и шумом изредка проезжающих машин. — только долго. Из подвала, заранее засыпанного солью, доносятся крики разных голосов и Томас закусывает щёку слишком сильно, уловив среди всех Чака. Удар ниже пояса и в то же время в самое сердце. Ньют не понял почему охотник так неожиданно взял его за руку. Томас не захотел объяснять, и сжимал чужую ладонь так крепко, как только мог, пока голос его друга не сменил какой-то другой. — А что ты от металла ещё хотел? — Эдисон говорит тихо и не отрывает взгляда от маленького огонька. По его прикидкам, ещё минут десять и готово. Пока Ньют рядом, он готов терпеть любые крики, только бы руку не отпускал. — Так что ты набил? Я не хочу раздевать тебя прямо тут, но любопытно же… — Твой джип, — демон просто пожимает плечами, также неотрывно разглядывая пламя. — схематично, конечно, но всё же. — О Боже, — Томас заходится смехом, а Исаак кривится от одного упоминания. — и что это значит? — Любовь с первой аварии, конечно. Крики на фоне затихают, когда Томас чувствует чужие губы на своих, ему почти смешно, когда в голове всплывает первый диалог:

— Ты поцарапал мою машину! — Ты сбил меня!