Господин Неудача

Елизавета заботливо поставила на стол две тарелки с овсяной кашей. Если Энтони привык давиться невкусной едой и не подавать виду, то Аню начинало тошнить только от произношения слова «каша». Глубоко вздохнув, она взяла в руку ложку. Деваться было некуда. Энтони уже доедал свою порцию, да так, будто там лучшее ресторанное блюдо, а не мерзкая и горячая каша на молоке. Поблагодарив ведьму за вкусный завтрак, вампир открыл кран и принялся старательно мыть посуду. Аня на его фоне выглядела очень невежливо. Прикрыв глаза, она выдохнула и силой засунула ложку с кашей в рот. — Теть Лиз, спасибо, но я не смогу больше. Каша очень сытная получилась! Энтони бросил на сестру короткий взгляд, говоривший: «Да-да, кого ты обманываешь». Ведьма расплылась в довольной улыбке и, забрав тарелку, поставила ее на пол кошкам. Пушистые сволочи быстро налетели на деликатес, и буквально через минуту тарелка была пуста. Накинув на себя пуховик, Аня подхватила сумку и, махнув на прощание Елизавете, вышла из квартиры. Прижав полотенце к груди, Елизавета еще несколько минут смотрела в коридор, но, одернув себя, вернулась на кухню. — Сына! — А? — отозвался Энтони, не отвлекаясь от тщательного протирания стола тряпкой, которая больше была похожа на марлю. Сейчас ему еще и посуду мыть. — Какие планы у тебя сегодня? Елизавета никогда не спрашивала такие вопросы просто так — ей что-то было нужно. — На свежем воздухе планировал башку проветрить, а что? — Да вот… Хотела, чтоб ты зашел в лавку на перекрестке, там, где цветы, и забрал мой заказ, я тебе деньги дам, только сдачу принеси! — Елизавета поторопилась в коридор за кошельком. — Нет, маменька, на сдачу я куплю себе чипсов и конфет, — саркастично отозвался Энтони, шнуруя ботинки. — Конечно, принесу, за кого вы меня держите? Потерев пальцами виски, Энтони взял записку с названием каких-то сушеных цветов, сунул деньги в карман джинсов и, надев черную парку, вышел на улицу. Предательское солнце долбило с неба прямо по черному капюшону, пытаясь превратить вампира в жареную летучую мышь, но он был не так прост. Натянув шарф, Энтони закрепил его сверху солнцезащитными очками, поэтому со стороны он казался очень подозрительным человеком, играющим в шпиона. Пекло даже через ткань. Как у Энтони не дымились волосы? Свитер припекся к плечам и спине, вампир зашагал быстрее. Пот градом лился по лбу и затекал в шарф. Темные линзы напрочь запотели. На рынке муравьями кишели рабочие и грузчики. Тень укрыла вампира, спрятала под навесом от жестокого солнца. Был утренний завоз продуктов и товаров. Сухофрукты, китайские тапочки, конфеты с черносливом… Цветочный магазин «Чертополох». То, что нужно! Датчик над дверью загорелся желтым свечением, когда Энтони оказался внутри маленького ларька. Он был даже меньше, чем булочная у Елизаветы. За прилавком стояла полноватая женщина с ярко-красными волосами и такими же красными длинными ногтями. Она смерила Энтони недовольным взглядом и, фыркнув себе под нос, выдавила: — Вы что-то хотели? У нас вампирам нельзя заходить! — Да, хотел, но меня с порога оскорбили, теперь не хочу. Мне нужно вот это забрать, — Энтони протянул в толстые ручки смятую бумажку, на которой красивым почерком были выписаны названия цветов и трав. — А-а-а, — все так же недовольно протянула она и, засунув записку в карман, ушла в кладовую. — Все равно после вас придется весь ларек кварцевать! «Вот это сервис! Своей мерзкой рожей она всех клиентов распугивает!» — усмехнувшись, Энтони начал рассматривать ассортимент магазинчика. Вялые розы, пожухлые ромашки, какие-то листья деревьев. За это кто-то всерьез платит деньги?! Тихий ужас. Елизавета платит, точно. От скрипа двери в кладовую вампир подпрыгнул, чуть не сбив головой лампочку на потолке. — Так, ну вот все, что в списке! — продавщица протянула Энтони черный целлофановый пакет, доверху набитый травами и цветами. Как только Энтони попытался выхватить из толстых рук женщины заказ, та потянула его на себя. — Куда собрался? А деньги? Сюда скоро начальники приедут с проверкой, а ты тут еще не расплатился! — Твою мать, точно. Продавщица, отсчитав нужное количество монет, отсыпала ему в ладонь сдачу. Подкинув несколько раз копейки в руке, Энтони сунул их в карман куртки. Траву-мураву он отнес в булочную, а сам поспешил по важным делам. На автобусной остановке его уже ждали товарищи. Эдмунд, закутанный в сто одежек, потому что мама по видеосвязи заругала, и Вуд в новой куртке, который любовался на свое отражение в стеклянном рекламном щите. Театрально закатив глаза, Энтони отбил кулачок оборотню. Сегодня нужно было решить вопрос с ингредиентами для зелья. И у Эдмунда, и в логове вампиров обсуждать секреты было противопоказанно. Они собрались ехать в пгт. Дома у Вуда было очень сыро, воняло сигаретами и мхом. На шкафах и верхних полках красовались высушенные травы, веники, палки. Куча пыли на каждом листке, на каждой вещи. Под ковриком у двери собрался уже целый мешок грязи и песка. В общем, то, что Энтони всей душой так ненавидел — хлам и мусор. Если бы была его воля (и деньги), он бы жил в просторной квартире, где были бы только стул и спальное место. Возможно еще цветы на подоконнике и лежанки для кошек, но захламлять всю свою квартиру до самого потолка всякой ерундой для него было очень дико. Кстати, про потолки: от дыма Беломора они просто закоптились. Энтони в ужасе вжал голову в плечи как страус. А об ковер на стене, по всей видимости, Вуд тушил сигареты. Он складировал окурки везде. Пепельница была заполнена до краев, остатки фильтров и пепел были в кружках, в горшках и на книгах. Вроде бы, Вуд трахал какую-то врачиху. Неужели она тоже была чуханкой? Могла бы и убраться. Но позже Энтони понял, что ни женской ноги, ни руки тут и не было никогда. Вуд жил тут совершенно один. Это многое объясняло. Эдмунд протянул Энтони влажную салфетку, и вампир после рук начал вытирать все поверхности, которые попадались на пути. Злость и раздражение бушевали под грудью от невозможности качественно убраться в этой помойке. Прямо напротив холодильника стояла небольшая кровать, хотя в доме была еще одна комната, где можно было бы поместить спальню. Она была не запрета, но там хозяйничала пустота. Рабочее место находилось в самом дальнем углу кухни, стол был весь заставлен художественными книгами, тетрадками и деревянными обрядными фигурками. Эдмунд первым решился сунуться в ванную комнату. — Евпатий Коловрат! — выругался Эдмунд, после чего стало понятно, что мыть руки там лучше не стоит. Или мыть с мыслями о кишечной палочке или каких-нибудь коках. Рядом с раковиной стояла переполненная консервная банка с окурками, а полотенцами для посуды служили рваные тряпки. Над кроватью висела парочка огромных ловцов снов, по всей видимости, самодельных, на телевизоре и всех стульях в доме были накинуты вязаные покрывала. — Меня сейчас вырвет… Почему-то в прошлый раз Энтони не замечал, что квартира Вуда похожа на нору барсука. Вуд, разложив столик-книжку, жестом пригласил товарищей присесть, а сам поставил чайник кипятиться. Воду он откуда набирал? При свете дня его дом походил на склеп умершего триста лет назад инквизитора. Около люстры гирляндой висели колья небольшого размера. Насквозь бы такой точно не проткнул. Почувствовав запах ромашкового чая, Энтони отвлекся от собственных мыслей и обернулся. На столе оказались три кружки с ароматным горячим напитком. Не став гадать, кому и сколько сахара класть, Вуд следом поставил и сахарницу. — Ебать квартирка. Нам надо еще как-то эту ворону найти…— подал голос Энтони, отпивая чай. Глаза заслезились от кипятка и горькости. — Блин, братан. Одно дело её найти, а второе дело — убить и распотрошить! Эдмунд сидел как на пороховой бочке. Буквально дымился. Даже успокаивающий ромашковый чай ему не помогал. — Да ладно вам! Курочек же разделывают! Вы же мясо едите? И никого никто не жалеет! Товарищи были далеки от Энтони. Они не понимали, зачем ему это все и почему. И вряд ли поймут когда-то. У них было все, что им нужно: жены, дома, любимая или не очень работа. У Энтони ничего любимого тут не было. Его ничего не держало. О кошках позаботится Аня, а о ней Елизавета. А Энтони отправится жить в прошлое. Недовольно цокнув, Вуд придвинул к себе табуретку и, запрыгнув на нее, принялся рыскать на верхних полках. Остановив взгляд на толстой книге с зеленой обложкой. Не спускаясь с тумбочки, Вуд с хрустом выгнул форзац, и начал внимательно изучать каждую страничку. Ткнув пальцем на одну строчку, он спустился к столу. — Вот тут можно их найти. Волшебных белых ворон нынче мало кто разводит, поэтому на обычном рынке не сыщешь! — Это что за очко мира? Что за «Корбатка»?! — взвизгнул Энтони, глядя на метку карты. — Если бы дед знал, для каких целей я использую этот прибор…. Он бы мне голову открутил к едрене фене! — Эдмунд протер ладонями лицо и тяжело вздохнул, вытаскивая сферы из кармана. Он привез их еще из Кисловодска, добирался на работу, когда на дорогах были десятибалльные пробки, но вот только, к сожалению, этот прибор все еще являлся незаконным. — Ты же мне сам рассказывал, что твой дед его украл у кореша, а потом отцу твоему достался! — возмутился Энтони. — Отца я пропускаю, как этап в жизни сфер. Нужно было действовать сейчас, чтобы точно успеть до вечера. Вуд быстро собрал сумку через плечо и нацепил медицинскую маску на морду. Энтони легонько потрясывало в приятном возбуждении, несмотря на спокойствие его товарищей. И не удивительно: один не слезал с антидепрессантов, а второму нервничать было уже просто нечем. Тяжесть в груди клонила в полусогнутое состояние.