Сияние смерти

Ах, Лондон, город, что пахнет мечтами Весь Лондон моим когда-нибудь станет И люди, полные жалкой надежды И улицы те, что и были прежде И город, новой краской взорвавшись Проснется будто совсем и не спавший. Откроет, глаза голубые, как небо И каждый услышит, где бы он не был. Ту песню что пролетит сквозь столетия Как ветер, велич её каждый заметит. Как жалко — мечты остаются мечтами Ах, Лондон, что же ты делаешь с нами?..

***

Огромная змея бесшумно и неотвратимо скользит по тёмному полу. Её сильное, пёстрое тело извивается в смертельном танце. Она пробует воздух чёрным языком на вкус и удовлетворённо шипит, почуяв добычу. Змее не нужно видеть её, чтобы чувствовать тепло плоти, влажный стук сердца и дыхание. Он здесь. Совсем близко. Ему не спрятаться. Тугая пружина мышц сжимается и выстреливает смертоносным броском. Длинные, ядовитые клыки впиваются в податливую плоть, терзают её снова и снова. Испуганные крики и беспорядочные вспышки заклинаний. Всё тщетно. Змея бросается. Алая кровь пузырится на её морде… Слышится злорадный смех и крики о помощи… Засиял зелёный свет.

***

Мир окутали вечерние сумерки, и природа постепенно погружалась в тишину. Луна вышла из-за туч и осветила маленькую деревушку с грунтовой дорогой, петлявшей между покосившимися постройками, старым кладбищем и одиноким небольшим домиком, стоявшим поодаль на холме. В густо заросшем саду цвёл белый шиповник. Его нежные цветы испускали тонкий аромат и дрожали на ветру. В окнах второго этажа мерцал приглушённый свет. Я сидела в кресле у камина и читала «Джейн Эйр», Шарлотты Бронте. Мать стояла позади меня, заплетая мне волосы. Правда только строки расплывались, из-за чего я не могла прочесть написаное. — Ты клюёшь носом. Опять не спала? — Спала, — одними губами отвечаю я. — Снова эти сны? Я мысленно простонала, проклиная её прозорливость и постоянные вопросы. — Да. Я невидяще уткнулась в книгу, надеясь, что разговор окончен. После того как мне прислали «чудное» письмо, я пребывала в каком-то странном состоянии… Сначала я относилась к этому со скептицизмом, наивно полагая, что это проделка какого-то бестолкового шутника, который хочет нарваться на большие неприятности. Однако мои оправдания не подтвердились, когда на следующий день (а именно сегодня), в наше окно постучалась полярная сова, держа в своём клюве небольшой, кожаный кошелёк с золотыми монетами. Тогда-то, я точно поняла, что это не чьи-то проделки или розыгрыши, мне пришлось смирится с тем, что это действительно взаправду… Ведь это было уже слишком. Даже для шутников. Словно в отместку за горькое признание, меня пронзило острой спицей в висок. — Опять болит? — настойчиво спросила мать, не получив от меня полного ответа на предыдущий вопрос. — Прекрати мам, лучше давай подумаем, что мы будем делать с этим проклятым письмом. — Каким письмом? — казалось бы, искренне удивляется мать, но в следующую секунду её выражение лица меняется, взгляд проясняется. — А ты про это… Мать казалось также как и я, пребывала в смятении. Как назло, она ещё поссорилась с отцом. И могу поклясться Богом, что именно по этой причине. — Как думаешь, это всё действительно правда? Действительно, существует такая школа? Тяжело вздохнув, мать прикрыла глаза. — Я не знаю, Элизабет, но как говорится не попробуешь, не узнаешь. И этим было всё сказано. **** Балерина над сценой парила, Застывая в изящном прыжке, Она в воздухе чудо творила, Растворяясь в кругах фуэте. Она гордою чайкой взлетала Под рыданья прерывистых нот, Нежной скрипкой тихонько звучала, На нее откликался фагот. И рояль переливчатым смехом Виртуозно кружил арабеск, Контрабасы раскатистым эхом Доносились до самых небес. Балерина нам танец дарила, Звуки музыки с нею сплелись. Она страстно на сцене любила И взлетала стремительно ввысь. Перед нами судьба и страданье В её танце вся жизнь пронеслась. Льются скрипки мелодий стенанья, Упиваясь трагедией всласть. Балерина над сценой парила, В пируэтах рыдала душа. Как божественно нотам вторила! Как прекрасны её антраша!

***

Дочитав до конца, я закрыла книгу и потянулась. Часы пробили полночь, а отец и мать так и не вернулись. Я начала расстилать постель, ругая про себя родителей и их странные выходки. «Несправедливо. Они относятся ко мне несправедливо», — возмущался мой внутренний голос. «Я столько сделала для них, а что в результате?» «Не лезь не в свое дело, Элизабет» — вслух передразнила я. — Да где они вообще шляются?!» Мои мысли прервал отдаленный хлопок, донесшийся из окна. Осторожно приблизившись к окну, я старалась не показываться в проеме, и украдкой выглянула на улицу. Ничего не было видно, кроме сада и дорожки, теряющейся в темноте. Было тихо. Я уже хотела отойти, как вдруг в неясном свете Луны за окном разглядела движение. Всмотревшись пристальней, я увидела четыре фигуры, идущие по лужайке со стороны леса. Они двигались парами, чуть поодаль друг от друга, и явно не желали быть замеченными, потому что держались близ кромки деревьев. Я мигом погасила свет и камин. Фигуры достигли кустов, росших рядом с обочиной, метрах в ста от нашего дома, и остановились. Я припала к стеклу, силясь получше разглядеть незваных гостей. Вскоре фигуры вновь пришли в движение, и я с ужасом поняла, что они направляются к нашему дому, более того, они разделились: трое шли к воротам, а один направился вокруг, к черному входу. Я отпрянула от окна, лихорадочно соображая, что мне делать. Послышался скрип калитки, шиканье и невнятное бормотание. Я выбежала из комнаты на лестницу и убедилась, что площадка перед входной дверью хорошо просматривается. И снова послышался звук, но уже шагов на крыльце, я почувствовала как обиженно заскрипели петли входной двери, в дом вошли. Я замерла, моё сердце гулко стучало и кровь шумела в ушах. Мне казалось, что этот стук слышен во всём доме. — «Люмос», — прошептали внизу и тусклый, голубоватый огонёк осветил прихожую. — Потуши, дурак, — раздался хриплый шепот. — Не буду. Здесь темно, как у дементора в заднице, — огрызнулся другой голос. — Заткнитесь оба! Достали уже со своими выходками! Вы что, не понимаете?! Нас здесь всех прикончат из-за вашего непослушания! И не думайте, что вам этот промах забудут! Сейчас порадуются немного, а потом припомнят! — Сам заткнись, мне осточертело шариться по чердакам и помойкам, и по всяким жилым домам, когда все нормальные люди спят! — Осторожней с выражениями, Мальсибер, приказы не обсуждаются, — предупредил первый голос. Фигуры прошли по холлу в сторону гостиной, я видела, как исчез за поворотом огонёк этакого «люмоса». — Здесь никого нет. — донеслось до меня. — Не правда. Есть. Клянусь Мерлином, я видел свет. — Тебе просто показалось. — Это мы сейчас проверим, — сказал первый голос, — Гоменум ревелио. — На втором этаже кто-то есть, давайте быстро. Я вся обмерла после этих слов и с надеждой заметалась по комнате в поисках укрытия. Но в этот момент ночную тишину прорезал пронзительный человеческий крик боли и ужаса.  — Это Роули! Бегом! Послышался топот ног по паркету, я выскочила из ниши, метеором несясь ко входной двери. Неожиданно в меня полетели сразу две вспышки, я увернулась, и они разбились о стену позади меня. Я отбежала в сторону, уклоняясь от разноцветных вспышек, разнесших перила в щепки. Наступила тишина, противники затаились внизу. Из-под лестницы сверкнула красная вспышка, пронеслась в дюйме от моего виска, обдавая лицо жаром. Я увидела, как огонь ударяется об пол и растекается клубами. Дом заполнили душераздирающие крики мужчины и женщины. «Это же родители!» — мелькнула страшная мысль, и я метнулась к краю, собираясь спасти их. Это было ошибкой, меня снесло волной и впечатало в стену, я сильно ударилась головой, в глазах замелькала белая рябь. Снизу все ещё доносились крики боли. Я кричала, плакала, но меня словно было не услышать… Я кое-как поднялась на ноги и натолкнулась на безумный взгляд человека, стоявшего на лестнице, в его глазах плясали языки пламени, он смотрел мне в лицо и смеялся-смеялся-смеялся… Он вскинул палочку и прокричал что-то. Я замерла, зачарованно смотря, как из её кончика вырывается гигантский огненный змей и устремляется на меня, распахивая чудовищную адскую пасть. Я закрыла глаза. Раздался грохот и треск. Чьи-то сильные руки схватили меня поперек груди и увлекли в комнату. Я видела, как бился огненный монстр в невидимую стену, изрыгая шквал пламени, языки которого поползли по стенам. Меня дернуло куда-то вверх и всё завертелось. Я провалилась в беспамятство… Я видела огненное марево, искры и пепел поднимались высоко в небо, от дома начали отлетать горящие ошмётки… Видела, как бледно-зелёный луч прорезал воздух, и в небе над пылающим домом стали проступать контуры черепа. Мертвая голова осклабилась и распахнула пасть, и из неё, клубясь в призрачном сиянии, выползла змея… Горел особняк, служивший мне домом, горели останки людей, которые были моими родителями, горели все мои вещи и прежняя жизнь, а венчал всё это разверзшийся на полнеба символ смерти и ужаса… Ночь так тиха и коварна…

***

Я вскочила с кровати и сразу же наткнулась на обеспокоенный взгляд матери. Я какое-то время лежала, ощущая как ломит и дрожит всё тело, как давит в груди. Как жжёт подушка. Хотелось пить. Но не было сил даже встать с кровати. Полог над кроватью тошнотворно кружился, а птички на нём раздваивались. Воспоминания медленно, но верно возвращались ко мне. Я вспомнила что мы больше не находились в солнечной и приветливой деревушке. Ведь буквально вчера после нашего разговора с матерью про «чудное» письмо, мы собрали вещи и рванули в дождливый и серый Лондон. И к счастью для меня, это был всего лишь никчёмный кошмар. — Может лучше ты сходишь к психологу? Я поморщилась. — Нет уж, увольте! Я не желаю чтобы кто-то копался у меня в голове! — Как хочешь, Элизабет. Но хороший сон очень важен для нашего повседневного благополучия, работоспособности, настроения и самочувствия. Нарушения сна могут продолжаться в течение длительного времени, мешая как каждодневной деятельности, так и твоему состоянию здоровья. — мать тяжело вздохнула, положивши руку мне на плечо. — Да и в конце концов, психолог проведёт дополнительные обследования и назначит первичное лечение. При необходимости он выпишет направление к специалисту по сну…. — Можешь не продолжать. Мой ответ всё равно — нет. Мать закатила глаза и сдержано кивнула. Хотя в её глазах я явно видела неодобрение ко всей этой ситуации. — Завтрак на столе. — уведомила она меня и, развернувшись, удалилась. Я захлопнула дверь и направилась одеваться, чувствуя необъяснимое раздражение и усталость.

***

К гостиной примыкала малая столовая для завтраков, и я ускользнула туда. Там стоял книжный шкаф, и минуту спустя я уже держала в руке толстый том, в котором, как я предусмотрительно убедилась, было много картинок. Так же, я не забыла собой прихватить «чудное» письмицо. Как никак, но пора мне уже знакомится с миром магии… Забравшись на диванчик в оконной нише, я поджала ноги по-турецки, почти совсем задернула гардину из красной плотной шерсти и оказалась в убежище, укрытом почти со всех сторон. Справа меня прятали алые складки гардины, слева прозрачные стекла служили мне защитой от унылого июльского дня, не загораживая его. Время от времени, переворачивая страницу книги, я поглядывала в окно на открывавшийся за ним вид — вдали белесой пеленой висел туман, смыкаясь с тучами, вблизи долгие порывы стонущего ветра гнали нескончаемые дождевые струи над мокрой лужайкой и гнущимися ветками деревьев и кустов. Я вернулась к моей книге — «Гордость и предубеждение», Джейн Остин. Печатный текст меня, вообще говоря, интересовал мало, однако некоторые страницы введения я, хотя и была ещё совсем маленькой, не могла просто перелистнуть, не прочитав. Ещё некоторое время бездумно перелистывая страницы, я всё же сдалась беря в руки загадочное письмо. Повертевши его в руках, я развернула ещё один лист, которого тогда не заметила, и прочитала:

Школа Чародейства и Волшебства «Хогвартс»

Форма: Учащимся первого года обучения необходимо иметь:

1. Три комплекта обычных рабочих мантий (чёрных). 2. Одна обычная повседневная остроконечная шляпа (чёрная). 3. Одну пару защитных перчаток (из драконьей кожи или похожего материала). 4. Одна зимняя мантия (чёрная, с серебряными застёжками).

Обратите пожалуйста внимание: вся студенческая одежда должна иметь бирки с именами. Учебники:

Все учащиеся должны иметь по одному экземпляру таких книг: 1. «Стандартная книга заклинаний» (1-й курс) Миранды Гошоук. 2. «История магии» Батильды Бэгшот. 3. «Магическая теория» Адальберта Вофлинга.

4. «Начальный курс трансфигурации» Эмерика Свитча. 5. «Тысяча магических трав и грибов» Филиды Спор. 6. «Магические зелья и настойки» Арсениуса Джиггера. 7. «Фантастические твари и где они обитают» Ньюта Скамандера.

8. «Тёмные силы – руководство для самозащиты» Квентина Тримбла.

Другие орудия:

1 волшебная палочка. 1 котелок (оловянный, стандартного размера 2). 1 комплект стеклянных или хрустальных пробирок. 1 телескоп. 1 комплект медных весов.

Студенты могут также взять с собой сову, ИЛИ кота, ИЛИ лягушку.

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ: ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ РАЗРЕШЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННУЮ МЕТЛУ. «Интересно, где же я найду всё это барахло?» — пронёсся в голове недовольный голос. Я ещё раз взглянула на свёрнутую мной бумагу, собираясь прочитать всё заново. Но какое же было моё удивление когда вместо уже привычного текста на ней, я обнаружила лишь два простых слова и улицу указанную внизу в самом углу.

«Дырявый котёл»

Чаринг-Кросс-Роуд. Я возмущённо вскинула брови. «Да они чёрт возьми издеваются, что ли?! В конце концов, я к этому ещё не привыкла!» С моих губ сорвался обречённый стон. «Я схожу с ума! Мир сходит с ума! Всё сходит с ума!» Я скомкала листок бумаги, собираясь пойти на чёртову улицу, и найти чёртов «Дырявый котёл». В конце концов, затягивать с этим не стоит.

***

Выйдя на улицу, я глубоко вдохнула серый лондонский воздух, пахнущий сыростью, сталью и горящим углём. Сегодня как раз, мать решила заняться палисадником. Пожалуй, тут нужно уточнение. Каждый англичанин обязан иметь собственный дом, хотя бы маленькую символическую коробочку, и собственный озеленённый участок. Эти крошечные клочки земли олицетворяют собой крепостной ров и подъёмный мост собственной крепости. Даже в бедных районах есть крошечная полоска земли, отделяющая общественный тротуар от личного пространства, но обычно имеется калитка, а за ней - тропинка, которая ведёт к крылечку в виде одной-двух ступенек перед входной дверью. По обеим сторонам тропинка обсажена зеленью, которую можно условно назвать палисадником. Сад за домом обычно несколько больше, тот сад - приватная зона, то есть, перекрикиваться там недопустимо. Ограда участка перед домом обычно низкая, чтобы любой мог заглянуть за заборчик, сзади ограда высокая, защищающая сад от посторонних глаз. Палисад обязан выглядеть «чудесно», а вот просто сидеть в нём нельзя, это неприлично. Она наверное, как раз хотела выдернуть сорняки и подравнять живую изгородь. Я бодро зашагала в сторону калитки, слыша как мать говорит мне что-то вслед. Я лишь пожала плечами сказав что иду в «Дырявый котёл», готовится к учебному году. Я вышла рано и пошла пешком, по пути обдумывая детали своего визита. Я шла по Кенсигтон-Парк-Роуд, свернула на Портабелло-Роуд и прошла мимо дома №142, в котором располагался книжный магазин Уильяма Теккера в фильме «Ноттинг-Хилл» в исполнении Хью Гранта. Пересекла Гайд-Парк, наслаждаясь тишиной и чириканьем воробьев. Солнце уже поднялось, но ещё было очень тихо. Раздавался лишь скрип колёс и позвякивание бутылок с молоком. Наверное, в это мгновение пони молочника уже ступил на мостовую и ждёт, когда его хозяин подойдёт поближе, чтобы вместе двинуться дальше. В саду обязательно сидит какой-нибудь кот и внимательно наблюдает за воробьями, ещё несколько котов переходят дорогу. Лондонские коты свято уверены, что от полуночи до шести утра город принадлежит только им. Ранним утром в Лондоне царит атмосфера невинности, впечатление, что человеческие грехи и пороки развеялись вместе с ночной тьмой. Когда наступает ночь, она здесь царствует. Я специально вышла пораньше, чтобы заразиться этим восхитительным состоянием, оно добавляет в сердца людей недостающее мужество, веру в свои силы и пробуждает мягкую иронию, отгоняющую страх.   Я немного посидела, любуясь свежими летними красками и подошла к девяти тридцати к Чаринг-Кросс-Роуд. Улочка была короткой по лондонским меркам, так что найти искомое не составило труда. Вывеска «Дырявого Котла» выглядела старой и выцветшей, дверь практически была втиснута между двумя книжными лавками, так что я быстро пробралась внутрь. Внутри было темно, пахло табачным дымом и вяленым мясом. Посетителей было много, странно одетые люди пили, курили, беседовали и читали газеты с анимированными картинками. Отовсюду слышался гул голосов, звон бокалов и шуршание газет, тихонько играла музыка, кто-то смеялся, на меня никто не обратил внимания, и я медленно пошла между столиками, разглядывая всё вокруг. Тряпка сама протирала столы, веник выметал крошки с пола, а стулья задвигались за уходящими, но зал всё равно казался неухоженным, по стенам были развешаны пучки каких-то трав, газетные вырезки и странные картины с изображением диковинных животных и столовых приборов; за барной стойкой стоял седой курчавый человек и что-то записывал. Я остановилась у мусорных бочек и стала было осматривать кирпичную стену, как мимо меня промчалась юная ведьма и любезно открыла проход. Я старательно запомнила её движения, три вверх и два в сторону. Постучать палочкой три раза. Кирпичи раздвинулись, открывая широкий арочный проход на узкую кривую улицу, мощёную булыжником и освещённую ночью кованными фонарями. Я вступила в новый и неизведанный для меня мир. Каменная дорожка изогнулась, и я чуть не ослепла от яркого солнышка и разноцветных вывесок. Когда я зашла в арку, я быстро оглянулась, и увидела, как арочный проход мгновенно уменьшился и исчез, и там снова возникла сплошная стена. Я пошла по улице, вертя головой во все стороны и ахая от восхищения. Улица была наполнена волшебством, витрины маленьких магазинчиков светились, декорации внутри двигались. Волшебники сновали по улице; колокольчики, висящие на дверях, звенели со всех сторон. Чего там только не было! Вывески пестрели и зазывали. Я прошла магазин волшебных книг, прошла сияющий магазин, вокруг вывески которого летала крошечная метла, а в витрине стояли какие-то кубки, одежда и шары разных размеров. Магазин мороженого и сладостей заставил меня задохнуться от восторга и ярких красочных цветов. Этот чудный мир оглушил меня своим великолепием и торжественностью, я не знала, в какую сторону смотреть, чтобы ничего не пропустить. Были там и клетки с огромными птицами, и дымящиеся разноцветные котлы, амулеты и украшения, баночки с какими-то веществами, одежда и домашняя утварь. Всё это время я так же разглядывала ведьм моего возраста и примерно прикидывала, что мне нужно купить в первую очередь. Вдобавок, нужно всё это делать экономно. Хоть я и не смотрела сколько у меня денег, но я была уверена что мне дали немного. Как известно, по одёжке встречают, поэтому я не пошла в магазин «Мантии на все случаи жизни», а свернула к магазину «Мантии из рук в руки». Логика моих действий была проста. Англичане – очень кастовый народ, уверена, что у Малкин одевались представители среднего класса и представители верхней части рабочего люда. Аристократы покупали одежду у «Твилфитт и Татинг», а совсем бедные рыскали в магазине поношенной одежды. Но, понятно же, что всегда есть «но», и оно заключается в том, что аристократы в стеснённых обстоятельствах скорее купят поношенную одежду более успешных представителей своего класса, чем те же деньги потратят на новый, но более «люмпенский» бренд. Одежда подает сигналы, это закон, поэтому поношенное, но когда-то дорогое одеяние котируется выше, чем новое, но ниже классом. Вот почему я зашла в магазин поношенных мантий без малейшего сомнения. Меня встретила пожилая ведьма, задала пару вопросов, и через сорок минут я купила две славные шляпки и три мантии, одна из них была практически новой, даже лейбл не успел истереться. Я мило улыбалась и с радостью доплатила за консультацию. К счастью для меня, цены были приятно низкими и коррелировали с ценами в фунтах. Я переоделась в кабинке и вышла из магазина полноценной жительницей магического сообщества. Хоть ещё совсем юной, но ведьмой. Так же, продавщица посоветовала купить мне сумочку в «Лавке старьевщика» и даже черкнула хозяину записку, так что я дёшево получила милую и приемлемую сумочку. Следующей остановкой моей разведывательной прогулки была книжная лавка «Флориш и Блоттс», там я приобрела все учебники для обучения, и со спокойной душой, отправилась дальше. Ещё я купила пару котлов, аксессуары для зельеварения и ингредиенты для зелий по списку, составленному заранее. Что ж, мне оставалось только купить волшебную палочку. Ведь я тогда абсолютно не волшебник. Стараясь найти нужную мне лавочку, я углубилась в свои мысли, наблюдая за прохожими. Особенных отличий от обычной торговой улицы я не заметила. Конечно, вывески сверкали и радовали трехмерными проекциями, летали вездесущие совы и состав товаров намного отличался от привычного, но люди были теми же англичанами, такими же зажатыми индивидуалистами, как и на Оксфорд-Стрит, к примеру. Отогнав неспокойные мысли, я вежливо поинтересовалась где здесь продают волшебные палочки, и меня направили в скудно обставленную лавку. Облупленные золотые буквы над дверью провозглашали: «Олливандер. Изготовляем волшебные палочки с 382 года до н.э.» В пыльной витрине на выцветшей пурпурной подушечке лежала одна волшебная палочка. За прилавком никого не было, хотя колокольчик на двери громко звякнул при моём появлении.       Откуда-то сбоку появился непричесанный тип с безумными глазами.       — Добро пожаловать, мисс. Хотите выбрать волшебную палочку?       Я робко кивнула в ответ, продавец начал беседу со мной:       — Как ваше имя, мисс? Вы — магглорождённая? Какой рукой предпочитаете действовать?       Вопросы лились из него рекой, я сосредоточилась и начала отвечать по порядку: — Меня зовут Элизабет Спенсер, сэр. Я магглорождённая. Правша. Продавец радостно крякнул, как будто я сказала что-то очень интересное. Он подбежал ко мне и подтолкнул к пыльной витрине, единственному источнику света. — Мисс Спенсер, протяните правую руку. Он долго обмерял меня и что-то прикидывал в уме, шевелил губами и закатывал глаза, пока, наконец, не решился: — Акация, волос единорога, десять с половиной дюймов, упругая. Попробуйте эту палочку. Хорошая, пластичная. Просто взмахните ею. Я повиновалась, раздался хлопок, и из-под потолка повалил густой чёрный дым, который мгновенно заволок всё помещение; Олливандер взмахами палочки устранил его и предложил взять другую. Я повторила действие, журнал на столе вспыхнул и за считанные секунды сгорел дотла. Я пробовала. Пробовала и пробовала. Я даже не представляла, чего добивается мистер Олливандер. На зыбком стульчике росла всё куча испытанных волшебных палочек, и чем больше мистер Олливандер доставал их с полочек, тем счастливее казался. — А вы непростой покупатель, мисс Спенсер. Но, не расстраивайтесь, мы подберём самый лучший вариант… А что если… да, почему бы и нет… необычная комбинация…. тис и сердечная жила дракона, тринадцать с половиной дюймов, красивая и упругая. Я взяла палочку и вдруг почувствовала в пальцах тепло. Поднявши палочку над головой, махнула ею вниз в пыльном воздухе, и с её конца сорвалась, как огонь фейерверка, изумрудная молния. Она ударилась об потолок, взорвавшись мощным зелёным пламенем. Задрожали окна. — Браво! Я никогда не видел столь сильной магии! Да, действительно, очень хорошо! Ну-ну-ну…. как странно… но как же странно… Олливандер положил мою палочку, обратно в коробку и завернул её в коричневую бумагу, не переставая бормотать: — Странно…. странно… — Прошу прощение, — осмелилась я. — А что именно странно? Мистер Олливандер уставился на меня своими выцветшими глазами. — Мисс Спенсер, я помню каждую палочку, которую когда-либо продавал. Каждую. Так получилось, что ваша палочка очень похожа на… — Олливандер внезапно засуетился, он начал быстро раскладывать по полкам коробки. — В любом случае, мисс, не беспокоитесь. С вас семь галеонов. Мной овладело недоумение. Я была уверена что он что-то не договаривал. Решивши не докучать ему, я заплатила названную суму, и поблагодаривши, удалилась. На обратном пути я переоделась в кабинке женского туалета в «Дырявом котле» и вернулась в Лондон. Кстати, это было обыкновенной практикой, ещё две женщины «в цивильном» вышли прямо передо мной. Первый шаг по ассимиляции в магическом мире был сделан. Я шла домой и вспоминала слова, которые якобы сказал первый астронавт на Луне, и перефразировала их: сегодня состоялся крошечный шаг для человечества и громадный шаг для меня.