Излом

— В общем, пока ты прохлаждалась на своём повышении квалификации, у нас дело такое забавное приключилось, которое весь отдел на уши поставило, — увлечённо начинает Вэй Ин, отставляя пустую тарелку в сторону. В этот погожий летний день он решил не сидеть в четырёх стенах, а развлечь себя прогулкой под ясным небом и совместным обедом с подругой, по которой за время отсутствия успел прилично соскучиться. Можно было бы, конечно, остаться дома с Цзян Чэном… Но тому в ближайшие несколько часов лучше не мешать и дать по-человечески выспаться после случившегося накануне ночного вызова и в целом тяжёлой рабочей недели. — Мне кто-то написал, но ты продолжай, — кивает Вэнь Цин, не глядя тыкая вилкой в салат и смахивая на экране новое оповещение. — Так вот, одним прекрасным днём нам поступило сообщение о найденной части тела, причём в очень интересном месте, — воодушевлённо делится Вэй Ин. — Маньяк попался явно с чувством юмора. Отрубленную руку вместе с объявлением о наборе новых актеров нашла охрана на пороге обычного кукольного театра. И пока твоя временная замена пыталась опознать, чья она, остальные части тела стали появляться в других местах: ногу обнаружили у ворот футбольного поля на стадионе, а торс поставили прямо в витрину магазина мужского нижнего белья… Эй… — Вэй Ин недовольно надувается и несильно пихает подругу в плечо. — Ты меня слушаешь? Говорю, торс жертвы как эксклюзивная модель трусов, ну… — Прости, я вполуха слушала… — Вэнь Цин задумчиво смотрит на экран. — Что там у тебя? — он быстро переключает внимание и наклоняется к ней ближе. — Проблемы? — Не у меня… Вот, — телефон проезжает по столу ему под руку. — Стоило вернуться, как всем от меня что-то резко понадобилось… Хотя он, наверное, сделал рассылку доброй половине контактов. Это один из тех парней, с которыми я завела знакомство, когда мы ещё безголовое дело расследовали… Может, у тебя есть кто на примете? Вэй Ин с полминуты изучает взглядом строчки чужого довольно подробного сообщения, а затем, вселив в себя побольше уверенности, поднимает глаза на Вэнь Цин и выдаёт: — Скинь мне номер этого парня, а ему напиши, что скоро позвонит твой друг. — Ты хочешь..? — она не договаривает и удивлённо вскидывает бровь. — А что капитан скажет? — Уверен, Цзян Чэн не будет против, — тут уж Вэй Ину сомневаться не приходится. — Надеюсь, с собой я тоже справлюсь… — Ты о чём? — звучит ещё более непонимающее. — Да так, ни о чём, — его лицо озаряет беспечная улыбка, и он, быстро чмокнув Вэнь Цин в щёку, поднимается из-за стола. — Ты подбросила мне работёнки, в том числе и по самоанализу, так что я побегу. Позвоню уже на улице. Вэй Ин успевает заметить только озадаченный взгляд, брошенный ему вслед, и покидает уютную забегаловку, где они сидели. Идея, посетившая его, очень двойственная: суть её несёт в себе лишь положительный смысл, но ещё она таит в себе вполне осязаемую мощь, которая может стать для Вэй Ина приличным испытанием. Ну что ж… Значит он призовёт всю свою стойкость, чтобы пройти его. В конце концов, ему в голову давно приходил подобный замысел…

───── ◉ ─────

Около пары часов спустя Вэй Ин стоит у входной двери их с Цзян Чэном квартиры и переминается с ноги на ногу. — Ладно, надеюсь, он уже проснулся… Хочу, чтобы сам нас встретил… — не слишком уверенно бубнит он себе под нос и поднимает руку к кнопке звонка. Долго ждать не приходится: меньше чем через минуту взгляду предстает до невероятности милый взъерошенный со сна Цзян Чэн, приоткрывший дверь. Вэй Ин чувствует, как на губах сама собой расползается улыбка, и в очередной раз благодарит судьбу за чуть ли не единоличное право видеть капитана таким домашним. — Прости, если разбудил. — Я уже встал… Как раз в ванную собирался. Ты почему ключами не открыл? С замком что-то? Заходи уже, чего стоишь, — сказав это, Цзян Чэн трёт заспанные глаза и, видимо, намеревается-таки дойти до ванны, но Вэй Ин его останавливает. — Погоди, А-Чэн… У меня для тебя что-то вроде сюрприза… Знаю, что не обсудил заранее, но действовать нужно было быстро и я не хотел зазря тебя будить, если не получится… — Что за сюрприз? Что не получится, А-Ин? — настороженно оборачивается замерший посреди коридора капитан. Вэй Ин, не говоря ни слова, тянет ручку на себя и, прежде чем зайти сам, мягко дёргает за длинный поводок, запуская в квартиру первой крупную чёрную собаку, которая до этого просто сидела у его ног, скрытая от глаз не до конца распахнутой дверью. — Заходи, не стесняйся, — звучит что-то вроде подбадривания. — Это Цзян Чэн, он друг. Вы вроде как уже виделись, но тогда знакомство вышло не лучшим, и тебя ведь тоже нужно представить..? Это Офелия, А-Чэн. Вот такой вот сюрприз, да… — последняя фраза звучит совсем смущённо, почти робко, потому что настолько шокированное выражение на лице Цзян Чэна Вэй Ину очень редко удавалось лицезреть. Но тот довольно быстро справляется с собой, пару раз моргает, глядя, как неожиданный гость подходит к нему, пытаясь ткнуться носом в руку и, машинально погладив по лоснящейся чёрной голове, крайне удивлённо уточняет: — А-Ин… Это же собака из того дома. Собака убитого Су Шэ. Собака, которая чуть тебя не загрызла и довела до панической атаки… Ты себя нормально чувствуешь? — Уже нормально, — как ни в чём не бывало сообщает Вэй Ин, скидывая кеды и вешая на крючок лёгкую толстовку, до этого завязанную вокруг пояса. — Сейчас я тебе расскажу, что у нас приключилось, — он, не долго думая, усаживается, скрестив ноги, прямо на пол, а Офелия тут же пристраивается рядом, укладывая голову ему на колено. — Я смотрю, вы хорошо поладили. Как тебе это удалось, А-Ин? Цзян Чэн, последовав чужому примеру, садится напротив, всем своим видом демонстрируя готовность к любым пояснениям. — Началось всё с того, что Вэнь Цин попросил о помощи её друг, — размеренно проговаривает Вэй Ин, заодно стараясь ещё раз все хорошенько переосмыслить. — Один из тех, кто по собакам и тоже занимался расследованием. Он написал, что ещё тогда Офелию отправили в приют для животных, но так как она связана с убийством, никто её, конечно же, забирать не хотел — о подобном нельзя не сообщать… А потом не слишком обеспеченное финансами начальство приюта посчитало, что при таких обстоятельствах, если для неё не найдётся дом, проще будет усыпить, чем тратиться на содержание… — Цзян Чэн сидит напротив и внимательно слушает, продолжая водить ладонью по гладкой собачьей спине. — Тот парень ещё сказал, что собака совсем молодая, но на удивление изначально хорошо воспитана и выдрессирована. И даже несмотря на всё произошедшее, будет хорошим защитником и верным другом новым хозяевам. Вот я и подумал, что она в любом случае не заслуживает смерти, и решил съездить в приют… — И как? Страшно было? — предугадывая вполне очевидные чужие реакции, спрашивает капитан. — Страшно, — подтверждает Вэй Ин, перехватывая его руку и переплетая пальцы Цзян Чэна со своими, в которых сейчас ни капли дрожи. — Меня по дороге чуть ли не колотило, а когда я приехал, молча стоял напротив клетки минут двадцать и не мог пошевелиться. Всё смотрел и смотрел на свои страхи, которые на самом-то деле мирно спали в углу. Дежурный смотритель заискивающе улыбался и рассказывал, что Офелия не чистый доберман, а с примесью овчарки, поэтому по размеру больше и отличается от стандартных представителей этой породы, зато с родословной, при всех документах и прививках, но я почти ничего не слышал. А потом… — Что? — осторожно интересуется Цзян Чэн, так и не дождавшись продолжения. Вэй Ин, опустив глаза, погружаются в недавние воспоминания и понимает, что они практически не вызывают в нём чувство хаоса. Он тепло улыбается, почесывая собаку между ушами. — Потом случилось что-то странное. Она подняла голову и подошла к самым прутьям. Я думал, меня удар на месте хватит, честное слово, — раздаётся хмыканье. Так странно, что к испытанному в тот момент всепоглощающему ужасу ему теперь удаётся отнестись почти со смехом. — Правда, десять раз успел пожалеть о настолько поспешных решениях и уже был готов отказаться, но… Не знаю, Офелия на меня посмотрела — и мозги словно переклинило, а страх как рукой сняло, когда я увидел её взгляд. Столько в нём грусти было… И мысли сразу повернули в другую сторону. Я почему-то увидел в ней себя. Вспомнил жизнь в приюте и то чувство, когда ты боишься, что дома у тебя не будет никогда… — Страх и боль за другое существо вытеснили страх перед этим существом? — Что-то вроде того… А-Чэн, веришь нет, но я там чуть не расплакался, — признаётся Вэй Ин, смущённо почесывая нос. — Здесь я даже не удивлён, — тихо посмеивается Цзян Чэн. — Я как на автомате подошёл её погладить и только тогда осознал, что больше не боюсь и уже не смогу просто уйти. А смотритель глядел на всё это и думал, что за душевнобольной к нему припёрся… Но тем не менее Офелию он мне отдал, вручил все бумажки и даже рекомендации, какой корм лучше покупать и какие витамины давать. Ты… — на Вэй Ина нападает непривычная неловкость. Хорош он, конечно: притащился домой с собакой, у Цзян Чэна ничего не спросил, а теперь сидит и сантиментами делится. — Ты позволишь её оставить? Если вдруг нет, я попробую найти ей другой дом… — А-Ин, ну неужели ты думаешь, что после твоего геройства у меня духу хватит не согласиться? — когда он произносит это, в глазах напротив появляется нежность — в благодарность за похвалу — и немного довольной хитринки. — Я, может, сейчас не слишком скор на реакции, но это от того, что я недавно проснулся и крайне поражён. То, что ты сделал, действительно достойно восхищения. — Значит, теперь Офелия живёт с нами? — Живёт, — спокойной подтверждает Цзян Чэн и улыбается, глядя на посветлевшее лицо Вэй Ина. — Но прогулки с ней по большей части на тебе, потому что у меня не так много свободного времени, а сейчас можем перекусить и полным составом пойти до зоомаркета за всем необходимым. — Как скажете, капитан, — он тянется вперёд и закидывает руки Цзян Чэну на шею. — Вы мой спаситель. — Нет уж, это ты сегодня спаситель, а я так, содействую, чем могу. — Ладно, принимается. Вэй Ин не может отказать себе в поцелуе и, увлечённый процессом, толком даже не знает, что кажется ему более сладким: вкус сегодняшней маленькой личной победы или губ самого замечательного и любимого мужчины на свете.

───── ◉ ─────

Некоторое время спустя. — Медленнее… — просит на жарком выдохе Вэй Ин, приподнимаясь на чужих коленях, а затем принимая в себя член на всю длину. — Хочу медленно… Эти сильные, но неспешные движения и ощущение плавного скольжения внутри сейчас делают с ним что-то невероятное. Всё тело изнывает от тягучего удовольствия, с каждым толчком становящегося ярче и доводящего до напряжения, которое слишком неумолимо приближает к развязке. Поэтому Вэй Ин себя не останавливает и не сдерживает, когда растекшаяся по мышцам истома переливается через край и заставляет со вскриком выгнуться в руках Цзян Чэна. Волны наслаждения отпускают не сразу, а бёдра всё подаются навстречу, вынуждая раз за разом содрогаться от остаточных спазмов и последних вспышек наслаждения. И пока Вэй Ин пребывает где-то на грани реальности, способный только на глухие протяжные стоны, капитана тоже опрокидывает в резкий сильный оргазм. Некоторое время они оба могут лишь прерывисто дышать друг другу в губы, так и не размыкая крепких объятий, а через пару минут Цзян Чэн с улыбкой подытоживает: — Вот это тебя сегодня быстро накрыло… — Потому что я понял, какие люди глупые… Я сам такой глупый. Прости, А-Чэн… — Ну хватит, помирились ведь уже. Оба попросили прощения. Всё в порядке, — он успокаивающе гладит Вэй Ина по взмокшей спине, а тот по-прежнему немного терзается. И что уж там, у него есть повод… Это утро выходного вышло не совсем обычным. И так же потрясающий секс на диване в гостиной только что произошёл вовсе не потому, что они случайно там оказались, а потому, что… Они умудрились поругаться ночью. Причём вроде по пустяковому поводу, не стоило оно того… Но оба повели себя не слишком здраво. Цзян Чэн сильно задержался на предварительном планировании операции. И конечно же, он собирался предупредить Вэй Ина сообщением. Только вот замотался, не нажал вовремя «отправить», и обнаружил черновик уже посреди ночи дома, когда включил севший телефон. А Вэй Ин, успевший за несколько часов ожидания прилично себя накрутить, сорвался на позорное подобие скандала. Да такого громкого, что Офелия, цокая когтями по паркету, вышла из гостевой, где обычно спала, и начала рычать. В итоге уже успевший пожалеть о своей бурной реакции Вэй Ин хлопнул дверью спальни, а уставший капитан ушёл спать на диван в гостиной. Но вина за резкие слова слишком тяготила Вэй Ина, даже несмотря на то что он считал их вполне оправданными. Не прошло и часа, как ему в голову не пришло ничего лучше, кроме как пойти спать под бок к Цзян Чэну. А утром сонный капитан обнял его со спины и пробормотал в затылок: «Прости, что заставил волноваться, впредь обещаю быть внимательнее.» Вэй Ин обернулся, обнял в ответ настолько крепко, насколько мог, и сразу же зачастил: «И ты прости, я не должен был так беситься.» После этого, собственно, и случился абсолютно крышесносный, неспешный и очень чувственный секс на диване. Из-за остроты ощущений во время которого, Вэй Ин и задумался о дурацких свойствах человеческой психологии. — Знаешь, А-Чэн, это немного неправильно… — пытается объяснить он свои мысли, когда Цзян Чэн расслабленно откидывается на подушки и утаскивает его за собой, укладывая головой на грудь. — Вот мы поссорились, и нас обоих протащило друг с друга больше обычного. Так не должно быть. Нас всегда должно тащить друг с друга. Глупые людские свойства, — негодует Вэй Ин. — Почему они не позволяют ценить то, что есть, всегда одинаково сильно? — Потому что мы видимся каждый день, привыкаем друг к другу… — рассеянно перечисляет Цзян Чэн. — Начинаем воспринимать это как должное. И ценность затирается… — Мне не нравится, — вскинувший голову Вэй Ин сдвигает брови. — Само слово «привычка»… Звучит максимально ужасно. Вэнь Цин как-то про это говорила, а теперь я примерно понял, о чём она… Так что с этого момента я постараюсь смотреть на тебя только так, как будто вижу чуть ли не в первый раз и все ещё не могу поверить, что ты мне достался. Надо почаще себе об этом напоминать… И ты уж постарайся ко мне не слишком привыкать, — строго наставляет он. — Боюсь, при всём желании я никогда не смогу к тебе по-настоящему привыкнуть, — Цзян Чэн смеётся и треплет его по взлохмаченной распущенной шевелюре. — Прекрати заниматься самоедством, тебе не очень идёт, хотя ход твоих мыслей мне определённо близок. И вообще-то у меня есть для тебя подарок. — Правда? — восторженно вскидывается Вэй Ин, наклоняя голову. — Правда, только я не уверен понравится ли тебе… — А-Чэн, да как мне может не понравится твой подарок?! А в честь чего..? — азарт сменяется лёгким недоумением. — Просто так? — предполагает капитан, неопределённо взмахивая рукой. — Момент подходящий выдался… — Так где он? — раздаётся заинтересованное. — Не здесь. На улице. С Офелией пойдём гулять и увидишь. — Как интригует… Раззадоренный любопытством Вэй Ин оставляет на губах Цзян Чэна одобрительный поцелуй и попутно размышляет о том, чем бы им побаловать себя на завтрак. Но пока они разбираются со стандартными утренними делами, он и предположить не может, какой будет степень его удивления около часа спустя… — Если ты хочешь, то можешь забирать её, — говорит стоящий рядом Цзян Чэн после того, как путь до более глухой части двора с благополучием пройден, а Офелия, получившая волю и долгожданную прогулку, мирно нарезает вокруг них круги. — В смысле могу забирать? — Вэй Ин давится воздухом и аж закашливается от полноты эмоций. — В прямом. Она числилась как конфискованное имущество и до этого всё время стояла на складе вещдоков. Но дело не так давно официально закрыли, поэтому мне удалось выкупить её за совсем незначительную сумму. Мама немного помогла с быстрым переоформлением документов, и номера теперь другие. Правда, я всё ещё не уверен, что при учёте давних обстоятельств ты захочешь… — Цзян Чэн, поверить не могу… — не даёт закончить шокированный Вэй Ин, который не в состоянии оторвать взгляд от красных отполированных изгибов. — Пусть ты и говоришь «незначительная сумма», но эта тачка всё равно должна бешеных денег стоить… Я не могу принять. — Если ничего больше тебя не останавливает, то, конечно, можешь. Считай это подарком на день рождения… И не важно, что он через несколько месяцев. — И ты позволишь мне гонять на такой? — Вэй Ину всё ещё не верится. — Не гонять, а ездить, соблюдая правила, — не удерживается от замечания Цзян Чэн. — Иначе я сам тебя штрафовать буду, клянусь. И нормально за руль сядешь только после того, как я научу тебя правильно с ней обращаться. Там не всё просто с управлением, и нужно привыкнуть, но, думаю, ты справишься. — Так ты на ней ночью приехал? — до Вэй Ина наконец-то доходит: основной склад таких крупных списанных вещдоков находится за чертой города и путь туда явно не близкий. — Вот почему ты поздно вернулся… А я тебе ещё и сцену закатил… Чёрт, А-Чэн, прости, я правда полный идиот, — если бы они не стояли посреди двора, он бы уже кинулся обниматься. — Ну хватит, — Цзян Чэн всё-таки аккуратно приобнимает его за талию, чмокает в висок и быстро отпускает. — Так что, хочешь прокатиться? — он достаёт из кармана ключи, а Вэй Ин внимательно смотрит на охренительную красную машину и прислушивается к себе. — Эй? Всё же не лучшая была идея? — по-своему расценивает его молчание капитан. Но в ответ на свой вопрос он получает широкую улыбку. — Нет, А-Чэн, — мотает головой Вэй Ин. — Обалденная идея. Мне плевать, что это тачка Жоханя, правда. Ну подумаешь домогался он там меня… Это когда было-то? И я уже почти вижу, как ты любезно избавляешь меня от этих едва оставшихся неприятных воспоминаний. Мы всегда можем достать костюмчик проститутки и переиграть сюжет как вздумается. Хочу, чтобы ты арестовал меня и взял на переднем сиденье, — бесстыдно сообщает он, невинно хлопая длинными ресницами. — Залезу на тебя сверху, как сегодня утром, и прокатишь меня… — Научишься нормально водить, и будет тебе всё что угодно: и на переднем сиденье, и на заднем, и хоть на капоте, — также провокационно, но с неумолимой серьёзностью соглашается Цзян Чэн. — Вот это я понимаю — стимул, — смеётся Вэй Ин, резво огибая машину и устраиваясь на переднем пассажирском. Капитан сначала дёргает ручку второй двери, запуская назад Офелию, а следом занимает водительское. — Пристегнись, — велит он. — Да ладно, А-Чэн, мы же по двору только… Или нет? — скорее по привычке препирается Вэй Ин, но ремнём всё-таки щёлкает. — Не будешь слушаться своего инструктора — никакой тебе тачки. И нет, мы не только по двору. Сначала поедем в гипермаркет, а потом ещё кое-куда. И если не будут дёргать, останемся там на все выходные… Заодно на свободной трассе потренироваться сможешь. Мама в очередной раз решила устроить семейное сборище и даже каким-то чудом добилась нормального общения между своим Вэнем и отцом, очевидно, чтобы без лишних упрёков брать его с собой. Не узнаю её в последнее время… Не удивлюсь, если ей придёт в голову ещё и папу с кем-то из знакомых свести… Только уж пусть не с такой, как она сама, а то переживать всё это по второму кругу никаких нервов не хватит. Вэй Ин фыркает. — М-да, даже страшно представить, какие у твоей мамы могут быть подруги, — а затем делает вполне очевидный вывод: — Но, наверное, она просто поняла, что жить по зову сердца — это не так плохо, и при этом вовсе не обязательно отдалять от себя всех родных людей, — он беспечно пожимает плечами. — Иногда ты говоришь очень разумные вещи. — Эй, что значит «иногда»? — показушно возмущается Вэй Ин, но его возглас тонет в рёве заведённого двигателя.

───── ◉ ─────

— Как же здесь всё-таки здорово, — уведомляет сидящий на краю помоста Вэй Ин, продолжая болтать в воде босыми ногами, и с блаженным стоном потягивается до хруста в позвоночнике. — Да, тут совсем всё разрослось с момента моего последнего приезда, — Цзян Чэн, сидящий рядом, смотрит на поверхность пруда, почти сплошь покрытую кувшинками и цветами, с небывалым, а потому немного непривычным умиротворением во взгляде. Но впрочем, Вэй Ин очень его понимает. Заводь, до которой они дошли, находится в самой дальней части территории и полностью окружена деревьями. Кое-где кроны даже сходятся, но яркое солнце всё равно пробивается сквозь листву, отражаясь в воде золотистыми бликами. Здесь тихо и спокойно настолько, что тянет просидеть хоть целый день, просто вдыхая запах природы и глядя, как цветы покачиваются на мягких волнах, гонимых лёгким летним ветром. — О чём думаешь? — спрашивает Вэй Ин, засматриваясь на профиль такого красивого и задумчивого капитана. — Да так, всякая лирическая чушь в голову лезет… Обстановка располагает, чтоб её… — Про что же? — это тем более не может не заинтересовать, и он наклоняется ближе, укладывая подбородок Цзян Чэну на плечо. — Мне вспомнился наш давний разговор. Ты тогда сказал, что будь я посговорчивее, то узнал бы каково это, когда солнце концентрирует тепло в одном месте… Вот. Я и узнал… Услышав эти слова, Вэй Ин практически тает. — Да, теперь твоё персональное солнышко будет греть тебя в любую погоду, — он едва ли не мурлычет, обвивая руками чужую талию. — А ещё рассеивать все твои внутренние грозы и ненастья. — Ага, только это солнышко само может иногда закатить такую бурю, что закачаешься, — поддевает Цзян Чэн, тыкая его пальцем в бок. — Ты всё ещё злишься за ночную ругань? — звучит покаянное. — Конечно, нет, А-Ин, не глупи. Я ведь и сам не слишком умным оказался… Возможно, и существуют люди, которые совсем не скандалят, но опытным путём доказано, что это точно не мы. Главное, чтобы у нас получалось решать проблемы… Вместе. — У нас получится, — Вэй Ин старается предать голосу как можно больше уверенности. — И всё-таки я очень рад, что ты оказался настолько сговорчив, капитан Цзян. — Хочешь в отпуск? — внезапно спрашивает Цзян Чэн, а наткнувшись на удивлённо вскинутые брови, поясняет: — Я недавно пересекался с Не Минцзюэ, и он согласен вернуться в отдел на некоторое время, чтобы заменить меня. — Ого, А-Чэн! — восхищённо подскакивает на месте Вэй Ин. — В таком случае, конечно, я за отпуск! — Почему я должна ходить по всей территории и вас искать?! — неожиданно слышится резкий женский голос. Цзян Чэн оборачивается и бросает вполне добродушное ответное приветствие матери, остановившейся вместе с Офелией на подходе к опоясывающим пруд помостам. И каким только чудом ей в обычном летнем платье удаётся выглядеть настолько властно и внушительно? — Скоро садиться за стол, так что оба марш в дом. Но ты, Цзян Чэн, сначала сходи к Яньли — она совсем измоталась. И почему А-Лин помимо неё только у тебя на руках засыпает? — она, кажется, даже сокрушённо закатывает глаза. — А твой ненаглядный пусть последит за стейками, иначе Фэнмянь замечтается у гриля и пережарит их до состояния углей. — Идём, мама. — Да, скоро будем, мама, — с ухмылкой выпаливает Вэй Ин вслед уходящей госпоже Юй. Он знает, что зря это сделал, но эти инстинкты вредности порой сильнее него… Юй Цзыюань, не обернувшись, останавливается и обращается к Офелии, послушно поднявшей голову. — Пожалуй, стейки могут немного подождать, а кое-кто очень хочет искупаться. Офелия, играть, — она взмахивает рукой в сторону Вэй Ина и гордо удаляется по дорожке, ведущей к дому. Вэй Ин, завидев счастливо несущуюся к нему собаку, запоздало спохватывается и вцепляется пальцами Цзян Чэну в футболку. — А-Чэн, спаси меня! И вообще это нечестно! Почему наш питомец больше слушается твою маму, чем меня?! К сожалению, найти спасения в чужой широкой груди ему не удаётся, и после короткой, но явно неравной борьбы, раздаётся ругань и громкий всплеск. Но вынырнувший через секунду Вэй Ин вовсе не обижается. Он аккуратно обнимает за шею тоже решившую освежиться вместе с ним Офелию и думает лишь о том, что в жизни не слышал ничего лучше и приятнее настолько искреннего смеха капитана Цзян. Давай не будем привыкать друг к другу — Я жить хочу, храня огонь в сердцах. Не станем будни мы пускать по кругу, Целуясь страстно с жаром на губах. Про мелочи давай забудем. Про «должно», «надо», ссоры и мораль. Искали медь, так золото — добудем, Запрыгнем в тачку и умчимся вдаль. На привязи держать не станем Мы чувства наши словно свору псов. Нам станет скучно — мы огня добавим, Костёр затухнет — так подбросим дров! Друг друга мы с тобой давно сломали, Лечили нежно, так что губы в кровь. И, кажется, мы всё на свете испытали, Но не привык — а лишь влюбился вновь. AnnaRosarium